29 день месяца Начало Морозов 201 год. 4 эра. Храм Мирака. Остров Солстхейм. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Отпустившая руку нордка глубоко вздохнула, с заметной печалью оглядываясь по сторонам. Взгляд голубых глаз задержался на погрузившихся в сон людях, чьи тела изломанными куклам лежали на темном камне. Каждый из членов небольшого отряда понимал, что жизни лишенных ран, исцеленных при помощи магии и зелий, людей ничего не угрожало…по крайней мере со стороны вод Обливиона.

– Мы…мы не можем оставить их так. – произнесла дрогнувшим голосом Фрея, выражая непрозвучавшие мысли драконорожденного. – Их могут ранить дикие звери или обнаружить проходящие мимо разбойники.

– Разбойники оберут до нитки и оставят их без подштанников. – спокойно пожал плечами Руэл, пробегаясь взглядом по темным коллонам святилища. – Глотку, если жертва не рыпается, они не перережут. Звери…знал бы ваш народ о друидах на материке, уяснил бы, что звери не нападают просто так. Да и не сунутся зверюшки в пропитанное Обливионом место. У них сработает инстинкт самосохранения.

– А культисты и призраки? – поддержал новообретенную союзницу Мартин, желая услышать, как Руэл разбивает все его опасения, успокаивая тем самым его совесть.

– Призраков и восставших мертвых с благословения В… - подавшая голос Фрея замялась, бросая взгляд на предупреждающе кашлянувшего данмера. – Мертвые не тревожили эти земли долгие века.

Глаза драконорожденного удивленно расширились, после чего он бросил недоверчивый взгляд в сторону Руэла. Сложно было поверить в слова Фреи, когда прямо перед имперцем на территории, не такого далеко от Солстейма, Скайрима просыпались драугры, а неупокоенные призраки пели колыбельные. При этом мертвые не были подобны падающему от Башен барьеру. Там, где в случае угрозы Башне путались потоки Этериуса, покинувшие смертный план души подчинялись божеству. Если барьер мог обрушаться постепенно, в различных провинциях, то мертвые не имели такого права. И зная особенности Ресдайна, чьи пепельные земли покрывали многочисленные родовые гробницы, Мартин никак не мог поверить в то, что восставшие из гробов мертвецы остались незамеченными.

– У них другие привычки, монашка. Они более…порядочные, чем жители континента. – заметно поморщился Руэл, в задумчивости потирая подбородок. – С культистами проблем не возникнет. Если они все же препрутся, в чем я сомневаюсь, то не убьют пострадавших. Им нет смысла трогать тех, кто пахает на их «стройке». Призраки…зелья хамелеона против них прокатят? Часиков на шесть, а там привлечем кого-нибудь забрать и препроводить.

Кровь из прокушенной губы проникла в рот имперца, тогда как небольшая ранка вспыхнула, словно к ней приложили раскаленный металл. При всех своих знаниях драконорожденный никогда не сталкивался с подобным решением.

Находившиеся за гранью духи в теории не подчинялись нормам смертного плана, ориентируясь на что-то неведомое магам Империи. Некоторые призраки по свидетельствам исследователей могли чувствовать присутствие живых… однако основывались ли духи на улучшившихся чувствах или причиной этого было нечто иное – в этом мнения известных Мартину мастеров школ Колдовства и Мистицизма расходились. Однако вместе с этим, помнил драконорожденный и о низших формах нежити – скелетах и зомби, которых согласно научным трактатам, подобное могло обмануть.

– Лучше бы в данном случае сработали артефакты или заклинания, призванные изгнать нежить… - пробормотал задумчиво имперец, замечая с каким возмущением вспыхивают глаза друга. Ами тихо фыркнул, в то время как Руэл приподнял бровь. Знакомая, коснувшаяся лица избранника Азуры, заставила Мартина недоверчиво охнуть: - Только не говори, что теперь ты носишь не только зелья на все случаи жизни, но еще и артефакты?

– Всесоздатель… - недоверчиво прошептала Фрея, наблюдая за тем как Руэл демонстративно открывает зачарованный кошель.

– Какого высокого ты обо мне мнения, монашка. – засмеялся в ответ Хортатор, доставая из кошеля небольшую брошь. Серебряный волк с алыми глазами распахивал пасть, сияя практически полностью незаметными рунами. Фрея пораженно выдохнула, тогда как Мартин с недоверием протянул руку, касаясь артефакта. Усмешка на лице Руэла исчезла, после чего данмер со смешком сказал: - К нашему сожалению я не настолько продуманный. Зелья, отпугивающие нежить испортились, если я правильно помню, неделю назад. Из артефактов же только этот. Поэтому, могу ручаться только за план с хамелеоном.

– Ты все такой же… - пробормотал, качнувший головой драконорожденный.

– Ага, пиздабол. – фыркнул Руэл, не давая другу продолжить. Наблюдавшая за ними союзница с удивлением переводила взгляд с одного лица на другое, не пытаясь как-то вмешаться в разговор.

Расширившиеся в удивление глаза будто бы олицетворяли рушащийся в ее голове привычный уклад. Одновременно с этим демонстративно раскрыл пасть зевнувший Ами, чья задняя лапа скучающе почесала ухо. Нереварин между тем быстро сбросил маску веселья, в раз становясь серьезным и несущем неведомую никому опасность. Алые глаза коснулись лица драконорожденного, после чего мер уточнил:

– Сработает?

– В теории, если внезапно здесь окажутся скелеты или зомби. – в голосе драконорожденного мелькнула, заставившая Руэла кивнуть, неуверенность. – Есть свидетельства о том, что иногда школа Иллюзии спасала исследователей от восставших мертвецов. Однако вместе с этим встречается информации о том, что некоторые виды нежити оказывались устойчивы к подобному. Думаю, если здесь появятся призраки или личи, то подобная стратегия окажется неудачной.

– Значит сбросим все на «волю Богов». – хмыкнул в ответ данмер, отдавая в руки бывшего священника брошь. Сразу после этого, рука Нереварина вновь скрылась в кошеле. Стеклянная, оказавшаяся в руках друга, темно-фиолетовая бутылочка слегка перелилась, позволяя заметить болтающийся на дне осадок мутной жидкости. Алые глаза сузились и мер сказал: - Так мы по крайней мере попытались. Дай мне несколько минут.

– Я могу помочь тебе. – сразу же предложи свою помощь Мартин, протягивая руку в попытке забрать у Хортатора Ресдайна склянки с зельями. – У тебя рук не хватит. – заметил в ответ Руэл, качая головой. – В телекинезе и левитации ты никогда не был силен, а бегать туда-сюда, значит лишь отнимать время.

– Для меня также станет честью оказать вам помощь. – произнесла внезапно Фрея, вызывая у данмера недоверчивый смешок. Придирчивый взгляд алых глаз прошелся по фигурам людей, после чего избранник Азуры вновь отрицательно качнул головой. Увидев молчаливый, вызвавший недовольное рычание Ами, ответ нордка сказала: - Как пожелаете.

– Несколько минут. – попросил у Мартина Нереварин, на несколько секунд закрывая глаза.

Каблуки его сапог с громким стуком соприкоснулись друг с другом несколько раз. Грубая, темная ткань замерцала, быстро переливаясь и позволяя бывшему священнику заметить пробежавшие по одежде руны. Сразу же после этого холодный порыв ветра ударил драконорожденного в лицо, в то время как фигура Руэла превратилась в размытое пятно. Зачарованные, пришедшие на замену уничтоженному Ригом древнему артефакту, сапоги ускорили мелькавшего подобно искре молнии данмера. Звук разбивающегося стекла казался Мартину излишне продолжительным, тогда как наблюдавшаяся за Руэлом светловолосая девушка беззвучно двигала губами.

Одновременно с этим, лежащие на полу недостроенного святилища фигуры жертв постепенно исчезали, в то время как лежащие рядом пробки от склянок с зельями сливались с тьмой камня.

– Пошли. – произнес через несколько минут, появившийся рядом с Мартином, Руэл.

Тихий стук каблуков зачарованных сапог сопроводился вновь пробежавшими по коже всполохами сияющих искр, после чего сапоги вновь стали казаться обычной обувью. Бывший священник слегка кивнул, пробегаясь глазами по изящным коллонам.

Где-то здесь, среди скрытых даэдрического камня и окутанного проклятием Обливиона камня по словам архимагистра Великого Дома Телванни должна была скрываться подсказка. Круглое, похожие на арену, святилище не казалось драконорожденному подозрительным. Впрочем, краем глаза имперец все же смог заметить, как изогнутые, вырастающие из коллон шипы как словно бы начали извиваться, подчиняясь то ли редким порывам ветра, то ли чему-то неизвестному и созданному Обливионом.

Пребывающий в постоянном напряжении разум имперца никак не мог найти какую-либо подсказку. Он понимал, что мог попытаться применить свои знания даэдрической магии дабы опознать характер построек, определяя их возможного противника. Способен имперец был и изучить оскверненный проклятием камень, в то время как Руэл обеспечивает ему прикрытие. Была возможность попросить избранника Азуры использовать связь между божеством и его чемпионом, прибегая в результате этого к мудрости принцессы даэдра. С другой же стороны…быть может пришло время спрятанной в кошеле Розы Сангвина? Договор между Мартином и князем Разгула должен был наконец принести свои плоды, тогда как Риг непременно бы понял его…в конце концов любимый всем сердцем супруг ради безопасности драконорожденного сам не прочь был использовать силы Обливиона.

По правой руке бывшего священника прошла судорога, которая не прошла незамеченной для предупреждающе зарычавшего Ами. Тихо выругался, показательно разминающий кулаки, Руэл. Все, кроме внезапно присоединившийся к ним нордки, знали о скрывающейся рядом с ними опасности. Защитные чары, слова Мартина о контроле – ничто на самом деле не могло уберечь имперца от влияния Обливиона. Воля и магия лишь ослабляли влияние, удлиняя ему время. Однако до тех пор, пока в его руках был проклятый артефакт, мысли об его использовании не смогли бы покинуть Мартина…что также говорило в пользу исполнения договора. Один призыв и проблема потери контроля исчезла бы…один призыв и вся сила князя Разгула будет обращена на эту небольшую подсказку.

Но так ли это сейчас было необходимо? У них была подсказка, но не было направления. Мартин не знал ни реального места, ни имени своего врага, который мог подставить одного из принцев даэдра. Вместе с этим существовала и вероятность, что противник на самом деле все это не было связано с Обливионом, тогда как враг драконорожденного лишь использовал силу проклятых вод…

Тот же Маннимарко, с которым когда-то сразился Риг и который отличился во времена Междуцарствия. Сильнейший в мире некромант, прозванный в книгах Королем Червей, пользовался милостью Молаг Бала – даэдрического князя Порабощения. Древний, доживший до конца третьей эры, альтмер был бывшим псиджиком и посвятил всю свою жизнь совершенствованию. Однако для чего он все это делал? Драконорожденный слишком хорошо помнил отчеты встретившейся с Королем Червей Амарис… помнил бледного как смерть Рига, держащего в руках приглашение могущественного некроманта на дуэль… помнил собственное волнение, когда устало потирающий переносицу носа Джоффри подготавливал прикрытие героя Кватча, давая ему под контроль один легион и подключая к решению проблемы выживший на тот момент совет гильдии магов. Маннимарко…он тогда желал власти. Он преследовал собственные цели, пользуясь одним из ключей Великой Башни и знаниями. Власть и желание построить на обломках павшей в кризисе Обливиона Империи новый, подвластный только ему, мир.

Никто не мог утверждать того, что здесь не было также. Глаза имперца невольно коснулись рычащего Ами…бывшего спутником божества путей. Губ Мартина коснулась облегченная улыбка, после чего, к удивлению, приоткрывшей рот Фреи, человек приказ:

– Ищи связь с Обливионом.

Во взгляде волка появилась задумчивость. Подняв голову, зверь принюхался, сощуривая глаза и делая шаг в сторону камня судьбы. Окутанная сиянием глыба возвышалась над ними, устремляя острый конец в пасмурные небеса. Падающий за чертой святилища снег быстро таял на камне, в то время мистический, болезненный свет камня и коллон позволяли спокойно осматривать местность.

