7 день месяца Заката Солнца 201 год. 4 эра. Тель-Митрин. Солстхейм. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Не дрогнувшими ногами человек поднялся с колен, окидывая взглядом сидящих на полу магов. Бледные, уставшие маги были мало похожи на глав Великих Домов Ресдайна, а их бесконтрольно дрожащие руки грозились разбить сжатые в них флаконы с зельями восстановления.

Руки драконорожденного неосознанно вспыхнули золотом, после чего он потянулся к находящимся рядом с ним мерам. Мягкие осторожные касание кончиками пальцев несли с собой привычное каждому последователю Девяти намерение исцеления и желания забрать себе часть чужой усталости. Глубокое размеренное дыхание драконорожденного вело его дальше, позволяя ему контролировать свою связь с источником безграничной магии, восстанавливая истощенные души. Дрожащие руки магов медленно восстанавливали контроль, в то время как побледневшая серая и золотая кожа возвращала привычный каждому мера цвет.

Мартин перенаправлял энергию, чувствуя, как быстро восстанавливаются его собственные силы, будто бы исцеление нескольких смертных магов всегда работало так. Будто бы чужое восстановление всегда было простым, не требующим хорошего контроля над чарами, действием. Силы Мартина утекали слишком медленно, в то время как два древних мера становились все более здоровыми.

– Любопытно… - пробормотал задумчиво Нелот, отстраняясь через несколько секунд от имперца.

– Милосердная Азура… - вторил ему обеспокоенный бархатный голос Ворина, чьи темные глаза знакомо вспыхнули.

Отразившиеся на обычно безэмоциональном лице полное беспокойства удивление испугало Мартина, заставляя наблюдавшего за событиями Руэла в мгновении ока оказаться подле друзей. Игнорируя Нелота и оставляя без внимания предписанные каждому аристократу правила, Хортатор обеспокоенно опустился на колени, всматриваясь в лица друга и возлюбленного. Плещущиеся в кровавых глазах беспокойство трогало душу, в то время как достающие из зачарованного кошеля зелья руки наполняли человеческое сердце благодарностью. Рыкнувший вслед за этим Ами, потеряно заскулил, останавливая виноватый взгляд льдисто-голубых глаз на имперце.

– Мы договорились. – коротко ответил драконорожденный, мягко улыбаясь в попытке успокоить своих друзей.

Измененные магией глаза прошлись по взволнованным лицам, задерживая свой взгляд на архимагистре Великого Дома Телванни. Глубокий вздох бывшего священника нес с собой предупреждение, после чего сам Мартин избегая подробностей добавил:

– Хермеус Мора выступит на нашей стороне.

– Хорошо…быть может цветочек за такую самодеятельность нас не прибьет. – произнес слегка дрогнувшим голосом избранник Азуры, не сводя своего взгляда с вновь побледневшего Ворина. Сжавшиеся на горлышках стеклянных бутылочек руки дрогнули, после чего Руэл быстро уточнил: - Нужно?

Ворин отрицательно качнул головой, тихо выдыхая. Сияющие подобно драгоценным камням глаза пронизывали душу, вынуждая внутреннего зверя имперца недовольно рычать, в попытке скрыться от вездесущего взгляда. Знавший же особенности мастеров магии душ Мартин противился волнению собственной души, доверяя профессиональному взгляду старого друга и ожидая его вердикта. Ведь когда ты входишь в Обливион, Обливион входит в тебя. И только тот, кто видел души, мог сказать, как далеко проклятые воды сумели запустить в разум и сердце свои щупальца.

– Как Вы себя чувствуете? – поинтересовался у имперца через несколько секунд глава Великого Дома Дагот.

Мартин кивнул, прислушиваясь к собственным эмоциям. Подобный вопрос жертвам Обливиона был стандартен, служа целителем подсказкой в облегчении чужих мук.

Влияние Обливиона было различным, подразделяясь на раны телесные или же раны разума, к каждому из которых существовал свой подход. Слепота, глухота, сломанные кости, истощение или потерянные конечности – слишком часто на памяти Мартина священники и целители молились именно о таком воздействии Обливиона, опасаясь вместо него ран разума. Каждый целитель Девяти знал, что если раны тела более-менее поддавались чарам школы Восстановления, то разрушенный разум всегда оставлял свой след, часто завершая свой путь встречей с Богами…по крайней мере так было до появления Рига, который с мягкой улыбкой забирал любую боль, исцеляя то, что казалось нельзя было восстановить.

– Истощения нет, подозрительных шепотков не слышу, сумбурности эмоций и беспричинной ярости также не наблюдаю. – уверенно сказал имперец, к своему удивлению, не чувствуя в своем теле влияния спрятанной в кошеле Розы.

Зарычавший в душе бывшего священника дракон показался человеку слегка враждебным, что объяснялось терпким, немного неприятным запахом теплого пепла. Пошатнувшийся Ворин был удержан протянувшим руку Руэлом, алые глаза которого угрожающе посмотрели на поднявшегося Нелота. Поправивший смявшуюся мантию старый данмер подошел к столу, демонстративно поворачивая голову и выпивая сжатое в руке зелье восстановления. Продолжавший скулить Ами практически бесшумно прилег рядом с ними, опуская голову на колени кимера.

– Что Вы видите? – с беспокойством уточнил Мартин, протягивая руки в сторону меров, но не пытаясь помочь им подняться с пола.

– Вы уверены, что хотите знать? – спросил в ответ Ворин, поднимая в душе драконорожденного волнение.

Один этот вопрос доказывал влияние проклятых вод, которого бы боялся каждый смертный. Однако, вместо страха в душе бывшего священника появилось удовлетворение, после чего успокаивающая, теплая улыбка скользнула на его лицо, сопровождаясь согласным кивком. Увидевший подобный жест кимер глубоко вздохнул, прикрывая на секунду глаза.

– Сталь в глазах золотого дракона…в ней появилась зелень. – коротко сказал глава Великого Домиа Дагот, заставляя сидящего рядом Руэла раздраженно фыркнуть.

– Дерьмо…дерьмо…дерьмо. – выдохнул недовольный Нереварин, повторяя как заведенный одно слово. Горящая в алых глазах неподдельная ярость свидетельствовала о сильном беспокойстве избранника Азуры, на пальце которого сверкало благословленное Королевой Ночного Неба кольцо. Сжавшиеся руки вызывали тихий вскрик кимера, чья скрытая под мантией рука оказалась сжата. Услышавший боль главы Великого Дома Дагот Хортатор мгновенно ослабил хватку, говоря: - Сука…блядь…тварь Обливионская, чтоб по все твоим глазам копье псины рогатой прошлось…чтоб тебя Боэта трахнула…

– Это был мой выбор, и я о нем не жалею. – перебил ругающегося, начавшего переходить на родной язык, данмер Мартин. – Ты бы сделал тоже самое, если бы в плену оказался Ворин.

– Он мне вьебет. – хмыкнул с нервным смешком Нереварин, потирая переносицу носа.

– Любой договор можно пересмотреть. – заметил тихо глава Великого Дома Дагот, поворачивая голову в сторону замершего архимагистра Дома Телванни.

Слышавший их разговор пожилой мер мало волновал драконорожденного, понимавшего что его раскрытие все же произошло и теперь, пытающийся не показывать на своем лице эмоций Нелот обдумывал линии поведения. Прошедшая по шерсти скулящего Ами изящная, золотистая рука замерла, после чего мер осторожно качнул головой, останавливая предупреждающе коснувшегося оружия Руэла. Одновременно с этим спокойный, лишившийся эмоций, бархатный голос сказал:

– Великий Защитник всегда с трепетом относился к одной единственной душе, заявляя на весь мир о своих намерениях и правах. Он не посчитается с жертвами, чтобы уничтожить влияние или аннулировать договор.

Высказанный достаточно грубо намек был предельно ясен каждому находящемуся в комнате смертному. Фигура архимагистра Дома Телванни окончательно превратилась в статую, тогда как прямая спина словно была сделана из мрамора. Фыркнувший в ответ Руэл, бросил насмешливый взгляд на улыбающегося Мартина, качая головой.

– Тогда мне стоит сказать, что впредь ради не него я точно также не буду считаться с жертвами. – дал в ответ обещание Мартин, чувствуя, как удовлетворенно рычит в душе внутренний зверь.

– Мир определенно сгорит в пламени дракона. – тихий, почти полностью беззвучный, смешок Руэла стал попыткой разбавить гнетущую атмосферу комнаты призыва.

Прошедшийся по фигуре драконорожденного вызывающий взгляд сопроводился протянутой в его сторону рукой. Примеру избранника Азуры последовал и Ворин, позволяя Мартину сжать чужую руку. Поднявшиеся с помощью бывшего священника меры, проигнорировали обиженно фыркнувшего Ами быстро переглядываясь между собой. Молчаливый, длящийся лишь между связанными друг с другом душами диалог не продлился долго, после чего Нереварин поинтересовался:

– До чего в итоге ты сумел договориться?

– Я убиваю Мирака, он доставляет Рига в безопасное место и оказывает мне содействие. – рассказал о заключенной сделке имперец, замечая мелькнувшее в глазах Хортатора недоверие.

Удивление появилось и в жестах невольно вздрогнувшего архимагистра Нелота, эмоций которого Мартин не мог увидеть. Нахмурившийся же в ответ Ворин, задумчиво коснулся рукой бородки, будто бы пытаясь увидеть в словах драконорожденного незримый на первый взгляд подвох.

– Удивительно…выгодная сделка. – протянул с подозрением Руэл, потирая переносицу носа. – Прям не похоже на того, кто пытается поиметь.

