Сакура рассматривала собственную парту, облепленную яркими стикерами так, что места не оставалось.

Никто не решился портить лаковое покрытие следами от маркеров.

Она даже не читала то, что было написано на разноцветных листочках. С насмешливой улыбкой собрала их все, сложила стопочкой и убрала в свой жёлтый пикачу-рюкзак. Мадара думает, что ей так хорошо играть его девушку? Пускай почитает, как время свободное будет.

Утро начиналось с всемирной истории, утро было не таким плохим. Ладно, оно было плохим.

Мадара не стал слушать её протесты, усадил на мотоцикл и подбросил до главных ворот школы. Дальше он пошёл парковаться, а она постаралась слиться с толпой и пробраться к кабинету, минуя какую-нибудь Нану Ватанабэ.

— Ну ты и долбанутая, — сообщила Такахаши, неизвестным образом оказываясь прямо за спиной.

Сакура поморщилась и развернулась к ней лицом, готовя сразу несколько язвительных фраз заранее. Но Тен-Тен не выглядела враждебной. Просто смотрела так, будто жалела. Эта девица с дурацкими пучками её жалела!

— Это сейчас тебя особо никто не трогает, но стоит ему с тобой расстаться… Ты в говне утонешь, — она дёрнула щекой.

— Какая тебе разница? — Сакура поджала губы. — Это же не ты в говне утонешь.

Тен-Тен обогнула девушку и встала напротив, опершись ребром о край парты. Харуно на всякий случай сделала шаг назад. Эта одноклассница никогда не казалась девушке дружелюбной.

— Я тебе не подруга и не доброжелатель. Мне на тебя плевать. Просто если ты сиганешь с крыши, не выдержав давления, а ты сиганешь, то будет очень глупо. В конце концов, географ чаще всего отрывается на тебе, а уже потом на мне. А так я стану первой в его списке на чморение, — занудно протянула последнее предложение Такахаши.

Сакура просто пожала плечами:

— Я постараюсь подольше побыть первой в этом списке, так что не волнуйся за свои сорок пять минут два раза в неделю. Так и быть, я возьму его на себя, — сорвалось с языка.

Тен-Тен покачала пучковой головой с видом непонятного и недооцененного стратега и ушла в сторону своей парты. И очень вовремя, потому что прозвенел звонок.

Историю Сакура просидела с лицом человека, познавшего дзен. Никакая контрольная, которая вдруг оказалась перенесена на этот урок, не поколебала её титаническое спокойствие. С таким же внутренним спокойствием и пониманием того, что хрен она написала на хорошую оценку, Харуно сдала тетрадку и уселась обратно.

Следующий урок — зарубежная литература — прошла в таком же спокойном режиме. На перемене перед третьим уроком начались первые сложности.

Сакура выжимала ноздреватую и пропитавшуюся мелом губку над раковиной, когда вдруг словила на себе презрительные взгляды каких-то красивых старшеклассниц. Пусть и было запрещено ярко краситься, но они подводили губы помадами почти одинакового малиново-розового цвета и оправляли волосы, стоя напротив зеркала. Сакуре они казались яркими птичками, которые прихорашивались перед брачным сезоном. Только вот они так благодушно к ней явно не относились.

Харуно поспешила намочить, а потом выжать тряпку еще раз, чтобы побыстрее смыться из туалета. Настроение совсем неконфликтное было.

И кто просит этого Учиху быть таким популярным? Ну не сволочь ли?

Сегодняшняя дежурная — низкая, но робкая Такоши — поблагодарила за помощь и пошла отмывать доску от записей с прошлого урока.

Сакура, удобненько устроившись на стуле, принялась разглядывать картинки на последних страницах учебника по анатомии (он лежал в её рюкзаке с того момента, как она пафосно сбежала из дома). Не очень-то её интересовала кровеносная система или мышцы человека, но надо же себя чем-то занять.

Под монотонный шелест глянцевых страниц отлично думалось насчёт встречи с Ино. А оно ей очень надо? Как только старая подруга переехала в Хиросиму, так они постепенно начали друг от друга отдаляться. Зачем сейчас восстанавливать связь, если это ненадолго? До университета. Дальше мать Ино, которая все свои нереализованные мечты пихает на дочь, снова наймет подруге кучу репетиторов и пойдёт-поедет.

А она сиди и скучай, значит.

Но раз Яманака решила приехать, то, может, что-то случилось? Она сбежала из дома? У неё кто-то умер? Преследуют бандиты? Наркоторговцы?

Сакура тряхнула головой.

Какие наркоторговцы с таким расписанием, как у подруги? Видела она план её дня. Сама бы так жить точно не смогла, а развлекаться тем более!

Дзынькнул звонок, сообщая о начале урока.

