27 день месяца Начало Морозов 201 год. 4 эра. Резиденция советника Морвейна. Воронья Скала. Остров Солстхейм. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Длинный, лишенный окон зал был подобен странному изгибающемуся панцирю. Высокий, расписной потолок, представлял собой многочисленные, соединенные между собой изогнутыми слегка грубоватыми колоннами, купола. Полукруглый, имеющий небольшое, предназначенное для круглой, сотканной из ткани, люстры углубление. Мягкий, исходящий из светильника, зачарованный свет касался изображенного на потолке узора, многократно повторяющегося ало-золотого солнца, лучи которого едва заметно искрились. Белые, изогнутые стены были покрыты яркими, кричащими о богатстве, коврами, в то время как светло-коричневый пол блестел от чистоты, позволяя заметить на нем странный, созданный из каких-то осколков, узор чешуек.

В расположенных по углам круглых клумбам росли голые, черные словно бы от недавнего пожара, изогнутые деревца. Горящие под ними свечи делали видимыми небольшие, находящиеся в корнях деревьев, темно-коричневые урны. Хорошо были видимы и стоящие у стен длинные, изящные лавочки, возле которых на деревянных столиках можно было заметить закрытые, хрустальные ларца с церемониальным оружием.

Скрывающий свою лицо под капюшоном плаща и артефактом школы иллюзии Мартин выпрямился, ощущая на себе любопытные, попадающие на него с небольших, выступающих, балкончиков взгляды. Алые и фиолетовые глаза, облаченных в желтоватые, вытянутые в плечах, доспехи представителей дома Редоран с настороженностью наблюдали за посетившими их гостями. Тихие, беспокойные шепотки, столпившихся в коридоре и на лестницах главного зала, жителей поселения был подобен нескончаемому жужжанию потревоженных ос.

Явившиеся по зову Нереварина в теплую резиденцию жертвы неизвестной магии, слуги и знать быстро переглядывались, бросая друг другу пару фраз. Мартин вслушивался в речи, с удивлением отмечая что никто из приглашенных не пытался использовать известный всем тамриэлик, предпочитая вместо него использовать грубый, певучий подобно всякому языку меров, данмерис.

– Итак, сера и мутсера… - в насмешливом тамриэлике Руэла не было слышно ни уважения, ни почтения.

Алые глаза Нереварина сияли, а сам он, откинувшись на спинку полукруглого, будто бы сотканного из тончайших веточек дерева, трона с неким высокомерием оглядывал собравшихся. Рука мера предупреждающе касалась груди, в то время как сияющие на пальце благословенное даэдрической принцессой кольцо манило к себе, неуловимо меняя черты лица Нереварина. Искажающиеся в теплом свете лицо Руэла гипнотизировало, заставляя дыхание неуловимо останавливаться. Однако, подобное не продлилось долго и стоило имперцу присмотреться повнимательнее, как странный эффект пропадал, превращая Хортатора Ресдайна в обычного, ничем не примечательного данмера. Стоящий по правую руку от друга Мартин, осторожно провел по шерсти застывшего Ами, чьи глаза внимательно всматривались в фигуры жителей Вороньей Скалы. Тихое, утробное рычание волка было слышно лишь двум смертным, в то время как большая часть приглашенных прикладывали руки к груди, прикрывая глаза и глубоко вздыхая.

– Значит, так мальчики и девочки, в порядке живой очереди подходим сюда и прямо, без попыток напиздеть отвечаем на мои вопросы. – в насмешливом, слегка бархатном голосе мера послышался не терпящий возражения приказ. Одновременно с этим Нереварин быстро кивнул в сторону урчащего волка. – Поздоровайтесь с любезно одолженным мне дорогим названным братцем зверем, который громко будет предупреждать меня о ваших попытках побыть ужиком. Человек рядом с ним прибыл из Сиродила, поэтому любой, кто будет выебываться получит не патрон в голову от меня, а пинок под зад до нижних этажей имперской тюрьмы с обвинением в попытке начать новый кризис Обливиона. Это будет в лучшем случае, в худшем случае вас ожидает крайне веселое посмертие.

Руэл оскалился, пробегаясь взглядом по испуганным и полным ненависти взглядам собравшихся. Наблюдавший за сменой эмоций присутствующих в зале резиденции жителей Солтстхейма Мартин на секунду прикрыл глаза. Благоразумно или нет, но избранник Азуры даже спустя века не пытался изменить себя. Он все также давил на собеседников, угрожая им и выводя на эмоции. Подобная тактика была опасна, могла привести к непредсказуемым последствиям, однако всегда на памяти драконорожденного давала результат, позволяя Нереварину добиваться удивительных результатов.

