1 день месяца Вечерней Звезды 201 год. 4 эра. Канализации Рифтена. Рифтен. Владение Рифт. Провинция Скайрим. Империя Тамриэль

Долго искать среди жрецов проводника им не пришлось. Как не пришлось и думать о том, как уберечь свое тело от витающих обычно в канализации запахов.

Ощущение тепла, идущего рядом Рига заставляло драконорожденного хмуриться, отводя взгляд от ведущего их по узким коридорам каджита. Возглавляющая храм божества путей фигура человекоподобного кота заметно дрогнула, тогда как переметнувшийся на темные стены взгляд измененных магией глаз отметил темно-фиолетовые, проходящие по камням, линии наложенных чар. Редкие, расположенные в небольших, узких закутках жаровни освещали металлические, грязные мосты. Темная, усеянная небольшими кругами, решетка скрывала под собой темные, лишенные дурного запаха воды.

Небольшие, обтянутые толстыми цепями, металлические лебедки опускали в пол полукруглые двери, выдвигая вперед тонкие мосты. Глаза драконорожденного задумчиво хмурились, а сам он, наблюдая за свойственными Рифтену, тянущимися в их сторону, разводными мостами, мысленно отсчитывал секунды. Подчиняющаяся другим механизмам решетка изредка вздрагивала, в то время как по узким коридорам канализации порой проходило, сотрясающие все эхо, далеких взрывов. Попадавшиеся на их глаза, свисающие с потолка, покосившиеся таблички с протяжным скрипом раскачивались вперед и назад, а вырезанные ножом на дереве обозначения были почти нечитаемыми. 

– Говорят поднимающиеся мосты на пути ко дворцу считаются настоящими произведениями искусства. – проговорил внезапно Риг, заставляя бывшего священника удивленно приподнять бровь.

Зверь в душе тихо приподнял голову, в то время как смертный сумел вспомнить лишь оставшиеся на бумаге проекты подобных мостов. Идея металлических или деревянных раздвижных мостов не была новой и многие города могли похвастаться подобными механизмами. Обычно подобная особенность сопровождала крупные портовые города…скайримский Рифтен, расположенный в Хай-Роке Вэйрест, дождливый Лейавин или так не потерявшего своей неаккуратности в планировке расцветший под рукой нового ярла Бравил.

Однако древний, сияющий белым мрамором Имперский город. Кажется, ни один Император не был способен вынести подобное за пределы Портового района, изменяя привычный уклад столицы…ни один монарх раньше не мог решиться повторить то, что способно было оградить город от Университете, тюрьмы или материка. Было ли подобное уважением к традициям или речь шла о чем-то другом…но стоило кому-то на заседании совета поднять подобный вопрос как возникающие следом громкие протесты уничтожали любое сопротивление. Разговоры о безопасности, уверения в красоте и сохранении прежнего облика столицы…

– Боюсь спросить кто все же смог продавить совет? – проговорил с теплой улыбкой бывший священник, бросая взгляд на темные, разделяющие коридоры деревянные ниши, в глубоких дырах которых лежали гнезда из зеленого мха.

 – Аттребус. Кажется, именно после этого за ним закрепилось прозвище «смелый». – ответил без долгих раздумий Риг, на несколько секунд прикрывая глаза. Наклонив слегка голову вбок, вознесшийся герой прислушался к гуляющим по канализации города звукам, задумчиво добавляя: - Или это произошло после того, как он первым испытал на себе незавершенную палатку с чарами расширения. Гильдия изобретателей часто использует канализации для тестов своих поделок?

Блеснувшие любопытством глаза бретонца раскрылись, устремляясь в сторону ведущего их по коридорам проводника. Замедливший свой шаг, почувствовавший на себе взгляд божества человекоподобный кот прислушался к раздающимся вдалеке взрывам. Поправив свой капюшон жрец, прикоснулся к блеснувшей на его груди десятиконечной звезде, сворачивая влево. Оказавшаяся на их пути раскрытая дверь вела к небольшой, спускающейся вниз лестнице, подножие которой было покрыто темной водой. Одинокая, украшавшая небольшую нишу жаровня освещала слегка приподнятую решетку, в сочленениях которой виднелось смотрящее в потолок тело. 

– В последние месяцы чаще, чем хотелось бы. – проговорил осторожно жрец, мягко спускаясь на слегка звякнувшую решетку.

Скрытый под капюшоном звериный взгляд обратился в сторону мертвеца, склоняясь над пытавшемся еще недавно выбраться из своей клетки тела. На вцепившихся мертвой хваткой в круглые, металлические отверстия, решетки руках не хватало нескольких пальцев. Воспарившая к потолку небольшая белая сфера эхом пронесла по пространству звук затихающего щелчка, успевая осветить скрытое под мутной водой лицо молодого темноволосого норда. Вырезанное на лбу ножом слово «Крыса» было покрыто черной слизью, а пустые, лишенные глаз глазницы, не отрывали своего взора от деревянного, держащего своды канализации потолка.

– Методы гильдии воров в отношении шпионов весьма увлекательны. – проговорил спустившийся вслед за жрецом Риг.

Опирающийся на руку идущего справа имперца герой остановился, наклоняя голову к решетке. В терпеливом молчании драконорожденный наблюдал за тем как слегка натягивается их связь, после чего бретонец глубоко вздыхает, препроваживая неупокоенную душу. Заметно поморщившись бессмертный через несколько секунд плавно мотнул головой, знакомо сбрасывая с себя остатки задержавшихся в его голове воспоминаний.

– Алинор? – поинтересовался наконец Мартин, отводя взгляд от мертвеца

– Алинор. – подтвердил спокойно Риг, кивая продолжившему их вести жрецу. – Решили попробовать проследить за агентами ордена, после направить по их следу эмиссаров. Однако не учли…женскую жестокость, посетившей посольство Лирии. Как и память исцеленного тобой Этьена.

– Ты оставил ему воспоминания о его…пленителях? – настороженно поинтересовался имперец, припоминая таланты супруга в манипулировании с воспоминаниями. – Разве ты не хотел избавить его от боли?

– Я сделал именно то, что обещал. – ответил вновь начавший прислушиваться к посторонним звукам бретонец. – Затерял в его памяти воспоминания о пытках, убрал боль и звучащие в его памяти голоса и лица. Но я оставил осознание того, что он был в посольстве, где он провел не самые приятные дни. И я оставил воспоминания о том, как он там оказался.

– Весьма предусмотрительно. – заметил бывший священник, замечая мелькнувшую на прекрасном лице хищную улыбку.

– На это и был расчет. – качнул головой бретонец, задумчиво добавляя: - Я не так часто прибегаю к интригам, однако здесь мне показалось правильным дать гильдии воров знание того, кто может привести по их души Алинор. Как и разобраться за нас со шпионами, давая тем самым ордену больше времени на перенос всех своих документов.

– Время действительно сейчас слишком ценно для нас. – проговорил с понимаем имперец, быстро осознавая истинную цель любимого супруга. Дракон в душе смертного угрожающе зарычал, заставляя продолжившего путь драконорожденного осторожно спросить: - Думаешь Пелагий уже в Скайриме?

– Учитывая, как начинают развиваться события, я бы не удивился. – всмотревшийся в полутьму коридоров Риг нахмурился, делая шаг в сторону стены.

Лепестки закружились вокруг супругов, тогда как потянувшийся вслед за бретонцем драконорожденный прислонился к грязной стене, чувствуя от нее протяжное гудение. Решетка под их ногами задрожала, после чего присмотревшийся к воде смертный увидел, как по темным водам проходит легкая, постепенно закругляющаяся в водоворот, рябь. Несколько долгих минут протяжное гудение работающих механизмов эхом проходило по коридорам канализации, скрывая вскоре с их глаз ушедшего под воду мертвеца.

– Такое пр-роисходит каждые тр-ри часа. – поделился с людьми сопровождающий их служитель культа, задумчиво наблюдая за тем как медленно опускается уровень воды, а гул механизма смолкает.

Прикрывшиеся глаза жреца скрыли мелькнувшие во взгляде сожаление. Коснувшаяся десятиконечной звезды рука сжалась на металле, после чего губы служителя задвигались в быстрой, беззвучной молитве. Вздрогнувший, коснувшийся пальцами виска Риг глубоко вздохнул, быстро кивая.

– Вы часто здесь бываете? – поинтересовался бывший священник, замечая отразившуюся в жестах любимого супруга головную боль. Дракон в душе мгновенно зарычал, а сформировавшиеся в тот же миг намерение отразилось в вспыхнувшим золотом, погладившим чужие костяшки, пальцам.

– Как и любой жр-рец. – ответил бывшему священнику каджит, вновь делая новый шаг по полутемному, узкому коридору. – Лишь мы можем безбоязненно пер-редвигаться по этому месту. Пока мы не пр-риводим стр-ражу, не пытаемся р-разоблачить гильдию вор-ров или изменить местные устои, выполняя пр-редначер-ртанную нам р-работу, мы находимся под покр-ровительством местных…автор-ритетов.

