5 день месяца Второго Зерна 2 год. 4 эра. Замок Анвила. Анвил. Империя Тамриэль.

Они стояли справа от длинного деревянного сундука. Полутемная, освещаемая лишь светом гаснущих свечей комната была погружена в тишину, где никто из них не решался начать разговора.

Рука Рига коснулась обнаженной груди, проходясь пальцами по слегка прохладной коже. Одетый лишь в серые штаны Мартин, вздрогнул, едва заметно выдыхая. Мягкая улыбка коснулась его лица, тогда как в стальных, наполненных теплотой, глазах мелькнуло золото. Висевший на его шее Амулет Королей мелькнул красно-золотым светом, заставляя имперца неосознанно коснуться артефакта, сжимая его в своей руке и скрывая от глаз бретонца божественное сияние.

Сердце Рига дрогнуло, а сам он, отдернув руку, качнул головой и быстро взял с закрытого сундука белую рубашку.

– Кажется, это в первый раз за два года, когда я совершенно не против, чтобы кто-то помог мне одеться. – в голосе супруга слышалась хрипота, а сам он не сводил глаз с хрупкой, одетой в привычную белую мантию мастера-волшебника, фигуры бретонца.

– Я…в Хай-Роке говорят, что если рыцаря перед турниром одевает жена, то… некоторые считают, что так она частично передает ему свою силу и благословляет на подвиги, дарую ему дополнительную защиту. – пробормотал Риг, чувствуя смущение и неловкость.

Он ощущал себя до ужаса глупым и наивным, рассказывая супругу детское поверье, которому следовали практически все женатые рыцари Вэйреста.

Золотые глаза переместились на висящую за спиной бретонца картину, изображающую ночной пейзаж. Впадающий в озеро водопад, освещался светом лун и казался бретонцу слишком реалистичным. Изображенные на ночном небе звезды были расположены в неизвестном Ригу порядке, создавая немыслимые, странные узоры, в которых можно было с трудом опознать руны, относящиеся к заклинанию рассеивания магии, принадлежащие к школе Мистицизма.

Внезапно до его руки осторожно дотронулись, мягко забирая из его рук рубашку. Все еще улыбаясь, Мартин быстро надел на себя льняную белую рубашку, заправляя ее в штаны и скрывая под одеждой священную реликвию Империи. Поправив длинные рукава, бывший священник склонил голову вниз, затягивая шнуровку на воротнике.

– Довольно интересная традиция. – заметил имперец, осторожно забирая с крышки сундука черный пояс, который тут же был затянут на талии. В его глазах отразилось любопытство, после чего он поинтересовался: - Жены помогали одевать прям все?

Руки имперца подняли с сундука кольчужные штаны. Звенья кольчуги тихо звенели в руках имперца, принявшегося надевать на себя новый предмет доспехов. Кожаная подошва штанов полностью закрыла ступни бывшего священника, который со знанием дела затягивал на поясе кожаные ремни, закрепляя кольчужные штаны на своем теле.

– Об этом не уточнялось. – ответил Риг, глубоко вздыхая и беря в руки плотную кожаный дублет.

Руны, переливающиеся на черной коже несли в себе, перенесенное с божественного щита, благословение Джулианоса, способное отражать заклинания. Наблюдавший за ним Мартин мягко кивнул, позволяя бретонцу зайти ему за спину. Просунув руки в плотно облегающие тело рукава, бывший священник поправил зачарованную часть доспеха.

– Удобно? – спросил Риг, снова оказываясь перед лицом имперца. Руки бретонца начали осторожно затягивать на груди супруга черные шнуры, соединяя части плотного дублета вместе. Быстро затянув узлы, которые не позволили бы части доспеха упасть в самый неподходящий момент, бретонец придирчиво оглядел фигуру Мартина.

