27 день месяца Начало Морозов 201 год. 4 эра. Воронья Скала. Остров Солстхейм. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Сияющие ярким светом потолки длинного, ведущего к девяти металлическим столам, коридора было не тем к чему привык Мартин. Сошедшей с погасшего портала драконорожденный с удивлением заметил длинную, состоящую из представителей различных народов очередь.

Просторное, оканчивающиеся решетчатыми зачарованными дверями, здание обладало высокими металлическими потолками и мелькающими среди толпы странными стражами. С тихим шуршанием созданные из позолоченной стали меры пролетали над полом, проверяя багаж ступивших на земли другой провинции гостей. Длинные, похожие на обнаженный клинок руки и пустые, ничего не выражающие искусственные лица, встречали недовольные или смиренные взгляды, подходящих к столам, с застывшими над ними иллюзорными табличками, путешественников. Располагающиеся за спиной драконорожденного многочисленные, изредка вспыхивающие магическим сиянием, круглые порталы были выложены разноцветными, изрисованными рунами, стеклышками. Позади порталов виднелись закрывающие стены флаги, изображающие королевство или владение из которого прибыл гость. Вместе с этим взгляд имперца цеплялся и за узкие, ведущие в другие части здания коридоры, оканчивающиеся поднимающимися или опускающимися лестницами. Мягко сияющие над ведущими в коридор арками иллюзорные надписи говорили лишь о том, что коридоры вели в кабинеты администрации или комнаты особых гостей.

Прикусивший губу имперец привычно опустил взгляд, не находя подле себя Ами. Отсутствие, отправившегося вместе с представителем дома Телванни, волка не было для человека чем-то неожиданным, однако Мартин не мог не признать того, что без тихо урчащего рядом зверя чувствовал себя неуверенно. Практически незаметное присутствие божественного спутника за несколько месяцев стало чем-то привычным…Находившийся подле драконорожденного Ами одним урчанием или громким лаем успокаивал беспокоящийся разум Мартина, помогая ему справиться в моменты слабости.

Теперь же, ощущая разрастающуюся в сердце пустоту имперец понимал, что быть может он погорячился, выделив отправившемуся в столицу Ресдайна Мариону защитника. Только сейчас, ступив на земли другой провинции, Мартин с сожалением понял, что защиту представителя великого дома Телванни мог обеспечить и один единственный жрец, доказавший бы Руэлу истинность слов.

Однако выбор был сделан и слишком поздно было пытаться что-то изменить. Продиктованное чувствами решение было поспешным, но не ошибочным. Нереварин получит свои доказательства, в то время как Мартин начнет поиски, узнавая до официальных распоряжений друга часть необходимой ему информации. Ами вернется к нему через несколько дней, тогда как сам драконорожденный просто должен взять свои эмоции под контроль. Неудобство имперца не стоят жизни томящегося где-то на острове Рига или новых волнений Империи.

Имперец поправил скрывающий лицо капюшон темного плаща, проверяя после наличие, висящего на его шее, серебряного амулета. Скрытые под плотной перчаткой пальцы коснулись силуэта, спрятанного под мантией, зачарованного амулета в форме созданного из алмаза имперского дракона. Тонкая, слегка волнистая, светлая прядь упала на лицо драконорожденного, позволяя ему убедиться в действие чар школы иллюзии.

Выданный орденом Клинков амулет надежно скрывал личность Мартина Септима, не вызывая любопытных шепотков или возможных нападений, от которых его смог бы защитить отсутствующий Ами. Впрочем, наличие волка сделало бы маскировку бесполезной, позволяя большей части дожидающихся своей очереди гостей узнать в прибывшем из переносящего из Солитьюда портала человеке драконорожденного.

Удостоверившись в целостности скрывающих личность чар, имперец глубоко вздохнул, вставая в ближайшую к нему очередь. Прямая, состоящая из пяти человек линия, достаточно быстро продвигалась к металлическому столу, над которым сияющими, большими буквами, сотворенных чар было выведено «Скайрим». Сидящий за столом светловолосый, слегка полноватый данмер средних лет без особого интереса просматривал бумаги, в то время как сидящий рядом, созданный из бронзы, пес внимательно всматривался в гостей поселения сияющим взглядом рубиновых глаз. Тихий шепоток ответов и вопросов не смолкал, а проверяющие, прибывших из разных провинций путников, меры часто кивали, дотрагиваясь рукой до находящегося с левой части стола рычага. Бумаги и разрешения сменялись на столах, а металлические, расположенные за столами, решетки постоянно раскрывались, выпуская путешественников в поселение.

