У Мадары не было поводов больше тянуть. И даже если повод найдется в ближайшее время, то мать попросту отметёт любой аргумент. Харуно Сакура, играющая роль его девушки, уже вроде попривыкла к своей участи. Сам он тоже свыкся с тем, что у него вдруг появилась девушка. И неважно, что фиктивная.

Есть? Есть! Отлично.

Утро началось с того, что этот ребёнок проснулся совсем не там, где следовало. Мадара не любил вертящихся во сне людей (эх, привет времена ночевок у друзей), но Харуно Сакура была маленькой и не особо мешала. Поэтому, когда эта розовая мелочь вдруг привалилась к его спине и мирно засопела куда-то между лопаток, он махнул рукой. Отпихнёт — она проснется, застесняется и еще полночи не заснёт. Если еще не полезет спать на полу.

И вот это перепуганное существо надумало себе неизвестно что и зависло в ванной на полчаса. Краску с лица сгоняла, наверное.

Отлично.

Харуно Сакура умудрялась не краситься и выглядеть сносно — это было первым открытием сегодняшнего утра. Значит, косметичка Моры не пригодится.

Харуно Сакура в экстремальных ситуациях одевается быстрее, чем проходит семь минут.

Харуно Сакура краснеет и смелеет, когда смущается.

Харуно Сакура не умеет гладить рубашки, но она отлично прожигает в них дыры. Как интересно.

— В школу очень хочешь? — поинтересовался он, оправляя манжеты на рубашке.

Ребёнок мигом вздёрнула голову, уставившись на него круглыми зелёными глазами, и отрицательно затрясла головой. Мадара фыркнул. Предсказуемо. Ну, что поменяет один прогулянный день? Фактически, для завуча они оба не прогуливают. Она — разбирается с семейными проблемами. Он — занят работой для конкурса по экономике.

— Может… — Харуно Сакура приобрела потерянный вид. — Не пойдем?

Отлично, ребёнок. Даже если намек не поняла, но всё равно уцепилась за возможность прогулять. Учиха преувеличено-удивлённо приподнял брови и погрозил ей пальцем:

— Что значит, не пойдём?.. Конечно, не пойдём. У меня нет времени сидеть на всякой ерунде вроде экономики, ребенок. Думаю, тебе тоже не хочется идти на географию.

Сакура вмиг поникла, опуская розововолосую голову. Естественно. Географ — это не сладкий пирожок. Мадара не понимал его неоправданной неприязни к детям. Если что-то терпеть не можешь, то зачем с этим работать?

— Думаю, Мора поможет тебе с выбором одежды, — заметил он, накидывая на плечи ветровку. — Она придёт минут через двадцать, я уже кинул ей смс-ку.

— А ты куда? — она быстро заморгала.

— А я вернусь совсем скоро, — Мадара подмигнул. — Даже прогульщики ходят за молоком.

Он и правда собирался за молоком. Или за сливками. Что попадётся на глаза первым. Ведь и то, и другое можно добавлять в кофе. На лестничной площадке пришлось переброситься приветствием и несколькими ничего не значащими фразами со старичком-соседом, живущим напротив. Высохший от старости, с морщинами на узком лице, но с невыгоревшими от времени карими глазами этот дед вечно зазывал его в гости, улыбался и утверждал, что погода хорошая. Даже если за окном шёл дождь.

— Извините, Дасу-сан, очень спешу. И вы правы, погода действительно отличная, — Учиха вежливо улыбнулся и поспешил вниз.

В ближайшем супермаркете он пробыл недолго. Сначала взял только молоко, потом немного подумал и купил пачку с миндалём. Ещё подумал и кинул в корзину сладкие пирожки с яблочной начинкой и бутылку минералки. Минералка пригодится на завтра, когда к нему завалится Нагато и потребует пойти на тренировку. Конечно, Мадара для вида закатит глаза и выдаст какую-нибудь ядовитую фразочку, но всё равно пойдёт.

Потому что они друзья. Редко видящиеся, часто расходящиеся во взглядах, но друзья.

Мадара домой не торопился. Мора уже наверняка торчит в его квартире и пытается сделать из Харуно Сакуры что-нибудь приличное. Не то чтобы ей это требовалось, но эти розовые волосы… Впрочем, неважно. Его девушка может быть хоть под парня стриженной. Особенно, если девушка фиктивная. Потерявшись в собственных размышлениях, Учиха не заметил, как подошёл к собственному подъезду. И когда уже открыл дверь, то услышал оклик сзади.

