Каору семнадцать, семнадцать. До этого он достигал этого возраста лишь несколько раз, поэтому поразительно быть в этом возрасте сейчас. Более того, на этот раз его тело постарело. Он выше, как и Синдзи, и наконец чувствует, что взрослеет.

У него также болит голова, которую ничто не может коснуться, и он чувствует, что его вот-вот вырвет.

— Каору? — спрашивает Синдзи, вытаскивая его из-под одеяла. По любезному настоянию тети у него есть своя комната, но по большей части они с Синдзи по-прежнему спят в одной кровати — просто по очереди заселяются в комнаты друг друга.

— Всё болит, — жалуется Каору.

— Ты болеешь? Каору, ты никогда не болеешь. — Синдзи стягивает с себя одеяло и прижимает руку ко лбу, затем кладет большие пальцы под глаза Каору. — Они воспалены, Каору. В чём дело?

— Можешь помочь мне добраться до сада? — он спрашивает.

— Сада?

— Да, пожалуйста. Мы сегодня одни, верно? — Синдзи кивает. — Мне кажется, что если я взорвусь, то в конечном итоге мне придется забрать весь дом с собой, пожалуйста, Синдзи.

— Хорошо, хорошо, но я позвоню девочкам, как только ты придешь туда.

— Ладно.

Синдзи поднимает его и умудряется провести их вниз и через кухню.

Сад имеет высокие стены и уединен. Его тетя пытается сажать цветы и ухаживать за ними, но в последнее время она слишком занята, и это выглядит немного уныло.

— Поставишь меня в тень? — спрашивает Каору, вздыхая, когда чувствует ствол дерева за своей спиной и тень над головой.

— Оставайся здесь, я серьёзно, а я звоню Рей.

Каору не протестует, не пытается прислушаться к разговору, вместо этого он концентрируется на саду вокруг себя, чувствует, как угасает жизнь растений, и выплескивает свою силу в пространство. Он вырывается вперед, как кран, включенный на полную мощность, и за считанные секунды он окутывается джунглями растений.

— Каору! — зовет Синдзи, пробиваясь сквозь растения. — Я не знаю, Рей. Он сказал, что плохо себя чувствует и хочет побыть в саду, а теперь тут заросший лес. Да. Спасибо. Спасибо.

Он чувствует приближение Синдзи и расчищает ему путь, при этом выравнивая половину травы.

— Каору, — говорит Синдзи, опускаясь на колени и беря его лицо ладонями. — Ты можешь посмотреть на меня?

Он это делает, и это помогает, хоть и немного.

— Что тебе нужно?

— Где-нибудь разрядиться, — признается он.

— Я говорил, что тебе не следует держать свою магию взаперти.

— И я просил тебя не называть это так.

— Это магия, Каору. То, что ты можешь сделать, просто потрясающе.

— Я не уверен, что твоя тетя согласится.

— Разве ты не можешь просто вернуть всё в нормальное состояние, как только мы найдем место, где ты сможешь… разрядиться?

Каору позволяет голосу Синдзи удерживать его достаточно ровно, чтобы ответить.

— Может быть. Я не знаю. — ему кажется, что после этого он засыпает, ему кажется, что он чувствует, как Синдзи тянет его на руки, но всё туманно и не в фокусе.

**

Рей держит его за руку, когда он в следующий раз открывает глаза. Синдзи прижимается к его спине теплым грузом, а за окном проносится город.

— О, отлично, ты проснулся, — комментирует Аска спереди.

— Мы примерно в десяти минутах отсюда, как думаешь, сможешь продержаться так долго? — спрашивает Мари с водительского сиденья.

Каору кивает. И Рей, и Синдзи помогают держать его под контролем.

Синдзи не говорит ни слова до конца поездки, просто держит его и прижимает голову к его плечу.

Мари останавливается, когда они достигают заброшенного участка земли за городом.

— Сюда никто не приходит, — говорит она им, выходя из машины и открывая дверь, помня о прислоненном к ней Синдзи. — Таким образом, вы можете делать все, что вам нужно. Я даже уверена, что жители города оценят сад с дикими цветами, если вы этого захотите.