– Действительно. – согласился с Нереварином глава Великого Дома Дагот, в задумчивости проходясь рукой по шерсти урчащего Ами. Темные глаза кимера всматривались в лицо бывшего священника, заставляя внутреннего зверя человека недовольно рычать. Спустя несколько секунд Ворин поинтересовался: - Неужели принц Неведомого включил в озвученный договор только это. Смерть противника, в обмен на возращение божества и полное содействие на территории плана? Никаких попыток забыть о компенсации? Никаких клятв верности или безопасности… - кимер на несколько секунд замолчал, неосознанно теребя бородку и практически сразу же добавляя: - Последнее конечно же естественно при принесении условий официального договора, но почему ты не упомянул об обещании не причинении вреда друг другу?

– Но это ведь и вправду подразумевается при заключении… - слова Мартина резко оборвались, в то время как под рычание собственного дракона перед глазами человека пронеслись воспоминания разговора.

Удивленный вздох драконорожденного не прошел мимо меров незамеченным, вынуждая их в беспокойстве задержать свои взгляды на фигуре имперца. Побледневший в ответ Мартин почувствовал, как замирает в его груди сердце, в то время как разум в страхе дотрагивается до закрытой связи. Отчаянная, полная ужаса мысль подобно прилипчивой мелодии или попавшей в паутине бабочке отчаянно билась о стенки его разума. Думая о Риге, сосредотачиваясь на переговорах и противостоя охватывающей душу и тело усталости бывший священник упустил самое важное…заключение официального, защищающего обе стороны, договора.

Договор…заключенный через рукопожатия и взаимные клятвы официальный контракт связывал принца даэдра со смертным. Подобный договор действовал всегда, защищая стороны от предательства и гарантируя безопасность чужой души. Дар Молаг Бала…Проклятие Хирсина…даэдрические артефакты или что-то иное разницы особой не было и различались лишь условия, позволяющие сохранить свою душу от рабства или невольного, нежеланного смертным, посмертия. Нарушить такой договор было невозможно, а те, кто пытались сгорали подобно маленькой свечке, теряя любой шанс на новую жизнь в чертогах бессмертных.

– Мы только обговорили условия сделки. – прошептал потрясенно Мартин, быстро прокручивая в своей памяти переговоры.

Они высказали пожелания, обговорили определенные моменты, обсудили противодействие Мираку, протянули друг другу руки…но не было ничего, что походило бы на официально скрепленную сделку. Не было имен, не было слов о душах или о том, чего желает та или иная сторона…они просто согласились с моментами, чтобы после драконорожденный забывая о собственной защите побежал в бой, рискуя несколькими душами.

Расширившиеся зрачки имперца беспокойно проходились по лицам смотрящих на него меров, наблюдая за тем как друзья смотрят на него с жалостью. Рука Ворина успокаивающе коснулась плеча драконорожденного, в то время как Нереварин громко кашлянул, привлекая внимание повернувшегося к ним архимагистра.

Спокойный, полный достоинства взгляд алых глаз старика нес в себе толику высокомерия. Гордая, прямая спина и безэмоциаональное, покрытое многочисленными морщинами старости, лицо ясно говорили о том, что Нелот окончательно взял под контроль эмоции, полностью осмысляя произошедшее. Дракон в душе бывшего священника угрожающе зарычал, тогда как с трудом подавивший желание использовать драконий крик имперец понял, что мер был готов по-максимуму использовать выпавшую возможность усилить положение Дома.

– Хорошо. – сказал уверенно Руэл, знакомо скалясь и пряча за насмешкой собственное волнение.

Кровавые глаза Нереварина сверкали золотыми искрами, тогда как пальцы, скрестившихся на груди, рук отбивали неизвестный человеку ритм. Фальшивая уверенность, беспокойство и задумчивость смешались в движениях данмера, заставляя Мартина увериться в том, что прямо сейчас его друг разрабатывал план по исправлению допущенных ошибок.

– Хорошо. – повторил вновь с непоколебимым ничем уверенностью Нереварин, обращаясь к Мартину. – Никто из вас нихрена друг другу не пообещал, что оставляет нам широкое поле для импровизации. Сейчас нагоним парочку лояльных нам лордов и пусть развлекаются. И мудозвона нашего тормознут и проследят, чтобы эта шваль книжная тебя не тронула.

– Излишнее доверие в Обливионе опасно. – произнес внезапно Мартин, вспоминая слова Хермеуса Моры о предателях и попытках усилить свое влияние в постоянно меняющихся водах.

Принц Неведомого был прав, и бывший священник не мог позволить себе лишний риск, понимая, что к трем именам могут присоединиться еще трое, которые после доведут число союзников Мирака до девяти…десяти…быть может шестнадцати… одни восстанут против даэдрического князя Судьбы, другие вспомнят о своей ненависти к Ригу, третьи подобно той же Мефале или Боэтии просто попытаются воспользоваться ситуацией, погружая привычный всем мир в хаос. Им действительно правильно было бы положиться на скорость, удерживая вести о реальном положении дел в Апокрифе в тайне. Так было безопаснее…так было нужно…так практически полностью нарушалась сделка с Сангвином…

– Во время Битвы за Бруму тебя это не смущало. – сказал между тем Руэл, нахмуриваясь и всматриваясь в лицо молчавшего имперца.

Тявкнувший в согласии с мером Ами слегка склонил голову, позволяя Ворину заботливо провести по серой шерсти. Мартин молчал, признавая правоту слов друга и не смея отвести взгляд от алых глаз. Сердце имперца стучало слишком слабо, в то время как сам он чувствовал будто бы и без того утекающие сквозь пальцы время ускорило свой ход, делая противостояние в Апокрифе более непредсказуемым.

– Как нам навредят острова? – задал Нереварин очевидный каждому вопрос. – Как тебе помешают те, кто землю, по которой цветочек ходит, целуют? Что тебе сделает пытающийся заполучить цветочка в постель придурок Сангвин? Что случится, если мы призовем самую спокойную из даэдра, которая…любит меня и ценит Вори, прося ее впрячься за моего названного брата?

– Предатели…скорость…возникший хаос… - устало пробормотал Мартин, не понимая смысла подобного разговора.

Истощенный, вступающий в противодействие, с пышущим энергией телом и душой разум требовал отдыха. Рычащий в душе дракон требовал удара, зовя его на поиски книг, в то время как сам драконорожденный не мог выбросить из головы мысль об утекающем времени. Измененные магией глаза вспыхнули, после чего, считающий подобное напрасной тратой времени, бывший священник попробовал объяснить свою позицию приподнявшему бровь Руэлу:

– На островах никто не поднял тревоги до дня его рождения. Почти месяц, если не больше, целующие землю острова упускали из вида явную беду. Сангвин? Что если он заберет его навечно, якобы для исцеления? Что если он воспользуется ситуацией, обманом заставляя его возлечь с собой? Он целовал его бессознательное тело для исцеления после Врат Чейденхола, Руэл! Он заставил его провести с ним ночь в праздничном Вэйресте! Ты знаешь какие слухи ходили о тех переговорах, когда Сангвин задал один вопрос!? «Сколь много ты готов отдать для защиты человеческой души, которая принадлежит мне?» - эти слова лазейка, Руэл, после которой трудно сказать «нет» на любое его предложение! Азура?! Та, которая ненавидит все связанное с Шеогоратом и участвовавшая в проклятии Джиггалага?! Та, кто хотела ввязать его в свою авантюру, показательно убирая воздействие метки Молаг Бала?! Азура, которая прокляла данмеров, та кто наказывает всевозможными видениями и спокойно позволяет своему народу страдать на протяжении веков от моровых бурь?! Та, кто практически заставляет тебя убить любовь всей твоей жизни?! Именно им ты предлагаешь довериться в надежде, что они не воспользуются ситуацией и не попытаются свести счеты?!

Неосознанно перешедший на крик драконорожденный был похож на раненого, видящего везде опасность дикого зверя. Звучащие из его уст слова несли в себе память слухом и собственных, подавляемых ранее, мыслей. Он молчал, из вежливости кивая и что разумный Император прежде всего стремится заключить союзы, руководствуясь прежде всего выгодой…но теперь…сейчас он видел другую сторону бытия, ставя на первое место того, кто всегда должен был занимать место перед Тамриэлем и долгом.

Тихие слова Хаскилла…беседы с Руэлом и Сангвином…собственные знания о природе даэдра...Мартин знал, что союз с Хермеусом Морой был необходим, ибо тот был хозяином Апокрифа…остальные же – им не было веры, а сами они несли явную, ничем не скрываемую угрозу, способную поставить жизнь Рига под угрозу. Одну ошибку человек уже совершил, теперь же видя перед собой пророчество ярла Морфала и зная о положении дел в Обливионе, бывший священник не собирался рисковать.

– Сила людей в доверии. – сказал внезапно Руэл, заставляя Мартина замереть. Он помнил эти слова, помня, что за ними стояло. Горькая усмешка скользнула на лицо драконорожденного, когда он осознал, что старых друг попытался манипулировать его мнением. Смертные говорили, обмениваясь мнениями и пытаясь так поддержать друг друга, создавая нерушимые связи… - Эти слова ведь не только о людях, они о каждом кто живет в этом мире. Излишнее, безрассудное доверие обжигает, но мы ведь верим…верим, вручая в руки судьбы нити и рискуя всем. Подбрасываем монетку, уповая на удачу и подстраиваясь под обстоятельства. И именно в этом наша сила. В доверии друг к другу, несмотря на риски.

– Ты повторяешь мои слова. – прошептал Мартин, вспоминая о том, как сказал эти слова испуганному, видящему везде врагов, Ригу.

– Ты всегда был мудр, монашка. – усмехнулся в ответ Нереварин, не пытаясь как-нибудь прикоснуться к другу. – Пока дело не касается драконьего сердца, пока в дело не вмешивается безопасность цветочка, ты мудр и умен… у тебя есть опыт правителя, ты познал обе стороны бессмертных мудаков…так используй это, обращаясь ко всем своим навыкам и знаниям. Доверься, готовясь в случае неудачи дать бой.