– Здесь была лестница на нижние этажи храма. – произнесла внезапно Фрея, с недоверием следя за тем как волк медленно обходит камень, делая резкий рывок вправо.

Мартин с Руэлом переглянулись, после чего левая рука данмера резко выхватила револьвер. Знакомый щелчок и быстрые движения, заряжавшего оружие, избранника Азуры были знакомы поднявшему руки имперцу. Сформированное в душе намерение сопровожалось ревом внутреннего дракона, тогда как уверенные движения согнутых пальцев создали на руках драконорожденного охватившее руку пламя. Правая рука драконорожденного ушла назад, в то время как повернувший круглый, находившийся под вытянутой частью оружия, механизм с шумом захлопнулся. Руэл, резко проведя рукой по механизму, привел его в движения, заставляя выгравированные на оружие руны вспыхнуть. Сразу же после этого, Нереварин с привычной ему смелостью устремился вслед за, исчезнувшим справой стороны святилища, Ами.

– Можете замкнуть процессию? – уточнил у вздрогнувшей нордки Мартин.

– Разумно ли это? – спросила у него в ответ Фрея, вынимая из ножен изогнутые, напоминающие ряд звериных клыков, топорики. Темное, созданное из эбонита лезвие, было кристально чистым, в то время как рукоятка оружия на первый взгляд была лишена каких-либо рун. Глаза имперца удивленно сощурились, заставляя девушку дать не такое нужное мужчине пояснение: - Я могу пойти впереди. Это…оружие, в руках друга племени…он не кажется мне надежным и правильным. Мертвые и живые не должны встречаться с подобным...насилием над привычным укладом вещей.

– Скаалы не используют оружие, которое способно ранить на расстоянии? – поинтересовался у девушки Мартин, прикусывая губу.

– Мы используем лук и стрелы, предпочитая, впрочем, верный клинок. – ответила человеку нордка, провожая взглядом скрывшуюся с их глаз фигуру мера. – Но, подобное оружие словно становиться угрозой всему миру. Громкое, способное за раз убить многих, разрушающие тело смертного и препятствующие исцелению. Его не должно существовать в нашем мире.

Мартин прокусил рефлекторно исцеленную магией губу. Металлический привкус крови привычно коснулся его языка, напоминая ему о событиях прошлого. Имперец знал, что имела в виду Фрея, говоря о том, что подобное оружие нарушало привычный уклад их мира. Зачарованный, выпущенный из револьвера патрон, прочно входил в тело смертного, парализуя его или постоянно заставляя внутренние органы гореть или замерзать. Созданный злым разумом артефакт вредил до тех пор, пока его не вынимали из тела, оборачивая при этом все заклинания школы Восстановления в прах. Истекающие кровью, подчиняющаяся попавшему в тело артефакту жизнь смертного была в постоянной опасности, тогда как привлеченные к делу целители были вынуждены тратить драгоценное время…

– Я понимаю, о чем Вы говорите. – сказал драконорожденный, вспоминая собственное знакомство с даэдровым изобретением Руэла.

Паралич и забранный в неизвестность Риг тогда надолго заняли приоритетное место в кошмарах молодого Императора. Бессилие, понимание того что даже магия не всегда могла справиться с движущимся прогрессом Тамриэля одновременно и поражала, и пугала разум имперца, осознававшего что в случае подобного нападения даже находившиеся поблизости Клинки с зельями не смогли бы прийти вовремя. Ужасное в злых руках, но несомненно полезное в случае нужды. Как бы события прошлого не сжимали на сердце имперца оковы страха, Мартин не мог обманывать себя, говоря о том, что револьверы никак не могли послужить во благо Империи.

– Однако в данном случае, позиция Хортатора Ресдайна не лишена смысла. – с мягкой улыбкой продолжил имперец, делая шаги в сторону скрывшихся союзников.

Последовавшая за ним Фрея недоверчиво наклонила голову, подобно Клинкам оказываясь позади бывшего священника. Обогнув камень Мартин заметил длинную, заворачивающую вниз винтовую, лишенную явных ступенек, лестницу. Гладкий, подобный ледяной горке, камень заставил человека замедлиться, прислоняясь к левой, постоянно поднимающейся стене. Шедшая позади нордка недовольно выдохнула, подстраиваясь под союзника.

– Правда ли то, что о нем говорят? – внезапно поинтересовалась Фрея, резко закрывая рот и встречаясь взглядом с ожидавшим их у дверей Руэлом.

– Правда. – хмыкнул в ответ Руэл, весело улыбаясь и переводя взгляд в сторону Мартина. – Лезем бить морду?

– Мы не знаем находится ли он там. – качнул головой Мартин, замечая ярко вспыхнувшие золотыми искрами глаза данмера. Прекрасно знавший подобный взгляд драконорожденный, устало вздохнул, со смирением добавляя: - Лезем.

– На кого ставишь мертвяки или культисты? – усмехнулся в ответ Нереварин, тихо свистя фыркнувшему Ами.

– Пауки. – коротко ответил Мартин, невольно вспоминая свой опыт путешествия по руинам и подземельям Скайрима.

Громко рыкнувший Ами поднял лапы, резко проводя ими несколько раз наискосок. Звук царапающегося металла заставил бывшего священника поморщиться, тогда как глаза новоявленной союзницы удивленно расширились. Ее губы беззвучно приоткрылись, выдыхая неслышимое имперцу слово, которое, впрочем, заставило Руэла раздраженно закатить глаза. Одновременно с этим, божественный спутник оперся на дверь, надавливая на нее весом своего тела.

Лязг, упавшего металла поднял за собой столп пыли. Отскочивший от раскрывшегося, способного дать пройти небольшому отряду, углубления Руэл закашлялся, прикрывая лицо рукавом доспехов.

– Сможешь как в Санкр-Торе? – быстро поинтересовался у Мартина Нереварин, отходя от пахнущего затхлым, влажным воздухом проема. – Думаю там только мертвяки.

– Нужна пыль или земля. – заметил в ответ драконорожденный, замечая, как на лице их союзницы появляется пренебрежение. Алые глаза друга сощурились, выдавая молчаливое предложение. Мартин тихо выдохнул, показывая Руэлу руку с переливающимся на ней огненным шаром. – Пойдем, не будем напрасно тратить время и зелья. В случае отравления нам помогут твои зелья или заклинания школы Восстановления.

– Совсем дурак? – приподнял бровь Руэл, с видимым недовольством приподнимая бровь. Одновременно с этим данмер быстро повернул один из рычагов револьвера, возвращая оружие в ножны на груди. Сразу же после этого, Нереварин вытащил из кошеля небольшие, плотные, алые платки. Быстро повязав на лице ткань, Хортатор повернулся к Мартину, приказывая: - Разворачивайся. Если ты, не дай Азура, пострадаешь, цветочек ебнет мир и открутит мне голову.

Капюшон плаща был скинут, после чего Мартин доверчиво повернулся спиной к другу. Тот быстро повязал на лице человека тряпку, возвращая на его лицо капюшон.

– Разберусь без тряпок. – с гордостью сказала Фрея, приподнимая голову и крепче сжимая рукоятки топориков.

– Ну и похуй тогда, я предложил, дальше не мои проблемы. – пожал плечами Хортатор Ресдайна, убирая оставшийся в его руках платок. Глаза мера коснулись морды, высунувшего язык Ами. – Тебя, дружок, нихуя не возьмет. Но если что налью в миску зелья. Договорились?

Волк фыркнул, склоняя перед мером голову. Рядом удивленно выдохнула Фрея, взгляд которой не открывался от вспыхнувшего мистическим светом льдисто-голубых глаз зверя. Могучие лапы Ами смело ступили на потрескавшиеся, пыльные ступеньки древнего святилища.

Полукруглый, лишенный источников света коридор напомнил, ступившему вслед за спутником, Мартину древние нордские гробницы, бывшие во времена драконов величественными городами. Свисающие с металлические цепи переплетались между собой, формируя внутри себя углубления для небольших, погасших столетия назад, светильников. Выглядывающие из углубления морды драконов распахивали свои пасти, в то время как небольшие, покрывшиеся паутиной, свечи представляли собой клыки древних монстров. Поднявший руку с пламенем Мартин осветил каменные, покрывшиеся глубоки трещинами стены.

Серые глаза с беспокойством рассматривали полутемные своды святилища, отмечая уничтоженные временем барельефы и крайне ненадежную, способную обвалиться в любой момент, конструкцию. Дракон в душе бывшего священника предупреждающе зарычал, тогда как ткнувшаяся в тело морда вновь фыркнувшего Ами, отогнала имперца от стен.

Рядом с ним тут же раздался металлический звон, обнажающегося клинка, после чего ало-золотой огонь поглотил лезвие, позабытого им меча. Истинное Пламя – легендарный, выкованный когда-то исчезнувшими двемерами клинок, покинул висевшие на поясе Нереварина ножны, оказываясь в правой руке избранника Азуры. Взгляд данмера приобрел опасную серьезность, в то время как новый источник света позволил драконорожденному лучше осмотреть стены святилища, в трещинах которых стало заметно странное, черное шевеление чего-то живого.

– Зараза проникла под землю. – приглушенный голос Руэла, заставил имперца присмотреться к глубоким пробоинам.

Заостренные, подобные щупальцам обитавших в глубинах морей тварей, шипы медленно извивались, уничтожая остатки паутины. Белые тонкие нити дрожали, тогда как попавшие в разрушенные сети насекомые падали на пол. Образовывавшиеся под ними темные пятна напоминали собой вязкую смолу, в которой можно было с легкостью, подобно попавшей в паутину бабочке, завязнуть.

– К стенам нельзя притрагиваться. – проинформировал союзников Мартин, замечая брезгливый взгляд Фреи и понимающий Руэла.

– Это и так было понятно. – тихо усмехнулся данмер, пробегаясь глазами по ведущему вперед, постоянно снижающемуся вниз коридору. Устало вздохнув, избранник Азуры закатил глаза, спрашивая в никуда: – И почему все народы древности, как придурки строили свои города вниз?

– Земля была холодна и безжизненна, в то время как шагающая по ним угроза была неподвластна нашим предкам до тех пор, пока…пока силы за гранью понимания смертных не научили наших предков тому, как противостоять угрозе. – внезапно подала голос Фрея, привлекая и внимание. Раздраженно выдохнувший Нереварин промолчал, подчиняясь заключенному не так давно договору. Мартин же в ответ кивнул, вспоминая сказанная когда-то слова Партурнакса. Нордка между тем, видя, что никто не собирается ее прерывать продолжила: - Через направленные к старейшинам и шаманам сны Он обучил нас знанию, предупреждая о хрупкости природы. За холодами следует тепло, но только если поддерживать мир на земле. Пища будет в достатке лишь в том случае, если круговорот жизненного цикла цикла смертной жизни непрерывен. Вода не иссякнет, если моря и ледники будут чисты от проклятья злых душ. И мертвые оставят наш мир, если поймут свои ошибки, а живые будут жить праведно.

– Это похоже на слова живущих на континенте друидов. – заметил имперец, с неким любопытством вслушиваясь в слова девушки. Пребывающий в напряжении мозг на секунду отвлекся от чувства постоянного страха, в то время как скрывающийся в душе дракон недовольно рыкнул, напоминая ему о цели.

– Только из кошечки подобное звучало разумнее. – усмехнулся в ответ Руэл, начиная двигаться вниз. – Пусть она и почитала Богиню, но даже она и ее клан не списывали все на происходящие в мире на Кинарет. Тем более я спрашивал не о том, как люди вышли, а о том нахуя они строили вниз. Продолжение меня не волновало ни разу.

– В чем-то она права. – произнес в защиту новоявленной союзницы Мартин, ступая вслед за другом.

Оказавшийся позади него Ами принюхался, раздраженным взглядом касаясь пятен. Одновременно с этим зверь мягко подтолкнул вперед замершую на секунду Фрею. Словно противореча придуманному несколько минут назад плану, волк замкнул отряд, внимательным взглядом проходясь по оскверненным проклятием Обливиона стенам.

