10 день месяца Заката Солнца 201 год. 4 эра. Нчардак. Солстхейм. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Расположенная посреди темного, спокойного моря, массивная постройка привлекла внимание Мартина сразу же. Похожее по-своему строение на величественную императорскую библиотеку здание древних руин имело в себе около четырех этажей, оканчиваясь металлической купольной крышей. Идеально симметричное строение соединило в себе темный, потрескавшийся от прошедшего времени, камень и позолоченный, вплетенный в узор крыши или выступающих, подобно бойницам, металл. Выступающие из прямых углов желтоватые трубы окачивались пыльными, покосившимися щипами, внутри которых можно острый взгляд драконьих глаз мог увидеть тонкие дырочки.

– Эти трубы когда-то служили факелами. – произнес внезапно сидевший на спине золотого дракона Руэл, приживаясь к шее и удерживая на месте покачнувшегося Ворина. – Механизм был достаточно простой, а двемерские центурионы всегда с наступлением сумерек сыпали в специальные жаровни уголь, потягивая висевший рядом рычаг. Периодически раз кажется в два часа подбрасывали угли, не давая пламени затухнуть. Горели достаточно ярко, алым пламенем на протяжении всей ночи.

Мартин промолчал, делая совершая легкий взмах крыльями и поднимаясь в небеса. Широкие, могучие крылья вырвавшегося наружу зверя подхватили воздушные потоки, плавно планируя и сближаясь с практически полностью погрузившемся под воду Нчардаком. Около пяти выглядывающих из-под воды купольных башен не смогли скрыться от глаз обратившего свой взор к земле драконорожденного, заметившего под собой поднимающуюся, переходящую в небольшой мост, лестницу. В каменных трещинах лестницы давным-давно застыли крупные куски льда, в то время как на прямых, находящихся на равном друг от друга расстоянии, колоннах были расположены частично разрушенные металлические баллисты.

Покосившиеся от времени орудия были не способны причинить реального вреда, а часть из них обломками лежали на разделяющимся на три, ведущих к главному зданию, дорожки. Впрочем, подобная неприятность нисколько не мешала механизму работать, качаясь подобно маятникам из стороны в сторону и устремляя вытянутый, лишенный копий или стрел, кончик в разные в новом направлении. Вместе с этим, коснулся взгляд драконорожденного и спускавшиеся по колонам, похожие на раскрытые горки, трубы внутри которых стальные глаза не могли не заметить бурых пятен.

– Приземлись перед главным зданием. – попросил между тем Нереварин, заставляя обернувшегося древним монстром Мартина сделать новый взмах крыльями, поднимая вверх опустившийся вниз хвост.

Сменившие руки и ноги крупные, защищенные золотой чешуей, лапы напряглись, готовясь оцарапать острыми когтями камень. Спикировавший вниз драконорожденный услышал громкий, полный искреннего веселья, вздох Нереварина. Задевшие длинную шею дракона когти тявкнувшего Ами вырвали из горла бывшего священника болезненный вскрик, едва не разрушая сформированный в разуме образ. Коснувшийся его разума запах пепла поддержал решимость бывшего священника, позволяя тому сломать покрывший, расположенную перед входом в здание, полукруглую террасу лед.

Хруст рассыпающегося под весом склоняющегося к земле дракона был недолгим. Спрыгнувший со спины обернувшегося драконом человека Руэл протянул руку спустившемуся вслед за ним Ворину. Вздрогнувший кимер, прикрыл глаза, будто бы на несколько минут возвращаясь в прошлое.

– Я так хотел уничтожить когда-то это место. – тихо произнес глава Великого Дома Дагот.

Под урчание божественного зверя фигура золотого дракона задрожала, оплетаясь сверкающими нитями. Громкий болезненный рев дракона сменился обычным человеческим стоном. Возвращающиеся на место кости и внутренние органы жаром проходили по телу поднимающегося на ноги драконорожденного.

– Для кошечки подобное всегда было проще. – заметил с сочувствием Нереварин, показательно кладя руку на кошель.

– Или Амарис скрывала подобные метаморфозы лучше. – покачал головой бывший священник, совершая несколько глубоких вздохов.

Серые как сталь глаза драконорожденного прошлись по тяжелым, металлическим двустворчатым дверям входа. Симметричное, подобное перевернутому брюхом к верху скарабею, узор не смог скрыться от глаз человека, замечая помимо выступающего вперед рисунка восемнадцать, расположенных по кругу, звезд. Коричневые от времени металлические двери были приоткрыты, являя его взору узкий, ведущий в темноту спускающихся вниз глубин, проход.

– Что вы знаете об этих руинах? – спросил внезапно Мартин, поднимая вгляд к алому горизонту заката.

Мелькнувшая справа от него темная, устремляющаяся высоко в небеса гора заставила сердце имперца замереть. Безмолвная, прекрасная и опасная Красная Гора, подобно Башне Белого Золота или Глотке Мира, никого не могла оставить равнодушным. Однако, там, где Императорский Дворец ощущался величественной, Глотка Мира холодной и безлюдной, Красная Гора казалась опасной…жаркой, негостеприимной к путникам и хранящей века ведущих к смерти тайн.

– Древняя библиотека, в недрах которой когда-то были обширные мастерские. – спокойно рассказал человеку кимер, проходясь невидящим взглядам по вершинам видимых им башен. – Это место…город сотни башен. Так его называли. Башни не снаружи, но внутри. Спускающиеся вниз и устремляющиеся вниз внутренние лабиринты, комнаты которых приносили с собой чудеса. Обширные библиотеки, подземные мастерские паровых машин, обсерватории и опередившие свои время больницы. Способный уходить под воду и возвращаться на землю…Его всегда было сложно захватить.

– У Вас получилось? – поинтересовался у аристократа имперец, сразу же добавляя: - Вы были внутри?

– Сота Сил… - покачал головой Ворин, не давая дополнительных пояснений.

– Сехт…этот недо-псиджик во время Битвы у Красной Горы предпринял отчаянную операцию, пытаясь лишить двемеров основному поставщика их механизмов. – добавил Нереварин, заметно морщась. – Тогда мы не спрашивали и не пытались посетить завоеванное хранилище. Мы успели обсудить варианты того, что делать, но сам понимаешь...Красная гора…Сердце Лорхана – это было единственным, что в тот момент нас волновало. А после…

Руэл не договорил, позволяя бывшему священнику продолжить невысказанную мысль. Битва у Красной Горы и война кимеров с двемерами была для его друзей достаточно болезненной темой, в которой было слишком много тяжелых моментов. Предательство двемеров, а после трех близких друзей…смерть обоих меров и их последующие воскрешение…исчезновение целого народа и появление живых Богов…даже с возвращением доброго имени Великого Дома Дагот ни Хортатор, ни его Советник не горели желанием подробно заполнять страницы учебников истории. А сам Мартин прекрасно понимал, что, заходя на территорию неприятных, причиняющих боль, воспоминаний никогда нельзя было давить, подчиняясь заданному собеседником ритму. Если он был готов отвечать на вопросы, то нужно было лишь понять, оказывая вслед за этим поддержку.

