2 ноября 1943

Правительство США крайне — я бы даже сказала, чрезмерно — долго сомневалось, стоит ли отправлять меня со Стивом на фронт поднимать моральный дух тех, кто находился на передовой. Не знаю, что уж пугало их больше: то, что их золотой мальчик окажется на вражеской территории, или то, что вместе с ним полетит немец. В любом случае, эти страхи в итоге были отложены в сторону, и уже через пару дней мы со Стивом оказались посреди полевого лагеря, полного уставших солдат.

Я стояла, прислонившись к стене; мимо меня пробегали хихикающие хористки. Исполнив бодрую песенку, они покинули сцену, освободив ее для Стива. И его, в отличие от них, овации не ждали… Его постоянно перебивали! Будь я на его месте, концерт тут же сменился бы мордобоем, и у солдат явно бы прибавилось разбитых носов.

Я позвала хористок, надеясь спасти Стива от дальнейшего позора. Только что оттанцевавшие девушки поколебались, но затем некоторые, нацепив широчайшие улыбки, взбежали по ступенькам и перевели всё внимание на себя. Стив, не тратя времени зря, тут же спустился с хмурым видом.

— Не бери в голову, — сказала я, но он прошел мимо, даже не глядя на меня. — Эй!

— Не сейчас, Эд… — он вздохнул, едва не столкнувшись с еще парочкой хористок.

— Стив!

Я побежала за ним в гримерку; он швырнул щит на коробку и сдернул маску.

— Стив, да что с тобой такое?

Он плюхнулся на ящик и закрыл лицо руками.

— Стив… — я вздохнула и встала перед ним.

— Действительно ли я им помогаю? — глухим тоном спросил он.

Плохо дело… Это деликатный вопрос, а деликатности мне всегда недоставало.

— Ну… Раз ты об этом спрашиваешь, то, вероятно, и сам бы хотел иного.

Он тяжело вздохнул, проведя ладонью по волосам.

— Да, я хотел иного… Мне казалось, что надо лишь немного подыграть Брандту, и меня отправят на фронт, помогать там, где я нужен. Но, похоже, мне так и быть его цирковой обезьянкой, пока война не кончится. А, может, и после нее.

— Стив…

Он прервал меня; в его голосе слышались горечь и разочарование.

— Я знаю, что ты скажешь, Эд. Я знаю, что технически выбор у меня есть, но ни один из вариантов не приведет меня к тому, чего бы я хотел, — он махнул рукой в сторону сцены, из-за который слышались радостные крики и аплодисменты солдат. Я хотела возразить, но он поднял руку и вздохнул. — Можешь… Можешь ненадолго меня оставить? Хочу побыть один.

После дней, проведенных под его неусыпным надзором, я даже как-то растерялась. Но…

— Ладно, — пробормотала я. — Тогда я пойду.

И я ушла, направляясь к лагерю и непрерывно поправляя шарф. Проклятущий дождь…

Я массировала плечевое сцепление, стараясь снять напряжение, возникшее из-за перепадов влажности и давления. Но под таким ливнем мне и надеяться-то не на что…

— Эдвард?

Я обернулась и увидела Пегги, которая стояла под одним из навесов. А она что тут делает? Я быстро добралась до нее и шмыгнула под брезент. Наскоро оглядевшись, я убедилась, что нас никто не слышит.

— Пегги! Вот так сюрприз, — сказала я.

— Я тоже рада тебя видеть. Не думала, что тебе позволят покинуть страну.

Я пожала плечами.

— Правительству пришлось зарубить себе на носу, что куда Стив, туда и я. В ином случае их золотой мальчик может и в отставку подать.

— В отставку? — скептично переспросила Пегги. — А я слышала, что он — новая надежда Америки.

Я фыркнула: судя по ее тону, она, как и я, не очень-то в это верила.

— Да, солдаты без его концертов даже в бой идти не могут… — пробормотала я, глядя на пустующий лагерь.

Мы обе какое-то время молчали. Наконец, Пегги тихо спросила:

— Он счастлив?