Между тем к трону подошел высокий, облаченный в длинную, достигающую пола, мантию данмер. Достигающие плеч, убранные за уши, подобные ржавой меди волосы не могли скрыть широко, покрытого морщинами, лба угловатого лица. Рыжая, аккуратная бородка отвлекала внимание от тонких, искусанных губ, в то время как в подобных безупречным рубинам узких глазах было заметно искренние почтение.

– Почтенный Хортатор, сверкающая, несокрушимая никем с благословения Азуры Луна-и-Звезда, блистательный и могущественный архимагистр нашего Великого Дома Редоран, лорд Руэл Индарел, ничтожный советник нашего могучего дома желает выступить первым. – певучий, немного низкий голос данмера говорил на тамриэлике, подавая пример всем остальным.

Под кивок Руэла, мер слегка склонил голову. Поднявшиеся на уровень груди руки соединились между собой, так что левая рука закрыла собой правую. Обращая ладони в сторону самого советника.

– Раз советник решил высказаться первым, то начнем. – хмыкнул в ответ Руэл, бросая быстрый взгляд в сторону промолчавшего драконорожденного.

Невысказанный вслух вопрос слишком хорошо читался во взгляде алых глаз Нереварина, заставляя драконорожденного тихо кашлянуть, прикладывая правую руку к губам. Одновременно с Мартином фыркнул и Ами, обративший пристальный взгляд на мера. Заметивший предельное внимание союзников, Хортатор Ресдайна вызывающе усмехнулся, уточняя:

– Когда были замечены признаки кризиса?

– Тридцать первый день месяца Последнего Зерна этого года, Хортатор.

– Опишите подробности. – холодно приказал Руэл, переводя взгляд в сторону нахмурившегося драконорожденного. Сидящий подле бывшего священника Ами довольно прикрыл глаза, не находя пока в словах рыжеволосого мера лжи.

– На протяжении последних недель шахтеры Вороньей Скалы засыпая проявляли признаки лунатизма. – с готовностью поделился информацией советник.

Воцарившаяся в зале тишина компенсировалась многочисленными, устремленными в сторону избранника Азуры, взглядами. Мартин вздрогнул, замечая со своего места мелькнувшую на чужих лицах непрошенную надежду, говорившую о вере поселенцев в силы прибывшего, по их мнению, для разрешения проблемы Нереварина. Мартин тихо выдохнул, чувствуя, как собственный разум узнает подобные взгляды, подстраивая их под те, что когда-то получал сам драконорожденный во времена кризиса Обливиона. Помнил он об этих взглядах и из рассказов друзей, которые, кто с улыбкой, кто с раздражением или непониманием пересказывал спрятавшемуся в тихом храме имперцу реакцию подданных Империи на появление легендарных, создавших свое имя благодаря великому подвигу, героев. Это были взгляды безграничной веры в то, что присланный Богами избранник непременно разрешит проблему, возвращая на земли мир и спокойствие. Невольно коснувшийся между тем подбородка Руэл кивнул, позволяя рыжеволосому аристократу продолжить:

– По свидетельствам стражи и простых жителей поселения каждый заснувший рабочий, вне зависимости от пола, возраста или расы внезапно поднимается, беря в руки заостренный предмет. Сразу после этого, они, шепча что-то на даэдрике, устремляются в сторону одного из священных камней острова.

– Что они делают возле камней? – сразу же уточнил у аристократа Руэл.

– Никто из нас не может сказать точно, Хортатор. – с хорошо слышимой в голосе виной произнес данмер. – Однако…представители гильдии магов выдвигают предположение о воздвигающемся дарическом храме.

– Кто-то пробовал будить шахтеров? – вновь поинтересовался Руэл, переводя осторожный взгляд на Мартина.

Слегка склоненная голова Нереварина и молчаливый вопрос в алых глазах, вынудил драконорожденного прикусить губу, неуверенно опуская голову.

Безмолвный, проводимый через жесты, диалог был понятен каждому из них и намекал на так называемый «профессиональный взгляд целителя», чей вердикт должен был прояснить присутствие чужеродного, влияющего на смертный разум вмешательства. Вместе с этим старый друг намекал и на способности человека в оккультной магии, надеясь, что, скрывшийся под чарами имперец, в случае нужды сможет расшифровать даэдрические слова, внося больше ясности в происходящее.

