29-е Цветеня

Ардалин, Верхний пригорок

Из-за напуганной воронами Кисточки Генри успел нафантазировать завораживающую, почти страшную картину кружащей на фоне заката черной стаи. Оглушительные вопли, голод или даже Зов бездумно нарезающих круги птиц, отравленная кровь, капающая с их когтей. Полные тревоги взгляды деревенских, Лиам, осторожно выглядывающий из кареты… и он, идущий в самое сердце живого водоворота.

…разбудил его конский храп и доклад одного из охранников, наклонившегося к окну неподвижной кареты. Лица его разглядеть уже не удалось – из-за туч сумерки стремительно превращались в ночь, а зажигать лампу, к которой на танцы тут же слетелась бы вся окрестная мошкара, никто не стал. Голос у мужчины был низкий, раскатистый, но проснулся Генри скорей из-за неясной тревоги, кольнувшей не только людей, но и животных.

– …общим числом до тридцати человек. Прикажете ехать дальше?

Лиам, нахмурившись, медленно кивнул.

– Не забудьте изобразить облегчение при виде вышедших встречать. Мы боялись увидеть вторые закрытые ворота и мертвую деревню, мы рады поделиться новостями и помочь. Митчелла и Харта постарайтесь держать за каретой или прикрывайте собой, виконт Марли…

– Позабочусь о себе сам, если позволишь, – Гектор не то подслушивал, не то давно уже стоял пешим у второго окна. – А Генри – добрый вечер, соня, ты вовремя – можно посадить на козлы и попросить красиво помахать ручкой. В него точно не выстрелят.

– В темноте не разглядят. И я не думаю, что они вообще будут стрелять, просто хотел подстраховаться. Все, свободны. Проверьте оружие и через минуту трогаемся. – Буш махнул рукой, и все разошлись. Снаружи фыркнул все это время бежавший налегке Забияка, Драчун, пристроившийся на крыше, ответил тихим недовольным клекотом. Не стал искать ночлег, хотя мог бы вообще улететь…

Пока Генри доставал платок, протирал глаза, разминал плечи и прислушивался ко всему вокруг, пытаясь понять причину общей тревоги, куратор проверил пистолет и повернулся к нему. Посмотрел испытующе, с сомнением, будто решая, стоит ли посвящать дурного подопечного в общую тайну.

Ну, после таких разговоров отрицать ее наличие было бы глупо. Он проспал что-то важное, или сговориться его спутники успели заранее?

– Нас встречают факелами и вилами, или что? – Сердце забилось громко, как часто бывало после сна вне дома, но на сей раз подвох и правда ждал где-то впереди. Или прямо здесь? Мысли отставали, ворочались медленно, но сон, сморивший Генри из-за тепла перебравшейся ему на колени Кисточки, сдуло окончательно. – Лиам?

Прозвучало почти жалобно. Да так и было, бесы бы его побрали! Только показалось, что они заодно, что можно расслабиться, тем более что Севастиана рядом нет и клевать куратору некого… Они же обещали друг другу разобраться вместе!

Лиам, видно, подумал о том же. И кивнул, будто отвечая – я помню.

– Я подозреваю, что за тобой следили. Друиды в последнее время повылазили из своих берлог и развели бурную деятельность, как ты мог заметить по Нижнему Пригорку. Лезут, как черви после дождя, безмозглые… – глаза привыкли к темноте, позволяя не только услышать, но и увидеть выражение крайнего отвращения, портившее красивое лицо. Верно, стражей Леса Лиам ненавидел. – Возможно, оба сообщения о странном поведении животных были связаны, а то и подстроены их главарями. С одной стороны, всем живущим у Леса не стоит терять бдительность, с другой – с каких это пор крестьяне так пугаются обычных птиц, что бегут звать на помощь? Порой ведь и Искаженцев молча сжигают, не докладывая. Я не подумал об этом раньше, потому что прошения были официально поданы через Дэмнбриджскую канцелярию, но теперь… послал вперед одного из наших охранников. Хотел разбудить тебя, поделиться опасениями, но ты так крепко и спокойно спал…

Оу. Ладно, это звучало мило, обижаться не на что.

– Севастиан… допускал, что такое может быть. Поэтому и перехватил нас, – это же не значит, что он один из них? Доктор и друг семьи, не более! Нужно стоять на этом, даже если у Буша уже есть иные сведения.

