23-24-е Цветеня

Ардалин, Эмберхолл

Небольшой корабль с грязно-зелеными парусами и веселым названием «Пьяная чайка» ждал своих пассажиров в самом оживленном месте пристани. Привыкшие к прогулкам по озеру столичные жители под вечер перемешивались со спешащими поймать попутный ветер рыбаками и торговцами, и всем этим людским водоворотом ловко руководила облаченная в летние светло-голубые мундиры городская стража.

Дэвид отстал почти сразу, начав здороваться со всеми знакомыми, и Генри не стал отвлекать его. Времени до отплытия было еще достаточно, однако толкаться в толпе дольше необходимого ему не хотелось. Не то чтобы он пылал желанием скорее оказаться на борту, с его-то морской болезнью. Если бы не спешка, заманить младшего Хейвуда на корабль удалось бы, разве что пообещав показать подводного монстра, слишком стеснительного, чтобы подплывать для знакомства к берегу. Благо, плыть до Хенгастеля всего полтора дня…

Уже вышедший к нужному пирсу Генри резко остановился и потому едва не полетел в воду, задетый грузчиком, неуклюже тащившим подозрительно похожий на ковер сверток. Мужчина сбивчиво извинился, но он только махнул рукой, ведь если бы вздумал разжать зубы, то все ругательства, готовые сорваться с языка, простой работяга принял бы на свой счет.

На «Пьяную чайку» грузили огромные, до темных точек перед глазами знакомые клетки, и люди в белых мантиях Академии суетились вокруг стаей тощих крикливых птиц. Главного лебедя этого базара Генри разглядел, лишь приблизившись вплотную, и желание резко развернуться и попросить Дэвида найти другое судно тут же перестало казаться детским и глупым. Увы, момент для побега был упущен.

− Добрый вечер, виконт. А я как раз заметил ваш багаж и узнал у капитана, с кем нам предстоит плыть. Удачно, не правда ли? – еще-не-магистр, а просто академический бес, брюзга и наглый хлыщ Лиам Буш, смевший строить глазки Кэл, приветливо махнул ему затянутой в белую перчатку рукой и одарил такой доброжелательной улыбкой, что обычно без труда корчащему любые рожи Генри чуть челюсть не свело в попытке изобразить ответную любезность.

− Недобрый. С каких это пор мы на «вы», еще и после всего, что между нами было? – один из усердно не подслушивавших матросов кашлянул в кулак и уставился на них уже открыто, как и парочка помогавших разместить и закрепить груз студентов. Старательно изображавшему вежливый оскал Генри на это было плевать, а вот Лиаму внимание посторонних явно не понравилось. Зато улыбочку как рысь слизала!

− С тех пор, как я отчаялся получить исправленную статью и внятно дописанные отчеты до начала следующей спирали, − огрызнулся его ненаглядный куратор. Увы, наглядность присутствовала в полном комплекте из идеально лежавших светлых волос, идеально ровных белых зубов и идеально белой и не менее идеально сидящей по фигуре мантии с красной эмблемой Академии*. – Так что правильней было бы сказать «всего, что между нами по какой-то неясной причине не было». Какого беса, Генри? Собака всю бумагу съела, орел мозги выклевал?

− У меня не было времени на пустое крючкотворство.

− Зато на танцы в чайных было.

− Тебе какое дело?! – Генри осекся, осознав, что почти шипит на этого придиру, нелепо сжав кулаки и задрав голову. Еще и заходящее солнце коварно ударило в глаза, заставив щуриться. Хорошо же он, должно быть, выглядел со стороны… – У меня важное поручение от короля. Когда вернусь…

− Спел бы что новое, дикарь. Поднимайся на борт и добро пожаловать в рабство. Пока не допишешь, на берег не сойдешь.

− Сомнительное предложение, − Генри отступил на шаг, прикидывая, насколько дорог ему его багаж. По большому счету, за час на причале купить можно что угодно, а бросать его сумки за борт этот вездесущий засранец вряд ли станет…

− Виконт Буш! Какая неожиданность! – не то прослушавший, не то проигнорировавший всю перепалку Дэвид коротко поклонился, и зубастый лебедь тут же качнул своей длиннющей шеей в ответ, вновь натягивая на лицо вежливую улыбку. – Вы направляетесь в старую Академию?