Плотный черный дублет, сшитый из двадцати слоев кожи и набитый паклей, смотрелся на теле имперца хорошо. Доходивший до середины бедер дублет, плотно прилегал к телу бывшего священника, обеспечивая ему надежную защиту верхней части тела и подчеркивая достоинства его тела.

– Не беспокойся. – успокоил его имперец, в руках которого оказались две пары небольших кольчужных носков.

Оперевшись на плечо бретонца, Мартин быстро надел на ноги носки. Вслед за этим, бывший священник наклонился, начиная затягивать, привязанные к верхним рядам колец кольчуги, темные ленты, которые вскоре надежно закрепили на ногах имперца новую часть доспехов.

– У тебя был новый кошмар? – внезапный вопрос Мартина заставил Рига вздрогнуть, крепко сжимая в руках мифриловую божественную кольчугу.

– Я все же разбудил тебя. – бретонец избегал мягкого взгляда супруга, рассматривая ряды колец мифриловой кольчуги.

То, что они по ошибке называли божественной кирасой было привычным для Хай-Рока сочетанием мифриловой кольчуги и тканевого наддоспешника, зачарованного на защиту и сопротивление. Золотые глаза пробегались по темно-серебряным линиям кольчуги, узнавая многочисленные руны школы Восстановления, защищающие тело от ударов и заживляющие полученные волей случая раны.

Риг почувствовал, как супруг осторожно дотрагивается до связи, пытаясь дать ему ощущение поддержки. Его теплые пальцы коснулись руки бретонца, попытавшегося в ответ улыбнуться. Он не хотел обсуждать раннее, наполненное страхом и сожалением, утро, когда он в попытке не потревожить бывшего священника, повернулся к нему спиной и сосредоточился на висевшей над кроватью картиной.

Двадцать пятый кошмар был не таким уж и плохим по сравнению с прошлым сном и бывший мастер-волшебник понимал, что Вермина решила сделать небольшую передышку, прежде чем ударить вновь. В этом году у нее оставалось еще семьдесят пять подобных снов и Риг мог лишь надеяться, что они не будут подобны…тому сну.

– Я почувствовал, как изменилось твое дыхание. – ответил ему тем временем Мартин. Улыбка на лице Рига стала виноватой, что заставило Мартино быстро качнуть головой: - Ты не потревожил меня, Риг. Я плохо спал.

– Кошмары? – в голосе Рига послышалось смешанное с беспокойством недоверие. Его глаза быстро переместились на благородное лицо супруга.

Внимательно всмотревшись в любимые им черты лица, Риг попытался увидеть какие-либо признаки даэдрического вмешательства. Мартин в ответ вновь покачал головой, успокаивающе дотрагиваясь до связи. Мягкая улыбка на его лице была искренней, а сам он признался:

– Скорее беспокойство. Умарил, конечно не Мерунес Дагон и не открывающиеся Врата, однако мне все равно не спокойно.

– Все будет хорошо. – не задумываясь сказал Риг, позволяя себе успокаивающе улыбнуться. – Ты справишься с ним, а я, Амарис и новобранцы ордена прикроем тебя. Умарил не заберет души твоих подданных.

Мартин промолчал, слегка наклоняясь и вытягивая руки. Длинные рукава кольчуги с тихим звоном покрыли тело бывшего священника, который выпрямился. Руки бретонца осторожно поправили кольчугу на теле супруга, затягивая на рукавах и горле имперца петли. Под их удивленными взглядами кольчуга слегка вспыхнула, слегка уменьшаясь и подгоняясь под тело имперца.

– Риг… - голос Мартина дрогнул, когда бретонец опустился перед супругом на колени, начиная затягивать на ногах бывшего священника ремни мифриловых поножей.

Те с едва заметным сиянием точно также начали подгоняться под форму ног Мартина, становясь уже и слегка удлиняясь в размерах. Услышав же свое имя, бретонец поднял голову, терпеливо ожидая пока имперец продолжит. Тот прикусив губу, глубоко вздохнул, явно пытаясь собраться с мыслями. Убедившись в том, что поножи были правильно закреплены на ногах бывшего священника, Риг выпрямился.

