1 день месяца Вечерней Звезды 201 год. 4 эра. Резиденция Ордена Клинков. Солитьюд. Владение Хаафингар. Провинция Скайрим. Империя Тамриэль

Дракон внутри него угрожающе рычал, наблюдая за тем как устало откидывается на спинку кресла мрачная Дельфина. Круги под глазами женщины личь увеличились, в то время как короткие светлые волосы явно знавали и лучшие дни. Хищная, полная мрачного удовлетворения, злая улыбка играла на ее губах, а ледяные глаза не отрывались от лежащего на столе свежего номера газеты.

«Мятежный Рифтен вернулся в лоно Империи». Глаза бывшего священника не сходили с изображения надевшей венец ярла невысокой нордской женщины. Гордость и радость известной смертному по приему Мавен отражалась на страницах, в то время как жестокий взгляд ее глаз обещал, звучащие в самой статье, кары отступникам.

– Мне жаль, что мы потратили на этот прием время. – проговорила наконец Дельфина, прослеживая за взглядом бывшего священника.

Вежливо улыбающийся, держащий имперца за руку, Риг пытался поймать чужой взгляд. Сияющие мистическими искрами иного мира золотые человеческие глаза могли заворожить каждого, кто ловил взгляд прекрасного, вернувшего свой настоящий облик, бретонца. Однако избегающая прямого взгляда магистр ордена позволяла себе поднимать взгляд лишь на интересующего ее Императора прошлого.

– Однако, кажется каждый агент может поблагодарить вас за сведения о грядущем ударе. – голова светловолосой бретонки благодарно склонилась, а сама она провела пальцами по одному из распечатанных, лежащих на ее столе, белоснежных конвертов. – Рыцарь-Брат Эсберн, архивариус нашего ордена, передает что четверть находящихся в Рифтене свитков ордена под его руководством перенесена в безопасное место. Сам он клянется прибыть в Солитьюд в тот момент, как последняя, несущая какую-либо угрозу Империи бумага, ляжет на полку Храма Небесной Гавани.

– Мы ценим обещания агента, однако хотим заметит, что он нужен нам сейчас. – в мягком голосе вознесшегося героя не было слышно свойственной тому дипломатии. Избежавшая пристального, требовательного взгляда золотых глаз Дельфина дрогнула, в то время как удерживающийся от того, чтобы выпустить ауру ужаса или подавления Риг продолжил: - Мой спутник идет по следу Пожирателя Мира. Лишь дни удерживают нас от битвы с Первенцем Акатоша. Сейчас нам нужны сведения, а не результаты. Поверьте, мастер, в Ваших же интересах, чтобы Алдуин в ближайшее пал от руки моего супруга.

Проскальзывающая в словах бывшего второго принца Вэйреста агрессия роднила обычно чуткого, мягкого бретонца с жестоким в своей решимости братом. Агрессивные, пытающие подавить противника, переговоры не были новыми для молчавшего Мартина, отмечавшего появившееся в жестах бретонки раздражения. Не способная поставить на место божество и супруга Императора прошлого женщина могла лишь вежливо улыбаться, обдумывая неуловимый, дипломатичный укол по чужому самолюбию.

В иной день, видя подобное давление, бывший священник быть может попытался бы выступить посредником, умиротворяя любимого супруга…однако, сегодня, под рев внутреннего монстра, обдумывая каждый жест или слово женщины, драконорожденный был лишь сторонним наблюдателем.

– Мы понимаем, прикладывая все возможные усилия для достижения результатом. – наконец со всем возможным спокойствием отозвалась Дельфина. – Однако Эсберн и подчиненные ему агенты помимо переноса части архива в безопасное место, пытаются подготовить наилучший для вас ответ. Поверьте, даже в подобной…ситуации внимательная вычитка древних, хранящихся в Рифтене древних текстов и донесений требует времени.

– Знаете, иногда для достижения лучшего результата нужно сосредоточиться на одном деле. – с явной угрозой сказал бывший архимаг Сиродила, позволяя одной своей фразе вернуть женщине контроль над ситуацией.

– Милорд, в связи с кризисом, прибытием Его Императорского Величества и попытками подавить Братьев Бури агентов не хватает. – на лице закованной в металл женщины застыла вежливая улыбка. – Мы делаем все, что в наших силах для достижения наилучшего результата. Однако, учитывая выявленную, готовую вторгнуться в одно из наших хранилищ угрозу талморского правительства, мы вынуждены заниматься несколькими делами одновременно. Я понимаю срочность миссии и могу указать на компромисс, направляя Вас в Рифтен.

