24 день месяца Заката Солнца 201 год. 4 эра. Храм Богов. Солитьюд. Владение Хаафингар. Провинция Скайрим. Империя Тамриэль.

Белоснежный капюшон плаща скрыл лицо улыбнувшегося Рига, под чьей одеждой блеснул зачарованный кулон. Потеревшийся о хозяина угольно черный дворовый пес тихо тявкнул, подставляя свою голову под заботливое касание скрытых под плотной перчаткой пальцев. Серая ткань жреческих мантий бесшумно зашелестела, в то время как наблюдавший за супругом Мартин отстранился от каменных колон, отряхивая блеснувший мифрил доспехов от невидимой пыли.

Седовласый норд почтительно поклонился, прикладывая руку к груди. Застывшее в его ледяных глазах восхищение было направлено лишь на женственную фигуру хрупкого бретонца. Тихие почтительные шепотки проносились по каменным стенам, в то время как через витражные окна падали лучи утреннего солнца.

Держащиеся от них на почтительном расстоянии фигуры в жреческих мантиях избегали прямого взгляда, фальшиво шепча о радости встречи с прибывшими из Сиродила гостями. Закрытые двери Храма Богов были заперты на тяжелый стальной засов, а дежурящие возле них простые служители беспокойно переглядывались, обращая свои взгляды к полу.

Громкий хлопок проявил в воздухе ступившую под ляг металла в храм женскую фигуру. Короткие, стриженные по-военному светлые волосы являли взору глубокие морщины круглолицего лица. Поджатые губы худой, давно забывшей о юности, женщины несли в себе напряжение, в то время как светлые словно ледник глаза хищно пробежались по каменным, арочным сводам храма. Лежащая на рукоятке акавирской катаны, скрытая под металлической перчаткой рука, беспокойно поглаживала вытесненного на эфесе имперского дракона.

– Милорд, орден Клинков приветствует Вас. – низкий голос Дельфины сопровождался звоном обнаженной, протянутой имперцу катаны. Преклонив перед ним колено, женщина низко склонила голову, говоря: – Милорд, мы готовы исполнить свой долг, защищая благословенную кровь и прибывшего с ним супруга, чье появление не менее радостно для нас.

Вздохнувший драконорожденный, прикрыл глаза беря в руки клинок. Дракон в его душе зарычал, а дрогнувшая связь принесла с собой успокоение. Скрытое плащом и артефактом лицо улыбалось, заботливо поглаживая шерсть урчащего, тянущегося к хозяину зверя. Непострадавшая клятва вызывала в сердце смертного облегчение, позволяя тому поднять в воздух клинок, проговаривая традиционные для него слова:

– Вверяю Вам свою жизнь.

Акавирская катана вернулась в руки мастера ордена, после чего под быстрый жест Императора прошлого Клинок встала, возвращая оружие в ножны. Холодные глаза женщины без видимых эмоций прошлись по храму, избегая прямого взгляда на женственную фигуру, слегка изменившегося божества. Связь внезапно напряглась, заставляя Мартина невольно нахмуриться, чувствуя проходящее по ней беспокойство.

– Позвольте выразить свою почтение, говоря сразу же о полученных нами указаниях. – произнесла между тем Дельфина, пряча руки за спину. Верный взгляд светлых глаз смело смотрел в лицо Мартина, в то время как насторожившийся, почувствовавший интерес, имперец слабо кивнул, позволяя мастеру ордена продолжить: - По воле Его Императорского Величества, выразившего желание посетить вскоре эти земли, мы подчиняемся Вам, милорд. Пока Его Императорское Величество не выразит иной воли, мы оказываем Вам и Вашему супругу все возможное содействие, выражая Вам обоим соответствующее титулу почтение.

– Позвольте уточнить, какой же титул соответствует нам? – спросил внезапно Риг, холод в голосе которого нес в себе видимую лишь Мартину и жрецам угрозу. Отошедший от божества жрец быстро скрылся среди колон храма, в то время как измененный магией Иллюзии Ами протяжно рыкнул.

– Милорды или же в случае официального представления Их Императорские Высочества. – мгновенно ответила светловолосая бретонка, не обращая своего взгляда на вознесшегося героя. – Грандмастер нашего ордена послал нам подробную инструкцию, отмечая, что считать вас «Вашим Высочеством» или же «Вашей Светлостью» не соответствует истине. В первом случае, опускание подробностей происхождения стало бы оскорблением, равняя вас с представителями королевских домов провинции. Во втором же случае, подобное бы принизило достоинство, пусть соответствуя прошедшим годам, но сравнивая происхождение с графами Сиродила или же герцогами Хай-Рока и Алинора.

– Тогда мы благодарны Императору Титу и грандмастеру Ордена Клинков за внесение ясности в наше положение. – хищный голос бретонца был лишен привычной ему мягкости, а сам он словно был готов отдать приказ Ами.

Дракон в душе Мартина угрожающе рычал, в то время как молчаливые, исходящие от имперца образы пытались прояснить ситуацию. Впрочем, сразу же пришедший от супруга ответ нес в себе лишь слово «Странная», да просьбу дать ему больше времени. Однако лишь смутных представлений, чувствующего ложь, супруга хватило для того, чтобы имперец вновь вспомнил о собственных чувствах в отношении мастера ордена Клинков. Одновременно с этим, бывший священник вспоминал недоверие покойной Дисы и исчезнувшего с территории Скайрима Болера.

– Дельфина, удалось что-то выяснить о местонахождении Алдуина? – перешел к делу драконорожденный, надевая на лицо маску радушия.

– У нас появились определенные предположения. – высказалась светловолосая бретонка, бросая мимолетные взгляды на жрецов Храма. – Однако, их я предпочла бы высказать в стенах резиденции или, если милордам будет угодна по дороге.