– Все хорошо. – уверенно сказал Риг, не сводя взгляда с супруга. Не задумываясь он взял руки Мартина в свои, поднося их к своим губам и оставляя на них мягкий поцелуй. Обещание сорвавшиеся с его губ было искреннем и шло от сердца: – Он не навредит ни тебе, ни кому-то еще.

Глаза бретонца на несколько секунд стали кошачьими, а сам он намеревался любой ценой исполнить свою обещание. Пусть Мартин и занял место божественного крестоносца, но Умарил все же был ошибкой и проблемой бретонца. И он не собирался смотреть как его супруг в одиночку исправляет то, что пропустил сам Риг.

Мартин мягко улыбнулся, отстраняясь и подпирая с крышки сундука мифриловые сапоги. Осторожно присев на крышку сундука, имперец начал надевать на ноги благословленный Кинарет артефакт. Риг в ответ, подхватив упавшую на пол белую льняную ткань наддоспешника встал перед супругом. Его взгляд невольно прошелся по заправленной кровати на которой свернувшись клубочком лежал Ами. Глаза волчонка были прикрыты, тогда как серые лапы и хвост едва заметно дрожали.

– Что бы ты пожелал, если бы у тебя была возможность исполнить любое желание? – спросил у него внезапно Мартин, поднимаясь с сундука. В его стальных глазах был заметен искренний интерес, а в душе царила решимость и готовность перед неизвестным.

Риг нахмурился, задумываясь над вопросом. Неосознанно расправив белую ткань с изображенной на ней красным ромбом, напоминающим Амулет Королей.Мартин вновь наклонился, вытягивая руки и позволяя бретонцу надеть на него ткань. Очередная божественная реликвия вновь вспыхнула, подгоняясь по фигуре бывшего священника и уменьшая размер и без того коротких рукавов.

Золотые глаза с трепетом прошлись по красивой фигуре супруга. Божественные реликвии подчеркивали каждую частичку его тела, придавая и хорошо сложенной фигуре ауру мифического существа, сошедшего со страниц рыцарских баллад. С дрогнувшим от восхищения сердцем бретонец прошелся взглядом по царственной осанке и ничем не скрываемой ауре величия, присутствующей в Мартине с рождения. Мудрые серые как сталь глаза имперца сейчас словно смотрели прямо в душу бывшего мастера-волшебника, позволяя ему ощутить веру в силы, стоящего перед ним человека, который казалось сейчас был способен на невозможное. Мелькнувшее в них золото заставило бретонца выдохнуть, а сам он, не удержавшись, прильнул к супругу мягко целуя его в уголок губ.

– Видят Боги, когда я начинаю думать, что видел всю красоту этого мира, ты продолжаешь доказывать мне иное. – прошептал Риг, отстраняясь и чувствуя смущение любимого супруга.

Правая рука имперца коснулась его талии. Наполненный любовью взгляд заставил сердце Рига дрогнуть. Наклонив голову, имперец соприкоснулся лбом с лбом героя. Теплое дыхание опалило лицо улыбнувшегося бретонца.

– Ты можешь поспорить со всем сказанным, становясь победителем, даже не желая того. – в глубоком голосе бывшего священника слышалась теплота. Риг в удовольствии прикрыл глаза, чувствуя как левая рука имперца мягко проводит по его скуле. Мартин между тем тихо спросил: – Можно я скажу глупость?

– Да. – не задумываясь выдохнул Риг, вдыхая любимый им запах благовоний и старых книг. – Ты же знаешь, что я поддержку любую твою глупость, Angue Latta.

– После окончания вторжения мне…часто снится один сон. – тихий голос Мартина дрогнул, словно имперец не был уверен в своих словах.