– Значит плана руин у нас нет. – произнес задумчиво драконорожденный, проходясь взглядом по мощным стенам хранилища.

Закатные лучи солнца приветливо играли на коричневом металле, изредка создавая падающие на глаза блики. Поднимающиеся из-под глубин спокойного, покрытого тонкой, до безумия хрупкой, корочкой льда моря виднелись металлические, прозрачные купола, внутри которых при более внимательном взгляде виднелись затопленные, уходящие далеко вниз, темные комнаты.

– Почему же? – хмыкнул в ответ Руэл, насмешливо оскаливаясь и мигом вытаскивая из кошеля сильно помятый, сложенный в несколько слоев, серый лист. – Пока ты следил за состоянием Вори, я успел убедить орден и свои уши прошерстить хранилища на предмет старых планов двемерских руин.

– Какому году принадлежат эти бумаги? – спросил у данмера глава Дома Телванни.

– Копия этого, а оригинал времен второй эры мне никто не дал. – ответил раскрывший карту Нереварин, морщась от того как слегка сминается от порыва внезапного ветра бумага. Внимательный взгляд алых как кровь глаз прошлись по плану, после его мер сказал: – Не знаю, насколько сейчас эта хрень полезна нам в поисках, однако предыдущие исследователи обозначили тут все подозрительные залы с ловушками и спящими механизмами.

– Что ж…это достаточно хорошие новости. – произнес, посмотревший на тявкнувшего Ами Мартин. – Книгу нам поможет найти Ами, а план убережет нас от внезапного огненного шара под ноги или ушедшего под землю пола.

– Скорее от растяжки, пролитого под ноги масла и вспыхнувшей следом искры. – покачал головой Руэл, издавая тихий, вызывающий смешок. – Или вышедших по нашу душу металлических паучков или иных паровых машин, которые пробудятся от наших кривых рук или ног.

– Также я бы обратил внимание на то, что в половине двемерских руин присутствуют заполненные лавой комнаты. – добавил спокойно кимер, поднимая руку.

Звук тихого щелчка сорвал с кончиков пальцев аристократа небольшой, рассыпавшийся над головой белыми искрами, луч. Спустя мгновение над Ворином закрутилась небольшая светящаяся приятным белым светом туманность, плавно разделившаяся на четыре сферы. Проследив внимательным взглядом темных глаз за направлением полета сфер, глава Дома Дагот сказал:

– Добавлю и то, что температура двемерских городов обычно теплее, чем любые иные заброшенные поселения. Там довольно тяжелый, спертый воздух, а некоторые коридоры ведут на первый взгляд в пустые комнаты, превращающиеся при нажатии находящегося рядом рычага в спускающийся или поднимающийся подъемник. Магии внутри почти нет, чего не скажешь о работающих даже в это время механизмах.

– Расположение Нчардка посреди моря не скажется на особенности руин? – задал новый вопрос драконорожденный, задумчиво прикусывая губу и вспоминая холод нордских гробниц и полутемную, безжизненную пустоту айлейдских городов.

– По опыту скажу, что у наших гномов была достаточно серьезная система безопасности. – взял слово Нереварин, отрицательно качая на вопрос бывшего священника головой. – Они умели очень хорошо запечатывать входы и выходы, уберегая свои залы от катаклизмов. Поэтому, за закрытой, находящейся под водой дверью, может обнаружиться вполне себе сухой кабинетик с живым, пробудившимся по нашу душу центурионом.

Мартин кивнул, касаясь правой рукой серой шерсти, потянувшегося к нему Ами. Смягчившийся взгляд стальных глаз драконорожденного коснулся морды верного зверя, отдавая уверенный приказ.

– Ищи черную книгу.

– Начинаем, девочки. – усмехнулся в ответ Руэл, доставая из висевших на его груди ножен револьвер.

Знакомый щелчок раскрывшегося оружия прошел мимо, подошедшего ко входу в древний двемерский город, человека. Видневшаяся ему щель была узка так сильно, что сквозь нее могла протиснуться лишь небольшая мошка. Приоткрытые позолоченные двери казались драконорожденному более прочными, чем подчиняющиеся магии каменные плиты айлейдских руин или тяжелые, полукруглые двери нордских городов. Рука имперца осторожно надавила на двери, сразу же понимая, что при помощи силы открыть их было невозможно. Прочный, слегка теплый металл не поддавался ему, вынуждая имперца подозвать к себе тявкнувшего Ами.

– Расслабься, монашка, здесь обычно проще. – с весельем в голосе фыркнул подошедший к бывшему священнику данмер.

Отразившиеся на лице драконорожденного непонимание отразилось от насмешливой улыбки данмера, демонстративно стукнувшего по небольшой, расположенной в стене рядом со входом, раскрытой на подобии небольшой горки, трубе. Незамеченное имперцем раннее небольшое, круглое колечко, находящееся в середине трубы, на первый взгляд казалось Мартину обычным украшением интерьера.

– На Вварденфелле города двемеров обычно имеют несколько…дверей. – пояснил ему зачем-то данмер, резко дергая за колечко на себя.

Звон натянувшихся цепей сопроводился внезапным ощущением вырвавшегося наружу пара, который заставил землю содрогнуться. Грохот расходящихся в разные стороны дверей, плавно уходящих в плотные каменные стены заставил драконорожденного удивленно расширить глаза, рассматривая желтоватую, явно покрытую металлом лестницу вниз. Застывшие под потолком небольшие, созданные из меди, люстры покачнулись, а по их вытянутым концам пробежались несколько быстро погасших алых искр.

– Так, о чем я… - протянул между тем Нереварин, осуждающе цокая языком при виде темного, спускающегося вниз коридора. – Двери двемерских городов обычно круглые, имеющие внутри небольшое углубление и новую, раскрывающуюся через несколько секунд дверь.

– Зачем такие сложности? – удивился Мартин, выжидая момента пока обошедший его Ами не ступит на ступеньки лестницы. Льдисто-голубые глаза зверя вспыхнули, после чего он, принюхавшись, сделал несколько шагов вниз, в очередной раз становясь проводником отряда.

– Обычно после того, как гость дергал за рычаг и ступал в образовавшиеся, быстро закрывшиеся за его спиной углубление, его обдавало теплым паром или водой с запахом каких-то веществ. – объяснил человеку Нереварин, оказываясь перед имперцем.

Вставший по правую руку от драконорожденного Ворин завершил построение, образуя между ними небольшой треугольник. Заискрившиеся на изящных пальцах фиолетовые искры молний, нисколько не помешали светящимся над их головами сферам, показывая лишь то, что кимер был готов к внезапному нападению.