– Никто не пытался воспользоваться подобным положением? – задал новый вопрос Мартин, замечая, как осторожно качает головой, всмотревшийся в фигуру подопечного, герой.

– Кому как не Вам знать, как опасно вызывать гнев Богов. – туманно ответил служитель, быстрым взглядом окидывая круглую, ведущую в разные стороны развилку. Металл под их ногами тихо зазвенел, в то время как прошедший по тоннелям легкий сквозняк раскачал висящие над коридорами таблички. Хищная улыбка коснулась звериного лица, после чего скользнув в узкий, левый коридор жрец проговорил: – Пусть мы и получаем указания от Верховного Жреца, но стараемся быть вне политики, помогая нуждающимся и неся в их сердца свет Десяти. Для нас именно это важнее всего.

– Но разве не часть обязанностей культа поддерживать веру подданных в благословенную кровь? – внезапно полюбопытствовал бывший священник, чувствуя скользнувшую в связь веселье. – Разве подобное нельзя назвать уже политикой?

– Смотря как преподносить подобную информацию, милорд. – проговорил каджит, выводя их к широкой, старой лестнице.

Прогибающиеся под их весом деревянные ступеньки неприятно скрипели, в то время как загорающиеся над головами руны окрашивали деревянные потолок белыми, сообщающими об их появлении вспышками. Невидимые, пристальные взгляды оценивающе прошлись по телам незваных гостей, после чего имперец услышал тихий, раздающийся будто бы из стены звон входящего в ножны клинка.

Небольшая подобная аванпосту комната вела к единственной, закрытой на металлический засов двери. Раскачивающаяся под потолком старая, покрытая легким слоем паутины люстра, едва заметно сверкала, окутывая местность ядовитым зеленым сиянием готовых сработать в любой момент рун. Скрытые за прочным стеклом огни заметно дрожали, а сгущающиеся по углам тени словно бы пытались украсить деревянные стены изображениями, распахивающих крылья, соловьев. Легкий, вырывающийся изо рта пар попреки всем законам уходил вниз, проходя по потрескавшемуся, лишенному ковров или шкур полу. Раскачивающаяся, покрытая легкой коркой призрачного льда, деревянная табличка протяжно скрипела, позволяя внимательному взгляду уловить слегка помершие, позолоченные буквы, изображающей наполненную кружку, вывески.

– Надеюсь гильдмастер-р сегодня не пр-риказала своим подчиненным ср-разу стр-релять на пор-ражение. – проговорил с опаской каджит, несколько раз поворачивая, расположенную справа от двери, деревянную лебедку.

Прошедшие по полу белоснежные лепестки мягко оплели мантии и доспехи, становясь для них дополнительной, способной в момент угрозы стать нерушимой стеной, защитой. Каджит вздрогнул, с восхищением смотря на поморщившегося бретонца, после чего опуская поднятую для сотворения чар руку вниз.

Скрип поднимающегося засова был слишком громким и протяжным, чтобы поверить в то, что представшая перед ними дверь закрывалась лишь, с одной стороны. Как невозможно было поверить в то, что прошедшая по поверхности рябь была лишь игрой готового к неожиданностям разума. Пальцы драконорожденного неосознанно согнулись, а сам он ощутил, как сформированной в нем намерение знакомым жаром проносится по его горлу, готовясь в любую секунду явить миру обитавшего в его душе монстра. Коснувшаяся пояса правая рука быстро прошлась по серебряному эфесу зачарованного клинка, смыкаясь крепкой хваткой на его рукоятке.

– Пока талморское правительство не добралось до этого места. – проговорил внезапно Риг, внимательно наблюдая за тем как раскрывается перед ними, ведущая в высокий, просторный зал, дверь.

Круглый, частично заполненный прозрачной водой, высокий зал напоминал собой защитный купол. Не свойственные Рифтену каменные стены поддерживали высокий полукруглый потолок, середину которого украшало небольшое отверстие, через которое вниз падал естественные свет. Громкий, исходящий, казалось бы, отовсюду шум спускался по стенам вниз, знаменуя многочисленные, часто звучащие с акцентом, разговоры. Разные тона и голоса громко возмущались, обсуждая цены или пытаясь сторговаться на определенной сумме. Слухи…прекрасно слышимая мельница слухов спускалась все ниже и ниже, позволяя ступившему на деревянный, окружающей чистый бассейн, мост имперцу дрогнуть, обращая свой взор на украшавшую отверстие металлическую решетку закрытого, городского колодца.

Немногим ниже, за бассейном на разных уровнях возвышались навесные, заставленные одинокими круглыми и широкими прямоугольными столами террасы. Украшавшие платформы алые занавески легким взмахом руки были готовы скрыть террасу от постороннего взгляда, в то время как перекинутые на разные уровни веревочные лесенки часто качались, угрожая в любой момент оборваться. Золотистые, накинутые на деревянные полы ковры имели весьма заметные пятна, большую часть которых пытались очистить возникающие то тут, то там металлические, склоняющиеся над проблемой, големы. Парящие на разных уровнях иллюзорные огоньки бросали приветливые блики на закругленные стены, в то время как ловкие, одетые в теплые, коричневые одежды, дети быстро перебирали своими ногами по бревнышкам лестниц, разнося гостям заведения блюда и вины.

– Кажется достойнее ответить могут лишь воры Ресдайна. – тихо проговорил Риг, ненадолго прикрывая глаза. Промолчавший, двинувшийся вперед каджит лишь приветливо улыбнулся, заслуживая себе в ответ снисходительный взгляд широкоплечего, стоящего рядом с вывеской, светловолосого громилы. Кольнувшая легким напряжением связь подняла в душе бывшего священника подозрение, заставляя того внимательно оглядеться по сторонам, отвечая направленные на них угрожающие взгляды. – Нашей знакомой Лирии здесь нет…хорошо это или плохо уже другой вопрос.

– Здесь твой жрец и ожидающий нас Клинок. – тихо проговорил Мартин, успокаивающе притрагиваясь к связи. – Мы не задержимся тут надолго. Если же возникнут проблемы…

– Действительно. – мягко улыбнулся в ответ Риг, вдыхая более свободно. Быстро оглядев взгляд, бретонец прижался к бывшему священнику, шепча тому на ухо: - Подойдем к барной стойке, она охватывает все пространство таверны.

– Будет легче? – уточнил драконорожденный, заслуживая в ответ быстрый кивок.

Измененные магией глаза быстро прошлись по пространству, отмечая как быстро отходит в сторону сопровождавший их каджит, вступая в приветливую беседу со светловолосой, облаченной в черные, кожаные одежды, молодой имперкой. Словно забывший об их присутствии служитель культа быстро обсуждал с неизвестной девушкой свежие новости, мягко уточняя у нее о самочувствии ее братьев и сестер по оружию. Слово за слово, текущая беседа плавно перетекала в жалобы и возмущения, смысл которых медленно открывался искажавшемуся у деревянной, барной стойки, драконорожденному. Под внимательные взгляды сидящих за стойкой людей имперец отстранился от супруга, отодвигая перед ним небольшой, круглый стул.

– Что детка, медовый месяц в самом разгаре? – услышал внезапно драконорожденный бархатный, словно бы пытающийся заигрывать мужской голос. Дракон в душе имперца напрягся, ревниво приподнимая голову, в то время как повернувший голову влево имперец ответил хитрую, пытающуюся казаться очаровательной улыбкой. – Ты поосторожней, красавица, подобные «прынцы» часто оказываются тиранами.

Молодой, весьма привлекательный норд оскалился, склоняя в галантном поклоне голову. Длинные, свободно лежащие на его плечах, огненно-рыжие волосы мягкими прядями упали на красивое лицо, привлекая взгляд к хитрым, сверкающим подобно чистейшим изумрудам глазам. Аккуратная рыжая бородка скрывала за собой недостатки слегка заостренного лица, в то время как скрытые под актерским гримом шрамы возле глаз не смогли пройти мимо внимательного взгляда драконорожденного.

– Позволь совет, детка. – проговорил между тем норд, с осторожной элегантностью разворачиваясь в сторону дотронувшегося до плаща, Рига. Легкое, прошедшее по связи раздражение достаточно быстро скрыло за собой неловкость и стыд, отражаясь в похолодевшем воздухе. Понимавший причину подобного Мартин предупреждающе кашлянул, полностью разворачиваясь в сторону неизвестного ему норда. Тот же будто бы специально растянул рот в очаровательной, вызывающей улыбке говоря: - Иногда необходимо отвлекаться от подобных тиранов. Особенно если рядом оказывается тот, кто способен подставить плечо, предугадывая каждое желание столь хрупкого тела.

– Весьма соблазнительное предложение. – спокойно проговорил внезапно Риг, слегка приподнимая края капюшона, после чего всматриваясь в удивленно расширившиеся изумрудные глаза.

