21 день месяца Заката Солнца 201 год. 4 эра. Дворец Венца. Кимерфел. Провинция Ресдайн. Империя Тамриэль.

Поднявшийся с металлического стула Марион казался драконорожденному еще более нервным, чем обычно. В свете тусклых, скрытых за стеклом, небольших ламп фигура темноволосого данмера дрожала. Осунувшееся лицо серокожего мера было подобным восставшему мертвецу, а плескавшееся в недрах фиолетовых глаз безумие поднимало в душе драконорожденного нехорошее предчувствие. Мятая серо-голубая мантия молодого мага была покрыта дорожной пылью, словно молодой аристократ проделал путь до Ресдайна на своих ногах, забывая о любых порталах или чарах.

Дрожащие, тонкие руки волшебника опирались на металл длинного, стоящего посередине небольшой комнаты, стола. Лишенные ногтей пальцы кровоточили, покрывая столешницу фиолетовыми искрами, меняющими цвет металла. Искусанные в волнении губы приоткрылись, не смея вымолвить ни единого слова, в то время как расставленные на столах тарелки с блюдами менялись, гния на глазах или же превращаясь в бесформенную жижу.

– Владыка… - прошептал внезапно Марион, касаясь взглядом фигуры вставшего по левую руку от имперца Рига.

Ноги мера подкосились, после чего беспокойный, способный видеть будущее, маг упал на колени. Низко склонившаяся голова ударилась о темную плитку пола.

– Дейрис, нам не следует находиться здесь. – покачал головой Аравас, беспокойно наблюдая за тем как бледнеет, поджавшая губы, супруга. Протяжное урчание Ами пронеслось по помещению, после чего божественный зверь мягко уткнулся в тело девушки, подталкивая ту к выходу.

– Золотко, гуарчик прав. – настороженного сказал закрывший фигуру девушки Нереварин, бросая взгляд на хмурого Ворина.

Запах пепла и жара окутал комнату, смешиваясь со сладким ароматом цветов. Сверкнувшие в полутьме золотые глаза не отрываясь смотрели на затихающую, не разгибающую спины фигуру. Раздавшийся в тишине, принадлежащий Руэлу, звонкий щелчок раскрыл круглые узоры толстых, поддерживающих своды столовой, колонн. Протяжное гудение заработавшего механизма явило глазам Мартина опустившиеся на пол сферы, посередине которых открылось длинное углубление. Сформировавшиеся через секунду металлические големы застыли вокруг Мариона, обращая свои пустые, безэмоциональные лица в сторону Руэла.

– Тарелки заменить. – холодно приказал Нереварин, переглядываясь с Ворином. – Успокаивающие притащить.

– Дейрис, мы благодарны тебе, однако теперь, как бы не хотелось поддержать родственника, тебе следует покинуть комнату. – взял слово глава Великого Дома Дагот, слегка бледнея.

Нахмуренные брови кимера выдали напряжение аристократа, который не пытался сделать ни единого шага вперед. Оставаясь в проходе круглой, металлической двери глава Дома Дагот держал в воздухе руки, готовясь в любую секунду накинуть на дочь и ее супруга защитные чары.

– Пойдем, они разберутся. – сказал Аравас, осторожно пытаясь увести девушку.

Под недовольный вздох кимерки Риг мягко улыбнулся молчавшему Мартину. Коснувшаяся его лица успокаивающая улыбка несла в себе понимание, тогда как медленные шаги создавали ощущение касающегося земли ветерка. Под беспокойный рев дракона, вознесшийся герой смело приблизился к склонившемуся данмеру, опускаясь на пол. Осторожные, наполненные теплотой, прикосновения к плечу мера были подобны попытке родителя успокоить свое дитя.

– Здравствуй, Марион. – приятный слуху Мартина голос бретонца звучал с искренней, свойственной божеству, заботой, которую не мог поглотить исходивший от, убиравших тарелки, големов шум.

Пройдя сквозь скрывающихся в коридоре механизмов, имперец скрестил руки на груди, вставая подле супруга. Беспокойный рычащий в душе дракон заставлял бывшего священника всматриваться в фигуру союзника, отмечая болезненную худобу и без того тощего тела.

– Владыка, простите мою дерзость. – вновь прошептал Марион, не поднимая свой головы.

– Неужели молитвы за благо друзей и близких теперь можно считать дерзостью? – спросил в ответ Риг, успокаивающе проводя по темным, рассыпавшимся по полу, волосам мера. – Вставай, храбрый ребенок, нет смысла в подобном преклонении.

