29 день месяца Заката Солнца 201 год. 4 эра. Посольство Объединенного Королевства Хай-Рок и Орсиниум. Владение Предел. Провинция Скайрим. Империя Тамриэль.

Слуги кружились вокруг Мартина, чья прямая спина не дрожали лишь из-за прикладываемой головой воли. Смиренная стоящая посреди комнаты хорошо сложенная фигура, с честью принимала восхищенные возгласы, игнорируя чешущуюся голову. Собранные в небольшой, достигающий плеч, конский хвост черные как смоль волосы были перевязаны тонкой золотой лентой, в то время как редкие немного тонкие пряди, обычно густых, свободно лежащих на плечах волос, обрамляли лишившееся приятного слегка загорелого оттенка лицо. Бледная, созданная пудрой кожа поднимала в душе бывшего священника недовольство, заставляя его сдерживаться от того, чтобы начать без конца тереть скулы и щеки в попытках убрать пронизывающий тело зуд.

Губы Мартина беззвучно двигались, в то время как неприятные, застрявшие в глазах соринки отражались в расположенным справа от него зеркале серо-голубым взглядом человеческих глаз. Туго затянутый на талии, почти полностью белый, ремень блестел золотом подчеркивая надетый на бывшего священника двубортный, застегнутый на шесть позолоченных пуговиц, черный мундир. Плотно прилегающая к телу становилась более свободной в районе бедер, превращаясь в узкую юбку так и не коснувшейся пола мантии. Касавшийся шеи имперца высокий, расшитый золотым, листовым узором, воротник согревал смертного, тогда как узкие, подчеркивающие длинные рукава манжеты были застегнуты на круглые, украшенные листочками дуба, пуговицы. Вместе с этим, ощущавший тяжесть на своих плечах драконорожденный, бросал невольные взгляды на защищающие его плечи золотые эполеты, бахрома которых дрожала от каждого нового жеста. Одновременно с этим легкое неудобство вызывали и узкие, заправленные в кожаные сапоги, штаны.

– Боюсь попытка выставить Вас простым графом заставит нас всех приложить усилия. – послышался рядом с бывшим священником веселый, подобный сладкому меду, мужской голос.

Невысокий полный старик в ало-золотом камзоле поправил кружева на рукавах. Короткая правая нога говорившего согнулась, в то время как друга нога ушла назад. Запястье широко разведенных в стороны рук повернулись, смотря ладонями вниз. Ушедшие назад руки сопроводились глубоким, изящным поклоном. Концы широких, располагающихся над верхней губой, пышных усов были слегка закруглены придавая круглому светлому лицу некую утонченность. Небольшая цепляющаяся за ухо позолоченная цепочка придерживала на морщинистом лице находящие в прямоугольной оправе прозрачные стекла, скрывающиеся за собой внимательные каре-зеленые глаза. Коротки завитые на висках седые волосы казались Мартину древними закрытыми свитками, отвлекавшими внимания от глубоких, морщинистых складок лба.

– Я склоняюсь перед нашими предками, восхищаясь их умениями. – проговорил между тем старый бретонец, с тихим оханьем выпрямляясь, после чего забирая протянутую ему слугой небольшую, украшенную пышным пером, треугольную шляпу.

– Действительно, способность выдрессировать выросшего на ферме служителя Акатоша требует немалых талантов. – проговорил слегка напряженно Мартин, на секунду забывая о необходимой ему сегодня дипломатии.

Руки драконорожденного подняли с протянутого ему подноса белоснежные перчатки, скрывая под ними свои запястья. Оправив темные рукава, имперец бросил взгляд на расписанные золотой нитью манжеты, вслушиваясь в задорный, мягкий смех бретонца.

– Мастерство учителей прошлого может выдрессировать даже улитку. – проговорил беззлобно старый бретонец, внимательным взглядом проходясь по хорошо сложенному телу. – За одним исключением, Ваше Сиятельство. Подачей, естественность которой сложно представить хорошо обученному псу. Поэтому, позвольте мне склониться и перед Вашим мастерством.

– Благодарю за столь высокую оценку, господин посол. – проговорил без видимых эмоций Мартин, замечая в руках стоящего рядом со стариком слуги небольшую, прямоугольную шкатулку из темного дерева.

Закрытая крышка лишенного гербов или подписей ларца возбуждала в бывшем священнике любопытство, заставляя чешущиеся глаза пройтись по облике бретонца, пытаясь найти в его образе незавершенные элементы.