– Дружок, раз насрал на приказ предупреждай, если не туда полезем. – приказал волку, повернувший голову Руэл. Вслед за этим, глаза данмера коснулись лица Мартина.

Видимое благодаря огню зачарованного меча лицо избранника Азуры показалось имперцу усталым, тогда как темные круги под глазами в плохом освещении будто бы стали больше. Сердце имперце невольно дрогнуло, а сам он вспомнил что за дни путешествия Нереварин практически не уделял времени отдыху, довольствуясь имеющимся у него кофе и зельями восстановления.

Упрямый, стойкий к воздействию ядов Руэл, благодаря пережитой в прошлом божественной болезни, мог пить больше трех зелий в день…а будучи мастером алхимии Нереварин на памяти драконорожденного часто работал над снижением негативных последствий, пытаясь вывести безопасное для организма зелье восстановления…однако каким бы Руэл не был умным или устойчивым, он все же был смертным и при должном старании его можно было убить.

– Не смотри так, монашка. – фыркнул Нереварин, замечая изменившийся взгляд бывшего священника. – Я не маленький и прекрасно знаю свои пределы. Сдыхать не собираюсь.

– Я молчал. – невольно улыбнулся Мартин.

– А я успел за двести лет изучить все эти взгляды. – произнес в ответ данмер, освещая небольшую, круглую комнату.

Прямо у самого входа перед круглым, напоминающим колесо, каменным столом были поставлено сломанное кресло. Часть обвалившейся высокой спинки лежала на полу, позволяя заметить широкие, имеющие цепи подлокотники. Ржавый, покрытый шипами металл был покрыт паутиной, в то время как в глазницах сидевшего в кресле скелета были заметны небольшие, светлые паучьи гнезда. Напротив виднелось похожие кресло, отличием которого была сохранившаяся величественная спинка. Раскрывающий крылья дракон, словно пытался воспарить к высокому потолку, одновременно с этим как будто пытаясь обхватить в защитном жесте сидящего. Посередине стола, в небольшом углублении была установлена круглая, опутанная толстым слоем паутины, жаровня. По углам комнаты можно было заметить крупные, глиняные урны, крышки которых были покрыты знакомой Мартину черной смолой. Капающая из глубоких, проходящих по стенам, щелей жидкость текла вниз медленно, создавая ощущение беспрерывно текущего тонкого ручейка.

– Дерьмо. – вынес вердикт Руэл, огибая стол и поднося истинное пламя к уцелевшему креслу. Оказавшийся рядом с другом Мартин заметил лежащую на каменном столе истлевшую от времени книгу. Тонкие, содержащие многочисленные дыры страницы были исписаны алыми, практически полностью выцветшими чернилами. Нереварин присмотрелся к видимым буквам, недовольно нахмуриваясь и сразу же переводя тему: - Что там с твоими словами о правоте? В каком месте…наша «союзница» права?

– В том, что шагающая по земле угроза была выше способностей наших предков. – объяснил драконорожденный, краем глаза замечая, как поднявшая голову

Фрея рассматривает качающийся на потолке светильники. Девушка молчала, прислушиваясь к мертвой тишине древнего города и крепче сжимая в руках топорики. Вставший на входе Ами вновь принюхался, окидывая взглядом комнату. Льдисто-голубые глаза зверя остановились на полукруглом, находящемся за сохранившимся креслом, коридоре, после чего волк мотнул головой, указывая им направление. Руэл между тем приподнял бровь, ожидая не заставившие себя долго ждать продолжение. Прикусивший губу имперец, тихо выдохнул, говоря:

- Один из моих учителей рассказал мне о том, что смертные строили подобные города для того, чтобы спастись от летавших в небесах драконов, которые для них в те времена были подобны Богам.

– Тогда беру свои слова назад…не такие они и дурики. – усмехнулся в ответ Нереварин, кивая головой в сторону уходящего загибающегося влево коридора. – Думаю, это, действительно, было самым разумным в те времена. Спрятаться внизу, чтобы не превратиться в жаренную корочку.

– Во времена Неревара уже не было драконов? – поинтересовался с любопытством имперец, следуя за другом.

– Это сложно… - пробормотал Руэл, задумчиво хмурясь. Мартин молчал, проходясь взглядом по стенам вновь уходящего вниз коридора.

Он не давил, понимая, что старому другу нужно было время. Они медленно шли вперед, игнорируя попадающиеся на их пути, полукруглые, ведущие в иные части подземного города, ответвления. Следовавший за ними Ами предупреждающе рычал, в то время как молчавшая спутница лишь тихо дышала, вслушиваясь в разговор человека и мера. Спустя несколько долгих минут, Хоратор Ресдайна все же сказал:

- Ты не хуже меня знаешь, что говорить о том, что драконов не было – значит пиздеть. Все, кроме новорожденных имеют представление о том, что твой предок по преданиям разъезжал на драконе. Более…сведущие в истории, вспомнят о драконах второй эры. Поэтому драконы были…но я их никогда не видел. Во времена войны с нордами крылатые ящерицы больше походили на байку, которой восхищался двухцветный пиздабол…Вивек.

Руэл внезапно замолчал, прикрывая глаза. Мелькнувшая в его словах ненависть к удивлению, Мартина смешалась с грустью. Алые глаза, избегая внимательного взгляда серых глаз, коснулись стен, после чего данмер с презрением усмехнулся. Плечи избранника Азуры расправились, а освещавшие путь Истинное Пламя приподнялось повыше. Мартин промолчал, понимая, что с течением времени ненависть к предавшим друзьям слегла ослабила оковы на сердце данмера, позволяя ему по-новому взглянуть на события прошлого.

– Помню, как он собирал древние сказания, говоря о том, что возможного врага нужно знать в лицо…кажется, он тогда еще исписал обороты всех моих карт, вычленяя из собранных песен какие-то описания. – продолжил между тем Руэл, внезапно останавливаясь и прислушиваясь.

Сжимающая револьвер рука приподнялась, а сам мер кивнул Мартину, безмолвно прося друга встать за ним. Одновременно с Нереварином затих и напрягшийся Ами, рядом с которым вздрогнула Фрея. Пламя на руке драконорожденного дрогнуло, заставляя имперца вновь сосредоточиться на намерении, вслушиваясь в тишину руин. Впрочем, тишина продлилась недолго, и вскоре затаившийся отряд услышал неспешные шаги. Медленно перед ними появлялись темные, скрывающие лицо фигуры. Знакомые, похожие на извивающиеся щупальца, маски и длинные мантии коснулись глаз бывшего священника, почерствевшего как внутренний зверь яростно зарычал, требуя чужой крови.

Две фигуры внезапно остановились, присматриваясь к освещавшему коридор огню. Угрожающие, отдавшееся эхом, рычание Ами вызвало дрожь в чужих телах, замедляя движение поднявшихся рук противников. Сверкнувшие на пальцах искры быстро погасли, тогда как огласившие руины два хлопка сопродились звуком упавших на камень тел.

– Так, о чем мы? – тихо спросил Нереварин, пристально смотря на неподвижные тела убитых им культистов. На последнем слове голос данмера слегка дрогнул, позволяя выдохнувшему Мартину понять, что друг неудачно попытался подавить зевок.

– О драконах во времена Неревара? – также тихо ответил имперец.

– Вы…серьезно собираетесь вести разговор как будто ничего не произошло? – недоверчиво прошипела удивленная Фрея. Светлые глаза девушки яростно блестели, в то время как побелевшие на рукоятках топоров пальцы дрожали. – А если они такие же жертвы? Вы же даже не попытались с ними поговорить?

– А что нам лить слезы над ними нужно? – удивился в ответ Руэл, вновь неудачно подавляя зевок. Алые глаза устало посмотрели на Мартина, после чего данмер спросил: – Я один видел, что они хотели нас ебнуть? Ручками там шевелили, магию пытались применить?

– Мы шли к ним обнажив оружие. – попыталась парировать слова избранника Азуры нордка.

– А они могли попытаться заговорить. – хмыкнул без какого-либо отблеска сожаления Нереварин. Фрея возмущенно выдохнула, показывая союзникам свое неодобрение.

Подошедший к телам Ами наклонил голову, обнюхивая мертвецов. Поднявшийся взгляд преданных льдисто-голубых глаз был знаком имперцу и данмеру, которые быстро переглянулись между собой. Поморщившийся Руэл отрицательно качнул головой, после чего посмотрев на недовольную нордку сказал:

– Ладно, зайдем, с другой стороны. Монашка, кажется дурики на тебя нападали недавно. Скажи…союзнице, что это наши клиенты.

Обиженно проскуливший Ами недовольно ударил лапой тело, с мольбой смотря драконорожденного. Сам Мартин, чувствуя, как предательски сжимается сердце, быстро отвел взгляд в сторону Фреи. Та в ответ требовательно наклонила голову, ожидая подтверждения слов Нереварина.

– Хортатор был честен с Вами. – спокойно сказал Мартин, замечая, как в глазах девушки появляется сожаление.

С тяжелым вздохом нордка склонила голову перед Руэлом, выказывая тем самым извинение. Фыркнувший в ответ Нереварин промолчал, спокойно наблюдая за тем как их союзница подходит к телам. Опустив топорики, светловолосая девушка тихо произнесла:

– Жаль, что ни у одного из нас не было иного выбора…покойтесь с миром и пусть Всесоздатель подарит вам спокойную, лишенную горести жизнь.

Мартин промолчал, замечая застывшие в глазах Руэла презрение. Помня о договоре избранник Азуры молчал, однако хорошо знавший друга имперец видел, как тот хотел высказаться. Когда-то в прошлом, в первые месяцы их знакомства, Нереварин часто высказывал свое мнение, вступая в противостояние с более мягким, пытающимся удержать рушащийся под грузом Врат разум, Ригом и смеющимся, отказывающимся видеть в смертных плохое, Талином. В те дни, Руэл часто испытывал границы их союза, совершая порой жестокие, лишенные на первый взгляд всякого смысла, действия. Он ухмылялся, называя подданных Империи лицемерами, презирал тех, кто отказывался признать покрытые кровью руки, раз за разом давя на собеседников.

– Пойдем. – холодно выдохнул Руэл, вырывая Мартина из раздумий.

Переступив через мертвецов данмер смело шагнул в небольшую, разделенную на несколько коридоров комнату. Лежащая у их ног табличка была расколота на многочисленные, испачканные в черной смоле, осколки, в то время как каменные, установленные в стенах гробы были раскрыты. Через пустые, лишенные тел углубления проходили новые трещины, внутри которых извивались заполнившие древний город щупальца. Пол перед каменными саркофагами был покрыт серой пылью, в который при более внимательном взгляде лежали обломки топоров и мечей.

– Дружок? – вопрос Нереварина заставил, оказавшегося позади отряда, волка принюхаться.

Огненный клинок быстро указал в сторону левого коридора, заслуживая в ответ протестующие рычание. Вслед за этим Ами резко замолчал, тогда как удовлетворенно хмыкнувший Руэл повел их вперед, практически сразу же сворачивая влево и поднимаясь по небольшой лестнице. Представшая их взгляду полукруглая, заполненная разрушенными урнами комната привлекала взгляд, раскинувшейся на протяжении всей стены, картой. Проходящие по карте похожие на бездумные, проведенные острым когтем, линии письмена были неизвестны Мартину, однако не стали тайной для прищурившегося Руэла.

– Это была одна из кладовых. – наконец произнес Хортатор, огибая комнату и ступая в новый, оканчивающийся спускающейся вниз лестницей, коридором.

– Вы знаете этот язык? – с интересом поинтересовалась у данмера Фрея, чьи глаза заискрились интересом исследователя.

– Когда уебки, с которыми ты воюешь, преподносят тебе в ящике голову младшего брата, во рту которого находится записка с требованием и информацией о другом брате, хочешь не хочешь учишь этот гребанный язык. – зло выдохнул в ответ Руэл, крепче сжимая в руках оружие.

Услышавшая слова мера Фрея побелела, ненадолго замирая. Тихо выдохнул от подобных слов и знавший о потерях Неревара Мартин, никогда не пытавшийся узнать у Руэла подробности потерь прошлого. Мелькнувшая в алых глазах ненависть быстро исчезла, после чего избранник Азуры сказал:

– И прежде, чем кто-то попытается выразить ненужные мне соболезнования, скажу, что те мрази сами были отправлены посылкой родственникам. И поверьте, для всех это стало хорошим уроком.