– Не в само хранилище? – искренне удивился драконорожденный, заставляя мастера ордена отрицательно качнуть головой.

– Мы подняли щиты так, что за них нельзя было проникнуть при помощи магии. – ответила Дельфина, неосознанно проходясь пальцами по газетной статье. – Выйти можно лишь при помощи специальных артефактов, войти можно лишь через дверь и пароля.

Риг промолчал, слегка приподнимая бровь. Рука избегающей взгляда божества бретонки заметно дрогнула, после чего она упрямо повторила:

– Войти можно лишь через канализации Рифтена. Подобная мера уберегает нас от возможного предательства или внезапно украденного у агента артефакта. Я признаю, что так мы тратим лишнее время, однако, уверяю вас, что так безопаснее.

Драконорожденный промолчал мягко притрагиваясь к связи. Быстрый, прошедший по золотым нитям, уз образ нес в себе молчаливое предложение. Зверь в душе заурчал, а погладивший прохладные костяшки имперец заметил, как на лице, отступившего от своих попыток надавить на Дельфину, Рига появляется слабая улыбка.

– Мы посетим Рифтен. – проговорил между тем бывший священник, отмечая отразившиеся на женском лицо недолгое удовлетворение. Стальные глаза имперца похолодели, а сам он без сожаления приказ: - Вы же, вместе со всеми доступными в резиденции агентами сейчас направитесь в Храм Небесной Гавани разбирать собственные архивы. Я хочу, чтобы к моменту нашего появления с архивариусом вашего ордена на столе в выделенных мне комнатах лежал отчет, способный помочь нам победить Алдуина.

– Как прикажете, милорд. – голова Дельфины склонилась в уважительном поклоне верного слуги. – Я и мои агенты исполним вашу волю, предупреждая лишь о том, что полученные нами и вами сведения в результате разрозненности будут немного различаться.

– Значит составим более подробный план действия. – отрезал драконорожденный, поднимаясь с кресла. 

Подошедший к нему сразу же молодой агент протянул имперцу серый плащ, капюшон которого тут же скрыл благородное лицо. Одновременно с этим на письменный стол мастера ордена лег новый, блестящий серебром, зачарованный амулет. Простое, изображающее круг солнца украшение заняло свое место на шее смертного, окутывая его тело слабым, мимолетным сиянием.

Поднявшийся вслед за супругом Риг мягко улыбнулся, благодарно кивая вздрогнувшему Клинку. Молодой, держащий в руках зачарованный, белоснежный плащ, босмер быстро опустил голову к полу, не двигаясь до тех пор, пока шелест шелковой ткани не скрыл за собой женственные черты лица спустившегося с небес героя.

Дельфина между тем взяла в руки черное перо. Знакомый драконорожденному артефакт коснулся алой, вытащенной из наваленных друг на друга папок с донесениями и письмами, раскрытой книжечки. Написав несколько строчек, женщина подняла на них свои глаза, говоря:

– Я написала Эсберну. Он направит в Буйную флягу – небольшую таверну в канализации Рифтена одного из агентов.

– Таверна в канализации? – недоверчиво приподнял бровь Мартин, мягко сжимая руку любимого бретонца.

– Легальный, заверенный ярлами бизнес, направленный на обеспечение безопасности и благополучия бедных города. – объяснила супругам мастер ордена. – Если не считать несколько проблемных наемников или грабителей, путь до фляги не представит сложностей. Трудностью для вас не станет и опознание агента, которому нужно будет купить кружку сиродильского бренди заводя небольшой разговор, в котором нужно будет упомянуть события 30 дня месяца Начала Морозов 171 года.

– Именно событие или хватит простого упоминания даты? – уточнил нахмурившийся, попытавшийся вспомнить себе известную ему информацию, имперец.

Дракон в душе смертного протяжно зарычал, тогда как возникшая в памяти картина старых газет заставила Императора прошлого выдохнуть. Побледневший, крепче сжавший его руку, бретонец резко отвернулся, обращая свой взгляд на стены. Задрожавшая в напряжении связь несла с собой смешивающиеся с горем отвращение и сожаление. Мимолетные крики агонии, видение расширяющихся в ужасе изумрудных глаз и прыгающей на посла Алинора гигантской, разъяренной пумы, захватили разум бывшего священника, пытающегося изгнать из головы всплывший в памяти рисунок древней статьи. Отрубленные, выкатившиеся из перевернутой, изображенной на фоне Башни Белого Золота, повозки, головы поднимали в нем непрошенную ярость, в то время как заголовок даже не пытался исчезнуть в закромах смертного разума…

«Разбудивший дракона дар» - день, когда талморское правительство Алинора нанесло удар по ордену. Когда в своей неясной цели посольство альтмеров потребовало от Императора отделения…роспуск ордена...и исключения из пантеона Десяти Богов вознесшегося Тайбера Септима. 30 день месяца Начала Морозов – день, который стал началом войны с мятежным Алинором.