Учитель задерживался уже на пять минут. Харуно сидела, скрестив руки на груди, и старалась не вслушиваться в шепотки одноклассников. И на тыканья пальцами тоже. Вроде бы чего особенного? Ну, подумаешь, встречается ваша одноклассница с парнем. И что такого? Но мы будем упорно обсуждать счастливицу, размахивать конечностями и смотреть с насмешкой. Это раздражало.

На пятом уроке за ней зашел Мадара. Высокий, вполне причёсанный и бесстрастный, он помахал ей рукой. Сакура пусть и не слишком понимала тонкие намеки, но тут вполне осознала, чего от неё хотят. В коридоре было многолюдно, но около Учихи всегда была пустая зона. Никто не решался пройти совсем рядышком или пихнуть локтем. Неприкосновенность в своём самом несправедливом виде. Место у окна освободилось сразу же, стоило старшекласснику сделать три шага в его сторону. Несколько девочек-старшеклассниц, завидев его, сразу упорхнули куда-то в сторону.

Сакура неуверенно остановилась чуть позади «своего» парня и нервно затеребила рукав рубашки. Что он на этот раз выдумал? Не повидаться же пришел, соскучившись? Но Мадара облокотился об подоконник локтями, скосил на Харуно глаза, но не сказал ни слова. Молчал, сканировал её тяжелым взглядом и будто забыл про то, что на них люди смотрят, вообще-то.

— Я пойду, — брякнула Сакура и развернулась в обратную сторону. Пускай сначала придумает, что сказать, а потом уже на аудиенцию вызывает!

— Не пойдешь, — спокойно предупредил Мадара и ухватил её за плечо, подтягивая обратно. — Короче говоря… ты любишь вечеринки?

Ожидавшая какой-нибудь неприятной новости Харуно глупо захлопала глазами, а потом с нескрываемым удивлением в голосе поинтересовалась:

— А ты меня приглашаешь, что ли?

— Ты моя девушка, — закатил глаза к потолку. — Если я иду на вечеринку, то и ты идешь на вечеринку. Так что готовь свои самые крутые шорты, джинсы или что там у тебя есть приличное. И, желательно, не красься. Завтрашний вечер у тебя забит моими друзьями и газировкой.

То ли в осадок выпасть, то ли скандал устроить. Ну вот что за манера такая — приказывать? Да ещё с таким видом, что одолжение делает. Можно подумать, что ей так уж сдались его друзья, его вечеринка и он сам вообще. Паршивый Учиха с паршивым характером. И тут паршивость на паршивость, как минус на минус, чем-то плюсовым не станет.

— Скажи, что я очень занята. Или заболела. Мне и правда плохо, — пощупала свой лоб. — Мне кажется, что у меня температура.

— Ребёнок, не беси меня, — Учиха обжёг её внимательным взглядом темных глаз. — Завтра с восьми до двенадцати я тебя временно попользую, так что советую быть готовой.

— А ты родителям моим как это объяснишь? — вскипела Сакура, грохая кулачком по подоконнику. — Ваша дочь пойдет со мной хрен знает к каким придуркам, просидит на вечеринке до двенадцати, но вы не волнуйтесь?!

— Что-то вроде этого, — пошевелил в воздухе пальцами Учиха. — Но с поправкой. Ты не будешь сидеть.

Это было уже выше её сил, так что она сделала вид, что невероятно счастлива, и кинула что-то вроде «мне пора, отвали уже», резко стартуя в сторону своего класса.

Все оставшиеся уроки она сидела с таким лицом, что ни один преподаватель не намекнул ей на то, что вообще-то неплохо было бы учебник достать. Но как достать то, чего нет? Нужные учебники дома, а в рюкзаке только те, что нужны были четыре дня назад!

Переобуваясь у шкафчиков, Харуно грызла нижнюю губу и выдумывала отмазки. Но сегодня явно был не день идей. Скорее, день неудач. Потому что где-то неподалёку раздался голос Наны Ватанабэ. Различать тембр и высоту звука, который издавало её горло, Харуно научилась и сама этого не заметила. Сделав вид, что шнурки не завязываются, девушка решила ничего не замечать. Может, внимания не обратит?

Но нет.

— Ну, привет, подруга, — кривляясь, протянула Ватанабэ, подходя уж совсем близко. Так, что её туфли практически оказались напротив носа Сакуры. — Всё ещё розовенькая? Я думала, что ты хоть перекрасишься, Мадару позорить не будешь.

— Слышь, мож, ты нахуй пойдешь? — вторая пара обуви, на этот раз кроссовки, замерла совсем неподалеку. — Ебальник свой завали или мне тебе печень через пупок достать?

Карин, как же ты вовремя.

Харуно чуть не прослезилась. Медленно выпрямившись, Сакура не спеша поднялась на ноги. Нана и забыла про её существование, буравя Узумаки взглядом. Они обе добивались своего. Но Карин пёрла напролом, изредка заворачивая, а Нана вилась змеей. Но обе имели адский характер.

— Вали отсюда, — Узумаки ухмыльнулась в сторону Харуно и хрустнула суставами пальцев. Тонкие браслеты на её худом запястье звякнули.