Заметивший его взгляд посол Луара лишь широко улыбнулся, кивая застывшим у, украшенной длинным гобеленом стены слугам. Длинная, едва колыхающаяся от сквозняка плотная ткань скрывала за собой серую, слегка потрескавшуюся от времени кладку, по поверхности которой изредка проходили вспышки сохраняющих свои чары рун. Искрящаяся дрожащая на ткани голубая вода словно отражали блики изображенного на полотне солнца, становясь слабыми волнами залива Илиак. Высокие мачты, причаливающих к порту кораблей и редкие детализированные фигуры, в вышивку лиц которых кажется была вложена душа.

Молодые, облаченные в добротные серые мантии слуги почтительно поклонились послу, как один покидая небольшой, прямоугольный зал. Стоящие на круглых столиках возле распахнутых дверей хрустальные вазы слегка качнулись, когда один из последних покидающих комнату юношей прижался к двери, пропуская в комнату темноволосую нордку в мантии. Широкоплечая, едва перешагнувшая порог шестнадцатилетняя девушка быстро встала перед послом и его гостем, низко кланяясь каждому.

Хотевший было возмутиться столь внезапным появлением служанки посол внезапно усмехнулся, вслушиваясь в раздавшиеся в светлом, широком коридоре резиденции восхищенные вздохи. Дракон в душе Мартина с гордостью заурчал, тогда как прислушавшийся к ощущениям имперец ощутил близость любимого всем сердцем супруга.

– Ее Сиятельство спрашивает о том, позволено ли ей войти? – тихо проговорила девушка, не поднимая своих глаз.

– В этих комнатах Ее Сиятельство всегда будет желанной гостьей. – проговорил посол Луара, переводя взгляд на единственного оставшегося в комнате слугу. Невысокий босмер средних лет под взглядом посла лишь слегка опустил голову, поднимая поднос с деревянной шкатулкой выше. Вновь усмехнувшийся в усы старик вновь обратил свой взгляд на молодую служанку, мягко говоря: - Может потребоваться ваша помощь, поэтому останьтесь.

Служанка промолчала, вновь приседая перед ними в поклоне. Сложив руки перед собой в замок, она сделала шаг в сторону держащего поднос босмера, вставая рядом с ним. Узкие, дрожащие тени на секунды исчезли с покрытого бархатным ковром пола, в то время как падающий из, находящегося позади слуг, окна солнечный свет ненадолго сменился серостью кучевых облаков.

Связь взволнованно дрогнула, после чего в показавшаяся в дверях хрупкая, невысокая фигура, замерла подобно статуе, приковывая к себе восхищенные взгляды. Тихо зашелестела прямая юбка, сверкая в движении светом рассыпавшихся по ней звезд, что словно далеким звездопадом устремлялись к полу. Высокий, подобной закрывающей шею воронке, полупрозрачный вырез декольте был украшен множеством бисерных роз, подчеркивая узкие плечи прекрасной бретонки. Выходящие по обе стороны полупрозрачной воронки бретельки мягко касались рук, издавая при каждом движении плавную, металлическую мелодию.

– Господин посол, возлюбленный супруг. – мягко проговорил Риг, слегка приседая перед ними.

Слегка наклонившаяся в приветствии голова принявшего женский облик бретонца заставила собранный на голове высокий пучок задрожать, привлекая внимание к изящной, удерживающей прическу, серебряной шпильке. Одновременно с этим несколько, будто бы нарочно выпавших из пучка, серебряных прядей коснулись щек, придавая светлому, лишенному изъянов лицу, оттенок невинности.

– Ваше Сиятельство, Вы словно сошедшая с небес Дибелла, поражающая мир изяществом и хрупкостью растущего в снегах цветка. – высказался первым об образе фальшивой графини старый бретонец.

Тихие, лишенные стука каблуков медленные шаги едва не вырвали из застывшего Мартина восхищенный вздох, в то время как приблизившийся к ним Риг протянул в сторону посла, скрытую под длинной белоснежной перчаткой, руку, позволяя тому вежливо наклониться, изображая поцелуй тыльной стороны руки.

– Вы льстите мне. – отозвался посмотревший на Мартина Риг, демонстрируя взгляду посла ожидающуюся от него скромность.