Черед Мартина пришел слишком быстро, позволяя драконорожденному лишь достать из кошеля запечатанный свиток с печатью ордена Клинков. Мутные, подобные пролившейся крови, алые глаза недоверчиво расширились, а на изящном сером как пепел морщинистом лице мелькнула настороженность.

Раздавшиеся слева рычание внезапно выгнувшегося металлического пса заставило шепотки смолкнуть, обращая на них испуганные и взволнованные взгляды. Шуршание оказавшихся позади драконорожденного искусственных меров подняло в глубине души имперца недовольный рев дракона, в то время как сам Мартин почувствовал, как кончик металлического лезвия угрожающе касается его спины.

Подобная реакция на его появление была ожидаемой. Ресдайн не был ни расколотым, уважающим Клинков или имперский культ Скайримом, ни спокойным, привыкшим действовать согласно букве закона Сиродилом. Родина данмеров не славилась своими снегами, ни являла Империи суровых, готовых вступить в бой нордов. Скайрим был суров, но гостеприимен к каждому, кто давал шанс раскрыться холодному северу. Ветра провинции шептали о чести, восхваляя доблесть каждого кто выдержал появившиеся на пути испытания. Жители же Скайрима пусть казались грубыми на вид, редко пытались воткнуть кинжал в спину, редко, когда интриги северных варваров доходили до своего логического конца, не становясь лишь шуткой в рассказе остальных королевств Империи…в отличии от загадочного, пепельного Ресдайна.

Ресдайн или, как его называли во времена правления отца Мартина, Морровинд не встречал путешественников нестерпимым холодом или жаром. Не встречала эта земля улыбчивыми, готовыми помочь лицами. Здесь не было слышно добрых слов поддержки, а летающие в небесах птицы практически никогда не встречали путешественников чудесной мелодией песни. Вместо этого Ресдайн предлагал смешки, обещал угрозы и ставил перед путником вызов. Любой, кто хотел понять провинцию должен был доказать то, что он был достоин. Доказать при помощи силы, разума или ловкости. Доказывать каждый день и час, становясь не приезжим чужаком или как говорили местные н’вахом, а своим… тем, кто впитал в себя нравы местных, пропитывая волосы пеплом возвышающейся в центре провинции Красной горы. Данмеры были подозрительными, не позволяя незнакомцам сближаться с ними слишком быстро. Почитающие принцев даэдра, поклонявшиеся когда-то трем, убившим друга, предателям они интуитивно знали, что из себя значит истинная верность или обман. Знали, давая отпор каждому, кто пытался вторгнуться на в их дом…их священную землю.

– Добрый день. – спокойно сказал Мартин, удерживаясь от использования одного из драконьих криков.

Мягкая улыбка осветила светлое лицо имперца, а сам он увидел в чужих глазах свое изменившиеся при помощи магии отражение. Дракон в душе бывшего священника угрожающе рычал, тогда как мягко улыбающийся имперец не спешил пытаться защитить себя от угрозы. Несмотря на расползающиеся по телу беспокойство, несмотря на понимание того, что стоит на кону, Мартин держался достаточно спокойно, не позволяя себе совершать новых необдуманных действий.

Задержка была ожидаема как им, так и сопроводившей его утром к порталу Дельфиной. Наличие даэдрического артефакта лишало драконорожденного многого, вызывая подозрение стражей правопорядка. Недовольные слова союзников, предупреждение обеспокоенной Дельфины олицетворяли мысли самого Мартина, который признавал, что мудрым и правильным решением было бы избавиться влияющего на разум проклятого артефакта. Бывший священник не обманывал себя, прекрасно замечая, как защитные чары и собственная воля подводят его, а сам он все отчаяние желает воспользоваться силой князя Разгула, подключая тварь Обливиона к поискам. Мартин знал об опасностях, однако пока не был способен отдать такой необходимый ему артефакт. Несмотря на явную угрозу, несмотря на возникающие проблемы, Роза Сангвина была ему нужна для исполнения заключенной с Сангвином сделки.

