Поцелуй меня - ۞ 7 ۞

۞ 7 ۞

Правду говорят: «Чужая душа — потёмки», но и о собственной Лань Чжань на фоне последних событий ничего толкового сказать не мог. Он сам себя не узнавал после того, как его секрет вскрылся. Наверное, сказывалось потрясение, и оно усугублялось вместе с течением вечера в обществе Вэй Ина.

На Гусу опустились пенные туманные сумерки. В окнах заведений, наполняющихся шумом голосов и музыкой в преддверии ночи, зажигали свет. Улицы не пустели. Вечерняя прохлада и конец рабочего дня располагали горожан к прогулкам и отдыху. На открытых террасах питейных и винных лавок было не протолкнуться.

Полёт до главной площади на Бичэне в тесной близости с Вэй Ином дался Лань Чжаню не без нервов. Когда Нефрит нёс его с Байфэн в Облачные Глубины, он пребывал в полубессознательном состоянии. Ныне же Вэй Ин возвышался впереди на глади клинка и стоял не то чтобы смирно. Лань Чжань превосходно владел мечом — неважно, использовал он его в бою или в передвижении по воздуху, — но нетипичная ситуация выбила из колеи, и когда он несколько раз весьма ощутимо вильнул, Вэй Ин, бросив на него задумчивый взгляд через плечо, вдруг совершил по сути немыслимо опасный трюк — поднырнул под его руку и очутился сзади.

— Извини, Лань Чжань, но, кажется, ты сегодня сам не свой, — уронил он, устраиваясь за его спиной. — Не против, если я ради безопасности приобниму тебя за талию? Ну или плечи?

Не дожидаясь ответа, Вэй Ин водрузил ладони на бока Нефрита — не столько обнимая, сколько ощутимо сжимая.

— Почему не наоборот? — задрожав и вытянувшись в струнку, оторопело выдохнул Лань Чжань.

— Не подумай ничего такого, просто не хочу загораживать тебе обзор — мы ведь почти одного роста.

Произнося это, Вэй Ин с трудом сдерживал улыбку.

— К тому же полёт выдался негладкий. Не решаюсь смущать тебя ещё больше, если мой зад в итоге примкнёт к тебе в весьма интересном месте.

— Вэй Ин! — возглас-стон вырвался раньше, чем Лань Чжань успел его подавить.

Бичэнь опасно подпрыгнул, будто не разрезал ветер, а штурмовал дорожные ухабы.

— Молчу-молчу, не волнуйся так, — выпалил Вэй Ин, продолжая при этом сдавленно усмехаться. — Не хватало ещё из-за такой мелочи угробиться.

— Мелочи? — невольно расширил глаза Нефрит.

— Не в смысле, что к моему заду будет прижиматься мелочь, — пустился разъяснять Вэй Ин. — Уверен, размер у тебя вполне приличный, даже выдающийся…

У Лань Чжаня спёрло дух. Мало того что обворожительный негодник теперь знал о его чувствах, он то и дело касался запретной темы, и было непонятно, неумышленно или чтобы подразнить.

Жар захлестнул Лань Чжаня, как подстерёгшая исподтишка волна. Полёт мигом утратил плавность. Бичэнь водило со стороны в сторону, отчего Вэй Ину пришлось немедленно и очень крепко обхватить Лань Чжаня за талию и вжаться грудью в спину. От этого стало только хуже, потому что его тёплое дыхание у самого уха и возня порождали импульсы желания, не способствующие концентрации Лань Чжаня на удержании меча в гармоничном равновесии.

— Всё-всё! Успокойся! — бормотал Вэй Ин, принюхиваясь. — Кстати, тебе говорили, что ты приятно пахнешь? Что это? Сандаловое дерево?

— …

— Хм. На редкость утончённый и располагающий аромат.

Нефрит чуть в голос не запросил пощады. Нос Вэй Ина между тем приблизился к его шее и из-за покачиваний Бичэня неловко ткнулся в область под ухом. Возбуждением прострелило так, что у Лань Чжаня поплыло перед глазами. Кровь, вскипая, прилила к чреслам. Голова опустела. Почудилось, он забыл, как управлять клинком, и они вот-вот сорвутся камнем вниз.