Связь между ними взволнованно напряглась, находя ответ на мучавший вопрос в молчаливой улыбке имперца, чей внутренний зверь с горделивым, восхищенным урчанием ластился к родной ему душе. Поддержка бывшего священника коснулась связывающих их уз, не пытаясь скрыть своего благоговения перед прекрасным супругом.

– Я никогда не был силен в поэтичных словах, Варла. – проговорил с теплотой Мартин, чувствуя, как, ставшее фальшивым именем, прозвище перестает нести в себе привычный каждому из них смысл.

Впрочем, подобное казалось не важным для понимавшего его Рига, чья протянутая рука стала настоящим испытанием. Дракон в душе протяжно рычал, в то время как сдержавшийся от того, чтобы оставить поцелуй на обеих руках, смертный бережно поднес к губам лишь правую руку, мягко целуя костяшки чужих пальцев. Одновременно с этим, чувствуя отражающийся в связи трепет перед ним, драконорожденный сказал:

- Ты заставляешь меня трепетать перед тобой каждый день, принося в мой мир безумие юношеских порывов. Мое сердце заходиться в бешенном ритме, то замирая в восторге, то вновь в болезненном сумасшествии устремляясь в пляс от каждого твоего взгляда. Но сегодня...ты как никогда олицетворяешь свое имя, становясь яркой, путеводной звездой на темном небосклоне.

– Латт… - прошептал в ответ Риг, проникая в его разум всплеском приятных его сердцу эмоций. Искренняя улыбка осветила лицо прекрасной бретонки, принося в черты лица прекрасной, словно ледяная статуя, девушки очарование жизни.

Вежливый кашель посла разрушил момент, заставляя супругов вспомнить об игре, обращая свое внимание на широко улыбающегося посла. Глаза старого бретонца предвкушающее сверкали, тогда как левая рука задумчиво поглаживала крышку закрытого ларца.

– Девять Танцев Империи сегодня действительно войдут в историю. – проговорил с явным наслаждением посол, поднимая в связи слабую волну смущения и явного смирения.

Сжавший руку супруга Мартин вежливо улыбнулся, показывая, что слова посла Хай-Рока не оказали на него какого-либо воздействия. Вместе с этим, холодный, спокойный взгляд бывшего священника внимательно следил за тем осторожно посол приподнимает крышку темного дерева, позволяя им заметить лежащий на алом бархате вытянутый предмет.

– Орден Клинков прислал сегодня агента, который получил этот ларец из рук посла Ресдайна, ставшего вестником Хортатора. – сказал с любопытством старик, поднимая с подноса раскрытый ларец, содержимое которого было направлено в сторону тихо выдохнувшего Рига. – Кажется это принадлежит Вам, Ваше Сиятельство. Думается мне без этой шпильки Ваш образ не будет…полным.

Лежащая на бархате белая шпилька вызвала в душе драконорожденного непрошенную радость. Теплая, полная настоящей нежности, улыбка коснулась лица, неосознанно мотнувшего головой, бывшего священника, узнавшего белоснежный нефрит сломанного не так давно подарка. Хрупкое, тонкое деревце переливалось в свете зажженной над их головами люстры и падающих из окна, вышедших из-за туч, солнечных лучей. Многочисленные, словно бы вырезанные с любовью лепестки акации были усеяны маленькими, безупречными жемчужинками, внутри которых виднелись тонкие линии защитных рун. Приятный, вновь исходящий от предмета, редкий золотой свет нес с собой ощущения заботливого тепла, оберегающего разум и тело от враждебных намерений или суровых холодов.

– Цветы акации в волосах кажутся красивее полумесяца. – осторожно заметил посол, игнорируя сорвавшееся с губ фальшивой графини «Руэл». – Если позволите, слуги посольства помогут Вам заменить шпильку, не нанося сильного вреда прическе.

Не задумываясь рука имперца коснулась теплого нефрита. Измененные проклятыми линзами стальные глаза имперца посмотрели на супруга, молчаливо предлагая свою помощь. Монстр в душе ревниво зарычал, тогда как слабая, мелькнувшая на задворках разума, мысль признала, что оставленные в комнате нордка и босмер лучше бы справились с подобным, не разрушая поражающее любое воображение хрупкое видение…не тогда, когда идя на поводу собственных воспоминаний, можно было поставить под незримую угрозу их план, где попытка исправить разрушенную неосторожным движением прическу заставила бы их опоздать.