– После этого раскрывалась находящаяся в углублении дверь, ведущая уже в основной комплекс. – продолжил говорить Руэл, внимательно оглядывая потрескавшиеся от времени стены, в некоторых частях которых виднелись металлические, имеющие небольшие выемки, круги или устремляющиеся к потолку толстые трубы. – Здесь же наверно из-за близости со Скайримом решили забить на подобную привычку, уделяя внимания наружной защите в виде баллист и бойниц.

– Может из-за времени вторые двери разрушились? – выдвинул предположение Мартин, вспоминая видимое им полуоткрытое состояние входа. – Мы наверняка не стали первыми, кто за три эры решил спуститься сюда.

– Учитывая близость двемерских руин к Тель-Митрину я бы согласился с Мартином, указывая в качестве исследователей дом Телванни. – согласился с драконорожденным прислушивающийся к тихому, звучащему в стенах руин, стуку Ворин. – Я кажется помню нескольких магов Телванни, специализирующихся на двемерских чертежах для охраны своих крепостей.

– У них половина этим балуется, другая половина насилует некромантию. – усмехнулся в ответ Нереварин, бросая взгляд на сжатую в правой руке карту. – Там впереди должен быть большой зал с каким-то механизмом, части которого включаются в разных частях руин…что у этих ебанатов было в голове, когда они творили эту хрень?

– Меня больше беспокоит отсутствие проявлений Обливиона. – задумчиво произнес Ворин, задерживая свой взгляд на прямоугольной, украшенной изумрудными кругами, арке.

Нахмурившиеся брови спокойного лица кимера подняли в душе бывшего священника легкое беспокойство, заставляя его быстро сосредоточиться на намерении удержать возможного противника. Свет парящий над их головами сферы прошелся под аркой, издавая легкий, мелодичный звон, эхом проносящийся по стенам древнего города.

Остановившийся под аркой Ами недовольно тявкнул, оглядываясь по сторонам и мотая головой в сторону открывшихся в стенах металлических кругах. Поднявшиеся будто бы по команде круги раскрыли небольшие, пустые люки из которых вырвался теплый, никому не вредящий пар. Мелькнувшие внутри люков закрытые, ведущие в неизвестность трубы были пустынны и единственным что хоть как-то могло усилить их беспокойство стали небольшие, похожие на черную слизь или смолу пятна, коснувшиеся коричневого металла.

– Похоже Вы поспешили, когда сказали об отсутствии влияния Обливиона. – заметил в ответ имперец, наблюдая за тем как закрываются люки, вновь превращаясь в простые позолоченные узоры двемерских руин.

– Двемерская защита их поселений всегда находила во мне…мало понимания. – дипломатично отозвался кимер, потирая левой рукой бородку. – Думаю в следующем зале нас не будут ждать оставшиеся здесь хозяева. Судя по тому, что ответившая на магию защита не принесла к нам пробудившиеся механизмы, мы все же оказались здесь не первыми гостями.

– Но какова вероятность, что нас встретят последователи Мирака?

– Учитывая пятна из Апокрифа, пятьдесят на пятьдесят. – хмыкнул подавший голос Руэл, останавливаясь под аркой и бросая взгляд в высокий, просторный зал. – Или встретим, или нет.

Драконорожденный покачал головой, позволяя себе мягко улыбнуться. Шутливые слова Нереварина можно было воспринять по-разному, однако знавший друга Мартин видел в них попытку снизить проникшее в чужие мысли беспокойство. Имперец признавало, что подобная тактика работала не слишком хорошо, а подготовленный ко встрече с возможной опасностью разум был готов в любую секунду ответить на мелькнувшую рядом угрозу. Какой бы низначательной та не оказалась.

Встретивший их за аркой зал представлял просторное, уходящие вниз помещение с высоким купольным потолком. Оперевшийся на перила длинной, полукруглой лестницы Руэл тихо свистел, оглядывая доходившие до вершины лестницы многочисленные книжные стеллажи. Находящиеся на небольшом расстоянии друг от друга шкафы были расставлены по кругу, образуя уходящие в неизвестность коридоры. Довольно быстро взгляд драконорожденного проходился по уходящим в неизвестность шкафам, считая видимые ему вершины и стелажи.

Восемнадцать в первом ряду и восемнадцать, уходящих вдаль шкафов…содержащих в себе многочисленные, возможно даже забытые, знания ушедших времен. Позолоченный, где-то осыпавшийся или почерневший от проклятия или времени металл блестел в свете парящих в воздухе сфер. Закрытые под, лишенными замков или видимых отверстий, прозрачными стеклами трактаты и свитки были плотно прижаты друг к другу создавая ощущение величия исчезнувшей расы.

Прикоснувшийся к перилам Мартин удивленно выдохнул, поднимая взгляд к потолку и замечая на нем россыпь сверкающих в лучах металлических звезд. Тринадцать известных каждому жителю Нирна созвездий представали перед его глазами, а сам он словно бы видел плавные движение расположенных у начала стеклянного потолка девять кругов, чьи отражения падали на каменный, украшенный прозрачными изумрудными кругами пол.

– А позиции эры и года у них накрылась. – хмыкнул посмотревший вниз данмер, быстро пробегаясь взглядом во метафорической восьмиконечной звезде на полу. – В остальном вроде все правильно.

– Двемеры по небу могли определять время? – поинтересовался драконорожденный, опуская взгяд вниз и замечая видимые ему силуэты складывающихся в цифры или линии черточек.

– Согласно двемерскому календарю, сейчас около половины седьмого часа дня, десятого дня месяца Заката Солнца, относящегося к осени. – произнес присмотревшийся к полу Ворин, заметно хмурясь, после чего поднимая взгляд к потолку. – По расположенному в центре потолка созвездию покровителем становится подданный мага, атронах.

– А эра у них до сих пор первая, впрочем, как и год. – усмехнулся сразу же Руэл, заслуживая в ответ полный искреннего интереса взгляд имперца.

– Они знали понятие эры? – поинтересовался у друга драконорожденный, не припоминая подобной информации в известных ему книгах.

– Шестеренка…Думак, после того как мы заключили с ним союз как-то сказал что-то о девяти колесах, чей круговорот виден им в пламени негаснущих звезд. – поморщился в ответ Нереварин, потирая правой рукой переносицу носа. Золотая вспышка прикрывшихся алых глаз не прошла мимо промолчавшего Мартина, вспомнившего о словах собственного предка.

– Думак ведь был предпоследним сердцем Красной Горы? – уточнил осторожно у друга Мартин, неосознанно проходясь взглядом по молчавшему Ворину.

– Да, король Думак владел до меня Сердцем Лорхана. – кивнул погрузившийся в раздумия кимер, не сводя своего взгляда с усыпанного звездами потолка. – Считаете, что он связал свою душу с ключом Великой Башни еще до…обвинения в предательстве союза с кимерами?