– Добрый день… - настороженность в тихом, мелодичном голосе была заметна каждому в погрузившемся в тишину здании.

Тихо зашелестела шелковая ткань темных рукавов, после чего печать ордена Клинков исчезла. Оказавшийся в руках данмера свиток раскрылся, после чего сузившиеся глаза пробежались по тексту. Мер нахмурился, поднимая настороженный взгляд на молчавшего Мартина. Чиновники и путешественники бросали на них любопытные взгляды, наклоняя головы в попытке увидеть предоставленные драконорожденным бумаги. Одновременно с этим вокруг мера и человека медленно собирались созданные из металла стражи, направляя свои руки в сторону бывшего священника. Скрывшаяся в одном из коридоров фигура разнесла звук быстро удаляющихся шагов, в то время как ведущая в поселение решетчатая дверь со звоном опустилась, вспыхивая защитными чарами.

– Цель визита. – холодно поинтересовался мер, решаясь сверить слова драконорожденного с подписанным орденом разрешением.

– Расследование, способное оказать существенное влияние на безопасность плана смертных. – ответил заготовленную Дельфиной легенду бывший священник. – Хортатор и наместник в ближайшее время будут уведомлены об операции.

Произнесенные драконорожденным слова должны были предотвратить первую волну протестов жителей Солстхейма. На бумаги все знали, что Империя Тамриэль была едина, однако мало кто обращал внимания на то, какими правами и свободами пользовались провинции. Заключенные, вознесшимся предком драконорожденного, договора в большей или меньшей степени контролировали так называемую автономию провинции. Где-то подобная автономия проявлялась лишь в праве установления собственной денежной системы, в то время как иных землях Империи договор позволял издавать собственные законы или игнорировать официальную религию Империи.

Именно таким был Ресдайн, присоединенный к Империи Тайбера Септима третьим. Заключенный столетия назад договор предоставлял провинции достаточно широкие права, позволяя данмерам часто игнорировать предписанные остальным провинциям правила. Собственная денежная система, частичная монополия на некоторые товары, особая, непохожая на официальную религию Тамриэля вера, разрешенная на территории Империи гильдия убийц… жители Ресдайна многое смогли сохранить, предоставляя в обмен Сиродилу военную силу и научные разработки. Одновременно с этим, на территории Ресдайна располагались легионы и организации Империи... Равный обмен, основанный на доверии и взаимопомощи сохранял мир в регионах.

По крайней мере так было до начала кризиса Обливиона и заключения нового договора между взошедшим на трон Мартином и Нереварином. Драконорожденный признавал, что их договор с Руэлом мало чем отличался от договора Тайбера Септима и убитого Нереварином живого бога Вивека. Союз Септимов и Ресдайна все также оставался доверительным, предоставляя территории достаточно широкую автономию. Однако, отличия все же были… начиная с исчезновения королевской власти последнего короля Морровинда – Хельсета.

Представитель, потерявшего в правление Мартина большую часть своей власти, Великого дома Хлаалу стал лишь разменной фигуркой легионера в игре молодого Императора и мстительного лорда Неревара Возрожденного. Марионеточный с времен кризиса Обливиона король умер в бедности, в пустых стенах королевского дворца Морнхолда. Одинокий, лишившийся союзников и поддержки собственного дома, чудом переживающий все новые покушения Хелсет остался в истории изгоем…тем, о ком не принято было вспоминать. Заговорщик, поработитель свободных народов, лживый манипулятор, убийца, предавший все родственные узы мер – как только не называли Хелсета во времена, разрывающего письма лишившейся власти королевской семьи, Мартина…в глазах Императора, в глазах злопамятного Руэла и обиженного на «любимого дядюшку» короля Вэйреста Хелсет из дома Хлаалу заслуживал стать разменной монетой.

Другим изменением, одобренным без долгих раздумий обеими сторонами, стала отмена рабства и уничтожение всего дома Дрес, чье место занял восставший из пепла великий дом Дагот. Поддерживающий пришедший в упадок дом Хлаалу, дом Дрес попал под дуло револьвера, ненавидящего всякое рабство Нереварина. Деятельный, злопамятный Руэл не слушая доводов аристократии припоминал дому Дрес все прегрешения, мстя за воровство украденных у дома Индорил территорий. Хортатор мстил за ложь, которую распускали члены дома, мстил за попытки покушения и проявленную во время кризиса Обливиона трусость. Со свойственной ему подготовкой Руэл представлял провинции контракты Мораг Тонг, обвиняя дом Дрес в предательстве и сделке с шагающими когда-то по истерзанной земле даэдра. Подобный намек был понятен многим домам Ресдайна. Пойти против решения Нереварина означало умереть под овации беснующейся в радости толпы. Повод нашелся бы всегда, тогда как место знатного дома недолго считалось бы пустым.

