Мадара особенно остро возненавидел свою грёбанную жизнь, когда сообщение от Канкуро отдалось вибрацией в мобильнике. Когда он начинал читать, то был полностью расслаблен, лениво потягивал из алюминиевой банки спрайт. Когда закончил, то отшвырнул почти полную, минут семь назад купленную, банку в стену супермаркета.

«Сижу тут в кафе с твоей девушкой. Она ничего, но волосы — это нечто. Хочешь присоединиться к нам?»

Ткани изнутри разъедало гадливая и чёрная кипучая смесь. Поводи рядом спичкой — вспыхнет и сгорит, пепла не оставив. Мадара медленно втянул воздух через рот, выдохнул через нос и попытался прийти в себя. Но от притока кислорода процесс распада только ускорился.

Так и должно быть? Почему это с ним происходит?

Мадара мог остаться тут, неподалёку от своего дома, купить себе ещё спрайта и не париться, написав Канкуро: развлекайтесь без меня. Ведь на первый взгляд смс-ка была безобидной. Даже намекала на примирение. Но Учиха не мог не найти для себя двойное дно. Зачем ему это примирение, в принципе? Мир или Харуно Сакура?

Канкуро ждал того времени, когда сможет ему отомстить. Да. Он имел право на это. Но только не таким способом. Пускай найдёт другой способ. Мсти сколько угодно, Канкуро. Не затрагивая Харуно Сакуру. Она не заслуживает всего этого дерьма.

Под колёсами плавился асфальт, а на спидометре цифра застыла на пределе допустимой нормы. Мадара сжимал зубы и корректировал маршрут любыми способами. По адресу, который пришёл второй смс-кой, Учиха бывал раньше часто. Раньше — это когда они с Канкуро были друзьями.

Он отлично знал, как добраться до него быстро. Но сейчас эти пятнадцать минут казались чем-то очень долгим.

Мадара уложился в эти несчастные пятнадцать минут, останавливая мотоцикл напротив кафе. Он припарковал его у тротуара, зная, что надолго не задержится там. Ему нужна Харуно Сакура и больше ничего. Кофе он дома выпьет.

…почему этот придурок так смотрит на неё?!

Она сидела напротив Канкуро; из-за ярких волос, закрывающих её профиль, Мадара не мог увидеть выражение её лица. Но вот пальцы у неё подрагивали, когда она писала ему ответ. Соврёт?

Соврёт. Прогулка с Ино? Ну-ну.

Канкуро всё понял отлично и быстро повернул голову в сторону большого панорамного окна и усмехнулся с самоубийственной наглостью. Мадара вскипел от этого самоуверенного взгляда, как вода при длительном нагревании, и… столкнулся взглядом с ребёнком. Какой напуганной выглядела эта мелкая и лживая малявка.

Когда пальцы Канкуро полезли, куда не надо, Мадара не стал сдерживаться больше. Стоило опереться на стул с восседающей на нём Сакурой, как внутри что-то лопнуло. Пальцы сами собой сжались на спинке, надавливая.

— Что это тут с моей девушкой делаешь? А, Канкуро? — от бешенства его чуть ли не трясло. Подскочившая к их столику молоденькая официантка, спешившая обслужить нового красивого гостя, шарахнулась назад и сделала вид, что ошиблась траекторией.

— До твоего прихода неплохо болтали, — в голосе Канкуро отлично слышался вызов. — Так и знал, что ты придёшь и всё испортишь. Всегда так. Не стоило тебя приглашать.

Мадара собирался принять вызов и разнести тут всё. Но. …ребёнок боялась его прямо сейчас.

Учиха моргнул. Бросил косой взгляд на трясущиеся ладошки Сакуры и медленно расслабил пальцы. Ножки стула противно скрипнули по полу. Прости, девочка, вечно ты оказываешься в эпицентре. Внутри уже не так сильно пекло. Мадара смог придать выражению лица отстранённую ленцу и шагнуть вперед, обогнув кроху-Сакуру, почти спокойно. Канкуро был прямо перед ним. Можно было начистить ему рожу прямо сейчас.

— Мстить мне пытаешься? Я думал, ты уже забыл про тот… случай, — Мадара не смог сдержать ядовитой насмешки. Сама на губы наползла.