– Об этом судить не мне, ведь я не знаю, когда произошел разговор о девяти кругах. – покачал головой бывший священник, решаясь все же поделиться. – Талос, когда явился ко мне для заключения сделки тоже говорил о том, что эр будет девять.

– А он когда-то связал себя с Башней Белого Золота, становясь ее сердцем и привязывая свою душу к Амулету Королей. – понял чужую мысль данмер, через несколько секунд обращаясь к главе Дома Дагот: - А тебе ничего такого не показывали?

– После того, как ко мне вернулся разум ничего подобного не было, до этого…ты не хуже меня знаешь, как Риг позаботился о моей памяти. – последовал быстрый, полный уверенности ответ аристократа. Задумчивый взгляд сверкающих драгоценной тьмой глаз хмурился, в то время как рука мера неосознанно поглаживала аккуратную бородку. – Единственное, что мне известно о том времени – то, что именно Думак, используя свою связь с Сердцем стал причиной исчезновения двемеров.

Вздрогнувший Мартин перевел полный искреннего интереса взгляд на друга. Дракон в душе бывшего священника тихо зарычал, в то время как в разуме пронесли строчки многочисленных, посвященных исчезновению двемеров, трактатов. Одновременно с этим перед взором имперца пронеслось лицо горящего от энтузиазма Мариона, чьи исследования магии времени должны были стать решением подобной проблемы.

– Пойдем, обсудим все по дороге вниз. – поморщился, заметивший любопытсво драконорожденного, Руэл, обращаясь сразу же к тявкнувшему, забытому всеми, Ами: - Ищи, дружок.

Сорвашийся с места Ами изящно проехался по изогутой, лишенной видимых ступеней, лестнице. Серая, превратившаяся в крупное, размытое пятно фигура быстро оказалась внизу, несколько раз ударяя лапой по полу и оглашая пространство скрипов портящегося стекла.

– Что ты подумал о молодом Телванни, который передал тебе мое послание? – спросил у друга Мартин, начиная осторожно спускаться по крутой, слегка скользящей под его ногами лестнице.

– Трепетная, боящаяся гнусного людоеда, голубка? – уточнил у драконорожденного Нереварин, издавая тихий смешок. – Чем тебя так ребенок не угодил? Я его даже куснуть не успел, а он уже в обморок грохнулся.

– Он был единственным на тот момент, кто сумел бы в кратчайшие сроки получить у тебя аудиенцию, без опасений в возможном предательстве. – объяснил свою позицию человек, замечая хмурый взгляд задумчивого кимера. – Ты говорил с ним о двемерах?

– А должен был? – спросил у него вместо ответа данмер, задерживая на лице имперца полный веселья взгляд.

– То есть твои шпионы не знали ничего о допущенном к тебе мере? – с недоверием в голосе спросил Мартин, не упуская возможности воткнуть в тело друга невидимую словесную шпильку: - Неужели стареешь и начинаешь доверять первому встречному?

– Мне, что по-твоему заняться не чем, кроме как находить подход к любому пришедшему ко мне «исключительному» ребенку? – скептически приподнял бровь данмер, заслуживая в ответ молчаливый, ожидающий взгляд стальных глаз. Глубоко вздохнув, избранник Азуры поморщился, с видимым недовольством говоря: - Ладно, ладно, монашка, давай серьезно. Ты, мать мою шлюху, кого ко мне послал?

– Возможно будущего мастера магии времени и ведущего двемеролога Империи. – в тон другу ответил Мартин, замечая, как с быстро исчезающим весельем склоняет голову Ворин. – У него были достаточно…интересные высказывания.

– Я заметил. – фыркнул насмешливо улыбнувшийся данмер, сдерживая вырвавшийся из него тихий смешок.

Спустившись по лестнице мер быстро огляделся по сторонам, вытягивая руку с сжатым в ней револьвером в сторону ближайшего от него коридора. Вспыхнувшие золотом глаза быстро прошлись по редким, коснувшимся нижних полок металлических шкафов, черным пятнам, морщась от легкого затхлого аромата покрывшихся плесенью книг. Понизив голос практически до шепота, Нереварин объяснил имперцу свои слова:

– Я, когда отвлекал эту трепетную голубку от попыток разбить свою голову о каменный пол, завел разговор о гномах. Так мои «книжонки» обсирали лишь маги Университета Волшебства в прошлую эру. Я словно вернулся в те деньки, когда…как его там… «гениальный» мастер-зачарователь Деламар издававший свои ответки вежливо намекал, что я кусок дерьма, а пятерные зачарования невозможны. Только теперь мне высокомерно высказали, что двемеров правильнее изучать в Скайриме, а не Ресдайне.

– С доказательствами и предположительным местоположением неисследованного раннее города. – добавил тихо лорд Дагот, заставляя избранника Азуры махнуть в его сторону смятой картой древнего города.

– Пусть дите разлекается. – вновь фыркнул данмер, внимательным взглядом кровавых глаз всматриваясь во тьму видимой им части коридоров. – Пока Телванни не ебнет тяжелым, заостренным маятником по голове, они ведь ничему не научатся.

Слегка приподнятая бровь, оказавшегося за спиной Нереварина, Ворина не прошла мимо Мартина незамеченной. Молчаливое, спрятанное за маской безразличие, недоверия было понятным имперцу, который видел в словах избранника Азуры не справделиво направленную в сторону магов Телванни шпильку. Осторожные, несущие в себе оскорбление лишь Дому Телванни слова, достаточно лицимерно обходили стороной как драконорожденного, так иглавы Дома Дагот, показывая тем самым предвзятость данмера.

Впрочем, никто из магов не попытался словестно уколоть Хортатора, обращая внимание на пустынный центр комнаты. Девять, расположенных в разных сторонах каменного пола, изумрудных кругов вели к круглому, прозрачному углублению. Находившийся в центре зала Ами легонько бил по прозрачному, темному стеклу, издавая тихое тявканье.

Звук трещащего металла привлекал к себе внимание, заставляя бывшего священника, пройти вперед, переступая через один из кругов. Через стеклянное, покрытое изнутри извивающимися темными щупальцами, углубление виднелось небольшое, целиком покрытое темно-зеленым свечением хранилище. Присмотревшись более внимательно, бывший священник сумел заметить находящиеся под стеклом, сотканные из черных щупалец Апокрифа, подушечки. Большая часть лежащих на них книг была будто бы изъедена кислотой, в то время как лежащая в центре раскрытая черная книги испускала из себя многочисленные, касающиеся стен хранилища подобно паутине, нити.

– Ты говорил про этот механизм? – спросил у друга бывший священник, не находя на полу или стенах видимых, способных открыть хранилище, замков.

– Скорее всего. – не стал вдаваться в подробности Нереварин, быстро оказываясь рядом с имперцем.