Мартин тихо выдохнул, понимая, что старый друг в своих откровениях умолчал о многом. Спустившись по ступенькам вниз, отряд быстро прошел через поднятую решетку, замечая просторный, уходящий вниз зал. Недоверчиво выдохнувшая Фрея, резко контрастировала с насмешливо усмехнувшимся Руэлом, чей взгляд был направлен на десять, висевших под потолком клеток.

– Конечно, данмеры мрази и шлюхи, тогда как «великая нордская Империя» была образцом гуманности. – процедил с вызовом избранник Азуры, бросая взгляд в сторону представительницы скаалов. – И чего это мы восстали тогда?

Звон цепей походил больше на ужасную мелодию, тогда как покачивающиеся под потолком клетки сбрасывали в низ небольшие горки пепла. Расположенные между клеток люстры были подобны изображению восходящего солнца, расходящиеся лучи которого беспощадно проникали через прутья клетки. Вместе с этим, взгляд имперца прошелся по длинным каменным рядам торговых прилавков, между которыми находились покрытые паутиной колодки.

– Это был храм Мирака и скаалы никогда не стояли за подобным! – воскликнула с жаром Фрея, подходя к расположенным к перилам и бросая взгляд вниз. – Всесоздатель…скольких здесь наказывали?!

Подошедший к девушке Мартин прислонился к треснувшим каменным перилам, бросая взгляд вниз. Подобный главной городской площади зал действительно был заставлен клетками и колодками. Небольшие, лишенные навесов прилавки разбавлялись прикрученными к полу узкими клетками с обращенными внутрь шипами. Спускающаяся вниз лестница вела к небольшой, разделяющейся на множество ответвлений, дорожке посередине которой в по диаметру большого круга были расставлены колодки. Заостренные, подобные драконьим клыкам деревянные шипы, вырезанные в углублениях колодок, были покрыты подозрительной, полусгнившей чернотой.

Однако взгляд Мартина привлекли ни клетки или круг из колодок…как бы не были ужасны подобные картины, имперец с дрогнувшим сердцем остановил свой взгляд на возвышающейся в центре круга из колодок каменной статуе. Темная, покрывшаяся белой паутиной статуя изображала высокого, широкоплечего мужчину, чью истинную внешность скрывала уходящая в пол мантия и, знакомая драконорожденному, маска из извивающихся щупалец. Поднятые подобно пророку или божеству руки были раскинуты в стороны, тогда как слегка склоненная, скрытая под маской, голова взирала на провинившихся сверху вниз. Горевшие вокруг статуи темно-зеленым огнем темные свечи истощали аромат книг, тогда как проходящий вокруг изваяния забор извивался, являя смертному глазу знакомые черные щупальца.

– Первый увиденный нами зал, в котором был еще разрушенный стул, был так называемой таможней, где предки современных нордов проверяли пленников или проезжающих мимо путешественников. – сказал между тем Руэл, проходя влево и огибая этаж.

Последовавший за ним Ами недовольно фыркнул, принюхиваясь и начиная знакомо урчать. Льдисто-голубые глаза вспыхнули, всматриваясь в пустоту зала. Ступивший на ступеньки Нереварин между тем поморщился, продолжая говорить приглушенным голосом:

– После Мирака святилище стало пограничной крепостью, где норды продолжили истязать невиновных. Я не обвиняю нынешних скаалов, однако честно говорю, какие грешки несли ваши предки, прежде чем прийти к изоляции и…гармонии с природой. Великое прошлое несет в себе боль вины предков, которую можно или принять, или подобно слепцу проигнорировать.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовался Мартин, спускаясь за Руэлом вниз.

– Пусть решает сама. – туманно ответил Руэл, проходя вперед и рассматривая истерзанные временем барельефы. – Я услышал в ее словах одно, действия говорят другое, мысли третье. Я показал, остальное пусть обдумывает сама, я же не собираюсь вести кого-то за ручку.

– Это не мое дело? – уточнил быстро драконорожденный, заслуживая в ответ склоненную в согласии голову. – Проблема Империи или личная проблема Ресдайна?

– Ресдайн, монашка.

– Айлейды были не лучше. – тихо заметил Мартин, вспоминая многочисленные, посвященные жизни и культуре, диких меров исследования. Одновременно с этим, драконорожденный с дрожью в сердце вспомнил об убитом им избраннике даэдрической принцессы Меридии – Умариле Неоперенном. Прикусив губу драконорожденный прошептал: - Они поглощали души детей, напитывая ими камни варла и велкиндские камни.

– Каждый народ древности жесток, монашка. – пожал плечами в ответ Руэл. – И каждый из этих народов пал, давая нам урок.

– И чего ты хочешь этим добиться? – прошипел тихо бывший священник.

– Драконы были жестоки и поплатились за это. – произнес внезапно данмер, алые глаза которого на секунду вспыхнули золотом. – Норды были жестоки, айлейды не уступали им. У каждого народа были свои взлеты и падения, и каждый из нас имеет свои грехи. Винить во всем меров, или людей, говоря, что раньше было лучше…пытаться вернуть прошлое, желая наступить на те же грабли…как думаешь к чему может привести подобное рвение?

– Ты говоришь о Мираке или альтмерах? – голос человека дрогнул, после чего он нахмурившись быстро прокрутил разговор с другом. Всплывшие в памяти слова Дельфины словно громом поразили прикусившего губу имперца, который тихо добавил: – Или ты имеешь в виду Ульфрика и гражданскую войну в Скайриме?

Руэл не ответил, вместо этого останавливаясь и всматриваясь в темноту нового узкого коридора. Облаченные в мантии фигуры кульстов не прошли незамеченными мимо имперца, который почувствовал, как вновь обитающий в душе дракон взывает к крови. Новые хлопки выстрелившего револьвера заставили не ожидавших нападение противников покачнуться, сползая по стене. Окрасившийся в алый камень зашипел, тогда как зарычавший внезапно Ами недовольно ударил по вылезшим из-под земли щупальцам.

– Что они могут здесь охранять? – внезапно спросила, оказавшаяся позади них, Фрея.

– Якорь с Обливионом. – без долгих раздумий ответил девушке Руэл, бросая виноватый взгляд в сторону имперца. – По опыту могу сказать о том, что служившие якорем для портала в Обливион артефакты всегда охранялись ордой придурков. Найдем эту хрень – разорвем связь и исследуем главное здание на предмет подсказок.

– Вы говорите очень уверенно. – заметила нордка, проходя через раскрытые двери в новый, уходящий вниз коридор.

– Это называется классикой, которую почему-то никто никогда не нарушает. – усмехнулся в ответ Руэл, внезапно замирая и кивая спутникам на пол.

Опустивший взгляд драконорожденный с удивлением заметил вытесненные в полу расходящиеся в разные стороны линии. Выложенный зачарованными камнями распахивающий пасть дракон, несмотря на прошедшие века, сверкал, расправляя могучие крылья в сторону потрескавшихся стен. Небольшие, находящиеся в стенах, углубления были покрытые толстым слоем паутины. Издалека их можно было спутать с возникшими в результате запустения города дырами или своеобразным решением архитектора, однако видевший в прошлом айледские руины имперец достаточно быстро смог увидеть ловушку.

– Вся самая важная информация всегда скрыта в надежном, защищенном месте. – продолжил между тем Нереварин, слегка опуская клинок и присматриваясь к полу. – Если мы говорим о подобных руинах, то это скорее всего должна быть территория личных апартаментов правителя. Зал до этого скорее всего использовался в качестве главной площади.

– От которой должна вести прямая дорога к нужному нам месту. – пробормотала, понявшая мысль данмера Фрея. – Но, что если вы ошибаетесь?

– Про якорь или подсказку? – сразу же спросил у девушки Руэл, делая небольшой шаг вперед. Голова избранника Азуры наклонилась, а сам он, прислушавшись к тишине, сделал новый шаг. Появившиеся в его голосе напряжение подняло волну беспокойства в имперце: - Идем за мной. Теми же шагами, не отклоняясь от линии.

– С якорем нам помогает Ами. – тихо произнес Мартин, подстраиваясь под шаги друга.

Изменённые магией глаза внимательно всматривались в пол, отмечая как некоторые каменные плиты слегка приподнимаются. Это не было удивительным, и имперец с легкостью мог вспомнить как спотыкался о подобные, находящиеся в криптах часовен Сиродила, плиты. Ошибки в проектировании, влияние времени при перемещении в городах было обыденным, в то время как незамеченная приподнятая плитка в древних руинах могла привести к непоправимому.

– Учитывая, как мы идем, мы продвигаемся к более богатой части святилища. – продолжил говорить имперец, замечая, как одобрительно кивает ему остановившийся друг.

Шагнув влево, Нереварин прислушался, осторожно присаживаясь и поднося к плитам истинное пламя. Терпеливо ожидавший команды друга драконорожденный повернул голову, смотря на застывшую позади него Фрею. В глазах девушки было заметно понимание, которое, впрочем, не помешало имперцу завершить объяснение:

– Мы попросили Ами найти связь с Обливионом… - драконорожденный внезапно оборвался, чувствуя, как обитавший в душе дракон недовольно зарычал, намекая имперцу на неправильно сформулированную просьбу.

Прикусив губу до крови бывший священник глубоко вздохнул, проводя пальцем по кольцу и мысленно дотрагиваясь до закрытых уз. Он должен был попросить божественного спутника найти подсказку, а не напрасно тратить время на поиск якоря с Обливионом.

– Разберемся с якорем и, если не найдем подсказок спросим по-другому. – бросил в их сторону сделавший шаг вперед Руэл. Алые глаза мера сощурились, после чего он, подавив зевок пробормотал: - Найти бы комнату, отключающую все эти ловушки, сразу проще бы стало.

– Разве ловушки уже не могут быть разряжены? – внезапно спросила Фрея, заставляя Нереварина усмехнуться.

– Если хочешь проверить, могу пропустить тебя вперед. – предложение избранника Азуры было проигнорировано, однако Мартин все же успел заметить мелькнувшие на лице девушки смущение.

Глубины руин едва заметно изменились, представая перед ними покрывшимися пылью и паутиной серебряными люстрами. Мистические голубые огоньки, вырывались из пасти металлических, смотрящих в разные стороны драконов, при их приближении, освещая длинный, постепенно заворачивающий вправо коридор. Полукруглые своды потолка были исписаны картина прошлого, являя их взору сражающихся в небесах драконов и преклоняющих перед ними колени людьми. Расположенные по обе стороны от коридора многочисленные ответвления вели к закрытым, частично разрушенным серебряным дверям, рядом с которыми находились небольшие круглые углубления.

– Было бы у нас больше времени… - с сожалением в голосе протянул Руэл, задерживая свой взгляд на закрытых дверях.

– Ты сам знаешь, что в оскверненных Обливионом местах руки лучше не распускать. – заметил в ответ Мартин, прекрасно понимая невысказанные слова данмера. – Тем более, что тебе это уже давно не надо.

– Еще предложи натравить на руины оболтусов Великих Домов и криворучек гильдии магов. – хмыкнул в ответ Нереварин, заворачивая за угол и поднимаясь по небольшой, каменной лестнице.

Раздавшиеся следом быстрые хлопки выстрелом заставили Мартина вздрогнуть от неожиданности, в то время как Фрея тихо вскрикнула, наблюдая за тем как три, облаченные в мантии фигуры, скатываются по ступенькам вниз. Поморщившийся в ответ данмер прошелся взглядом по небольшим, появившимся на камне, алым пятнам. Одновременно с этим зачарованный клинок погас, возвращаясь в ножны.

– Монашка, посвети пока я перезаряжаю. – попросил у драконорожденного Нереварин, дотрагиваясь до круглой части механизма.

Тихий щелчок коснулся слуха подошедшего к другу имперца, который с любопытством наблюдал как быстрыми, уверенными движениями Хортатор Ресдайна достает из кошеля небольшие, вытянутые серебряные патроны, которые тут же занимают свои места в углублениях круглой части оружия. Сразу же после этого данмер резко дернул рукой, закрывая механизм и нажимая небольшой, практически незаметный рычажок.