– Мой Повелитель прав, Мартин. – произнес без проблеска каких-либо эмоций Ворин, не отрывая от глаз драконорожденного внимательного взгляда.

Касавшаяся плеча имперца рука сжалась, будто бы пытаясь показать человеку чужую поддержку, убирая остатки волнения или проникшие вглубь души проклятые воды. Дракон в душе бывшего священника затих, в то время как сам Мартин рискнул всмотреться в блеснувшие искрой глаза кимера. Слабая, быстро скрывшаяся мягкая улыбка слегка приподняла губу аристократа, после чего он сказал:

– Если же доверие не может найти путь к вашему сердцу, вспомните о нужде и выгоде. Договор между Вами и Хермеусом Морой не был заключен официально. Мы можем положиться на его слово, веря в то, что он не попробует как-то навредить Вам или Ригу, однако я советую подготовиться более тщательно. Если сейчас мы отступим, то больше подобной…не несущей нам никакого вреда возможности не представится. Без спешки, без возможности обнаружить в последний момент испорченный камень душ или исчезнувший по чьей-то злой воле артефакт.

Слова лорда Дагота в отличии от слов Руэла не били точно в цель, стремясь причинить боль ушедшего времени. Кимер не играл на его чувствах, пробуждая в нем неуверенность и не заставлял его чувствовать себя истощенным, будто бы вновь оказавшимся в стенах горящего Кватча, священником. Подобная тактика несомненно работала, задевая струны его души, однако…в глазах Мартина именно мнение советника Хортатора заслуживало тщательного рассмотрения.

Серые, измененные при помощи магии Иллюзии, глаза человека коснулись восьмиконечной звезды, проходясь вслед за этим по стенам и останавливаясь на столе с лежащими на нем черными камнями. Стоящий рядом со столом Нелот смотрел на них с интересом исследователя, будто бы не было недавно неприкрытых угроз и никто из пришедших в дом архимагистра Телванни не угрожал аристократу смертью. Все его малочисленные, полные достоинства и терпения, жесты показывали то, что он поможет, называя после свою цену…все действительно было готово и сейчас зависело лишь от слов драконорожденного.

Пророчество ярла Морфала промелькнуло в его голове, напоминая ему тихие, прерывистые слова старухи. Дракон падет коль помощи не примет…Дракон падет, если доверится не тому. Договоры, сделки…проблемы доверия и попытка сделать правильный, спасающий душу и сердце, выбор. Сила людей была в их доверии, но можно ли верить тем, чья сущность предательство, и кто мастерски находит в любом контракте лазейку? Познавший на своих руках кровь близких маг, стремящийся искупить грехи священник отступил бы…но принявший ответственность Император? Любящий всем сердцем и уставший от ужаса потери человек? Ответ на подобный вопрос был дан довольно давно, подтверждаясь с каждым рассветом нового дня.

– Начнем с островов. – сказал Мартин, быстро понимая, что из всех возможных союзников, именно план Рига внушал ему наибольшее спокойствие.

– Замечательно. – с фальшивой улыбкой подал голос, подбирающий со стола камни душ, Нелот. – Надеюсь вы знаете кого и как именно нам нужно призвать?

Мартин кивнул, зная ответ на этот вопрос. Проще всего было призвать камердинера или майордома Дрожащих Островов – Хаскилла, который согласно всем известным имперцу трактатам являлся вторым по важности существом плана. Лысый, вечно спокойный даэдра, предпочитающий являться смертным в облике бретонца когда-то за несколько редких встреч сумел внушить бывшему священнику доверие, позволяя ему понять, что безопасность Рига была в надежных руках. Тогда, упуская из виду информацию о помощи Хаскилла в попытке поглощения души любимого супруга, имперец искренне верил в его преданность, удивляясь лишь тому с какой исполнительностью и быстротой даэдра исполняет приказы новой Безумной Звезды. Сейчас же, помня о подобном моменте, вспоминая свою беседу с Сангвином, Мартин не мог не сомневаться в камердинере.

Герцоги Дворов Хаоса и Порядка? Существа, который благодаря благословению владыки Островов контролировали определенные части плана. Отдающие приказы армии низших даэдра, доводящие до сведения лорда мелкие, требующие его внимания, проблемы, принимающие и отправляющие на закланье своему лорду получившие посмертие души. Сияющая золотом и талантом писателей и художников Мания, чьей силой были гордые и прекрасные ауриил… тихая в своем отчаянии, безмолвно утопающая в своем горе и становящаяся пристанищем для утративших волю к жизни или поглощенных жестокостью убийц Деменция, контролирующая силы холодных и безжалостных мазкен…серый и сверкающий поистине каменным спокойствием и перфекционизмом Порядок, властвующий над благородными и смертоносными в своей эффективности рыцарями.

Им было больше доверия, а сами они не не властвовали полностью над территориями плана. Вероятность предательства всех герцогом была минимальной, позволяя Мартину понимать, что в случае трех призывов, по меньшей мере два герцога точно встанут на его сторону, предоставляя армии островов…проблема была лишь в именах, необходимых для призыва. Называя лишь титул нельзя было призвать бессмертное существо…в любом призыве нужны были как имя, так и титул призываемого.

Мартин нахмурился понимая, что раньше он назвал бы имя Талина, бывшего до завершения кризиса Обливиона герцогом Мании. Он назвал бы сказанное ему когда-то имя неизвестной ему лично леди Ани, бывшей герцогиней Деменции или имя загадочного, обладающего знаниями уничтоженной в древности библиотеки, Диуса – герцога Порядка…но не теперь, не спустя два века после завершения кризиса. Он слишком хорошо помнил, что назвать неправильное имя было риском, ценой которого в лучшем случае был оканчивающийся небольшим пожаром срыв ритуала.

Все вышеперечисленное выше подводило драконорожденного к одному выводу – призыву командиров, возглавляющих легионы подчиняющихся дворам низших даэдра. Бессмертные, способные благодаря воле своего Повелителя к постоянному возрождению…согласно все оккультным книгам они не менялись. Маги школы Колдоства, сосредотачивающие свое внимание на призыве, тратили годы запоминая имена и титулы, чтобы в момент нужды связать призванного даэдра двухсторонним договором. Они учились сокращать время сделки, вплетая ее в момент ритуала и удерживая власть над низшим даэдра посредством силы…

Руэл был прав, говоря, что низшие, подчиняющиеся Ригу, даэдра готовы были целовать землю, по которой прошлись ноги их Лорда. Мартин помнил это как никто другой, убеждаясь в этом в Санкр-Торе, когда призванные любимым супругом ауриил охраняли местность священных руин, не взирая на угрозу развоплощения или нападения умерших давным-давно защитников. После он утвердился в безграничной преданности слуг Рига в момент битвы за Бруму, когда Рыцари Порядка, Золотые Святые и Темные Соблазнители вставали перед ним и смертными Империи живым щитом, обнажая свое оружие против родственных им слуг Мерунеса Дагона. И конечно же он никогда не смог бы забыть горящий в день лепестков Имперский город, когда подчиненные Рига распадались в пламени Обливиона сдерживая вторгнувшуюся армию даэдра.

На миг перед глазами драконорожденного мелькнуло улыбающиеся лицо бретонца, в золотых глазах которого виднелось смущение. Тихий, звучащий с весельем легкого флирта и неловкости голос коснулся памяти имперца, говоря: «Приняли тебя в качестве моей пары…будут попытки отдать за тебя жизнь». Руэл назвал его консортом Островов и Мартин не мог не задумываться о том, что случится если он, тот кого жрецы называют «избранником Ригеля», отдаст приказы, игнорируя возможность разговора с Хаскиллом или герцогами…что произойдет если он отдаст приказы армии и народу, являющимися реальной силой каждого правителя?

– Я хочу, чтобы Вы призвали командующих ауриил, мазкен и рыцарей порядка. – приказал спокойно Мартин, замечая, как на лице Нелота мелькает удивление.

Одновременно с этим, понявший его поступок Ворин одобрительно кивнул, отпуская его плечо и быстро шепча на ухо нахмурившемуся Нереварину объяснение. Урчащий у ног кимера Ами стих, довольно оскаливаясь, после чего громко тявкая. Под внимательные взгляды меров зверь поднялся, становясь по левую руку от драконорожденного и обращая свою морду в сторону стола, от которого отходил Нелот.

– Я проведу переговоры самостоятельно. – коротко сказал Мартин, замечая как Ворин понимающе склоняет голову.

Руэл промолчал, предупреждающе кивая другу и возлюбленному, после чего отходя к дверям. Оставшийся подле драконорожденного Ворин повернул свою голову в сторону подходящего к ним архимагистра Дома Телванни. Изящные золотистые руки кимера приняли из чужих рук несколько камней душ, после чего советник Хортатора отошел влево, начиная заменять находящиеся на концах звезды камни. Его действия повторял и сам Нелот, задерживая долгий, внимательный взгляд на измененном при помощи магии лице бывшего священника. Практически не глядя на расположенные на концах восьмиконечной звезды посохи архимагистр Великого Дома быстро заменял черные камни душ, шепча себе что-то под нос.

Сделавший несколько шагов назад Мартин глубоко вздохнул. Неосознанно он поднес ко рту сжавшуюся в кулак левую руку. Спустя мгновения искусанные губы коснулись холодной, скрывавшей под собой серебряное кольцо, ткани перчатки, оставляя на ней мягкий поцелуй. Собственные мысли несли взору драконорожденного видения прошлого, а сам он беззвучно шептал молитвы Богам. Глубокое, размеренное дыхание вносило в разум успокоение, в то время как спокойное урчание присевшего рядом с человеком Ами позволяло сосредоточиться на контроле.