Каору позволяет им всем вынести его из машины и проводить в центр. Они все отступают, кроме Синдзи.

— Возможно тебе следует…

— Ты не причинил мне вреда дома. Единственное место, которое не заросло, — это то место, где я стоял. Продолжай, Каору. Ты знаешь, что не сделаешь этого.

— Хорошо, но хотя бы сделай шаг назад.

Синдзи делает это — неохотно — но как только он это делает, Каору закрывает глаза, протягивает руки и выпускает всё. Чувствуя, как свет собирается на земле, и трава начинает расти, почва вырывается вперед, деревья…. жизнь повсюду. Он позволяет ей течь и течь, пока она не перестанет пытаться вырваться и его голова не прояснится.

Он падает на колени, тяжело дыша, Синдзи уже рядом с ним.

— Лучше? — спрашивает Синдзи

Только вот, я вижу твои крылья, а раньше у меня никогда не получалось этого сделать.

Каору поворачивается, и действительно, видны слабые очертания его крыльев.

— Это что-то новое. Они исчезнут, мне просто нужно немного времени. — он призывает землю навстречу себе и отдыхает в созданном им цветочном круге.

**

— Ты выглядел так, будто собирался выбить ему всю дурь, когда мы добрались до твоего дома, — комментирует Аска.

— Я всё ещё хочу, — говорит ей Синдзи. — Я говорил, что ему нужно это использовать, но он боится того, что может случиться.

Аска смеется. — Что? Он может случайно спасти пчёл или типа того? — Синдзи пожимает плечами, но она собирается. — Но ты же понимаешь, почему, да ведь?

— Этот мир не такой, — бормочет Синдзи, подтягивая колени к груди.

— Я знаю это, и я думаю, что и он это знает, но он многое видел и помнит гораздо яснее, чем ты, я или Мари.

— Но даже Рей сказала…

— Возможно, он просто боится. Как я со своей мамой; даже после того, как она получила необходимую ей помощь. Он видел, на что была способна его сила в прошлом… такие вещи не забываются, Синдзи.

— Оно не сможет забыться, если убьёт его.

Аска не может решить, злится ли он на себя, напуган или просто расстроен.

— Поговори с ним, как только мы довезем вас домой, ладно? Напугай его до чертиков, если думаешь, что это поможет, но не бей его. — у неё такое чувство, что одно это действие может нанести очень глубокий ущерб. Но было ли это инстинктом или потому, что она уже успела увидеть последствия этого, она не может быть уверена.

— Хорошо, Аска… спасибо.

— Нет проблем, а теперь иди и разбуди свою спящую красавицу.

**

Всю дорогу до дома Синдзи держит его за руку, стоит рядом с ним и убирает беспорядок, который он устроил в саду. Он действительно оставляет его более здоровым, чем нашел, благодаря тёте Синдзи, но теперь он выглядит более естественным.

— Ты можешь навести порядок в доме, пока ты там, — говорит ему Синдзи, когда следует за ним внутрь.

Каору кивает и делает, как ему говорят, стоя в одной комнате и убирая её с головы до ног, наводя порядок взмахом руки или мыслью в голове. Закончив весь дом, он спускается по лестнице, заваривает чай себе и Синдзи и выносит его на улицу.

— Ты злишься на меня.

— Твоя магия сказала тебе это?

Каору все еще вздрагивает от названия "магия", но решает, что ему, вероятно, пора к нему привыкнуть.

— Нет, твой едва скрываемый характер и сжатые кулаки — это всё, что мне нужно было увидеть.

Он падает рядом с Синдзи и решает не брать эту руку.

— Тебе нужно использовать свою магию, Каору… силы, как бы ты это ни называл. Тебя не беспокоит, что с тобой будет, если ты этого не сделаешь? Я не могу… Я не рискну потерять тебя, потому что ты не позаботишься о себе. — голубые глаза Синдзи полны ярости, а его рот искривлен в недовольной гримасе. — Что, если бы меня не было здесь этим утром? Что, если бы мои тетя и дядя были дома? Каору, посмотри на меня.