Рука имперца осторожно провела по серой шерсти божественного спутника, чувствуя, как тихое, утробное рычание отдается по всему телу зверя. Льдисто-голубые глаза Ами не отрываясь следили за, исповедующимся перед Хортатором, аристократом, в словах которого пока не было ни капли лжи.

– Целители и лекари Вороньей Скалы не советовали нам этого делать, однако мы будили рабочих, Хортатор. – произнес между тем советник, заслуживая в ответ легкий кивок, потершего подбородок Нереварина. Рыжеволосый данмер бросил быстрый, наполненный страхом взгляд в толпу, глубоко вздыхая и осторожно продолжая: - Наши действия привели к достаточно противоречивым результатам…в лучшем случае рабочие просыпались, не помня о происходящем и искренне удивляясь случившемуся. Однако, следует признать, что в большинстве случаев попытка разбудить рабочих ничего не давала. Были… зарегистрированы и более неудачные попытки, когда жертва умирала на наших глазах, раздирая себе ногтями горло.

– Вы пробовали предотвратить подобное? – спросил внезапно для всех драконорожденный, чувствуя на себе многочисленные взгляды собравшихся.

– Ответы посланника Сиродила требуют такого же правдивого ответа. – предупредил сразу же Руэл, успокаивающе кивая старому другу.

– Да, сера. – в словах обратившегося к Мартинау советника послышалось пренебрежение, тогда как вежливый, приветственный поклон показался драконорожденному наигранным. От всмотревшегося в черты лица лица советника имперца не ускользнуло, мелькнувшие на несколько секунд пренебрежение, после чего расправивший плечи советник продолжил: - Заклинания умиротворения, паралич, цепи и веревки. Мы пробовали предотвратить наихудший для всех нас исход, однако инициатива часто оборачивалась остановкой сердца. О большем, вам, если пожелаете, может рассказать представитель гильдии магов.

– Вам есть, что еще рассказать? – уточнил с предупреждающим, отражающим легкую, исходящую от избранника Азуры опасность, оскалом Нереварин.

– Представительство Великого Дома Редоран предприняло все необходимые меры безопасности, в попытке разрешить проблему без привлечения континента. – с дрожью в голосе произнес аристократ, с гордостью смотря в глаза Хортатора. – Этот советник лично отдавал приказы и не сожалеет о случившимся. Если великий Хоратор признает меня виновным, то я готов понести любое наказание, которое мне назначит многоуважаемые архимагистр.

– Учту. – спокойно бросил аристократу Руэл, внимательным взглядом окидывая остальных столпившихся в зале смертных. – Представитель гильдии магов, назначенный на расследование возникшего кризиса.

На место, почтительно склонившего перед избранником Азуры аристократа, встал пожилой, седовласый имперец. Болезненно худая фигура, скрытого под светло-голубой мантией, старика с почтением упала на колени перед Нереварином. Выставленные на уровне груди руки подобно предыдущему оратору выразили уважение прибывшим на Солстхейм почетным гостям. Выглядывающие из-под капюшона светло-зеленые подобные недозревшему ореху глаза сверкали, совершенно не скрывая мелькнувшего в них восхищения.

– Почтенный Хортатор, благословенный Богами и обласканный звездами великий герой, если позволите, то то я бы посмел выступить в качестве представителя отделения гильдии магов на территории Солстхейма – быстрый, мягкий голос поклонившегося Нереварину человека был полон благоговения, вынудившего Руэла на секунду демонстративно закатить глаза.

– Имя, должность. – приказал, взявший под контроль эмоции, данмер.

– Лионель из Балморы, Хортатор. Чародей школы Колдовства, специализирующийся на магии призыва. – представился маг, заслуживая в ответ кивок избранника Азуры.

Под взглядом Мартин чародей выпрямился, пряча руки за спиной. Взгляд опущенной головы имперца избегал внимательных глаз, собравшихся в зале смертных, однако совершенно не мешал работе урчащего Ами. Гладивший волка Мартин услышал, как зверь тихо рыкнул, оскаливаясь и заметно морщась. Льдисто-голубые глаза сузились, после чего божественный спутник осуждающе мотнул головой, вызывая на лице Руэла раздражение. Рука мера демонстративно коснулась зачарованной рукоятки револьвера, после чего он, не глядя на мага, обратил пронзительный взгляд алых глаз в сторону волка.

– Что ж, чародей, просветите меня, что успела обнаружить гильдия. – в голосе Нереварина сквозила неприкрытая, привлекающая внимания всех присутствующих угроза.