Набравшие силу великие дома Редоран, Индорил и Дагот вежливо улыбались, продавливая свою позицию оказавшемуся в меньшинстве дому Телванни. Удивительные, словно благословленные Богами, урожаи, очищенные от угроз двемерские руины, делящийся знаниями дом Дагот, пускающий исследователей в недра Красной Горы и получившая официальное, пусть и оговоренное множеством условностей, некромантия смогли убедить дом Телванни, знаменуя официальный, подкрепленный браком союз. Потерявший большую часть влияния дом Хлаалу лишь быстро соглашался со словами Нереварина, не пытаясь спорить с подозрительным Хортатором. Великие Дома объединились, в то время как мнение более мелких домов спрашивали редко.

Руэла называли продавшимся Империи, обвиняя в сменившейся денежной системе, где главную роль вместо дрейков стали играть привычные всем септимы. Винили в посягательстве на, ставшие к огорчению дома Телванни доступным каждому, магическое образование. Кричали из-за исчезнувшего Трибунала, с неохотой возвращаясь к почитанию даэдра или переходу к имперскому культу.

Однако, при этом все видели, как Руэл с легкой руки монополизировал гильдию изобретателей, устанавливая грабительские проценты на каждое разработанное под его началом изобретение. Предупреждающие о даэдрической магии щиты, револьверы и бомбы, разрывающие небо дирижабли, усилившаяся магическая защита или способные пережить многочисленные зачарования предметы – еще в правление Мартина деньги потекли в Ресдайн нескончаемой рекой, превращая выжженную проклятыми водами Обливиона землю в один из богатейших краев Империи.

Империя стонала, со страхом смотря на устанавливаемые Нереварином пошлины, моля Императора поговорить с другом об их снижении. Не раз и не два драконорожденный в соответствии с договором выступал посредником, убеждая нагло скалящегося друга о небольшом, действующим для некоторых провинций на протяжении двух или трех месяцев, снижении пошлин. Империя с ужасом следила за усилившимся военным потенциалом Ресдайна, который с каждым новым месяцем преподносил легиону устаревшие на взгляд Нереварина «игрушки».

– Что-то кроме даэдрического артефакта? – поинтересовался между тем мер, вырывая Мартина из воспоминаний о меняющемся после кризиса Ресдайне.

– Амулет школы Иллюзии. – честно ответил Мартин, заслуживая вежливо склоненную голову проверяющего бумаги данмера.

– Кто встретит вас для передачи артефакта? – вновь задал вопрос данмер, отрывая наконец згляд от бумаг. Появившиеся в глазах драконорожденного непонимание, заставило мера наклониться, осторожно уточняя: - Кому я могу написать о вашем появлении?

Рука Мартина дрогнула, когда он заметил новые подозрительные взгляды наблюдавших за разговором смертных. Прибывший из Скайрима «агент Императора» интересовал многих, напоминая Мартину о подобных взглядах во времена кризиса Обливиона. Клинков не любили, их боялись и ими восхищались. В зависимости от провинции и социального статуса они вызывали разные эмоции…однако одно оставалось неизменным – появление агента Императора всегда вызывало интерес у граждан Империи.

– Представительство Великого дома Редоран? – уточнил между тем данмер, вновь опуская взгляд в свиток. – Гильдия магов? Дом Телванни? Имперский культ? Культ Предтеч? Господин, мы уважаем орден, однако не пропустим вас в город до тех пор, пока кто-то не поручиться за безопасность города.

– Одних бумаг ордена недостаточно? – в глубоком голосе имперца мелькнул отблеск недовольства, в то время как нетерпящий вынужденной спешки внутренний зверь вновь напомнил о себе громким ревом.

– Тот, кто несет артефакт лорда даэдра не может в полной мере отвечать за себя. – покачал головой данмер, добавляя: - В традициях Ресдайна в случае даэдрического вмешательства дождаться сопровождающего, после чего выделив охрану довести посланца до нужного места, убеждаясь в том, что носитель артефакта не сбежал.

