29 день месяца Руки Дождя 2 год. 4 эра. Часовня Зенитара. Лейавин. Империя Тамриэль.

Стены из лепестков растворились, открывая вид на практически полностью пустую часовню. Небольшие кучки пепла, лежавшие под их ногами, медленно исчезали от любого неосторожного движения, играющего с останками Ами.

Подросший в очередной раз волчонок, разбрасывая по углам серый пепел, громко лаял, привлекая к ним внимание священников Зенитара. Вместе с ними обратили на них внимание и две фигуры, железные доспехи которых сверкали в пламени факелов.

Ощущая на себе взгляд молодой зеленокожей орчихи, Риг покачал головой. Душа широкоплечей, высокой девушки пестрела разными эмоции, главенствующими из которых были решимость и бескомпромиссность. Янтарные круглые глаза смотрели на него с благоговением, тогда как на грубом, покрытом шрамами лице, была заметна усталость. Двуручный железный меч, находившийся в руках защищающей священников орсимерки был убран, а сама она сделала в их направлении несколько больших шагов.

Вместе с ней сделал неуверенный шаг и невысокий темноволосый имперец, круглое лицо которого не скрывало его восхищения и страха. Темно-карие глаза с недоверием смотрели в их сторону, а сам человек едва ли не преклонял перед ними колено.

– В порядке? – тихо спросил у бретонца Мартин, привлекая внимание супруга.

Риг кивнул, приводя свои мысли в порядок и сосредотачивая свое внимание на последнем, оставшимся в живых слуге Меридии. Напавший на часовню дремора, облаченный в золотые доспехи, стоял перед ними на коленях, не в силах напасть или просто повернуть в другом направлении голову. Рука Рига, сжимающая рукоятку темной даэдрической катаны, дрогнула. Смертное божество знало о том, как ему следовало поступить с тварью Обливиона. Он хорошо знал, что эту тварь должно было бы перенаправить даэдрической принцессе, объясняя ей свое предупреждение и обещая в случае повторного нападения утопить ее план в крови.

– Не окажешь честь вернуть его к его хозяйке? – внезапно спросил Риг у супруга.

Сразу же после его слов, связь натянулась, заставляя бретонца ощутить беспокойство любимого супруга. Стальные глаза быстро проходились по телу павшего героя, пытаясь найти несуществующие на его теле раны. Риг же в ответ успокаивающе улыбнулся, объясняя свое поведение: – Не хочется, чтобы преподанный мной урок зря пропал.

Жестокие слова и, появившаяся на лице бретонца, хищная улыбка заставили Мартина кивнуть. Беспокойство в его душе усилилось, однако он не пытался давить или осуждать, вместо этого сосредотачивая свое внимание на проигравшем бой противнике. Взгляд стальных глаз стал холодным как лед, а сам имперец выпрямился, расправляя плечи и делая шаг вперед. Мелькнувшая в его глазах золотая вспышка, была словно признаком разбуженного от сна дракона, требующего справедливости и крови. Находившаяся в руках бывшего священника булава была убрана в кошель, тогда как вытащенный на свет серебряный кинжал рассек ладонь Императора. Риг вздрогнул, взволнованно подаваясь вперед и понимая каким способом супруг решил убрать оставшегося в живых дремору.

Руки Мартина окрасились кровью, а сам он, нисколько не выказывая даже намека на боль быстро начал чертить на полу неизвестные Ригу символы. Вписанный в квадрат перевернутый треугольник с закрытым глазом казался бретонцу слишком странным и неправильным. Неровные линии, осторожно расползались по полу, образуя тонкие нити, стремящиеся к их пленнику. Вместе с этим, в стенах часовни раздался глубокий, наполненный силой голос имперца. Опустившийся на колено Мартин, резко коснулся символа, заставляя его загореться.

– Я изгоняю тебя. – уверенный голос имперца, напомнил Ригу видимый им когда-то ритуал изгнания даэдрота. Тот ритуал кажется тоже провел Мартин, спасая небольшой отряд, пытающийся отбить замок Кватча, от напавшего на них тогда противника.