– Именно поэтому я не стал спешить и предпринимать что-то против него, – Лиам кивнул и кривиться не стал, напротив, вернулся к деловому, собранному тону. – А уж когда твой «лекарь» вызвался помогать господину Брэдли, а не бегать хвостом за тобой… в общем, я решил, что позволю себе закрыть глаза на некоторые неоднозначные факты. В конце концов, отлов таких личностей – не моя работа…

Осознание сверкнуло вспышкой молнии. Он выдохнул резко, едва не подпрыгивая – удержала внимательно слушавшая рысь, что так и не убрала голову и лапы с колен.

Не его работа, конечно, не его! Тайной службы, Палаты филинов, занимающейся отловом шпионов, заговорщиков и незаметно встроившихся в сердце государственного механизма ведунов. Именно от них Севастиану однажды пришлось удирать вплавь, рискуя быть затянутым в омуты Северного Рукава. От них… от главы филинов, герцога Марли лично.

Он конченный идиот.

Снаружи было светлее, чем внутри, и лампу все-таки зажгли, нарочно давая о себе знать. Резко высунувшись из окна тронувшейся в путь кареты, Генри без труда разглядел хищно блеснувший револьвер на поясе ближайшего «охранника». Заметил бы раньше, кабы не витал в облаках!

– Именно, – Лиам дождался, пока он откинется обратно на спинку, и улыбнулся. – Не пыхти на меня обиженным ежиком. Я искренне полагал, что ты сам догадаешься, а потом стало интересно проверить, как быстро. В деревне у нас свой человек, дом для ночлега должен быть подготовлен и тщательно проверен, как и еда в нем, но после случившегося… мы с Гектором решили перестраховаться. Мало ли, кто на дорогу выскочит.

Хотелось не пыхтеть, а биться головой о стенку и стенать о собственной тупости. Но его, в конце концов, тоже воспитывал мэтр Эндрю. Еще есть шанс отыграться и доказать, что в голове не совсем пусто.

– Ты не ждал подвоха там, но знал, что поедешь со мной, еще в Эмберхолле. «Немного дальше», а? Задание получил, признавайся?

– Признаюсь, – куратор развел руками, мол, ничего не отрицаю, не кусайся. – Слышал ли ты о некой незрячей старухе Веденее, распускающей лживые слухи о своем даре предсказывать будущее по текущей воде?

Опять этот презрительный высокомерный тон! Лиам что, друидов вовсе за людей не считает? Или дело в том, что эта женщина в его глазах не более, чем лгунья?

– Слышал, конечно. Обитает по ту сторону Леса, хельянцы и кочевники почитают ее, как глашатая богов, друиды – как старейшину. – Он ответил осторожно, не спеша ни спорить, ни подыгрывать.

– Незадолго до нашего отъезда стало известно, что эта женщина и группа ее полоумных почитателей пересекла границу Ардалина, обосновавшись где-то недалеко от границы Леса. Учитель получил приказ с указанием на точное место, а Гектор – весточку от отца. Общайся ты с ним чуть больше, знал бы, что он уже сдал практику.

– Я… – Генри задохнулся от возмущения. Мало того, что сразу не сказал, так еще и издевается! Да так, что не придерешься – правда сам дурак. – Значит, мы едем сейчас… и те люди, которых до тридцати… думаешь, они догадались? Нет, молчи! Чушь несу. Они ждут меня, верно? – куратор кивнул, поощряя продолжать. Нахватался привычек у Савеперо, даже жесты порой один в один! – Поэтому Гектор резко сквасился, он просто ждал подвоха… а меня на козлы посадить хотел, как сигнальный флажок, мол, мы ничего не подозреваем?

Снова кивок. Что же… немного обидно, но больше досадно. Ну и чуть-чуть хочется потопать и покричать, что это нечестно, что они договорились…

«Просто ответь. И я отвечу тоже. Разве мы не договорились разобраться в этом вместе?»

Ох, верно. Он первым ушел от ответа. Причем на более серьезную тему, а это, оказывается, от него и не планировали скрывать…

– Уф-ф-ф! – надул щеки он нарочито громко, и Лиам беззлобно рассмеялся. – Ладно, лебедь мой прекрасный, твоя взяла. Сейчас-то что от меня требуется?