– Хватит даты. – коротко сказала Дельфина, крепко сжимая в руках зачарованное, с хрустом ломающиеся в ее руках, перо. Настоящее удивление отразилось в ледяных глазах женщины, а сама она, опустив взгляд, потеряно разжала руку, выдыхая: - Даэдра…надеюсь у нас еще остались зачарованные перья и не придется делать запрос в гильдию изобретателей.

Драконорожденный промолчал, безмолвно наблюдая за тем как бесполезными половинками упали на стол обломки артефакта. Поведение Дельфины, ее кратковременная потеря контроля, не были для смертного чем-то удивительным, позволяя ему увидеть лишь обугленную корочку так до конца и не зажившей раны. Пусть Мартин не присутствовал при тех событиях, он не мог не понимать боли потерявшей друзей и близких женщины…не мог игнорировать скапливающиеся в душе отвращение от осознания того, что цена за мир словно стала насмешкой над каждым потерянным агентом и каждым, вступающим в бой за Империю смертным.

Сожаление проскользило и в узах, отражаясь в ненадолго, смягчившемся взгляде божества. Прямая спина бретонца дрогнула, а сам он с трудом удержался возле Мартина, не пытаясь поддержать женщину даже добрым словом.

– Я понимаю, что не имею права просить вас замедлить свои поиски, однако прошу дать нам несколько дней. – прозвучавшая в голосе мастера ордена просьба заставила драконорожденного задумчиво кивнуть, притрагиваясь к связи с безмолвным намеком.

Лепестки укрыли супругов, становясь им купольным, крепким щитом. Закрывший глаза бретонец нахмурился, делая привычные ему шаги. Медленные, излишне осторожные, они словно сближали мягкие цветки с одеждами людей. Дракон урчал, широко распахивая крылья, в то время как громкие, подобные взбешенному каджиту, рычащие крики восклицали:

– Ор-рта, немедленно восстанавливающие! Вир-рджил, возьмите на себя с Алессандр-рой кр-райних четырех! Ир-рон, нам нужна стр-ража гор-рода, чтобы задокументир-ровать показания! Нокт, подготовь комнаты и составь гр-рафик дежур-рств, эти дни будут сложными! Мар-рамал, раз отчего-то пр-ривели их к нам, во имя божественного Р-ригеля и любящей Мар-ры, помогите!

Шуршащие мантии звучали в знакомом каждому священнику волнении критической ситуации. Мягкие, приятные краски удивительным теплом окрасили мир моргнувшего несколько раз Мартина, перед глазами которого предстал небольшой, деревянный храм. Тонкие, подобные обрезанным от листвы и ветвей стволам коричнево-бордовых деревьев, колоны держали своды арочного потолка. В треугольные, напоминающие трикверт, вырезанные в дереве узоры потолка были вставлены тонкие прозрачные стеклышки, через который на покрытый ковровой дорожкой пол падали яркие солнечные лучи.

Раскинутые по обе стороны прямоугольного зала обитые бархатом лавочки были частично заполнены лежащими на них безвольными, смотрящими в пустоту, телами. Суетившиеся вокруг них жрецы взволнованно кричали, падая перед неизвестными на колени, после чего крепко хватая их за руки. Серые, покрывающиеся пеной рвоты одежды мало волновали целителей, которые резко переворачивали пострадавших на бок, шепча отчаянные молитвы. Сияющие золотом руки не могли не убрать тошнотворного запаха желчи, оказывая слабое влияние на хриплое, прерывающиеся дыхание.

– Владыка! – вскричал заметивший их появление тощий, слегка хромающий каджит.

Безумные в своем ужасе изумрудные глаза человекоподобного кота умоляюще смотрели на скрывающуюся под плащом фигуру вознесшегося божества, в то время как на слипшейся рыжеватой шерсти виднелись капельки напряженного пота. Проходящий по всей левой стороне лица глубокий шрам от когтей дернулся, искажая чужие черты, в то время как под предупреждающе дрогнувшую связь изящные руки скинули капюшон.