— Да пытался вот. Пока малявку эту не увидел, — Канкуро отбрил. — Такую даже отбивать… противно? Будь красоткой со вторым размером или хотя бы постарше, то это имело бы смысл. А так… Кто же знал, что ты по малолеткам, Мадара.

— Лучше бы тебе сейчас заткнуться, — буднично посоветовал Учиха и повернулся к Сакуре. — Идём. Канкуро заплатит.

Мадара уводил ребёнка, крепко держа узкие плечи. Неосознанно, пожалуй. Опасаясь, что она растворится на местности. Шагнёт назад и попросит отстать.

«Брось меня».

О, это было так давно. После их ужина с его семьёй. Но Мадара запомнил. И не хотел бы услышать эти слова снова. Совсем. Пусть лучше она молчит. Он никогда не жаловался на свои навыки анализа различных ситуаций. Но сейчас понять себя было невозможно. «Как же так могло получиться?», «Почему?» — и ответов нет. И под руками хрупкое девчоночье тело дрожит. Интересно, как много раз за сегодня Мадара выгорал?

— Любишь её, да? — интересно, сколько раз он мог выгореть снова?

Под рукой всё ещё тряслась Харуно Сакура. Из груди рвался неконтролируемый смех. Мадара всё ещё не понимал, что творится в его голове. Но раз хочется… почему бы не посмеяться? Это очень бесит людей.

— Люблю. Даже не представляешь, как, — и пришло понимание. Облегчение вспыхнуло яркой и цветастой вспышкой. Где-то под солнечным сплетением процесс выгорания остановился.

Смех прошёл, да, но теперь хотелось удариться обо что-то головой. Желательно, сильно. Тебе стало легче от того, что ты понял, Мадара? Уверен? Понять бы ещё, когда. Когда это случилось с ним. Когда, блять.

Он вывел её из этого злополучного кафе, усадил на свой мотоцикл и в полном молчании застегнул непокорную застёжку шлема под девичьим подбородком. Сакура смотрела будто сквозь него и всё ещё подрагивала.

Напугал кроху, умник.

Напугать её ещё больше, выбить клин клином Мадара попытался, гоня по шоссе на едва допустимой скорости. Но ей, кажется, сиренево было на его старания. Учиха чувствовал, как её голова в шлеме прислонилась к его спине. И от этого в груди защемило. Худые пальцы сцепились под солнечным сплетением, внезапно разгоняя мурашки по усталому за сегодняшний трудный день телу. Хотелось остановить этот мотоцикл где-нибудь, стащить с него девчонку и…

Просто нужно было ехать быстрее.

Но расстаться с ней около подъезда не удалось. Ребёнок едва держалась на ногах и смотрела сквозь него поблёкшими зеленоватыми глазами. Пришлось снова крепко хватать её за руку — на этот раз локоть — и тащить на себе. Хоть подъезд открытым был!

Она шла за ним с поразительной для неё покорностью, не пыталась возразить или дёрнуться в сторону. И когда они остановились у двери её квартиры, то Мадара понял — не просто так всё это. Не просто так её руки трясутся. И ключ она не может в замочную скважину всунуть. Что-то противно заворочалось в горле. Он выхватил у нее из всё ещё подрагивающих пальцев эти злосчастные ключи, сам отпёр дверь и.

…и что? Отпустить так просто? После того, что она сегодня выкинула?

— Прекрати трястись. Это раздражает. Почему ты так себя ведёшь? Я тебя даже…

— Я в порядке, — в ней то ли смелость взыграла, то ли что-то другое, но Харуно Сакура перебила его.

Молодец, что прервала. Что бы он сказал?

«Я тебя даже не ударил?» Звучит мерзко.

Но только не в порядке ты, даже не прикидывайся.

Ладони потянулись вперёд, к бледному лицу, сами собой. Яркая шевелюра уже не поможет тебе скрыть взгляд. Не пройдет, девочка. Мадара с глухим раздражением, свившим себе гнездо где-то неподалеку от желудка, наблюдал за тем, как она смотрит в пол, и задыхался от бессильной ярости. На что? Какого хрена вообще? Пришлось переломить спину и наклониться вперёд, чтобы взгляды сомкнулись наконец-то. И Харуно Сакура замерла напуганным зайцем, боясь пошевелиться.

— Боишься? — только на губы не смотреть, только на губы не смотреть…

— Нет. Меня просто тошнит.

