Сайно и Тигнари оба синхронно посмотрели на Кавеха и переглянулись. Конечно же странно будет звучать то, что Аль-Хайтам, который ещё и желает убить своего любимого...

 Тигнари слегка вздохнул и осторожно начал:

 — Мне вчера казалось, что всё, ну... Наоборот...

— Тигнари, какое вчера, я ничего не помню, но он сегодня взял, принёс мне колумбию, ну, сорт кофе, мой любимый, с молоком, где-то добыл пирожки, омлет сделал фирменный, и всё это в постель!

— Ну, поухаживай за мной так, — сказал Сайно, — я бы думал, что меня не убить хотят, а любят.

— Вначале я тоже допустил такую мысль, но в итоге решил, что всё не так.

— Ээ-э, — протянули Сайно и Тигнари, всё больше запутываясь.

— Он сказал, что нам надо поговорить. Серьёзно! И я ушёл, как только оделся, я слонялся по так разным, смотрел шмотки, что в наших творческих завалялось, какие карандаши... Он меня очень напугал. В общем, Хайтам точно меня убьёт.

— За то, что ты сбежал? — сказал Сайно, притворно задумавшись, — о да, тут он будет зол. Но не думаю, что всё так плохо, Кавех. В конце концов...

 Его прервал другой голос, хорошо знакомый:

 — ... в конце концов, убивать тебя я и правда не собирался, но я очень хотел обсудить вчерашнее.

— Что вчерашнее, Хайтам? — взвился Кавех, — Я ничего не помню, и честно, зная, что это связано с тобой, тем более знать не хочу.

— Ты же понимаешь, что признание в любви не вернёшь, да? — сказал Хайтам слегка растерянно и с лёгким удивлением, ведь вроде всё было решено... А тут...

— Да? Да даже если так, не хочу ничего слушать, я знаю тебя, ты не любишь в ответ, не надо ничего говорить. Посчитай, что я был слишком пьян и не морочь голову себе, да и мне, оставь всё как есть.

— Но... Кавех, я тебя тоже люблю, и вчера я сказал то же самое.

— Не поверю, не стоит меня щадить, пытаться играть в благородного.

 Тигнари мягко похлопал по плечу Сайно, указывая на лавочки в самом начале. Всё равно тут сейчас и без них душновато, а эти двое... Пусть разберутся сами. Сайно же кивнул, они аккуратно, не привлекая внимания спорщиков, на которых уже с усмешкой поглядывал Ято, студент из Инадзумы по обмену, пошли туда. Тигнари достал наушник.

 — Что слушаешь обычно?

— Я меломан, — сказал Сайно.

— Правда?

— Да, Чайковский соседствует со «Stray kids», устроит ответ?

– Ого, — Тигнари улыбнулся. — И почему так? Нет определённого жанра, который бы зацепил?

 – Тренировки, — Сайно тоже улыбнулся в ответ, — а там, честно, без разницы, какой ритм. Но иногда я слушаю некоторые песни по причине того, что знаю перевод. И их звучание западает в душу что ли...

— Хм... Понятно, в таком случае предлагаю включить что-то по типу «Imagine dragons»? Тебе подойдёт такое?

— О да, вполне.

 Они придвинулись поближе друг к другу, соприкасаясь коленками, Тигнари включил «Imagine dragons» – «It's time». Оба прикрыли глаза, отстукивая ритм носком. Всё равно ещё много времени до начала, и студенты пока не собрались, особенно после вчерашней пьянки, а песня идёт всего три минуты.

 Тем временем Хайтам с Кавехом продолжали обсуждение.

 — Я не играю в благородного, Кавех, ты и правда мне очень понравился, потом я влюбился в тебя. И вчера я был счастлив, ты же ответил взаимностью.

— А сегодня уже нет?

— Ты придираешься к словам, конечно да, ты же меня любишь... Но что тебе мешает, скажи, пожалуйста?

— Я привык, что ты не заботишься обо мне, моих чувствах, что я не значимая фигура, а так, обычное лицо в твоей жизни, и тут... Тут ты такое вытворяешь.

— Я хотел сделать милый жест, но ты взял и убежал, я старался, ведь хотел тебе показать, что я счастлив.