– Святой отец! – мгновенно поправился каджит, крепко сжимая свою хватку на запястье пытающейся вырваться бурой аргонианки.

Молодая, изгибающаяся словно одержимая неизвестными тварями ящероподобная женщина хрипела, пытаясь в отчаянии вздохнуть воздух. Тихий и шипящий, звучащий с ужасными ошибками даэдрик звучал до ужасного бессвязным, а ошибки в ударениях делали бессмысленным набором букв большую часть слов. Черные, почти полностью скрывшие за собой алую радужку, зрачки были лишены понимания, а пытающиеся вырваться когтистые, просвечивающие вены, болезненно тонкие руки тянулись к голу. Порванное, бывшие когда-то добротным, голубое платье открывало вид на многочисленные, проходившие по ногам и бедрам, темные синяки.

– Отойдите. – холодно приказал, отстранившийся от начавшего формировать намерения имперца, Риг.

Окружившие фигуру бретонца лепестки размыли хрупкую фигуру божества, перенося его к каджиту и неизвестной им пострадавшей. Вырвавшийся из опавших на пол лепестков герой упал на колени, требовательно отстраняя служителя, после чего крепко сжимая чужую руку. Сверкающие мистическими огнями, ставшие кошачьими, золотые глаза устремились на жертву, заставляя фигуру замереть.

Сделавший шаг в сторону одного из пострадавших Мартин заметил, как яркое, золотое солнце исчезает за внезапными грозовыми тучами. Обычно мягкий, медовый запах белой акации внезапно изменился, становясь более терпким и пьянящим разум. Гром молнии и фиолетовые, заполнившие небо вспышки, пролили на стекло храма крупные, прозрачные капли. Создающий, отбивающий в сердце, ритм удары дождя ударяли по стеклу, позволяя заполнившим комнату жрецам облегченно выдохнуть.

Сонм молитв вторил грому небес, разрезая пространство вспышками молний. Фигура Рига дрогнула, начиная сиять потусторонним сиянием. Глубокое, размеренное дыхание божество кружило вокруг него сверкающие лепестки, направляя их в сторону пострадавших. Чарующие, непостижимое видение опустилось на часовню, окутывая ее эмоциями безразмерного спокойствия и, не позволяющими двигаться, чувствами власти. Ноги Мартина замерли, а сам он под слегка протестующий рев внутреннего зверя следил за тем, как извивающееся, пытающиеся причинить себе вред фигуры, замирают.

– Их редкие аватары действительно поражают. – выдохнул внезапно, раздавшийся слева от драконорожденного, мягкий мужской голос.

Мартин выдохнул, мгновенно соотнося слова неизвестного с одним из способов призыва. Аватара или же марионетка…ставший ненадолго проводником чужой воли жрец, сумевший призвать в свое тело божество. Обычно…обычно такие вариации ритуала призыва проводились в специальных, ограничивающих бессмертного, кругах…не позволяющих тому в тот краткий миг захвата покинуть пределы места, сотворяя хаос. Не многие священники и маги школы Колдовства позволяли себе подобный способ призыва, а известные книгам случаи часто отсылали к милосердной Королеве Ночного Неба.

Губы тронула улыбка, после чего бывший священник повернул свою голову в сторону закутанного в кроваво-алую мантию мужчину. Широкоплечий, скрывающий грубое лицо редгард с восхищением касался рукой, висевшего на его груди, подобного спелому яблоку, круга золотистого амулета. Сверкающий под золотым обручем алые рубин сверкал подобно лучам четырехконечной звезды. Темно-карие, круглые глаза хмурились, в то время как несколько дней не знавшая бритвы щетина не могла не скрыть чужого беспокойства. Впрочем, подобного не скрывала и сильно согнутая, направленная в сторону все более свободно дышащих жертв спина.

– Пусть Аватары, не Избранники, но их таланты действительно могут удивить. – проговорил наконец Мартин, совершая несколько, возвращающих контроль над чарами, вздохов. Прислушавшийся к связи внутренний дракон беспокойно кричал, наблюдая за тем как бледнеет, пытающийся удержать свою душу от ран бретонец.

– Такие явления весьма редки и зависят от благосклонности божества, видящего беду невинных. – продолжил говорить жрец, демонстративно смотря в сторону исцеленных, пытающихся подняться с лавок фигур. – Нам повезло, что существуют еще на свете смертные, готовые не просто использовать дарованную им силу, но и впустить ненадолго в свое тело бессмертного.