Наверное, потому, что это было слишком близко, Мадара не сразу среагировал. А когда среагировал, то было поздно. Дверь захлопнулась у него перед носом. Вот так просто. Отсекая часть, крохотную и с розовыми волосами, от него. Но зато оставляя ключи.

Мадара провёл около полутора часов, сидя на остановке неподалёку от дома Харуно. Мотоцикл поставил рядом, готовый сорваться в любую минуту, и рухнул на скамейку. Остановка пустовала. Никто не мог помешать.

И Учиха откинулся на спину, закрывая глаза. Когда он их открыл, то небо уже не было таким светлым. Зато внутри всё улеглось. Мадара знал, чего хотел и что мог для этого сделать. На его губах медленно расплылась полу-ухмылка. Да, у него есть отличный план.

И, залив в себя бутылку ледяной минералки (пришлось тратить целых восемь минут на её покупку), Мадара приступил к выполнению. Пальцы, честно, предвкушающе подрагивали. Харуно Сакура, как и ожидалось, выскочила очень быстро. Закутавшаяся в своё синее пальто, с красными заплаканными щеками и взъерошенной копной волос, ребёнок выглядела так душещемительно, что хотелось обнять, никуда не отпускать и стоять так долго-долго.

Но она смотрела зло и требовала свои ключи.

Мадара отдал их со спокойствием внутри. Что же… Сообщение отправилось после того, как расстояние между ними разорвалось на семь её шагов. Или на три его. И отреагировала Сакура немного… совсем не так, как хотелось. Почти расплакалась, обвиняя его в жестокости. Встряхнула рукой с зажатым в ней телефоном, будто хлыстом. И попыталась снова сбежать.

Мадара чувствовал себя полным идиотом, кидаясь вдогонку. Ну вот просто полнейшим. Просчитался. Хоть ноги длиннее, на том спасибо. Обнять эту истеричную девицу — иначе и нельзя. Снова сбежит. Вырвется. Глупая и вспыльчивая Харуно Сакура.

Когда это началось?

Наверное, когда он впустил её в свою квартиру, вручил свой телефон, заставил Мору прервать свиданку с Кисаме — только б вовремя чёртовы прокладки привезла. Тогда? Может, когда вцепилась ему в руку на грёбаном ужине с его родителями, успокаивая и сглаживая ситуацию? Тогда?

Может-может-может…

Вряд ли он когда-нибудь это поймёт. Но Мадаре очень надо?

— Шучу? Я не шутил, — и это ведь искренне. Если не поверит, то придётся использовать тяжёлую артиллерию.

Девичье тельце замерло, прекращая попытки вырваться. Только не говори, девочка, что не веришь. Это будет самым идиотским исходом. Но она молчала, не требовала доказательств. Просто стояла. Чего-то ждала? Момента, когда он её отпустит, чтобы сбежать? Нет уж. Извини, второй раз (второй ли?) этот способ не пройдёт.

— Я не шутил, — преспокойно повторился Мадара и ткнулся ей носом в висок. — Ты почему без шапки?

— Не это. Это я и так знаю. Учихи не шутят. Повтори то… что написал.

— Давай так. Я сейчас тебя отпущу. Ты мило ко мне повернёшься. Я тебя снова обниму и скажу это в лицо. М? Как идея? — Мадара мог собой гордиться, потому что голос петуха не дал.

— Бред какой. Давай, — покладисто кивнула она.

Смотреть ей в лицо было не сложно. Просто внутри что-то кололо, причём кололо циклично — после каждого взмаха чужих ресниц. Они у неё колкие, длинные, тёмные. Хоть их в розовый не красит…

— Я люблю тебя, — Мадара серьёзно прищурил глаза и поднял бровь. — И иногда хочу убивать, когда около тебя вьются всякие типы. Это предупреждение.

— За убийство сажают, — доверчиво улыбнулась она и привстала на цыпочки. — Давай компромисс?

— То есть, у тебя есть что взамен предложить? — Учиха хмыкнул и опустил ладони ей на плечи. — Просто иди сюда и не говори при мне ни о каких…

— …Наруто! — радостно поддержала Сакура и сама шагнула вперёд, соприкасаясь с ним телом. — Ладно, можно без компромисса. Знаешь, а пойдём ты меня до квартиры проводишь?