— О боже... Ладно, допустим. Но можно любить, и при этом не быть парой, понимаешь? Как я могу убедиться, что ты готов быть со мной, ты же никогда не уступаешь и не знаешь, что такое компромисс?

— Ты хочешь, чтобы я тебе уступал?

— Да нет же! Не всегда, но... Боже... Мы должны друг друга слышать, понимаешь? Я и ты, если мы одно целое, должны друг к другу прислушиваться, внимательными быть к мелочам, но тут ладно, тут мы умеем, но... Сколько раз я просил тебя проявлять больше эмоций, например? Показать хотя бы в дизайн-проектах, что мои старания это важно?

— Ты прав, я всегда оцениваю с точки зрения практичности, но это значит, что мне тяжелее понять эстетичность. Я просто знаю, как ты стараешься, я вижу, что это сделано хорошо, и правда очень хорошо, но я беспокоюсь за тебя, сколько туда вкладывается, и как тяжело будет, если кто-то скажет плохое об этом? А если проект не одобрят по причине непрактично и не по доходам? Ты очень эмоционально реагируешь, я волнуюсь...

— Хорошо, я понял тебя. Предположим, я попрошу быть помягче и выбирать слова, сможешь ли ты это сделать?

— Смогу, конечно. Сможешь ли ты не пить так много, а определённую норму? Не сидеть ночью, делая что-то, а спать? Я подразумеваю, что наша концепция отношений работает в обе стороны, ведь так?

— Конечно, — Кавех уже перестал вскипать, он вслушивался в слова своего соседа по комнате и любимого, поэтому только слегка вздохнул, — А ещё это забота. Сможем ли мы заботиться о ком-то ещё кроме друг друга? Семья может быть и с животными, и с детьми, как мы покажем, что готовы, если у нас нет такого объекта?

— Заведём животное, простой вариант, распределим, кто за что будет отвечать.

— Мы в общаге живём, нам будет нельзя, — Кавех вздохнул, после чего сказал, — может цветок хотя бы?

— Суккулент подойдёт?

— Да, вполне.

— Ну и отлично. Поедем покупать после пар. Встретимся у входа в Академию.

 Хайтам улыбнулся, кивнул, а после протянул контейнер.

 — Твоя отравленная утренняя еда. Ты же не сожрал бургер?

— Нет, но выпил кофе.

— Вот и поешь.

 Кавех тоже улыбнулся, сел, наконец, и взял еду. Что ж, от фирменного омлета Хайтама никто не отказывается. Он огляделся и понял, что Сайно с Тигнари сбежали. Конечно же, хотелось высказать пару ласковых друзьям, но... Кавех пригляделся. Да, они сидят очень близко и слушают песню. Что ж...

 — Хайтааам?

— Ммм?

— Погляди-ка туда.

 И парень тоже взглянул на друзей.

— Это Сайно неплохо смотрится с Тигнари, спорим, что это он, так сказать, альфа?

 Хайтам засмеялся и кивнул.

 — Я даже спорить не стану, ты прав. Тебе рассказать, что было вчера? — он повернулся к Кавеху обратно.

— Да, пожалуй. Теперь я готов послушать.

 Когда песня закончилась, ребята заметили, что каветамы уже спокойно сидят и обсуждают что-то, причём Кавеху явно было смешно. Они снова переглянулись и поднялись к ним.

 — Ну, — спросил Сайно, — вы поговорили?

— Вполне, — сказал Хайтам, — а вот вы нас бросили.

— Вас невозможно слушать во время спора, — сказал Тигнари, качая головой.

 Сайно только кивнул, потому что это было справедливо.

 Кавех вздохнул, после чего сказал:

 — Мы заводим суккулент.

— Да? — Тигнари удивился внезапной перемене темы.

— Угу, и назовём его Рацио. Хайтам предложил, и я согласился.

— Неа, мы решили посмотреть, что у нас может выйти из отношений, в общем, попытаемся делать то, что делают парочки, но с определёнными правилами и ограничениями, пока не решим окончательно.

— Можно же браться за руки, если поцелуй нельзя? — Хайтам, словно внезапно что-то вспомнил, — Ну, если это комфортно для тебя, Кавех.

— Очень даже, я – достаточно тактилен, так что, почему нет? Ну а ты, я заметил, нет?