Безумная хищность, мелькнувшая во взгляде бретонца, стала для драконорожденного приятным, мягким бальзамом, позволившим ему тепло сжать чужое плечо. Ревущий, предугадывающий невысказанные слова внутренний зверь опасно распахивал крылья, в то время как не впечатленный неизвестным нордом супруг безэмоционально продолжил:

- Однако, здесь еще нужно выяснить кто является тираном на самом деле. Как и то не станет ли новым тираном появившееся «доброе» плечо, которое в любой момент может подчиниться накинутому поводку собственного тирана. Поэтому я, пожалуй, откажусь от подобного, ведь своего тирана я выбрал самостоятельно и вполне счастлив видеть от него столь заботливую и теплую тиранию.

– Прошу прощения… - произнес с неким смущением норд, быстро отворачиваясь в сторону темноволосого, протирающего темной тряпкой грязные стаканы, норда.

Прозрачные, подобные застывшим льдам, узкие глаза бледного человека искрились весельем, а сам он тихо усмехнулся в тонкие, проходящие над верхней губой усы. Послышавшиеся из разных концов зала смешки отлетали от стен поднимаясь все выше и словно пытаясь достать каждого этажа скрытой под Рифтеном таверны. Снисходительные взгляды и быстрые переглядывания заставили рыжеволосого норда раздраженно поморщиться, шепча себе под нос:

– Придурки, что б вас, Девять задрали. Кони блять, ржут они, сами издалека не определили в «хорошенькой бабской фигуре» женоподобного мужика.

– Который сидит рядом и, если бы был более…близок крови данмеров или альтмеров воспринял бы подобные слова оскорблением. – вновь произнес вознесшийся герой, не давая стоящему рядом с супругом драконорожденному жажде вставить слова.

Дракон в душе имперца тихо зарычал, в то время как поймавший краем глаза мягкий, несущий в себе безмолвную просьбу, взгляд смертный лишь кивнул, позволяя любимому супругу самому разобраться с проблемой. Благодарно дрогнувшая связь окончательно усмирила внутреннего зверя имперца, позволяя тому спокойно наблюдать за тем как под новые смешки меняет краски своего лица приставший к вознесшемуся герою норд. Изумрудные глаза расширились еще сильнее, а способность дашать казалось полностью покинула тело коснувшегося рукой горла человека. Смешки внезапно стихли, заставляя отвлекшегося от разговора с нордкой жреца обратить на них свой взгляд, делая в их сторону беспокойный шаг.

– Позвольте дать совет уже Вам. – проговорил между тем Риг, оглядывая внимательным взглядом таверну. – Прежде, чем очаровывать «даму», принижая ее сопровождение, убедитесь в том, что оно того стоит и никто в случае обиды не попытается отправить Вас в чертоги Вашей госпожи, убеждая ее в том, что Ваше место не в столетних стражах, а на ее сегодняшнем столе.

Норд шумно вздохнул, потирая пальцами свое горло. Ставшее внезапно ощутимым давление и чье-то холодное, пристальное внимание шло откуда-то издалека. Рука поморщившегося бретонца устало коснулась правого виска, потирая его в знакомой попытке заглушить незримый никому шум. Связь слабо дрогнула, а вновь потянувшийся к супругу Мартин был остановлен мягкой улыбкой, следом за которой раздался хлопок ударившейся о стену двери. Небольшой, расположенный позади барной стойки коридор вспыхнул зачарованными огоньками, являя взору посетителей высокую фигуру знакомой светловолосой альтмерки.

– Что здесь происходит? – угрожающе поинтересовалась одетая в черные доспехи Лирия, предупреждающе опуская руку на рукоятку, висевшего на ее поясе револьвера. Внимательный взгляд янтарных глаз быстро прошелся по залу, мгновенно находя взволнованного рыжеволосого норда и находящихся рядом с ним гостей. На заостренные черты прекрасного лица мерки легла маска спокойствия, после чего она проговорила: – Насколько я помню мы с орденом договаривались о том, что мы даем место, пропуская «кого надо» через нашу территорию, а они не трогают моих подчиненных. Кажется, в этом договоре было еще что-то о том, что мы не сдаем их местоположение посторонним, гарантируя безопасность убежища.

– Никто не трогал Ваших подчиненных. – вновь взял слово Риг, обращая свой взор от отстранившегося от стены молодого, лишенного волос, невысокого имперца. Простые, созданные из коричневой, кожи доспехи плотно прилегали к телу, почти не выделяясь на фоне остальных. Прозрачные сине-зеленые глаза не отрываясь следили за находящимися у барной стойки фигурами. Золотые глаза удовлетворенно вспыхнули, после чего вознесшийся герой продолжил: - Мы с моим супругом просто вежливо предупредили Вашего подчиненного о том, что иногда со своими замечаниями лучше не лезть. Остальное сделала ваша госпожа, почувствовавшая как у кого-то, появляется возможность сорваться с ее крючка.

– Связь с принцами даэдра дает многое, но они не любят делиться. – дополнил слова любимого супруга наконец включившийся в беседу Мартин. – Учитывая же, что иногда по этим землям проходит нашедший брешь Сангвин, то последствия неосторожных слов действительно могут быть ужасающими.

– Брин, мать твою, я же просила тебя в ближайшие два-три месяца захлопнуть варежку, забывая свои подкаты ко всему, что имеет «хорошенькую» фигурку. – прошипела с яростью Лирия, поворачивая свою голову в сторону подчиненного. Тот в ответ лишь молчаливо наклонил голову, недоверчиво приподнимая бровь. Заметившая безмолвный, будто бы насмешливый, вопрос альтмерка глубоко вздохнула, вновь обращая свой взор на гостей. – Со своими подчиненными я все же разберусь сама. Вы же, пока находитесь на нашей территории, помогая ордену осуществлять свой долгожданный переезд, не лезьте больше в наши дела.

– Учтем. – сказал спокойно драконорожденный, вежливо склоняя перед альтмеркой голову. – Если позволите, теперь мы с супругом покинем вас, занимаясь тем за чем сюда явились.

– Рада была увидеть вас, Ваше Сиятельство. – прошипела с угрозой Лирия, внимательно наблюдая за тем как гости медленно покидают место у барной стойки, оказываясь у одной из стен таверны.

Стоящий возле стены имперец слегка нахмурился, ожидая от подошедших к нему людей кодовых слов. Однако, вместо этого рука драконорожденного коснулась висевшего на его шее зачарованного амулета. Игнорируя возможную опасность, бывший священник снял со своей шеи артефакт. Глаза присланного агента удивленно расширились, после чего придержавший руки неизвестного Риг едва заметно покачал головой, не давая тому совершить полагающийся при встрече поклон. Мартин же, вернувший на шею зачарованный кулон, проигнорировав проникшее в связь легкое возмущение, спокойно произнес:

– Надеюсь, мы можем опустить приветствия.

– Да, милорд. – тихо проговорил Клинок, указывая им в сторону стойки. – К сожалению, нам придется вернутся к ней. За ней располагаются туннели так называемого Муравейника. Брат Эсберн ожидает вас.

– Муравейник? – мягко поинтересовался вознесшийся герой, бросая взгляд на следящую за их движениями Лирию.

Янтарные глаза золотокожей альтмерки сверкали, а сама она, прислонившись к барной стойке, демонстративно потягивала распечатанную бутылку вина «Алто». Согнутая левая нога девушки опиралась на дерево стойке, в то время как правая рука осторожно игралась с рукояткой все еще находящегося в ножнах револьвера. Исчезнувшие шепотки опустили на таверну ощутимое, полное настоящей враждебности, напряжение.

– Запутанная, создаваемая на протяжении эр система ходов и туннелей, проходящая через канализацию и спускающая ниже основания города. Говорят, что когда-то, во времена Второго Акавирского Вторжения, эти туннели использовались для тайных вылазок ополченцев и внезапных ударов по армии цаэски. Позже…кажется в Междуцарствие здесь обосновались некроманты из Культа Червя. Однако брат Эсберн…брат Эсберн считает, что это место раньше было…древним нордским городом, остатки которого не смогло сохранить время.

– Ведите, будем рады рассмотреть остатки былого величия. – произнес драконорожденный, первым делая шаг в сторону расположенного за стойкой коридора.

Под бдительными взглядами приведенных в боевую готовность клиентов таверны, небольшой, включающий примкнувшего к ним жреца, отряд обошел барную стойку, совершая несколько шагов в небольшой, заставленный длинными шкафами с алкоголем, коридор. Тяжелая, вырезанная из камня, полукруглая дверь была приоткрыта являя глаза лишь беспроглядную тьму.