Доверчиво склоненная голова успокаивающе улыбнувшегося Рига отразилась в смертном сердце радостью, позволяя ему осторожно повернуть шпильку в руках. Сблизившись вплотную с слегка присевшим в поклоне божеством, Мартин затаил дыхание, дрожащими руками касаясь руками мягких волос. Найдя рядом с темно-серебряной, украшенной на конце полумесяцем, шпилькой место драконорожденный осторожно закалывая своим подарком чужие волосы. Одновременно с этим, бывший священник с замершим сердцем вытащил из серебряных волос замену, наблюдая как изящный пучок вздрагивает, сохраняя свою форму и неуловимо, парой выбившихся прядей, изменяя лицо любимого супруга, заставляя того убрать мешающую ему часть за уши.

– Мне не хватало ее. – признался с улыбкой вознесшийся герой, слегка мотая головой в попытке убедиться в крепости прически. Запевшее в счастье сердце драконорожденного замерло, наслаждаясь тем как блестит в волосах зачарованный жемчуг, укрепляя тело и разум супруга, уберегая его от неизвестной никому из них беды. Тонкие, изящные руки мягко дотронулись до запястья имперца, после чего Риг с теплотой прошептал: - Спасибо.

– Это было не трудно. – проговорил в то супругу Мартин, с заботой проводя по костяшкам дотронувшихся до него пальцев. – Хорошо, что Руэл восстановил ее.

– Надо будет поблагодарить его, когда все закончится.

Воцарившаяся между ними недолгая тишина была разбавлена вежливым камнем находящегося рядом с ними посла. Старый бретонец улыбался в усы, держа в руках три небольших, коричневых конверта. Изящные, наклоненные слегка вправо, написанные пурпурными чернилами маленькие буквы были почти незаметны, теряясь на фоне сломанных, изображающих распахивающих крылья фениксов, сургучных печатей.

Дракон в душе бывшего священника недовольно прорычал, в то время как услышавший тихий вздох супруга, Мартин протянул руку в сторону посла. Отстранившийся от драконорожденного Риг спрятал руки за спину, внимательно наблюдая за жестами пожилого смертного.

– Несмотря на то, что мы, как и большинство гостей перемещаемся при помощи одноразового артефакта, на входе у нас все равно попросят предъявить приглашение. – произнес спокойно посол Луара, протягивая имперцу два конверта.

Пройдясь быстрым взглядом по маленьким буквам бывший священник, отдал супругу предназначающееся тому приглашение. Выпавший вслед за этим в руку имперца небольшой рубин был исписан изящными рунами, в то время как мутная, подобная собирающемуся облачку, дымка лишала драгоценный камень прозрачности. Слабое, проходившее по граням, тусклое свечение несло с собой теплоту заключенной в предмет души.

– Мы окажемся в комнатах перемещения? – мягко поинтересовался у старого бретонца Риг, рассматривая желтоватое, украшенное алой печатью с фениксом, приглашение.

– Насколько я знаю приемы Эленвен мы окажемся под арочной крышей ведущей ко входу лестницы. – ответил спокойно посланник Хай-Рока, крепко сжимая свое приглашение в правой руке. Прижатый к груди старика зачарованный рубин требовательно вспыхнул, в то время как по стенкам камня прошлись, свидетельствующие о сосредоточении бретонца, трещины. – Как только мы окажемся внутри, проходя в зал для приемов о нашем присутствии объявят. После нас встретит сама Эленвен, говоря нам несколько приветственных слов.

– В этот момент вашей задачей становится представить нас. – сказал задумчиво Мартин, заслуживая от посла одобрительный кивок.

– Беседа с Эленвен не будет долгой, после чего у нас будет около получаса на то, чтобы изучить прибывших гостей, подавая знак или мне, или мастеру ордена Клинков. – озвучил известную каждому из них часть плана старик, почти сразу же добавляя: - Официальная часть начнется в полдень с речи Эленвен и Ее Высочества Виттории. Следом за ней наступит черед Девяти Имперских танцев, после которой гости начнут разбредаться по посольству в поисках развлечений. Около трех часов последует приглашение ко столу. Если Ваши Сиятельства не все еще горят желания участвовать в обеде, говоря посвященные Императору Титу речи, то шум необходимо поднять после танцев, но до трех.