Под тихое рычание закрывающегося собой человека Ами, избранник Азуры встал по правую руку от него, не решаясь обрать своего вгляда на углубление. Закрывший спину драконорожденного Ворин, воспользовался небольшим превосходством в росте, быстро оглядывая видимую ему проблему. Под беглым взглядом драконорожденного кимер в задумчивости потер бородку, внимательно всматриваясь в прозрачное, окутанное влиянием Обливиона, хранилище.

– Можешь что-то сказать о механизме? – поинтересовался у данмера глава Великого Дома Дагот, несколько раз моргая вспыхнувшими глазами.

– По карте я бы предположил или тяговый, или паровой механизм. – уверенно ответил Нереварин, быстро оглядываясь по сторонам, после чего опускаясь на колено. – Сейчас…пространство под стеклом видно не так хорошо, тогда как разыгравшийся здесь Обливион закрывает вид на поднимающие…пьедесталы с книгами или закрывающие замок трубы.

– Открыть сможешь? – включился в беседу драконорожденный, прикусывая губу.

Дракон в душе человека тихо рычал, в то время как в памяти смертного проносились видения измененного влиянием Обливиона Храма Мирака. Лишенная какой-либо защиты книга превратила древние сооружение в небольшой филлиал Апокрифа, проникая через поверхность и диктуя попавшим под чужое влияние смертным свои правила. Вместе с этим, те Врата охранялись слугами первого драконорожденного, пытавшимися не допустить к книге внезапно появившегося героя.

Иной была книга, попавшая в руки дома Телванни, сперва укрытая щитом, а после прошедшая через ряд экспериментов, чтобы в итоге оказаться уничтоженной при разрыве связи с Обливионом…

Стальные, лишенные чар школы Иллюзий, глаза всматривались в стеклянную часть пола, раздумывая над сложившийся ситуацией. Влияние Обливиона на первый взгляд казалось не большим, захватывая лишь малую часть залов двемерских руин. Редкие пятна черной слизи позволяли сделать вывод о защите, которая защищала разрушенный город от, скрытого под хранилищем проклятия. Однако было ли разумным прятать даэдрический артефакт в хранилище? Почему последователи Мирака не спрятали черную книгу глубже, закрывая ее на все возможные замки и ловушки, начиная вместе с этим патрулировать коридоры? Оставить же ключ к Апокрифу в самом начале Нчардака без охраны…подобная непредусмотрительность казалась бессмысленной.

– Здесь нужно смотреть на сам механизм вблизи. – сказал между тем Руэл, замечая, как имперец погружается в раздумья.

Опустив, следом, взгляд на карту Нереварин нахмурился, на несколько секунд погружая зал в молчание. Не отвлекавший партнера Ворин с свойственной мерам грацией держал руку в воздухе, с легкостью контролируя перебегающие по пальцам искры молнии. Темные, подобные сверкающим драгоценным камням глаза, кимера проходились по коридорам, всматриваясь в тени и пустоту безмолвных руин. Прекративший стучать по стеклу хранилища Ами молча проходился верным взглядом по смертным, ожидая их слов.

Подобная медлительность не казалась Мартину подозрительной и была свойственна божественному зверю, который редко, когда проявлял инициативу, отступая по первому приказу. Однако, сейчас, когда ставки увеличились что-то в груди бывшего священника, сжималось от нехорошего предчувствия.

– Если хотим запустить по…относительно честному варианту, то нужно пройтись по отмеченным коридорам, вскрыть трубку, посмотреть, замкнуть пару шестеренок… - пробормотал задумчиво избранник Азуры, несколько раз проводя по бумаге сжатым на ней указательным пальцем.

– Сколько таких коридоров? – с легким любопытством уточнил у данмера глава Дома Дагот.

– Если я правильно разобрал надписи, то от пяти до девяти коридоров. – ответ Нереварина прозвучал через некоторое время, после чего мер придирчиво повертел в руках бумагу, рассматривая ее под различными углами. – Кажется…посчитаем это за третий с юга-запада коридор ведет к длинному, ведущему к камню Солнца, тоннелю под водой. Второй…назовем его ближе к северо-востоку – это мастерские двемерских-пауков…с пометкой ядовитые пары и теплые озера.

– Может лавовые? – поинтересовался у данмера Ворин, позволяя себе быструю, мягкую улыбку.

– Теплые…если я правильно читаю чей-то корявый почерк, то у нас здесь с какого-то хуя что-то похожее на скайримские гейзеры. – покачал головой данмер, вновь проходясь внимательным взглядом по выданной ему орденом карте.

– Солстхейм граничит со Скайримом. – вставил слово драконорожденный, припоминая слова выделенных ему мастеров о редких теплых озерах северной провинции.

– Это тупо. – хмыкнул в ответ Руэл, мгновенно поясняя свои слова: - Если у нас не лава, а гейзеры, то как местные двемеры поддерживали работу своих плавилен, контролируя при этом процесс выброса горячей воды? Как они обращали эту воду в энергию, выделяя из нее необходимое им тепло? Это невозможно и не иммет смысла.

– Или пока ты не видишь этого смысла. – заметил в ответ бывший священник, удивляясь непостижимому разуму исчезнувших в неизвестность двемеров.

– Я не такой уж и идиот, монашка. – с легким недовольством произнес Нереварин, нахмуриваясь еще сильнее и позволяя имперцу понять то, что его слова задели самолюбие данмера. Открывший рот драконорожденный увидел лишь как друг покачал головой, быстро переводя тему: - Хочешь, чтобы я разобрался честно или, поищем другие способы?

Тихая, прозвучавшая в словах Нереварина шутка заставила Мартина невольно хмыкнуть, осознавая их вечную проблему выбора между скоростью и безопасностью.

Они действительно могли попробовать решить проблему честным путем, полагаясь на знания и способности Руэла. Признанный во всем мире знаток двемерских механизмов с большой вероятностью смог бы разобраться в замках древнего города, позволяя хранилищу открыться с возможностью освобождения защитных чар, удерживающих влияние Обливиона в одном месте. Однако данный путь был долог и грозил им возможной встречей с последователями Мирака или же внезапно усилившимся проявлением проклятых вод. Одновременно с этим, существовала вероятность, что после прошлого использования механизм двемеров окажется неисправен, а сами они напрасно потратят столь необходимое им время, ставя под угрозу дорогие их сердцу жизни.

Иными были пути, в которых начиналось противостояние науки и магии. В глубине своей души Мартин признавал, что известные ему школы магии никак не смогли бы спасти ситуацию. В противном случае закрытое хранилище уже давно было бы разграбленным Клинками, авантюристами или жадными до знаний магами Дома Телванни и членами гильдии магов. Однако, не мог драконорожденный отрицать и того, что двемеры не могли учесть узких направлений магии.

– Какова вероятность, что бывшие хозяева Нчардака уберегли свои города от драконьего крика? – спросил у друзей Мартин, раздумывая над тем, какие слова силы он смог бы применить на стекло.