Он обернулся, придерживая дверь одной рукой и надеясь, что это не Карин Узумаки пожаловала. Уже потом Мадара с удивлением вспоминал, что спутал голос Хаото Шимуры с голосом Карин Узумаки.

— Привет, Мадара! — она помахала ему узкой ладонью, подходя ближе. — О, ты спешишь?

— Не очень, — спокойно отозвался старшеклассник и отпустил дверь. — Что ты здесь делаешь в такое время?

— Прогуливаю, — с серьёзным лицом объяснилась Шимура и пожала плечами. — Нельзя?

— Только если оправданно, — ухмыльнулся. — Ты ко мне в гости зайти решила?

— А-а-а… — растерянно. — Да, к тебе. Ты занят вечером?

Мадара прищурился. Зачем это Хаото Шимуре, скромнице Хао, интересоваться его времяпрепровождением? А она ждала ответы, смотря ему в лицо своими жутко-сиреневыми глазами.

— Занят, — у него же смотрины.

Точнее, это у Сакуры смотрины. А у него нервных два часа, которые он проведёт, отвечая на глупые вопросы матери и отбивая насмешки близнецов. Эти придурки прицепятся к Харуно Сакуре сходу — он в этом уверен. Сама она как ляпнет, так хоть выноси… Будет лучше, если отбиванием выпадов займётся сам Учиха.

— Обидно, — она вмиг погрустнела, — я думала, можно позвать Канкуро и Конан с Нагато, а потом посмотреть какой-нибудь фильм… Мы ведь друзья, а так редко все вместе собираемся.

Мадара на мгновение прикрыл глаза. Он её своей лучшей подругой не считал. Да и сама Хаото не очень-то хотела с ним дружить. Пора разрушить чьи-то заблуждения.

— Вот именно. Друзья, — вкрадчиво начал он. — Но это не значит, что друзья всегда вместе. Дружба проверяется расстоянием и временем. Дружбу не портят чувствами. Мы ведь друзья, Хао?

— Друзья, — подтвердила она, пусть губы заметно дрожали. — Я поняла, извини. Не хотела навязывать тебе чьё-то общество. Думаю, я пойду.

Мадара наблюдал за тоненькой фигуркой, растворяющейся посреди необъятного пространства, и чувствовал непонятное сожаление. Шимура Хаото была отличной девушкой. Спокойной, уравновешенной, достаточно взрослой, чтобы самой решать свои проблемы. Очень симпатичной и наверняка умеющей целоваться. Возможная кандидатка в фиктивные девушки всё это время вертелась неподалеку. Всё это время.

Но так играть с чувствами почти-хорошего друга Мадара не смог бы. Он знал её три года, и два года из трёх Хаото Шимура была влюблена в него по уши.

Нет, даже лучше, что Харуно Сакура перепутала его с Саске. Она хотя бы не будет давить на нервы собственной влюбленностью. Харуно Сакура местами умная, ей хватит здравого смысла, чтобы в Мадару не влюбиться.

В квартире никого не было. Сакура исчезла, оставив только школьный пиджак и курточку на вешалке.

Мадара, забыв снять ботинки, сначала проверил ванну и только потом начал активно размышлять, что делать и где искать. Для начала — телефон, который он оставил ей на стеклянном столике, исчез. Чисто теоретически, до неё можно дозвониться. Её собственный телефон лежит где-то в книжном шкафу. Но он разряжён. Пока это разбитое старьё зарядится, пройдёт полчаса, если не час.

Он не может ждать столько.

Мадара хлопнул входной дверью, выходя на лестничную площадку. Придётся попросить старика-Дасу дать ему позвонить. Странно, но трезвонить в дверной звонок не пришлось. Дверь была приоткрыта. Учиха зашёл внутрь и сразу же услышал знакомый голос.

Харуно Сакура. Чёртова Харуно Сакура, когда же ты прекратишь выкидывать такие фортеля?

Что-то внутри, сжавшееся в комок и не расслабляющееся с того момента, как он обнаружил пропажу, разжалось. Мадара провёл ладонью по лицу, чувствуя невероятное облегчение.

По тёмному коридору, заставленному какими-то картонками — в темноте не разглядеть, Учиха добрался до просвета. Небольшая кухонька со старой мебелью, закопчённый потолок над газовой плитой и… картины. Картины везде. Развешаны, расставлены, разложены. Пастелью, цветным карандашом, акварелью, просто черновые зарисовки.

И посреди этого буйства Харуно Сакура, держась одной рукой за живот, а второй опираясь об стол, заливалась счастливым смехом. Долговязая и неуклюжая Мора, остановившаяся чуть позади, смущённо тёрла костлявые ладони одну об другую, но тоже улыбалась. Старик сидел на единственном стуле, листая какой-то блокнот, и улыбался тонкими синеватыми губами.