Обеспокоенные, практически беззвучные шепотки окутали зал, позволяя наблюдавшему за развитием событий Мартину заметить насторожившуюся стражу. Опущенные на рукоятки оружий руки и сделавшие шаг назад приглашенные гости выдавали воцарившиеся в комнате напряжение. Взволнованные, полные страха взгляды быстро перебегали с фигуры мага на Нереварина, прекрасно понимая, что в случае обнаруженной лжи, Хортатор исполнит свою угрозу.

Мартин вздохнул, чувствуя на себе молящие о снисхождении взоры. Пущенный другом слух сыграл свою роль, превращая бывшего священника в слугу милосердия, способного явить Ресдайне имперское правосудие, урезонивая вспыльчивого правителя. Имперец признавал, что в его силах было возможным оказать воздействие на Руэла, однако это не было бы явлением истинного имперского правосудия. В этом времени драконорожденный не имел права миловать от имени Императора, в то время как сомнения в действиях старого друга сейчас казались ему нецелесообразными. Какими бы не были методы Руэла, они работали, позволяя сократить время на поиск информации и создавая каждому из них определенную репутацию. Благородство, сострадание…сейчас, зная, что стоит на кону бывший священник чувствовал, что не был способен к милосердию, тогда как репутация, способного убить ради достижения цели, безумца все сильнее проявляла перед драконорожденным свою привлекательность.

Мартин склонил голову, показывая оскалившему другу свою готовность к худшему развитию событий. Рука бывшего священника вновь прошлась по шерсти, приподнявшего голову, зверя, после чего расправив плечи драконорожденный спокойно оглядел взглядом, погрузившийся в молчание зал. Дракон в душе имперца утробно зарычал, готовясь в любую секунду ответить на зов Императора прошлого, оказывая поддержку ненавидящего лжецов и предателей Нереварина. Слово милосердие потеряло для Мартина всякую привлекательность, в то время как палец левой руки провел по, скрытому под кожаной перчаткой, кольцу.

– Почтенный Хортатор, гильдия преступила к расследованию, как только нами был получен запрос второго советника Арано. – произнес тем временем чародей, словно, не замечая изменившейся атмосферы. – Под контролем высоких советником гильдия магом провела ряд экспериментов. Сперва мы попробовали наложить точечные заклинания рассеивания магии. Подобная попытка не дала результатов, позволяя нам понять, что причина странностей скрыта в месте или предмете. Проследив за жертвами, гильдия предположила, что причина возможно скрывалась в камне Земли, одном из находящихся на территории Солстхейма камней судьбы. – маг на несколько секунд замолчал, переводя дыхание и приподнимая голову.

Внимательно слушавший представителя гильдии Руэл кивнул, не сводя взгляда с молчавшего Ами. Впрочем, не один Нереварин всматривался в успокоившегося зверя, ожидая его беспристрастный вердикт. Вызванные в резиденцию жители и гости поселения затаив дыхание следили за приоткрывшим пасть волком. Зевнувший Ами, тихо фыркнул, кивая и подтверждая произнесенный слова. Между тем, чародей продолжил свой доклад:

– Выдвинутое предположение запустило цепь исследований. Маги школы Мистицизма и Колдовства провели ряд ритуалов, пытаясь очистить камень от наложенных на него чар. Точечные и областные чары не принесли результатов, приводя нас к выводу о возможной последовательности в цепи чар. К остальным камням были посланы волшебники обозначенных мной ранее школ, после чего мы вновь приступили к попыткам, пытаясь подобрать порядок или ударить по всем камням одновременно. Результатов это не дало и лишь вызвало неприятие, ополчившихся на нас, рабочих. Однако это позволило нам понять верность направления. Прислушавшись к словам и проведя некоторые исследования по строящимся вокруг камней святыням, мы пришли к выводу о даэдрическом вмешательстве, целью которых является попытка кратковременно нарушить потоки и прорвать барьер.

Побледневший драконорожденный потрясенно выдохнул, замечая, как мрачнеет Нереварин. Испуганно вскрикнувший зал судорожно зашептался, а самые впечатлительные покачнулись, прикрывая рот рукой. Кратковременный портал в Обливион, ужасная, способная стать незамеченной лазейка…которая может напомнить многим об ужасах кризиса. Мартин на несколько секунд прикрыл глаза, напоминая себе о крови, восседающих на рубиновом троне, потомков… первичная защита была цела, в то время как сохраненные башни в случае непоправимого позволили бы им сохранить около двух недель перед началом прорыва…вторичная защита – Риг и его острова…кто-то должен был остаться замещать божество путей…остальные даэдра, герцоги дворов хаоса и порядка… кризис можно было предотвратить, если только план неизвестного не предусмотрел подобного...