— Чёрт! Теперь точно умолкаю! — ахнул Вэй Ин, когда Бичэнь и вправду начал стремительно терять высоту.

Лань Чжаню понадобилось несколько секунд, чтобы взять эмоции под контроль. Это время они неслись по наклонной и чудом на полном ходу не влетели в верхушки укрывающих горные склоны сосен, и хотя Лань Чжаню в последний момент удалось поднять клинок выше, полёт так до конца и не выровнялся и прошёл в таком напряжении и изматывающей неловкости, словно Нефрит впервые поднял в воздух меч.

Стиснув пальцы в кулаки, он вкладывался в скорость, спеша оборвать сводящее с ума «объятие». Благо, от Облачных Глубин до центра города у подножья горного хребта было сравнительно недалеко.

— Напомни в следующий раз, как придётся лететь вместе, насколько ты чувствителен ко всему, что вылетает из моего рта, или сразу наложи на меня заклятие молчания, — оправляя сбившееся одеяние и посылая спутнику долгий взгляд из-под слегка опущенных ресниц, хмыкнул Вэй Ин. — Я не против пощекотать нервы, но это было даже чересчур волнующе.

Он не выглядел испуганным, хотя и суетился за спиной Нефрита всю дорогу, тогда как на том лица не было от стыда за свою реакцию и ужаса при мысли, что могло статься, случись им повстречаться во время его минутной слабости со скалой или деревом.

— Прости, — понуро склонил голову Лань Чжань, стараясь взять себя в руки. — Лететь было плохой идеей. Следовало взять лошадей.

— И снова ты со своим «прости». Неужто решил, я жалуюсь? Совсем ты шуток не понимаешь, Лань Чжань. На лошадях добирались бы сюда до рассвета, а так — погляди! — четверть часа и мы на месте. К тому же верховая езда вовсе не то, что сейчас полезно моим рёбрам, как считаешь?

Вэй Ин довольно огляделся по сторонам и по-свойски хлопнул Лань Чжаня по плечу, затем, внезапно опомнившись, отстранился.

— Ладно, не бери в голову, — веско произнёс он не то о беспокойном полёте, не то о собственном жесте.

Лань Чжань не приемлил прикосновений посторонних людей и на заре своего с Вэй Ином общения не единожды сообщал ему об этом в самой грубой форме. Будучи переполнен досадой и горечью на почве растущей к Вэй Ину привязанности, он раздражался на любую его попытку притронуться к себе — помимо того, что не знал, как себя вести в ответ на прикосновения, слишком опасался разоблачения. Юное тело реагировало мгновенно и предательски честно. Стоило Вэй Ину показаться рядом, пуститься болтать и смеяться, член Лань Чжаня словно принимался жить своей жизнью, изводя и выматывая своего обладателя.

Конечно, Вэй Ину и в голову не приходило, что агрессивный настрой Нефрита признак не его враждебности, а диаметрально противоположных чувств. Да и кто бы догадался? Лань Чжань и сам сознавал, что ведёт себя ненормально, неправильно, но его не учили, как надо. Мать покинула этот свет, когда ему ещё и шести не исполнилось. Отец и до её смерти не был близок с сыновьями, а после замкнулся в себе окончательно. Воспитание Сичэня и Ванцзи полностью легло на плечи младшего брата главы клана — Лань Цижэня, человека негибкого и сухого в выражении чувств. Помимо сурового нрава, мужчина никогда не был женат и, более того, не одобрял слишком бурных переживаний в отношениях. Став свидетелем морального упадка брата после утраты жены, племянников Цижэнь взращивал с твёрдым убеждением, что страсть для мужчины — слабость и уязвимость, поэтому когда Лань Чжаня постигла любовная лихорадка, он встретил её подобно лютейшему врагу, сражаясь не на жизнь, а на смерть.