– Расскажите по дороге. – произнес бывший священник, протягивая руку улыбнувшемуся супругу. Под тихое тявканье Ами, вознесшийся герой занял свое место по левую руку от имперца. Натянувшееся узы принесли с собой слабую эмоцию подозрения, тогда как оказавшийся за ними дворовый пес заметно напрягся.

– Улицы Солитьюда сегодня немного беспокойны, поэтому прошу Вас не отходить от меня. – сказала Дельфина, не принимая чужую подозрительность на свой счет. Глубоко вздохнув женщина, опустила свой взгляд к полу, поворачивая голову вбок и обращаясь напрямик к спустившемуся с небес божеству: - Милорд, ради безопасности Вас и Его Императорского Высочества я прошу Вас не вмешиваться в происходящее на улицах. Как бы происходящая несправедливость не трогала Вашего сердца.

– Я удержу себя в руках, если никто не попробует причинить вреда Мартину. – произнес спокойно Риг, осторожно пронося по связи молчаливый образ исходящей от души мастера ордена лжи.

Мартин промолчал, всматриваясь в лицо женщины. Холодный, надежно прячущий истину, взгляд светлых глаз нес в себе лишь верность и почтение. Дракон в душе недовольно зарычал, в то время как высокие двери храма Богов раскрылись перед ними, впуская у напряженную тишину шум городских улиц. Тихие, подобные маршу, удары бьющих где-то вдалеке барабанов были знакомы драконорожленному. Быстрый, постоянно повторяющийся ритм был отличен от военных парадов Сиродила и Хай-Рока, становясь все сильнее похожим на многочисленные выстрелы револьверов.

– Молаг Бал в ярости. – внезапно услышал имперец тихий шепот супруга, покинувшего вместе с ним величественные, каменные стены храма.

Подхватившая их бесконечная толпа несла их вниз по улицам, громко шепча и проговаривая лишь одно слово. Радостные, полные жажды крови крики и восхищенные крики детей заставляли сердце бывшего священника сжиматься, вспоминая о сущей живым существам кровожадности. Шелест светло-алых, запахнутых налево, жреческих мантий изредка выделял из толпы служителей Аркея, чьи накинутые на голову капюшоны не могли скрыть застывшего в их движениях волнения. Играющее на улицах города солнца, несмотря на уходящую осень и суровость северной провинции, сегодня отчего-то беспощадно грело, задерживая блеск своих лучей на высоких шпилях возвышающихся городских башен.

Пытающаяся провести их к резиденции ордена Дельфины словно упрямый минотавр прорывалась через толпу, бросая угрожающие взгляды на каждого, кто выказывал ей хотя бы малейший протест. Покоящаяся на рукоятке катаны рука беспокойно проходилась по вытесненному на эфесе имперскому дракону, в то время как среди запахов столицы провинции появился запах пролившийся крови. Лабиринт городских улиц вел их постоянно вниз, приближая звучание барабанов и позволяя им заметить пустующие торговые лавки и закрытые, лишенные кричащих у входа зазывал, магазины. Напряженная, появившаяся на мостовых, стража выстроилась по обе стороны улиц, оттесняя жителей и гостей города, образуя небольшое свободное пространство.

– Удивительная терпимость Империи. – прошипел тихо Риг, останавливая свой взгляд на высокой, деревянной сцены.

Вырезанный из темной осины, покрытые серебряными шипами, столбы сверкали в лучах солнца, изредка являя постороннему взору руны. Хищное, исходящее от темных, массивных фигур, хриплое шипение тонуло в требовательных криках толпы. Высокие, покрытые ужасными ранами, серые существа, были настолько худы, что даже со своего места драконорожденный мог пересчитать видимые ему ребра. Росшие из спин, касающиеся пола сцены, перепончатые крылья летучих мышей были подобны изрезанным парусам, в то время как тонкие, выглядывающие, через плоть обломки костей были испачканы в черной, липкой крови. Запястья тонких когтистых рук были заключены в исписанные магическими рунами, тянущиеся через небольшое колечко в вершине столба, серебряные кандалы.

Риг тихо выдохнул, пытаясь спрятать в связи свою ярость. Связь между ними дрожала, а золотые глаза медленно прошлись по стоящим у края сцены фигурам. Белоснежные, украшенные алым, похожим на Амулет Королей, ромбом, наддоспешники скрывали за собой серебро зачарованной кольчуги. Полностью скрытые за доспехами широкоплечие фигуры рыцарей являли взору лишь благородные лица серокожего данмера и загорелого, молодого имперца, чьи руки с сожалением сжимали рукоятки длинных, серебряных мечей.

В противовес им выступали две, мрачные, облаченные в тяжелый эбонит фигуры. Открытые, покрытые шрамами лица людей внимательно всматривались в толпу, заставляя многих отводить взгляды от черной, закрывающей левый глаз, повязки. Блестевшие на солнце амулеты словно были окутаны пламенем, в то время как изображение раскрытого глаза приносило с собой ощущение слабого, непроизвольного страха. С двуручного окровавленного меча медленно стекали капли густой черной крови, в то время как отрубленная голова, обнажившего острые клыки монстра упала в корзину.

Одновременно с этим две различные по-своему облику фигуры представителей божественных орденов убрали свои руки с мертвого, полностью упавшего на пол тела. Звякнувшие цепи принесли с собой новые крики толпы и хрипы удерживаемых у столбов чудовищ. Под взглядом драконорожденного белоснежная фигура рыцаря подняла свою руку, заставляя огненным искрам сорваться с его пальцев, обращая тело в разлетающийся от порывов ветра пепел.

– Присмотритесь внимательно граждане Империи! – вскричал внезапно сжимающий в руках окровавленный меч эбонитовый воин, разворачиваясь в сторону стоящей на коленях фигуры.