– Иногда это все кажется нереальным. – тихо проговорил драконорожденный, вслушиваясь в то как под его ногами крошатся мелкие, готовые исчезнуть под гнетом прошедшего времени камушки. Легкий щелчок пальцев заставил исчезнуть появившиеся в воздухе белые, окрасившие мир мрачным сиянием молнии, лепестки, сменяя их небольшой белоснежной сферой. Придержав руку знакомо покачнувшегося на ступеньках Рига, бывший священник тихо продолжил: - Древние города, над которыми возведены дворца и храмы. Вечные тайны, которые так хочется обследовать, несмотря на опасности узнавая то, что скрывает от нас история.

– Спрашивая мир о том, почему маги и ученые Империи до сих пор не разобрали тут все по камешку, так как сделали в большей части Империи? – уточнил у него с благодарной улыбкой вознесшийся герой, кивая супругу на дрогнувшего Клинка. – Действительно…как в нашем мире еще сохранились подобные тайны. Особенно учитывая жадных до сокровищ авантюристов и вечно не имеющих денег ярлов.

– Мур-равейник весьма опасен. – дипломатично проговорил замкнувший их построение каджит, притрагиваясь левой рукой к каменной стене. Новая белая сфера воспарила к потолку, открывая вид на небольшой, разделенный на восемь тоннелей, круглый коридор.

– Карты ордена могут поспорить. – мягко качнул головой, опирающийся на руку бывшего священника, бретонец. Лишенные каких-либо пояснительных табличек коридоры едва заметно сияли линиями, вырезанных в стенах, рун. Небольшие, давным-давно потухшие жаровни, поднимали к высокому потолку морды всеразличных животных.

Слепой распахивающий, предназначенные для исчезнувшего во времени пламени, крылья ворон, ведущий прямо вперед…прыгающий на своего противника гигантский волк, в раскрытой пасти которого лежали остатки покрывшейся паутиной свечи, место которого было по правую руку от ворона… Величественный, соседствующий с волком, угрожающе смотрящий на противника кабан, бивни которого казались способны были покрыться ярким пламенем…быстрый, встающий на дыбы конь и замыкающий правую сторону пытающийся укусить себя за хвост, изворотливый змий.

Взгляд драконорожденного невольно зацепился за возглавляющего левый ряд туннелей жаровню в форме встречающего гостя козла, по рогам которого будто бы в неизвестность тянулись тонкие цепи какой-то повозки. Связь кольнуло внезапным любопытством, тогда как спустившийся, отстранившийся от супруга, Риг осторожно провел по чудовищному китообразному существу, чья обращенная к потолку голова распахивала свою зубастую пасть. Дракон в душе смертного протяжно зарычал, тогда как пришедший из узкого туннеля сквозняк принес с собой ощущения коснувшегося лица холода и сырости.

– Нам сюда. – тихо проговорил агент Императора, делая шаг в крайний левый коридор, полукруглый вход которого украшал приподнявший одно из своих копыт олень.

Развесистые, уходящие к расписанному потолку развесистые рога зверя были украшены небольшими, созданными специально для свеч, углублениями. Грубые, покрывающие стены, сверкающие чарами трещины, были подобны сплетающимся друг с другом в цепи магических плетений корням, тянущимся в сторону изображенного на потоке мощного, развесистого дуба.

– Ты успел досконально изучить культуру нордов? – тихо поинтересовался у драконорожденного Риг.

Почти полностью прижавшийся к нему в узком, петляющем, коридоре бретонец тепло улыбался, изредка прикрывая свои глаза в намернии ощутить посторонних. Сблизившиеся, касавшиеся друг друга кончики пальцев несли с собой привычную вознесшемуся герою заботу, отвлекая, впрочем, бывшего священника от несколько раз мигнувшей, сопровождающей их путь иллюзорной сфер.

– Я провел исследование. – дипломатично ответил Мартин, понимая, что большая часть когда-то изученной им культуры северной провинции затерялась в его разуме. Несколько виноватая улыбка почти сразу скользнула на лицо Императора прошлого, после чего он признался: - Однако, боюсь поделиться с тобой мне не чем. Все мои знания сейчас скорее времени, когда я в первый раз посетил Седобородых, обучаясь у них понимаю известных мне слов. Впрочем…если интересно при должном старании я могу попытаться вспомнить редкие приемы у ярлов начала четвертой эры.

– Руэл говорил, что…несмотря на сделку, ты чаще заглядывал в Ресдайн или Хай-Рок. Реже это были Валенвуд и Эльсвейр. – голос Рига дрогнул, а сам он не удержался от того чтобы прикрыть глаза. Быстро пронесшиеся по связи сожаление заставило драконорожденного успокаивающе улыбнуться, удерживаясь от того чтобы провести рукой по костяшкам чужих пальцев. – Извини, я забыл об обязанностях Императора. Ты шел туда, куда тебя звали обязанности и погружался в наваливающиеся на тебя бумаги.

– У меня все же было свободное время. – заметил осторожно драконорожденный, умалчивая о том какую часть дня занимало это свободное время, в которое пытающийся не уснуть драконорожденный рвался к дорогим его сердцу детям. Скептический взгляд любимого бретонца заставил смертного обреченно вздохнуть, вновь пытаясь убедить супруга в том, что он не утопал под лавиной из договоров, контрактов, писем, прощений и донесений. – Я читал им, когда было время.

– Неужели кто-то из них отдавал предпочтение не сказкам, а трактам по культуре и истории? – удивление на лице вознесшегося героя было искренним, после чего божество со вздохом пояснил: - Я не знал многих из них близко…лишь редкие образы, которые очень быстро проходили по мосту в чертоги Акатоша. Следить же за ними постоянно…думаю, даже у Бога не найдется столько времени.

– Не оправдывайся. – качнул быстро головой Мартин, почти сразу же давая ответ: - Близнецы. Уриэль и Тит часто предпочитали что-то более серьезное. – бывший священник оборвался, чувствуя, как в его сердце проникают теплые воспоминания о любимых им сыновьях.

Протянутые между супругами узы дрогнули, а на лице слушавшего супруга Рига возникла нежная, лишенная тени ревности или невидимой боли улыбка. Голова вознесшегося героя слегка склонилась, позволяя шагающему по полутемному коридору имперцу продолжить:

– Уриэль…Ури, как звали его в детстве девочки всегда предпочитал слушать о религии и особенностях чужой культуры. Говорил, что наша Империя строится на различиях, понимании и доверии, которые он как наследник обязан был изучить до последней буквы алфавита. Тит же, часто был излишне молчалив, после лично занимаясь поиском ответов на интересующие его вопросы. Кажется, если память меня еще не начала подводить, он был первым, кто сумел научиться читать…кажется он слушал меня лишь из вежливости и ради радости, вечно тянущего его за руку Уриэля. Впрочем,…это не помешало мне понять, что его весьма легко увлечь книгами по истории и законодательству.

– Не говори, что на ночь ты читал ему статьи из обновляющегося свода имперских законов. – тихо засмеявшийся Риг с фальшивой мольбой посмотрел на имперца, заставляя того пожать плечами.

– В качестве учебников по истории у него в основном были Руэл и Ворин. Чуть реже он тянул за мантии или доспехи Талина и Амарис, успевая вместе с ними поймать и бледнеющего от одного его вида Окато. – в тон любимому супругу попытался оправдаться бывший священник, не удерживаясь и все же проводя по чужим костяшкам. – Мне нужно было как-то чередовать интересы детей, уделяя им равное внимание.

– Им, действительно повезло с таким любящим, внимательным отцом. – прозвучавший искренне голос бретонца заметно дрогнул, после чего, зажмурившись, вознесшийся герой добавил: - Не знаю, как прозвучат мои слова сейчас, но…они любили тебя…те отблески, что я сумел увидеть, вспоминали о тебе с теплотой.

– Спасибо. – произнес шепотом Мартин, чувствуя, как его сердце сжимается от воспоминаний последнего разговора с средним сыном.

Дракон в душе смертного протяжно зарычал, тогда как поселившиеся в сердце облегчение и сожаление оплели разум бывшего священника, заставляя его на несколько секунд вновь увидеть перед собой облаченного в доспехи молодого сына. Связь между супругами вновь дрогнула, а по ее нитям мягко прошла пропитанная виной поддержка.

Золотые глаза избегали чужого взгляда, рассматривая потрескавшуюся каменную кладку полукруглого, перекинутого над длинным залом нижнего этажа, моста. Небольшая, спускающаяся вниз, двумаршевая лестница имела узкую, украшенную жаровней с белками, промежуточную площадку. Драконорожденный невольно нахмурился, замечая, как соединенные посередине тела двух грызунов, чьи мордочки были направлены в разные стороны, то смотря вниз, то поднимая свои глаза влево. Прямоугольная, вырезанная в стене, увенчанная фигурой сидящего на камне орла, арка вела в ответвляющийся слева от площадки темный коридор. Коснувшийся каменного стража белоснежный чар иллюзорного заклинания осветил внимательный, полный суровой решимости взгляд зверя, чей взор был обращен к нижнему этажу, по полу которого шел рисунок гигантского извивающегося зверя. Торчащие из головы похожего на змея существа тонкие, подобные часто видимым на головах драконов шипам, рога были покрыты каплями крови. Лишенный задних лап, но обладающий перепончатыми крыльями летучей мыши монстр был близок распахивающему в момент нападения пасть дракону. Укрепляли подобное ощущение и лежащие на нижних этажах кости и останки давным-давно обглоданных тел.