− Немного дальше, господин Брэдли. – Лиам без особого восторга кивнул на клетки. − Не могли бы вы поторопить вашего юного друга? Что-то мне подсказывает, что до отплытия он будет писать куда быстрей и вразумительней, не отвлекаясь на, кхм, бытовые мелочи.

Генри почти заскулил, когда старательно не улыбающийся Дэвид мягко тронул его за плечо. В том, что соловей ничего не знал и в заговор за его спиной не вступал, сомневаться не приходилось, но это его участь не облегчало…

***

Удивительно, но за составлением отчета о немного запоздавшем Подпале Генри даже не заметил, когда они тронулись в путь. Поначалу дело шло туго, в голове плясали джигу коты и бесились весенние тараканы: хотелось скрестись в стенку и крепко пожать шею умудрившегося зафрахтовать то же судно Буша. Но за второй строчкой последовала третья, на листке сам собой возник довольно удачный рисунок расправившего здоровые крылья Драчуна, и через пару черновиков он худо-бедно настроился на нужный лад. Описание всех учтенных и неучтенных заранее помех, попавших под раздачу олухов-травников, перенаправленных в рощи животных и, самое веселое, рекомендации для следующего года заняли целых четыре листа, и пускай он однозначно наделал ошибок и не удержался в рамках формального стиля, это было уже не так страшно. Переписать он всегда успеет, а Лиам, если остынет и будет в настроении, даже может помочь с формулировками. Да и лучше уж корпеть над бумажками, чем зеленеть и бежать прощаться с содержимым желудка после каждого покачивания…

− Я услышал странный стук и вышел проверить… еще не спишь? – Буш, как и положено бесам, явился, стоило только о нем вспомнить. Генри хрустнул затекшей шеей и выразительно кивнул на горку смятых черновиков в углу стола.

− Твоими стараниями. Но до выстукивания сигналов о помощи я пока что не докатился, хотя головой побиться и хотелось, − особенно после жирнющей кляксы, украсившей не только почти дописанную страницу, но и его пальцы. Но тут он сам виноват, нечего было так дергаться из-за пробежавшей мимо каюты напуганной крысы. Бежит зверек по своим делам, ну и пусть себе бежит, какой корабль без грызунов? − Как думаешь, стоит добавить в список рекомендаций «заранее доходчиво разъяснить настырным старикам с арбалетами, почему не надо ходить там, где через час будет огонь, и стрелять по лесничим и энтим вашим академикам, как по белкам»?

− Рекомендуется предварительное проведение подробных разъяснительных бесед с отказывающимися покидать опасные участки представителями старшего поколения.

− Спасибо, я в тебе не сомневался, − он принялся записывать, ожидая, что сейчас в его сторону ключом польется критика, местами даже справедливая, но переводчик с человеческого на канцелярский отчего-то молчал. − Цитаты для статьи я из головы должен брать, или ты везешь с собой в волшебном мешке всю библиотеку?

− Что сможешь – из головы, можно даже из моей. Доделаешь по прибытию.

− Мы вообще-то не планировали задерживаться, − он буркнул это возмущенно, спеша опустить глаза и подуть на подсыхающие чернила. Лишь бы не выдать, что время в самом деле поджимает, лишь бы его не заставили сидеть в Старом замке над справочниками…

− По прибытию на место, Генри. Книги возьмешь в Хенгастеле, я помогу подобрать.

− Что-то ты подозрительно добренький, − он прищурился и замер, словно пытаясь разглядеть в собеседнике подвох. Увы, лишних хвостов, кроме стянутого черной лентой пепельно-русого, видно не было. Да и откуда бы? Любимчик Савеперо в Лесу в жизни не бывал, и все бесы у него были исключительно свои, врожденные. Мог разве что в библиотеках от кого-нибудь подцепить. – Может, вообще сам ее тогда напишешь? Мне это все поперек горла стоит, знаешь ведь.