Восхищение, отражающиеся на лицах пострадавших направлялось в сторону ставшего более уверенным в своих действия героя. Дрожащая в напряжении связь затихла, принося с собой напоследок ощущение слабой благодарности. Впрочем, благодарность ощущал и сам Мартин, прекрасно понимавший смысл слов представителя имперского культа.

– Жрецы Мары… - неловко начал, бросивший взгляд на амулет жреца, имперец.

– Наша Госпожа в момент нужды лишь немного усиливает нашу выдержку, позволяя нам спасти тех, кто попал в беду. – покачал головой редгард, неосознанно касаясь рукой золотой окружности амулета. Темные глаза человека сузились, когда он с горечью прошелся по рядам лавок. – Однако находишь подпольный, заполненный готовыми перешагнуть грань разумными, притон со скуумой нужна скорость и точность, которую обычно способны предоставить лишь жрецы Великого Защитника.

Легкая, прозвучавшая в голосе жреца, зависть не ускользнула от драконорожденного.

– В Рифтене к жрецам Мары за исцелением обращаются не часто? – осторожно поинтересовался бывший священник, наблюдая за тем как в ответ склоняется скрытая под плащом мантии голова.

– Если бы все было как двести лет назад, а мы все еще были бы единственным уцелевшим храмом города, то обращение поступали бы часто. – со смесью понимания и зависти проговорил служитель Мары, правой рукой дотрагиваясь до замочка, висевшего на его поясе, зачарованного кошеля. Грустная, отражающая всеобъемлющую скорбь, улыбка задержалась на лице редгарда, после чего он, вновь качнув головой, продолжил: - Мара всегда благоволила этому городу, являясь его покровителем…Любящую подобно матери Госпожу здесь чтут и уважают, зовя нас в моменты соединяющей сердца и души радости…нам чаще других несут пожертвования, а ее храм может считаться равной не так давно восстановленной часовне Бравила…однако, моменты боли город предпочитает показывать иным божествам. Кинарет, Стендарр, Ригель, несмотря на их меньшую популярность, именно их жрецы всегда заняты работой.

Слышать подобные слова было не так приятно, как хотелось. Заложники созданного образа, к которым обращались лишь когда приходило время задействовать сферу их покровителя. Где-то глубоко в душе бывший священник понимал, как зависть, так и смирение жреца, желавшего доказать гражданам города силу своей Богини.  Расцветающие в городах и поселениях многочисленные, каждый год обновляемые храмы будто стремились возвестить в Империи эру благочестия…стремились еще сильнее укрепить веру народов в бессмертных Богов, привязывая их к ним. Пытаясь словно замедлить развитие, но дать им всем шанс на исцеление. Дать возможность одним восстановить силы, без риска в момент нужды упасть с истощением, самолично совершая шаг за грань.

– Однако лучше иметь возможность выбора, чем в момент кризиса бежать к единственному, находящемуся на грани, священнику. – тихо проговорил Мартин, гоня от себя прочь видения горящего Кватча. Вежливая, слегка дрогнувшая от напряжения, улыбка коснулась лица бывшего священника, заметившего как, вновь кивает согласившийся с ним служитель.

– Иногда же время не дает нам возможности выбирать. – ответил драконорожденному редгард, наблюдая за тем как склоняется над очнувшейся аргонианкой спустившееся с небес божество.

Тихий, доверчивый шепот не был слышен людям, однако чувствующий вновь пробежавшую в нитях рябь раздражения имперец слишком хорошо осознавал, что их путешествие к хранилищу Клинков начинает медленно уходить на второй план. Мрачная решимость заполнила радужки золотых глаз, знаменуя сделанный выбор того, кто казалось никогда не мог пройти мимо чужой беды.

– Иногда…я восхищаюсь их покровителем. – произнес внезапно жрец, вновь проводя пальцами по амулету. – Мара…милостивая, любящая госпожа, которая всегда окутает своих слуг теплом и защитой, даруя покой во снах…но Он, тот кого я вижу перед собой сейчас…Он придет явно и несмотря на надвигающуюся угрозу, несмотря на беды или жестокость последующего урока, вставая перед дозвавшимся до него щитом.

Действительно…какие бы не складывались обстоятельства, как бы Риг не пытался спешить, Мартин знал, что тот встанет перед нуждающимся щитом. Коря себя мысленно, зная, что так он лишь тратит время, вошедший когда-то в часовню Кватча герой упрямо встанет перед невиновным смертным, закрывая его щитом из лепестков и выставляя перед собой клинок. Подобный, рефлекторный жест заставлял сердце трепетать…вызывал уважение и восхищение…заставлял влюбляться еще сильнее, зная, что ничто не способно поколебить волю отзывчивого, не сломанного интригами или тьмой, сердца.