Вновь коснувшиеся ткани мантии руки божества задержались на руках молодого аристократа, приподнимая его. Поднявшиеся на бретонца фиолетовые глаз дрожащего волшебника смотрели на лицо Рига с знакомым Мартину восхищением. Хрупкий, обладающий женственной красотой супруг мягко улыбался, не пытаясь казаться всемогущим божеством или величественным принцем, оставаясь…прежде всего тем, кто был готов оказать нуждающемся помощь.

Рука драконорожденного потянулась к покачнувшемуся супругу, с ужасом замечая слегка побледневшую кожу. Дракон в душе смертного громко закричал, в то время как связывающие их узы натянулись, принося с собой фальшивое спокойствие.

– Простите… жрец. – быстро сказал Марион, прикладывая сжавшуюся в кулак руку к груди. Вспыхнувшие мистическим светом глаза данмера смотрели в пустоту, в то время как быстрые, нервные слова пытались обмануть принесенную божеством клятву. – На миг мне показалось…на секунду я увидел в Вас Великого Защитника… моего Владыку и Наставника. Поверьте, я не хотел… сравнивать Вас с Ним, оскорбляя тем самым… Вас.

Облегченно выдохнувший Мартин не отрываясь следил за тем, как супруг благодарно склоняет голову, а обманчивое спокойствие покидает связь. Позади них тихо хмыкнул опершийся на руку Ворина Нереварин, в то время как гудящий механизм принес с собой силуэты вернувшихся големов. Быстрыми, уверенными действиями металлические существа наполнили кубки, застывая подле стола в ожидании дальнейших приказов.

– Твои слова лишь признак большого уважения, ведь твое сравнение делает честь каждому. – осторожно произнес между тем Риг, в мягкой улыбке которого Мартин увидел неловкость.

В сердце драконорожденного невольно проникла теплота, а сам он с нежностью увидел, что время не изменило характер любимого бретонца. Несмотря на прошедшее время Риг не приобрел высокомерия Богов, все также очаровательно смущаясь и неловко улыбаясь.

– Ты прибыл сюда за помощью. – сказал с пониманием вознесшийся герой, поднимая со стола золотой кубок.

Запах успокаивающих трав коснулся носа бывшего священника, наблюдавшего за тем с каким почтением, мер забирает из рук бретонца кубок с зельем. Не задумываясь Марион залпом выпил успокаивающие зелье, присаживаясь на стул. Дрожащее тело аристократа застыло, а дыхание медленно становилось все более тихим и размеренным. Присевший слева от данмера Риг повернул в направлении собеседника стул, мягко протягивая руку в сторону смертного. Под новый звонкий щелчок, заставивший големов исчезнуть, мер принял протянутую ему руку, хватаясь за нее как за брошенный утопающему канат.

– Как я понимаю теперь мы можем поговорить без попыток нагнуть время и реальность. – зевнул, оказавшийся напротив них Нереварин.

Усталый взгляд алых глаз с интересом смотрел на гостя, тогда как прислонивший прямую спину к высокой спинке Ворин, задумчиво потер подбородок.

– Марион, мне сказали, что у вас был вопрос жизни и смерти. – подал голос бывший священник, вставая позади супруга.

Внутренний зверь имперца тихо заурчал, наслаждаясь исходящим от серебряных волос слабым ароматом медовой акации. Связь с бретонцем вновь дрогнула, после чего Риг наклонился в сторону молодого данмера, позволяя рукам драконорожденного опуститься на полукруглую, слегка заостренную спинку стула.

– Я.…Ваше Императорское Величество, Вы ведь знаете о том, что Ваше присутствие больше не тайна для Империи? – спросил поднявший на имперца взгляд аристократ.

Кивнувший Мартин внимательно всмотрелся в фигуру союзника, чувствуя, как в груди сжимается нехорошее предчувствие. Вопрос молодого Телванни вызывал беспокойство, напоминая о том, как несколько месяцев назад именно Марион твердил бывшему священнику о скрытности. Что могло измениться за прошедшие дни? Что могло толкнуть данмера в безумие, заставляя его второй раз ступить в земли Хортатора?

Однако имперец молчал, игнорируя терзающие его вопросы. Стальные глаза терпеливо смотрели на союзника, прислушиваясь к проходящим по связи отголоскам эмоций супруга. Тот, не отдергивая рук от Мариона, мягко улыбался, оказывая последователю молчаливую поддержку.

– Я…до прибытия сюда я хотел попросить Вас воспользоваться своим статусом члена Императорской семьи. – произнес спустя некоторое время Телвании, вздрагивая от насмешливого свиста Хортатора.