– Мы воевали с ними против нордов, среди которых были любители магически поорать в воздух. – хмыкнул в ответ Хортатор, оскаливаясь и задавая полный насмешки риторический вопрос: - Как думаешь после этого они подготовились?

– Магией души в те дни интересовались? – вновь поинтересовался у спутников бывший священник, замечая, как задумчиво хмуриться коснувшийся бородки Ворин. – Кто-то исследовал тех, кого называли шехаями или клинками души?

– Признаюсь, попытки исследования магии души предпринимались. – произнес через некоторое время глава Великого Дома.

В свете парящих над их головами магических сфер пряди частично изменившихся черных волос кимера блеснули серебром, напоминая Мартину о способностях друга.

Шехай…забытое искусство прибывших когда-то с Йокуды редгардов. Созданное из собственной души оружие, обладающие по легендам невообразимой мощью, способной разрушать континенты. Узкое направление магии, которую уроженцы Хаммерфелла берегли, отчаянно пытаясь вернуть…вернуть при помощи содержащихся в Университете Волшебства записей Рига, вернувшего в мир это направление и создавшего вместе с этим несколько поднаправлений магии души.

Мартин молчал, вспоминая тихие слова супруга, в золотых глазах которого было смирение. Слухи не врали и созданный из души клинок действительно был способен разрушать континенты, пробивая любой металл и смертельно раня большую часть известных их миру существ. Опасные, способные собрать или разорвать на кусочки чужую душу, способности требовали великого контроля, лишая возможности видеть сны. Удивительные, необъяснимые способности впитывать любые души, поглощая их знания или силу нуждались в мудрости, угрожая взамен безумием или потерей собственного разума. Власть, которую давал призванный клинок всегда требовала свою цену, говоря каждый раз об осторожности и меняя в противном случае облик человека. Изменяющиеся, приобретающие возможность видеть души, глаза и становящиеся подобно серебру волосы…

Драконорожденный невольно нахмурился, вспоминая слова любимого им бретонца о том, что серебро волос являлось символом не только силы, но и признаком большой неосторожности. Знаком того, что перенапрягший себя маг был готов самостоятельно ступить в Этериус, удерживая в самый последний момент, пытающуюся вырваться из слабого тела, душу. Таким себя показал в битве за Бруму брат-близнец Рига – Регул, пряди темно-каштановых волос которого приобрели серебро, полностью сменяя истинный цвет волос лишь после дня лепестков. И таким стал Ворин…спустя двести лет после обретения способностей и неудачно обернувшегося не так давно ритуала…ритуала, который не требовал от волшебника уровня Ворина обращения к магии душ…и который редко, когда уделял внимание защитным техникам этой магии, сосредотачиваясь в первую очередь на школе Изменения…но тогда почему темные волосы старого друга приобрели серебряные пряди?

– Подобной магией когда-то увлекался Сота Сил, однако он никогда не делился своими знаниями с двемерами. – продолжил между тем кимер, останавливая свой взгляд на стеклянной части пола. – Двемеры же…их эксперименты и мастерство в зачаровании мало походили на то, что используют маги души. С шехаями же никто из нас никогда не воевал, поэтому я сомневаюсь, что они могли продумать методы противодействиями клинкам души.

– В таком случае лучше когти дружка. – произнес с привычной насмешкой Руэл, кивая на сидящего перед ними волка. – Ему не надо ничего призывать, острота его когтей не подлежит сомнению, а с возможными последствиями разрушенной системы безопасности он вряд ли сможет справиться.

Быстрые кивки драконорожденного и советника выразили их согласия со словами данмера. Никто не знал, чего ожидать от быстрого варианта открытия замка хранилища. Внезапное нападение, атака вырвавшегося на волю влияние Обливиона, активировавшаяся, нетронутая ловушка предыдущих хозяев города…произойти могло многое и лучше всего было бы, если бы на возможную угрозу способные возвести щиты или же разобраться с противником на расстоянии смертные.

– Нам нужно будет возвести щит и сотворить изгнание. – уверенно сказал Мартин, быстро обдумывая варианты развития событий. – В случае нападения из вне или же моей неудачи в Апокрифе, щит должен будет оградить вас от беды.

– Находясь в Апокрифе Вы ничем не сможете помочь нам, тогда как сотворить практически одновременно заклинания нескольких школ достаточно сложная задача. – понял слова бывшего священника аристократ, отрицательно качая головой. – В тот момент, когда Вы заберете книгу нам хватит лишь изгнания, тогда как с ловушками или же нападающими мы с Руэлом сможем справиться.

– Что не отменяет проблемы истощения после чар изгнания. – заметил в ответ драконорожденный, понимая риск своего упрямства. – В случае нападения вы должны будете ответить мгновенно, не тратя времени на зелья.

– Что можно сказать и о Вас, Мартин. – произнес спокойно Ворин, в задумчивости поглаживая бородку.

Стоящий рядом с ними Руэл молчал, убирая за пояс копию карты и начиная тихо поигрывать в руке револьвером. Застывший подобно изваянию Ами также не вмешивался в разговор, позволяя двум магам обсудить план действий.

– Однако в Апокрифе за мной присматривает Хермеус Мора. – парировал слова кимера Мартин, понимая частичную слабость своего аргумента.

– Который, по Вашим словам, лишен контроля над некоторой частью своего плана. – не упустил возможности блеснуть собственной памятью глава Великого Дома Дагот, касаясь правой рукой висевшего на поясе кошеля. Темные, прозрачные как безупречные драгоценные камни, глаза сощурились, обращая свое внимание на Руэла. – Насколько быстро ты сумеешь зачаровать две вещи на магические щиты?

– Расслабьтесь, девочки. – усмехнулся насмешливо избранник Азуры, театрально раскрывая свой собственный кошель и доставая из него три кольца.

Удивленно выдохнувший драконорожденный, заметил, как поджимает губы кимер, пряча скользнувшую на лицо слабую улыбку. Смиренный кивок, привыкшего к причудам возлюбленного аристократа, сопровождался тихим рычанием внутреннего зверя имперца, подавлявшего в себе возмущение от скрытности старого друга, который мог раздать необходимые им артефакты еще в самом начале, не утаивая свои творения от спутников.

– Мне ночью всегда было нечем заняться, а вам обоим нужно было отдохнуть. – пожал плечами Нереварин, отдавая в руки мера и человека артефакты. – Одному от истощения, другому от попыток исцеления и тренировок с клинком.

– А сразу отдать ты не мог… - сказал Ворин, не завершая фразу и давая данмеру продолжить.

– Потому, что мы не ебали, что тут нас будет ждать. – завершил за кимером Руэл, заслуживая в ответ два недоверчивых взгляда. – Обливиона же не было или я ошибаюсь?

– Влияния было не так много, чтобы беспокоиться о серьезной защите. – подтвердил слова данмера Мартин, понимая, что возникшие на его пути обстоятельства снимают с них нужду в заклинании изгнания.