Темные, тонкие нити удлинились, начиная быстро оплетать тварь Обливиона. Они ярко горели, образуя на теле золотого воина прочные цепи, тянувшие его к земле. Громкий, отчаянный крик существа нисколько не тронул сердца бретонца, наблюдавшего как даэдра корчится от боли, пытаясь противостоять заклинанию изгнания. Однако, как бы тот не пытался, цепи горели все ярче, утягивая его под землю и оставляя от твари Обливиона лишь призрачное воспоминание.

Рука Рига осторожно придержала покачнувшегося после заклинания Мартина. Имперец сильно побледнел, напоминая бретонцу темные коридоры замка Кватча.

– Такое бывает каждый раз после изгнания? – осторожно спросил Риг, дотрагиваясь до их связи и перенаправляя в тело супруга энергию душ.

– В основном. – ответил ему с улыбкой имперец, ненадолго прикрывая глаза.

Цвет его кожи медленно приобретал привычный для имперца загорелый оттенок. Риг улыбнулся, чувствуя, как в его сердце появляется теплота, постепенно сменяющаяся нестерпимым жаром. Его дыхание сперло, а сам он почувствовал, как вокруг его шеи что-то медленно затягивается.

Мир перед ним дрогнул, тогда как разум наполнился множеством голосов, моливших его о милости или благословении. Вместе с этим, задрожали и потоки, которые стали болезненно натягиваться. Риг вздрогнул, замечая, как сияющие нити тянутся к нему, раскрывая перед ним прозрачную дверь, через которую все отчетливее становились видны острова.

Глаза смотрящего на него Мартина в ужасе расширились, а коснувшаяся его лица рука была прохладной. Нежным движением имперец провел по щеке бретонца, заставляя Рига заметить, как пальцы бывшего священника окрашиваются в красный. Рука имперца вспыхнула золотым, а сам он быстро подхватил покачнувшегося Рига, который начинал осознавать свою ошибку.

– Клятва… - прошептал бретонец, замечая, как Мартин испуганно бледнеет, до крови прикусывая губы.

– Время еще есть? – в голосе имперца послышалась решимость, а сам он быстро бросил взгляд на приближавшихся к ним подданных.

Серые как сталь глаза быстро перемещались по часовне, замечая толпящихся на улице людей и меров, ждущих возможности поприветствовать спасителя, предотвратившего атаку на часовню. Громкие шепотки передавали волнение смертных, видевших белые лепестки, являющиеся отличительной особенностью павшего два года назад Защитника Сиродила. Их недоверчивые взгляды проходили по лежащему на камне пеплу, а где-то среди них виднелись лица писателей Вороного курьера, готовых записать произошедшее.

– Немного… - пробормотал Риг, чувствуя как потоки зовут его все сильнее, а барьер медленно опускается перед божеством.

Глаза Мартина вспыхнули золотом, а сам он быстро сказал:

– Если можешь наложи иллюзии или измени внешность как в Имперском городе. Если нет, не снимай капюшона и держись позади меня. И молчи о случившемся, говорить буду я.

Рука Мартина стерла кровь с лица удивленного Рига. Не раздумывая имперец закрыл его собой, снимая со своей головы капюшон плаща. С глубоким вдохом, имперец расправил плечи, выпрямляясь и становясь величественным и властным Императором Тамриэля. За их спинами раздались удивленные шепотки, наполненные благоговением и почтением. Подданные с восхищением смотрели на стоящего в часовне властителя Империи, голос которого отлетал от стен, обращаясь не столько к жителям Империи, сколько к Богам, считающим клятву Рига нарушенной:

– Наши верные подданные, Мы приветствуем каждого из Вас! Приветствуем и благодарим милосердных Богов, что Их взгляды удержали Вас от ужасной беды, постигшей совсем недавно часовню Дибеллы! Мы видели эту несправедливость и не могли не вмешаться лично, стремясь предотвратить повторение произошедшего! Мы молили Богов об их ответе, просили дать Нам знак и показать виновного в бедах и страданиях наших земель! И один из Богов, дал свой ответ, присылая к Нам своего посланника!