− Знаю… − замерев посреди каюты, Лиам проигнорировал подколку и принялся задумчиво разглядывать отчеты. Прочесть их вверх ногами с такого расстояния он, само собой, не мог, но Генри все равно на всякий случай отодвинул бумаги в сторону. В свете лампы и без ехидной улыбочки Буш куда больше походил на человека. Человека уставшего и крайне чем-то озабоченного, но слишком воспитанного и хорошо себя контролирующего, чтобы теребить рукава или поправлять прическу. Что-то не так с матерью и ее больницами? Нет, будь дело в госпоже графине, он бы уже знал. Это новости Академии он ловко пропускал мимо ушей, а от сплетен о жизни знати увернуться было сложно, даже заезжая в столицу раз в месяц. – Пойдем, подышим воздухом?

− Не боишься, что сброшу тебя за борт, пока никто не видит? – Генри охотно поднялся и подхватил со спинки стула плащ. Чужая странная тревога теперь заразила и его, отказываться от компании было глупо, да и банально хотелось пройтись и размяться. Или наоборот прилечь, лишь бы не писать больше ничего при столь скудном освещении…

− Чтобы я явился Отраженцем по твою душу?

− Эти твари не имеют памяти и не носят платков, тебе не понравится. Впрочем, убить тебя еще раз…

− Я так и знал, что запах чернил пробуждает в тебе кровожадность.

− Ее пробуждает бессмысленная монотонная работа, под весом которой когда-нибудь загнется вся твоя драгоценная наука. Свет знаний, погасший не из-за невежества, а из-за занудства и надругательства над чувством любопытства…

− Генри.

− М? – он практически повис на бортике, а предпочел бы и вовсе лечь прямо здесь, авось никому до зари не помешает. Так поднимет ведь, зараза, занудит…

− Не кусайся, пожалуйста, хотя бы до утра… − продолжавший быть подозрительно спокойным и миролюбивым Лиам успел стянуть перчатки, а теперь и вовсе запустил руки в волосы, сжимая затылок. Болит, что ли?..

Генри кивнул и запрокинул голову, стараясь сосредоточиться на звездах и свежем воздухе, а не на плеске воды и легком покачивании. Желудок пока молчал, и идея не есть ничего до прибытия снова показалась не самой плохой.

Спереди и сзади по левому борту легко угадывались огни похожих судов, да и справа наверняка кто-то шел навстречу – Северный Рукав буквально кишел кораблями весь год, затихая лишь на короткий период ледостава, и даже коварные водовороты и якобы высовывающиеся из лесных глубин чудовища не пугали спешащих по своим делам людей. А гости с юга еще удивлялись, что они не бегут от Леса, хоть и выстроили новую столицу… привыкнуть можно ко всему, хоть к соседству с монстрами, хоть к скучной работе. Кабы не острый клюв Драчуна, он сдал бы все вовремя, но не оправдываться же теперь.

− И все-таки мне досадно слышать, что ты считаешь свой труд бесполезным, − после долгой паузы тихий голос Лиама заставил его вздрогнуть. Будущий магистр смотрел вниз, на воду, и вопреки своим словам улыбался. – Что ты чувствуешь, глядя на небо, Арья-атан?*

− Дразнишься, чтобы я не подумал, будто это экзамен? – он привычно скрыл растерянность за колкостью. К чему сейчас это народное прозвище? Причем тут его дар? Что-то точно случилось, и что-то серьезное, иначе идеальный господин академик предпочел бы весело шипеть в ответ на плюющегося ядом подопечного всю ночь. Ну, если уж не спится. – Я чувствую… ну, в твоем присутствии – ничего.

− Ты так устал от пары часов работы, что начал не смешно шутить. Отвратительно. – Реки вечные, неужели обиделся?

− Хорошо, давай я не буду вредной тварью, а ты расскажешь, наконец, что стряслось? Ты сам не свой, и эти клетки… в Лес послали тварей ловить, что ли?

− Нет.

− Не послали?

− Не расскажу. И ты все равно не удержишься.

− Все настолько серьезно?

− Серьезней некуда.