– Спасибо. – поблагодарил друга Руэл, выпрямляясь и сразу же доставая из ножен вновь вспыхнувший пламенем клинок.

– Талин бы сказал, что ты забираешь все веселье. – внезапно сказал в ответ Мартин, замечая, как алые глаза данмера вспыхивают весельем.

– В свое оправдание скажу, что защищаю твою голову от мелких проблем, сохраняя твои силы для ожидающего нас пиздеца. – усмехнулся в ответ избранник Азуры, переводя задумчивый взгляд на, почти забытых ими, Ами и Фрею. Веселье в его взгляде сменилось усталостью, после чего мер тихо произнес: - На тебя еще хватит битв, не беспокойся об этом. В конце концов помнишь Санкр-Тор с его ордой призраков?

– Думаешь тут будет также? – поинтересовался у друга Мартин.

– Почти уверен. – не стал отрицать данмер, переводя свой взгляд на стены. – Культисты, видимое нами влияние Обливиона…это не Врата, однако я не удивлюсь, если в комнате с якорем нас будет ожидать отряд дремор.

– Руэл… - голос имперца внезапно стал хриплым, в то время как палец левой руки вновь коснулся кольца. Сердце драконорожденного сжалось, в то время как обеспокоенный разум почти беззвучно прошептал волновавший Мартина вопрос: –…как думаешь, есть шанс?

– Что он здесь? – уточнил в ответ Руэл, отрицательно качая головой и не дожидаясь ответа имперца, продолжая: - Сомневаюсь, что нам повезет и цветочек окажется рядом с якорем. Сомневаюсь и, что он заключен где-то здесь. Однако, я не сомневаюсь в том, что мы успеем. Ты и я знаем, что он упрям как стадо кагути, а его умение выживать в, казалось бы, безвыходных ситуациях… оно ведь не исчезло. Поэтому выдохни, вспоминая о том, что ради тебя он вернется откуда угодно. Хоть из Врат, хоть от принцев даэдра, хоть из лап смерти.

Мартин промолчал, кивая в знак согласия с другом. Слова Нереварина были правдивы и Риг действительно умел выживать, возвращаясь к имперцу каждый раз. Однако, это никак не могло убрать из души драконорожденного страх и беспокойство. Дракон в душе протестующие зарычал, после чего скрывающий свое лицо человек, чувствуя, как невидимый кнут уходящего времени неумолимо гонит его вперед, сказал:

– Нам нужно идти дальше.

– У вас с ним одинаковая проблема в голове. – тихо пробормотал напоследок Руэл, вновь возглавляя небольшой отряд. – Впрочем, думаю лишь лицемеры не поймут вас.

Новый, полукруглый коридор встретил их внезапно выскочившими из стены лезвиями. Качающиеся подобно маятнику зачарованные топорики постепенно ускорялись, превращаясь перед ними в мелькающую из стороны в сторону тень. Загоревшиеся с появлением отряда жаровни ярко осветили покрытые, медленно стекающей на пол, черной смолой стены. Витавший в воздухе запах гнили исходил от обрывков, находящихся в смоле, окровавленных мантий, в то время качающиеся лезвия окрашивали пол каплями не успевшей застыть крови.

– Мы можем вернуться назад. – произнесла задумчиво Фрея, окидывая взглядом коридор. – Быть может где-то обнаружатся секретные ходы или комната, отключающая ловушки.

– Займет время. – покачал головой Руэл, убирая заряженный револьвер в ножны на груди. Одновременно с этим, левая рука данмера потянула за ремешок кошеля, открывая его. Оказавшаяся в руке избранника Азуры запечатанная, кругля склянка была сделана из фиолетового стекла, а плескавшаяся в ней жидкость была лишена осадков.

– Я могу использовать драконий крик. – предложил Мартин, всматриваясь в мелькающие перед его глазами лезвия. – Можно попробовать замедлить время или увеличить мою скорость.

– Подобная тактика будет разумна, если на той стороне окажется рычаг, отключающий ловушку. – пробормотал в ответ Руэл. – Если нет, то скорее всего ты пойдешь один, чего бы мне не хотелось.

– А твои зелья? – уточнил сразу же имперец, переводя свой взгляд на зажатую в чужих руках бутылочку.

– Допустим я выпью зелье, улучшающие мою ловкость, активируя при этом артефакт скорости… - размышление Руэла вызывали громкий протестующий рык Ами, на которые ни мер, ни имперец не обратили особого внимания. – Тебе можно дать зелье увеличивающие скорость, которое ты совместишь с замедлением времени. У нас остается дружок и…союзница…

– Сколько у тебя зелий? – вновь поинтересовался драконорожденный, прикусывая в задумчивости губу.

– Около пяти, если ты про скорость и ловкость. – ответил без долгих раздумий Нереварин, пробегаясь взглядом по молчащей Фрее. – Дружок быстр и достаточно ловок…чего нельзя сказать о человеческом теле. Даже под зельями, я сомневаюсь, что подобное не закончится травмами.

– То есть ты предлагаешь разделиться? – уточнил прокусивший губу имперец, понимая ход мыслей старого друга. Подобный план звучал достаточно разумно, однако имел под собой видимые его разумом проблемы. Качнув головой, бывший священник произнес: - Союз обернется прахом, если мы разделимся. Ами же по сути является нашим проводником в этих катакомбах. Не стоит забывать и том, что мы не знаем, что ждет нас дальше и быть может помощь нашей союзницы и Ами пригодится.

– А что, если проползти? – внезапно раздавшийся голос Фреи заставил их застыть, обращая свои взгляды на девушку.

Топорики из рук нордки вернулись в ножны, тогда как взгляд голубых глаз не отрываясь смотрел на мелькающие впереди лезвия. Алые глаза данмера недоверчиво вспыхнули, после чего Нереварин насмешливо выдохнул.

Застывший вместе с другом Мартин нахмурился, чувствуя, как болезненно ноет прокушенная губа. Высказанный их союзницей план на первый взгляд казался опасным для жизни. Никто в здравом уме никогда не попробовал бы проползти под стремительно пролетающим над головой маятником…но быть может в этом и заключался истинный смысл ловушки? Заставить повернуть назад незваного гостя, который не стал бы тратить время на то, чтобы проползти под качающимися над головой топорами?

– Они же не могут быть такими идиотами, чтобы не подгадать размер. – недоверчиво пробормотал Руэл, переводя свой взгляд на ловушку. Наклонив голову, мер прислушался, отрицательно качая головой.

– Мы не слышим лязга металла о камень. – заметила между тем Фрея.

– Но это не значит, что тело смертного сможет проползти. – парировал в ответ Нереварин. – Мы не знаем их длину.

– Но мы можем проверить ее через убитых тобой культистов. – предложил внезапно Мартин, быстро придумывая план. На лице Фреи появилась благодарность, в то время как мелькнувший в алом взгляде интерес заставил драконорожденного объяснить свой план: - Сейчас мы подбираем одно из убитых тобой тел. После ты даешь мне зелье ловкости, а я, используя один из драконьих криков подтаскиваю мертвеца к первому лезвию. После встаю на безопасный участок и наблюдаю за процессом. Если все удачно, то оттаскиваю тело к стене и кричу вам, что можно двигаться дальше.

– А если они разного размера? – спросил в ответ Руэл, приподнимая бровь. – В те времена все делали на глаз, а не под копирку. Будешь каждого проверять? Не проще ли тогда разделиться или придумать другой план?

– Или мы можем проползти там, где возможно, используя в иных местах зелья ловкости или скорости. – дополнила план бывшего священника Фрея, дотрагиваясь до подбородка. – Действие подобных зелий не проходит многогенно. Увернуться же от одного лезвия, проще чем от девяти-десяти.

Промолчавший Нереварин лишь устало кивнул, позволяя имперцу и нордке вернуться к лестнице. Лежащие у ее подножие мертвые тела были покрыты алыми пятнами, в то время как образовавшаяся под ними небольшая, густая лужица едва заметно блестела. Спустившийся вниз драконорожденный, быстрым взглядом оглядел тела, выбирая более полное и широкоплечие тело.

Погасив на руке пламя, бывший священник, обхватив талию мертвеца, после чего с глубоким вздохом потащил тело вверх по лестнице. Испачкавшаяся в крови мантия мало волновала, формирующего в глубине свое души намерение, человека. Размеренно дыша, Мартин чувствовал, как медленно поднимает голову внутренний зверь, расправляя свои золотые крылья. Знакомый жар щекоткой опалил его горло, в то время как человеческий разум стремился задержать в голове сформированное намерение. Привыкшие к полумраку глаза спокойно различали силуэты предметов, тогда как коридор с ловушками встретил его обеспокоенным Руэлом.

– Держи. – быстро бросил имперцу Нереварин, протягивая в занятые руки несколько стеклянных бутылочек. – Здесь одно восстанавливающее и одно исцеляющие.

Имперец, положивший мертвеца на пол, молча кивнул, забирая из рук друга зелья, которые тут же были спрятаны в кошель. Одновременно в кошель был положен и повязанный не так давно на лицо платок, после чего вдохнув затхлый, гнилой воздух драконорожденный поднял тело. Посмотрев в сторону ловушки, бывший священник на секунду прикрыл глаза, сосредотачиваясь на оборачивающихся в крик намерениях:

– Tiid Klo!

Голос Мартина заставил темные стены дрогнуть. Мир перед глазами драконорожденного посерел, медленно замедляясь и позволяя ему увидеть, как мелькающие впереди лезвия топоров становятся видимыми человеческому глазу. Тело в его руках внезапно потяжелело, что, впрочем, не стало для драконорожденного сильной проблемой. Под рычание внутреннего дракона человек уверенно двинулся в сторону первого, качающегося под потолком маятника. Остановившись перед плавно покачивающимся из стороны в сторону топориков, Мартин бросил на пол тело, подгадывая момент и переступая на другую сторону. Мир перед глазами задрожал, когда присевший и потянувший за руки мертвеца человек с остановившимся от страха сердцем почувствовал, как время медленно постанавливает свой привычный ход. Рефлекторно отшатнувшийся от набирающего обороты лезвия имперец, установил под ловушкой тело мертвеца, наблюдая за тем как маятник проходит в опасной близости от спины, впрочем, не касаясь ее. План Фреи сработал и выпрямившийся Мартин крикнул:

– Работает, можете начинать!

– Жди с той стороны! – требование вскричавшего в ответ Руэла вызывало на лице драконорожденного улыбку, после чего он присел, резко дергая мертвеца за руки.

Оказавшееся на другой стороне тело безвольно дожидалось своего часа, в то время как неосознанно исцеливший свое горло имперец, вновь сосредоточился на крике. Серые глаза медленно пробегались по стенам, терпеливо дожидаясь появления спутников. Сквозь взмахи качающегося маятника были практически не слышны тихие ругательства, проползающего через лезвие Руэла. Отошедший в сторону Мартин молча наблюдал за тем как осторожно поднимающийся с пола данмер отходит в сторону, уступая место ползущей вслед за ним Фрее.

– Я так не ползал с первого года этой эры. – недовольно выдохнул Нереварин, переводя взгляд на следующий раскачивающийся перед ними топорик. Поправив на своем лице платок, избранник Азуры устало уточнил: – Сколько их мы не ебем, так?

Мартин отрицательно качнул головой, подбирая с пола тело и вновь сосредотачиваясь на ощущениях. Поднявшаяся с пола Фрея сделала шаг вправо, в то время как выпрямивший лапы Ами обиженно фыркнул. Тонкие волоски серой шерсти упали на камень, тогда как лезвие качнувшегося вправо маятника коснулось покрытой смолой стены. Темные пятна вспыхнули, а вырвавшийся из них шип, извиваясь потянулся в сторону топорика.