Возможно, будь Вэй Ин девушкой, рано или поздно Второй Нефрит набрался бы отваги, предстал перед дядей и старейшинами и объявил, что созрел для брака. К избраннице выслали бы свах с подарками, и семьи, встретившись, обсудили бы союз. Но сердце Лань Чжаня выбрало мужчину, и такой расклад был исключён, впрочем, как и добровольные откровения с семьёй.

— Ханьгуан-цзюнь, всё ещё где-то летаешь? Очнись, мы уже на земле! — прорвался сквозь пелену тяжёлых раздумий бархатный голос посмеивающегося Вэй Ина. — Если не передумал выпить со мной, чего стоять без толку? Пора определяться, к какому гостеприимному очагу мы сегодня подадимся?

Он с любопытством скользил взглядом по ярким вывескам на улице.

— Выбери сам, — растерянно выдавил Лань Чжань. — Я ни в одном из этих мест не был.

— То, что не был, я догадался. Хорошо, сделаю выбор за нас обоих, — легко согласился Вэй Ин, направившись сквозь людскую реку вдоль пёстрой вереницы манящих дверей и окон. — Ну-ка посмотрим.

Лань Чжань пошёл вслед за ним. Горожане, мимо которых они двигались, при виде двух молодых господ слегка понижали голоса и расступались. Большинству было известно, на кого они взирают. Вэй Усянь после Аннигиляции Солнца оставался у всех на слуху. Белая одежда и того же цвета лента на лбу Лань Чжаня также давали ясное представление, к какому клану он принадлежит, а отливающие драгоценным сиянием льдисто-голубые ножны Бичэня указывали на его высокий статус. Лань Чжань обладал худощавым телосложением, совершенно не отражавшим его выдающуюся физическую мощь и боевые навыки. Застывшие черты лица, неизменно лишённого румянца, являли собой непревзойдённое изящество, благородство и красоту, но это не отменяло того, что Второго Нефрита неизменно окутывала аура холода и неприступности. По мере того, как он шагал по улице, заклинатели в толпе, что стар, что млад, тут же прекращали беседы и с почтением встречались с ним взглядом. Далеко не все отваживались поприветствовать его:

— Второй молодой господин Лань.

— Ханьгуан-цзюнь.

Лань Чжань довольно безучастно кивал в ответ на приветствия. Взор оставался прикован к ступающему впереди юноше в чернильных одеяниях. Лань Чжань предчувствовал, что после загула по винным лавкам с Вэй Ином нелицеприятные слухи быстро достигнут ушей Лань Цижэня и гнев его будет ничем не унять. В то же время Лань Чжань впервые ловил себя на мысли, что это не трогает его как раньше. Даже если за грядущую ночь он нарушит десяток правил со Стены Послушания и схлопочет суровое наказание, время, проведённое с Вэй Ином, того стоит. Крепли подозрения, что более такая возможность не представится — через пару дней Вэй Ин окончательно придёт в себя, вернётся в Юньмэн и впредь будет обходить его стороной. На душе от осознания этого лежал камень.

Взгляды окружающих неотступно следовали за ними. Многие выглядели озадаченно, ведь знали, что отношения Вэй Усяня из Юньмэна и Ханьгуан-цзюня далеки от приятельских. Во времена Аннигиляции Солнца эти двое нередко атаковали врага вместе и, несмотря на то, что были на одной стороне, умудрялись сталкиваться между собой — спорить и выражать несогласие друг с другом. Лань Чжань вспоминал те дни не без содрогания. Уже тогда он опасался за Вэй Ина, работавшего над созданием страшнейшего из своих изобретений — Тигриной Печати Смерти. Амулет обещал в корне изменить ход войны. Так и случилось, он позволил Вэй Ину превзойти могущественнейшего из известных миру заклинателей — Вэнь Жоханя, и привести коалицию кланов к победе.