– Да ничего, вообще-то. Просто смотри в оба, улыбайся, о случившемся с их соседями расскажем правду, как и о пауках. Твоя задача – птицы, наша с ребятами – горстка сумасшедших, мнящих себя избранными. Сама старуха вряд ли опасна, может, и вовсе марионетка в чьих-то руках. Тем не менее, сам понимаешь, она нарушила закон…

– Только не говори мне, что вы собираетесь устроить задержание. Или нет, филины же… Лиам! – вот теперь стало страшно, и страшно не за себя. Официально смертной казни в Ардалине нет, а пытки при допросе осуждаются, но найти преступников, попавшихся в когти тайной службы, бывало не под силу даже самым влиятельным вельможам. А уж если речь зашла о друидах… – Вы что, хотите похитить бедную слепую женщину? А что с ее… спутниками? Или… скажи уже, какой был приказ!

Кисточка, взволнованная его криком, спрыгнула на пол и прижала уши. Лиам шикнул, призывая сбавить обороты, но смотрел все еще мягко, без вызова. Это возымело эффект, и после пары глубоких вдохов-выдохов Генри помотал головой и снова посмотрел на Буша, теперь взглядом умоляя объяснить, во что его втянули.

– Никто не может утверждать, что способен предсказывать будущее. И тем более брать за это деньги. – Голос куратора изменился, напитавшись железной твердостью и неумолимостью. – Даже распускать слухи о подобном – преступление, и возраст и недуг и ее никак не оправдывают. Я почти уверен, что имеет место сговор, и это удобный случай добраться до кого-то из их верхушки. И понять, зачем им ты.

Оставалось только кивнуть. На безобидные ночные сборища с венками, кострами и пением Франц смотрел сквозь пальцы, памятуя об однажды оказанной услуге, но в случае с Веденеей закон в самом деле был неумолим, причем начал это даже не Льюис. Да и речь в нем шла вовсе не о стражах Леса, а о любом, кто осмелится выдать себя за одаренного и начать «предсказывать будущее» или «говорить с мертвыми». Неважно, напрямую или посредством ритуальных предметов. Неважно, как преступник попытается доказать свою «способность». Наказание для всех одно. Раньше – смерть, теперь – публичное разоблачение и заточение в одиночестве. До конца дней.

Кто бы ни придумал привезти почтенную старейшину Веденею в Ардалин, они должны были понимать, как на такой вызов ответят власти. Странно, что сразу не отправили с сотню человек, чтобы схватить всех причастных… знал ли Севастиан? И почему с ними только эти пятеро, разве не маловато?

– Что-то я не пойму… Филипп и Уильям тоже знают? Что конкретно тебе велено сделать?

– Знают, конечно, – куратор веселился. Как пес в предвкушении охоты. – Ну подумай сам, не будь лопухом! Минут десять у нас еще есть.

– Придушил бы, да не могу при ребенке, – процедил он сквозь зубы, кивая на Кисточку.

Лошади бежали вперед, им было тревожно и хотелось поскорей оказаться в стойле. Генри тоже не нравилась темнота, но теперь его спутники напрягали не меньше скрытой тенями опасности. Так не должно было быть, но так было.

Подумай сам…

Арья-атан спешил на зов уставших от ворон крестьян, с ним – группа молодых ученых и охрана. Первые – потому что так солидней, и Академия должна провести расследование, чтобы не допустить возможность Искажения всей стаи. Вторые – потому что накануне в Нижнем Пригорке, по соседству, считай, под самым их боком, случилась беда. Друиды привлекли в деревню Отраженца, в этом оказался замешан староста. Подробностей Арья-атан не знает, потому что поспешил приехать, успокоить, избавить от проблемы перед праздником…

Друзья Севастиана ждут его, но и Арья-атана встретят с радостью, ведь они давно ждали. И вряд ли они заодно с теми, кто торгует черными костями. Но это он обдумает потом, это – дополнительная информация, которая может привести к слишком правильному выводу. Лиам придерется… а ответить он не сможет. Или все-таки сможет? Друид, связавший его клятвой, далеко…

Сердце сдавило болью. Ага. Понятно.

Шаг назад, подальше от опасной темы.

Вторые – охрана. Это правда. Не вся. Они здесь не только из-за него, он – удобное прикрытие. Или первопричина… не ради ли встречи со старейшиной Севастиан хотел, чтобы Генри приехал именно к этому краю Леса? Сам доктор признавался, что не обладает нужными знаниями, чтобы помочь, но ищет ответ…

Назад! Отложить и обдумать потом. Ночью будет время, все равно он теперь не заснет.

