Просыпаться не в своей постели, ощущая рядом тепло чужого тела, всегда было необычно и, пожалуй, даже приятно. Хандзо не помнил, как давно в последний раз оставался после такой ночи, но сейчас совсем не жалел об этом. Он слишком давно не позволял себе расслабиться и отдаться какому угодно мимолетному порыву, слишком долго удерживал себя от глупостей, опасался последствий и не мог позволить даже собственному сознанию полную свободу, не говоря уже о действиях. Мелиса, удобно устроившись на его здоровом плече, по-прежнему спала, и теперь, глядя на нее, приходило осознание. То, что случилось ночью, только показалось необдуманным решением, а на деле было взаимной необходимостью. Должно быть, она видела это куда яснее и отчетливее, раз сама сделала первый шаг.

«Нужно идти», — мрачно подумал Хандзо, когда посмотрел на часы. Несмотря на то, что уснуть получилось едва ли не с рассветом, пробуждение оказалось ранним. Предстоял трудный день, наполненный привычными унылыми делами, которые казались такими незначительными, но, тем не менее, служили маленькими шагами к большой и далекой цели — истинному возрождению клана Шимада. Сейчас, когда они почти приблизились к заветной мечте, нельзя отступать, и Хандзо как никто другой понимал это.

Он снова посмотрел на девушку и попытался осторожно и тихо выбраться из уютных объятий, но ничего не вышло. Мелиса поморщилась и открыла глаза, чтобы внимательно рассмотреть лицо Хандзо шальным после сна взглядом. Конечно, он совсем не думал, что она могла бы обидеться из-за молчаливого ухода, но так даже лучше — теперь точно появилась уверенность, что не придется слышать глупые шутки.

— Дела? — короткий вопрос прозвучал совсем хрипло. Видно, ей по-прежнему не слишком хорошо, и Хандзо даже не думал нарушать собственное обещание — полноценный отдых пока еще никому не повредил.

— Да, — спокойно ответил он, с трудом сдерживая вздох сожаления, когда Мелиса все же отодвинулась и удобно устроилась на другой половине кровати. — Отдохни сегодня. Не нужно вставать и спешить. Ты можешь себе это позволить.

— Спасибо, — только и сказала она, накрываясь одеялом с головой. Хандзо стало прохладно, ведь теперь у него самого совсем не осталось теплого укрытия. — А завтрак в постель можно? Или Вы из тех парней, которые бросают девушку на произвол судьбы после одной ночи?

— Можно, — Хандзо поднялся с кровати с большим сожалением, но это не помешало быстро одеться и привести себя в относительный порядок. — Но эту ночь не стоит ни с кем обсуждать. Ты понимаешь почему.

— Мне и не с кем болтать, — прозвучал из-под одеяла обиженный голос. — Но рано или поздно все станет очевидно, разве нет?

— Даже если так, все равно не стоит прямо подтверждать чужие догадки, — только и сказал он. Конечно, раньше тоже приходилось надолго задерживаться в этой комнате, но совсем скоро Мелиса исчезнет, и никаких вопросов не появится. Пока Хандзо справлялся с обязанностями, главу клана не волновали его развлечения, только этот случай легко мог стать исключением. Слишком важно не допустить провала. — Отдыхай.

Он больше не стал ничего говорить и просто вышел в удивительно пустой коридор. Конечно, охранника пришлось отпустить, а тот, кто должен прийти на смену, пока не появился. Если в любой другой день это было бы плохим знаком, то сейчас пришлось как нельзя кстати. Хандзо не задерживался, ведь до так называемого завтрака нужно успеть отдать все распоряжения, чтобы они наверняка были выполнены в срок, и, к счастью, на это не пришлось потратить много времени. Наверное, еду уже успели принести в гостевую комнату.

— Надо же, Вы решили позавтракать со мной? — Мелиса, которая уже успела привести себя в порядок и удобно устроиться в кровати с подносом, улыбнулась. Он сам не знал, зачем вернулся, но понимал, что хотел быть здесь и нигде больше. Время есть, так почему бы не поддаться мимолетному порыву еще разок?

— Да, — такой ответ, привычно короткий только развеселил ее. Хандзо устроился на краю кровати и посмотрел на часы: в запасе осталось совсем немного времени. — Но я ненадолго.

— Что, опять таинственные дела, о которых никому не нужно знать? — она понимающе усмехнулась и взяла с тарелки один из аппетитных тостов с клубникой и сливочным сыром, а затем медленно поднесла к губам Хандзо. — Тогда не стоит их делать на голодный желудок.

— Спасибо, — он было собирался забрать предложенную еду, но Мелиса только покачала головой. Тосты с клубникой никогда не были его любимым десертом, но сейчас, когда зима стремительно приближалась, отчего бы не вспомнить о жарком лете? — Что?

— Мой завтрак — мои правила, — вкрадчиво напомнила Мелиса, и только слабый румянец на щеках выдавал смущение. Или у нее снова поднялась температура? — Ну же, не нужно стесняться.

Хандзо не стал отговариваться и откусил кусочек, сливочная нежность и легкая клубничная кислинка окончательно пробудили аппетит. Он даже пожалел, что отказался от полноценного завтрака, но твердо решил компенсировать это досадное упущение плотным обедом. В сердце поселилось странное чувство: происходящее вдруг показалось таким правильным и привычным, что все лишние мысли растворились в приятном мгновении. Наверное, со времен далекого детства никто не кормил его так.

Тогда жизнь еще казалась такой простой и счастливой, и наслаждение маленькими радостями совсем не было чем-то из ряда вон выходящим. Хандзо даже скучал по этому ощущению совершенной легкости и свободы, для которого совсем не оставалось места в сердце, но теперь, рядом с этой девушкой, что-то менялось. Жизнь, временами такая мрачная, вдруг заиграла давно забытыми красками, яркими и волнующими. Когда от тоста совсем ничего не осталось, Мелиса рассмеялась и аккуратно вытерла его губы салфеткой.

— Всегда знала, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — она наставительно подняла палец вверх, но больше не стала медлить и сама приступила к еде. Вместе с тостами принесли овсяную кашу, только от такого угощения Хандзо уж точно отказался бы. Впрочем, сейчас это не имело большого значения, потому что свободное время на исходе. — Но открою секрет — к моему тоже.

— Тогда на обед попрошу принести тебе что-нибудь повкуснее, — он слегка улыбнулся, и Мелиса вздрогнула, когда подняла голову. Хандзо ожидал увидеть в зеленых глазах что угодно: испуг, лукавство или даже смущение, но никак не тоску, вновь поднявшуюся из самых глубин души. Тоску, которая порой так сильно терзала его самого. Сказать нечего, но стрелки часов неумолимо бежали вперед, и попрощаться пришлось. Впервые ему самому захотелось, чтобы кто-то услышал в голоcе ноты сожаления. — Отдохни получше. Уже завтра наши люди принесут все необходимое в лабораторию.