Звезда под его ногами вновь засветилась, а открывшаяся не так давно дверь вновь закрылась. Сгустившиеся в зале тени беззвучно танцевали, бросая темные блики на искрящиеся камни душ. Громкий, раздающийся слева и справа от драконорожденного шепот двух меров заставил разверзнуться загоревшийся ярким золотом пол, принося с собой запах красок и вина. Фантомный радостный смех коснулся разума бывшего священника, в то время как в центре звезды начала появляться тонкая и высокая словно молодая альтмерка девушка. Плотные, подчеркивающие изгибы хорошо сложенного тела, золотые доспехи не оставляли на ней открытого места, позволяя рассмотреть лишь гордое, прекрасное в своей симметрии лицо.

Благородные, миндалевидные глаза, в которых плескался расплавленный янтарь, оглядели полутемную комнату с высокомерием, опуская скрытую под золотой перчаткой руку на эфес висящего на поясе меча. Замолчавшие между тем маги стояли подобно древним статуям, не пытаясь опустить разведенные в сторону руки. Стоящий за спиной бывшего священника Руэл в предупреждении потянул за рукоятку своего револьвера, вызывающе оскаливаясь.

– Добро пожаловать в план смертных, аурмазл. – поприветствовал представшую перед ним низшую даэдра Мартин, вспоминая необходимый ему титул командующей Золотых Святых и опуская руку на громко рыкнувшего Ами.

Высокомерие в чужих глазах померкло, а отнявшаяся от рукоятки меча рука коснулась груди, сжимаясь в кулак. С тихим выдохом, без лишних раздумий, прекрасная дева преклонила перед имперцем колено, низко склоняя голову и не решаясь обратить на него взгляд. Ауриил молчала, не решаясь начать разговор, в то время как драконорожденный выжидал время, мягко гладя рычащего волка.

С низшими даэдра не следовало спешить, показывая им их место и утверждая над ними свою власть. Там, где при переговорах со смертными Мартин бы уже с мягкой улыбкой попросил гостя встать, с тварью Обливиона он медлил, быстро раздумывая над стратегией. Ему нужно было заполучить чужую верность, убеждаясь в том, что перед ним предстал не шпион и не предатель.

– Как ваше имя? – сталь в голосе смертного, отражалась в его прямой спине и внимательно смотрящих на фигуру бессмертной ауриил глазах.

– Сула, господин. – коротко ответила ему аурмазл, все еще не поднимая на него взгляда.

Спокойный, эхом отлетающий от стен властный голос был привычным для ауриил и не вызвал в имперце удивления. Однако, одновременно с этим, глаза драконорожденного слегка сузились, тогда как произнесенное имя внесло в его разум небольшую сумятицу. Разве имя возглавляющей ауриил Дрожащих Островов аурмазл не было Зудех? Это имя упоминалась во многих оккультных книгах, да и сам Мартин помнил стройную, низенькую даэдра, явившейся к ним по зову Рига в Санкр-Тор.

– Вы знаете кто я такой, аурмазл Сула? – вновь спросил Мартин, не пытаясь убрать из своего голоса оттенок приказа.

– Смертный Дракон, Император смертных, супруг нашего Лорда и его принц-консорт, обладающий в момент его отсутствия наивысшей властью. – произнесла с готовностью аурмазл, в голосе которой мелькнуло благовоние.

Она все еще стояла перед ним на коленях, не показывая надевшему маску отстраненности имперцу, какого-либо неудобства. Рыкнувший рядом с бывшим священником Ами, заставил человека мягко провести по серой шерсти. Внимательно наблюдавшие за разговором меры молчали, не спеша вмешиваться.

– Хорошо, аурмазл. – холодно произнес Мартин, не сводя с собеседницы взгляда.

Левая рука драконорожденного плавно поднялась в воздух, сжимаясь в кулак и мгновенно загораясь алым, пламенем. Тепло коснулось лица смертного, позволяя ему ощутить запах жара и заметить отразившиеся на золотых доспехах отблески. Дракон в душе предвкушающе урчал, тогда как не вмешивающиеся в переговоры меры молчали, позволяя имперцу услышать лишь одобрительное хмыканье Руэла. Вместе с этим рычание божественного зверя стало более угрожающим, после чего Ами разинул пасть, будто вынося немое предупреждение. Не дрогнувшая никак аурмаз не пыталась защититься, полностью подчиняясь воле того, кто был назван ею принцем-консортом Островов.

– Давайте проверим ваши слова. – сказал с ледяным спокойствием Мартин, придерживаясь обдуманной им тактики. – Я задам несколько вопросом, на которые должны быть даны короткие, правдивые ответы. От вас потребуется сказать «да», «нет» или же назвать имя. Если я услышу туманный ответ или посчитаю, что вы пытаетесь мне соврать, то обвиню вас в предательстве, сжигая на месте. Вы поняли меня?

– Да, Господин. – короткий ответ Сулы позволил имперцу слегка улыбнуться, быстро скрывая за маской холода мелькнувшую на его лице эмоцию.

– Верны ли Вы Ригелю Камберленду, принявшему на себя имена Шеогората и Джиггалага? – спросил сразу же перешедший к делу драконорожденный, поглаживая правой рукой рычащего Ами. Слух и зрение бывшего священника обратились во внимание, стремясь не упустить ни малейшего намека на ложь и отступничество.

– Да, Господин. – с жаром ответила аурмазл, искренность голоса которой не могла быть наигранной.

– Все ли ауриил вашего плана верны Ригелю Камберленду, принявшему на себя имена Шеогората и Джиггала? – задал новый вопрос Мартин, радуясь тому что первый же командующий сможет встать на защиту Рига.

– Да, Господин. – вновь сказала даэдра, никак не меняясь ни в словах, ни в жестах.

– Вы уверены, что можете говорить от имени каждой ауриил? – в голосе бывшего священника мелькнула фальшивая угроза, после чего он демонстративно сделал шаг вперед, направляя охваченную пламенем руку к золотому, украшенному небольшими расправленными крылышками, шлему Сулы.

– Да, господин. – подтвердила свои слова аурмазл, нисколько не боясь обещанного возмездия.

– И вы готовы отдать за свои слова жизнь? – вновь поинтересовался Мартин, продолжая давить на девушку.

– Да, господин. – прозвучавшая в женском голосе решимость окончательно убедила имперца в безопасности привлечения золотых святых.

Впрочем, подобная верность, нисколько не мешала глупости. Даэдра были связаны между собой проклятием расколотой души, изменяясь и переходя под контроль другого Повелителя Обливиона. Никто не мог говорить об отсутствии связей или находящихся в иных планах источников, с которыми осуществлялся взаимный обмен информацией. Подобную вероятность нельзя было сбрасывать со счетов, тогда как отвечающая за безопасность Мании Сула должна была знать имена подозрительных лиц, докладывая о них герцогу или Ригу.

– Передавали ли кому-то какая-нибудь ауриил сведения о слабостях или исчезновении Ригеля? – задал новый вопрос Мартин.

– Нет, господин. – в словах бессмертной девы послышалось возмущение, тогда как напряженные плечи дрогнули.

– Является ли кто-то из ауриил островов причиной исчезновения Ригеля? – спросил Мартин, слегка меняя прозвучавший ранее вопрос о верности и включая в него фактор незнания и случайности.

– Нет, Господин. – в словах бессмертной девы послышалось возмущение, тогда как напряженные плечи дрогнули.

– Является ли кто-то из ауриил островов причиной исчезновения Ригеля? – спросил Мартин, слегка меняя прозвучавший ранее вопрос о верности и включая в него фактор незнания и случайности.

– Нет, Господин. – возмущение в голосе Сулы выросло, будто бы бывший священник только что нанес ей смертельную, смываемую лишь кровью, обиду.

– Встанут ли ауриил подле меня? – задал наконец терзавший его вопрос имперец, не дожидаяь ответа и сразу же задавая новый: – Подчинятся ли ауриил моим приказам, принося мне клятвы верности и выступая вместе со мной для защиты Ригеля?

– Я готова поклясться в этом всем, что имею, Господин! – воскликнула незамедлительно Сула, забывая обо всех приказах имперца.

Поднявшиеся янтарные глаза девушки с жаром, видимом только в верном подданном, смотрели на имперца. Все еще стоящая на коленях, она всем своим видом показывала свою искренность, трогая сердце Мартина.

Впрочем, слишком быстро сердце человека забыло о сострадании, являя миру необходимую для контроля жестокость. Взмах руки драконорожденного сорвал с костяшек его пальцев столб, ударившегося о стену пламени. Загоревшиеся руны зашипели, оставляя на месте возможной дыры лишь слегка обуглившуюся, быстро восстанавливающуюся поверхность. Рычащий Ами громко залаял, тогда как обнаживший оружие Руэл направил дуло револьвера в сторону Сулы. Не дрогнувшие никак Ворин и Нелот, лишь тихо зашипели, все еще удерживая руки в воздухе.

– Я отдал достаточно простой приказ. – холодно процедил Мартин, наблюдая за тем как Сула вновь склоняет перед ним голову. – В следующий раз это будет ваша голова, аурмазл, которую после пожрет Ами. Я повторю свою вопрос: встанут ли ауриил после меня, если я прикажу вам вторгнуться в чужой план для защиты Ригеля?

– Да, Господин. – с готовностью произнесла командующая ауриил.

– Я хочу, чтобы вы принесли мне присягу верности. – приказал мгновенно драконорожденный, убирая правую руку с головы Ами.