— Мадара, — помахала ему ладонью Мора. — А мы картины смотрели. Дасу-сан крутой художник.

Поняла хитрая зелёная лисица, что пахнет разгромом, вот и переводит тему.

— Это здорово, — вымученно-спокойно улыбнулся Учиха. — Простите за вторжение, Дасу-сан. Нам уже пора.

Он крепко держал свою недо-девушку за запястье, пока она пыталась в коридоре уже его квартиры объяснить, что просто вышла ненадолго на улицу, встретила там Мору, потом они повстречали старика, который пригласил их на чай. Вот и всё!

— Записку. Одну-единственную. Пару слов написать, — он помахал блокнотом (который Дасу ему отдал, когда провожал их до двери) перед девичьим носом.

— Ты волновался? — нисколько не расстроенная и выглядящая спокойно Харуно Сакура подняла брови. — Я бы не сбежала. Обещала же, что пойду с тобой на эту семейную вечеринку.

Мадара зажмурил глаза, формулируя не очень обидную фразу, которая должна была выдать всё его возмущение ситуацией и не задеть эту непонятную девчонку. Говорить ничего не пришлось, потому что цепкие пальчики вдруг выудили из его ладони блокнот, а потом вдруг сомкнулись за спиной Мадары.

— Извини-извини-извини и еще сто раз «извини», — протараторили ему прямо в солнечное сплетение. — Мы с Морой собирались пройтись по магазинам, потому что её одежда мне немного маловата. Нет времени на твои нотации.

Сначала он опешил от такой невероятной наглости, потом невпопад подумал, что одежда Моры не подошла бы в любом случае — обхват грудной клетки и бёдер не тот. И опять же ничего не успел сказать, потому что она преспокойно отцепилась и громко попросила Мору поспешить.

— Я всё оплачу, — пообещал Море, когда закрывал за ними дверь.

Костлявая девица сочувственно похлопала его по плечу и поспешила спуститься вниз.

Харуно Сакура смелела и привыкала. Это было странно. За собой он не замечал особо хорошего к ней отношения. Разве что последние дни сдерживал порывы потеребить за её больное место, потому что она ему требовалась спокойной и ещё раз спокойной. Совсем недавно — где-то неделю-две назад — она шарахалась в другую сторону, когда его видела, а теперь затыкает ему рот.

Мадара глухо рассмеялся, запрокидывая голову. А девчонка-то не промах.

Вспомнив, что молоко лучше убрать в холодильник, как и минералку, он направился в прихожую. Подобрал брошенный пакет и направился на кухню. В холодильнике было достаточно свободного места, так что Учиха недолго провозился.

С чувством выполненного долга Мадара уже было собрался зависнуть в соцсети минут на десять, как вдруг заметил зелёную обложку блокнота. Блокнот торчал из распахнутого школьного рюкзака Сакуры — этого кошмарного жёлтого монстра.

Любопытство — страшная штука. А когда нет никого, кто мог бы пристыдить…

Учиха ловко выудил блокнот из ранца, предварительно запомнив, как тот лежал, и раскрыл.

Рисунки предметов, какие-то каракули, заметки типа «принести тетрадь для контрольных работ» — первые страниц десять.

Потом пошли рисунки лиц. Сначала неумелые, а потом всё лучше и лучше. Уже под конец блокнота, когда до пластиковой зелёной обложки оставалось где-то листков пятнадцать, Мадара наткнулся на подозрительно-знакомый профиль. Набросок явно был сделан быстро, но линии были чёткими и аккуратными.

Ещё страница — ещё один рисунок со знакомым лицом.

И ещё, ещё, ещё.

Ещё.

На последней страничке лицо Саске было прекрасно прорисовано, даже обведено черной гелевой ручкой. Задумчивый и спокойный, он рассматривал что-то вдали, томно прикрывая черные глаза. Мадара отсутствующе всматривался в рисунок и чувствовал непонятную ненависть, распространяющуюся внутри лесным пожаром.

Не к Харуно Сакуре, а к собственному брату, который был везде. Он всегда лез в его дела, лез к его друзьям, а теперь залез и в этот зелёный блокнот.

И самое отвратительное, что Харуно Сакура, скорее всего, не выдержит это семейное празднество. Потому что Саске будет там. Он будет в первых рядах. Из-за него весь план провалится. Сакура влюблена. Сакура купится на любую подначку от Саске. Блокнот, жалобно шурша изрисованными листами, врезался в стену.

Нет уж. Не в этот раз, Саске-кун.