Риг вздрогнул, бледнея и чувствуя, как клятва все сильнее зовет его обратно на острова. Со страхом он пытался взять под контроль свои силы, пытаясь изменить внешность как того просил Мартин. Только сейчас он понял, что даже не пытался скрыться, не пытался воспользоваться имеющимися у него способностями…словно решив открыться перед Мартином, он забыл обо всем. Даже после встречи с супругом он игнорировал эти возможности, не допуская даже мысли того, чтобы предстать перед ним в ином облике…

– Человек перед Вами, прибыл из далекого Хай-Рока! – продолжал говорить тем временем Мартин. – Прибыл как священник своего Бога, чей культ начал расцветать подобно самому прекрасному цветку! Он прибыл с чистыми намерениями, передавая Нам слова своего Повелителя и рассказывая об оставшейся после вторжения опасности!

Глаза бретонца расширились, когда он почувствовал, как раскрывающиеся перед ним потоки нерешительно застывают. Клятва возмущенно заворочалась, а шепотки в его голове удивленно стихли. Словно недовольные его поведением «коллеги» услышав слова своего наместника, отступили, удовлетворяясь найденной бывшим священником лазейкой.

– Опасность зрела в древних айлейдских руинах, набираясь силы и готовясь напасть на нас в тот момент, когда мы бы не ожидали от нее подвоха! – новые слова имперца вызвали недовольные шепотки, тогда как Риг ощутил желание большей части присутствующих дать отпор неизвестному противнику. – Боги обещали нам золотой век, который постепенно входит в Ваши дома! Вы видели, как самая иссохшая земля, начинает плодоносить! Вы видели, как мертвые обретают наконец заслуженный покой, который не могут прервать даже некроманты! Вы видели, как большая часть заклинаний призыва разбивается о вернувшийся барьер, который не позволяет даже самому презренному скампу навредить Вашему покою! Вы видели, как мир воцаряется на этих землях! Но, даже Богам нужна помощь там, куда никто из Них не может явиться самостоятельно! Даэдра остались здесь! Они избежали гнева дня лепестков, скрывшись в айлейдских руинах! И набравшись силы, уверовав, что их нападение пройдет незамеченным, вылезли, пытаясь повторить то, что не завершили два года назад!

Риг прислушивался к словам супруга, отмечая как слушающие своего Императора подданные бледнеют и готовятся взять в руки оружие. В их головах были свежи воспоминания кризиса, когда никто не мог ощущать себя в безопасности. Они помнили то, как имперец вел их в бой, противостоя превосходящему их противнику. Они помнили, как бывший священник исполняет свои обязанности, меняя Тамриэль и делая их жизнь лучше. Они видели как имперец с честью признается перед ними в беде, не пытаясь юлить или дать обманчивых обещаний, как обращается к ним с уважением, не делая различий между знатью и беднотой. Познав спокойствие, чувствуя процветание, они были готовы пойти за своим Императором куда угодно, отбивая атаки чудом оставшихся в плане смертных тварей. Они были готовы помочь Богам добить, скрывшихся от их взглядов даэдра, не задумываясь о том, как всевидящие Боги могли пропустить мимо себя существ Обливиона.

– Бог открыл Нам имя того, кто стоит за страданиями нашей земли! – вдохновленно вещал Мартин, краем глаза следя за состоянием медленно возвращающего привычный цвет лица бретонца. На секунду в его глазах мелькнуло облегчение, после чего в его правой руке внезапно появилась убранная не так давно божественная булава. Резко подняв, сверкнувший яркой белой вспышкой, мифриловый артефакт в воздух, Мартин продолжил: - Он указал Нам то, как можно остановить нашего Врага! И клянусь перед каждым из Вас, что грязный слуга даэдрического принца не тронет больше никого из Вас! Мы клянемся пред Десятью Богами Тамриэля в том, что Умарил Неоперенный исчезнет с лица всех планов и отплатит за все страдания нашего народа! – новые слова Мартина вызывали целую бурю эмоций как священников, так и простых людей.

Наместник Богов, благословенный Ими Император ошибся в своих словах! Он клялся не Девятью! Он клялся Десятью Богами, чего не могло быть! Мир задрожал, вслушиваясь в слова посредника священного договора. Фигура Мартина на секунду вспыхнула золотом, словно озаряясь божественным светом.