Все еще избегая поднимать голову, ауриил не раздумывая долго вытащила из ножен блеснувший золотом длинный меч. Лезвие простого, лишенного изысков клинка спокойно легло в вытянутые руки Сулу, после чего она все еще стоя на коленях протянула свое оружие в сторону Мартина. Подошедший практически вплотную к низшей даэдра имперец, протянул руку к рукоятке меча, вслушиваясь в чужие слова.

Он глубоко дышал, прекрасно осознавая, что его действия несли в себе опасность для ритуала призыва, грозясь в случае обмана и, впоследствии, явно выраженной агрессии нарушить защитные чары комнаты. Школа Колдовства была не менее требовательна и опасна, чем школы Разрушения и Изменения, грозясь в случае неудаче выпустить в мир неконтролируемого низшего даэдра, который в момент освобождения был способен разрушить, в лучшем случае, пару домов.

Однако, сейчас бывшего священника мало волновали возможные жертвы, и он не думал о том, что помимо собственной жизни ставил под угрозы жизни друзей и судьбу смертного плана. Вместо этого, безрассудно бьющиеся в груди сердце и рычащего, отражавшего волю, смертной души внутреннего дракона волновала лишь одна мысль – убедиться. Увериться в том, что в решающий миг ауриил придут на его зов, помогая ему защитить супруга. Риск оправдывался полностью и Мартин не собирался отступать, рискуя упустить возможность.

Возмущенно выдохнувший архимагистр Великого Дома Телванни наклонился, слегка опуская руки. Алые глаза старика пылали яростью, в то время как побледневший Ворин быстро обратил свой взгляд вперед, смотря сияющими искрами глазами на Нелота. Громкий хлопок предупредительного выстрела нисколько не навредил застывшему в одном положении Нелоту, узкие глаза которого пустым взглядом смотрели на молчавшего главу Дома Дагот. Одновременно с этим рычание Ами стало более медленным, переходя в знакомое умиротворенное урчание.

– От имени ауриил Островов Равновесия, подчиняющихся нашему лорду Ригелю я клянусь Вам, драконорожденному Мартину Септиму, принцу-консорту нашего Повелителя в вечной верности. – с искренним благоговением в голосе провозгласила Сула, все еще не поднимая на него взгляда. – Клянусь, что ни одна ауриил ни словом, ни делом, ни жестом не предаст Ваше доверия, отдавая Вашу жизнь в руки зримых или же неведомых никому врагов. Клянусь в том нашими разорванными душами. Клянусь, что каждая ауриил встанет тенью подле Вас, что отдаст свою жизнь и бессмертие ради Вашего Блага. Клянусь, что по Вашему зову мы станет Вашими мечом и щитом, обращая ярость ауриил на выступивших против Вас и нашего Лорда врагов, вне зависимости от их статуса и сил. Клянусь, что каждая ауриил подчинится Вашим приказам ставя их выше приказов герцога сияющей Мании или камердинера Хаскилла.

– Я принимаю вашу клятву. – торжественно объявил бывший священник, не обращая внимания на собравшихся в зале меров.

Пальцы его рук сомкнулись на рукоятке протянутого ему меча, резко поднимая его в воздух. Ощущение безграничной силы на несколько секунд захватило разум человека, позволяя ему услышать крик внутреннего зверя, чья поднявшая голова раскрыла в удовольствии пасть. Драконорожденный чувствовал за своей спиной невидимые, распахнувшиеся крылья, которые будто бы пытались обхватить собой зал. Связь едва заметно дрогнула, будто бы пытаясь дотянуться до чего-то незаметному смертному глазу.

Поднявшая на него взгляд Сула восхищенно выдохнула, смотря на принявшего клятву драконорожденного как на сошедшее с небес божество, все еще не решаясь подняться с колен. Разлившийся янтарь заполнил ее глаза полностью, заполняя на мгновение зрачок и белок. Сверкающие подобно драгоценному металлу лицо исказилось, позволяя на краткий миг увидеть на месте низшей даэдра лишенную эмоций статую, по изгибам которой текло, вспыхивающие алым, золото.

Впрочем, подобный мираж не продлился долго и вскоре аурмазл вновь предстала перед ним в виде прекрасной, коленопреклоненной деве. Опустив меч, драконорожденный вернул оружие в руки командующей, спрашивая:

– Сможете ли вы и ваши ауриил найти меня в случае моего зова?

– Вы принц-консорт, мой Господин. – последовавший незамедлительно ответ лишь вскользь подтвердил вопрос Мартина, который молча смотрел на лицо ауриил. – Наша присяга, присяга ауриил, связала нас подобно тому как мы связаны со всеми Повелителями Островов, отдающими приказ со стороны Мании. Если Вы позовете, мы придем, подчиняясь Вашим приказам так, как если бы на Вашем месте стоял наш Лорд.

– Тогда собирайте силы в тайне от герцогов и камердинера. – приказал драконорожденный, понимая, что подобное требование при неправильном подходе способно ввергнуть план его супруга в смуту.

Несомненно, он мог призвать сюда как камердинера, так и герцогов, допрашивая их подобно Суле и требуя с них клятву верности…однако помня слова Хермеуса Моры он чувствовал к правящей верхушке Островов недоверие, понимая, что их предательство более вероятно и в случае неудачи его противник узнает о его разговоре с принцем Неведомого, получая возможность подготовиться к последующему удару. Герцогов или камердинера можно было призвать позже…после того как он сможет заручиться поддержкой армии плана. Впрочем, подобная мысль разбивалась о необходимость согласований действий с Домом Телванни, который обеспечивал им должное, не вызывающие никаких подозрений прикрытие и с к которым они после действий драконорожденного, Хортатора и главы Дома Дагот вряд ли сумеют сохранить нейтральные отношения. Одновременно с этим, Мартину совершенно не хотелось разорять друзей, заставляя их за каждый новый призыв обдумывать уступки Телванни.

– Я хочу, чтобы войска ауриил были готовы в любой момент явиться по моему зову в план Хермеуса Моры. – продолжил между тем говорить Мартин, замечая появившуюся в глазах даэдра ярость, охватившей ее ненависти. – Избранник принца даэдра предал его, ввергая план в хаос и захватывая нашего...Лорда. Мне нужно, чтобы ауриил были готовы вторгнуться в Апокриф, вступая в союз с верными принцу Неведомого силами, нанося удар по предателям и тем, кто поддержит бывшего избранника Мирака.

– Для каждой ауриил это битва станет честью, на которую каждая из нас пойдет с удовольствием, мой Господин! – уверила имперца Сула, позволяя человеку прочитать в ее взгляде искренность. – Будьте уверены, наш враг душой заплатит за свое предательство!

– Хорошо. – кивнул Мартин, быстро пряча мелькнувшую на его лице улыбку. Плавно взмахнув рукой, бывший священник позволил низшей даэдра подняться с колен, сразу же приказывая: - Возвращайтесь в план и принимайтесь за работу. Вскоре к вам присоединятся мазкен и рыцари порядка.

Одновременно с приказом Мартина лорд Дагот опустил руки, отводя взгляд от вздрогнувшего Нелота, чьи руки также опустились. С громким хлопком, сопровождающимся мягким золотым сиянием, командующая ауриил исчезла, заставляя тускло сверкающую звезду вновь погаснуть. Урчание Ами стало более плавным, тогда как Руэл с насмешливой улыбкой направил свое оружие в сторону спокойного и нисколько не показывающего страха или недовольство Нелота.

– Это было любопытно, Ваше Императорское Величество. – с видимым недовольством произнес старик, демонстративно поднимая соединившиеся руки на уровень груди, после чего кланяясь имперцу. Алые глаза архимагистра не сводили своего взгляда с лица бывшего священника, позволяя ему увидеть фальшивое уважение, выказываемое ему лишь из-за договора и последующей выгоды. – Если позволите, я бы посоветовал вам, впредь, не совершать подобных, необдуманных действий. Если конечно вы все же хотите достичь своей цели. Признаюсь, как бы мне не хотелось проверить легенды о способностях драконорожденных, обугленный труп не станет спасителем…божества путей.

Прямая спина драконорожденного не дрогнула, когда он вернул руку на голову урчащего Ами, мягко поглаживая потянувшегося к нему зверя. Пренебрежение из слов архимагистра Великого Дома Телванни не ускользнуло от Мартина, который будто бы вновь вернулся в стены Башни Белого Золота. Он знал, что слова старого мера были верными и его действия действительно в лучшем случае могли завершиться обугленным трупом, который никого бы не спас. Когда-то бы словам Нелота вторили маги Университета Волшебства, поднимая впоследствии вопрос о наказании поставившего под угрозу жизни смертных имперца. Бывший священник несомненно заслуживал этих слов, что, впрочем, не отменяло рычащего в душе зверя, желавшего разорвать старика за высказанные в нем сомнения.

– Вы бы предпочли, чтобы клятва верности пропала впустую? – спросил спокойно драконорожденный, понимая, что не может вечно прятаться за спинами Руэла и Ворина.

Не до конца отойдя от разговора с низшей даэдра имперец видел перед собой лишь противника, которого нужно было додавить, утверждая над ним свое превосходство. Пламя на левой руке человека едва заметно дрожало, однако сам Мартин не чувствовал признаков усталости, с легкостью поддерживая необходимое ему заклинание.

– Насколько я знаю, Советник Дагот и Хортатор Индарел заключили с Домом Телванни сделку, согласно которой вы предоставляете нам возможность осуществить безопасный призыв. – продолжил говорить драконорожденный, замечая, как довольно усмехается Руэл. Гордый, полный пренебрежения взгляд Нелота исказился, скрываясь полностью за надетой маской показной вежливости. Мягкая улыбка скользнула на лицо человека, который продолжая гладить урчащего волка, сказал: - Цена сделки насколько я помню несла выгоду вашему Дому, позволяя вам в будущем внести ряд предложений, которые были бы поддержаны по меньшей мере тремя Великими Домами и представительством Империи. Я ведь не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. – подтвердил слова драконорожденного старый данмер, прекрасно понимая к чему идет мысль имперца.