Какой простой вопрос.

— Судя по тому, каким он был пару минут назад, — ни капли, — я услышала ее вздох и повернулась к ней. — Пегги, я могу тебя кое о чем попросить?

Подумать только: пять месяцев назад она задала мне тот же вопрос.

— О чем, Эдвард?

— Может, поговоришь с ним? Я в таких деликатных ситуациях не силен. И он мою точку зрения уже много раз слышал. Вдруг мнение со стороны поможет?

— Конечно! — даже не колеблясь, сказала Пегги. — Где мне его найти?

Я махнула в сторону сцены.

— Примерно там. Я оставил его рядом с гримеркой.

Она кивнула и подхватила пальто.

— Тогда пойду. И постарайся не лезть в неприятности, пока меня не будет, ладно, Эдвард?

Мы и пяти минут не разговаривали, а она вновь взялась за старое.

— Есть, мэм, — ответила я, чтобы ее позлить. Судя по взгляду, которым она меня одарила, это сработало.

Я смотрела, как она бежит под дождем, держа пальто над головой, пока совсем не потеряла ее из виду. Может, и впрямь постоять здесь и подождать ее? И сухой останусь, и никому глаза не намозолю. Наверное…

Мимо навеса проехал грузовик, который затормозил у лазарета. Любопытство взяло верх, и я высунула голову под дождь, как раз успев увидеть двух солдат, выносящих из кузова носилки с раненым, корчащимся от боли. Присмотревшись к перелому в его ноге, я нахмурилась, видя, как по ней уже распространяется инфекция. Я зашла за солдатами в лазарет и спросила:

— Вам помочь с…

— Ты чего это удумал? — меня вышвырнули из лазарета прямо в размытую ливнем грязь. К солдату, пихнувшему меня, подошли еще трое сослуживцев. — Твоя помощь нам тут точно не нужна! Проваливай!

— Я на вашей стороне, идиоты! — крикнула я, вскакивая на ноги. — Ладно, в лазарет я не зайду! Но у того солдата рана инфицирована! Нужно…

— Проваливай, пока из лагеря не выдворили! — приказал другой солдат.

— Но…

Они шагнули ко мне, и я спешно отпрянула. Ввязываться в драку с тремя солдатами под проливным дождем было определенно не лучшей идеей, и потому я подавила свое упрямство. Я всплеснула руками и вздохнула.

— Ладно! Ладно! Ухожу!

Я развернулась и пошлепала прочь, запихнув руки в карманы и не глядя, как с куртки стекает грязь. Всё равно ее смоет дождем. Но…

Я вздохнула и чуть обернулась, глядя на лазарет. За столько времени мне стоило бы привыкнуть, но обида не проходила. Прежде мне не доверяли из-за возраста и внешности. Теперь еще и из-за национальности. Похоже, здесь я последний человек, которого попросят о помощи.

Наверное, поэтому я и вцепилась в Стива, как клещ. Не будь его, меня бы уже переправили куда-нибудь или посадили бы в клетку, как в Бриггсе. Да кого я обманываю? Скорее всего, мне бы сразу могилу вырыли…

Внезапно мимо меня пробежали Стив и Пегги, и мне на миг захотелось предоставить их самим себе. Но желание узнать, что случилось, пересилило, и я бросилась за ними, без труда их нагнав.

— Что произошло? — спросила я, перекрикивая ветер и дождь.

Пегги опустила на меня взгляд и покачала головой; судя по выражению ее лица, она знала не больше меня. Мы зашли вслед за Стивом в палатку, и я заметила полковника Филлипса, сидящего за столом. Отлично, и этот старый ворчун тоже здесь; и чего только Стиву от него понадобилось?

Когда мы подошли ближе, полковник вскинул голову.

— О, наш звездный капитан с планом, — ну, приветствие он мог сообразить и получше. — Да еще и с мелким прихвостнем за компанию. И какой же у тебя план, а?

Стив пропустил подкол мимо ушей и спросил:

— Дайте список погибших в Аццано.