− Что ж… − он все-таки растянулся прямо на досках, поднимая лицо и вглядываясь в чернеющую безоблачную высь. Фонари, развешанные вдоль бортов, тут же стали слишком яркими и вообще лишними. Будто факелы, распугивающие скромных светлячков-звезд. Преследующая Летнего зайца Крылатая рысь уже взошла достаточно высоко, значит, время было за полночь. Паруса и борт мешали рассмотреть что-то еще. Что он должен был сказать по этому поводу? – Я чувствую… спокойствие? Восхищение перед фантазией древних, собравших горстки сверкающих точек в созвездия? Иногда ничего, а иногда что-то светлое и вдохновляющее, не угадаешь. Но мне приятно думать, что где-то еще может быть жизнь, что мы не заперты здесь навечно. Когда мы пятеро… − он хотел рассказать о создании Звездной гостиной, но замолк, вспомнив, как бесился когда-то внук бывшего министра Буша из-за того, что в «Малый совет» его так и не приняли… что поделать, в их компанию не удалось вписаться никому, и вины Лиама в этом не было. Сейчас они с Кэл, конечно, частенько общались и даже появлялись вместе то на балах, то на званых ужинах… и не то чтобы он на самом деле был против, просто хотелось бы капельку четче понимать, что на самом деле происходит.

Или все же был. Глупо отрицать, что вид сестры и куратора, гуляющих вместе под ручку, вызывал слишком странную смесь эмоций.

− Спокойствие, восхищение… все остальное можно, пожалуй, объединить под словом «надежда», согласен? – Генри кивнул и покосился на белеющего на фоне темноты собеседника. Уж не лекцию ли об истории Академии задумал выдать Лиам? – Среди этих понятий определенно нет места страху, Генри.

− Разумеется. Бояться следует вниз, а не вверх, если уж на то пошло, − он поднял руки и изобразил нечто вроде щелкнувших челюстей. – Все твари, что не в Лесу, обитают в воде. И они покрупней спятивших медведей.

− В этом и смысл, − Лиам не смотрел на него, и создалось впечатление, что говорил ученый сам с собой.

− Прости?

− Люди смотрят в небеса и видят на них универсальный календарь, удобный ориентир или необъятную красоту, а не предзнаменования бед и волю выдуманных богов, как было в древности. Мы избавили их от этого страха, и, хотя в океане со времен Эпохи чудовищ мало что поменялось, нельзя недооценивать эту победу. Победу знания над страхом.

− Ты клонишь к тому, что, исследовав Искаженных, мы перестанем бояться их, − понять, чьим голосом поет этот лебедь, было нетрудно. Но в честь чего? – А там и до левиафанов и прочих гигантов дело дойдет. Только вот что-то подсказывает мне, что бояться их люди перестанут, лишь уничтожив. И изучать стремятся именно ради этого. – Лиам вздохнул как-то особенно тяжело и наконец повернулся, с сомнением глядя на свободное место между ним и бортом. Сесть, само собой, не сел, но хоть гундеть о неподобающем поведении не начал.

− А разве это будет не лучшим исходом?

− Для моряков – однозначно. Поверь, я не хуже тебя знаю, как паршиво сейчас идут дела даже в Первослезном море, что уж говорить о менее изученных и отдаленных глубинах. Просто… как бы это объяснить так, чтобы ты не подумал, будто я брежу…

− О, так такие моменты бывают? – не то голова прошла, не то разговор хоть как-то оживил этого полуночного философа.

− Крайне редко, обязательно ночью и при растущей луне. Так вот, если не скатываться сейчас к твоей распрекрасной работе о нежити и глубоководных монстрах как «естественно Искаженных» созданиях, и просто принять тот факт, что эти твари были тут до нас… Неужели тебе не становится грустно от мысли, что мы настолько… недружелюбны по сути своей, что стремимся избавиться от всех, кто не служит нам, как лошади или собаки?

− Я понимаю, почему ты так ставишь этот вопрос, − завидев кого-то лишнего, Лиам тут же выпрямил спину и разом будто бы стал выше и значительней. Генри тоже слышал приближающиеся шаги, но все еще надеялся, что неожиданно не раздражающий разговор не прервут. – Но я все же предпочитаю думать, что это они крайне недружелюбно пытаются от нас избавиться, а вся работа – и наша лично, и Академии вообще – идет на благо обществу. Продолжим потом?