Это тоже было ожидаемо. В стенах крепости Клинков в Солитьюде Мартин с вниманием слушал предостережения, пытающейся обеспечить его безопасность, Дельфины. Там, где в Скайриме хватило бы обычного присутствия представителя Храма или бумаг от ярла, Ресдайн подходил к вопросу безопасности более ответственно. Сбежать или потерять контроль над проклятым предметом мог каждый и именно поэтому в подобных, редких случаях Ресдайн выделял стражу городов, зачарованные механизмы или ординаторов, которые доводили путешественника и его сопровождение до безопасного места. Это было простым, призванным сохранить невинные жизни ходом и это никогда не должно было вызывать недовольства или непонимания.

Мартин кивнул задумываясь. В его памяти проносились советы мастера ордена назвать имена, находящихся на территории острова, представителей гильдии магов. Большая их часть служила Империи и могла предоставить всю необходимую драконорожденному защиту. Сущестовало и предложение назвать имена одного из представителей имперского культа, что также позволило бы бывшему священнику действовать достаточно открыто. Никто бы не удивился если бы несущей с собой даэдрический артефакт Клинок обратился бы в организации способные уничтожить опасный предмет, давая по нему всю необходимую информацию.

Немногим хуже был предложенный, скрывающимся в портале Марионом, вариант обратиться к проживающему на территории Солстхейма представительству великого дома Телванни. Набросавший краткое послание дальнему родственнику аристократ вздрагивал всем телом, отмечая что появление артефакта в таком случае не станет чем-то необычным, поднимая лишь нешуточный интерес к персоне имперца. При этом интерес относился как к не знающему о большей части событий великому дому, так и к любопытному, начинающему строить догадки, обществу.

Впрочем, сейчас стоя перед мелким чиновников и ощущая на себе взгляды собравшихся в здании смертных, Мартин видел и новый вариант. Опасный, способный как привлечь, так и отвадить любопытных…способный поторопить того, кто должен скоро дать свой ответ на полученное сообщение. Дракон в душе Мартина согласно рычал, а сам имперец чувствовал, как его разум захватывает новый, способный навредить Империи, порыв. Одно имя, заставляющие трепетать земли Ресдайна могло открыть перед ним любую дверь, ставя перед обывателями лишь один вопрос: «Почему Солстхейм?». Мер, получивший бы его сообщение несколько раз не смог бы проигнорировать мольбу о помощи, а сам Мартин смог бы выдохнуть более спокойно, понимая, что в компании старого друга он определенно справился бы с ситуацией. Ресдайн не Скайрим…тогда как шпионы и посланцы старого друга всегда работали лучше под сонным, недовольным взглядом, поигрывающего револьвером мера.

– Хортатор Руэл Индарел, архимагистр Великого дома Редоран. – имя слетело с губ Мартина вполне себе осознанно, а сам он с неким удовольствием смотрел на то как мелкий чиновник бледнеет.

Подобная инициатива не входила в план Дельфины, поднимая в Мартине забытое им чувство азарта. Сейчас, понимающий подданных имперец не считался с чувствами других, давя и подобно ребенку проверяя границы дозволенного. Глупые, поспешные решения драконорожденного вырывались наружу слишком естественно, а сам имперец пусть и понимал опаснотсь подобного, находил для себя естественные причины решения.

– Извините? – голос данмера дрогнул, звуча в молчаливом зале подобно грому молнии. – Вы хотите…

– Руэл Индарел. – уверенно повторил Мартин, смело смотря в алые глаза чиновника. – Он должен прибыть сюда в течении дня.