Мартин слегка кивнул, поднося к груди зачарованный камень. В словах посла был свой резон, уберегающий фальшивую графскую чету от неловкости лживых слов или опасности возможного раскрытия. Одновременно с этим, совершенная в начале дня атака говорила об их решимости, предоставляя им в случае неудачи более сильное прикрытие. Вспоминавший иногда подобные приемы имперец знал, что после обеда часть гостей простившись с хозяйкой, покинет прием, лишая их возможности более тщательно выбрать сою жертву. Лишит их подобная медлительность и лишних, говорящих в их пользу глаз, снимая, впрочем, часть груза с плеч любимого супруга. Однако, вместе с этим, стоило признать и то, что они не знали привычек способного оказаться под посольством Первенца, который мог в любое время покинуть или явиться в свое тайное место. В этом случае легче всего было ступить в пещеры рано, уточняя у Рига о наличии проблемы, после чего дожидаясь противника или же с чистой совестью покидая пещеры.

– После обеда гости вновь разойдутся по комнатам, посвящая свое время танцам и играм? – в вопросе Рига не слышалось интереса, тогда как подчиняющиеся подсознанию жесты ясно говорили о том, что слова вознесшегося героя были риторическим.

Задумчивый взгляд золотых глаз поднялся на имперца, выдерживая несколько секунд. Мягкая, хитрая улыбка коснулась женского лица, после чего воплощение хаоса словно бы невзначай сказал:

– Улицы городов сегодня сияют ярче дворцов.

– Если же все произойдет по плану… - голос драконорожденного оборвался, а сам он не смог сдержать появившейся в его душе теплоты.

Смерть Алдуина, завершение его сделки с бессмертными, обретенный ими покой и возможность исполнить данные когда-то в прошлом обещания. Улицы городов и деревень действительно в подобные дни сверкали ярче резиденций аристократов, поражая своей искренностью и единством. Громкий смех, быстрая музыка, соревнования на силу и удаль или заранее подготовленные представления малоизвестных членов гильдии бардов. Разрывающие небосклон праздничные фейерверки или узенькие закутки бедных районов, где редко, когда ждали прибытия благотворителей. Тихие стены часовен или же уединенные, снятые на время покои, где не было нужды постоянно улыбаться, пытаясь быстро прочитать собеседника. Где не было нужды азартных игр, а вино и закуски не становились расписанной по минутам попыткой унять собственное беспокойство. К роскоши привыкнуть было не сложно, однако в день своего рождения хотелось отнюдь не расписанного по секундам графика, в котором конец дня лишь чудом не оборачивался трагедией или отравлением.

– Нужно будет отыскать Дельфину, узнавая о нее о приставленном к нам агенте. – проговорил бывший священник, вспоминая мельком видимом им вчера молодом босмере. – Кажется он должен играть роль одного из подносящих напитки слуг.

Худощавый, создающий впечатление ловкого противника мер, чей оттенок кожи был подобен урожденным жителям холодного Скайрима. Впрочем, подобное можно было сказать и о росте агента, который был намного выше привычного имперцу низкого роста мужчин Валенвуда. Короткие же, стриженные по-военному волосы, при свете ламп резиденции ордена казались подобны коре дерева.

– Об этом можешь не беспокоиться. – заверил его Риг, слегка наклоняя в его сторону голову. – Его душу я запомнил, в случае непредвиденного я сумею найти его.

– Отданное оружие мастер может вернуть и после окончания приема. – с легким раздражением сказал Мартин, подавляя в своей груди недовольный рык, не готов расстаться с дарами Руэла, внутреннего зверя. Глубоко вздохнув, имперец проговорил: - Приступим. Тянуть дальше, пытаясь вспомнить список гостей или достижения искусства, проговаривая из-за раза в раз наш план, не имеет смысла.

– Как пожелаете. – кивнул прикрывший глаза посол, крепко сжимая в руке сверкающий, трескающийся в его руках рубин. Слабый алый туман чужой души медленно окутывал фигуру старика, который поднеся камень к губам проговорил: - Повторите мои движения, сосредотачиваясь на желании перемещения. Не пытайтесь представить место, доверяя дело рунам и просто шепните слово «Доминион».

Алая дымка полностью поглотила посланника Хай-Рока. Пронесшийся по комнате громкий хлопок на несколько секунд погасил огни комнаты, погружая комнату в яркий красный свет. Небольшие осколки с хрустом упали на ковер, после чего на месте рассеявшегося тумана появилась пустое, ведущее к небольшому бархатному диванчику, пространство.