Невольно вспомнилось, чем обернулись эти усилия теперь: против Вэй Ина плели козни и выступали те же люди, с которыми он бок о бок сражался против тирании главы Вэнь. Было лишь делом времени, когда на Совете кланов во всеуслышание заговорят о том, что Тигриная Печать Смерти в руках лишь одного человека слишком опасный инструмент, и попытаются изъять её у хозяина. Вэй Ин ожидаемо расстаться с ней не пожелает, особенно учитывая, что тот, кто более всех её жаждал — Цзинь Гуаншань, метил в Верховные заклинатели, а его клан стремился занять то положение, которым до этого располагал клан Вэнь. Отчасти это уже происходило. Орден Ланьлин Цзинь наращивал влияние, подминал под себя более слабые фамилии и обрастал теми же полномочиями и привилегиями, что имел сверженный тиран.

— Лань Чжань, — позвал Вэй Ин, привлекая внимание Нефрита. — Что скажешь, если поднимемся на тот балкон?

Лань Чжань поднял голову и взглянул туда, куда он указывал. Балкон и впрямь выглядел привлекательно — просторный, освещённый ярусами небольших фонариков и украшенный слоями легчайшей газовой завесы, создающей непередаваемо красивый танец ткани на вечернем ветру.

— Это гостиничный номер, — обронил Лань Чжань, возвращая удивлённый взгляд Вэй Ину.

— Да-а, — протянул тот, кивнув в сторону вывески. — Это написано крупными иероглифами над дверью, а читать я умею. Но какая разница, гостиница или питейная? Так даже лучше. Не придётся толпиться со всеми в общем зале. Вино подадут в комнату лично для нас, и нашим беседам точно никто не помешает. Что скажешь?

Идея действительно была неплохой — чем меньше людей увидят их за распитием алкоголя, тем лучше.

— Мгм, — поразмыслив, согласился Лань Чжань. — Снимем номер.

Договориться с владельцем заведения удалось без проблем. Мужчина сразу распорядился, чтобы служанки несли заказанные Вэй Ином сосуды с вином «Улыбка Императора», а сам сопроводил гостей в роскошные апартаменты, занимавшие весь второй этаж и имевшие отдельный выход на живописный внутренний дворик с садом и фонтаном. Номер не был никем занят, потому как цену за него хозяин просил на редкость высокую, но едва глянув на посетивших его молодых господ, он понял, что не прогадал. Всем известно — заклинатели люди зажиточные, и явившиеся к нему юноши так и лучились достатком.

Лань Чжань поначалу заволновался, размышляя над тем, разумно ли снимать лишь один номер и, дабы соблюсти приличия, хотел было попросить второй, как хозяин с гордостью изрёк:

— В вашем распоряжении три прекрасные спальни с балконами, помещение для деловых встреч с длинным прямоугольным столом на большую компанию и террасой с видом на улицу, а также комната для омовений. Если воспользоваться лестницей и спуститься во двор, в дальней части сада найдёте ещё и купальню под открытым небом. Уединение и удобства вам гарантированы. Моя гостиница самая дорогая в городе, потому что самая лучшая. Все прославленные, уважаемые люди останавливаются именно здесь. Осмелюсь предположить, — заискивающе улыбнулся мужчина. — Раз господа решили снять такой просторный номер, стоит ждать пополнения гостей?

Лань Чжань, к которому он обращался, в замешательстве замер.

— Как скоро вас навестят дамы? — услужливо поинтересовался владелец гостиницы и перевёл взор на Вэй Ина, в отличие от своего немногословного спутника, источавшего расслабленность и удовлетворение. — Стоит ли отдать указание кухонным работникам на готовку дополнительных блюд?

Пока Лань Чжань переваривал услышанное, Вэй Ин утвердительно качнул головой.

— Думаю, дамы появятся с минуты на минуту, — уверенно произнёс он. — Подайте что планировали, ничего дополнительно готовить не нужно. Сами понимаете, нам будет не до еды, — не моргнув глазом объявил он и выпроводил мужчину.

— Какие дамы? — едва вернув способность говорить, рыкнул Лань Чжань. — Что ты затеял?