– Удалось перевести слова жертв? – не скрывая собственного волнения спросил Мартин, неосознанно сжимая левую руку в кулак.

– Не все, серджо. – последовавший ответ члена гильдии магов поднял в душе драконорожденного бурю.

Дракон в душе бывшего священника яростно закричал, в то время как сам Мартин подчиняясь невольному порыву сделал в сторону мага шаг. Вздрогнувший Руэл предупреждающе качнул головой, а зарычавший Ами ткнулся носом в руку драконорожденного, напоминая тому о приличиях.

– Вы записали слова? – поинтересовался драконорожденный, прикрывая глаза и глубоко вздыхая. Чувствуя на себе взволнованные взгляды собравшихся в зале смертных, имперец застыл, внимательно всматриваясь в фигуру чародея. – Какие языки использовались? Что именно удалось перевести?

– Как удалось выяснить, жертвы произносили некую мантру на смеси даэдрика и старого нордика. – с готовности пояснил заинтересовавшие Мартина моменты маг. – Расшифровка заняла достаточное время и учитывая отсутствие достойных специалистов в нордике, мы не можем говорить о точности перевода. Впрочем, даэдрическая часть не вызывала у нас особых проблем…

– Короче. – холодный приказ Нереварина прервал чужой поток мыслей.

– «Когда-то были мы ослеплены лжецами, когда-то сила созидать была у нас». – продекларировал чародей, касаясь пальцем губ. В голосе человеке слышалась неуверенность, однако он с решимостью продолжал рассказывать то, чего сумела добиться гильдия: – «Теперь через него мы видим, слышим, готовясь возвестить его приход. Здесь трудимся мы, чтобы былое вспомнить, не покладая рук дабы проклятье предвратить. Он говорит чрез нас, моля весь мир увидеть, как проклятый дракон ступает по земле. План создан был века назад, давая истину услышать лишь сейчас. Мир должен вспомнить истину, ломая колесо времен навек».

– А я когда-то ржал над потугами птички. – обреченно прошипел, потерший подбородок Руэл. Глаза мера на несколько секунд закатились, после чего избранник Азуры приказал: - Записи экспериментов и этой мантры я желаю увидеть на своем столе не позднее завтрашнего дня.

– Я передам главе отделения Ваш приказ, почтенный Хоратор. – сказал чародей, склоняя в знак почтения голову.

– Есть что-то еще о чем бы вы хотели сказать? – уточнил у чародея Нереварин, наконец удостаивая мага взглядом.

– Лишь то, что…проклятый дракон звучит не как «дракон», то есть вернувшийся по слухам на территорию Скайрима монстр, а как «Дракон», что предположительно переводится как драконорожденный смертный. – новые слова мага подняли новую бурю шепотков, заставляя молчавшего Мартина побледнеть еще сильнее. Плохое предчувствие подняло в душе имперца голову, в то время как представитель гильдии магов все продолжал говорить: - Нами было выдвинуто предположение о том, что наш противник имеет в виду Императорскую семью, однако, учитывая гуляющие по провинциям Империи слухи, подобное предположение может не иметь под собой основания, означая иную фигуру.

– Какие удивительные подробности нынче открываются… - протянул с недовольной улыбкой Руэл, переводя взгляд в сторону вздрогнувшего советника.

Раздражение Нереварина было заметно многим, что, учитывая его связи с Сиродилом не вызывало сильного удивления. Пример Ворина Дагота был перед глазами всей Империи и многие на своей шкуре знали, как воспитанный в грязных, скумозависимых трущобах Бравила Нереварин цеплялся за тех, кто каким-то чудом смог пройти через слои словесного яда и ужасного характера, попадая в круг друзей и близких. Ресдайн знал пророчество Нереварина лучше прочих, прекрасно понимая, что должен был когда-то сделать избранник Азуры… однако, оказавшийся на месте героя Руэл зубами выгрызал себе и близким безопасный путь, не стесняясь в выражениях и средствах достижения силы.

Пойти против приказа наместника Богов, посмеяться в лицо принцам даэдра, разорвать собственной рукой сплетенные судьбой нити – кем были перед Хортатором Ресдайна простые, утаившие важную информацию, смертные?

Мартин выдохнул, понимая, что в случае продолжения допроса судьбе советника нельзя будет позавидовать. Однако, почему-то в своей душе бывший священник не чувствовал сожаления, понимая, что Руэл действует в собственном праве. Воспитанные на традициях трех принцев даэдра, впитавшие вместе с молоком матери слова предательства, данмеры ценили силу. Силу и непреклонность, сквозящую в обычаях варварских племен. Наказать провинившегося через бой или смерть, утверждая собственную силу было приемлемым для Ресдайна, где все также господствовало право сильнейшего.