Кто отдал приказ, герцог Марли или Франц лично? Мог ли Франц еще во время их собрания заподозрить, что он не договаривает, и не поделиться планом? Сложная задачка… скорее нет. Или король получил доклад и подписал бумагу позже, или это – инициатива герцога. Гектор – младший сын, посвятивший себя науке и не вмешивающийся в дела отца. По крайней мере, так принято считать. Вон, даже знавший его Генри ничего не заподозрил, значит, и другие не сразу поймут. Оружие разве что выдаст… в нем друиды, в отличие от селян, разбираются.

Гектор поехал не на практику, но что остальные? Их Генри знал хуже, про Филиппа Харта и вовсе помнил только, что он простой деревенский парень, на удачу поехавший сдавать экзамен в город. Сдал, выучился, живет на стипендию и доходы со статей для газеты… Вот оно!

Популярный автор юмористических зарисовок, рассказывающих «просто о сложном». Популяризатор науки… если он напишет разгромную статью о засилье ведунов и их преступлениях, выпуск расхватают за час, а обсуждать будут несколько недель всей страной. Особенно если автор в красках поведает читателям о том, что видел сам, и уже неважно, проходил он практику или сопровождал друзей.

Бесы нечистые, так они и в лавку ту зашли не просто так! Гуляли, ага, как же!

Стало еще обидней, и на секунду захотелось даже, чтобы друиды в самом деле сидели всем селом в засаде, поджидая гостей. А еще кулаки чесались врезать коварному писаке по носу и навыдумывать «опыта столкновений с подвергнувшимися Искажению» на несколько листов, чтобы Филипп потом замучался проверять эти байки. Глупость, конечно, но разве нельзя было сказать сразу, мол, не просто так поделиться прошу? А лучше прямо – готовлю доклад по приказу сверху, так что, дорогой друг, выручай! Он бы понял!

…и мог невольно сдать всех Севастиану. Но они-то никак не могли об этом знать!

«Ни при чем» оставался Уильям. Вторая белоснежная идеальность, хоть в изящности черт и тонкости талии заметно уступает Бушу. Так, Генри, не отвлекаться! Как на ком мантия сидит, можно и позже обдумать, на тебе-то все равно хуже мешка.

Уильям Митчелл, потомственный академик, женился на девушке из своей группы сразу после выпуска. Упал в фонтан в большом зале Академии, пока праздновали, тем и запомнился многим младшим студентам, включая Генри. Отец специализируется на проблеме Леса, даже вел у них лекции по истории Искажения на втором курсе. Славный профессор, увлеченный делом… Уилл, когда не гундит, тоже приятный парень. Все-таки просто на практике? Разве не поехал бы тогда с отцом еще весной? Или с матерью, она же тоже в Академии…

Бесы нечистые, ладно! Вот это было не очевидно, заранее не угадаешь, ведь про одаренную старейшину он не знал.

– Предсказывает будущее по течению воды, верно? На любовь и болезни гадает, или?..

– О, я смотрю, ты и до этого дошел, – не будь Генри так зол, этот тон и этот взгляд ему польстили бы. – Чаще всего на погоду и урожай. Знаешь, что у нас здесь?

Куратор похлопал по чемоданчику, занимавшему довольно много места под его сиденьем. Тоже мог бы заметить, что оборудование везли вроде как в Дэмнбриджскую школу, а выгрузили не все.

– Пыточные инструменты? – ехидство все-таки плеснуло через край, и Лиам удивленно поднял брови. Кажется, куратор искренне полагал, что Генри тоже весело и он разделяет этот азарт. Стоило бы подыграть. – Без понятия! Предположу, что правда инструменты. Для ареста, если учитывать всю свиту старейшины, у нас людей маловато, плюс ты взял с собой Филиппа, значит, планируется громкое разоблачение. Ну, или полсотни филинов сейчас крадутся лесом в обход деревни, или поджидают нас где-то еще.

– Не филинами едиными, Генри. Но направление верное, я впечатлен твоей скоростью, как ранее невнимательностью. Не так уж очевидно со стороны, да?

Ответное слово, бранное и не имеющее отношения к научным анатомическим терминам, Генри подумал так громко, что куратор шутливо пригрозил ему кулаком.

– Я не читал труд Глори Митчелл о видах облаков и предсказании погоды целиком, но выжимки видел и даже учил, оказалось полезно. Уильям здесь из-за матери и последних погодных аномалий, но о метеорологических инструментах я в самом деле ничего не знаю. Доволен, зараза?