 Хриплые женские вздохи несли с собой боль агонии, в то время как слабые попытки истощенного монстроподобного существа не приносили тому никакого результата. Удерживающие тело девушки цепи натянулись, когда подошедшие к ней белоснежный воин десяти и эбонитовый палладин Аркея потянули девушку за руки, заставляя истерзанное тело отстраниться от столба. Женщина закричала, когда из ран на ее спины потекла новая черная кровь, дергаясь в отчаянной попытке выжить. Вставший сбоку от нее воин, в руках которого еще недавно была отрубленная голова, ударил женщину по лицу, выбивая ей клыки. Дернувшаяся в сторону голова была мгновенно поймана скрытыми за эбонитовой перчаткой рукой, оттягиваясь в сторону. Взгляд узких алых глаз женщины был расфокусирован, а сама она с непониманием смотрела в толпу, пытаясь прошептать покрытыми черной кровью губами молитвы.

– Перед вами та, кто добровольно отвернулась от милосердия и защиты Десяти, вверяя свою жизнь и душу в руки Молаг Бала! – продолжил говорить эбонитовый воин, приподнимая двуручный меч. – Перед вами предательница мира смертных, верная служанка князя даэдра и та чья гниющая кровь должна была исполнить пророчество проклятых вампиров, воцаряя на землях Тамриэля их власть! Перед вами виновная в страшном преступлении тварь, возжелавшая ввергнуть наш мир в полную тьму, впуская в него после своего Господина! Перед вами шлюха Молаг Бала – Дочь Хладной Гавани, намеревавшаяся погасить само солнце! Та, кто намеревалась ослепить Дракона!

– Отрубите ей голову! – громко вскричал из толпы хриплый, певучий голос какого-то альтмера.

– С-сож-жигте ее так, ч-чтобы даж-же праха ее не ос-сталось! – поддержал голос, оказавшийся рядом с Дельфиной худой аргонианин.

– Пусть Джо-Ва-р обр-речет ее на забвение! – подал голос белоснежный, одетый в несколько слоев шелковых мантий, каджит.

Связывающие супругов узы вновь задрожали, принося с собой образ одного единственного слова: «Невиновна». Рука Мартина сжалась, тогда как коснувшийся губ вкус собственной крови принес с собой поток мыслей. Пророчества, убийства вампиров, появившиеся на улицах Солитьюда божественные ордена, ярость принца даэдра и едва сдерживающийся от вмешательства Риг…пытающаяся прорваться резиденции ордена Клинков Дельфина была права в том, что вмешательство в показательные казни проклятых душ не могло стать верным решением. Беснующая жаждущая крови толпа ожидала новой смерти, тогда как попытки спасти невиновного вампира могли лишь привести к новым волнениям, обращая на них гнев толпы.

Вампир перед ним не был для имперца близким или знакомым…просто случайная раскинувшаяся перед ними сцена, стремящаяся словно проверить их стремления к справедливости. Серые глаза коснулись трех рыцарей ордена десяти, понимая, как на них скажется гибель невиновного. Очередное забвение, где Боги вновь отвернуться от верных им паладинов, обвиняя их в нарушении клятв.

Однако, могла ли кара Богов действительно коснуться рыцарей восстановленного двести лет назад божественного ордена? Сквозь крики беснующейся, требующей крови толпы, Мартин не сводил взгляда с эбонитовых воинов Аркея. Представители карающего ордена заносили меч, удерживая затихшую женщину, в то время как мелькающие среди толпы жреческие мантии не спешили вмешиваться в ситуацию. Мир не темнел от божественной ярости, а солнце не сходило с чистого, лишенного грозовых туч, синего неба.

Зарычавший за спиной имперца Ами напрягся, а мелькнувшие в воздухе белоснежные лепестки выдали ярость лишь одного бессмертного.

– Пойдем отсюда. – приказал внезапно Мартин, мягко дергая супруга на себя.

Дотронувшись до связи, имперец попытался передать по ней свое спокойствие, в то время как кивнувшая Дельфина наконец смогла подозвать к себе ближайшего стражника, обеспечивая им небольшую узкую дорожку. Закрывая своим телом обзор Мартин требовательно вел за собой желающего помочь несчастной супруга. Радостные крики толпы пронесли по площади, заставляя недовольного Рига в сожалении прикрыть глаза, бесшумно шепча губами молитву.

– Так надо. – прошептал тихо имперец, ведя их за ускорившейся, часто оглядывающейся назад, Дельфиной. Рыкнувший за спиной Ами выразил недовольства промолчавшего бретонца, передавшего по связи лишь понимание и сожаление. Сердце Мартина невольно дрогнуло, напоминая о природной доброте Рига. – Мы не должны были вмешиваться. Это не наша проблема. Нас никто не просил.

– Нам нужно сосредоточиться на драконе. – в тон ему ответил бретонец, не открывая глаз и позволяя имперцу вести себя по узкой улочке жилого квартала. – Толпа жаждет крови, Боги желают вновь осуществить передел власти, а Империи нужно найти способ отвлечения от повстанцев и детей Акатоша.

– Ты знаешь, что невиновны лишь дети. – произнес между тем Мартин, пытаясь заставить супруга забыть о сожалении к вампиру. – Ее могли напрасно обвинить в намерении погасить солнце, но в чем на самом деле она была виновна? Мы не можем судить ее за веру, не можем судить за жажду крови, но подумай об ином. Сожалела ли она о своих поступках, убивали ли она из удовольствия, пыталась ли хоть как-то помешать тем, кто на самом деле пытался уничтожить этот план?

– Судить за поступки, а не вид. – задумчиво сказал Риг, заметно хмурясь и просматривая воспоминания умершей души.