– Латт и Варла Шардон. – произнес выдохнувший Риг, прикрывая свои глаза.

Приложив руку к груди вознесшийся, герой сосредоточился на дыхании, позволяя зачарованию начать высвобождение, оборачивающейся магией перемещения, энергии чужой души. Трещины расползлись по камню неконтролируемой паутиной, углубляясь и медленно окутывая туманом хрупкую фигуру прекрасной графини. Тихие слова коснулись разума Мартина, почувствовавшего отразившуюся в связи, перекрывшую любую неловкость, решимость:

– Мы справимся.

– Вместе, также, как и всегда. – ответные слова бывшего священника осветили лицо супруга новой улыбкой, после чего под хлопок высвобожденных чар и тихие слова тот исчез в алой дымке.

Ставшая тоньше золотая связь уверенно дрогнула, принося с собой ощущения горной свежести. Легкий, чувствующийся от любимого супруга, интерес медленно расползался по разуму бывшего священника, видевшего перед своими глазами быстрые, мимолетные образы возвышающегося перед ним белоснежного каменного здания, чьи острые, треугольные крыши и круглые, арочные башенки сверкали от замерзшего на них снега. Хрустальное стекло высоких, арочных окон отражали играющие на них солнечные лучи, тогда как по резному мрамору открытых полукруглых балконов зеленым плющом вились бутоны алых пионов и изящных, синих хризантем.

Образ перед глазами драконорожденного померк, давая ему возможность сосредоточиться на намерении. Желание переместиться на место, доверие к непонятным до конца плетениям чар…скрытая под перчаткой рука крепко сжала камень, чувствуя, как в животе оседает тяжесть. Перед закрытыми глазами бывшего священника предстала наливающуюся алым пустота, внутри которой слышался протяжный хруст стекла. Защищающее перчатку и руку зачарование не оставляло на руке смертного ран, больше показные, чем реальные грани рубина медленно опадали на пол, в то время как поднесший руку ко рту Мартин ощутил потусторонний, пронизывающий все тело холод.

– Доминион. – прошептал имперец, чувствуя, как с готовностью отзывается на его голос высвобожденная магия душ.

Дракон в душе закричал, после чего резкий рывок едва не выбил дух из человека. Алая, созданная словно бы лучами яркого хаммерфельского солнца, пустота исчезла, а холодный, пусть и слабые, горный ветерок коснулся лица драконорожденного. Мягкое, заботливое прикосновение к локтю удержала покачнувшегося имперца, принося в связь привычное ощущение тепла.

Открыв глаза Мартин увидел перед собой хрупкую фигуру сминающего в руке приглашение супруга. Волнение медленно уходило из золотых глаз, скрываясь за слабой, отражающейся во взгляде, мягкой улыбкой. Прямая, создающая образ ледяной статуи спина больше не пыталась едва заметно согнуться, в то время как каждое видимое имперцем движение приобрело поистине меровскую грацию.

Представшая перед его глазами не очень длинная, двумаршевая лестница была сокрыта под стеклянной, поддерживаемой тонкими коллонами, арочной крышей, по поверхности которой проходили застывшие во льду узоры. Сотканные из снега и магии линии защитных чар едва заметно сверкали, задаваясь задаваться вопросом о том, что больше влияло на подобное свечение – вплетенные в нити намерение или же падающие с чистого неба лучи холодного солнца. Лишенный ковровой дорожи камень был украшен падающими на него тенями, сплетая под собой узор расправляющего крылья феникса.

Прислоненные к поднимающейся стене лестницы небольшие белые скамеечки были украшены стеблями зимних роз. На расположенных слева и справа от них коллон виднелись небольшие, закрытые стеклом, жаровни. Видневшиеся через стекло шпили главного здания устремлялись в небеса, а замеченные им в образе находящиеся за балконами хрустальные окна были приоткрыты, позволяя услышать доносящуюся из них музыку.

Рука возлюбленного супруга оперлась на согнутое плечо, после чего с нежной улыбкой бретонец передал в протянутую имперцем руку свое приглашение. Связь между ними слабо дрогнула, принося обеим сторонам безмолвные обещания поддержки.