Толстая и прочная как канат связь между двумя людьми дрогнула, передавая бывшему священнику ощущение тепла и поддержки. Руки Рига оказались на спине имперца, неловко поглаживая супруга, в попытке уверить его в том, что бретонец не осудит. Мартин издал тихий, наполненный радостью смешок, после чего продолжил:

– В нем нет ответственности, нет долга, нет городской суеты и постоянной политики. В нем нет заговоров и нет угроз. В нем есть лишь спокойствие и рутина. В нем есть лишь мы с тобой, вдали от привычного нам мира. – Мартин замолчал, проводя пальцами по скуле бретонца. Глаза Рига открылись, а сам он с трепетом посмотрел в глаза любимого человека. Сердце Рига наполнилось нежностью, когда имперец произнес: - Я закрываю глаза и вижу небольшой, расположенный вдали дом. Я вижу себя, собирающим урожай и ухаживающим за лошадьми. Я вижу тебя, готовящего на теплой кухне. Вижу, как ты рисуешь картины, ни для кого-нибудь, а для себя. Для своего удовольствия. Вижу как ты тихо читаешь у камина древний айлейдский трактат. Вижу тихие вечера, когда мы прижавшись друг к другу говорим о каких-то глупостях. Вижу, как зимой отвожу тебя к ближайшему озеру, и мы катаемся по льду до захода солнца.

На секунду Риг представил описываемую Мартином жизнь. Тихое, спокойное местечко вдали от проблем…где никто не смог бы им напомнить о том, что они должны были миру. Сердце бретонца затрепетало, когда он представил, как каждый день просыпается в объятиях имперца, как они проводят день в обыденности, без угроз разрушения мира. Представил, как каждый день готовит имперцу лучшие блюда, как наблюдает за тем как тот ловит рыбу в ближайшем озере или заботится о двух лошадях. Представил, как собирает урожай и сеет семена. Представил теплые вечера у камина, где один из них перебирая волосы другого рассказывает что-то или читает обычную детскую книгу.

– Это прекрасный сон, Мартин. – слова Рига были искренними.

Рука Мартина вновь провела по его скуле, после чего имперец спросил:

– Если бы все сложилось иначе, если бы мы могли быть свободными от наших ролей, ты согласился бы стать частью этого сна?

– Всегда. – прошептал Риг, чувствуя, как его сердце поет от радости, желая создать увиденную им в разуме фантазию.

Быть может у них получилось бы? Как бы Ригу не хотелось не думать об этом, но Мартин не будет вечно Императором. Век людей не слишком долог и его супруг может прожить немногим меньше ста лет? После же он войдет в чертоги Богов, занимая уготованное ему место в чертогах Талоса или Акатоша…но может он останется с ним? Останется на островах? Быть может он сможет воссоздать на островах сон Мартина?

Идея была не так плоха и Риг медленно продумывал план. Дворец всегда можно было оставить на герцогов и Хаскилла, которые бы приносили бы ему необходимые для ознакомления бумаги. Он же мог создать где-то на окраинах небольшое, уютное место, которое порадовало бы имперца.

Связь между тем радостно дрогнула, позволяя Ригу улыбнуться от ощущения обнимающих его крыльев. Золотой дракон радостно рычал, ластясь к душе бретонца и пытаясь окутать его ощущением защиты и безопасности. В глазах Мартина появилась решимость, а сам имперец тихо спросил:

– Даже если бы пришлось ждать несколько веков?

– Даже если бы пришлось ждать вечность. – засмеялся в ответ Риг, чувствуя в своей душе направленную на имперца теплоту. Потянувшись к губам супруга, бретонец оставил на них мягкий, практически незаметный поцелуй: - Я никогда не заберу тебя куда-то против твоей воли. Я буду ждать столько, сколько тебе отмерено в этом мире. Не беспокойся и не сомневайся, Мартин Септим, розы всегда будут верны лишь одному дракону. Что бы не случилось.