– Но каков срок давности подобных преступлений и можно ли судить того, кто не причинял вреда гражданам Империи? – внезапно спросила у них Дельфина, заставляя вознесшегося героя дрогнуть. Раскрывшиеся блеснувшие мистическими искрами золотые глаза устремили пристальный взор в спину мастера ордена Клинков, чей спокойный голос продолжал: - Вампиры клана Волкихар жили достаточно уединенно, пока операция рыцарей Десяти и ордена Пустого Глаза не привела ко дворцу среди снегов Дочь Хладной Гавани, чьим истинным преступлением в это время можно считать лишь обладание Древним Свитком. Однако, за это у нас никогда не рубили голов, разбираясь в ситуации и покупая семейные артефакты, отпуская спавших под землей по меньшей мере две эры девушек на все четыре стороны. Сегодня же убивали за происхождение, за грехи клана, игнорируя причастность отдельных личностей…и как бы я не понимала необходимость некоторых действий, я все не могу не замечать того, что мир отчего-то с каждым днем становится все безумнее, а золотые дни начала четвертой эры остались лишь в исторических книгах, да балладах певчих и бардов.

Дракон в душе Мартина зарычал, задерживая мысли на произнесенных словах. Имперец знал, что земли его предков были жестоки, а власть слишком часто требовала бессмысленных жертв, что, впрочем, не могло отменить того факта, что имперский закон обязан был наказывать лишь виновных…виновна ли Дочь Хладной Гавани? Можно ли ее было судить за убийства времен Междуцарствия? Можно ли ее было судить лишь за происхождение, избавляясь на самом деле от той, кто стал участником неведомого драконорожденному пророчества?

Убийство должно быть наказано – так кажется утверждали строки дневника Скьора, однако можно ли было приговаривать к смерти смертного прошлого руководствуясь реалиями нынешнего времени? Имели ли божественные ордена права на публичную казнь там, где вопросы жизни и смерти обязан был решать правитель – ярл, король или же представитель божественной крови Дракона?

– Милорды, мы почти подошли к резиденции ордена. – прервал ход мыслей бывшего священника голос Дельфины.

Связь между ними напряглась, позволяя смертному почувствовать смятение любимого им разума. Все еще шагающий по левую руку от него Риг хмурился, не сводя своих глаз со спины бретонки, в то время как защищающих их Ами недоверчиво рычал, проходясь внимательным взглядом по высоким каменным стенам Солитьюда. Раскинувшиеся над их головами полукруглые мосты позволяли заметить черные башни величественного замка, стены которого украшались ало-золотым знаменем Империи. Однако, прислушивайся к эмоциям супруга Мартин упускал из виду красоту, свисающих с мостов плющей голубых фиалок, чувствуя лишь отдающееся набатом в голове удивленное недоверие. Подозрительность Деменции и настороженность уничтоженного братства медленно поглощали разум его супруга, пробуждая в нем истинный нрав жителей Хай-Рока и заставляя его искать в чужих ловах или действиях незримый подвох.

– Вы так и не рассказали, что удалось выяснить о первенце Акатоша. – спокойно заметил бывший священник, поворачивая запястье.

Успокаивающее, отвлекающее от гнетущих мыслей прикосновение скрытых под перчаткой пальцев вызвало на лице Рига слабую улыбку, отдаваясь в связи молчаливым обещанием скорого, уединенного разговора. Демонстративно расслабившийся рядом с супругом бретонец отвел свой взгляд с мастера ордена Клинков, плечи которой слегка опустились, позволяя драконорожденному опознать облегчение.

– Мы провели расследование, пытаясь выяснить место, где скрывается Пожиратель Мира. – с готовностью произнесла женщина, поворачивая голову в сторону показавшегося на горизонте мощного, трехэтажного здания резиденции ордена. – Мы пытались следить за драконами, разрывая курганы и вбивая в кости монстров зачарованные на заклинание поиска патроны. Мы использовали наблюдательные башни и дневники, передавая сведения о пролетающем мимо черном звере. Пытались найти место, где концентрировалось большое скопление восставших детей Акатоша. С помощью древних карт исследовали горы и пещеры провинции, пытаясь понять какое место способно вместить в себя подобную армию.

– И? – поинтересовался драконорожденный, ненароком припоминая увиденные им воспоминания, убитого на Солтсхейме зверя.

– Исходя из осмотренных нами пещер и гор, учитывая пролетающего в небесах зверя и наличие третьей стороны, орден предполагает вмешательство Алинора, указывая на раскинувшееся под посольством Третьего Доминиона пещер. – уверенно произнесла мастер ордена Клинков, рефлекторно скрещивая руки за спиной. – Это место стало единственным, куда наши агенты не смогли проникнуть, а любые попытки выбить разрешение на посещение встречались с протестами посла Эленвен и Императрицы, с позволения Его Императорского Величества, запретившей нам вторгаться на территорию Алинорского королевства.

– Зачем Алинору подобный союз, когда, насколько я помню, подле Тита находится Мейлисс? – поинтересовался с интересом вознесшийся герой, становясь первым, кто на памяти Мартина с видимой теплотой назвал имя алинорской принцессы.

– Исчезновение Его Императорского Величества, усиление на политической арене Алинора, появление на троне не имперского дракона, а золотого феникса и видимый, угрожающий всему союз с детьми Акатоша. – пожала плечами светловолосая женщина, не задумываясь долго над ответом. – При всем уважении, я все же признаю, что если Его Императорское Величество Тит Справедливый был воспитан как человек, как властитель объединившийся Империи Септимов, то Его Императорское Высочество наследный принц Мартин, как и Их Императорские Высочества Уриэль и Пелагий, больше алинорские, чем имперские принцы. Их мысли – преобладающее мнение Алинора, который в видении мира достаточно категоричен.

Голова Мартина знакомо заболела, в то время как прокушенная губа вновь отразилась в его разуме быстрым анализом мелькающих в разуме мыслей.

Кому выгодно?

Имперец действительно помнил в воспоминаниях поглощенной драконьей души сожженного заживо Клинка, что соотносилось со словами Дельфины о поисках. Карты ордена Клинков были общеизвестны, а их ценность в поиске находящихся на территории Империи Тамриэль тайных мест не подлежала сомнению. Еще на памяти драконорожденного подобные карты постоянно изменялись, в то время как посылающиеся на исследования агенты Императора каждый раз возвращались с новыми сведениями, рисуя новые тоннели или закрашивая старые. Окровавленные катаны, разбитые зелья или постоянные молитвы…что при Джоффри, что при Амарис Мартин знал, что исходящая от Клинков информация о землях Тамриэля в большинстве случаев была точна.