Под внимательный взгляд ожидавшего их посла смертных и спустившееся с небес божество начали свое медленное, размеренное восхождение по ступенькам. Пристальные взоры, закутанной в темные, длинные мантии охраны не сходили с их фигур, будто бы пытаясь понять их намерения. Дракон в душе имперца протяжно рычал, в то время как будто бы плывущая по камню, идущая по левую руку от него, девушка очаровательно улыбнулась поджидающей их у входа страже.

– Господин, госпожа, добро пожаловать на территорию Алинорского Королевского Доминиона. – вежливо проговорил высокий, скрестивший руки на груди, альтмер. Руки мера изящным, плавным движением разошлись в сторону, уходя назад, после чего скрывающий свое лицо под мантией мер склонил спину. Легкие ответные кивки супругов позволили альтмеру выпрямиться, протягивая в их сторону руку. – Позволите увидеть ваши приглашения?

Не смотря на стража драконорожденный приподнял руку, двумя пальцами протягивая тому сложенные листы бумаги. Холодная маска безразличия застыла на лице смертного, пытавшегося подавить в своей душе отразившееся ревом внутреннего зверя напряжение. Связывающие супругов узы едва заметно вздрагивали, а мягкая улыбка фальшивой графини не сходила с фигуры просматривающего приглашения стража. Застывшая за спиной проверяющего охрана посольства терпеливо ожидала чужого решения, держа руку на эфесах позолоченных клинков.

– Ваши Сиятельства, добро пожаловать на прием. – наконец произнес страж, сжигая в ало-золотом огне их приглашения. Отошедшие от двухстворчатых, полукруглых дверей альмеры убрали руки с клинков, синхронно касаясь резных, позолоченных ручек с головой феникса. Вслед за этим скрытые за капюшоном светло-янтарные глаза обратили свой взор на посла, говоря: - Уважаемый посол Луара, надеемся званный вечер, уходящей осени этого года, не разочарует вас.

– Я верю в таланты Высокого Посла и молю Десять о том, чтобы этот вечер действительно остался навеки в моей памяти. – с широкой, жизнерадостной улыбкой проговорил старый бретонец, наблюдая за тем как раскрываются пред ними ведущие в приемную двери. Веселье каре-зеленых глаз коснулось лица Мартина, после чего посланник Хай-Рока сказал: - После вас, Ваши Сиятельства.

Мартин плавно наклонил в благодарности голову, замечая краем глаза как быстро проверяющий приглашение стражник снимает с своего пояса небольшую книжечку, проводя по ней раскрытым страницам острым, обагренным кровью ногтем.

Зеркальный коридор встретил их светом множества, отражающихся от стекол, парящих над их головами магических сфер. Мягкое, приятное сияние белоснежных шаров согревало, словно служа оберегом для каждого, пришедшего с улицы, гостя. Тонкие, украшенные плющом из фиолетовых ирисов колоны, изгибались, создавая под потолком изогнутые, тонкие арки, чья изящная роспись захватывала дух. Мягкий, сотканный из нитей чистого шелка, золотистый ковер устремлялся вдаль, тогда как позади поддерживающих арочные своды колон виднелись приставленные к стенам бархатные, желтоватые диванчики.

Плавная, тихая мелодия донеслась до драконорожденного, заставляя его обратить внимание на ведущую в просторный зал белую арку, по бокам которой скользили желтые шторы. Мягкое, подозрительное свечение висящего над аркой лаврового венка в свете сфер и отражающих их сияние зеркал было почти незаметным, заставляя идущего по левую руку от Мартина Рига тихо выдохнуть, на несколько секунд закрывая глаза. Чужая рука неуловимо дрогнула, в то время как плавно замедлившиеся шаги едва не заставили бывшего священника споткнуться, нарушая грацию и размеренность их появления. Быстрый, немного запоздавший образ безмолвно просил у драконорожденного несколько секунд, отдаляя их от полного посланника Хай-Рока.

– Его Благородие блистательный посол Объединенного Королевства Хай-Рок и Орсиниум барон Оливье Эдмон Луара! – под трехкратный стук металлического посоха услышал Мартин громкий, чистый голос церемониймейстера.

Прошедший через арку посол раскинул руки, поворачивая запястья и слегка наклоняя спину, уводя одну из своих ног назад. Раздавшиеся вслед приветственные аплодисменты не продлились долго, после чего выпрямившийся старик прошел вперед, скрываясь от взора супругов.