– Последний вопрос. – сказал между тем Руэл, вслушиваясь в тихое урчание, следящего за разговором Ами. – Мирак. Кто-то из жертв называл это имя?

Чародей дрогнул, внезапно покачиваясь и дотрагиваясь рукой до виска. Громко зарычавший Ами, внезапно пригнулся к земле, напрягаясь. Резко вскинув голову божественный спутник издал грозный, отразившийся от стен рык. Глаза волка загорелись светом Этериуса, позволяя, почувствовавшемуся тяжесть Мартину выдохнуть. Одновременно с этим устало выдохнули и приглашенные в резиденцию гости, чьих затуманенные взгляды внезапно прояснились. Дракон в душе недовольно фыркнул, в то время как пробегающийся по лицам покачивающихся меров взгляд измененных магией глаз все отчетливее видел признаки даэдрического вмешательства.

– Я слышал подобное имя, почтенный Хоратор. – произнес тем временем чародей, хмурясь и отходя от чужеродного воздействия. Алые глаза Руэла сузились, после чего, не показавший в момент произнесения имени никакой слабости, избранник Азуры выжидающе наклонил голову, ожидая продолжения. – Однако, вынужден признать, что подобное значение озвученного вами имени ускользает от меня, приводя мои мысли к камню Земли и желанию взять в руки кирку.

В воцарившейся в резиденции советника тишине был слишком хорошо слышим хриплый, пренебрежительный смешок. Раздраженно выдохнувший Руэл резко встал, взмахивая рукой и отпуская побледневшего чародея. Взгляд алых глаз Хортатора устремился в толпу, пробегаясь по испуганным и обеспокоенным лицам присутствующих. Приглашенные в зал гости с почтением опускали головы, не смея смотреть на лицо скалящегося данмера. Следивший за другом Мартин заботливо проводил по шерсти, подставляющего голову под руку, Ами.

– Архимагистр, я Вас хорошо вижу. – наконец сказал, усмехнувшийся Нереварин, чьи губы изогнулись в знакомой Мартину, отдающим фальшивым пренебрежением, насмешке. Взгляд избранника Азуры преобразился, в то время как практически неуловимо склоненная в уважении голова вызывала у Мартина удивление. Одновременно с этим, Руэл, смотря в толпу, произнес: – Если Вам есть, чем поделиться со мной, то выходите.

Отпустив взмахом руки чародей, Нереварин не сводил взгляда с низенькой, медленно выходящей к трону фигуры. Вышедший к ним данмер был стар настолько, что время стерло с вытянутого, слегка резкого лица, любой признак прежней красоты. Темна-серая кожа старика была исчерчена многочисленными морщинами, а отсутствующие волосы открывали вид на широкий, свидетельствующий о большой уме, лоб. В темной, аккуратной козлиной бородке, были заметны седые волоски, в то время как узкие кроваво-алые глаза щурились. Едва заметно шелестящие полы, длинной ало-золотой мантии выдавали знатность мера, тогда как узкие, плотно прилегающие к телу рукава позволяли рассмотреть изящные, ухоженные руки. Гордая, отдающая знатностью и высокомерием осанка, впрочем, как и все движения неизвестного Мартину старика создавали его хозяином положения, который словно делал одолжение всем присутствующим.

– Почтенный Хортатор. – неприятный, скрипящий голос приблизившегося данмера нес с собой несвойственную прошлым ораторам насмешку.

Насторожившийся Мартин отвел взгляд от, блестящих в свете люстр золотых, напоминающих заверяющийся силуэт гигантского гриба, узоров, обращая свой взор на друга. Драконорожденный узнал изображенный на богатых одеждах герб, обозначающий один из Великих Домов Ресдайна.

Дом Телванни – клан или семья чародеев и волшебников, не чурающихся опасных ритуалов и громких сделок с силами Обливиона. Амбициозные, беспринципные, чтящие старые традиции…таким был этот дом в правление Мартина, и он сомневался в том, что за двести лет чародеи дома изменили своим привычкам…Телванни могли принять, делая небольшую уступку, но они никогда не перед кем не прогибались. И именно это поднимало в душе, знавшего характер друга, драконорожденного беспокойство.

Высокомерный, не отражающий истинных чувств Нереварина, оскал лишь усиливал в сердце бывшего священника бурю. Рычащий в душе дракон требовал наказать наглого старика, тогда как сам Мартин словно не узнавал друга, совершенно не пытающегося напомнить меру о его месте.