Кому выгодно?

Орден всегда был верен произнесенным перед ликом Богов клятвам, обеспечивая безопасность драконьей крови. Им не было смысла врать Мартину, утаивая от него информацию, способную навредить смертным Драконам Тамриэля. Чего, впрочем, нельзя было сказать о преследующих собственные цели провинциях, выказывающих свои сомнения в момент кризиса. Впрочем, тоже самое можно было сказать о любезных, граничащих с Империей соседях.

Кому выгодно?

Акавир…логичный, постоянно отвлекающий соперник, заключивший ныне с Ульфриком союз. Змеиный дворец…ослабление противника могло стать выгодным для цаэски, некоторые воины которых когда-то были известными драконоборцами. Они знали повадки детей Акатоша, знали методы борьбы и на что можно было надавить...однако не слишком ли далеко? Не слишком ли замудреная тактика, когда они могли вторгнуться в земли Империи, используя древние, известные только им знания?

Скайрим…или же восставший против Империи Септимов Ульфрик. Мартин нахмурился, вспоминая слова о том, что убийца родственников объявил бы о подобном союзе на всю провинцию, говоря о том, что драконы – посланные Акатошем дети встали на его сторону, проклиная очаровавших Императора меров.

Хай-Рок, и Ресдайн – Мартин слабо представлял предательство этих земель, зная твердые руки их правителей. Возглавившие почти полностью объединившийся Хай-Рок и Орсиниум Камберленды не смогли бы пойти против Септимов, твердя о своей связи с вознесшимся защитников Сиродила и близости к драконьей крови. И Ресдайн, родина данмеров, где обитала прямая кровь Мартина и сжимающий горло гильдий и аристократии Нереварин.

Валенвуд, где властвовали, вынужденные после кризиса Облвиона слушать настороженные шепотки, Камораны? Босмеры королевства Валенвуд скорее бы заключили союз с Ресдайном, поддерживая собственную кровь в виде Араваса, но никак не спорного союзника в лице грозящего уничтожить все Алдуина.

Хаммерфелл, Эльсвейр и Аргония – эти провинции на памяти драконорожденного слишком редко участвовали в интригах, позволяя событиям развиваться своим чередом. Впрочем, Мартин вновь прикусил губу, пытаясь вспомнить известные ему сведения об относительно спокойных на политическом поприще землях.

Сложное положение Аргонии, лишившейся в результате неудачного вторжения в Ресдайн территорий, могло заставить ее пойти на союз с драконами. Если бы не исходящая от Империи выгода, где каждый новый монарх Тамриэля направлял в провинцию все новые средства, пытаясь превратить вечные болота в процветающий край.

Хаммерфелл – верный Империи Септимов Хаммерфелл. Бескрайная пустыня Алик’р никогда не была способна на предательство, направляя свой змеиный яд лишь в сторону Университета Волшебства. Редкие, попадающиеся имперцу сведения несли в себе лишь шутки о неудачах, пытающихся возродить искусство шехая редгардах, посылающих своих шпионов за записями Героя Кватча.

Эльсвейр? Видят Девять, Мартин действительно не знал в чем был бы для каджитов смысл заключать подобный союз.

Иным был постоянно пытающийся поднять бунт Алинор, чьи земли слишком часто преподносили Сиродилу и всей Империи сюрпризы. Поклонение даэдра во время кризиса Обливиона. Слухи в причастности островов к убийству отца Мартина. гражданская война и внезапное усиление политическое объединения Талмор, начавшее по примеру Хай-Рока объединение девяти королевств в одно. Неприятные ощущения излишне любезного короля Алинора, упорно пытающегося сосватать за Мартина своих сестер и дочерей, чьи изящные фигуры почти каждую проведенную в королевском дворце ночь пытались проникнуть в выделенные молодому Императору покои.

Сердце драконорожденного дрогнуло, когда предательский внутренний шепоток принес с собой мысли о Сиродиле, чья знать и тайные культы могли дать фору многим королевским домам Империи. Интриги графов или же затерявшийся среди темных пещер новый культ...

– Тогда отчего же орден не воспользуется данным им правом? – спросил внезапно Риг, проходя вместе с супругом во внутренний двор заполненной агентами Императора крепости. Приветственный лязг обнажающихся, обращающихся в воздух, клинков создал перед ними длинную, ведущую к распахнутым дверям, арку. – Почему не явитесь к посольству с бумагами на обыск, используя в качестве щита угрозу Империи и благословенной крови?

– Ошибка приведет к скандалу, за которым последуют опала и перераспределение. – не поддалась на провокацию Дельфина, тихо ступая на широкую лестницу.  

Глубоко склоненные головы приветствующих их агентов Императора, сопровождались порывами опускающихся к земле клинков. Преклоняющиеся колени отдавали честь прибывшим в резиденцию дорогим гостям, встречая их подобно царствующим правителям Империи.

Между тем, проведшая их в просторный, украшенный многочисленными открытыми балкончиками, высокий, круглый зал. Узкие ответвляющиеся в стороны коридоры сверкали зачарованными лунами школы иллюзии, в то время как держащие арочные своды колоны были украшены металлическими факелами с мордой раскрывающего пасть дракона. Круглые, проходящие по камню, металлические пластины напоминали имперцу части двемерских механизмов, а вырезанные на каменных стенах, раскрашенные фрески скрывали в себе едва заметные углубления. Длинная, встречающая их впереди широкая лестница имела весьма неудобные ступеньки, в то время как проходящие по части второго этажа перила были подобны удобным, способным защитить от вражеских стрел или заклинаний укрытиям.

– Пока в наших руках находятся лишь слухи. – голос мастера ордена Клинков звучал в каменных стенах слишком тихо, тогда как холодный, пробегающий по балконам взгляд отпугивал любопытные взгляды отдыхающих на остальных этажах агентов.