– Знаете храмы Мары – единственные храмы Скайрима в чьей власти совершить ритуал венчания, соединяя под взорами Богов две души. – проговорил внезапно редгард, слегка грубо сменяя тему.

Вздрогнувший, нахмурившийся Мартин неосознанно склонил голову, припоминая подобный обычай северной провинции. Дракон в душе смертного протяжно заурчал, тогда как возникший в душе образ смотрящих на него с любовью золотых глаз заставил сердце замереть. Ощущения тепла прошлись по телу бывшего священника, тогда как скользнувшая на губы улыбка несла в себе радость прошлого.

– Кажется Алинор, Хаммерфелл и Хай-Рок придерживаются той же традиции. – с проскользнувшей в голосе нежностью проговорил драконорожденный, не сводя своего взгляда с любимого всем сердцем бретонца. – Сиродил же…кажется все еще позволяет место для маневров, давая возможность принести обеты в часовне, любого относящегося к культу, божества.

– Вы не поняли, господин. – покачал головой служитель богини Любви. – Место не так важно и главное в начале ритуала лишь Ее амулет, наличие ее служителя, в руках которого оказываются благословленные от Ее имени зачарованные кольца и согласия пары.

– Значит если долг прикажет, мы спуститесь в канализацию, чтобы провести обряд над теми, кто по какой-то причине не смог прийти в храм? – поинтересовался с искренним любопытством Мартин, вспоминая как он сам когда-то, вдали от величественных сводов часовен, провел ритуал венчания.

– Жизнь сурова и коротка. – не стал спорить с собеседником жрец, прослеживая за взглядом собеседника. – Чувства не знают преступления, а истинная любовь и счастье способны сделать нас лучшими версиями себя. Верования…постулаты нашей Госпожи то, что мы понимаем, как любовь, сострадание, заботы – наш сияющий в темные времена маяк. Драконы…вампиры…даэдра, тот кто принял сердцем Богиню всегда способен отступить от грани, возвращаясь к тому, кто тревожит его разум и сердце. Поэтому мы всегда должны быть готовы отправиться к тем, кто, желая связать себя нерушимыми узами, надел на себя амулет Мары.

Вновь слова жреца нашли свой отклик в сердце драконорожденного. Заключенный внутри смертной оболочки зверь мягко урчал, в то время как не сводящий с супруга теплого, влюбленного взгляда имперец признавал неоспоримую правоту чужих слов. Лучшая версия себя…сияющий подобно звезде, ведущий сквозь отчаяние тьмы, маяк…тот, к кому стоило вернуться, разрывая своими руками вставшего на пути противника.

Мара… Дибелла… Кинарет… Стендарр… Аркей… Талос… Зенитар… Джулианос… Акатош – имперец дважды взывал к Их ликам, принося обеты. Он помнил клятвы, с трепетом вспоминал звучащую в его голосе нежность и решимость…помнил, как отбило свой ритм влюбленное, певшее от счастья сердце и с каким безразличием он позже приносил иную клятву…обет уважения…обещание союза и верности…нарушая то, что когда-то было дано пылающим в своей искренности сердцем. Помнил в тумане как держал зажженную свечу и ледяную руку, как вслушивался в шипящие нотки Верховного Жреца и радостные, поздравляющие его, крики толпы…как опускались слова о жизнях…как становились формальностью слова о любящих сердцах и душах, а нерушимая связь перед Богами все сильнее отдает фарсом лжи предательства.

Хотелось ли ему оставить все как есть? Мечтал ли он забыть Селию как страшный сон, делая вид что подобных обетов не было? Что металл золотого обручального кольца никогда не сменял зачарованное серебро? Что принесенные в первый раз клятвы никогда не были нарушены, а он не смеялся над заветами Мары?

– Говорят иногда…если речь идет о мерах, любящая служанка Кин позволяет обновлять клятвы… - послышавшийся в словах драконорожденного вопрос выдавал неуверенность бывшего священника.

– Такое бывает. – подтвердил редгард, ободряюще кивая собеседнику. – Редко, но, если мы видим искренность в сердцах…чувствуем, как сама Госпожа обращает на них свое теплое внимание, благословляя этот союз, тогда мы действительно позволяем…обновить обеты, создавая между душами новые связи. Впрочем, иной раз некоторые женатые пары появляются перед нами с просьбой повторно связать их, объясняя это желанием упрочить свой союз, скрепляя свои души под взорами иных Богов или же напоминая себе о счастливом, способном разжечь их сердца вновь, прошлом.