– Архимагистр Нелот. – произнес между тем в тон аристократу Нереварин, вызывая у Мартина удивление.

Взгляд имперца недоверчиво прошёлся по лицу ухмыляющегося Нереварина, который отступив от своих привычек, кажется в первый раз на памяти драконорожденного назвал кого-то по имени и титулу. Подобное было странным для предпочитавшего давать прозвища Руэла, однако более основательно обдумать поведение старого друга Мартину не удалось. Раздавшийся между тем голос Нереварина вырвал имперца из раздумий, заставляя его вслушаться в мягкий, звучащий с нарочитой заботой, вопрос:

– Надеюсь, мой подарок застал Вас в добром здравии? Такая трепетная голубка, что даже жалко было возвращать его к родственникам.

– Ценю ваше беспокойство. – с легким раздражением в голосе ответил на слова избранника Азуры архимагистр. – Я нашел ему применение, отправляя его обратно на обучение, с просьбой принести пару, необходимых мне для исследований, сердец.

Пара вежливых, пусть и произнесенных с насмешкой, фраз не стали для Мартина непонятной чепухой. Чувствуя на себе непонимающие взгляды имперец на секунду позволил себе облегченно выдохнуть, проводя рукой по шерсти фыркнувшего Ами. За всеми словами про подарки и птиц, скрывался приятный сердцу драконорожденного смысл – направленный к избраннику Азуры союзник вернулся в Скайрим в целости и сохранности, избегая предсказанной им смерти.

– Итак, архимагистр? – с привычной усмешкой спросил, приподнявший бровь Руэл.

– Я бы предпочел, говорить об этом без свидетелей, дабы дом Редоран смог сохранить лицо. – вежливый, прозвучавшие с насмешкой слова, заставили советника дома побледнеть, поджимая губы.

Одновременно с первым советником, раздраженно выдохнул и высокий черноволосый данмер, чья худобу можно было объяснить истощением или нервным расстройством. Светло-алые, с заметными темными кругами, глаза щурились, с яростью смотря на гордого Телванни, в то время как небольшая, приколотая к одеждам золотая брошь в форме скарабея, позволяла бывшему священнику опознать второго советника дома Редоран, представляющего правительство на территории Солстхейма.

– Однако, раз почтенный Хоратор требует от меня ответа, то я признаюсь в том, что мой дом тоже провел ряд экспериментов. – продолжил между тем старик, не обращая внимания на появившиеся шепотки гостей и недовольные взгляды представителей дома Редоран. – Так получилось, что к северу от резиденции моего дома находиться один из камней судьбы, к которому повадились ходить мои подчиненные. До вашего появления, почтенный Хоратор, подобное воспринималось внутренней проблемой дома Телванни, к которой остальной Ресдайн не имел отношения. Несомненно, мы видели интерес многоуважаемого советника Морвейна, однако это была наша территория и разбираться с проблемой следовало нам.

– Архимагистр, я бы попросил сократить рассказ, о Ваших дрязгах и проблемах с моим домом на территории Солстхейма. – в голосе Руэла послышался приказ, после чего он с нажимом добавил: - К делу. Что удалось выяснить?

– Проведя опросы среди слуг моего дома удалось выяснить, что каждый из них в своем сне видел развалины древнего, укрытого снегами храма. – с превосходством в голосе произнес аристократ, бросая очередной гордый взгляд в сторону представителей дома Редоран. – Мой дом успел выяснить местоположение этого храма, посылая туда…добровольцев и сталкиваясь с представителями племени скаалов. Осмотр части храма дал нам имя, названное вами имя. Проблема только в том, что наш противник официально мертв уже тысячи лет.

– Что удалось выяснить через неофициальные каналы? – с мягкой, немного зловещей усмешкой, поинтересовался у архимагистра дома Телванни Руэл.

– Думаю, вы лучше меня знаете ответ на этот вопрос, Хортатор. – последовавший ответ данмера лишь слегка прояснил ситуацию, не давая, впрочем, никакой конкретики. Блеснувшие на пальце нахмурившегося Нереварина кольцо вызывало на лице аристократа усмешку, после чего он спокойно добавил: - Нужно лишь узнать кто.

– Я хочу, чтобы Вы направили мне проводника, способного провести меня и посланника ордена к храму. – свой новый приказ Руэл практически прошипел, выдавая всем собравшимся в резиденции свое отношение к происходящему.