Мягкая улыбка Мартина нисколько не раскрывала охватившего его душу веселья. Пораженные, недоверчивые взгляд чиновников искрились в опасении и плохо скрываемом любопытстве. Гости поселения молчали, в то время как лезвие упирающегося в спину имперца клинка исчезло. Одно имя Нереварина погрузило здание в трепет, поднимая в них волны интереса и ужаса. Пойти против воли Хортатора, задерживая посланника ордена Клинков? Никто не хотел, следуя предписанным порядкам, вызвать гнев Избранника Азуры. Одно имя могло провести Мартина дальше, давая ему время на сбор информации без необходимости следовать в храм или гильдию магов. Беспроигрышный, использующий положение, вариант…детский, мерзкий, но необходимый для возвращения Рига…вариант способный сберечь его от лишних вопросов или внезапного покушения…единственный надежный способ без споров сохранить даэдрический артефакт…

Услышавший его слова данмер беспомощно огляделся по сторонам, не решаясь что-то ответить. Алые как кровь глаза чиновника перебегались со стола на стол, останавливаясь на металлических стенах. Мартин терпеливо ожидал вердикта, чувствуя, как торжествующе рычит в глубине души дракон. Поселившийся в сердце маленький комок стыда и вины нисколько мало волновал бывшего священника, палец которого рефлекторно проводил по выпирающему под перчаткой металлу серебряного кольца. Драгоценное, так необходимое для поисков, время убывало, а имперец все ждал чужого вердикта.

– Серджо, мы проследим за тем чтобы послание нашло многоуважаемого Хортатора. – произнес внезапно, раздавшийся позади человека, высокий женский голос.

Развернувшийся драконорожденный увидел перед собой невысокую, изящно сложенную, данмерку. Убранные в высокую, поддерживаемую многочисленными шпильками, прическу темные волосы казалось не видели воды неделю. Бьющиеся друг о друга, свисающие со шпилек небольшие, круглые камни создавали странную мелодию, в то время как мужская, плотно прилегающая к телу темная одежда, отличалась богатством и роскошью. Струящийся позади женщины пурпурный плащ лежал на локтях, а прикрепленные к поясу кинжалы едва заметно сверкали от вырезанных на них рун. Благородное, заостренное лицо женщины смотрело на имперца с настороженностью, а проходящий по щеке глубокий ожог искажал прекрасные для человеческого глаза черты.

– Сораси Теларен. – спокойно представилась женщина, слегкая склоняя голову. – Я являюсь магистром залов переходов Солстхейма. Анадрун, продолжай работу, я займусь просителем.

В несколько шагов магистр залов оказалась перед столом мелкого чиновника, подбирая раскрытый свиток. Внимательный взгляд гранатовых глаз пробежался по бумаге, практически сразу же обращаясь на вежливо кивнувшего драконорожденного.

– Направьте серджо Арано послание с изложением ситуации. – быстро попросила чиновника данмерка, сворачивая бумаги. Вежливая, полная аристократичного достоинства, улыбка прошлась по изуродованному лицу, после чего Сораси мягко кивнула в сторону уходящего вправо коридора. – Пройдемте в комнаты ожидания, серджо. Как только Хортатор посетит нас, мы выпустим вас в поселение.

С вежливой улыбкой имперец забрал из рук женщины бумаги, следуя за ней. Любопытные взгляды провожали, ступившего в узкий, хорошо освещенный коридор, драконорожденного. На расположенных по левую сторону коридора столах лежали придавленные тонкими темными книгами карты острова. Зачарованные канделябры окутывали мягким светом коридор, позволяя прочитать высеченные над, находящимися справой стороны, дверями таблички. Перекрытые металлическими решетками двери едва заметно вспыхивали при их приближении, позволяя им заметить небольшой, разноцветный огонек. С непониманием имперец наблюдал за меняющимися перед ним цветами, загорающимися то нежным салатовым, то яростным красным. Идущая рядом с Мартином данмерка хмурилась, изредка качая головой и беспокойно проводя пальцем по надетому на средний палец, крупному, рубиновому кольцу.

Поднимающаяся в самом конце коридора часть стены скрывала от взгляда бывшего священника поднимающуюся наверх лестницу. Сделавшая шаг в сторону женщина привычно дотронулась до небольшого, вырезанного в стене, рычага, поворачивая его в сторону. С небольшим щелчком под ногами вздрогнувшего от неожиданности имперца появилась широкая, похожая на ступеньку, платформа. Рядом с ним оказалась, прикоснувшаяся кончиками пальцев к стене, данмерка. Покачнувшаяся женщина оперлась о стену, удерживаясь на начавшей заворачивать и подниматься вверх платформе.

С удивлением Мартин наблюдал за тем как перед его глазами предстает вырезанное углубление второго этажа, под которым был лишь металлический пол. С тихим шуршанием металлическая ступенька поднялась, позволяя меру и человеку без помощи заклинания левитации оказаться на следующем этаже здания.