Его взгляд снова возвращается к Синдзи.

— Я не потеряю тебя снова, не в этот раз, ты понимаешь?

У Каору перехватывает дыхание, и он кивает. Честно говоря, он не уверен, что произошло бы. Он не думает, что это убило бы его, но могло бы, по крайней мере, разрушить дом.

— Я люблю тебя, колоссальный идиот, я не могу вынести мысли снова жить без тебя.

— Синдзи-.

— Нет. Я серьёзно. Тебе не кажется, что однажды – хотя бы раз – было бы неплохо провести нашу жизнь вместе?

— Да, конечно. Я просто…. Я был просто…

Гнев Синдзи, кажется, утихает, и он тянется, чтобы схватить обе руки Каору — тот позволяет ему.

— Напуган?

Он кивает. — Я не мог рисковать, что кто-то найдет меня или захочет поэкспериментировать, если они узнают, на что я способен. Даже с помощью Мари и со всеми документами и файлами, которые ей удалось подделать, кто-то всё равно может приехать и искать.

Синдзи качает головой. — Я правда, правда так не думаю, Каору. Это не единственное, чего ты боишься, не так ли?

— Нет.

— Ты можешь мне рассказать.

— Я боялся, что могу стать… кем-то большим… что я могу снова стать ангелом и начать всё сначала. Я раньше был первым, я не всегда двенадцатый, тринадцатый или семнадцатый, Синдзи. Я не хотел разрушать наше счастье.

— Ангелов не существует в этом мире, — мягко говорит Синдзи. — Знаешь, как здесь умерла моя мать? — Каору качает головой.

— Она решила подняться на гору, чтобы найти высший смысл, и умерла, спрыгнув с неё.

Каору в шоке смотрит на него. Вместо этого Синдзи сосредоточил свое внимание на их руках.

— Мой отец пошел забрать её тело домой, но остался на склоне горы, желая быть рядом с ней. С тех пор я его не видел и не слышал. Он отвез меня к тёте и дяде и так и не вернулся домой.

— Ева и ангелы… их здесь не существует. Рей родилась здесь, и я думаю, это может быть связано как с тем, кем, так и с тем, чем она была. Я хотел, чтобы она была рядом, и она была моей семьей, хотя и далекой, но я не знаю, почему тебе понадобилось так много времени, чтобы добраться сюда. Возможно, эта вселенная просто придумывала, как приспособиться к тебе, и это заняло немного больше времени. Она не могла полностью искоренить в тебе ангельскую сторону, поэтому она выражает себя по-другому. Я помню ангелов и то, как они выглядели… даже если бы ты был единственным, кто имел человеческий облик… ты сейчас не такой. Мог ли ты заставить расти сады и наводить порядок в доме в любой другой вселенной?

Каору качает головой. — Нет. Нет, я не мог. Я мог летать и парить, я мог защищать предметы и использовать AT-поле, но я был больше похож на гранату, ожидающую взрыва. Здесь всё… более пассивно.

— Аска говорит, что ты должен спасать пчёл. — пока он говорит, он потирает большими пальцами ладони Каору. — Это Мари предложила тебе заняться уборкой в доме.

Каору усмехается. — Мудрое предложение.

— Думаешь, это сработает? — спрашивает Синдзи, снова глядя на него. — Использовать свою магию в небольших количествах вот так.

Каору кивает. — Да, когда я это делаю, мне становится лучше, и это…. есть часть меня, которая ненавидит не использовать его.

— Тогда воспользуйтесь ей, пожалуйста. Во-первых, это будет означать, что мне не придется об этом беспокоиться, а также это означает, что нам действительно не нужно выполнять какую-либо работу по дому, не так, как обычно, скучно, как мы это делаем.

Каору наклоняется, чтобы прикоснуться лбом об его лоб.

— Ещё я мог бы посадить больше полевых цветов в тех местах, где они понадобятся пчёлам.

Синдзи усмехается. — Мог бы.

— Синдзи?

— Да?

— Могу ли я поцеловать тебя? — спрашивает он.

— Обычно ты не спрашиваешь разрешения, — отвечает Синдзи.