Сопротивляющийся зелью и чужому влиянию разум принес в фиолетовые глаза слабую панику, после чего мер несколько раз глубоко вздохнул. Сжавшаяся на руке Рига хватка никак не отразилась на эмоциях вознесшегося героя, который мягко кивнул, поддерживая темноволосого мага.

– Малика заключили в тюрьму Вайтрана. – выдохнул резко Марион, поднимая свой взгляд на нахмурившегося человека. – Его обвиняют в массовых убийствах…обвиняют, угрожая повесить за то, что он никогда не совершил бы находясь в здравом уме.

Стальные глаза драконорожденного в недоверии расширились. Представший перед взором бывшего священника образ честного, благородного редгарда мало вязался со словами Мариона. Прибывший из Хаммерфелла смертный действительно не походил на того, кто был способен совершить массовое убийство, оказываясь в тюрьме одного из городов Скайрима. Не после того, как Малик осуществил свою мечту присоединяясь к Соратникам и заслуживая милость ярла Вайтрана.

Вместе с этим беспокоил и озвученный прибывшим магом приговор. Повешенье…достаточно суровое и редкое на территории Империи наказание. Обычно подобного удостаивались не принадлежащие к знати предатели. Изредка подобная мера применялась и к тем, кому в вину ставилось по меньшей мере около двадцати умышленных убийств. Вместе с этим при доказанной вине причина была не важна и даже милость Богов не могла оправдать убийства. В остальных же случаях обвиняемый обязан был отсидеть в тюрьме, участвуя в принудительных работах.

– Скольких по словам обвинителей он убил? – уточнил со всей возможной серьезностью Мартин, начиная быстро раздумывать над случившимся.

– Четырех Соратников, одним из которых был Предвестник. – ответ Мариона вызывал у бывшего священника еще больше вопросов

Помнивший горящие глаза редгарда драконорожденный не мог поверить словам союзника, пытаясь увидеть в фиолетовых глазах веселье. Однако молодой Телванни был серьезен, заставляя бывшего священника искать в словах союзника заговор.

– Вы хотели попросить об Императорском правосудии. – озвучил очевидной Риг, заслуживая в ответ кивок Мариона. – Почему Вы не попросили жрецов провести допрос?

– Ярл боится скандала. – тихо ответил данмер, игнорируя насмешливый смешок слушавшего их Нереварина. – Смерть Предвестника, исчезновение всего круга…после решения Императора ступить на земли Скайрима, ярл Ульфрик ищет уже не союза, а причины к нападению. Слабость, попытка разобраться в причинах смерти круга Соратников, избежавший наказания убийца – ярла Виндхельма поддержат, а переворот в Вайтране станет самым кровавым событием гражданской войны.

– Я же имею полное право настоять на расследовании, не завися от воли ярла. – сказал прикусивший губу Мартин, прекрасно зная свои обязанности. – Вы не можете ждать нынешнего Императора, который может прибыть слишком поздно.

– А вопросик можно? – привлек к себе внимание зевнувший Руэл. Обратившиеся на Нереварина взгляды заставили мера улыбнуться, спрашивая: - А какого хуя, монашка должен впрягаться за этого Малика? Должен так сказать вместо заслуженного отдыха после битвы с принцем даэдра нестись сломя голову в Скайрим, возвращаясь к проблемам с драконом и подставляясь под удар пришибленных, готовых к убийству, нордов?

– Это не ловушка. – спокойно сказал всматривающийся в душу последователя Риг. – Его просьба искренна, а цель…не назвал бы ее благородной, однако зла в ней нет.

– И все-то ты видишь, цветочек. – беззлобно выдохнул избранник Азуры, потирая закрывшиеся глаза. Игнорируя статус и репутацию Хоратор опустил свою голову на стол, смиренно уточняя: - Сразу понесешься причинять добро и справедливость или все же отдохнешь пару дней, давая монашке передышку, а мне возможность завершить пару проектов?

– Есть и другой вариант. – внезапно подал голос Ворин. Обративший на старого друга взгляд Мартин заметил, как вспыхнули осознанием глаза супруга, чьи пальцы соединились, готовясь в любой момент совершить щелчок.

Однако подобная радость не продлилась долго и под напрягшуюся связь бретонец опустил левую руку на колено, отрицательно качая головой. Нахмурившийся в ответ кимер задумчиво потер подбородок, на несколько секунд затихая. Темные, всматривающиеся в душу глаза главы Великого Дома сверкали, обдумывая варианты.