Снисходительно кивнувший архимагистр дома Телванни под тихие шепотки присутствующих вернулся в толпу, требовательным взглядом подзывая к себе слугу. Маленький, опрятно одетый, рыжий каджит быстро поклонился аристократу, соединяя перед собой руки. Тихий разговор и осторожные жесты были для наблюдавшего за меров Мартином неуловимыми, а сам он слышал лишь биение собственного сердца. Дракон в душе довольно рычал, в то время как рука драконорожденного бесконтрольно поглаживало урчащего Ами.

Небольшой опрос Руэла дал им так желаемое Мартином направление. Небольшая, способная привести к больше подсказка, дающая надежду и немного успокаивающая разум. Облегченный вздох драконорожденного сопровождался полным мольбы взглядом, просящим Нереварина завершить встречу. Однако, заметивший его взгляд данмер лишь виновато мотнул головой, прикрывая на несколько секунд глаза. Сердце бывшего священника сжалось, когда, расправивший плечи, Нереварин вернулся к сплетенному из темных веток трону.

– Теперь, когда мы разобрались с основной проблемой, я желаю узнать, что еще от меня посмели утаить. – холодно объявил, присевший на трон Хортатор. Окинув внимательным взглядом шепчущихся, приглашенный в резиденцию советника, гостей Руэл сказал: - В соответствии с традициями Империи и обычаями Ресдайна, я собираюсь выслушать просителей. Если кому-то из вас есть что сказать, то я выслушаю и, в случае если мне не… соврали, приму меры.

Нереварин замолчал, вновь переводя полный сожаления взгляд на прикусившего губу Мартина. Прошедшая по шерсти волка рука дрогнула, после чего имперец опустил голову, признавая обязанность друга перед собственными подданными. Какая бы, репутация не была создана в прошлом, метод кнута не мог долго удерживать власть. Нужен был и пряник, в виде веры в справедливость избранника Азуры.

Мартин, как никто другой, понимал обязанности друга. С быстро бьющимся в груди сердцем, бывший священник вслушивался в недовольный рев внутреннего зверя. Словно бы в тумане, скрывший свое лицо, человек наблюдал за тем как все новые лица подходят к трону, кланяясь Хоратора и делясь с ним своими бедами.

Глаза Руэла вспыхнули исследовательским азартом, когда он услышал о странных обвалах в эбонитовой шахте поселения. Вместе с этим его губы исказились в предвкушающей усмешке, позволяя драконорожденному понять, что как только Риг будет найден, избранник Азура со всем своим неуемным любопытством спуститься в шахту.

Время все шло, тогда как очередь из просителей казалось и не думала уменьшаться. Эмоции на лице усмехающегося Руэла постоянно менялись, показывая Мартину все более впадающего в скуку данмера. Потирающий подбородок избранник Азуры, все чаще начинал вежливо кивать, выслушивая как представители дома Хлаалу обвиняют советника Морвейна в попытке выжить их с острова. В ответ на это выступивший вперед второй советник Арано громко возмущался, рассказывая Хоратору о недавнем покушении на на первого советника. Другие просители рассказывали о проблеме, истребляющих популяцию нетчем, контрабандистов, успевая затронуть и эксперименты местной гильдии магов, которая по слухам смогла при помощи неизвестных никому ритуалов создать из пепла полуразумных големов.

Урчащий Ами демонстративно открывал пасть, зевая и выказывая скуку. Привыкший к действию зверь отчаянно желал отправиться в путь, олицетворяя тем самым мысли самого Мартина. Драконорожденный кусал губу, незаметно проводя языком по ноющим, болезненным ранкам. Вкус собственной крови не сильно отвлекал имперца от мрачных, поглощающих разум все сильнее, мыслей.

Непроницаемая связь дрожала под воздействием тянущегося к супругу драконорожденного. Одновременно с этим он чувствовал, как скрывающийся в душе золотой дракон громко ревел, отчаянно ударяясь невидимыми крыльями о стенки человеческого, сдерживающего зверя, тела.

Разумом бывший священник понимал Руэла, хотел принять его выбор, поддерживая его власть на территории Солстхейма. Так было нужно для спокойствия Империи и безопасности того, что было построено ими после кризиса Обливиона. Однако…вместе с этим, Мартин ощущал, как страх все сильнее проникает в душу, поглощая его и погружая его в омут тревожных предчувствий. Время неумолимо утекало, в то время как навязчивый, так похожий на собственный голос Мартина, шепоток все повторял:

«Твоя ошибка. Твои действия. Твоя медлительность и попытки цепляться за долг. Все это заставит его повторно сгореть. В одиночестве. Без надежды на спасение. В агонии под смех неизвестного врага. Ои исчезнет уже навсегда и это будет твоя вина».