Коридор второго этажа мало чем отличался от первого. Закрытые двери и стоящие напротив них столы с книгами создавали у Мартина ощущения обычного учреждения Империи. Редкие флаги, смешивались с небольшими тумбочками, на которых стояли глиняные, коричневые горшочки, в которых росли сияющие мягким голубым светом цветы. Одновременно с этим по коридору с протяжным жужжанием передвигались маленькие, прямоугольные, ящики. Шуршание установленных под предметами метелок было практически неслышимым, в то время как за одной из раскрытых дверей с трудом был различим шум, спешащей в другие части Империи, толпы.

Заметившая взгляд Мартина данмерка недовольно поджала губы, с легким хлопком закрывая открытую дверь. Гомон покидающих поселение голосов стих, оставляя в коридоре лишь шум работающих механизмов. Удовлетворенно кивнувшая женщина вновь дотронулась пальцем до рубинового кольца, проводя Мартина вглубь коридора. Остановившись перед одной из закрытых дверей, данмерка подняла руку с кольцом, вставляя камень в одно из углублений решетки. Мягко повернув запястье левой руки в сторону, женщина убрала руку, наблюдая за тем как решетка уходит под пол.

– Прошу, господин. – сказала госпожа Теларен, отворяя перед драконорожденным дверь. – Через несколько часов думаю…все разрешится.

Оказавшийся в небольшой, уютной комнате имперец обвел взглядом небольшой, круглый стол. Стоящие вокруг стола темно-коричневые пуфики были обиты бархатом, не имея видимых ножек. Справой стороны от стола в небольшом углублении виднелась закрытая, стальная дверца кухонного подъемника. Заметил драконорожденный и узкую, приоткрытую дверь, за которой виднелась темный чуланчик.

– На столе найдете меню и папку с зачарованным пером. – произнесла между тем, зашедшая вслед за Мартином, данмерка.

Сделавшая шаг влево женщина шумно раскрыла темно-бордовые занавески, впуская в комнату солнечный свет. Бросивший взгляд в сторону овального окна драконорожденный нахмурился, отмечая попавшуюся ему на глаза высокую стену не дающую ему никакого представления о жизни поселения. Гранатовые глаза женщины блеснули, после чего повернув голову в сторону бывшего священника, она добавила:

- Захотите…перекусить запишите свое пожелание в папку и вырвете оттуда листок, который нужно будет спустить вниз по подъемнику. Уборная за приоткрытой дверью, если что-то будет нужно принести на столе найдете колокольчик.

– Благодарю за гостеприимство. – спокойно сказал имперец, невольно удивляясь подобному приему.

Не успевший осмотреть так называемые залы перемещения Солитьюда драконорожденный поражался тому как встречали гостей поселения холодные данмеры. Раньше порталы располагались лишь в гильдиях магов или в определенных комнатах домов аристократов. В таких местах обычно никто не делал комнат ожидания, довольствуясь тем, что предоставляли хозяева дома или члены гильдии. Да, и магия перемещения во времена имперца была доступна не каждому. Чиновники, члены гильдии магов, агенты Императора, аристократия и послы – список смертных, имеющих доступ к порталам не был слишком длинным. Теперь же…с переходом порталов в широкое пользование все стало…непривычным. Представшая перед ним похожая больше на номер в хорошей таверне комната, пусть и не отличалась широтой, имела все необходимое для спокойного отдыха или долгого ожидания. Чиновники не требовали плату за услуги, предоставляя пищу даром…так странно и непохоже на привычных ему жителей Ресдайна.

Глаза данмерки сузились, после чего она вежливо склонила голову, практически сразу же покидая комнату ожидания. Закрывшаяся за женщиной дверь вызвала у Мартина усталый вздох. Вновь оглядевший комнату драконорожденный скинул с лица капюшон, подходя к круглому столу. Лежавшие на нем меню не представляло каких-либо деликатесов, представляя собой привычный для Ресдайна перечень блюд.