– Я еще не согласился. – осторожно заметил Мартин, понимая, что кривит душой, а его сердце уже давно приняло свое решение.

– Зато цветочек принял. – тихо пробормотал Руэл, не поднимая своей головы. – А ты побежишь за ним почти сразу, не дожидаясь пока я доделаю артефакт для дружка, твои линзы и артефакт иллюзии…ну и испытаю обнаружитель драконов.

– Обнаружитель драконов? – выдохнул недоверчиво драконорожденный, замечая, как вздрагивает всем телом Марион, в глазах которого застывает искренний интерес.

Слова старого друга поразили Мартина, заставляя его на краткий миг забыть о заключенном в тюрьму Малике. Вновь начавшие свой отсчет минуты исчезли из разума смертного, позволяя тому вспомнить о неизвестном, способном помочь проекте. Обнаружитель драконов…то, что могло частично решить проблему поиска детей Акатоша.

– Я пока не придумал название. – сказал между тем Нереварин, в голосе которого послышалась знакомая бывшему священнику гордость. – Небольшой, зачарованный компас, способный на небольшом расстоянии обнаружить дракона, указывая к нему направление. Пока конечно проверяю эту игрушку на крысах, однако не сказал бы, что на летающих ящерицах подобное станет бесполезным. По крайней мере в случае успеха можно начать внедрение для Клинков или стражи.

– Это потрясающе… - прошептал с плохо скрываемым восторгом Марион, несколько раз моргая. Вспыхнувшие светом Этериуса глаза всмотрелись в пустоту, после чего молодой Телванни безвольно прошептал: - Ривервуд…это сработает…милостивый Ригель, это сработает и Ривервуд не повторится. Никто больше не повторит судьбу Дисы…Десять и мудрая Азура…города больше не горят.

– Я думал пророки лучше контролируют свои способности. – поморщился приподнявший голову Руэл, поворачиваясь в сторону качнувшего головой Ворина.

– Видения бывают разными. – коротко ответил глава Великого Дома.

Промолчавший же Мартин почувствовал, как мягко прикасается к связи Риг, заглушая взревевшего в душе дракона. Коснувшаяся разума драконорожденного скорбь принадлежала не только смертному, но и освобожденному из Апокрифа божеству, потерявшему… ребенка… соратника… близкое существо...бывшему священнику сложно было понять образы опечалившегося супруга, понимая лишь то, что вознесшийся герой не видел в своих последователях безвольных, легко заменимых слуг. Он видел в них личностей, каждая из которых нуждалась в его легкой, почти незримой поддержке и защите.

Впрочем, сейчас разум драконорожденного не желал раздумывать над связями божества и его жрецов. Возникшая перед взором бывшего священника светловолосая нордка печально улыбнулась, а все произнесенные ею слова наводнением прошлись по мыслям смертного, принося с собой сожаление. Видят Девять, смелая, добросердечная жрица не заслуживала смерти в пламени дракона.

– Казнь состоится через два дня. – прошептал между тем пришедший в себя Марион, обращая полный надежды взгляд на имперца и сидящего на стуле героя. – Я…Господ…жрец…святой отец, прошу Вас. Малик не заслуживает скорой смерти. Каким бы он не был безрассудным дураком, он не должен страдать из-за того, что не совершал.

– Твои шпионы смогут найти нас в Вайтране. – заметил спокойно, обратившийся к названному брату, Риг. – Сомневаюсь, что в течении двух ближайших дней мы с Мартином покинем город.

– Мы все еще не услышали согласия монашки. – хмыкнул в ответ Нереварин, вновь опуская свою голову на стол. Ленивый, усталый вопрос избранника Азуры прошелся по столовой: – Так, что, монашка, отдыхаешь и позволяешь цветочку разобраться по-своему или шуруешь с ним, исполняя «свои обязанности»?

Дракон в душе смертного знакомо зарычал, тогда как имперец позволил себе уверенно поднять голову. Встреченный им когда-то в Ривервуде Малик, пусть и преследуя собственные цели, смело ринулся в бой. Благородный редгард поддерживал драконорожденного почти всегда и вставая рядом с ним без долгих раздумий. Оставить верного союзника на произвол судьбы, позволяя тому умереть было неправильным. Было ли подобное решение проявлением непозволительного фаворитизма, становилось ли попыткой подорвать власть потомков или обращалось простой вежливостью, того кто пытался вернуть долг – сказать об этом было сложно. Впрочем, настоящая причина мало волновала возвращающегося в Скайрим Дракона.