– Призывы же, если я правильно помню трактаты школы Колдовства, всегда подразумевают сделку с призванным существом. – высказал наконец свою мысль Мартин, чувствуя на себе удовлетворенный взгляд Ворина, признававшего правоту слов бывшего священника. Под внимательным взглядом серых глаз Нелот склонил голову. – Чем в данном случае клятва отличается от сделки?

– За исключением привязки и позиции в заключенных ролях ничем. – ответил на вопрос драконорожденного архимагстр Дома Телванни, пряча от человека свое недовольство.

– Не мне вам говорить о том, что риск присущ магии. – продолжил давить на аристократа Мартин, высказывая следом небольшую ложь: – Я осознавал риск и был готов в случае неудачи применить собственные знания и милость Богов.

– Тогда я благодарен, Вашему Императорскому Величеству за беспокойство. – произнес, с насквозь пропитанной фальшью вежливостью Нелот, позволяя драконорожденному понять, что его слова не смогли обмануть старика.

Данмер вежливо склонил перед ним голову, избегая внимательного взгляда гостей Дома. Каждый из них видел напряжение, понимая, что результат невидимой игры будет известен лишь через несколько месяцев, когда Дом Телванни попытается сделать свой ход. Они могли отступить, разрывая сделку, однако ущерб уже был нанесен, а выгода перевешивала любую негативную сторону произошедшего. Никто из них не смог бы скрываться вечно, тогда как утекающие время с безжалостной быстротой двигало на невидимой доске фигуры, заставляя их сотрудничать друг с другом в попытке достичь собственных целей.

– Ваше Императорское Величество желает продолжить призывы? – спросил у драконорожденного через несколько секунд Нелот, подходя к столу и забирая с него камни душ.

– Будьте столь любезны, архимагистр Нелот. – кивнул благосклонно бывший священник, вновь занимая свое место и наблюдая за тем как сменяются на навершиях посохов камни душ. Мягко проходящаяся по шерсти вновь зарычавшего зверя рука замерла, после чего имперец вновь сосредоточился на контроле, угрожающе приподнимая руку с горящим пламенем. – Надеюсь вам не составит труда призвать командующую мазкен.

Нелот промолчал, гордо поднимая голову. Прямая, гордая осанка не искажалась, тогда как поднявшиеся в воздух руки и не думали дрожать, выдавая тем самым чужое истощение. Было ли это проявлением недюжинной силы воли или же свидетельствовало о силе старого мера Мартин не знал точно, беспокоясь больше о грядущих переговорах с той, кто возглавляла армию двора Деменции.

Вновь засверкавшая звезда знакомо сгустила тени, в очередной раз погружая комнату в полумрак. Холодные, темно-фиолетовые нити проникали повсюду, погружая комнату призыва в атмосферу страха и угрозы. Запах пролившейся крови был слишком хорошо знаком человеку, который начинал улавливать тихие крики боли.

Земля перед ним вновь разверзлась, формируя в центре комнаты фигуру высокой, широкоплечий женщины. Холодная, мертвенно бледная кожа слегка сверкала в отблесках, освещавших комнату тусклых нитей. Темные, коротко стриженные волосы женщины были убраны за острые уши, отрывая вид на широкий лоб. Грубые, но обладающие незримой привлекательностью черты лица притягивали к себе взгляд, невольно заставляя всматриваться в прозрачные голубые глаза.

Практически ничем не отличающиеся от одеяний ауриил темные доспехи мазкен не оставляли лишнего участка свободной кожи. Плотно прилегающие к телу они практически полностью состояли из темного, подобного беспроглядной ночи, металла имея на небольшой, надетой поверх поножей, юбке длинные, похожие на играющие пламя, зеленые шипы. Подобные шипы можно было узреть и на плечах командующей, тогда как защищавшие ее руки металлические перчатки не имели пальцев. Изогнутые, покрытый заостренными зубцами короткий клинок слегка сверкал, а бегающие по нему белые искры ясно говорили о природе наложенного на него зачарования.

– Добро пожаловать на земли Нирна, ауткендо. – холодно сказал Мартин, сосредотачивая на себе спокойный, полный скрытой угрозы, взгляд даэдра.

Низкое рычание Ами быстро сменило взгляд расширившихся глаз, заставляя женщину наклонить голову, присматриваясь к говорившему. Внимательный взгляд прозрачных глаз сощурился, тогда как дрогнувшая в глубине души драконорожденного связь принесла с собой холод безразличия. Замолчавшие тем временем меры вновь замерли, держа руки в воздухе и не пытаясь как-то вмешаться в чужой разговор. Стоявший за спиной бывшего священника Руэл также молчал, направляя дуло своего оружия в сторону резко преклонившей колено даэдра.

– Принц-консорт, позвольте мне от имени мазкен засвидетельствовать Вам наше почтение. – шипящий женский голос нес в себе привычную для темных соблазнительниц угрозу. Опустившийся вниз взгляд чужих глаз не собирался подниматься, в то время как покинувший ножны зачарованный клинок был тут же протянут имперцу.

Искренность жестов и слов не ускользнули от Мартина, который не мог не удивиться подобному рвению. Мазкен отличались от ауриил большей…мягкостью, скрывая за ней собственную кровожадность и жестокость. Переходившие от принца к принцу низшие даэдра умели подстраиваться под нового господина, позволяя сомневаться в их преданности. Откуда же была подобная искренность и протянутый сразу же меч? Попытка убедить его в верности, доставляя информацию одному из лордов Обливиона? Собственная инициатива, присущая командующей мазкен? Или же на островах уже произошел разговор между командующими, которые за своей игрой во вражду, посчитали его призыв честью, которой не были пока удостоены другие?

– Как ваше имя? – поинтересовался у женщины бывший священник, внимательно наблюдая за чужими жестами и не пытаясь раньше времени принять протянутый ему меч.

– Валенто, мой Господин. – представилась мазкен, заставляя Мартина внимательнее всмотреться в жесты даэдра.

– Что ж, Валенто, я задам несколько вопросов на которые вы должны будете дать ответ «да» или «нет». – сказал холодно человек, применяя к темной соблазнительнице ту же тактику, что и к ауриил. Игравшее на руке драконорожденного пламя вспыхнуло, а рычащий Ами угрожающе раскрыл пасть, громко тявкая. – Верны ли мазкен Островов лорду Ригелю, носителя сил принцев Безумия и Порядка?

– Да, Господин. – последовавший незамедлительно короткий ответ внес небольшое успокоение в сердце бывшего священника, возрадовавшегося тому, что под его контролем появляется вторая армия низших даэдра.

– Можете ли вы быть в этом уверены? – продолжил допытываться до Валенто человек, сразу же задавая новый вопрос: - Можете ли вы поклясться в этом остатками собственной души?

– Да, Господин.

– Верны ли именно вы лорду Ригелю, властвующему над островами? – вновь спросил драконорожденный, решаясь проверить личную верность пришедшей на призыв ауткендо.

– Да, Господин. – голос командующей слегка дрогнул, когда в нем мелькнуло схожее с реакцией Сулы возмущение.

– Знаете ли вы кто на островах может желать смерти или падения нашего лорда Ригеля? – поинтересовался вновь драконорожденный, понимая, что подобный вопрос не был задан предшественнице Валенто.

Дракон в душе имперца недовольно зарычал, тогда как переставший гладить Ами, Мартин быстро пробежался в памяти по прошлому разговору. Тогда он спрашивал лишь об ауриил, избегая вопросов об остальных душах плана…упуская из виду, что командующая могла знать что-то большее.

– Нет, Господин. – с искренностью в голосе ответила мазкен, не поднимая головы. Плечи женщины дрогнули, едва заметно опускаясь, будто бы вопрос человека поднял в ней чувство вины, заставляя ее скорбеть о допущенной ошибке.

– Знаете ли вы кто является стоит за исчезновением Ригеля? – спросил Мартин, проверяя свою теорию об успевших переговорить между собой командующих.

– Нет, Господин. – вновь ответила отрицательно ауткендо, еще ниже опуская плечи. Мелькнувшая в ее голосе вина, окончательно убедила бывшего священника в невиновности мазкен.

– Передавала ли в последние время какая-либо мазкен сведения об островах и их Лорде? – задал свой последний вопрос драконороденный, хорошо зная последовавший незамедлительно ответ мазкен.

– Нет, Господин.

– Принесите мне присягу, клянясь в своей верности и готовности прийти по моему зову ради спасения Ригеля. – приказал наконец Мартин, протягивая правую руку к вытянутому мечу.

– Я, верховная ауткендо Островов Равновесия, Валенто присягаю от имени всех подчиненных мне мазкен в вечной верности Мартину Септиму, принцу-консорту нашего милостивого Лорда Ригеля, властвующего над силами Хаоса и Порядка и принявшего на себя имя Лорда Шеогората. – начала говорить Валенто, искренность и спокойствие в голосе которой наполняли душу имперца новой силой. – Клянусь собственной душой и душами моих сестер и…братьев в том, что мы тенью встанем за Вашей спиной, разя любым клинком каждого, кто посмеет выступить против Вас. Клянемся нашей душой и бессмертием в том, что мы станем для Вас непробиваемым щитом, который, не считаясь с жизнью и не страшась смерти защитить Вас от любого нанесенного удара. Отныне и до конца времен, Ваше слово для нас будет стоять выше слов герцога жестокой Деменции и выше слов камердинера Хаскилла, уступая лишь слово нашего Лорда Ригеля. Я от имени всех мазкен клянусь в том, что ни одна и не один из нашего народа ни словом, ни делом, ни жестом не выступит против Вас и нашего Лорда. Клянусь во все этом вверенными мне душами и собственным бессмертием души. Пусть мой Лорд станет мне свидетелем, в случае моего отступничества от присяги лишая меня права на перерождение.