Простые, измененные при помощи магии школы Иллюзий, серые глаза спокойно пробежались по составу омлета из яиц квама, едва заметно морщась от расположенной ниже вяленной конины по-данмерски. Интереса не удостоился и капустный суп по-велотски, тогда как печенная дыня по-редорански вызвала на лице бывшего священника непрошенную улыбку. Кажется, в прошлом, при его посещении Ресдайна именно запеченную дыню подавали в строящейся по замыслу Нереварина столице. Задержавшись на печенной дыне драконорожденный быстро пробежался по составу, отмечая в начинке натертое чесноком мясо никс-гончей, сыр и листья салата. Остановился взгляд и на находящемся в самом верху списка пепельном батате Вороньей Скалы, быстро переходя на колонку напитков. Знакомые имперцу флин и суджамма не вызывали в нем особого восторга, в то время как простой имбирно-розовый чай показался драконорожденному вполне приемлемым.

Оказавшиеся в руке драконорожденного зачарованное перо быстро нагрелось, позволяя заметить вспыхнувший кончик предмета. Ровные, разборчивые буквы человека окрасили желтоватую бумагу бордовыми чернилами, позволяя ему вывести пожелания. Подув на лист Мартин осторожно вырвал исписанную бумагу, подходя к закрытой дверце кухонного подъемника. Рычаг открывающий дверцу нашелся сразу же, позволяя имперцу не без интереса оглядеть маленький, не способный вместить тело смертного, закрытый практически со всех сторон ящик. Оставленные на стали пятна давным-давно застыли, а вытянутые тельца раздавленных жуков не вызвали в бывшем священнике сильных эмоций. Положивший записку драконорожденный, закрыл дверцу, прислушиваясь к раздавшемуся мягкому звону, быстро сменившегося жужжанием заработавшего механизма.

Вернувшийся ко столу Мартин, опустился на пуфик, доставая из кошеля принесенную ему неизвестным противником шпильку. Дракон в душе протяжно зарычал, выдавая охватывающую душу беспокойство. Прошедшие по белому камню пальцы задержались на кончиках жемчужных лепестков. Камни, лишившие защитных рун опасно шатались, будто бы угрожая имперцу упасть на стол.

Не на это надеялся Мартин, заключая свою сделку. Тогда все казалось простым… перемещение к Пожирателю Мира, победа над слабым противником, желание и спокойная жизнь. План был простым и не требовал от бывшего священника времени или излишней хитрости. Никто кроме Алдуина не должен был пострадать. Риг не должен был пострадать, а сам Мартин не должен был вновь думать о безопасности Империи, сотрудничая с Клинками и скрываясь подобно… испуганному, боящемуся появление посланных тварью Обливиона убийц, человеку. Он не думал, что будет вновь бежать, снова будет спешить куда-то… никогда не думал о том, что все пойдет не по плану, а сам он будет вынужден вновь торговаться с собственным, твердящем об ответственности, разумом.

До крови прикусив губу имперец потянулся к закрытой связи, осторожно надавливая на возведенную любимым супругом стену. Попытки окутать Рига теплом, внушая ему чувство защиты и передавая ему часть собственных сил были обречены на провал с самого начала, что, впрочем, не мешало драконорожденному с завидным упорством дотрагиваться до связывающих их уз.

Сердце человека сжалось в страхе, а серые глаза закрылись. Сосредоточившийся на ощущениях Мартин глубоко вздохнул, дотрагиваясь до тонкой, практически лишенной жизни связи. Имперец упрямо тянул за нее, пытаясь пробиться сквозь мешавший ему почувствовать супруга барьер. Он погружался все глубже в себя, взывая к свое крови, взывая своей душой к родному человеку, моля того ответить. Скрытый внутри бывшего священника золотой дракон рычал, расправляя заостренные, покрытые острыми шипами крылья в попытке дотянуться до признанной им пары. Когти зверя требовательно скреблись о смертное тело, умоляя драконорожденного выпустить своего внутреннего зверя, начиная разговор с миром с позиции силы… погружая обидчиков и противников в нестерпимое пламя и исчезающую в жаре кровь…возвращая утраченное любо ценой.

Громко хлопнувшая о стену дверь заставила дрогнувшего Мартина раскрыть глаза, поворачивая голову в сторону зашедшего в комнату данмера. Алый, подобно недавно пролившейся крови, взгляд сузившихся в подозрении глаз был хорошо знаком бывшему священнику. Рука поднявшегося с пуфика драконорожденного сняла с шеи зачарованный амулет, позволяя теплому взгляду стальных глаз заметить, как лица Нереварина касается довольная усмешка.