− Очень сомневаюсь, − пришлось все же сесть, чтобы вежливо топчущийся у мачты и не подслушивающий чужой разговор мужчина осмелился подойти.

− Господин виконт… − начал он, коротко поклонившись и растерянно глядя на них обоих по очереди.

− Который из? – ощущение, что он только что упустил что-то очень важное, ужасно раздражало, и потому прозвучало это достаточно грубо. Моряк, тем не менее, взял себя в руки и теперь смотрел прямо на него. Встал бы Генри и сам, но дружеский – и наверняка незаметный со стороны – пинок ускорил процесс.

− Тут такое дело… всегда все путем да по ветру было, с благословения ходим, по всем правилам, а то как же? Но последний месяц… вы не серчайте, господин виконт, я б не стал беспокоить, но крысы нас совсем замучали, кот не справляется…

− Вы сейчас серьезно?.. – опешил Лиам. Он бы тоже удивился. Года два назад, когда такие просьбы еще были чем-то новым и смущающим. – Для таких случаев существует яд! И как вы пассажиров берете с такой…

− Где там ваш кот, давайте с него начну, как с пострадавшего, − стоило улыбнуться и весело подмигнуть съежившемуся было мужчине, как тот радостно закивал и поспешил прочь, решив, видно, не провожать его к коту, а доставить усатого наверх. Зря.

− Вот только не говори мне, что собрался болтать с крысами и утешать трусливого кота, лишь бы не работать, − о, вот этот въедливый тон был куда более привычным. Сразу вспомнилась угроза толкнуть за борт, причем смотрел Лиам так, будто на корм тварям сейчас полетит сам Генри. – Это, во-первых, опасно и отвратительно, потому что заразы на этих тварях…

− Я их прогонять собираюсь, а не целовать, извращенец, − Лиам угрожающе прищурился, и Генри поспешил отойти на безопасное расстояние и продолжить. – И вообще, это тоже работа на благо обществу. Да и делов-то, за час управлюсь.

− Стой! Генри, кому говорят! – само собой, остановиться он и не подумал. Куда там после спуска, налево?.. Бесы, как же темно внутри после палубы! − Ты или врешь, или научился-таки управлять этими тварями. После случая с министром Болтоном…

− …и десятка других, о которых ты не мог не слышать, все уже давно поняли, что это не контроль, а умение убеждать братьев наших меньших делать то, что от них требуется. И, каюсь, иногда коварный обман. А если не веришь, то может поспорим?

− Еще чего не хватало!

− Да я сам не знаю, чего мне не хватает, − веселье пьянило куда быстрее вина, и остановиться он уже не смог, даже если бы захотел. Заблудиться на таком суденышке было сложно, да и у некоторых дверей все же висели лампы. Где же искать кота? Или сразу крыс? Прислушаться мешал возмущенный Лиам, но если спуститься в трюм… – Поэтому давай на желание? А там и идеи появятся…

− Ты ненормальный, − отмахнулся и не думавший отставать Буш. Вяло как-то отмахнулся, без огонька праведного возмущения. Что, интересно стало, или просто не захотел оставаться один?

− Я ненавижу сидеть на месте и страдать ерундой, сам знаешь. Ну так что, ты мне веришь? Или боишься продуть?

− А я и забыл, что имею дело с избалованным пятилеткой. – Ему могло померещиться, но… кажется, Лиаму и самому было весело. Словно эта перепалка помогла вернуться к привычной жизни и забыть о том, что заставило его ранее обратиться к вечному вопросу о страхе перед неизведанным. − Валяй, развлекайся. А я посмотрю, будет потом, что Кэррол рассказать.

− Так спорим? – он резко повернулся, протянул руку и ехидно усмехнулся, глядя – хотя по темени скорее угадывая − как едва не врезавшийся в него Лиам картинно кривит губы. Да ему самому любопытно, и почему бы не сказать честно? Нет, обязательно нужен концерт!