Дракон в душе имперца недовольно рычал, выказывая свое неодобрение от утаивания информации о созданных артефактах. Впрочем, подобный, полный знакомого ворчания рык скорее веселил имперца, напоминая тому об особенностях памяти Нереварина.

Руэл был предусмотрительным, подготавливаясь к путешествию со всем возможным для него вниманием. Он не спал ночами, творя свои изделия или же варя зелья, которые после помещались в его зачарованный кошель…проблема была лишь в его памяти…избирательной и вспоминающей о собственных изобретениях в последний момент. Каким бы не был избранник Азуры умным он мог идти видимым им путем до самого конца, вспоминая лишь в момент скорой смерти о зачарованных сапогах или магических, способных переместить в иное место кольцах. Несмотря на свою заботу о чужом здоровье, он забывал о сроках зельев или же количестве патронов. Впрочем, подобного нельзя было сказать о его злопамятности и любой, кто когда-то хоть как-то обидел Нереварина мог быть уверен в том, что о его промахе будут напоминать до скончания веков, вне зависимости от того жив ли обидчик или давно уже отправился в чертоги Богов.

Затянувшиеся на некоторое время молчание сопровождалось знакомым безмолвным диалогом между связанными друг с другом мерами. Безэмоциональное лицо кимера резко контрастировало с все сильнее хмурящимся Хортатором, серое лицо которого становилось все мрачнее. Под внимательным взглядом драконорожденного глава Дома Дагот достал из кошеля достаточно большой темный кристалл, внутри которого беспокойно переливался туман.

Заполненный черный камень душ быстро был передан в руки устало прикрывшего глаза данмера, сжавшиеся руки которого дрогнули. Дракон в душе бывшего священника тихо зарычал, тогда как разум Мартина посетила беспокойная, объяснившая все мысль. Понимание расширило зрачки стальных глаз, позволяя Императору прошлого осознать какой опасности подверг себя тот, кого называли гласом разума и совестью Хортатора.

Раскрывшиеся глаза Нереварина блестели золотом прошлой жизни, а сорвавшаяся с его уст тихая фраза позволила Мартину лишь разобрать имя кимера. Упрямо поджавший губы кимер лишь спрятал руки за спину, гордо выпрямляясь и не показывая какого-либо сожаления за причиненные неудобства. В ответ рука данмера разжалась, а зал Нчардака огласил звук разбивающегося хрусталя. Тихий, протяжный хруст длился несколько секунд, тогда как мрачный Руэл решительно проходился сапогом по остаткам камня душ.

– Давайте приступим к…уничтожению Врат. – с вежливой улыбкой произнес драконорожденный, решаясь перевести тему и напомнить друзьям об их главной цели.

Быстрый вздох имперца не прошел незамеченным для меров и тявкнувшего волка, заставляя их обратиться в знакомое внимание, забывая на время о трепещущих где-то в их разуме вопросах. Собравшийся же с мыслями человек, едва сдержался от привычного ему прикусывания губ. Уверенные, полные фальшивого спокойствия слова прошлись по стенам оставленного когда-то города:

– Появление артефактов на руку нам, снимая с нас необходимость изгнания. Тогда сейчас мы подходим прямо к хранилищу, после чего Ами разбирается со стеклом. Я с артефактом прыгаю вниз, забирая книгу, вы разбираетесь с возможными противниками издалека.

– Мы могли бы попытаться наложить на книгу разработанные домом Телванни защитные чары. – заметил осторожно Ворин, вновь протягивая руку к кошелю. – Чтобы в случае внезапных осложнений Вы беспрепятственно сумели бы вернуться в наш план.

– Мы должны действовать быстро, а расширение радиуса будущего отверстия и последующие защитные чары займут время, которого у нас может не оказаться. – заметил в ответ бывший священник, уверенно добавляя: - Хермеус Мора все еще контролирует большую часть плана. Я нужен ему для победы над Мираком и сильно сомневаюсь, что он проигнорирует возможную опасность для моей жизни.

– А когда-то сдохнуть у нас пытался только цветочек. – с беспокойным, фальшивым весельем заметил Нереварин, кивая. В несколько шагов данмер оказался подле прозрачного стекла, разворачиваясь в сторону шкафом и вытягивая вперед револьвер. – Давайте попробуем, пока ожидающие нас где-то в коридоре под священным камешком последователи нашего мудилы не поняли, что мы зашли, с другой стороны.

– В случае непредвиденного я попробую удержать Вашу душу в теле. – предупредил имперца кимер, игнорируя тихое тявканье напомнившего о себе Ами.

Спокойный взгляд благородного лица коснулся морды серого волка, задерживая свой взгляд на сверкнувших Этериусом глазах. Недолгое переглядывание между божественным вестников и сердцем Красной Горы привело лишь к уверенным, лишенным сомнений или вины словам:

– Аура божественного вестника станет нам полезнее, чем попытки удержать человеческую душу от поглощения Обливионом. Кроме этого, как бы я не был уверен в способностях связанного спутника, у меня больше знаний об Обливионе, и я лучше многих контролирую свои способности. В случае непредвиденного мне будет легче сосредоточиться на нескольких направлениях.

Услышавший слова кимера Мартин лишь кивнул, признавая истинность слов кимера. Как бы он не был уверен в Ами, именно контроль лорда Дагота мог перевернуть баланс сил в их пользу. Сердце одной из Великих Башен, хранитель Сердца Лорхана, бывший живой Бог или же Шармат Красной Горы – титулы Ворина были довольно многочисленны, однако это не отменяло факта его опыта. Несколько долгих эр, в ходе которых обезумевший от потерь кимер мог лишь бессильно тренироваться, подготавливая план по возвращению своей Луны-и-Звезды…двести лет в роли советника Хортатора и обладателя способностей клинка души… титул архимага и безграничные возможности к ресурсам и развитию...стоило признать, что в вопросах магии Ворину Даготу действительно не было равных, а в его обещаниях не стоило сомневаться.

Впрочем, не только эта мысль вертелась в разуме дрогнувшего драконорожденного, услышавшего веселый, неприятный смех Руэла.  Глаза бывшего священника застыли на могучем теле Ами, а зарычавший в разуме смертного дракон показался тому обиженным и возмущенным.

– Ауры… - протянул между тем смеющийся данмер. – Действительно, как мы могли забыть о подобной мелочи?

– Ами, увидишь движущуюся проблему – рычи. – приказал зверю бывший священник, отгоняя от себя мысли об очередной своей ошибке.

Аура божественного зверя действительно на первый взгляд казалась ничем не значащей мелочью, которая в час нужды могла спасти множество жизней. Пренебрегать такой способностью было глупо и, забывший о подобной особенности своего спутника, Мартин должен был одним из первых включать в их планы влияние ауры на смертных и бессмертных.