Хлюпающий, похожий на чавканье звук заставил драконорожденного вздрогнуть, наблюдая за тем как старый металл ловушки начинает расплавляться. Неприятный запах гнили усилился, смешиваясь с запахом металла, поднимая в Мартине волну тошноты. Вслед за имперцем поморщился и прикрывший лицо платком Руэл, сделавший шаг в сторону нового качнувшегося влево лезвия. Брезгливо зарычавший Ами резко мотнул головой, утыкаясь носом в тело Фреи и подталкивая девушку в сторону Нереварина.

Звон ударившего о стену топорика прозвучал для каждого из низ неожиданного, тогда как отпущенное шипом оплавленные лезвие застряло в одной из расщелин противоположной стены. Алые глаза Руэла сощурились, после чего он задумчиво спросил:

– А что если поступить также с остальными? Дружок хочешь не хочешь, а линяет. Если такая реакция будет с каждым топориком, то почему бы нам не собрать шерсть и не натравить Обливион на мешающий нам пройти металл?

– Руэл, а что, если вместе с шерстью мы случайно потеряем Ами? – поинтересовался в ответ драконорожденный, на секунду теряя контроль над намерением. – Ты ведь помнишь, что когда-то смогла сделать кровь божества?

Ами связанный с ним спутник почти вторая часть его души. Думаешь, я попробую рискнуть, зная, что раны Ами могут отразиться на нем?

– Не волнуйся, монашка, это было просто предположение. – примирительно поднял руки Нереварин, устало выдыхая и обращая свой взгляд в сторону качающихся лезвий. Внезапно мер дрогнул, а после чего его глаза расширились.

– Пламя дракона может расплавить металл?

Предложение Руэла заставило Фрею вздрогнуть, переводя свой взгляд на Мартина. Горящий в ее глазах интерес, смешался с непонятным драконорожденному уважением. Девушка молчала внимательно, следя за прикусившим губу имперцем, который попытался вспомнить слышимые им драконьи крики. Искусанные в кровь губы болезненно ныли, в то время как в памяти бывшего священника проносились картины прошлого. Парящий среди облаков Вайтрана дирижабль никак не пострадал от пламени, в то время как встреченный им в роще Кин дракон предпочитал в большинстве своем использовать лед, замораживая противников…

– Я могу использовать заклинание морозной стрелы. – внезапно предложил имперец, замечая удовлетворенную улыбку Нереварина.

– Сможешь попасть в сам механизм? – уточнил быстро данмер, присматриваясь к качающемуся маятнику.

– Если подойти близко, то думаю это не составит труда. – неуверенно сказал в ответ драконорожденный, переводя взгляд на Фрею. – Госпожа, вы случайно не обладаете талантом к сотворению заклинаний льда?

– Скаалы предпочитают исцелять или умиротворять. – поделилась с бывшим священником нордка, переводя взгляд на роющегося в кошеле Руэла.

– Ты так не хочешь ползать под топорами? – поинтересовался у друга Мартин, замечая, как тот вытаскивает из кошеля небольшую кожаную перчатку.

Вырезанные на темной ткани пальцев светло-голубые руны приветливо вспыхнули, окутывая местность легким холодком. Изо рта Мартина вырвался пар, а сам он протянул руку, забирая из чужих рук артефакт. Плотная кожаная перчатка исчезла с правой руки имперца, сменяясь обшитым мехом даром. Внутренний зверь драконорожденного радостно взревел, в то время как сам человек глубоко вздохнул, пытаясь нащупать в предмете магию.

– Нужно щелкнуть средним и большим пальцем. – проинформировал друга Нереварин, с радостью всматриваясь в лица спутников. Алые глаза сверкали, в то время как тихие смешки эхом пронеслись по коридору, вызывая на лице Фреи непонимание. Впрочем, скрывший часть своего лица под платком Руэл быстро объяснил свое поведение: - Идиот. Забыл о подобных артефактах и то, что ледяные заклинания школы Разрушения не только замораживают, но и замедляют свою жертву. Чтоб мне старую каргу Барензию вечно слушать! Как же кошечка была права, говоря в тех руинах о нашей памяти и способностях!

– Сколько раз можно будет использовать? – поинтересовался быстро имперец, оставляя без внимания слова друга.

– В душе не ебу, но определенно больше пятнадцати. – пожал плечами Руэл, потирая пальцами подбородок. – Я эту игрушку сделал в прошлом месяце в качестве чернового варианта подарка для гуарчика. Поэтому, если я правильно помню там душа провинившегося крылатого сумрака, который был любезно предоставлен моей «госпожой». А крылатых сумраков хватает раз на двадцать, после чего они к ней возвращаются.

– А сколько раз ты тестировал этот артефакт? – уточнил в ответ Мартин, успевая удивиться тому, что у забранной им перчатки было только одно зачарование.

Подобное не было в характере старого друга, который с достойной Дрожайщих островов одержимостью каждый свой артефакт зачаровывал по меньшей мере на три-четыре эффекта. Серые глаза коснулись лица Хортатора, отмечая как нахмуривается старый друг в безрезультатной попытке вспомнить события прошлого месяца. Имперец устало выдохнул, задавая вопрос по-другому:

– На ком ты испытывал?

– Скамп и кресло. – не задумываясь ответил избранник Азуры, заставляя их спутницу потрясенно выдохнуть. – Значит у тебя около восемнадцати попыток.

– Обнадеживает. – прошептал Мартин, делая шаг в сторону качающегося лезвия.

Медленно приближаясь к одному из звеньев ловушки драконорожденный наклонял голову, пытаясь подобрать правильный угол. Качающийся из стороны в сторону механизм создавал небольшие порывы ветра, поднимавшие в душе Мартина желание замедлить ловушку. Поднимающийся в горле жар щекотки сопровождался ревом внутреннего дракона, в то время как безмолвная, неосознанная молитва Богам будто бы на несколько минут смогла изменить человеческое зрение, придавая ему остроту меров.

Звонкий щелчок двух пальцев потонул в звуке качающихся маятников. Руны на перчатке ярко вспыхнули, после чего на указательном пальце бывшего священника появился быстро увеличивающийся, доходящий до размера яблока, белый шарик мороза. Рука Мартина резко поднялась вверх, а привычно сформированное в разуме и сердце намерение заставило заклинание сорваться с пальца, уходя вверх и замораживая часть механизма ловушки. С мерзким треском маятник стал замедляться, позволяя вставшим за спиной человека союзникам удовлетворенно переглянуться.

– Сработало. – произнесла с ничем не скрываемой радостью Фрея, наблюдая за тем как лезвие маятника останавливается.

Перешагнув через новую преграду, девушка подошла к очередному качающемуся из стороны в сторону лезвию топорика. Вслед за ней начали двигаться и остальные члены небольшого отряда. Медленно, но верно раскачивающиеся перед ними маятники замирали, тогда как щелкающий пальцами Мартин безмолвно шептал в разуме молитвы Девяти Богам, прося их ниспослать ему удачу.

Треск загораживающегося металла сопровождался усиливающимся запахом гнили, проявляющейся через увеличившиеся количество черных пятен смолы. С каждым новым их шагом каменные стены менялись, становясь изящными, будто бы сотканными из страниц колоннами. Резные круги и извивающиеся перед ними острые шипы казалось стремились объединиться между собой, будто бы пытаясь создать над их головами полукруглую арку.

Распахнутые перед ними деревянные двери образовывали длинный, поднимающийся вверх темный коридор, внутри которого горели оплетенные шипами каменные жаровни. Тусклый темно-зеленый свет не был способен осветить в достаточно мере осветить местность, тогда как истерзанные временем барельефы на стенах рассказывали историю неизвестного никому из них человека.

– Нам оно надо? – поинтересовался внезапно Руэл, лицо которого осветило вновь вытащенное из ножен истинное пламя. Взгляд избранника Азуры внимательно пробегался по стенам, задерживаясь на редких письменах древних нордов.

– Это история наших предков. – с мольбой в голосе произнесла Фрея, нерешительно поднимая руку и едва не касаясь грязных стен святилища.

– Для своих предков можно было и подучит языки. – устало фыркнул в ответ Нереварин, потирая свободной рукой глаза.

Подавив очередной зевок, мер перевел свой взгляд на смутившуюся девушку, устало вздыхая и говоря:

– Пропаганда Мирака с причинами его прихода к власти, если коротко. Если подробнее… - Руэл резко замолчал, двигаясь вперед и присматриваясь к стенам.

Раздавшийся через несколько минут голос нес в себе оттенок усталости и знакомого имперцу пренебрежения:

– Он родился в день, когда на небе загорелся проклятый, не охраняющий никакой месяц, знак. Родился в холод, среди взывающих снегов, которые не смогли оборвать жизнь избранного… Акатошем ребенка. У него не было ни смертной, выносившей его матери, ни охраняющего его от угроз отца…в нем была лишь душа дракона, а сам он помнил лишь одно имя…имя своего истинного отца…имя своего владыки и Бога. Акатош был для него всем, а он был заключенным в смертном, слабом теле драконом. Чудо или эксперемент…сказать об этом было сложно, однако известно было то, что правившие миром драконы признали в нем брата…первого заключенного в смертном теле дракона…первого драконорожденного.

Имперец рассматривающий, сохранивший остатки былого богатства, коридор дрогнул. Неосознанно его взгляд коснулся старой, покрытой смолой, стены. Изображенный на ней младенец громко кричал, а кружившие над ним драконы, почтительно склоняли перед ним головы, опуская крылья и словно пытаясь защитить новорожденного от холодов. Под самым же потолком виднелось изображение солнца, внутри которого был нарисован чей-то узкий глаз.

Спустившись по узкой, лишенной перил лестнице, они повернули влево, оказываясь в полукруглом, заворачивающем коридоре. Грубые, оплетенные темными шипами, лавочки навевали мысли о входах небольших поместий, в то время как на круглых столиках были заметны чудом сохранившиеся толстые книги. Сверкающий серебром переплет привлекал к себе внимание, а расположенные рядом с древними манускриптами вазочки со свежими фруктами заставляли подумать о ловушке. Пол под их ногами звенел металлом, а тусклые свет жаровен бросал тени на исписанные историей Мирака стены.

– Он рос подобно дракону. – продолжил говорить всматривающийся в стены Руэл. – Дикий, необузданный, гордый и знающий о своем праве на мир. Драконы… сердце Снежной Башни учил его мудрости, поддерживая жившую в нем жестокую жажду знаний. Он защищал Мирака, показывая ему как правильно править людьми…готовя его к его месту, которое было вскоре выбрано для него первенцем…сильнейшим среди равных.

Руэл внезапно затих, замирая и прислушиваясь к шорохам. Левая рука мера резко вытащила револьвер, направляя его вперед. Звонкий щелчок выдохнувшего Мартина создал в его руке шар мороза, в то время как обнажившая свои топоры Фрея сделала шаг в сторону драконорожденного, прикрывая его со спины. Затихший Ами оказался подле Руэла, готовясь в любую секунду броситься на невидимую никому угрозу.

Громкие крики потонули в хлопках револьвера, тогда как выставивший руку перед собой Мартин выпустил в показавшиеся перед ним фигуры культистов заклинания. Звук падающих на камне тел и треск замерзшего камня засвидетельствовали очередную победу небольшого отряда.

– Меняем план. – холодно бросил в их сторону Руэл, резко убирая зачарованный клинок в ножны. Тихое шуршание раскрытого кошеля не прошло не замеченным для имперца, а подошедший, протянувший в его руку флакон с зельем Нереварин, лишь подтвердил предположение. Левая рука имперца сжалась на горлышке зелья, после чего имперец услышал полный беспокойства вопрос: – Монашка, сколько сегодня выпил?

– Кажется это будет второе. – неуверенно ответил имперец, заставляя друга недовольно поморщиться.

– Почувствуешь себя как дерьмо, не молчи. – взволнованно сказал ему Руэл, внимательно следя за тем как имперец вытаскивает пробку, залпом выпивая зелье. Быстрый, выдававший беспокойство Нереварина вопрос не заставил себя долго ждать: - Порядок?

Драконорожденный кивнул, чувствуя на своих губах неприятный привкус, свойственного зелью ночного глаза, тухлых яиц. Рядом с ним недовольно поморщилась Фрея, флакон в руках которой дрогнул. Мир перед ними на секунду потемнел, после чего приобрел резкость. Несколько раз моргнув, бывший священник огляделся по сторонам, отмечая необычайную четкость находящихся в зале коллон и силуэтов, которых сложно было рассмотреть в полумраке.