— Не сказать, я люблю прикосновения друзей, но твои особенно.

 Сайно и Тигнари просто решили промолчать и сесть рядом с ними. Тигнари открыл Акашу, нашёл там профиль Сайно и стал писать что-то.

 — Почему ты не говорил? — спросил Кавех, — Ты же знаешь, я был бы рад ещё раз тебя обнять, и делать это чаще, например...

— Для меня это выглядит как навязывание, ты же не пожелал. Зачем я буду мешать тебе так? — сказал Хайтам.

 Кавех грустно на него посмотрел.

 — Я опробую новое слово, можно?

— Хм... Какое?

— Хабиби*. [*Любимый по арабски]

 Хайтам слегка покраснел.

 — Ох, ладно, только не так часто, я слишком рад это слышать.

 Кавех улыбнулся, после чего продолжил:

 — Так вот, хабиби, но я же не могу залезть в твой мозг, и ты в мой? Поэтому желания и надо озвучивать. Так что в следующий раз, пожалуйста, не стесняйся, ладно? Это тоже часть выстраивания отношений, верно же?

 Хайтам кивнул.

 — Ты прав, прав... Ладно, я тебя услышал. Я постараюсь.

— Ты молодец, — сказал на это Кавех.

 А Сайно прочёл сообщение: «Им повезло, а я не уверен, что у меня вообще есть такая половинка. Плюс эта недосказанность, как они треплют нервы друг другу... Вот поэтому я и не стремлюсь к отношениям». И Сайно слегка вздохнул. Ведь Тигнари прав, любящие люди ссорятся. Но... Потому что им важно, что думает их родной человек. И тогда он написал ответ: «Согласен, просто не будь разговоров и обсуждений, не будь ссор, сложно было бы понять, что ты значишь что-то для человека, потому что все бы вели себя тихо, а в итоге? Стоит подумать, что эмоции признак неравнодушия, как становится проще».

 Тигнари, прочитав ответ, задумался. Сайно заметил, что тот слегка ушёл в себя, но вскоре фенёк снова смотрел полностью осмысленно.

 В душе он согласился с Сайно. И повернулся к нему.

 — Помимо музыки, кажется, стоит узнать и ещё что-то, но места мы обсудили, фильмы тоже. Цвета бессмысленно, мы оба носим любимый цвет. Предлагаю пойти от обратного. Что ты ненавидишь?

— Хм, – Сайно задумался, — пожалуй, приказы. Есть чёткий регламент, да, но... Как будто это сковывает волю. А ты же человек.

— Значит, ты тоже не любишь несвободу... Но ты соблюдаешь правила, в том числе и созданные тобой.

— Свобода заканчивается там, где начинается свобода другого, законы потому и существуют. Но когда они нарушают свободу людей, то становятся тем, что надо разрушить.

 Тигнари подумал, что Сайно даже слишком умён, как же Хайтам его принижал, по сути.

 Аудитория медленно, но верно заполнилась людьми, пришёл профессор, он должен был вести только лекции, семинары вели другие.

 И вот наступило то самое время пары. Все встали в знак уважения, когда профессор усадил их, то вернулись на свои места.

 Он хлопнул в ладоши и сказал:

 — К нам прибыл ещё один студент из Инадзумы, а завтра четыре представителя факультетов, Амурта, Кхашевар, ну и две другие, конечно же, предоставят встречающих. Именно с ваших потоков, второкурсники. Потому что приезжает сама Лиза и делегация из Мондштада.

 Все переглянулись и похлопали. Лиза была живой легендой Академии. А кто те таинственные личности, что приедут с ней?

 Лекция началась. Профессор сказал общее понятие психологии, как вдруг двери открылись, и в лекторий протиснулась голова. У парня были длинные белые волосы с красным мелированием по паре прядок, и карие, слегка печальные глаза.

 — А, должно быть, Вы Кадзуха! — сказал профессор. — Вы только с корабля, могли бы не идти сегодня... Прошу, вот там в конце свободное место.

 Он указал на место рядом с Ято. И даже четвёрка, не особо-то его боявшаяся, слегка дёрнулась. Бедный Кадзуха.

 Даже по взгляду Ято было ясно: новенького сожрут.