Ответный поцелуй имперца казался Ригу обещанием. Наполненный решимостью и любовью, лишенный привычной нежности и мягкости. Имперец проник в приоткрытый рот бывшего мастера-волшебника сплетая их языки и с жаром углубляя их поцелуй. Ноги Рига дрогнули, а сам он невольно переместил руки со спины на шею супруга. Дыхание бретонца прервалось, а сам он ощутил, как крепко держат его, лежащие на талии, руки имперца.

– Я люблю тебя, Риг. – хриплый голос Мартина, прервавшего поцелуй дрогнул. – Я так редко говорил это тебе. Редко говорил то, что ты заслуживал не только чувствовать, но и слышать.

– Тебе никогда не было обязательным говорить это. – улыбнулся в ответ Риг. – Иногда вместо слов, чтобы понять, хватит лишь взгляда.

Тихое урчание Ами за их спинами затихло, после чего они услышали протяжное, требовательное тявканье, говорившее о голоде волчонка. Риг с извиняющейся улыбкой, отстранился от супруга, поворачивая голову в сторону потянувшегося спутника, глаза которого внимательно смотрели на бретонца. Связь дрогнула, передавая просьбу Ами, осторожно намекавшего на то, что он был бы не против перекусить интересными, но немного жесткими вонючими существами в золотых мешках. Риг скептически поднял бровь, недоверчиво уточняя о просьбе спутника и получая в ответ образ скрывающихся в тенях часовен слуг Меридии.

– Ты не говорил, что в часовне Аркея на вас напали аврорианцы. – услышавший его слова Мартин удивленно вздрогнул, тепло улыбаясь. Руки имперца, держащие черный кожаный ремень, дернулись.

– Я подумал, что тебе не стоит напрасно волноваться. – сказал спокойно бывший священник, обвязывая несколько раз ножны божественного меча и закрепляя их узлом. Вслед за этим, обвязав вокруг своей талии пояс, Мартин уверенно повесил на талию меч. Проделав тот же самый прием с кинжалом, который оказался с повешен с правой стороны, Мартин добавил: - Тем более все закончилось хорошо, и никто не пострадал.

– Несомненно. – согласился с хитрой улыбкой Риг, скрещивая руки на груди. – Единственное последствие в том, что мне теперь нужно объяснить Ами, что нельзя есть всех слуг Меридии, как бы не хотелось. Они у него теперь в качестве любимого блюда.

Глаза Мартина удивленно посмотрели на согласно тявкнувшего Ами. Волчонок умоляюще посмотрел на имперца, переворачиваясь на спину и потягиваясь. Риг в ответ осуждающе покачал головой, подавляя тихий смешок и пытаясь проигнорировать то как сжималось от нежности его сердце.

– В свое оправдание могу сказать, что на аврорианцев Ами натравила Амарис. – произнес Мартин, заслуживая в ответ тихий смешок бретонца. – Сказала, что раз он так быстро растет, то его пора учить охоте.

– Мне она советовала его не баловать. – заметил Риг, наблюдая за тем как Мартин надевает на себя благословленные Стендарром перчатки. Потерев переносицу носа, смертное божество тихо произнес: – Это будет скандалом, если он начнет бросаться на каждого встреченного им аврорианца.

Слышавший его слова Ами громко тявкнул, выражая свое несогласие. Связь между бретонцем и зверем дрогнула, показывая Ригу образ самого бретонца разрезающего тела слуг Меридии. Вместе с этим, животное уверенно передало ему замечание о том, что существа в золотых доспехах не нравились ни бретонцу, ни остальным членам стаи. Волчонок показывал, что слуги Меридии вели себя неправильно, разрушая красивые вещи и заставляя хороших смертных расстраиваться. Поэтому для Ами все было честным. Просто поиграть и покусать тех, кто не может умереть и в любом случае вернется в Обливион.

– Хотя…думаю, это будет для нее хорошим уроком. – задумчиво пробормотал Риг, принимая доводы спутника.