Мартин задумчиво кивнул, дотрагиваясь руками до кошеля. Видевший перед собой лишь чарующую разум, хрупкую фигуру супруга имперец чувствовал, как в согласии рычал внутри него зверь. Вечно открытая, подобная прочному, неразрушимому толстому канату золотая связь покрылась рябью фальшивых эмоций и глупых образом, в то время как закрывшийся от любимого супруга Мартин сосредотачивал свои мысли на манящих взгляд глазах и шелковых волосах. Медленно он погружал чувствующего его Рига в воспоминания счастливых, спокойных вечеров в Храме. Ощущения старых книг и мягкого, ласкающего слух айлейдиса надежно отвлекали спустившиеся с небес божество от реальных, терзающих разум драконорожденного, мыслей о грядущем сюрпризе. В этот раз…после того как дракон наконец падет, а сами они наконец обретут заслуженный покой, он сделает все правильно…так как должно столетия назад было случиться.

– Признаюсь честно я плохо помню брачные традиции Скайрима. – осторожно начал бывший священник, наблюдая за тем как мгновенно понимает невысказанный намек жрец. Глаза последователя Мары удивленно расширились, а сам он знакомо напрягся, заставляя внутреннего зверя имперца приподнять голову. Взгляд измененных магией глаз заледенел, после чего Мартин вежливо произнес: - Если подобное противит вам, я попросил бы вас направить меня к тому, кто способен провести подобный обряд повторно.

– Нет-нет… - заверил его с фальшивой улыбкой дрогнувший служитель.

Беспокойный, скрытый под капюшоном, взгляд быстро пробежался по фигурам незамечающего ничего божества и ожидающего продолжения драконорожденного, раскрывая кошель. Взволнованно теребящая амулет рука жреца внезапно замерла, в то время как блеснувший мистическим светом рубин будто бы принес теплый, подобный любящий матери, невидимый взгляд. Дрогнувший редгард натянуто улыбнулся, быстро говоря:

– Ваша просьба стала для меня неожиданностью по многим причинам…признаюсь такие церемонии проводятся достаточно редко, однако для нашей Госпожи подобные пары никогда не были грехом…ни одна любовь не должна наказываться или называться чем-то омерзительным. Колесо жизни… - быстрый монолог жреца внезапно оборвался, после чего он прикрыл глаза. Тихий, умиротворенный вздох вырвался из его уст, после чего служитель Мары с доброй, понимающей улыбкой весьма убедительно соврал: - Никогда не думал, что мне…что мне доведется провести ритуал между… - человек внезапно замялся, оглядываясь по сторонам, после чего понижая свой голос до едва слышимого шепота: -…между благословенным, спасшим наш мир, Императором Мартином и Звездой Душ, вознесшимся на небеса божественным Ригелем.

– Вы проведете обряд? – с прежним холодом уточнил бывший священник, следя за тем как жрец достает из своего кошеля звякнувший девятью драгоценными бусинами позолоченный амулет.

Венчающая украшение четырехконечная, изображенная в круге, звезда была украшена сверкающим лунным камнем, внутри которого хорошо был заметен светлый туман. По четыре алых, расположенных симметрично, рубиновых бусин отбрасывали в разные стороны лучи, выбитой внутри них, четырехконечной звезды. Тонкая, удерживающая конструкцию, золотая цепочка с тихим звоном покачивалась, тогда как застегивающийся на шее замок был слегка погнут.

– По всем обычаям Вам нужно сперва спросить согласие своего избранника. – сказал быстро редгард, вкладывая в руку драконорожденного звякнувший амулет. Глаза драконорожденного сузились, а сам он, опустив взгляд на украшение, быстро узнал, идущую по цепочке, привычную амулетам жрецов имперского культа, вязь слабых рун школы Восстановления. – По обычаям Скайрима подобное происходит при помощи амулета Мары, который намеревающийся сделать предложение надевает на шею. Лишь после этого пара приходит в один из храмов богини Любви.

– Благодарю. – голос Мартина потеплел, а сам он не удержался от нового, направленного в сторону любимого супруга, нежного взгляда.

Скрывшаяся в кошеле рука быстро спрятала в зачарованной пустоте артефакт, мысленно проговаривая два успокаивающих зверя слова: «после дракона». Переместившийся в сторону жреца взгляд стал оценивающим, после чего сформировавший в своей голове образ мешочка с деньгами имперец поинтересовался:

– Сколько я должен?