Светловолосая бретонка уверенно шла вперед, ведя за собой гостей, за спинами которых на многочисленные металлические засовы закрылись входные двери. запутанные, сплетающиеся между собой в запутанные узоры, балки и шестеренки быстро вращались, опуская со звоном острые рычажки или заставляя защитные руны ярко вспыхивать.

– Попытка послать агентов в качестве слуг слишком часто терпела неудачи, заставляя меня из недели в неделю писать отчеты грандмастеру, объясняя ситуацию и перенаправляя своих подопечных в иные земли. – проговорила с внезапной усталость Дельфина, крепко сжимая пальцами перила поднимающейся лестницы.

– Вы можете ворваться, однако без конкретики, без знаний коридоров и глубин пещер поиски не смогут дать результата, приводя лишь к оскорблению и жалобам. – с задумчивостью произнес очевидное Мартин, удерживая пошатнувшегося на ступеньке супруга.

– Насколько глубоки подобные тоннели? – поинтересовался нахмурившийся мгновенно Риг, невольно принося в узы знакомую бывшему священнику решимость

– Согласно картам второй эры, это целый подземный, способный вывести в горы Скайрима, лабиринт. – ответила без долгих раздумий светловолосая женщина, добавляя: - Холодные, способные вместить достаточно большого монстра залы и коридоры, большая часть которых заканчивается обрывами и острыми камнями.

– Достаточно хороший способ отступления, в случае если противник как-то помешает кругам перемещения или окутает местность рассеиванием. – отметил оказавшийся на втором этаже крепости Мартин, чьи тихие касающиеся алого ковра шаги следовали вглубь резиденции.

Длинный, встретивший имперца и его спутников, уходящий в неизвестность коридор был украшен многочисленными, смотрящими на небольшие черные диванчики, портретами властителей Империи. Знакомая сталь глаз подобно суровой судье проходила по телу драконорожденного, заставляя его останавливать взгляд на изображениях собственных предков, отмечая слабый стук уходящих в сторону досок. Следящие за ними внимательные взоры членов ордена были хорошо знакомы бывшему священнику, переводящему свой взор на стоящие под портретами вазы с десять голубыми фиалками.

Свисающие с резного, изображающего обнаживших мечи воинов, потолка металлические круглые люстры, венчались заостренными, зачарованными на свет зубцами, на концах которых парили небольшие, белоснежные сферы. Разделяющийся в разные стороны коридор сузился, охранялся металлической статуей, поднимающего в воздух меч, золотого воина. Ступившая влево бретонка уверено прошла через вереницы расположившихся по обе стороны коридора дверей, говоря:

– Или же собрать силы для внезапного нападения. Впрочем, стоит признать, что мы попытались исследовать возможное место убежища Пожирателя Мира и с другой стороны, терпя прискорбную неудачу и здесь. Почти все опознанные нами выходы оказались заблокированы, отвечая на наши попытки разобрать завалы новым обвалом. Рядом с оставшимися были вырезаны предупреждающие руны, тогда как в глубине коридоров заклинания школы Мистицизма смогли показать нам готовую ответить стражу посольства.

Дельфина замолчала, останавливаясь перед расположенной в самом конце коридора дверью. По косякам высокой, созданной из дуба, прямоугольной двери шли плетения относящихся к школам Изменения и Разрушения рун. Скрытая за иллюзией сталь септимовских глаз без труда смогла опознать ледяные, способные не убить, но погрузить незваного гостя в холодную тюрьму, чары. Небольшое, проходящие с правой стороны двери углубление представляло собой распахнувшего пасть зверя. Под пастью зверя находилась небольшая нажимная ручка, вершина которой была слегка вогнута, позволяя глазам увидеть отверстие для ключа.

– Значит Вы собираетесь проникнуть в посольство через официальный предлог, поднимая после суматоху в надежде, что исчезновение не будет замечено, а Первенец Алдуина окажется там, где Вы предполагаете. – высказался спокойно вознесшийся герой, наблюдая за тем как мастер ордена снимает с шеи серебряную цепочку с качающимся на ней ключом.

Под взгляды собравшихся женщина несколько раз повернула ключ, дожидаясь громкого щелчка. Вслед за этим светловолосая бретонка сняла со своей правой руки перчатку, вытягивая указательный палец и засовывая его в пасть изображенного на двери зверя. Цепь видимых имперцем рун померкла, сливаясь с деревом.

– Мне хочется в это верить. – произнесла устало Дельфина, надавливая на ручку и открывая дверь в небольшой, уютный кабинет. – Ривервуд уничтожен, драконы исчезают в небесах, скрываясь от любой попытки их обнаружить. Цаэски вторглись в земли Империи, патрулируя часть Моря Призраков. Ульфрик намеревается вторгнуться в земли Вайтрана, посылая своих людей на переговоры с советником Мотьер. И в завершении Его Императорское Величество прибывает сюда, не взирая на опасность…быть может это стало бы нашим шансом…однако от ордена все равно потребуют отчета о происходящем. Так мы хотя бы определим степень причастности ко всему Алинора, избегая политического скандала и нового обсуждения в совете наших прав.

Откровения мастера ордена Клинком были отчаянием загнанного в тупик смертного, из рук которого стремительно вытекал контроль. Не поворачивая головы, женщина коснулась рукой левой части стены, задевая небольшой рычажок, чей тихий щелчок заставил ярко загореться висевшую под потолком люстру. Скрытые за стеклом железные венцы выпускали в воздух мягкие золотистые языки пламени, освещая заставленный бумагами кабинет. Древние свитки, пожелтевшие страницы газет и испачканные в соусах листы с записями покрывали каменный пол комнаты. Темные, поднимающиеся к потолку, книжные шкафы были частично пусты, в то время как толстые раскрытые тома шатающимися от каждого невольного порыва воздуха горами стояли на камне, в то время как прислоненная к углу одинокая металлическая стремянка покрылась легким слоем паутины.