– Думаешь охрана увеличится? – шепотом поинтересовался у друга имперец, опуская свой взгляд на мертвые тела.

– Мне не хочется испытывать нашу удачу дальше. – ответил ему также тихо Нереварин, забирая из рук союзников пустые склянки. Вернув небольшие бутылочки в кошель, Руэл добавил: - Будет лучше, если в случае столкновения они не заметят огней, и мы сможем ударить их из-за угла.

– До этого ты так сильно не беспокоился. – заметил настороженно Мартин, замечая краем глаза как кивает в знак согласия Фрея.

– До этого мы были на территории основной постройки, а не своеобразного замка. – объяснение старого друга мало что смогло сказать бывшему священнику. Руки имперца скрестились на груди, после чего он с ожиданием посмотрел на друга, ожидая продолжения. В ответ избранник Азуры устало вздохнул, кивая в сторону стен и продолжая: - Это не сам Обливион, но его влияние видно нам без каких-либо усилий. Если здесь замешан принц даэдра или его подчиненный, то они сосредоточатся на защите якоря, к которому мы сейчас идем.

– Это…разумно. – подала внезапно голос Фрея, касаясь взглядом покрытых смолой стен и тел убитых недавно культистов.

Светлые глаза нордки задержались на изображенной на стене высокой, облаченной в длинную мантию, фигуре. Подобная, возведенному на главной площади древнего города статуе, фреска изображала широкоплечего, гордо смотрящего на подданных мужчину, чье лицо сложно было разобрать. Посох и меч в его руках были устремлены в небеса, а круживший над ним зверь указывал крылом в сторону виднеющегося вдалеке осторова. Столпившиеся же перед фигурой невысокие люди, преклоняли перед своим владыкой колени, вручая ему мечи и обращая свои головы в сторону все того же острова. Рука девушки вновь приподнялась, едва не касаясь оскверненных влиянием Обливиона стен, после чего она сказала:

– Мне говорили, что его сила была велика…велика настолько, что он выступил против культа драконов и его владык.

– Тогда хорошо, что мы не культ дракона. – заметил с тихим смешком Руэл, приподнимая револьвер и делая шаг вперед. – Зелья не будут действовать вечно, поэтому пойдем.

Промолчавший Мартин лишь кивнул, чувствуя, как внутренний зверь соглашается со словами старого друга. Зелья, дейтсвительно не могли действовать вечно, тогда как любой разговор можно было продолжить в пути. Однако, будучи честным с самим собой, имперец слишком хорошо знал, что на самом деле волновало его разум и душу. Беспощадно утекающие сквозь пальцы время, секунды которого слишком часто подобно шуму часов в полдень напоминали ему о том, что он медлил, рискуя вновь опоздать.

Дракон в его душе яростно зарычал, когда следовавший за данмером человек ступил в новый, похожий на старую столовую зал. Находящиеся у стен серебряные жаровни освещали просторную, занятую лишь длинным, перевернутым столом комнату. Темно-зеленое, словно бы созданное Обливионом пламя, болезненно мерцало, сжигая тонкие, находящиеся в трещинах на стенах паучьи гнезда. Обломки мраморных, расставленных возле стола кресел бесформенными грудами лежали на потрескавшемся полу. Морда, висящего под потолком дракона была покрыта знакомой, стекающей на камень перевернутого стола, знакомой имперцу смолой. От самого чучела древнего монстра в стороны отходили знакомые, сплетающиеся друг с другом шипы, извивающиеся нити которых образовывали непонятные драконорожденному символы ока.

Ами предупреждающе зарычал, мотая головой в сторону закрытых, находящихся позади стола дверей. Зевнувший Руэл, взмахнул рукой с револьвером, молчаливо предлагая божественному спутнику использовать когти. Фыркнувший зверь не заставил себя долго ждать, оказываясь подле дверей. Металлический скрежет, сопровождающийся резкими ударами могучих лап о дверь заставил Фрею заметно поморщиться, в то время как попытавшийся отвлечься от напомнившего о себе волнения Мартин коснулся взглядом стен.

Большой палец левой руки беспокойно проводил по серебряному кольцу, тогда как разум имперца пытался дотянуться до закрытой, ведущей в неизвестность связи. Неподдающаяся в узах стена болью отдавалась в душе, напоминая драконорожденному о произнесенных Фреей словах. Великая сила противника, пошедшего против драконов…пытающийся спасти от напряжения Мартин в отчаянии уцепился за подобную мысль, пытаясь собрать воедино всю известную ему информацию о противнике.

Мирак…родившийся на территории Скайрима драконорожденный. Первый, благословленный Акатошем, смертный дракон, постигший мудрость у детей Бога-Дракона. Однако, зачем Богу Времени понадобился человек с душой дракона? Кровь коснулась губ Мартина, заставляя его без долгих раздумий направить свои силы на исцеление ноющих от боли ранок…ответ на подобный вопрос казалось был скрыт в словах Партурнакса – сердца и хранителя одной из Великих Башен мира смертных…снежная башня, о которой говорилось на фресках…

Драконорожденный нахмурился, игнорируя неприятный звук раздираемого когтями металла. Жестокий, изредка прерывающийся на язык дова, рычащий голос старого мастера горы шептал его воспоминаниям лишь одно. Драконы – хранители смертного плана от хаоса Обливиона. Призванные защищать и обучать остальные расы плана…смертный дракон…дракон, заключенный в теле смертного, похожий на тех, кто прячется под землей, считая властвующих небесами монстров Богами…

Драконы были жестоки – так сказал Руэл, напомнивший драконорожденному о том, что излишняя жестокость всегда порождала противодействие. История показала, что смертные восстали против детей Бога-Времени, убивая их за гордость и не схожесть с ними. Мирак…схожий с ними, дракон, но смертный, способный к пониманию смертной души…ибо сам являлся таким…не могли ли всезнающие Боги подстроиться под обстоятельства, совершая первую пробу и проверяя нового защитника смертного плана?

Великая сила…эти слова не оставляли мыслей Мартина, прекрасно знавшего о том, как лорды Обливиона относились к подобным душам…заключенная в смертном теле душа дракона должна была вызвать их интерес…сила, кровь… яркая, необычная душа, чей внутренней зверь желал власти…сделка с принцем даэдра, давала это, одновременно позволяя Обливиону найти свой путь в такой нужным им план. Обливион находил путь к любой душе, окутывая жертву так чтобы она не мыслила о предательстве…первый драконорожденный…лазейка к плану смертных, чья ошибка превратила его в верного твари Обливиона слугу.

Мартин дрогнул, ощущая, как в сердце появляется такое ненужное ему сострадание. Эмоции смертного заставляли бывшего священника понимать противника, в то время как разум и душа в едином порыве твердили о том, что это был его выбор. У Мирака всегда был выбор отступить, выпутываясь из паутины даэдра. Однако он этого не сделал и драконорожденный видел тому доказательства в происходящем на Солстхейме. Первый драконорожденный всегда мог попытаться найти выход, искупая совершенные им когда-то ошибки, однако вместо этого он направил к Мартину убийц и забрал то, что было дорого сердцу имперца. Мирак мог найти понимание, однако никогда бы не смог заслужить прощение и милосердие.

Металлические двери с грохотом упали на пол, позволяя отряду увидеть узкий, заканчивающийся проходным, круглым залом просторный коридор. Похожие, на раскрытые пасти драконов, вырезанные из камня жаровни ярко вспыхнули, освещая пространство. Высокие, расположенные между жаровнями шкафы были покрыты паутиной, тогда как на расколотом полу можно было заметить обрывки темно-зеленых гобеленов, из-под которых выглядывали темно-золотые, извивающиеся, подобно опутавшим руины шипам, нити. Полукруглый, созданные будто бы из многочисленных соединенных между собой арок, потолок заметно колыхался, а небольшие падающие сверху желтоватые страницы исчезали в глубоких трещинах пола, оставляя после себя лишь темную смолу.

– И что говорят книги о подобной обстановке? – прошептал с любопытством Руэл, прислушиваясь к звукам. Алые глаза вспыхнули решимостью, после чего мер встал слева от раскрытых дверей, не пытаясь прислониться к стене. Взгляд избранника Азуры быстро пробежался по обстановке, после чего Нереварин обеспокоенно отдавать тихие приказы: - Монашка за перевернутый стол. Готовься по моей команде бросить паралич или огненную стрелу. Дружок, к монашке за стол, жду от тебя рычание. Как тебя…ручеек, свали направо, если что ударишь топором.

– У меня имя есть. – с недовольством в голосе произнесла Фрея, возмущенно вздыхая, но все же подчиняясь приказу.

– Сейчас мне насрать. – бросил девушке в ответ Нереварин, прослеживая за тем как Мартин в компании божественного спутника укрываются за перевернутым столом.

Устало выдохнув, данмер, игнорируя недовольный взгляд нордки, осторожно выглядывая в коридор. Правая рука Хортатора поднялась, показывая союзникам четыре пальца. Угрожающие, тихое рычание оказавшегося рядом с Мартином Ами заглушило звук вынимаемого из ножен топорика. Одновременно с вытащившей оружие Фреей драконорожденный сосредоточился на желании задержать неизвестных противников, готовясь в любой момент, откликнуться на просьбу друга и согнуть пальцы.

Быстрые хлопки выстрелов встретили на своем пути болезненные вскрики. Прошипевший себе под нос ругательства Нереварин, едва не прислонился к стене, избегая пролетевшей вспышки фиолетовой молнии. Потусторонний, зловещий шепот отразился от стен, заставляя бывшего священника невольно вслушиваться в слова. Неприятный холодок чужого присутствия коснулся его разума, позволяя ему узнать заклинание обнаружения жизни.

Имперец выдохнул, прикрывая глаза и создавая в разуме новое желание. Воздух над ним нагрелся, после чего ало-золотая вспышка ударилась о стену, оставляя в ней быстро зарастающую щель. Безымянный палец левой руки драконорожденного согнулся, после чего бывший священник поднес руку к груди. Беззвучная молитва Акатошу отразилась теплотой в душе и предвкушающе зарычавшим драконом, поддержавшим намерение имперца обернуть чужую силу против него. Яростное, не подействовавшие на даэдропоклонников, рычание Ами резко оборвалось, после чего бывший священник ощутил, как зверь утыкается ему в бок, умиротворенно рыча.

Потоки дрогнули, а сам Мартин почувствовал, как его тело наполняют знакомые ощущения силы и власти. Драконорожденный глубоко вздохнул, открывая глаза и резко вскидывая руку вверх и изо всех сил окутывая свое намерение искрой магии. Круговое движение запястья подчинило его воле сложную для него школу Мистицизма, срывая с его пальцев светло-голубой, падающий на комнату и ближайшие к ней комнаты туман.

– Теперь потанцуем! – вскрикнул внезапно Руэл, благодарно кивая покачнувшемуся, от охватившей его усталости, Мартину.

Обеспокоенно рычание Ами коснулось слуха, прикрывшего глаза человека. Крик пытающихся отступить культистов и звуки сражения стали для него лишь фоном, тогда как рука открыла зачарованный кошель. Прыгнувшая ему в руки бутылочка с отданным другом зельем стала для имперца третьим, выпитым за день зельем.

Медленно цедя приятное на вкус восстанавливающие, бывший священник вслушивался в рычание божественного зверя, обдумывая полученную им информацию. Озвученный недавно вопрос Руэла полностью занял разум Мартина. Медленно, сквозь постепенно уходящую усталость, имперец прокручивал в голове строчки древних, описывающих известные планы принцев даэдра, книг.