– Часть нижних этажей оказалась полностью затопленной. – проговорил внезапно Клинок, делая осторожный шаг в сторону ответвления.

Узкий, встретивший их коридор частично был покрыт зеленоватой слизью, скрывающей за собой проходящие по стенам узоры переплетающихся корней, разрывающихся лишь при появлении нового ответвления с левой или с правой стороны коридора. Новые, встречающиеся на их пути жаровни с животными становились все беднее, медленно превращаясь в простые, прямоугольные столбы. Темные, покрытые грязью и трещинами времени жаровни, были частично разрушены, а вытесненные с каждой стороны изображения зверей часто теряли свои очертания, превращаясь в простые, непонятные никому линии.

– До пр-рибытия на эти земли импер-рского культа др-ревние нор-рды как известно поклонялись др-раконом, после добавляя к ним культ богов-животных. – проговорил внезапно сопровождавший их жрец, вновь щелкая пальцами.

Мигнувшая несколько раз, заметно потускневшая вторая сфера вновь засияла с новой силой, в то время как остановившийся перед жаровней с изображением ястреба клинок два раза повернул жаровню, являя их взору небольшую, распахивающую крылья в полете сову, чей лик раньше был обращен к стене.

С протяжным грохотом часть стены ушла в пол, открывая скрывавшийся за ней полукруглый, освещенный металлическими факелами, спускающийся вниз туннель. Защитные вырезанные на стенах и источниках света руны едва заметно сверкали, заставляя скользнувшее внутрь заклинание служителя Десяти погаснуть. Ступивший в коридор каджит пошатнулся, опираясь рукой на стену. Поморщившийся, зашедший вслед за служителем, Риг посмотрел на оказавшегося рядом с ним драконорожденного, иллюзорные чары которого без каких-либо проблем парили под потолком, освещая и без того хорошо видимый коридор.

– Приносим извинения, жрец Джо-Крин, мы не…успели внести многие исключения в защиту. – проговорил с хорошо ощутимой в голосе виной агент Императора, переводя взгляд на молчавшего драконорожденного. – Кроме Клинков и…Его Сиятельства, магию будут способны использовать лишь представители благословенной крови.

– Это весьма непр-риятно, но не сказать, что я не понимаю подобных методов. – с тихим болезненным выдохом сказал служитель, прикрывая глаза.

Несколько секунд до бывшего священника доходило лишь хриплое, размеренное дыхание, свидетельствующее о попытке жреца без лишней боли развеять не так давно обновленные им чары. Отпустивший контроль служитель медленно приходил в себя, поднимая молчаливый взгляд на отстранившегося от супруга Рига. Осторожно прикоснувшаяся к каджиту рука бретонца сжалась на ткани серой мантии. Взгляды божества и служителя соединились, погружая комнату в тишину. Отблески огней факелов на секунду исказили видимые вблизи черты прекрасного лица, позволяя наблюдавшему за супругу драконорожденному заметить сверкнувшие сиянием Этериуса знакомые кошачьи глаза.

– Я благодар-рен Вашему Сиятельству. – тихо прошипел каджит отстраняясь от вознесшегося героя, после чего низко склоняя перед ним голову.

Риг промолчал, неосознанно кивая. Обратившийся в сторону выхода взгляд знакомо посерьезнел, заставляя почувствовавшего напряжение в связи внутреннего зверя бывшего священника поднять свою голову. Горло имперца опалил знакомый жар, а сам он, видя, как застыл прислушивающийся к ощущениям супруг, поднял руку. Рефлекторно сформировавшиеся на его руке пламя никак не сказалось на рунах, впрочем, становясь предупреждением для ведущего их агента. Молодой, заметно побледневший, Клинок незамедлительно дернулся к одной из стен, поворачивая рукой маленький, расположенный рядом со выходом рычаг.

С тем же шумом стена часть стены вновь вернулась на свое место, лишая небольшой отряд возможности вернуться. Пламя на руке драконорожденного погасло, а сам он внимательно смотрел на то, как агент Императора вынимает из своего кошеля изогнутую акавирскую катану. Закрепив находящуюся в ножнах катану на одной из ручек круглого рычага Клинок вновь опустил руку в кошель, вынимая из ножен небольшой, запечатанный флакон с зельем.

– Зелье будет препятствовать механизму около часа. – поделился с людьми и жрецом Клинок, выливая на катану пахнущее цветами астры и апельсином зелье.

Узнавший слегка измененное зелье обузы Мартин лишь кивнул, позволяя себе выдохнуть. Жар в горле исчез, тогда как прошедшие по стенам и ступеням лестницы лепестки безвольно опали на камень, начиная медленно растворяться на глазах. Рука Клинка дернулась в сторону коридора, после чего, прислушавшись к раздающимся за стеной шорохам, человек прошептал:

– Пойдемте. Брат Эсбер должен был увидеть предупреждение о нашем появление.

Бесшумные, поглощаемые чарами шаги приближали их подножию, ведущей к поворачивающему коридору, лестнице. С каждой исчезающей за ними ступенькой расстояние между горящими факелами становилось все больше, постепенно сменяясь небольшими углублениями, внутри которых лежали направленные в сторону гостей револьверы.

Пол длинного, имеющего многочисленные ответвления коридора был покрыт повторяющимися рунами школы Иллюзии, представляющими собой своеобразную ковровую дорожку. Мигающие под отблески парящих под потолком сфер линии были способны парализовать тело, превращая незваного гостя в легкую, доступную как стрелами, так и чарам мишень. Раздавшийся вскоре шум шел из небольших залов, внутри которых под лязг доспехов или громкие споры двигались собирающие книги или оружия фигуры. Облаченные в простые кожаные доспехи, лишенные привычных катан, агенты Императора были бледны, а под их глазами часто можно было заметить темные, свидетельствующие об усталости мешки. Некоторые из них истощенно опускались на пол, приваливаясь спиной к мощным каменным колонам или деревянным, пустующим стеллажам. Смотрящим в пустоту взором, агенты открывали свои кошели, залпов выпивая по несколько зелий. Смолкающий, превращающийся в тихое дыхание голос одного нисколько не мешал всеобщему гулу, превращаясь вскоре в редкий хлопок перемещения.

Бледное лицо старика оказалось перед ними слишком неожиданно. Худой, покачивающийся от любого дуновения ветра пожилой, словно переживший века, норд с трудом совершал шаги, неся в противоположный жар шесть толстых, поставленных друг на друга, книг. Гладко выбритая голова человека слегка портила черты его благородного лица, отвлекая внимание от небольшого расположенного над правой, серой бровью маленького шрама от ожога. Умные карие глаза смотрели лишь вперед, тогда как волоски острой, серой бородки лежали на верхнем томе древнего трактата. Придерживая притянутые к груди книги при помощи подбородка неизвестный быстро двигал губами, словно считая собственные шаги.

Сопровождающий отряд молодой Клинок резко остановился, в несколько шагов оказываясь подле старика. Коснувшийся томов руки удержали покачнувшийся книги, заставляя пожилого норда вопросительно приподнять тонкую бровь.

– Брат Эсберн, милорд прибыл. – проговорил тихо агент Императора, взглядом указывая в сторону остановившегося драконорожденного.

Темно-карие глаза старика обратились в сторону бывшего священника, без тени сомнений касаясь прямого взгляда напрягшегося, всмотревшегося в нового Клинка, Рига. Забытый в тот же миг, сопровождавший их жрец весьма быстро сделал шаг в сторону, скрываясь в одном из залов. Раздавшиеся оттуда благодарные голоса и рычащие нотки, оказывающего помощь служителя мало волновали Мартина, чувствовавшего как находящийся подле него супруг расслабляется.

– Милорд, Ваше Сиятельство. – спокойный, тихий голос старика нес в себе подлинное уважение, на несколько секунд напоминая бывшему священнику последние дни редко пребывающего в собственном разуме Джоффри.

Сердце смертного Дракона невольно дрогнуло, а сам он, внимательно следя за тем как отстранился от агента Эсберн, передавая тому книги, не смог отделаться от ощущения того, что титул мастера ордена достался не тому человеку.

– Мы рады наконец увидеть Вас, Эсберн. – проговорил хрипло Мартин, чувствуя, как его лица касается фальшивая улыбка.

– Как и я рад наконец встретиться с Вами, милорд. – ответил имперцу Эсберн, преклоняя перед Императором прошлого колено. – Грандмастер Амарис долго ждала этого дня, и я буду рад поделиться с вами тем, что нам за эти века удалось собрать.