— Прекрати дёргаться, ничего я не затевал.

— Тогда зачем наплёл про женщин?

— Сам не догадываешься? — на пятках развернулся к нему Вэй Ин. — Пусть лучше хозяин думает, что мы решили развлечься с красотками, что не чуждо большинству мужчин, нежели гадает, почему двое молодых парней из приличных семей уединились вдвоём. Не знаю, как тебе, досточтимый Ханьгуан-цзюнь, но мне — повесе и бабнику — надо беречь устоявшуюся репутацию.

Ресницы Лань Чжаня затрепетали. Слова Вэй Ина были прямолинейны, что Нефрит ценил неоспоримо выше лицемерия, но больно укололи, ведь из них следовало, что он озабочен мыслью, что кто-то предположит, будто они «обрезанные рукава». Единственное, чего не учёл Нефрит, будучи сосредоточен на собственных переживаниях, это досада, с которой Вэй Ин произнёс их.

— И как быть с тем, что про девушек ты соврал? — тяжело выдохнул Лань Чжань.

Вальяжной походкой Вэй Ин проследовал на террасу, развёл в стороны переливающиеся цветными блёстками полупрозрачные занавеси и, устроившись на софе за небольшим столиком, налил вино в пиалы, одну из которых подвинул к Лань Чжаню.

— Кто сказал, что я соврал?

— Что это значит?

— До меня, кажется, дошло, почему все думают, что я прожжённый сердцеед и развратник.

— И почему же?

— Причина в этом.

Вэй Ин запустил руку в рукав, извлёк блестящую, угольно-чёрную флейту с ярко-красными кисточками, приложил к губам и издал несколько мелодичных трелей, затем сунул за пояс, где обычно носил. В комнату откуда ни возьмись хлынули тени, по углам заклубилась тьма. Послышался звонкий девичий смех и топот множества лёгких ступней в шёлковых туфлях. По воздуху поплыл головокружительный аромат ванили, лаванды и чайных роз.

В мгновение ока пустовавшее минуту назад пространство наполнилось силуэтами стройных, мистически прелестных девушек — одна другой краше. Розовые, пурпурные, лиловые одеяния так и порхали вдоль точёных фигур.

— Хозяин…

Девы, обгоняя друг друга, ринулись к Вэй Ину и обступили его плотным кольцом — кто-то приобнимал за плечи, кто-то устроился под боком, кому-то досталось место у его ног.

— Видишь, Лань Чжань, я в большом почёте у женщин, — поглаживая льнувших граций по струящимся волосам, как ласковых кошек, иронично подчеркнул Вэй Ин. — Вот так и рождаются слухи. Стоит людям зацепиться глазом за этих красавиц и молву о моей распущенности не сдержать.

Лань Чжань смерил явившихся демонических созданий холодным взглядом светлых глаз.

— Напрасно ты проводишь столько времени в компании нечеловеческих существ. Это вредно для духа и тела.

Улыбки вьющихся вокруг Вэй Ина красавиц померкли.

— Кто этот человек, господин?

— Почему он так враждебен?

— Что мы сделали, что он так зол?

— Чем помешали?

— Тише, не шумите, — небрежно отмахнулся от них Вэй Ин и пристально посмотрел на Нефрита. — Это мой друг. Ну что, Лань Чжань, могу я тебя так называть после всего, через что мы прошли за последние дни, или по-прежнему станешь утверждать, что мы не друзья?

Лань Чжань не находил в себе сил ответить. Он трепетал на каждой фразе Вэй Ина и не мог уяснить, то ли тот серьёзен, то ли вновь над ним потешается. В воцарившейся тишине слабо покачивались газовые занавески и мерцало пламя в подвешенных на перилах фонарях. Девушки вокруг Вэй Ина неестественно застыли, напоминая безупречной красоты манекены. Простые люди не могли распознать за их неоспоримой пригожестью истинной сути. Прекрасные лица демониц манили. Тела источали сладкий аромат. Яркие глаза сияли как звёзды, но Лань Чжань видел в них лишь угрозу и голод неупокоенных душ. Суть заклинателя отчётливо улавливала вибрации тёмной ци и потоки могильной прохлады.