Надетое на палец кольцо вспыхнуло, окутывая драконорожденного слабым, практически незаметным свело-фиолетовым куполом. Подобные купола вспыхнули и над головами меров, в то время как зарычавший, лишенный на первый взгляд какой-либо защиты Ами резко взмахнул лапой.

Звук треснувшего стекла пронеся по залу быстро нарастая и превращаясь в громкий звон. Проникшие под стекло когти потемнели, а дернувшиеся в образовавшиеся бреши щупальца начали через пол проникать в зал. Запах мокрой гнили и уничтожающихся книг начал смешиваться с сгустившимися вокруг путешественников тенями. С громким лаем Ами быстро двигал своей лапой по стеклу, разрезая его подобно маслу. Дракон в душе Мартина зарычал, формируя в нем намерение, терзающее его горло знакомой щекоткой. Потянувшиеся к груди руки сложились в молитвенном жесте, тогда как сорвавшаяся с губ неосознанная молитва принесла с собой знакомое, защищающие разум, тепло.

Задрожавший под ногами пол заходил ходуном, а окончательно вырвавшиеся наружу щупальца будто бы стремящийся к победе бегун направились в сторону книжных шкафов. Перепрыгнувший через щупальце Руэл тихо выругался, покачиваясь и устремляя свой взгляд в сторону одного из коридоров. Парящие над головами путников белые сферы дрожали, устремляясь на запад и освещая появляющуюся из темноты массивную фигуру. Тяжелые шаги и шум работающего механизма сопровождался редкими облачками пара, заставившими лорда Дагота побледнеть, резко вытягивая руки в сторону фигуры.

Сорвавшиеся с рук кимера фиолетовые искры молний с треском устремились в сторону противника, заставляя и без того медлительную фигуру замереть, издавая протяжный металлический звук. Одновременно с этим раздались знакомые хлопки выстрелов, вернувшие в воздух запах пыли. Прикрывший Мартина Нереварин резко толкнул друга в сторону ломающегося стекла, непрерывно стреляя в сторону восточных коридоров, из темноты которых быстро появлялись позолоченные металлические сферы, середина которых с протяжным треском поднималась вверх.

Тонкое, хрупкое на первый взгляд тело механизма было знакомо драконорожденному, который не так давно тренировался на похожих големах в поместье Нереварина. Кончики, направленных в их стороны небольших, заменяющих руки револьверов обламывались, утопая в изгибающихся щупальцах почерневшего от влияния Обливиона пола. Падающий с небес свет уходящего солнца исчез, прячась за прошедшими по стенам и потолку щупальцам, переплетение которых образовали непрозрачные, темные арки. Формирующиеся внутри углубления небольшие статуи сгорбившихся существ открыли свои глаза, превращая громкий звон в протяжный, вредящий ушам визг умирающего животного. 

Верхние потолки шкафов вспыхнули алым светом огня, принося с собой ощущения жара. Стекло, скрывающие за собой знания двемеров затрещало, подчиняясь давлению присосавшихся к ним щупалец, продавливаясь. Задрожавшие шкафы наклонились, а загоревшиеся книги отогнали от себя влияние Обливиона, раскрывая находящиеся за ними небольшие круглые отверстия. Маленькие, металлические паучки сотнями сползали со шкафов, пугая пожалевшего о своих действиях драконорожденного.

Громко залаявший Ами наконец отскочил со своего места, оказываясь перед бывшим священником. Новый резкий толчок одного из защитников не позволил человеку сосредоточиться на каких-либо чарах, ступая вместо этого на края разрушенного стекла. Покачнувшийся драконорожденный поднял руки, пытаясь ухватиться ими за пустоту, но терпя неудачу и мягко падая в мягкие, созданные из щупалец подушки. Вышедший из человека воздух заставил того подобно выброшенной на берег рыбе хватать воздух, наблюдая за тем как воспаривший под потолок Ворин быстро двигает руками, поднимая одну из них в воздух. Резкие, круговые движения правой руки сгущали над головой кимера тени, заставляя тощее тело архимага сверкать. Образовавшаяся на левой руке сфера была исписана быстро крутящимися рунами, в то время как на кончике указательного пальца правой руки формировались новые искры молний. Выпавшие из растрепавшейся косы аристократа пряди парили в воздухе, а холодные, слышимые сквозь неприятные шумы голос нес с собой власть.

Меры и божественный зверь давали ему время…понимая, что каждая секунда медлительности имперца может стать последней для них. Таким был выбор бывшего священника, потянувшего за собой на смерть друзей…таким, был выбор героя, привыкшего когда-то простым словом решать судьбы смертных, заботясь лишь о нуждах большинства.

Глаза Мартина коснулись раскрытой черной книги, вызвавшей на их головы весь творившийся над его головой хаос. Кровь коснулась губ драконорожденного, показывая ему два исхода развития событий. Потянувшаяся к книге рука дрогнула, когда в разуме бывшего священника появилась мысль вылезти из хранилища, давая отпор противнику и поддерживая защищающих его друзей. В конце концов он был драконорожденным, пробудившим в себе дар голоса. Одно обращение драконом…одно использование безжалостной силы...или же привычные ему чары разрушения спасли бы ситуацию, не подводя ни его, ни его спутников под угрозу возможной смерти от рук защитной системы Нчардака. Подобное было логичным и не делало Мартина эгоистом, бросившим собственных друзей на произвол судьбы, рискуя в любой момент лишиться жизни от удара, добравшегося до него двемерского механизма…

Впрочем, подобные мысли не слишком сильно соответствовали истине. Бывший священник не мог не помнить одну из особенностей проклятого артефакта Хермеуса Моры, делавшего тело жертвы прозрачным и неуязвимым для ударов внешнего мира. Двемерские механизмы, в отличии от работавшего с душами Ворина, не смогли бы коснуться имперца. Одновременно с этим, именно прорыв Обливиона привел в действие защитную систему двемерских руин, мягко намекая на то, что с именно с проклятыми водами иного плана им следовало разобраться в первую очередь. Именно их план, их решительные действия, призванные сократить время активировали двемерские механизмы, погружая заброшенный город в хаос. Разве не этого, прекрасно понимающий цену своего поступка, Мартин добивался? Добраться до книги, уничтожить Врата, становясь на шаг ближе к плененному супругу? Разве не этого добивались, знающие риски меры, пережившие века сражений и кризисов? Разве никто из них не был готов к подобному исходу, играя отведенные им планом роли?

Тень сомнения исчезла из разума Мартина, встречаясь с болезненным ревом рвущегося наружу зверя. Уверенная хватка человеческих рук сомкнулась на черной обложке проклятой книги, раскрывая разум для потянувшихся к его душе щупалец. Быстрая, привычная молитва Акатошу и возведенная разумом специалиста оккультных наук стена нисколько не помешали миру дрогнуть, искажаясь и приобретая знакомые оттенки зеленого.