– Да чтоб тебя кот к бесам послал и грызуны обсмеяли. Спорим, − они пожали руки, и через секунду из недр корабля донеслось надрывно-испуганное «Мя-я-я-у!».

По крайней мере, так это слышали все, кроме него. Вот и зачем извлекать испуганное животное из логова?

− Ого, − он привстал на цыпочки, глядя в узкий коридор за спиной Лиама. За одной тенью тут же мелькнула и вторая, куда крупнее и проворней. – А их тут и правда много…

И бегают почти в открытую, совсем обнаглели. Только звук какой-то странный, слишком уж ритмичный. И это молчание, будто пискнуть боятся. Стоп, да неужели…

− Где? – Буш повернулся, отпрыгивая в сторону так резво, что шагнувший вперед Генри врезался в него плечом. – Прости. Так где?..

− Слушай, шел бы ты в каюту, а.

− Генри?..

− Это не крыса.

Словно в подтверждение его слов, стучавшее лапами существо вышло в пятно света от лампы. Вернее, показались, неспешно поводили по воздуху и опустились на доски с отчетливым стуком только две длинные и тонкие ноги. А вот потом подтянулась и сама тварь. Гладкая и черная, будто выкованная из металла, величиной она была примерно с кулак, зато четыре пары лап, каждая из которых оканчивалась острым «крючком» для охоты и питья крови добычи, раскинулись в стороны на всю ширину коридора.

Темнота, до этого лишь немного мешавшая, вмиг стала густой и тягучей, словно готовая разразиться дождем из тварей туча, дышать в которой с каждым вдохом становилось все трудней.

– Цокотушник? – Лиам вжался в стену и спросил это так тихо, что Генри разобрал скорее колебания воздуха на выдохе, чем само слово. Просто вариантов было немного.

– Он самый, – и хорошо, если только один. Вокруг, конечно, полно кораблей, да и до воронок еще день пути, но прыгать в реку и бросать с таким трудом написанные отчеты как-то очень не хотелось. – Давай осторожненько назад, там, кажется, справа был камбуз…

Они начали отступать, а чутко повернувшаяся нежить снова подняла передние лапы, и, помешкав, отбила ими по доскам давший ей имя перестук. Цок-цок, цок-цок, цок-цок-цок-цок!

Так вот отчего кот был так напуган, а крысы стали попадаться людям на глаза! Их могло остаться совсем не много – с таким соседом выживали лишь самые прыткие и хитрые, да и усатому могло не поздоровиться при встрече.

– Если бы мы могли убедить себя, что это просто плод нашего воображения, облеченный в материальную оболочку и образ из памяти предыдущих поколений… – Лиам замер, не сводя глаз с продолжающей цокотать в их сторону твари. Голос его не дрожал, да и звучало это подозрительно похоже на цитату из его же работы, но по бледному лицу и словно задеревеневшим ногам сразу становилось ясно, что академик на грани между просто ужасом и откровенной паникой.

Генри и сам испытывал жгучее желание просто развернуться и выбежать на палубу по другой лестнице, подальше от неправильной, немой, безмозглой и одновременно ужасно прозорливой и хитрой твари. Не живой, не мертвой, не способной обмениваться информацией с сородичами, существующей словно бы на другом слое мироздания… Вот уж кого он готов был наречь ошибкой природы!

– На самовнушение нет времени, шевелись давай, – он протянул руку и наугад дернул оцепеневшего куратора за рукав, тот вздрогнул и осторожно шагнул следом. Распробовавший ритм их сердец – цитата из нужной книги только теперь всплыла в памяти – паук-кровопийца тотчас двинулся следом, стукнув еще четырежды. Если эти ноги-иглы вопьются в руку…

Все в нем буквально кричало о немедленном побеге, промокшая от пота рубашка уже успела прилипнуть к спине, но Генри, помня данные еще матерью наставления, старался не думать о том, что чувствует. Только действия, никаких эмоций, иначе…

– Плащом?.. – шепот Лиама твари особенно не понравился, и за несколько перестуков расстояние между ними сократилось до жалких пары шагов.