– Амарис? – имя старой подруги нанесло по сердцу Мартина новый удар, заставляя того вспомнить о старых газетных статьях, писавших о том, как после смерти Великого Чемпиона Героиня Даггерфолла оставила свой пост, скрываясь на болотах Аргонии.

– Что она смогла выяснить? – перешел сразу же к делу Риг.

Эсберн промолчал, указывая приподнявшейся рукой в сторону одного из ответвлений. Небольшой, круглый зал был до ужаса пустынным, позволяя отметить лишь стоящий посередине комнаты круглый стол. Раскинувшаяся на его поверхности карта провинции была лишена каких-либо обозначений, сохраняя, впрочем, небольшие точки от воткнутых когда-то в бумагу металлических флажков. Висящая под потолком металлическая люстра едва заметно покачивалась, освещая комнату небольшими, скрытыми за белым стеклом, сферами.

– Что удалось узнать? – повторил свой вопрос вознесшийся герой.

– Прежде всего орден смог выяснить, что Алдуин действительно должен был когда-то настичь эти земли. – проговорил осторожно старый норд, опираясь спиной на стол. Коснувшиеся столешницы руки крепко сжались на дереве, после чего, под внимательные взгляды гостей, Клинок продолжил: - Когда, милорд поручил грандмастеру собрать все имеющуюся на руках информацию она подняла древние архивы, находя на территории этой провинции легенды о так называемых Языках…тех, кого благословила Кинарет, прося с разрешения Акатоша обучить их драконьему Голосу.

Перед глазами драконорожденного невольно предстали встречающие паломников Высокого Хротгара алтари. Скользящая по камню рука рука босмерки и певучий голос улыбчивого Талина слабым эхом отдались в закутках смертного, попытавшегося вспомнить те дни, разума. Мрачная задумчивость Амарис…постоянные синяки пол карими глазами рыжеволосой босмерки…редкие слова о том, что она сообщит все, как только соберет настолько разрозненную и неточную информацию об их противнике. Но… кажется подобного, обстоятельного разговора по всем интересующих их моментам между ними так и не состоялось, а сами они словно забывая о мучившем разумы договоре уделяли свое внимание реальным проблемам Империи.

Однако, вместе с этим в мысли бывшего священника невольно проскальзывали слова старой подруги о слабостях. Глаза...крылья…сердце…шея – Мартин слишком хорошо тогда запомнил эти слова, используя это знание в моменты своих битв со зверем. Как заполнил и то, что ослабленного, коснувшегося земли зверя им будет победить намного легче…в чем им могли помочь знания борющейся когда-то с подобными монстрами драконьей стражи…предшествующей Клинкам организации, чьи архивы могли стать не менее полезны, чем нынешние размышления о оставшихся в камне Языках.

– Простите за вопрос, но почему Амарис внезапно заинтересовалась Языками? – привлек к себе внимание задумчиво нахмурившийся Риг.

– Когда мы посещали Скайрим, начиная мое обучение у Седобородых мы увидели на своем пути древние алтари, за которыми обнаружились таблички с историей. – объяснил супругу бывший священник, задерживая в памяти, видимые несколько месяцев назад строки чужой истории. Нахмурившись, бывший священник вновь попытался вспомнить обрывки иногда посещающих его голову воспоминаний. Связь в любопытстве дрогнула, в то время как терпеливый взгляд чарующих глаз позволил имперцу, пусть с медлительной неуверенностью, но все же продолжить свой рассказ: - Таблички рассказывали историю Седобородых, упоминая о восстании против драконов и о том, как смертные познали дар Голоса. После она проводила достаточно много времени в беседах с Седобородомы, изредка спускаясь вниз для того, чтобы собрать донесения или вести из провинций. Может…пока я учился контролю своей крови, она сумела найти, способную нам помочь, подсказку.

– Но почему она перенесла свое внимание с близкой, известной ей драконьей стражи к нордам и драконьему крику? – поинтересовался в ответ Риг, в непонимании наклоняя в сторону супруга голову.

Соединяющие их узы медленно покрывались рябью, принося с собой гнетущую задумчивость, прислушивающегося к ощущениям. Дракон в душе смертного протяжно зарычал, в то время как напрягшийся имперец уловил лишь безмолвную просьбу о дополнительном времени. Кивнувший в ответ Мартин скрестил руки на груди, переводя свой взгляд на спокойного, будто бы ожидавшего подобного вопроса Клинка.

– Интерес вызвали не столько беседы с Седобородыми и истории древних веков Скайрима, сколько открывшиеся нам знания наших предшественников. – поделился с супругами Эсберн, ненадолго замолкая, после чего прислушиваясь к раздающимся в коридоре голосам переносящих архивы агентов.

Быстрые шаги и мелькнувшие за комнатой фигуры показались бывшему священнику подозрительными. Мимолетное прикосновение к подрагивающим в напряжении незримым простому взгляду узам не приносило ясности, оставляя в душе лишь мягкую просьбу о времени. Хмурящийся все сильнее Риг молчал, стоя с закрытыми глазами и слегка поворачивая в сторону коридора голову. Закружившиеся вокруг них редкие лепестки белой акации подняли в душе смертного рев поднявшего голову зверя, в то время как в голове Мартина появились гнетущие мысли. Неосознанно, инстинктивно формирующиеся намерения проникали в мысли драконорожденного, оставляя в разуме место как для чар школы Разрушения, так и для начавшего раздражать горло жаром щекотки tu’uma.

Заметивший изменения в поведении гостей Эсберн нахмурился, осторожно дотрагиваясь рукой до кошеля. Глаза норда вспыхнули, после чего поднявшаяся на уровень глаз правая рука раскрылась, обращая покрытую мозолями ладонь к собеседникам. Мягкие голубые искры прошлись по согнувшимся пальцам старика, становясь приятными глазу, устремляющимися к земле, тонкими нитями. Плавным круговым движением над головой архивариус Клинков создал вокруг себя защитную сферу, отстраняясь от стола. Увидевшая свет зачарованная, изогнутая катана легким взмахом ушла вниз.

– Учитывая ситуацию лучше будет перебдеть. – осторожно проговорил Эсберн, понижая свой голос до едва слышимого шепота: – Милорд, прежде чем я продолжу, позвольте уточнить: грандмастер успела что-то рассказать? Что-то, что могло бы помочь Вам в самом начале?

– Если нужно… - Риг не закончил, протягивая драконорожденному руку. Связь вновь дрогнула, вызывая на лице осознавшего предложение Мартина благодарную улыбку.

Не задумываясь и не пытаясь больше вспомнить прошлое самостоятельно, бывший священник доверчиво сжал руку любимого супруга, чувствуя, как угрожающе рычащий в душе зверь резко обрывается, слегка ослабляя его контроль над почти сформированными в разуме и готовые обернуться физическим проявлениями намерения.

Теплое, осторожное прикосновение к душе было почти не ощутимым, впрочем, позволяя имперцу увидеть перед собой полутемный, освещенный лишь почти потухшими свечами, кабинет. Знакомые мраморные стены, закрытой бархатными шторами круглой, комнаты несли с собой ощущения щемящего в сердце уюта. Теплый камин и безвкусная картина стали для Мартина лишь призраками далекого прошлого, в то время как ощущения острой, ранящей руки бумаги смешивались с тихим, хриплым голосом старой подруги. Драконорожденный хмурился, чувствуя, как известия о восстановлении разрушенных кризисом фортов, сменяется шелестом старых страниц. Склонившаяся над столом, почти исчезающая в объятиях сна рыжеволосая босмерка быстро что-то говорила, неуверенно притрагиваясь к внезапно показавшемуся на столе серебряному клинку. Дракон в душе рычал, а сам он знал, что в тот миг Амарис обращалась к почитаемой ею Богине, позволяя самой себе вновь стать проводником Ее воли.

– Молитва. – наконец проговорил бывший священник, забывая в размеренном дыхании о становящейся все более гнетущей пространство атмосфере. – Драконья стража знала молитву, способную усилить способности драконоборца, усиливая его душу или позволяя его клинку ненадолго найти брешь в чешуе детей Акатоша. Я… - Мартин замолчал, вспоминая как тогда в его руках ощущался дар Руэла. – Она была уверена, что моя связь с аэдра поможет мне раскрыть свои способности в полной мере, не надеясь на то, что поблизости внезапно окажутся друиды или готовые оказать мне помощь священники.

– Амарис о чем-то еще говорила? – поинтересовался задумчиво Риг, не отпуская руки супруга.