В конце концов его отношения с Меридией вряд ли наладятся в ближайшие лет сто, а поведение Ами продемонстрируют силу, так ценящуюся тварями Обливиона. После…с Ами всегда можно было бы договориться, объясняя ему что можно, а что нельзя.

Риг перевел взгляд на Мартина, в руках которого оказался мифриловый шлем. Глубоко вздохнув, бретонец устало потер глаза. На его памяти это был уже второй раз, когда супруг забывал о том, что нельзя было надевать шлем на ничем не защищенную голову. будь это хоть трижды божественным артефактом, способным залечить травмы и восстановить силы.

С другой стороны, это был Сиродил, а не Хай-Рок. Здесь были другие принципы создания доспехов, другие, непохожие на остальные провинции доспехи, другие способы ведения боя…быть может он действительно знал, что делает, тогда как Риг совершенно напрасно волновался.

– Готов? – спросил у него имперец, протягивая ему руку.

– Выбора у нас особого нет, а время как обычно бежит, не спрашивая нашего разрешения. – ответил Риг, приглаживая волосы и накидывая на свое лицо капюшон белого плаща.

Спрыгнувший с кровати Ами, согласно тявкнул, оказываясь подле правой ноги Рига. Потеревшись о ногу, волчонок гордо выпрямился, ожидая пока бретонец окажется по левую руку от супруга. Теплые пальцы имперца коснулись локтя смертного божества, осторожно беря его под руку. Связь дрогнула, показывая поддержку бывшего священника, в глазах которого все еще были заметны готовность и решимость. Риг в ответ усмехнулся, говоря:

– Пойдем. Нас, наверное, уже заждались отобранные Амарис рыцари и графская чета…а мне еще после завтрака нужно от имени «нового божества» благословить двойняшек на долгую и счастливую жизнь.

Мартин промолчал, однако в его глазах и душе мелькнуло веселье. Просьба графини Умбранокс была для них неожиданностью, тогда как сама женщина кажется совершенно не обращала внимания на попытки Императора остановить ее от просьб к Ригу. Беспокоящейся матери, упавшей вчера в ноги Риг, кажется было совершенно все равно на слухи и последующие шепотки, который могли навредить бретонцу и его завершающейся миссии. Не слушая графа, молодая красивая имперка не заботясь о статусе молила Рига даровать ее детям долгую, наполненную спокойствие жизнь. Риг же тогда, всматриваясь в лицо и душу женщины, просто не смог отказать.

Рука Мартина толкнула мощную металлическую дверь, ведущую в светлый, украшенный множеством белоснежных ваз коридор. Шторы больших арочных окон были раскрыты, позволяя солнечным лучам проникать в замок. Снаружи слышались крики чаек, а теплый морской воздух нес с собой запах цветов и пряностей.

Стоящий у двери, в выделенные Императору покои, Баурус выпрямился. Имперский дракон, выгравированный на поясе тяжелых доспехов ордена Клинков, ярко блеснул золотом, а рука редгарда коснулась рукоятки катаны.

Взгляд темных глаз посерьезнел и телохранитель Императора, с приветственным кивком, занял свое место за их спинами, закрывая двери покоев. Вслед за этим процессия двинулась вдоль коридора. Ведущий под руку Рига, Мартин мягко улыбался и кивал многочисленным слугам, кланяющимся перед ними. Те в ответ, почтительно опускали головы, избегая смотреть прямо в лицо имперца. Однако, стоило им пройти, как Риг чувствовал, как вслед им устремлялись любопытные взгляды, сопровождавшиеся осторожными шепотками.

Лицо Рига исказилось в усмешке, когда он понял, что глупо было даже надеяться на то, что отговорка про простого священника поможет ему скрыть свою личность. По крайней мере с клятвой ему оставалось бороться совсем немного…а после он придумает способ и новую лазейку.