– Нет. Порвет.

Ощущение времени размылось, а все не кончавшийся коридор будто бы начал сужаться, с каждым перестуком становясь все более зловещим. Сердце билось все быстрее, и он, как ни старался, не мог убедить себя в том, что это тварь намеренно ускоряет свой хищный цокот, вынуждая их вторить ей, а не наоборот…

Позади скрипнула дверь – продвигавшийся вдоль стены Лиам нащупал-таки ручку! – и он резко выдохнул, скорее предчувствуя, чем видя, как круглое гладкое тело припадает к полу, готовясь к прыжку.

– Ложись!

Металлический лязг раздался у самого его лица, по рукаву мазнуло чем-то твердым, а самого его швырнуло в сторону и впечатало в противоположную стену. За спиной тут же раздался оглушительный грохот, в котором смешались и нечленораздельные вопли ввалившегося внутрь камбуза Лиама, и писк притаившихся среди кухонной утвари крыс.

Поднявшись, он тут же рванулся на звук и перепрыгнул через ломанувшихся прочь от страшного хищника грызунов. Два круглых, под самым потолком расположенных окна давали достаточно света, чтобы быстро оценить обстановку. Загнанный в угол Лиам уже не орал, а громко и вычурно ругался на фиссалийском, сосредоточившись на отбивании атак огромной чугунной сковородой. Выходило неплохо, но сковородка была всего одна, а ног у цокотушника имелось не в пример больше…

На глаза попалась кастрюля, и Генри схватил ее за ручку, неловко – тяжелая, зараза! – швыряя в сторону усилившей напор твари. Эффект вышел неожиданным для всех: облитый вчерашней кашей Лиам сорвался почти на вой и вспрыгнул на стол, а шмякнутая кастрюлей тварь запуталась в собственных ногах и поскользнулась на жиже, из угрожающей мигом превратившись в потешно дергающуюся.

– Потом поржешь, тварелюб недотопленный! Хватай котел! – от вида прытко ползущего по столу Лиама его накрыло еще более сильным и неуместным приступом смеха, но огромный и, к счастью, пустой котел от креплений они открутили за считанные секунды, после чего единым слаженным движением подскочили к так и не разобравшейся в конечностях твари, накрыв ее с такой силой, что вытянутая в их сторону нога мерзко хрустнула, ломаясь. Лиам поспешно зажал рот рукой и отвернулся.

– Вот тебе и корабельная кухня… супчику не хочешь, а? – он уселся сверху, прямо на закопченное дно, потому что ноги неожиданно, с каким-то запозданием задрожали.

– Еще скажи, что на Севере и не такое едят, – измазанный в каше и непонятно когда опрокинутой муке Лиам напоминал перепудренного кседа, но сказать ему об этом Генри не успел.

– Праматерь небесная!

– Мя-я-я-?!

– Да чтоб вас…!

– Чего они там, эксперименты ставили?!

Матросы столпились в узком коридоре, по очереди заглядывая в дверной проем и громко выражая свои чувства по поводу превращенного в поле брани камбуза и обитавших там чумазых господ. Сопровождавшие Лиама студенты что-то тоненько проблеяли издалека, но расслышать не вышло бы и у рыси. Увидев давешнего мужчину с тощим рыжим котом на руках, Генри, не выдержав, вновь рассмеялся, но под строгим взглядом куратора перешел на сдавленное, и потому кажущееся издевательским хихиканье.

– Господа! – капитану Чайки удалось протолкаться к дверям, но в них он и замер, не спеша ступать в муку. – Что…что здесь произошло?

– Охота на вредителей, – хмуро отозвался отчаявшийся отряхнуться Лиам. Из глубин котла тотчас донесся характерный приглушенный цокот, и Генри от души стукнул по нему кулаком, вызвав гулкое эхо.

– Ну что, теперь очередь крыс? – лихо вопросил он, найдя в толпе любопытных рож знакомую. За тем, чтобы требовательно протянуть руки. – Давайте сюда кота!

– Мя?

