В тот день он проснулся рано.

— Шесть утра? — прошептал Сукуна, зевнув. Он выключил свой КПК, положил его в карман пижамы и встал с кровати.

С тех пор, как он принёс «Девятого», ему приходилось вставать раньше обычного. Это было ожидаемо, поскольку он был единственным, кто присматривал за ним. Ему пришлось установить время, чтобы позаботиться о «Девятом» перед уходом в школу и после возвращения.

Он тихо выскользнул из своей спальни и направился на первый этаж, выбравшись через окно неиспользуемой комнаты для гостей. Этот «путь к отступлению» он проложил, используя «Стеклянный маршрут». Он выбирал места, где не было слуг, и время, когда их не было поблизости, торопясь уложиться в установленный срок.

Поэтому он был спокоен. Он позаботился, чтобы никто ни в коем случае не узнал об этом.

Открыв дверь, Сукуна понял, что это было всего лишь предположение.

«Девятый» исчез из сарая.

Его сердце сильно забилось.

Он подумал, не спрятался ли он где-нибудь. Это был котёнок. Он мог забраться в такое место, которое ему бы и в голову не пришло.

Однако нигде в сарае он не нашёл такой щели. Голоса тоже не было слышно. Котёнок всегда прибегал с громким криком и цеплялся за Сукуну, когда тот появлялся.

Но там была только пустая корзина и остывшее одеяло.

Он заглянул в миску, которую до краёв наполнил водой. Её количество ничуть не уменьшилось. Где бы он ни был, разве не испытывал жажды или голода? Для начала, куда он вообще подевался? В миске с водой отразилось его собственное лицо, полное беспокойства.

Пока он в полном недоумении смотрел на себя, сзади его обвил сладкий голос:

— Сукуна.

Он сразу вздрогнул всем телом.

Когда он обернулся, широко распахнув глаза, у входа в сарай стояла его мать. Её красные губы сложились в улыбку. Обеими руками она держала корзину с белоснежным котёнком.

— Если ты чего-то хочешь, то можешь просто сказать своей матери.

С улыбкой глядя на застывшего в неподвижности Сукуну, мать поставила корзину с белым котёнком у его ног. Не делая ни малейшего движения, белый котёнок пристально смотрел вперёд, словно уже приученный к этому.

Наконец с его пересохших губ сорвались слова:

— Где «Девятый»?

Его мать склонила голову набок, но, догадавшись, что к чему, наконец, сказала:

— Если ты имеешь в виду этого отвратительного кота, от него уже избавились. — И добавила с улыбкой: — Ты ведь хотел котика, правда, Сукуна? Если так, то тебе следует приобрести настоящего.

Её рука гладила волосы Сукуны. Словно она любовалась сокровищем.

— Ты не должен трогать такого грязного бездомного кота, как тот. Что если бы он тебя поцарапал, и ты бы подхватил какую-нибудь болезнь? Мой дорогой Сукуна, я не могу позволить тебе этого сделать.

Сукуна опустил взгляд на белого котёнка. Он был хорошо воспитан и спокойно сидел в корзинке. На его шее виднелся роскошный аксессуар, украшенный золотой цепочкой и красной лентой.

Ошейник.

Глядя на котёнка, Сукуна чувствовал, как внутри у него закипают тёмные эмоции. Ощущения, которые до этого момента он испытал бесчисленное множество раз. Когда эти люди пытались предоставить ему друзей. Когда он узнал, что эти люди следят за его комнатой. Именно такие чувства зародились у него внутри.

До сих пор ему удавалось сдерживаться. Он был в состоянии контролировать это. Потому что где-то в глубине души понимал, что как только он это обнаружит, пути назад уже не будет.

Но он чувствовал, что если проглотит это сейчас, что-то внутри него определённо сломается.

Поэтому Сукуна протянул руку и взял миску с водой. Когда он пристально взглянул на свою мать, улыбка исчезла с её красных губ. Страх не охватил его, даже когда он увидел это. Более сильное тёмное чувство — ненависть — переполняло Сукуну изнутри.

— КТО… — Он поднял миску с водой. — …СКАЗАЛ, ЧТО Я ХОЧУ КОТА?!!

Сукуна швырнул её в котёнка.

Миска не попала в него напрямую. Она ударилась о ближайшую стену, отскочив с большим всплеском. Облитый водой котёнок с громким криком выскочил из корзины. Он отбежал в угол сарая и в страхе уставился на Сукуну.

Когда он увидел этот взгляд, тёмное чувство исчезло, как отхлынувший прилив.

Котёнок был ни в чём не виноват. Его, ни о чём не подозревающего, просто принесли сюда и превратили в замену для какого-то незнакомого человека. С его собственной стороны было постыдно и убого вымещать на нём свой гнев. Он почувствовал, что становится таким же человеком, как его мать. Сукуна вдруг ощутил, что его ненависть направлена на него самого.

С другой стороны…

С лица его матери исчезло всякое выражение. Оно стало бесстрастным, как маска театра Но. Сжав губы в тонкую линию, она пристально смотрела на Сукуну.

Сукуна не ответил на этот взгляд. Однако он и не пытался объясниться. Не потому что боялся этого. А потому, что ему было противно даже говорить с ней.

После минутного молчания, которое могло показаться вечностью, его мать пробормотала несколько слов:

— Правда? Ясно.

А затем развернулась на каблуках и вышла из полутёмного сарая.

Оставшись один, Сукуна ничего не сделал. Он скорчился на месте, спрятав лицо между коленями. Вспоминая голос «Девятого», когда он звал его, мягкость его шерсти, когда подкрадывался к нему, и щекотное дыхание, когда он обнюхивал его, Сукуна плакал, и его плечи тряслись.

Белый котёнок наблюдал за Сукуной.

* * * * *

На следующий день Сукуна нашёл ошейник, который был на белом котёнке, в мусорном баке своего дома.

Вот что случалось с вещами, которые, по словам Сукуны, были ему не нужны.