Закрытые веки, сосредоточенного на множестве вещей героя слабо дрожали, а сам он со всей возможной осторожностью быстро просматривал память имперца, пытаясь помочь тому вспомнить события минувших дней. Лепестки кружились вокруг них все быстрее, а приятный медовый запах цветов проникал в душу, заставляя разум Императора прошлого сосредотачиваться на каждом воспоминании со старой подругой. Страницы древних книг или крошащиеся под пальцами старые трактаты медленно возвращались в разум драконорожденного, вспоминавшего несколько бесполезные знания о способной отразить чары смертного, сравнимой с даэдрическим металлом, драконьей чешуе. Одновременно с этим, вспоминал имперец и исследующие драконью кровь, и кость письмена.

– И так известная нам информация. – проговорил задумчиво Мартин, слегка прикусывая свое губу. – Способны избежать урона почти любого не зачарованного оружия, за исключением даэдрического металла, эбонита или серебра. Могут отразить чары мага или проникнуть сквозь защитные руны. Лишены возможности заболеть или отравиться, а проклятия срабатывают на них лишь в четверти случаев.

– Это уже хоть что-то. – заметил с улыбкой Риг, вынуждая бывшего священника качнуть головой. Бретонец вздохнул, осторожно говоря: - Я часто… слышу в тебе отголосок ее слов: «Глаза, сердце, крылья, шея». Разве мы не можем это использовать?

– Пока дитя Акатоша в небесах это возможно, но сложно. – сказал Мартин, обращаясь наконец к Эсберну: - Надеюсь Вы смогли услышать в наших словах пределы знаний.

– Основу для удара я услышал. – произнес старый норд, нахмуриваясь сильнее.

Акавирская катана дрогнула, тогда как прошедшие по кожаным доспехам лепестки стали для выступившего перед ними архивариуса дополнительной защитой. Легкий шум пошатнул местность, заставляя люстрe над их головами закачаться. Протяжные шепотки и быстрые звуки срабатываемой, выпускающей болты тетивы, сопровождались вспышками приходящих в движения чар. Показавшиеся в коридорах фигуру обнажали зачарованные клинки, незамедлительно находя важный, по их мнению, зал, перед которым они обязаны были встать щитом.

– Позвольте. – проговорил хищно Риг, заполняя пространство белоснежными, сверкающими фиолетовыми искрами молнии лепестками. Оказавшаяся в руке прекрасного бретонца катана была выставлена перед лицом закрывшего глаза, прислушивающегося к ощущениям, героя. Быстрый, не терпящий возражений приказ пронесся по стенам комнаты: - Продолжайте.

– Милорд? – голос Эсберна дрогнул.

–  Мы слушаем, Эсберн. – кивнул быстро драконорожденный, вновь сосредотачивая свое внимание на чарах и намерениях.

Пронесшийся по коридору протяжный, громкий звон будто бы отдавался в самой душе, проникая в реальность спокойными, уверенными приказами командующих ордена. Единый, тренированный словно бы на протяжении нескольких веков механизм действовал слажено, готовясь встретить неизвестного, сумевшего проникнуть через защиту неизвестного.

– Храм Небесной Гавани…твердыня ордена в Скайриме. – быстро заговорил агент Императора, пытаясь успеть рассказать прибывшим супругам часть собранных Клинками данных. – Один из прибывших из Акавира предшественников был пророком…пророком, сумевшем убедить Императора Ремана второго в необходимости подобного…знания. Он видел грядущее, вырезая его определенной части в камне. Вырезая на барельефе не только картины, но и слышимые им в видениях слова. Слова, которые Вы не так давно передали Дельфине.

– Пророчество Драконорожденного? – прервал Клинка Император прошлого, успевая удивиться тому, как подобное знания о новой, никогда не посещаемой им твердыни, Клинков избегало стола его кабинета.

– Оно, действительно, вырезано на барельефе. – подтвердил слова драконорожденного Эсберн, вслушиваясь в злобные, эхом отдающиеся крики неизвестных.

Пришедшие в движение лепестки закружились в воздухе, превращаясь в удивительное по своей красоте и опасности оружие. Беспощадное, закрывающие союзников и уничтожающее врагов, оно полностью подчинялось спустившемуся с небес божеству, позволяя выдохнувшему старику продолжить:

– Однако интерес градмастера вызвали не слова, а изображение. Картина того, как дракон падает с небес, преклоняя колено перед тремя, кричащими на него, фигурами.

– Это могло быть изображением заключения Алдуина в ловушке времени. – сердце Мартина невольно замерло, а сам он почувствовал внезапно проникшую в его тело надежду.

Опустить дракона на землю…заставить его сражаться на территории смертных, диктуя ему собственные условия. Под раздавшиеся крики предсмертной агонии имперец не мог перестать думать о том, как вдохновляли слова Клинка. Были ли подобные слова правдой или же истина скрывалась в замечании бывшего священника – имперец не знал этого, чувствуя, как привыкший к внезапным ходам и лишенный долгих исследований разум уцепляется за возможность…возможность избежать того к чему его готовил Партурнакс. Кровь коснулась губ драконорожденного осознавшего, что тренировки контроля…обучение в сражении…природное понимание слов…существовал раньше ли способный опустить легендарного монстра на землю или нет – вопрос действительно был важным, но не существенным, ведь никто не помешал бы упрямому смертному Дракону самому создать этот tu’um.

Молчавший, сосредоточившийся на вторжении Риг не раскрывал своих глаз, в то время как закрывшие проход в комнату агенты Императора все ближе продвигались к ним, позволяя проходящим по полу и стенам лепесткам уничтожать невидимую глазам смертного Дракона угрозу. Соединяющая супругов связь слабо подрагивала, передавая охватившее вознесшегося героя волнение…беспокойство из-за услышанных слов Клинка и вторгнувшихся в хранилище ордена…культистов.

– Грандмастер потратила несколько лет, используя знания Вечного Чемпиона и лучших знатоков акавирской истории. – быстро говорил старик, заслуживая в ответ терпеливый, ожидающий продолжения кивок. – К пятидесятому году этой эры мы действительно смогли расшифровать барельеф. Это был драконий крик.

– Дельфина знала об этом? – спросил Мартин, чувствуя, как всякое заработанное мастером ордена доверие покидает его разум, усиливая строящуюся башню подозрений.

Кивнувший согласно Эсберн непонимающе нахмурился, замечая, как недовольный, подобный драконьему рыку, вдох вырывается из бывшего священника. Вой восставшего мертвеца пронесся по стенам, после чего покачнувшийся Риг крепко сжал плечо имперца, наконец открывая глаза. Несколько раз моргнув бретонец внимательно всмотрелся в старика, тихо говоря:

– Крик, да, но пророчество, нет…она отдала приказ об исследовании возможности заключить зверя в камень душ…уцепилась за строки старых дневников, где описывались способы заключения и использования души как источника энергии.

– Ваше Сиятельство, думаю мы все же имеем право на некое пространство. – осуждающе покачал головой старик, переводя свой взгляд на хмурого Мартина: - Милорд, мы рассчитывали на то, что Седобородые, понимая всю серьезность ситуации и известное им сами пророчество серьезнее отнесутся к Вашей подготовке.

«Они ведь и отнеслись» - пронеслось в голове бывшего священника, вспомнившего обучение на Высоком Хротгаре. Сила Голоса и контроль от Арнгейра и бой в небесах, подобно истинному дракону, от Партурнакса. Испытание сражением, когда имперец обязан был отправиться за рогом, закрепляя свои навыки на практике, но вместо этого сталкиваясь сперва с Клинками, а после отправляясь на Солстхейм за плененным супругом.

– Мы надеялись, что второе посещение этого места улучшит Ваши навыки, давая Вам то, к чему Вы были тогда не готовы. – продолжил говорить Эсберн, простыми, очевидными фразами разжигая в смертном ощущения вины и напрасно потраченного времени.

– Прошу прощения, однако…думаю Седобородые подготавливали Мартина к подобному. – вмешался внезапно в разговор все еще крепко держащий локоть имперца Риг. – Согласитесь, что в вопросах магии нужен контроль и понимание того, что происходит. Крик же, способный опустить дракона на землю…Вы ведь не будете отрицать, что сперва дитя Акатоша еще нужно поймать, а сам он не будет словно трепетная дева ожидать пока мой супруг при помощи голоса прикажет ему упасть на землю.

Поддержка в голосе любимого бретонца успокоила бывшего священника, позволяя ему усмирить загорающееся в сердце знакомое пламя вины. В словах агента Императора и спустившегося с небес божества был смысл, показывая их разный взгляд на ситуацию. Ошибка…или же медленный, грамотный подход к обучению, где учителя позволяли позволяли событиям идти своим путем. Мартин знал, что мог быть быстрее в своем обучении, отказываясь вместе с этим признавать, что подход к его обучению был бессмысленным. Без дополнительных душ, без постоянных, усиливающих его контроль, испытаний боем и сражениям в небесах, когда Партурнакс так или иначе показывал ему повадки и традиции собственного вида, в грядущей битве с Алдуином драконорожденный был бы действительно бесполезным.