Артефакт в его руке вновь блеснул, отражая свет зачарованных факелов и словно принимая его клятву, показывая тем самым милость Богов. Риг глубоко вздохнул, замечая, как некоторые священники нерешительно переглядываются между собой, не решаясь поправить Императора, который, словно не замечая своей «ошибки» продолжал говорить:

– Сегодня Мы являем Нашу волю: пред ликом Богов Мы возрождаем древний орден рыцарей, посвятивших себя предотвращению потусторонних угроз! Мы формируем его под Нашим началом и называем его не орденом рыцарей Девяти, но орденом рыцарей Десяти! Ибо сегодня Вы видели явление силы и милосердия того, кто когда-то дал Нам время, уничтожая Врата по всему миру! Сегодня Вы видели силу того, кто через своего последователя защитил Вас, также как когда-то вдыхал жизни в тела несправедливо павших от рук тварей Обливиона! – Риг вздрогнул, наконец понимая действия Мартина.

Рука бретонца потянулась к запястью супруга, пытаясь удержать его от возможной ошибки и религиозного раскола. Мягкая, успокаивающая улыбка на лице Мартина заставила его нерешительно остановиться, утрачивая драгоценные секунды. Имперец же, окинув взглядом часовню Зенитара, громогласно говоря:

– Видя льющуюся через Его последователей силу, Мы не можем не вспомнить о славе нашего Великого Предка, вознесшегося когда-то на Небеса! Мы верим, что случившееся однажды, может повториться и дважды, что доказывают исполненные молитвы Наших подданных, что доказывают спасенные Им жизни и исчезнувшие из нашего мира восставшие мертвецы! Мы не можем проигнорировать сегодняшний день, явивший нам новое – Десятое божество, служители которого несут Его слово! Сегодня Мы славим вознесшегося на Небеса Ригеля Камберленда, называя Его божеством неизвестных путей, смотрящим через границы известного! Мы почитаем Его как защитника заблудших и потерянных душ, готового ответить каждому, в чьем сердце увидит Он мольбу о помощи в борьбе против сил, отмеченных Обливионом! Отныне и до конца времен Его последователи могут спокойно проповедовать Его слово на территории Империи, исцеляя страждущих и храня этот мир подобно остальным Богам нашей Империи!

Мартин замолчал, вновь выдерживая паузу. Затерявшиеся среди толпы представители газет с жадностью ловили слова Императора, предвкушая завтрашнюю сенсацию. Люди и меры, видевшие мертвых даэдра тихо перешептывались, вознося тихие молитвы Ригу и делясь своими воспоминания с любопытствующими.

Священники нерешительно смотрели на Императора, не зная, что им делать. Вышедшие вперед орк и имперец, молча смотрели на императора, тогда как в их душах Риг видел желание послужить на благо Богов. Их желания шли от чистого сердца, однако мотивы их различались слишком сильно. Там, где имперец желал нести свет и защищать души, орсимерка мечтала о неувядающей славе, готовая бить любых встреченных на ее пути даэдра. Они были разными, однако из них могли получиться хорошие рыцари для возродившегося ордена.

– Каждый, кто искренне желает послужить Десяти Богам, каждый в чьем сердце живет желание помочь Им сохранить наш мир от угрозы Обливиона может стать новобранцем ордена. – из раздумий бретонца вырвал голос Мартин, который слегка склонил голову и опустил руку с забранной им из крипты булавой.

Было видно, что он завершил свое выступление и теперь готов был покинуть это место. Впрочем, понимал он и то, что ему пришлось бы задержаться для объяснения некоторых своих слов священникам Зенитара и разговора с терпеливо ожидающими его аудиенции подданными, которые были готовы присоединиться к ордену.

Облегченный взгляд стальных глаз прошелся по телу бретонца, у ног которого терся Ами. Подросший волчонок был испуган, угрожающе скалясь в сторону тех, кто сейчас возносил молитвы Ригу, словно проверяя пределы возможностей признанного только что божества. Сам бретонец, отходивший от угрозы нарушенной клятвы чувствовал, как к нему тянется множество нитей, готовых поверить в него людей. Мартин, пытаясь спасти его от наказания и раннего возвращения на острова, перевернул мир навсегда. И бретонец мог лишь молиться о том, чтобы Империя не раскололась в попытке оспорить или подчиниться воле смертного Дракона.