— Да он влюблён в вас по уши, хозяин, — вдруг слетело с алых губ одной из прелестниц, и её поддержали дружными кивками остальные.

— Спит и видит вас во снах.

— Не только во снах, но и наяву — грезит днём и ночью.

— Этот человек вами слепо одержим.

— Ох, знали бы вы, какие непристойные сцены с вашим участием рисует его воображение.

— Правда что ли? — оживился Вэй Ин, уставившись на Лань Чжаня странно заинтересованным взглядом. — Ты фантазируешь обо мне? И что в точности представляешь?

— Довольно!

Плавясь от смущения, Нефрит опрометью бросился к двери, но отворив её, едва не столкнулся с владельцем гостиницы в сопровождении целой вереницы работниц, нагруженных яствами и напитками.

На мгновение мужчина опешил, разглядев за спиной заклинателя в белом по меньшей мере дюжину несравненной красоты девушек, разодетых в дорогие наряды и драгоценности.

— О небеса! — не сдержался он, млея под их ослепительными улыбками.

Большинство чаровниц, кокетничая, облепили смакующего вино Вэй Ина, что давало исчерпывающее представление, для чего они здесь.

— Ваши гостьи уже пожаловали, — таращась во все глаза, констатировал владелец гостиницы. — И как только они проскользнули мимо меня такой гурьбой? Я ведь всё это время был в главном зале внизу. Видать, мы разминулись, когда я отдавал указания на кухне…

— Ужин! Превосходно! — потёр ладони Вэй Ин, прекрасно исполняя роль избалованного жизнью гуляки в прекраснейшем настроении. — Лань Чжань, не загораживай проход. Вернись на своё место. Ты до сих пор не осушил свою чарку, а ведь обещал мне.

Прислуга расторопно ринулась накрывать стол, а Лань Чжань, постояв на месте ещё полминуты, пошёл обратно, стараясь не касаться Вэй Ина и его цветника взглядом. Владелец гостиницы завистливо взирал на представшую ему картину, несомненно рисуя в сознании нескучное времяпрепровождение постояльцев грядущей ночью. Когда с накрытием стола было покончено, он бросил ещё несколько осоловелых взглядов на красавиц и откланялся, пожелав молодым людям приятного досуга.

Едва за ним закрылась дверь, глаза Нефрита прикипели к лицу Вэй Ина.

— Прогони их.

— Что?

— Прикажи существам проваливать.

— Что на тебя нашло?

— Пусть выметаются или уйду я!

Взгляды юношей скрестились. Красотки вокруг Вэй Ина переменились в лицах, оскалили на удивление острые зубы и зашипели.

— Берегитесь, хозяин.

Глаза их вспыхнули как рубиновые бусины.

— Он мечтает остаться с вами наедине.

— Его одежды белы как снег, но мысли темнее самой безлунной ночи.

— Он помешался на вас и хочет присвоить без остатка.

— Умолкните! — Лань Чжань потянулся к Бичэню, но подлетевший к нему Вэй Ин, резко нажал на его ладонь, вгоняя клинок обратно в ножны.

— Стоп. Ты чего? Зачем так близко принимаешь к сердцу глупости, что они болтают?

Он вскинул руку, приказывая демоницам отступить подальше, и покачал головой.

— Или же ты сердишься, что доля правды в их словах всё же имеется?

— Намерен устроить балаган? Я не стану принимать участие.

— Да остынь ты, Лань Чжань. Забыл, для чего мы сюда пожаловали?

— Не забыл. Создания своё назначение исполнили — владелец гостиницы убедился, что ночь мы проведём не вдвоём, теперь отошли их.

— Опять занудствуешь, но будь по-твоему.

Вэй Ин грациозно выхватил флейту и, невзирая на причитания девиц, издал несколько пронзительных нот. Налетел порыв ветра — всколыхнул занавеси и фонари, а когда упорхнул, на террасе остались лишь двое.