– За амулет? – поинтересовался удивлено редгард.

– И за будущую церемонию. – произнес драконорожденный, невольно вздрагивая от пронесшегося в памяти воспоминания недовольных, так и не увидевших их с Ригом тайной свадьбы, друзей.

– Лишь амулет. – покачал головой жрец. – Септим. Один. Остальные траты лишь…пожелания самой пары. Храм любящей Мары больше ничего не требует.

Драконорожденный вновь задумчиво кивнул, замечая на себе наконец любопытный взгляд, слегка смутившегося от воспоминаний героя. Мягкая улыбка играла на губах, отстранившегося от золотистой аргонианки, Рига. Пальцы имперца схватили в пустоте тонкие веревочки тканевого мешочка, вынимая его из кошеля. Темные глаза служителя Мары удивленно расширились, тогда как отсчитавший около тридцати септимов смертный, чувствуя приятную тяжесть, передал деньги жрецу.

– Считайте это пожертвованием и благодарностью за помощь. – спокойно проговорил Мартпн, замечая, как подходящий к нему Риг знакомо бледнеет, приподнимая ткань белоснежного плаща. Зверь в душе имперца заурчал, в то время как знавший свое сердце смертный сказал: - От нас обоих.

– Храм Мары благодарит Вас и прибывшего из Сиродила брата по вере. – с поклоном произнес жрец, принимая из рук драконорожденного золотые, изображающие профиль нынешнего Императора, септимы.

С легким, грубым поклоном служитель Мары отошел от них, после чего с теплой, отражающей заключенную в душе имперца безграничную любовь, улыбкой смертный развернулся в сторону подошедшего супруга. Игнорируя брезгливые или любопытные взгляды имперец мягко сжал чужие руки, с нежностью целуя, скрывшиеся под светлыми перчатками, костяшки. Золотые, в метафорическом смысле руки вознесшегося героя дрогнули, а отразившееся на кончиках открытых ушей розоватое смущение лишь раззадорило драконорожденного. С трудом удержавшись от объятий смертный осторожно сблизился с супругом, вдыхая исходящий от волос медовый запах акации.

– Как будем оправдываться перед орденом? – с понимающей улыбкой поинтересовался драконорожденный, всматриваясь в любимые им женственные черты. – Ты не отступишь от беды, я знаю это слишком хорошо.

– Алдуин сейчас важнее. – с неуверенностью прошептал в ответ Риг, смущенно выдыхая. Удивленно приподнявший бровь имперец промолчал, слегка наклоняя, в терпеливом ожидании продолжения, голову. Спустившиеся с небес божество устало вздохнул, объясняя: - Сейчас мы…мы обязаны поговорить с архивариусом ордена, выясняя у него добытую ими информацию. После…как только мы получим сведения, мы предоставим им необходимое для переноса время, занимаясь поставщиками скуумы.

– Ты уверен? – поинтересовался драконорожденный, чувствуя, как вздрагивает в мрачной уверенности, желающего иного связь.

– Твоя проблема сейчас важнее. – с нажимом проговорил Риг, пытаясь убедить больше самого себя. Золотые глаза вспыхнули, после чего заполнившая взгляд обреченность, отразилась в уверенных, несвойственных бретонцу словах: - Я правда хочу заняться этим делом, но, если его сумеет решить стража, я не буду…огорчен. Я уверен, что поставщики скуумы не сбегут, а расследование найдет описываемое Вуджитой место. Учитывая сменившуюся в результате…отравления ярла власть, они действительно могут добиться результата. Но…если же мы успеем вмешаться я буду рад мешаться в ситуацию. Буду рад разрешить ситуацию. – Риг оборвался, глубоко вздыхая, после чего, окинув фигуру супруга мягким взглядом, отвечая: - Я уверен, Мартин. Сперва Алдуин, после то, что способны разрешить ярл и стража города. Не важно, что хочу я. Сейчас мы должны уберечь их от нового Ривервуда.

Мартин с пониманием кивнул. Отправившийся по следу первенца Акатоша Ами был готов в любой момент подать им знак. Они обязаны были в любую секунду переплести пальцы, перемещаясь к нужному им месту и исполняя заключенный с бессмертными договор. Перемещаясь во всеоружье, отбивая невидимую, вцепившуюся в неведомое пророчество, хватку Алинора…не решая при этом чужие, лишающие их времени на подготовку, проблемы. Как бы не хотелось, как бы предательская совесть не убеждала их в обратном – мир больше не лежал на их плечах, а правительство и стража всегда могли разобраться с ситуацией.