— Знаю, но я не хочу целовать тебя, если ты всё ещё злишься на меня.

— Уже не злюсь, ты можешь.

— Хорошо. — он сокращает расстояние и прижимается губами к губам Синдзи, целуя его нежно и тепло, затем открывает его рот и погружается глубже. Синдзи отпускает одну из своих рук, чтобы они могли лучше держаться друг за друга, когда приближаются.

Синдзи оказывается у него на коленях, бессмысленно целуя его и обнимая, а затем прижимая к ступеньке.

Каору делает две вещи: проверяет, находятся ли тетя и дядя Синдзи где-нибудь рядом с домом (а их нет), а затем возводит вокруг них своего рода щит, чтобы защитить их от глаз, пока они там.

— Я чувствую это, — комментирует Синдзи. — Можешь использовать свою магию и для этого.

Каору улыбается и ерошит волосы, позволяя Синдзи лечь на него сверху и возобновить поцелуи.

**

— Сколько ты помнишь? — спрашивает Синдзи несколько ночей спустя. Его тетя и дядя уехали на фестиваль в город, из которого они приехали. Каору и Синдзи любезно отклонили приглашение, предпочитая провести некоторое время наедине.

— Почти всё, даже то, что я не могу понять должным образом.

— Других ангелов?

Каору напрягается, но Синдзи тянется к его руке под одеялом.

Сегодня вечером они в комнате Каору. Его комната в основном заполнена книгами и нотами, а стэнд и подставка для скрипки бережно спрятаны в одном углу. Это был подарок, который они все вместе собрались, чтобы купить ему на его первый день рождения здесь; предыдущий, который он использовал, был выше его уровня, и Синдзи было больно, что Каору не мог играть так, как он хотел.

— Нет, они были теми, кто был, настолько связанными со своей природой, что почти потеряли сознание от решимости. Я имел в виду Зеле.

— Если тебе больно, нам не обязательно об этом говорить.

— Я знаю, но мы не должны просто игнорировать вещи, потому что они нас расстраивают, — мягко напоминает ему Каору. Наверное, догадываясь, куда направляются мысли Синдзи.

— Что они с тобой сделали?

— Честно говоря, они сделали не больше, чем твой отец – по крайней мере, в те времена – но они были более последовательными и лучше справлялись с этим. Я знал, кем я был, с того момента, как мне рассказали о моей истинной природе, и я ненавидел себя.

— Я думаю…. — осторожно говорит Синдзи. – Тогда я нашел твои шрамы, они были до самых рук.

Каору закрывает глаза и кивает. –Очень большая часть меня рада, что я не знал, как меня можно убить, пока не встретила тебя. В тот раз я был не чем иным, как оружием, по крайней мере, пока мы не встретились.

— Ужасно думать о том ущербе, который я причинил тебе.

Каору качает головой. — Всё было не так. Я бы не стал возвращаться за тобой после этого, если бы не хотел. Тогда я знал, помнишь, как устранить себя.

— Как ты так сильно меня полюбил и так быстро? — спрашивает Синдзи, опасаясь, насколько мрачным стал этот разговор, и всё же ему не повредит эта тема. Существует своего рода подавляющая отстраненность от воспоминаний об их прошлых жизнях, существовании или вселенных — какими бы они ни были. Он знает, что они произошли, и иногда он может чувствовать все эмоции, связанные с этим, но это не новая рана или новая боль.

— Потому что я мог понять тебя. Потому что ты был всем, чего я когда-либо хотел.

— Каору.

— Что? Это правда. — Каору смеётся и притягивает Синдзи немного ближе, держа его в свободном кругу рук. — Я когда-нибудь говорил тебе своё имя? Мое ангельское имя?

— Нет…. Я не думаю, что ты когда-либо это делал.

— Табрис. Которое, в зависимости от перевода, является либо ангелом свободы воли, либо ангелом предательства.

Синдзи улыбается. — Я полагаю, это зависит от того, на чьей ты стороне. Думаю, Зеле назвали бы тебя вторым. Как и некоторые другие ангелы.

Каору улыбается и целует Синдзи в висок. — В точности мои мысли.