— Не надо мне приказывать, сынок, — резко ответил полковник. Будь он моим командующим в Аместрисе, чую, нажили бы мы друг другу кучу проблем. Если так подумать, Мустанг очень многое просто спускал мне с рук…

— Мне нужно всего одно имя: сержант Джеймс Барнс из сто седьмого.

О. Джеймс Барнс. Баки. Часть меня надеялась, что друга Стива не будет в этом списке, но… Другая часть понимала, что, скорее всего, его имя найдется в числе первых.

И как тогда справится Стив?

Полковник ответил не сразу — вместо этого он указал на Пегги.

— Агент, у нас с вами будет разговор, который вам не понравится.

— Пожалуйста, — вмешался Стив, — проверьте, жив ли Б-А-Р…

— Я грамотен, — прервал его полковник. После напряженного молчания Филлипс встал из-за стола, взял стопку бумаг и повернулся к нам спиной. — Я подписал сегодня уже столько писем с соболезнованиями, что потерял счет, — он повернулся, глядя на Стива даже не с раздражением или разочарованием, а с чем-то, напоминающим сочувствие. — Похоже, это имя там упоминалось. Мне жаль.

Стив пытался скрыть, как его это задело, но всё читалось по глазам. Во всяком случае, он держался куда лучше, чем смогла бы я, если бы мне сообщили что-то подобное про Ала…

Стив собрался с духом, прежде чем спросить:

— А пленные как же? Вы планируете операцию?

Полковник фыркнул.

— Да, это победа в войне.

Серьезно? Да кто же знает, когда это случится? Насколько я помню, дело началось в тридцать девятом. Сейчас сорок третий, и войне конца и края не видно. Что помешает ей продлиться еще четыре года?

Стив, похоже, разделял мои соображения.

— Вы ведь знаете, где они, почему же…

— Это в тридцати милях от линии фронта. Тут самая нашпигованная укреплениями территория в Европе. Потеряем людей больше, чем спасем. Но этого не понять девочке из подтанцовки, которой ты стал.

— Кажется, я отлично вас понял, — сухо ответил Стив.

— Ну так понимай это в другом месте, — резко ответил полковник, проходя мимо Стива. — Если верить афишам, тебе нужно куда-то дойти за тридцать минут.

Я видела, как Стив вглядывается в карту — карту, на которой был отмечен не только наш лагерь, но и база ГИДРЫ, расположенная как раз в тридцати милях за линией фронта. Не может же он?.. Или нет?

Что же ему успела сказать Пегги?

— Да, сэр. Я дойду, — сказал Стив и вышел из палатки.

Я повернулась к Пегги, широко распахнув глаза. Изучая карту, она, похоже, понимала, что он задумал. Обменявшись взглядами, мы обе поняли, что Стива нужно спасать. Может, надо было не мне, а ему предлагать побыть паинькой?

Я пробежала мимо полковника, напоследок услышав, как он громко сказал:

— Если у вас есть, что сказать, самое время оставить это при себе!

Стив к тому моменту тоже перешел на бег, и мне пришлось сильно поднажать, чтобы нагнать его у палатки, в которой хранились наши койки и сумки. Стив метался, хватая всё, что попадалось под руку, и запихивая это в сумку.

— Стив, ты хоть представляешь, как мы туда доберемся? — спросила я. Он замедлился, но вещи собирать не прекратил.

— «Мы»? Эд, ты останешься здесь. Я не…

— Ну уже нет! — воскликнула я. — Тебя я одного не отпущу! Не хватало еще, чтобы тебя там подстрелили, да еще и тогда, когда ты… — мои голосовые связки сдались и сжались, и я закашлялась.

Я отшатнулась, грохнувшись на койку, и никак не могла сдержать кашель. Он не прекращался, даже когда у меня выступили слезы и мне стало трудно дышать, из-за чего горлу еще сильнее поплохело.

— Эд, возьми, — кто-то взял меня за левую руку и что-то в нее положил. — Выпей, когда сможешь.