– Могу предложить кофе, восстанавливающие, чай или вино. – сказала светловолосая бретонка, подходя к расположенному в середине комнаты письменному столу.

Голова женщины рвано дернулась в сторону поставленной слева массивной, слегка грубой тумбы, где среди десяти расставленных на темном дереве кружек виднелась мутная, высокая бутыль. Измененные магией глаза драокнорожденного прошлись по светлому стеклу подобного вазе флакона, отмечая на узком горлышке изящную, привязанную за тонкую ниточку табличку «Восстанавливающее».

– Я думаю, что воздержусь. – произнес спокойно бретонец, внезапно смягчаясь, после чего знакомо протягивая руку в сторону застывшей напротив него Дельфины.

Светловолосая мастер ордена Клинков невольно опустила взгляд, задерживая его на раскинутых на столешнице бумагах. Руки женщины не поднимались, а сама она медлила, не решаясь опуститься в обитое барзатом кресло. Застывшее в ее жестах напряжение перекрыло всякую усталость, поднимая в душе имперца знакомый рев дракона.

– Что орден успел придумать? – поинтересовался драконорожденный, подавляя в себе всякое подозрение.

Присев первым в поставленное перед столом кресло, имперец мягко кивнул, наблюдая за тем как подчиняются его жесту, опустившиеся в кресла, бретонцы. Скользнувший под ноги Риг Ами, быстро свернулся в клубок, издавая тихие, успокаивающие урчания. Руки вознесшегося героя опустились на подлокотники, в то время как скрытое под плащом лицо не сводило взгляда с мастера ордена Клинков. Локти женщины смяли часть бумаг, а сама она, соединив руки в молитвенном жесте потерла, костяшками больших пальцев закрывшиеся глаза. Впрочем, подобная слабость продлилась лишь секунду, после чего она опустила руки вниз, опираясь на них подбородком.

– Милорд прав. – с фальшивым, плохо скрывающим истощение, спокойствием проговорила Дельфина останавливая взгляд подобных льду глаз на драконорожденном. Игнорируя спутников смертного, будто бы пытаясь объясниться, женщина продолжила: – Обходные пути и грубый, прямой удар не доступны ордену, заставляя нас прибегать к хитрости. До вашего появления мы думали воспользоваться днем рождения Его Императорского Величества, проникая в посольство. Мы думали о тихом, быстро исчезающем скандале, где несколько агентов в суматохе смогли бы проникнуть в лабиринты под посольством, исследуя их в попытке обнаружить дракона, запоминая его укрытие и передавая их Вам, милорд. Мы думали обыскать покои посла, забирая сокрытые ей от Империи данные, способные дать нам новое направление. Хотели одновременно с этим, пользуясь «гостеприимством» посла Эленвен нанести быстрые удары по остальным посольствам и замкам, отрабатывая в случае неудачи иные варианты.

Рука Дельфины дернулась, после чего под хлопок слегка задевшей лицо перчатки женщина открыла один из ящиков стола. Оказавшаяся в ее руке позолоченная табличка напоминала бывшему священнику компас, заставляя его присматриваться к выгравированным на металле буквам. Длинная, созданная из изумрудных осколков, стрелка покачивалась из стороны в сторону, указывая в сторону соединившихся даэдрических букв «Нехт» и «Охт».

– Сегодня утром это нам отдал прибывший в Солитьюд посол Ресдайна. – произнесла Дельфина, протягивая табличку в сторону драконорожденного. – По обещаниям Хортатора Индарела его изобретение способно указывать ближайших драконов ярко загораясь по меньшей мере в трех-четырех лигах от зверя.

– Северо-запад. – задумчиво проговорил Риг, откидываясь на спинку кресла. Глубоко вздохнув, скрытое под капюшоном прекрасное лицо закрыло свои глаза, пытаясь почувствовать души детей Бога времени. Воцарившееся на некоторое время молчание не продлилось долго, после чего женственный бретонец отметил: - Достаточно слабые ощущения пытающегося восстановиться дракона…однако… - вознесшийся герой вновь замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. – Алдуин определенно был в том направлении совсем недавно…оживляя и прося скрыться в небесах, до начала…до времени падения…Монавен…Девять…

Внезапно выдохнувший Риг дрогнул, забывая о мастере ордена. Урчащий в ногах божества пес громко фыркнул, приподнимая голову в поисках отвлекающей ласки. Однако, бывший архимаг Сиродила не обратил внимание на своего спутника, поворачивая свою голову в направлении кивнувшего Мартина.

Монавен…Мартин хорошо помнил, что так на языке драконов называлась Глотка Мира…самая высокая гора Скайрима, на вершине которой жил Партурнакс…Снежная Башня Тамриэля и одна из девяти башен Империи, чья сила обеспечивала дополнительную устойчивость барьера между мирами.

«Мы сами заняли Небеса». – ворвались в память Мартина воспоминания чужой души. Кислотный привкус надвигающейся тошноты коснулся горла бывшего священника, ощутившего на себя взгляд родного сердце бретонца. Горел…Риг горел в день завершения кризиса, защищая Башню Белого Золота…которая по плану запечатанного недавно Хермеуса Моры должна была повториться. Белое золото Мундуса – нападение на одну из башен…попытка нарушения потоков, но не через центр, а через один из лучей метафорической звезды…попытки сыграть с ключом и сердцем, разрывая связь потоков Этериуса и становясь воплощением новой силы…подобно тому, как обрели когда-то свою божественность четыре, сыгравших с ключом Красной Башни Тамриэля, кимера. Становясь сердцем башни, получая в ответ способное посоревноваться с божественной силу.

Зверь в душе смертного вновь зарычал, расправляя невидимые крылья. Острые, метафорические когти заскреблись в груди драконорожденного, заставляя его ощутить щекочущий горло жар намерения.