– Я принимаю вашу присягу, ауткендо Валенто. – торжественно провозгласил Мартин, вновь принимая из чужих рук клинок, зачарование которого нисколько не навредило смертному.

Вновь дрогнувшая связь принесла с собой новые ощущения силы, заставляя внутреннего зверя имперца поднять голову. Вырвавшийся из незримой пасти обитавшего в его душе дракона звучало гораздо громче, тогда как раскинувшиеся в разные стороны крылья будто бы не находили себя достаточно места, бьясь о стенки невидимой клетки.

В прозрачных голубых глазах ауткендо застыло восхищение, а ее смотрящий в пустоту взгляд будто бы смотрел в саму душу имперца, видя в ней что-то прекрасное или немыслимое. Резко смолкший Ами, заботливо ткнулся в тело имперца, в то время как сам он услышал тихий вздох бдительного Руэла. Смотрящие же сквозь него Ворин и Нелот все также держали в воздухе раскинутые в разные стороны руки, избегая в момент действия ритуала проявление посторонних эмоций.

– Я хочу, чтобы вы в тайне от герцогов и камердинера Хаскилла собрали готовую выступить по моему зову армию. – отдал свой приказ Мартин, возвращая в руки Валенто клинок. Звон коснувшегося пола кончика опущенного вниз лезвия заставил драконорожденного слегка нахмуриться, продолжая: - Обговорите свои действия с ауриил и рыцарями порядка. Я хочу, чтобы вы были готовы атаковать Апокриф, разя своим оружием тех, кто предал Хермеусу Мору, выступая на стороне его бывшего избранника.

– Должны ли мы сообщить о наших планах Повелителю Судеб? – поинтересовалась у него незамедлительно Валенто, все еще не решаясь поднять на него свой взгляд.

– Пока нет. – покачал головой Мартин, понимая, что сейчас открытое появление сил Островов может лишь помешать их планам.

Никто не знал численность сторонников Мирака, утверждая то, что в рядах самого принца Знаний нет предателей или скрытых магией запретной библиотеки шпионов, передающих их противнику сведения о договорах или союзниках. Открытое выступление должно было быть внезапным и неожиданным, чтобы их противник не успел разработать план успешного противодействия.

– Клянусь, мой Господин, каждая мазкен явится по вашему зову, заставляя Апокриф погрязнуть в крови. – объявила человеку Валенто, хлопая себя кулаком по груди. – Мазкен не отступят, воздавая каждому предателю то, что он заслужил.

– На этом вы свободны. – взмахнул рукой Мартин, отпуская мигом поднявшуюся ауткендо, клинок которой металлическим звуком вернулся в ножны. – Готовьтесь.

И вновь с хлопком исчезла призванная даэдра, возвращая в полутемную комнату свет. Вернувшийся на прежнее место Мартин посмотрел на поднявшего руку Руэла, чей сжатый кулак дернулся, выказывая ему молчаливую поддержку. Сменивший рык на урчание Ами мягко ткнулся в правую руку имперца, выманивая у человека ласку и облизывая скрытые под плотной перчаткой пальцы. Горящая в льдисто-голубых глазах гордость и верность, успокаивали Мартина, радовавшегося двум удачным присягам.

– Продолжаем? – спросил у человека подошедший ко столу архимагистр Дома Телванни, пальцы которого коснулись очередных камней душ.

– Рыцари порядка. – коротко ответил старому меру имперец, не пытаясь сказать больше.

Лишенное усталости тело спокойно наблюдала за тем как новые камни душ вставляются в навершие посохов, усиливая тем самым защиту для нового призыва. Вновь бывший священник медленно дышал, приводя свой разум в порядок. Горящие на левой руке пламя заметно дрожало, тогда как пальцы гладившей Ами правой руки коснулась знакомая судорога. Сквозь звучащие в голове молитвы Мартин услышал тихий, манящий шепот, скрытого в зачарованном кошеле артефакта, чей зов напоминал ему о сделке. Роза Сангвина манила его, ломая его контроль и заставляя сосредотачиваться не на новом разговоре, а о скором призыве князя Разгула.

Быть может им и вправду стоило поскорее закончить с Сангвином, сообщая ему информацию? Рыцари порядка и острова никогда не проигнорировали бы призыв…тех, кто не кричал на весь Обливион о зове консорта их Лорда…острова зависели от жизни и воли их Повелителя, грозясь исчезнуть в любой момент…чего можно было избегать при призыве принца даэдра, который в соответствии с договором прикрыл бы спину драконорожденного, обеспечивая безопасность чужого плана…на котором по его же словам вовсю хозяйничал, пытающийся привести тропы между мирами в норму, Аркей…которому возможно нельзя было доверять из-за своеобразного отступничества Мартина, на молитвы о силах которого Боги все еще отвечали…

Рычание Ами вырвало Мартина из раздумий, позволяя ему сосредоточиться на настоящем. Собственные подстегиваемые проклятым артефактом мысли несомненно несли определенный смысл, однако ритуал уже начался и Мартин видел это во вспыхнувшей звезде, чье тусклое свечение редкими отблесками освещало полумрак комнаты. Сверкающие темные камни душ обрастали белыми, симметричными кристаллы, а звучащие на даэдрике слова призыва не могли уже быть изменены без ущерба чужим жизням.

Ощущение спокойствия, если не безразличия окутало комнату, в которой начала материализовываться новая широкоплечая фигура низшего даэдра. Полностью скрытый под массивными, созданными из серых кристаллов доспехами, рыцарь был выше альтмеров, уподобляясь своей фигурой могучим орсимерам. Симметричные, обезличенные доспехи казались имперцу до невообразимости унылыми, а сам он невольно вспоминал создаваемые на территориях Империи доспехи, которые как бы не пытались соответствовать принятым обществом стандартам, все же несли на себе отпечаток культуры или выковавшего их мастера. Длинный, висящий в находящихся на поясе ножнах серый меч казалось был создан из серебра или мифрила был лишен каких-либо украшений или изъянов, не имея на себе даже отблеска рун.

Глаза драконорожденного внимательно всмотрелись в полностью появившегося в комнате даэдра, который без лишних раздумий вытащил из ножен клинок, обращая кончик лезвия в пол. Под предупреждающие рычание сидящего подле имперца волка, рыцарь снял со своего лица полностью скрывающий лицо шлем, прижимая его левой рукой к груди, после чего преклоняя перед человеком колено. Правильные черты лица подобного мертвецу даэдра были лишены каких-либо эмоций, тогда как в прозрачных светло-серых глазах без особого труда можно было прочитать бесстрашие и спокойствие. Даэдра перед ним был полностью лыс, а в центре лба виднелся небольшой, словно бы олицетворяющий всевидящие око, четырехугольный кристалл.

– Добро пожаловать на земли Тамриэля, гроссмейстер. – поприветствовал нового гостя Мартин.

– Благодарю за столь искренние слова. – спокойный, раздающийся словно бы откуда-то издалека низкий голос нес в себе оттенок благородства, сопровождаясь склонившейся к полу голове рыцаря. – Мое имя Редшаз и, пусть я не знаю, ни Вашего имени, ни Вашего титула, однако вижу подле Вас спутника нашего Лорда и чувствую в Вас особую связь с вверенными мне землями.

– Мое имя Мартин Септим. – представился спокойно драконорожденный, замечая, как едва заметно вздрагивает спина даэдра наклоняясь ниже и будто бы пытаясь выразить ему должное почтение.

Угрожающе рычащий Ами замолчал, делая вместе с имперцем несколько шагов в сторону призванного рыцаря. Горящие на руке пламя дрогнуло, когда левая рука человека зависла над лысой головой, грозясь в любую секунду опуститься на ничем не защищенную кожу. Вновь замолчавшие меры беспокойно переглянулись, в то время как тихо выдохнувший Руэл с щелчком направил свою револьвер в сторону Редшаза.

– Как и побывавшие здесь до вас ауткендо Валенто и аурмазл Сула, вы получите важное задание, от которого будет зависеть судьба плана и жизнь нашего Лорда. – холодно сказал низшему даэдра бывший священник, собираясь использовать на новом командующем сработавшую два раза тактику. – Но прежде, чем вы узнает о том, что от вас требуется, вы ответите мне на несколько вопросов. Ответы на эти вопросы должны быть прямыми. Я хочу услышать «да», «нет» или же, если вы знаете о ком идет речь, имя виновного.

– Да, милорд. – с почтением произнес рыцарь порядка, голова которого подобно командующим мазкен и ауриил не поднимала своего взгляда от грибного пола.

– Верны ли рыцари порядка лорду Ригелю, принявшему на себя обязанности даэдрического принца Порядка – Джаггалага? – задал свой первый вопрос драконорожденный.

– Да. – коротко ответил даэдра, вслушиваясь в угрожающие рычание внимательно всматривающегося в закованную в кристаллы фигуру Ами.

– Верны ли вы лорду Ригелю? – вновь спросил Мартин, осторожно проводя по серой шерсти зверя.

– Да.

– Знаете ли вы, кто ответственен за исчезновение нашего лорда Ригеля с островов? – продолжил свой допрос имперец, заранее зная ответ на этот вопрос.

– Нет. – решительно сказал Редшаз, не показывая собеседнику эмоций сожаления или ярости.

– Передавались ли в ближайшие месяцы рыцарями порядка сведения об островах или слабостях нашего лорда Ригеля? – задал новый вопрос Мартин, понимая, что последующие ответы низшего даэдра будут точно такими же, как и ответы командующих островов.