Я моргнула, силясь хоть что-то разглядеть. Ладонь сжимала фляжку. Я попыталась сначала отдышаться, но давалось это с трудом: горло продолжало першить. Я потянула за край шарфа, чтобы стащить его с шеи, но правой рукой это было неудобно. Может, разорвать его?

— Эд, давай я.

Стив насильно опустил мою правую руку и с легкостью размотал шарф. Мне значительно полегчало.

— Он в порядке?

Пегги. Это голос Пегги. Когда она успела нас нагнать?

— И что это за синяки? — ее голос так и сочился ядом, и мне не хотелось поворачивать голову, чтобы смотреть на ее разъяренное лицо. Я попыталась сосредоточиться на дыхании.

— Агент Картер, всё нор…

— Капитан, его пытались задушить, так ведь? И что он тогда делает на фронте? Ему следует отдыхать!

Дыхание восстанавливалось. Я открыла фляжку и отпила воды. Ай, как больно…

— Я не собирался бросать его одного в Нью-Йорке, агент Картер.

— Его хотя бы врач осматривал?

Я наконец-то смогла поднять на них взгляд, не переживая, что задохнусь. Горло всё ещё драло, но я хотя бы могла сглатывать слюну, не морщась от боли. Стив неуверенно смотрел на меня, но я покачала головой.

— Не было никакого врача. Не нужно, — ответила я, и Пегги сурово посмотрела на меня.

— Не нужно? Эдвард, тебя…

Я отмахнулась и отпила воды, после чего встала и отдала фляжку Стиву.

— Я в порядке. Настолько в порядке, что отправлюсь за Стивом даже туда, куда он сам не знает.

— Еще чего! — рявкнула Пегги. — Не пущу вас обоих! Капитан, ты что, намерен дойти пешком в Австрию?

— Если потребуется, — ответил Стив, вновь принявшись запихивать вещи в сумку. — А заодно пристегнуть Эда к койке, чтобы ему жизнь сберечь.

Я закатила глаза и схватила свою сумку.

— Ну попробуй, — заявила я, пакуя вещи. Пегги фыркнула.

— Ты слышал полковника: твой друг, скорее всего, мертв!

— Ты этого не знаешь.

— Всё равно он обдумывает ситуацию и если поймет, что…

— Когда он додумается, будет уже поздно, — прервал ее Стив, надевая куртку и выбегая из палатки.

— Стив! — крикнула Пегги, следуя за ним.

На мое счастье, они так увлеклись пререканиями, что не заметили, как я собралась и встала наготове у выхода.

— Эд, ты не идешь, — велел Стив, даже не оборачиваясь. У него глаза на затылке, что ли?

— А я тебя не слушаю, — отозвалась я на немецком, запрыгивая в кузов машины, аккурат между наших сумок и щита Стива.

— Эд, я не могу рисковать твоим здоровьем или даже жизнью, — устало сказал Стив. Видно, спор одновременно со мной и Пегги здорово его вымотал.

— Ты ничем не рискуешь. Я дерусь лучше тебя. Это мне стоит волноваться за тебя, — Стив протяжно выдохнул и нахмурился. — Стив, мы оба знаем, что твоя вылазка может затянуться на несколько часов, а то и дней. А у твоего друга и остальных пленных каждая секунда на счету, — возразила я.

Он вздохнул, проводя ладонями по лицу. Я была права, и он это понимал. Наконец, сдавшись, он кивнул и повернулся к Пегги — полагаю, разрешать второй спор.

— Эдвард не…

— Ты сказала, что я предназначен для большего, — вмешался Стив. — Ты веришь в это?

Пегги помолчала, возможно, всерьез задумавшись над его словами.

— Да, — ответила она. — Я убеждена.

— Тогда не держи меня, — сказал он, забираясь в машину.

— Нас! Не держи нас! — уточнила я. — Ты, капитан, от меня не отвяжешься.

Стив склонил голову, но возражать не стал. Пегги тем временем подошла к водительской стороне машины и положила руку на лобовое стекло.

— Я кое-что могу сделать, — заявила она.

И что же?