Сакура спорить не стала и быстро сделала ноги в сторону выхода.

На улице потеплело. Даже солнце из-за мрачных туч выглянуло. Двор был полон школьников, разгуливающих в расстёгнутых куртках. Макушки Мадары видно не было, так что Харуно со спокойным сердцем направилась в сторону выхода.

Минут десять в метро, показавшихся мгновением, пройти пешком чуть побольше, и вот — дом. Сакура зашла в подъезд и остановилась нерешительно, не зная, как примут. Мебуке наверняка зла и будет кричать. Кизаши всё поймет, но неодобрение тоже выскажет. Так. Чего это она раскисла? Это из-за кого она из дома ушла? Это она должна кричать! Выше нос, дорогуша, не раскисать!

Дверь открылась со щелчком. Харуно уверенным шагом пересекла порог, стащила с ног кроссовки и пошла на запах тушёных овощей, на кухню. Ничего, казалось, не изменилось. Мебуке, стоящая у плиты в красно-сером клеёнчатом фартуке в крупную клетку, уставилась на дочь нечитаемым взглядом. Сакура вмиг почувствовала, как давление начало медленно опускать её собственную решимость.

— Я вернулась, — спокойно заявила она и подошла к холодильнику, дёргая за ручку. — Сейчас уйду гулять с Ино, — и выхватила с полки творожный пирожок.

Её любимый. Никто такие дома не ел кроме неё. Наверное, папа купил. Сакура почувствовала прилив нежности, затопивший всю грудную клетку и медленно подбирающийся к горлу слезами.

— Не хочешь прояснить, где ты была и что это был за отморозок? Он разговаривал со мной в такой хамской манере… — Харуно-старшая сказала бы ещё много нелестных слов об Учихе, но Сакура считала, что только она сама имеет такую приятную привилегию. Так что не надо тут.

— Не хочу, — в такой же хамской манере перебила мать девушка. — Где папа?

— Если ты будешь разговаривать в таком тоне, то я тебя выгоню, — Мебуке грозно сдвинула брови.

— Без проблем, свалю к отморозку, где папа? — отмахнулась Харуно-младшая.

— Я тебе сказала, — вспылила мать, хватая правой рукой прихватку, как будто это было оружием. — Вся в отца, хамка. В магазине он!

Сакура пожала плечами и подумала, что папа хамом точно не был. Приличный, умный, вежливый — где хам-то? Запершись в своей комнате, она наконец-то смогла переодеться в свою (свою! Не учиховскую!) одежду. Какое всё-таки приятное чувство — ощущать себя в шортах, майке и без лифчика! А то ведь три дня этот аксессуар на себе таскала. И кстати. Дома есть прокладки?

Прокладки дома были. В шкафу были и чистые белые джинсы, которые рука выкинуть не поднималась. Ну не носила Харуно-младшая белые штанцы — и всё! А тут ещё и такое обстоятельство. Но больше ничего приличного и длиннее колена не было. А падать в грязь лицом перед старой подругой и заядлой модницей Ино Яманакой не хотелось.

Обсмеёт еще.

И Сакура, скрипя зубами, уверенно натянула на себя несчастные джинсы, прихватила сверху розовым тонким ремешком (похудела, при примерке в магазине не спадали) и пошла искать подходящий верх. Подходящий верх нашёлся быстро. Маловатая водолазка темно-синего цвета с высоким горлом. Ну ничего, что в груди тесно. Зато эта грудь видна!

«Через полчаса у кофейни напротив нашей младшей школы», — отправить.

Через пару секунд пришло уведомление, что смс-ка отправилась. А Харуно Сакура глубоко вздохнула, выдохнула и направилась в сторону прихожей.

Доехать на метро было делом пяти минут. И вот Харуно Сакура, запрокидывая голову к небу, переминалась с ноги на ногу напротив матово-пластиковой двери в кафешку. Отойдя с линии движения посетителей, она то нервно пристукивала носом кроссовок по асфальту, то вытягивала шею, чтобы разглядеть где-нибудь впереди белёсую шевелюру подруги. По плечу осторожно похлопали. Легонько и почти робко.

Девушка обернулась, чувствуя, как сердце начинает ускорять ритм.

Ино Яманака не так уж и изменилась. Глаза всё ещё голубые, волосы всё ещё светлые. Только теперь вместо короткой стрижки длинная и ухоженная шевелюра, блестящая на солнце. И чёлку постригла, косую.

А вот вместо обычных брюк, в которых она гоняла в любое внешкольное время раньше, была юбка. Кожаная мини, которая странным образом сочеталась с белым свитером крупной вязки, поверх которого было накинуто рыжее пальто.

Да, любовь к коже у неё никуда не пропала.

— Ну, привет, подруга, — пропела высокая блондинка и крепко обняла опешившую Сакуру, обдавая её флёром каких-то совсем не женских духов. — Я скучала!