Талмор…Алинор…все их обвинения в сторону островов основывались на слабых, неприятных ощущениях прошлого. Недоказанное участие в начале кризиса, слишком рьяные попытки короля разбавить кровь Дракона собственной, нарастающее с каждым годом усиление алинорской ветви, совершающей активные действия в сторону укрепления политической силы «Доминиона» …подобные воспоминая подогревали опасения Мартина, закрепляясь касающимися нынешнюю Империю слухами. Великая Война и попытка восстания, возможное очарование Императора, редкие слова о криках в подземельях посольства, где исчезали невиновные.

Однако, то были лишь слухи, в то время как реальность приносила с собой лишь отдающий набатом в ушах вопрос: «Зачем?». В чем был смысл для Алинора пытаться уничтожить мир при помощи союза с Алдуином? Особенно, когда спустя несколько лет их кровь займет рубиновый трон, становясь наместником бессмертных Богов, первым после них и тем, чья воля правит их континентом, удерживая мир от падения в хаос. Алинор уже победил…одержал верх в борьбе за будущее, пользуясь заключенными когда-то союзами и угрожая миру повторным разрушением барьера. Так зачем же было спешить там, где время лишь легким прикосновением старило прекрасных, золотокожих меров и живших чуть больше полукровок?

Впрочем, появившийся над их головами меч не позволял спокойно отвечать на возникающие в голове вопросы. Уничтоженный Ривервуд, увеличивающаяся армия драконов, новая угроза барьеру. Незримые стены окружали скрывающего свое лицо человека, лишая его возможности маневрировать. Договор с Богами жег разум, напоминая о своей цене. Вверенные в его руки когда-то земли истекали кровью, вызывая в разуме сталь глаз оставленных им детей, чья жизнь не должна была завершиться из-за медлительности их предка. Точно также, как не должны были оборваться и жизни тех, чьи предки положили души ради завершения кризис Обливиона.

– Значит Алинор самый вероятный вариант вмешавшейся в кризис стороны. – проговорил спокойно драконорожденный, признавая правоту слов Дельфины в том, что вторжение в посольство так или иначе продвинет их миссию вперед.

– Учитывая известные ордену переменные, да. – подтвердила мастер ордена, избегая смотреть в сторону молчавшего Рига. – Мы планировали до Вашего возвращения разведать обстановку, передавая вам после сведения и организуя все для…Вашей битвы с ним.

Откинувшийся на спинку кресла Риг, мягко провел пальцами по шерсти потянувшегося к нему зверя. Видимое Мартину чуть изменившиеся благодаря зачарованному кулону лицо не потеряло для него своей привлекательности. Плещущаяся в золоте решимость несла в себе теплую поддержку, пытаясь скрыть за собой болезненное в своем понимании смирение. Простирающаяся между ними связь была переполнена нежностью, в то время как коснувшаяся, сменившие сменившие свою форму губы, слабая улыбка не требовала долгих объяснений.

– Теперь же когда в Ваших руках способный почувствовать дракона артефакт и тот, кто может почти мгновенно переместиться по зову ситуация стала немного легче. – спокойно сказал Риг, мягко склоняя направленную в сторону имперца голову.

Бретонец улыбался…печально, смиренно, с привычным ему отражающимся в глазах мягким пониманием. Видимые под плащом, не способное скрыться за слабым артефактом глаза говорили лучше слов или пестрящей эмоциями связи. Урчащий, тянущийся к ласке Ами мягко утыкался в руку хозяина, упираясь своими руками на колени сидящего божества.

– Уничтожение Ривервуда заставляет нас действовать все быстрее, понимая, что в следующий раз целью может стать гораздо более крупное поселение. – начал говорить в тон любимому супругу Мартин, замечая слабое, на секунду мелькнувшее во взгляде бретонки торжество. Впрочем, причины довольства женщины мало волновали драконорожденного, чей внутренний, чувствующий себя марионеткой, зверь недовольно рычал. Зарождающая в душе буря была проигнорирована им, тогда как принявший свое решение человек продолжил: - Мы с супругом хотели бы посетить посольство, принимая непосредственное участие в операции ордена.

– Мы окажем вам содействие милорд. – заверила его Дельфина, задерживая свой взгляд на груди имперца. Сосредоточенный, полный усталости взор был подобен холодному леднику, тогда как последовавшие следом слова все сильнее напоминали бывшему священнику об исчезнувших днях Храма Повелителя Облаков: – В этот Сандас по случаю дня рождения Его Императорского Величества Тита второго носителя своего царственного имени Высокий Посол Алинорского Королевского Доминиона Эленвен устраивает прием, где соберется почти вся верная Империи знать.

– Значит защита должна быть на самом наивысшем уровне. – высказал очевидную мысль драконорожденный, кивая. Скрытый под доспехами зачарованный кулон будто бы раскалился, обжигая кожу смертного, правая рука которого рефлекторно попыталась сжать рукой металл. Скрытая под иллюзией септимовская сталь внимательно всмотрелась в лицо мастера ордена, спрашивая: - У вас есть идеи по внедрению?

Дельфина кивнула, намереваясь быстро ввести гостей резиденции в детали своего плана. Рот женщины приоткрылся, не издавая не звука. Ледяные глаза заметно расширились, в то время как громко тявкнувший Ами привлек внимание к вежливо кашлянувшему Ригу, чье тело окутало мягкое свечение. Сжимающие подлокотник кресла руки дотронулись до шеи, снимая с нее зачарованный, оказавшийся на столе, амулет. Вслед за этим кончики пальцев коснулись скрывающего лицо капюшона плаща, плавно откидывая его назад.

Дракон в душе смертного зарычал, а непослушное сердце пропустило тихий, гулом отдающийся в голове, удар. Хрупкая, сидящая в кресле девушка знакомо улыбнулась, заставляя Мартина с поистине драконьим упорством всматриваться в золотые, мягко проходящие по лицам, глаза.