– Может это… не надо? – матрос попытался отступить, но вышло у него только отдавить ноги и не подумавшим сдвинуться с места товарищам. Правильно оценивший ситуацию кот вывернулся из рук и осторожно, вдоль стеночки начал пробираться к незаметно позвавшему его Генри.

– Нет уж, – неожиданно отозвался Лиам, – надо! Тем более что с таким пугалом на борту это и без дара любой дурак провернуть сможет. А полученное преимущество следует использовать.

– Ты же понимаешь, что на наш спор это самое преимущество никак не влияет? – если этот белый лебедь решил отвертеться…

– Понимаю, и именно поэтому спешу вас оставить. Сами разберетесь, – сверкнув напоследок глазами, Буш развернулся на каблуках и направился к дверям с целеустремленностью тарана. Моряки, потолкавшись, расступились, кто-то резво пообещал принести таз с чистой водой…

Рыжий кот осторожно обнюхал отдавленную цокотушью ногу и котел, после чего вспрыгнул Генри на колени, тут же принявшись ласково тарахтеть. Хейвуд широко зевнул, запуская руку в мягкую шерсть. Делов-то действительно на час, вот только на разгон толпы и установление тишины уйдет куда больше… Эх, ну и бесы с ними. Зато теперь точно не тошнит.

***

На бодро взбегающих по доске и прыгающих за борт крыс и Рыжик, и Генри смотрели с одинаковой сытой гордостью. Пугало в виде острой черной лапы почти не пригодилось – и без того перепуганные звери охотно поверили, что на корабле уже не будет безопасно, а хищник обязательно вернется.

По левому борту занималась нежно-розовая заря. Закончившие уборку и решившие уже не ложиться моряки столпились в стороне, со смесью недоверия и восхищения прислушиваясь к плеску, с которым очередной распрощавшийся с Пьяной Чайкой грызун уходил под воду. Ничего, выплывут. Тут до берега рукой подать.

Проспавший основное веселье Дэвид следил за тем, чтобы никто из находившихся на палубе не шумел и не сбивал крыс с пути истинного, а также старательно не зевал и вообще делал вид, что подобное зрелище для него – обычное дело. Отчасти так оно и было – после того, как едва не отморозивший ноги Генри притащил в дом Брэдли крохотного рысенка и уговорил всех соседских собак не обижать его, удивляться удачным переговорам с крысами было бессмысленно.

– Позвольте выразить благодарность от лица всей команды, господин виконт, – когда последний зверек плюхнулся за борт, к Генри снова подошел капитан. Высокий и худой, с начавшими седеть, но не потерявшими блеска русыми волосами, он куда лучше смотрелся бы в мантии Академии, до того проницательно и строго глядели его темные глаза. – И если позволите, кхм, я хотел бы посоветоваться по личному, так сказать, семейному вопросу по вашей… специализации.

Генри нехотя кивнул – спать хотелось просто ужасно, но отказывать он умел куда хуже плюющей на вежливость Кэл – и Дэвид, ободряюще ему улыбнувшись, отправился не то завтракать, не то досыпать.

– За тобой приказано следить, Арья-атан, – капитан встал так, чтобы никто не видел его лица, и поднес левую руку к сердцу раскрытой ладонью вверх в приветственном жесте друидов. Вот так дела! – Если бы ты был один, я бы просто провел корабль вверх по реке, не причаливая у столицы, но…

– Но я с друзьями, – поспешил обозначить свою позицию Генри. А то кто этих фанатиков знает, Севастиан – и тот своим товарищам доверял не слишком. – Не волнуйтесь, я успею в срок. Но если понадобится помощь, я буду знать, к кому обратиться.

– Буду рад оказать ответную услугу, и прости, если напугал. Мы надеемся на тебя, – тепло, по-отечески улыбнувшись, капитан кивнул и пошел прочь, уже через несколько шагов начав громко отдавать приказы. Ночной попутный ветер стих, а днем идти против течения было той еще задачкой…

Задумавшись, Генри посмотрел вниз, на стремительно бегущие воды Северного Рукава. Совершенно напрасно – голова закружилась, в ушах раздался иной, далекий плеск, и есть ему расхотелось сразу и надолго.