Дракон в душе бывшего священника угрожающе зарычал, в то время как чешущиеся из-за маскировки глаза отметили погаснувший венок. Хищная улыбка коснулась лица свободно выдохнувшего Рига, в золотых глазах которого отразились мистические искры отпущенной им души. Мягко подав знак супругу бретонец перевел свой взгляд на показавшийся за аркой просторный зал.

Темные, попавшиеся Мартину на глаза длинные мантии, принадлежали стоящей у арки охране, чьи скрытые под расшитыми золотой нитью капюшонами лица внимательно смотрели за входящими. Левые, прислоненные к груди руки были сжаты в кулаки, выступающие костяшки которых были обращены к залу. Стоящий у перил небольшой, спускающейся в сияющий золотом и хрусталем зал, трехмаршевой лестницы высокий альтмер держал в руках украшенный драгоценными камнями металлический посох, вершину которого венчала вскинутая к потолку голова феникса. Ало-золотые парадные одежды плотно прилегали к телу изящно сложенного мужчины средних лет, чьи перевязанные золотистой лентой пепельные волосы тонким хвостом доходили до лопаток. Опустившиеся к находящейся в левой руке папке миндалевидные янтарные глаза сощурились, после чего бросив взгляд на проходящих через арку супругов, мер три раза ударил посохом по белоснежному камню.

Дракон в душе Мартина зарычал, в то время как перед взором расправившего плечи Императора прошлого на несколько секунд предстали мраморные стены величественной, древней башни. Поднимающиеся вверх, украшенные золотой эмалью, колоны вели к круглой, свисающей под потолком хрустальной люстре, чей свет никогда не гас. Расписанный мягкими красками потолок являл его взору мягкие облака, чей цвет постепенно менялся. Ведущие к поднимающимся в высь шпилям башен и гор они меняли свой цвет от серого пепла черного вулкана к нежно розовому, отражающему хрусталь, симметричной башни. От угрожающе зеленого посреди застывшего медного гиганта к алому закату скрытых в песках руин. К белоснежной чистоте посреди которой возвышался смотрящий вниз зверь, чьи симметричные, слегка распахнутые крылья словно бы тянулись к рубиновому камню над головой. Обращающий свой безэмоциональный взгляд на каменный, отражающий фигуры сотен гостей, пол. Прозрачный соединяющиеся в ромбы линии тянули свой лучи друг к другу, создавая непрерывный, чарующий узор, в то время как расположенные по кругу статуи с вздымающимися на дыбы грифонами охраняли прозрачные, ведущие к небольшим балкончикам арочные двери.

Внимательные взгляды сосредотачивались на драконорожденном, отставляя сжатые бокалы и готовясь согнуться в низком поклоне. Тихие, проносящиеся в стенах круглого, казалось бы, необъятного зала башни шепотки смолкли, а тихий затихающий третий звоночек смешался с трехкратным стуком ударившего о мрамор металла. Торжественный, звучащий будто бы с придыханием, четкий голос отдался в разуме бывшего священника. Сердце замерло, а играющий с ним злую шутку разум на несколько минут вернул его в дни ушедшего прошлого…на миг показал картину того, что никогда на самом деле не звучало в величественных залах Башни Белого Золота или дворцах королевских домов Империи. Сердце Мартина предательски дрогнуло, замечая рядом с собой высоко поднятую голову шагающего под его руку супруга. Ощущения тепла и поддержки проникали в его душу, внушая уверенность, в то время как каждое плавное движение хрупкой бретонки готовилось прикрыть его спину, защищая от зримой или незримой опасности.

Фальшивый титул так и не достиг ушей Императора прошлого, видевшего перед собой лишь низко склоненные спины бывших подданных. Дракон в душе удовлетворенно рычал, а смеющийся над судьбой, знаменующий начало их игры, разум с наслаждением проговаривал: «Его Императорское Величество, посредник священного договора, заключенного между бессмертными Богами и смертными Мундуса, наместник сакрального Рубинового Трона, хранитель божественного Амулета Королей и законный властитель Империи Тамриэль, благословенный, завершивший вторжение проклятых даэдра Мертвых Земель, Император Мартин Септим первый носитель своего царственного имени, прозванный Золотым Драконом Тамриэля. Его Императорское Величество, накрепко закрывший Врата Обливиона второй принц Королевства Вэйрест, что находится в Хай-Роке Император Ригель Этьен Септим, урожденный Камберленд, прозванный Защитником Сиродила и Милостью Девяти».