– Герцог Талин Андор, властвующий над блистательной Манией в начале месяца Последнего Зерна передал Лорду Сангвину сведения о желаниях нашего Лорда. – произнес внезапно Редшаз, поднимая в бывшем священнике волну удивления и недоверия.

Глаза драконорожденного невольно расширились, а сам он почувствовал, как в радости кричит его внутренний зверь, радуясь благополучию старого друга. Его теория подтвердилась и вечно улыбчивый, золотокожий альтмер все же вернул себе титул блистательного герцога, обретая утраченное когда-то мерами бессмертие. Подобные новости были действительно радостными, и пусть подробный ответ рыцаря порядка, поднимал в его душе волнение, Мартин знал в своем сердце истину. Чтобы не сказал Сангвину Вечный Чемпион, это не было связано с предательством, ведь их врагом был Мирак, а сам певчий никогда бы не помыслил предать тех, кого считал своими друзьями.

– Готовы ли вы отдать душу, если все вышеперечисленные вами ответы окажутся ложными? – поинтересовался вновь драконорожденный, пряча коснувшуюся его лица улыбку. Раздавшийся позади него насмешливый смешок Руэла нес с собой радость, тогда как поднятые в воздух руки Ворина заметно дрогнули, едва не разрушая защитные чары заклинания призыва.

– Да, милорд. – не раздумывая над ответом произнес Редшах, меняя свою хватку на опущенном к полу клинке, после чего поднимая его на уровень груди, обращая лезвие в правую сторону.

– Принесите мне клятву верности, присягая мне в верности и обещая направить подвластные вам силы для защиты нашего Лорда. – приказал наконец Мартин, понимая, что в последующем приказе он может исключить из нежелательных для разглашения информации лиц имя Талина. Одновременно с этим правая рука драконорожденного исчезла с головы Ами, оказываясь над рукояткой протягиваемого ему клинка.

– Я, гроссмейстер Редшаз, властвующий над легионами рыцарей порядка Островов Равновесия присягаю, принцу-консорту Мартину Септиму, в вечной верности. – спокойно объявил низший даэдра, наконец поднимая на него взгляд прозрачный глаз.

Смотрящие в душу светло-серые глаза сверкали золотом, в то время как дрожащие узы тянулись в сторону командующего, будто бы пытаясь связать душу слуги с душой самого Мартина. Кричащий в душе дракон в который раз за день раскинул слишком большие крылья, пробуждая в бывшем священнике ощущения безграничной, постоянно возрастающей силы.

– Отныне и вовеки веков его враги становятся врагами моего народа, его друзья нашими друзьями. – продолжил говорить Редшаз, не сводя преданного взгляда с лица имперца. – Клянусь собственным бессмертием и остатками собственной души, что никто из моего братства не предаст доверия Мартина Септима ни словом, ни жестом, не делом. Клянусь всем, что имею, что я и мои братья поставят приказы Мартина Септима выше приказов любого, за исключением нашего Лорда Ригеля. Клянусь бессмертием и собственной душой в том, что каждый рыцарь порядка явится на зов Мартина Септима, обращая свои клинки на зримых или незримых врагов, становясь щитом от грядущих по его душу и тело угроз.

– Я принимаю вашу клятву. – вновь сказал Мартин, поднимая над собой протянутый ему клинок.

Ощущения силы вновь заполнили сознание смертного, позволяя ему ощутить рост внутреннего зверя, чей радостный рев оглушал. Закрытая непробиваемой стеной связь дрожала, связывая бывшего священника с армиями низших даэдра островов и являя ему вечную верность их Лорда. Сердце Мартина пело, чувствуя сокрытую под множеством печатей любовь супруга, который пусть и не зная его планов, на протяжении двух столетий удерживал за ним возносящий его титул. Три армии низших даэдра были для имперца настоящим подарком судьбы, внушавшим надежду на то что их с мерами планы по спасению Рига обернутся успехом, а все видимые ими беды когда-нибудь теряются во времени. Удачное начало окрыляло, внушая надежду на то, что последующие переговоры и договора, несмотря на трудности, все же смогут завершиться удачно, лишая тем самым Мирака союзников.

– Я хочу, чтобы вы в союзе с ауриил и мазкен были готовы явиться по моему зову в Апокриф. – отдал приказ Мартин, возвращая прямой клинок в тонкие руки низшего даэдра. – Я хочу, чтобы вы в тайне от правителей Деменции и двора Порядка, а также камердинера Хаскилла подготовили все возможные силы для грядущей битвы с избранников Хермеуса Моры и подвластными ему силами.

– Имеем ли мы право действовать сейчас, договариваясь с нашим союзником и отвлекая противника от милорда? – мгновенно уточнил Редшаз, заставляя драконорожденного отрицательно качнуть головой.

– До моего зова действуете тайно. – приказал имперец, замечая мелькнувшее в глазах командующего легкое непонимание. – Появление сил Островов, слабое или сильное, заставит нашего противника активнее включиться в игру, делая его действия неожиданными. Я не хочу, чтобы результатами этих действий стал Риг…наш Лорд.

– Милорд мудр и все рыцари с честью подчиняться Вашим приказам, передавая их нашим сестрам и братьям с остальных владений плана.

– Также я хочу, чтобы вы передали аурмазл Суле и ауткендо Валенто, что герцогу Талину можно доверять и в случае его прямого вопроса, ему можно рассказать всю имеющуюся у вас информацию. – дополнил свой приказ драконорожденный, внимательно наблюдая за преклонившим колено даэдра, в глазах которого была заметна мешавшаяся со спокойствием верность. Пламя на левой руке человека погасло, после чего он милостиво взмахнул рукой говоря: - Вы свободны, гроссмейстер Редшаз. Возвращайтесь на острова и займитесь подготовкой к вторжению.

– Как прикажете, милорд. – сказал рыцарь порядка поднимаясь с колен и возвращая меч в ножны.

С мелодичным звоном низший даэдра низко склонил голову перед имперцем, растворяясь в воздухе. Устало выдохнувший архимагистр Дома Телванни, дрожащей рукой потер переносицу носа, возвращаясь ко столу. В абсолютном молчании старый мер поднял со столешницы зелье, встряхивая его, после чего залпом выпивая.

Стоящий с противоположной стороны Ворин, прикрыл глаза, опираясь на полукруглую стену. Размеренное дыхание кимера было знакомо бывшему священнику, а сам он не мог удержаться от воспоминаний лежащего на его коленях Рига, чьи попытки отдохнуть при помощи медитации были похожи на то, что человек видел сейчас. Между тем, оказавшийся подле главы Великого Дома Дагот Руэл мягко коснулся скрытой под алыми мантиями руки, наклоняя голову и что-то тихо шепча на ухо нахмурившемуся меру. Беззвучно зашевелившиеся губы аристократа, вызвали на лице избранника Азуры заботливую улыбку, после чего раскрыв кошель Хортатор протянул своему советнику темную бутылочку с зельем.

Стоящий же в нескольких шагах от центра звезды Мартин бездумно смотрел в пустоту. Правая рука имперца мягко проходилась по шерсти вновь заурчавшего Ами, в то время как его собственный разум неосознанно тянулся к закрытой связи. Будто бы увеличившийся после принесенных присяг дракон устало рычал, пытаясь золотыми крыльями пробить воздвигнутый барьер и обхватить в защитном жесте плененную душу, пусть и ненадолго, но все же защищая ее от угрозы.

Тихая, беззвучная молитва казалось не находила своего адресата, исчезая в безумной пустоте. Не отдавая себе отчета Мартин поглаживал скрытое под перчаткой кольцо, рассказывая в своем обращении о достигнутых результатах. Зачем-то он перечислял имена, пытаясь убедить самого себя в том, что все шло по плану…что созданный им план завершится успехом, а три армии низших даэдра сделают свое дело, тесня силы Мирака.

Впрочем, бывший священник знал, что это был лишь небольшой шаг на пути к спасению дорогого сердцу бретонца. Книги…союзы…верная, подчиненная ему армия – это было лишь началом, которое в решающий момент могло обернуться неудачей. За время кризиса драконорожденный слишком хорошо успел узнать, что все решала не только скорость и неожиданность, но и хороший, удивляющий противника план.

Сегодня его действия привели к будущей безопасности Апокрифа, на территории которого Мартин смог бы действовать свободно. Договор с Хермеусом, армии островов и уходящие из рук Мирака книги ставили предателя в невыгодное положение, заставляя его еще сильнее искать союзников…которые бы создали для плана принца Судеб внешнюю угрозу, отвлекая его от первого драконорожденного. В свою очередь, это означало что до начала атаки Мартин должен был закрыть видимую ему брешь, лишая своего врага известных ему имен.

Драконорожденный глубоко вздохнул, обдумывая положительные и отрицательные стороны появившегося в его голове плана. Дрогнувшая левая рука потянулась к кошелю, раскрывая его. Сформированное в душе желание подталкивалось проклятыми чарами, позволяя пальцам бывшего священника сомкнуться на темном металле, увидевшего свет артефакта. Серые, измененные при помощи магии, глаза Мартина коснулись ненавистной ему раскрытой алой розы. Золотые концы лепестков цветка едва заметно дрожали, маня его неведомой, неслышимой никому мелодией. Терпкий запах роз пьянил, в то время как ощущения силы и власти подогревало желания внутреннего зверя имперца.

Один взмах…один взмах и сила принца даэдра с радостью подчинится разуму простого смертного, помогая тому спасти того, кто был для него ценнее всех.

Мартин глубоко вздохнул, на несколько секунд прикрывая глаза. Когда-то Сангвин заключил договор с Ригом, отвлекая Мерунеса Дагона от бретонца и направляя своих слуг в, расположенные за пределами Сиродила, Врата Обливиона. Сила князя Разгула…точно неизвестный никому размер его легионов…способный ненадолго очаровать кого-угодно нрав…что ж, это действительно походило на план.