Известные ему благодаря кризису Обливиона Мертвые Земли Мерунеса Дагона выпали из списка сразу же. Знакомые имперцу по даэдропоклонничеству Несметные Царства Удовольствий Сангвина также были вычеркнуты из мысленного списка. Сторона Деменции Дрожащих Островов Шеогората тоже осталась без должного внимания, как были вычернуты из списка цветущая Лунная Тень Азуры и не похожие на темные, извивающиеся шипы Охотничьи угодья Хирсина…

Драконорожденный глубоко вздохнул, медленно выводя в мыслях отличительные особенности видимого им проявления Обливиона. Тьма, острые, извивающиеся и готовые оплести жертву, шипы, темно-зеленый свет и видимая изящность арок. Вечнотень даэдрической принцессы теней Ноктюрнал? Из особенностей, представших перед ним руин подходила только тьма, разбивающаяся о свет. Известные Мартину книги говорили о холодных, близких к синему, фиолетовому и черному оттенках…но не темно-зеленых тонах. Однако под этот критерий подходила Гибельная Пустота Госпожи Разложений, в небесах которой по преданиям встречались вспышки зеленого. Острые шипы всегда можно было списать на части обломков, парящих в пустоте островков…но могла ли изящность соответствовать той, кто покровительствовал уродству? Изящной можно было назвать Хладную Гавань Молаг Бала, которому как раз соответствовали шипы и который в своем плане предпочитал схожие с Ноктюрнал оттенки. Спиральный Моток Паучихи был отброшен Мартином сразу же из-за отсутствия оплетающей все паутины.

Кровь коснулась губ имперца, который, вычеркнув большую часть принцев даэдра, задержал в своем невидимом списке три имени. Повелительницы Кошмаров Вермина, Повелитель Мора и Эпидемий Периайт, Князь Судьбы Хермеус Мора. Каждому из кандидатов, за исключением скрывающего от взгляда смертных план Периайту, в полной мере подходили видимые Мартином особенности. Но лишь один был виновен во всем.

– Вермина, Хермеус Мора или Периайт. – тихо сказал драконорожденный, открывая глаза и замечая наклонившегося к нему Руэла.

– И все из них были с цветочком в союзе. – произнес с зевком данмер, мгновенно понимая к чему были перечислены имена. – Подождем якоря, прежде чем выдвигать обвинения и насылать на тварь ярость нескольких планов?

– Подождем. – согласился с другом Мартин, ощущая на своем запястье чужую хватку.

Усмехнувшийся в ответ Нереварин слегка потянул имперца, приподнимая бровь и молча спрашивая его о самочувствии. Драконорожденный успокаивающе улыбнулся, принимая помощь друга и поднимаясь с пола. Фыркнувший рядом Ами мягко уткнулся носом в бок, сразу после этого вновь оказываясь позади отряда. Вытеревшая кровь с лезвий топориков Фрея тихо прошептала под нос молитву, переводя выжидающий взгляд в сторону мера и человека.

– Никто больше не пытается подняться. – тихо сказала девушка, заслуживая в ответ быстрый кивок Хоратора. – Может быть их тут было не так много?

– У нас есть все шансы это выяснить. – пожал плечами Руэл, отпуская руку имперца и обеспокоенно уточняя: - Зелье подействовало?

– Не беспокойся. – успокоил избранника Азуры бывший священник, замечая, как Нереварин неудачно пытается подавить очередной зевок. – Сам не желаешь прилечь?

– Отдохну, как разберемся с якорем. – голос данмера на секунду дрогнул, после чего он несколько раз потер правой рукой глаза.

Дракон в душе имперца протяжно зарычал, а сам Мартин отвел взгляд от друга. Беспокойно проведя пальцем по кольцу, бывший священник глубоко вздохнул, взывая к своей связи с Этериусом. Естественное намерение сохранить разум и тело старого друга сформировало в правой руке имперца небольшую золотую сферу. Не глядя в алые глаза, Мартин быстро дотронулся до облаченного в темные доспехи тела, мысленно прогоняя усталость тела и ненадолго окутывая стеной истощенный разум. Благодарно выдохнувший Руэл был проигнорирован сблизившимся с Фреей имперцем, знавшим о том, что заклинание восстановление не продлится долго и Нереварин все же должен будет рано или поздно отдохнуть.

Небольшие проходные залы имели в середине глубокие, огороженные перилами спускающихся вниз лестниц отверстия. Черные, лишенные ступенек, они были подобны крутым, опасным горкам, спуск по которым должен был быть предельно осторожным. Расположенные под ними просторные коридоры являли их взору практически исчезнувшее богатство оставленной нордами резиденции.

Пройдя вслед за Ами через несколько проходных залов, небольшой отряд спустился ниже, оказываясь в очередном длинном и просторном коридоре. Небольшие, ведущие на небольшие, расположенные по обе части поддерживаемого высокими коллонами коридора, террасы лестницы будто бы были сотканы из истлевших книжных страниц. В углах террас горели знакомые имперцу каменные, созданные в виде поднимающейся вверх драконьей пасти, жаровни. Мистический, темно-зеленый свет освещал переплетающиеся над ними тонкие, похожие на щупальца морских тварей, шипы. Черный, пахнущий плесенью уничтоженных сыростью книг, пепел падал с потолка, тогда как вырывающиеся из пола черные, заостренные кости, огораживали выставленные в центре зала каменные гробы.

Оказавшийся в конце величественный трон располагался на открытой, лишенной какой-либо защиты возвышенности. Созданные из множества прибитых друг к другу костей он казался драконорожденному неудобным. Высокая, выполненная в форме восходящего солнца спинка трона, отбрасывала на стену тень, в то время как подлокотники оканчивались созданными из чешуи неведомого зверя мордами драконов. Присвистнувший Руэл уважительно качнул головой, указывая побледневшей Фрее на расположенные по обе стороны от трона небольшие дорожки из острых клыков. Рыкнувший недовольно Ами осторожно обошел трон, в то время как приблизившейся к нему драконорожденный ответил оставшиеся на клыках и костях запекшиеся пятна золотой крови.

– Слишком тихо. – заметил настороженно Нереварин, медленно подходя к ближайшей, ведущей на одну из левых террас лестнице.

Правее от данмера осматривалась хмурившаяся Фрея. С губ девушки звучали беззвучные молитвы, а сама она задерживала полный страха взгляд на поглотивших ступеньки черных пятнах. Внезапно вся фигура девушки содрогнулась, после чего вырвавшийся из ее рта возглас отвращения прошелся по местности.

– Все мертвы. – тихо пробормотала светловолосая нордка, указывая обратившим на нее внимания мужчинам на частично сгнившие, лежащие на ступеньках, части доспехов и оружия.

Одновременно с ее словами раздался скрежет открывающихся дверей, после чего из-за трона показалась фигура громко рыкнувшего Ами. Льдисто-голубые глаза божественного зверя с усталостью прошлись по лицам смертным, после чего волк тявкнул, маня спутников за собой.

Переглянувшись между собой люди и мер осторожно обошли трон, замечая узкий, способный пропустить одного за раз, спуск вниз. Померкшие на стенах, практически незаметные человеческому глазу, руны школы Иллюзии были перечеркнуты острым когтем. Сидевший возле входа Ами печально скулил, не сводя взгляда с окутанного переплетенными между собой шипами погрязшего во тьме коридора. Полукруглый, шевелящийся словно живой организм коридор поднял в Мартине волну тошноты, а сам он успел пожалеть о снятом платке. Ужасный, проникающий внутрь запах сырости и гнили, смешивался с запахом пепла. Мистический, изредка вспыхивающий под потолком, темно-зеленый огонек был похож на раскрывающийся, внимательно следящий за путешественниками глаз.

– Мать моя шлюха…чтоб меня Азура трахнула… - протянул с ужасом Руэл, рефлекторно проводя рукой по вспыхнувшему на его пальце кольцу.

Расширившиеся в беспокойстве глаза остановились на лице бывшего священника. Прикусивший губу драконорожденный неуверенно качнул головой, заставляя Нереварина вновь выругаться. Прикрывшая рот руками Фрея болезненно побледнела, делая несколько шагов назад. Похожие на звук подавляемой рвоты звуки подняли в Мартине жалость, заставляя его задуматься над решением проблемы.

– Я могу попробовать воззвать к Богам, чтобы они благословили магический щит. – предложил через несколько секунд драконорожденный. – Однако, не уверен, что в таком случае у нас получится забрать якорь.

– Что еще может защитить от…этой хрени? – сразу же уточнил Руэл, беспокойно потирая подбородок. – Кроме сильной воли и заклинаний исцеления?

– Быть может очищающий круг ненадолго задержит влияние Обливиона, но с другой стороны это нельзя считать восставшей мертвой душой… - неуверенно пробормотал бывший священник. – Возможно окажет влияние изгнание…но с якорем оно вернется практически сразу.

– Ты все также после изгнания выматываешься? – вновь спросил у Мартина данмер, замечая, как в знак согласия опускает голову драконорожденный. В ответ Руэл вновь потер подбородок, прикладывая в этот раз больше усилий и задерживаясь на несколько секунд на покрасневшей коже. Алые глаза вспыхнули золотом, после чего несколько раз кашлянув мер спросил: - Драконий крик?

– Стремительный рывок не оставляет места для маневра. – покачал отрицательно головой драконорожденный. – Замедление времени…мы не знаем насколько длинный коридор.

– Сюда же попадет и артефакт… - пробормотал задумчиво Нереварин, внезапно открывая кошель. Вновь кашлянув мер заметно побледнел, раздраженно качая головой. – Ненавижу этот блядский остров. Что не «отпуск», то даэдрическая поебень. Защитных артефактов нет, монашка, а в магии у нас разбираешься…

Внезапно оборвавшийся Руэл довольно рассмеялся, быстро вынимая из зачарованного предмета небольшую алую книжку. Кончик оказавшиеся следом в его руках пера ярко вспыхнул, после чего мер раскрыл книжку где-то на середине. Под взглядом серых, лучащихся непониманием, глаз драконорожденного Нереварин сделал несколько взмахов, оставляя на страницах книги послание. Сразу же после этого, алые глаза Хортатора Ресдайна зажмурились, а сам мер напрягся, будто бы пытаясь сосредоточиться на чем-то.

На несколько долгих минут зал погрузился, в разбавляемую тихим скулением Ами, тишину. Покрывшийся темным пеплом волк устало прилег на пол, поднимая в подошедшем имперце волну беспокойство. Внутренний дракон Мартин громко рычал, а сам бывший священник беспокойно проводил рукой по слипшейся от влаги шерсти. Сердце человека сжималось в страхе за жизнь спутника, однако несмотря на это он никак не мог решиться применить заклинания школы Восстановления, которые могли понадобиться ему позже…одно заклинание могло после привести к истощению за которой последовала бы смерть остальных членов отряда.

Отошедшая между тем к трону Фрея избегала смотреть в их сторону, в то время как закрыв глаза Руэл беззвучно шевелил губами. Руки данмера заметно дрожали, все крепче сжимая зачарованную книжку и едва не ломая перо.

Драгоценное время неумолимо уходило в пустоту, медленно лишая Мартина веры в план старого друга. Чего они ожидали? Смерти Рига, появление неизвестного чуда или прибытие новых, поклоняющихся принцу даэдра, противников? Беспокойство и страх медленно захватывали сознание имперца, который все чаще начинал поглядывть на собственный зачарованный кошель… сделка с Сангвином с каждой новой секундой становилась все более привлекательной для имперца, который с холодной улыбкой раздумывал над тем, чтобы послать в Обливион жившую в проклятых водах тварь. У них была одна цель и поэтому предательство…попытка использовать якорь против плана смертных казалось драконорожденному маловероятным исходом…нужно было лишь достать артефакт, взмахивая им и создавая в душе намерение…прося князя Разгула прийти…просто впустить его в смертный план, где тот смог бы разобраться с проблемой.

Запах огня и ощущение теплоты стали для, погрузившегося в раздумья, Мартина неожиданностью. Сгустившиеся рядом с троном тени были подобны огню недр дремлющего древнего вулкана. Глаза Руэла вспыхнули, после чего он сделал быстрый шаг, успевая остановить обнажившую оружию Фрею. Яркое ало-золотое пламя вспыхнуло, уничтожая на своем пути часть клыков. Закружившийся прямо перед ними пепел соткал в воздухе высокую, худую фигуру в мантии. Спустя секунду из падающих на пол огненных искр вышел облаченный в богатую кроваво-алую мантию мер, чей гордый взгляд черных, сверкающих подобно безупречным бриллиантам, глаз был хорошо знаком драконорожденному.