— Доволен?

Лань Чжань упрямо молчал, но наконец сел на предназначенное ему место и посмотрел на пиалу, до краёв наполненную вином.

— Эх, Ханьгуан-цзюнь, Ханьгуан-цзюнь… С возрастом ты не становишься проще и веселее. Посмотри на себя. Ты всё ещё очень молод, но раздражаешься и ворчишь почти как столетний дед. Девушки могли стать украшением нашего вечера. Даже ты не станешь отрицать, что они удивительно хороши собой.

— Ещё успеешь налюбоваться ими, вернувшись в Юньмэн.

— Ты прав, — Вэй Ин осушил свою пиалу и наполнил снова. — И до чего великолепное вино у вас в Гусу. В Юньмэне тоже ничего, но до ваших виноделов далеко.

— Как часто ты проводишь время в обществе нечисти? — не выдержал Лань Чжань, лишь усилием приструняя кипящую в нём ревность. — Разве не понимаешь, сколь дорого обходится взаимодействие с тёмными тварями?

Улыбка, всё это время излучаемая Вэй Ином, начала тускнеть.

— Лань Чжань, я буду скучать по здешнему вину, а по чему точно не буду так это по твоим нотациям. Прибереги их для кого-то другого, я наслушался.

— Как далеко ты заходишь в своих развлечениях? — завёлся Нефрит. — Что позволяешь этим созданиям?

— Что я могу им позволять? — негодующе воззрился на него Вэй Ин. — Решил, я сплю с нежитью? Умом повредился? Для чего мне это, живых что ли мало? Я же сказал, поцелуй с тобой был первым. Нетрудно догадаться, что чего-то большего у меня тоже не случалось. Да если бы и случалось, какое тебе дело? Я вовсе не обязан перед тобой отчитываться и что-то доказывать.

Никто и никогда не видел Лань Чжаня кривящимся от боли — даже когда он получал тяжелейшие травмы, внешне сохранял невозмутимость, но тут не совладал с собой и судорога муки исказила идеальные черты. Затмение длилось всего мгновение, однако и его хватило, чтобы он почувствовал себя совершенно разбитым и униженным.

Вэй Ин, наблюдавший это выражение на его лице впервые, по всей видимости, испытал угрызение совести. Он порывисто выбросил вперёд руку и накрыл пальцы Лань Чжаня, на что тот дёрнулся, словно его коснулись раскалённым железом. Не зная, куда себя деть и как дальше смотреть в глаза напротив, Нефрит схватил чашу с вином и залпом осушил. Язык, нёбо, гортань, а затем и желудок, окатила колючая горечь. Жидкое пламя стремительно распространялось от груди в конечности. Голова вмиг наполнилась вязким туманом. Тело охватила лёгкость. Закружило в неге подступающей дрёмы.

С непривычки Лань Чжань обмер, постигая новый опыт. Тем временем глаза Вэй Ина широко распахнулись. На губах снова расцвела улыбка, на этот раз приправленная небывалым восторгом. Внешне Лань Чжань ничем не выказывал испытываемого. Даже скорбно-отрешённое выражение лица не изменилось, а потому со стороны Вэй Ина незамедлительно посыпались вопросы:

— И как тебе алкоголь? Правда же душистый и в меру крепкий? Чего молчишь? Нравится тебе вино или нет?

Лань Чжань хотел ответить, что ему невкусно, хотя пелена тепла в теле действительно необычная и бодрящая, но вдруг понял, что не может рта открыть. На смену противоречивым острым ощущениям пришли усталость и желание закрыть глаза. Сознание заволокло мутной дымкой. Веки начали смыкаться. Лань Чжань вскинул ладонь и с усилием потёр место между бровями, только облегчения не наступило. Голова тяжело свесилась на подпирающую её кисть. Кажется, сквозь накатывающий сон он слышал, как Вэй Ин изумлённо звал его по имени и вертелся рядом, но набежавшая тьма размыла его образ и отняла остатки сознания.