– У нас сейчас нет времени для обсуждения методов обучения. – сказал спокойно Мартин, собираясь с мыслями. Слабая, передающая поддержку, улыбка задержалась на прекрасном лице Рига, после чего знающий своего супруга бретонец разжал свою хватку, мягко проходясь пальцами по руке бывшего священника. Чувствуя приятную прохладу коснувшихся его пальцев, имперец обратил свой взгляд на старого агента Императора, уверенно говоря: - Изображенный на стене крик был записан?

– Даже со знаниями исследовавшего Акавир Вечного Чемпиона и привлеченными к делу знатоками мы не смогли…не смогли обратить символ крика в слово. – с видимой неохотой поделился с ними Эсберн, наблюдая краем глаза как исчезают скопившиеся на полу лепестки акации.

Выдохнувшие, скользнувшие в комнату Клинки медленно прятали в ножны свои катаны, переглядываясь между собой. Отражающиеся на лицах любопытство быстро скрывалось за услужливыми или безэмоциональными масками верных слуг Империи. С заметной неохотой они, стремясь услышать, как можно больше, выходили в затихший коридор, возвращаясь к своим делам.

– Мы знаем лишь о крики с помощью которого Языки сумели опустить дракона, заключая его после в ловушку времени. – проговорил между тем Эсберн несколько замедляясь, но не повышая голос. Карие глаза старого норда вспыхнули, а в дрогнувшем шепоте послышалась восхищение: - В ловушку древнего свитка, оказавшегося в руках одного из древних магов. Пророчество…оно было предостережением, говорившем о том, что потомки должны были подготовиться к последнему бою. Предупреждением мимо, которого мы проходили до конца кризиса Обливиона…до Вашего договора с Богами и посещения Скайрима, милорд.

Мартин кивнул, понимая, как сожаление в словах старого агента, так и невысказанную, завершающую мысль Эсберна. Крик, способная помочь подсказка, которую могли знать Седобородые или сохранившиеся древние легенды суровой провинции. Металлический привкус привычно коснулся губ имперца, позволяя ему в быстром анализе увидеть два пути решения возникшей проблемы.

Быстрое прикосновение к узам ознаменовало быстрый, полный образов, безмолвный разговор между супругами, передавая бывшему священнику легкую неуверенность и сомнение. Касавшиеся священника пальцы дрогнули, а в золотых глазах появилась свойственная Ригу задумчивость. Медленно, противясь появляющимся в голове образам уверенного в силах героя Мартина, бывший архимаг Сиродила кивнул. Понимание скользнуло в связь слишком быстро, не успевая, впрочем, скрыть проникшего в душу божества беспокойства. Успокаивающая улыбка коснулась лица имперца, а сам он не смог не заметить пристального, не скрывающего любопытства взгляда Эсберна, чьи глаза переходили с одного молчащего гостя на другого.

– Я могу посмотреть на стену. – сказал осторожно вознесшийся герой, как только его мыслей коснулось предложение супруга поделиться с Эсберном их мыслями. – Я не гарантирую результат, однако если в стене будет душа или способные оказать нам помощь слова я запишу их для тебя.

– Я же попробую разговорить Седобородых, выясняя у них о подобном крике. – дополнил их план Мартин, чувствуя, как рычит в душе не желающий отпускать супруга зверь.

Эгоистичное, собственническое желание часто терявшего свое сердце заключенного в смертном монстра превращало имперца в тирана, заставляя его мечтать отправиться вместе с супругом, забывая о ценности времени. Дракон рычал в нем все требовательнее, в то время как напоминающий о доверии и свободе смертный разум терпеливо проговаривал свой план:

– Так мы сократим время поисков, лучше подготавливаясь к битве с Пожирателем Мира.

– Разумный подход. – поддержал его с понимающей улыбкой бретонец, весьма плохо скрывая свое собственное отношение к подобному. Беспокойно хмурящееся глаза несли с собой знакомый Мартину страх, отражающийся знакомыми ему образами алых плащей и выжженной пламенем земли. Впрочем, подобный страх не смог в этот раз поглотить вознесшегося героя, совершившего быстрый, глубокий вздох. Слабая улыбка принесла с собой фальшивое спокойствие, обращаясь в искреннюю просьбу: - Не сходи с Высокого Хротгара до тех пор, пока мы не выясним о нужном нам крике или пока Ами не найдет Алдуина.

– Пытаешься запереть меня в новом храме? – пошутил с теплотой Мартин, почти сразу же становясь серьезным. Измененные магией глаза бывшего священника коснулись погрузившегося в тишину коридора, после чего он поинтересовался: - Это был не Алинор.

– Культ. – коротко ответил Риг, заметно мрачнея. – Восставший из мертвых драконий жрец и принявшие власть дракона смертные. Однако, учитывая…так называемое пророчество и цели талморского правительства, я могу увидеть и исходящую с их стороны угрозу.

– Если позволите… - подал голос Эсберн, привлекая к себе внимание. – Переданные Дельфиной слова об Алиноре не станут для нас большой проблемой. Если, Ваше Сиятельство действительно поймет письмена на стене, а милорд одобрит, мы избавимся от интриг талморского правительства весьма быстро.

Мартин промолчал, не пытаясь уточнить о планах старого архивариуса. Намерения Клинка были слишком очевидными, играя на руку руководящей орденом Дельфины. Пророчество…древняя стена в оплоте Клинков на которую бросит свой взгляд способный понимать письмена различных народов божество…простой, грубый, но весьма действенный ход, убирающий с доски Пелагия и рушащий планы Алинора. Но усиливающий позиции Мартина Септима, вновь делая из него избранника бессмертных. Что с легкостью можно было разбить иным аргументом, возвращающий все к исходной точке. Однако, дающей Титу время разобраться с отступником, не рискуя раньше времени получить в свою спину серебряный нож.

– Действуйте. – приказал Мартин, прекрасно зная, как воспримет его жест мастер ордена. – Я пробуду у Седобородых столько сколько нужно, пытаясь перенять у них любое знание.

– Хорошо. – произнес все еще мрачный Риг, проходясь задумчивым взглядом по залу.

Нити связи вновь пошли рябью, принося в разум смертного дракона волны чужого беспокойства. Неуверенно поглаживающие костяшки левой руки пальцы бретонца слегка дрожали, начиная медленно окутывать комнату лепестками.

– Все будет хорошо. – попытался успокоить супруга Мартин, прекрасно понимая чужой страх.

Мягкий, отражающий понимание и теплоту, взгляд скрытых чарами стальных глаз прошелся по мрачному, бледному лицу, отмечая мелькнувшую на нем усталость. Намерение сформировалось в имперце слишком быстро, после чего пальцы приподнявшейся левой руки покрылись приятным глазу золотом. Нежное прикосновение к скулам любимого бретонца вырвало из него легкий вздох, освобождая тело от оков истощения. Закрывшиеся доверчиво глаза и видимая каждому близость мало волновали драконорожденного, прекрасно знавшего, как ему следовало успокаивать любимого, готового вновь окунуться в омут из страха, бретонца

– Сможешь переместить меня к Высокому Хротгару, возвращаясь после сюда? – мягко спросил у Рига имперец, чувствуя, как уверенно переплетаются их пальцы.

Уверенно склоненная голова и закружившиеся вокруг них лепестки подняли в душе легкое, быстро усмиренное самим Мартином, разочарование. Беснующийся, готовый запереть самое дорогое, внутренний зверь был знаком имперцу, знавшему что он не мог позволить своему монстру принимать решение за кого-то. Как бы ему не хотелось остаться рядом с вернувшимся супругом, как бы он не мечтал защитить того от неизвестной угрозы, он не мог приказывать ему. Не мог превращать его в пленника, надевая на его шею золотую цепь. Риг не заслуживал подобного. Не заслуживал подобного контроля и прекрасно мог постоять за себя сам, доказывая это из раза в раз. Никто из них не был беспомощной, лишенной прикрытия овечкой и никто из них не имел права требовать друг от друга вечного внимания, забывая о потребностях партнера. Оставивший грязный шрам на разуме кризис Обливиона влиял на поведение драконорожденного сильнее, чем тот хотел признать.

Вплотную сблизившийся с бывшим священником герой с пониманием смотрел в измененные магией глаза, позволяя смертному увидеть в манящем взоре точно такую же борьбу. Страх прошлого, беспокойство настоящего, оставшиеся от кризиса невидимые шрамы…каждый из них знал на что шел, убеждая себя в необходимости недолгого разделения.

Небольшие шаги назад окружали их вновь возникшими в комнате лепестками. Заботливая теплота медленно окутывала душу смертного, заставляя того ощутить, как осторожно приподнимает свою голову, подавленный им зверь. Купол над ними уменьшался, принося с собой ощущение горного воздуха и пытающего ударить по лицу жестокого ветра. Мягкий, тяжестью оседающий в животе, ознаменовавший перемещение рывок вернул Мартина на ступени покинутой им несколько месяцев назад обители.