– Более чем. Не злись, пожалуйста, я правда увлекся этим, как игрой, и хотел, чтобы ты понял сам. Прости, – куратор улыбнулся и даже склонил голову, каясь, кажется, совершенно искренне. Раньше бы не простил… да и до ответов своим умом не дошел бы. Что ж, хоть какая-то польза от самокопания – теперь ясно, что огрызаться в ответ и требовать этим внимания глупо. И бесполезно.

– Будешь должен второе желание.

– Эй! – какое наигранное возмущение! Похоже, в самом деле увлекся и доволен игрой, вот ведь… ученый! До мозга костей!

– Разве ты не должен поощрять мои успехи в, м-м-м, обучении?

– Нечестный прием. Прыгать через ограду в Лес не буду, даже не мечтай. В остальном…

– Не волнуйся, мне уже не шестнадцать, хотя на такое я бы в самом деле посмотрел… так мы договорились?

– Бесы с тобой! – Лиам как раз был без перчаток, так что пожал его руку, не колеблясь. Генри вздрогнул, почувствовав теплые пальцы, но так выдавать себя, особенно после подробного рассказа о природе подобных ощущений, не собирался. – Я рад, что ты понимаешь, почему подобные меры необходимы. Признаться, боялся, что захочешь помешать, заступишься…

Он, вообще-то, всего лишь угадал чужой план, а не выразил одобрение или согласие присоединиться. Но раз Лиам на радостях решил именно так…

– Мне не по себе и все это скверно пахнет, но надеюсь, что мы разберемся.

Карета остановилась, и ответить Лиам не успел.

***

Птиц было много даже ночью: часть расселась по ближайшим деревьям, и без Кисточки они могли бы не заметить их, неподвижных, но бдительных. Часть наверняка забилась под крыши домов и хлевов, кошмаря этим кур… а десять-пятнадцать самых шумных и любопытных умудрились расположиться прямо на заборе, заставив всех сперва перепугаться – что, опять?! – а затем облегченно вздохнуть, услышав карканье. Живые, не нанизанные на колья.

Только вот красивого выхода Арья-атана на переговоры не вышло. Вышел балаган.

– Кто такие?! А ну, выходите на свет! – встретил их карету скрипучий голос вооруженного вилами деда. Сопровождавшая его толпа с факелами – Генри прыснул от такой картины – загудела в том смысле, что выходить надо поскорей, желательно по одному и с поднятыми руками. Потому как приличные люди по темноте перед Встречей лета не шарахаются, ибо примета дурная, а нежить в преддверии праздника ох какая хитрая и лютая.

– Ну давай, скажи это вслух, – обида поостыла, но не ушла, как могло показаться позабавленному его растерянностью Бушу. О, нет! Переплавилась в гремучую смесь волнения, веселья и желания отомстить.

Генри требовательно поднял бровь, и куратор, выдержав театральную паузу, все-таки озвучил очевидное:

– Ты накаркал. У них там еще и косы, и, кажется, кочерга.

– Так вот сейчас еще и накукую. На успешное исполнение задания.

Гектор, сладкоречивая зараза, уже успел спешиться и начать объяснять, что долгожданная помощь прибыла в усиленном составе, да в придачу со свежими новостями и слухами. О, это подкупило настороженных селян куда легче громкого имени Арья-атана, и Марли уже готов был подойти ближе к огню, дабы доказать, что они не задеты Искажением, но внезапно выпрыгнувший из кареты Хейвуд опередил его, пробежав вперед и заставив не ожидавших такого людей опустить «оружие».

– Здравствуйте и процветайте, дорогие друзья, – поклонившись до пола на калхедонский манер, Генри окинул шалым взглядом изумленно притихшую толпу. Спокойной оставалась лишь одна высокая женщина в ярко-красном платье, выгодно подчеркивающем немалых размеров грудь. Впрочем, Генри куда больше интересовал венок из краснозведника на ее голове и то, как косились в ее сторону остальные. Местная староста? Вот и чудно! – Вызывали?

– Да уж заждались, – ответила она бодро и ничуть не враждебно, улыбнулась даже, заставив Генри подивиться ряду ровных, белых зубов. – Ты, что ли, спаситель наш? Прямо-таки со всеми тварями беседуешь, от всех избавление найдешь?

– Всенепременно и прямо сейчас, – заверил ее Хейвуд. Закат он проспал, голодными птицы не были и Зова не слышали, иначе бы сидеть спокойно не могли. Лиам из кареты не осторожно выглядывал, а злобно сверкал глазами, прикидывая, чем бы в него запустить. Да только без толку: если Генри хотел эффектно появиться, он находил способ. Всегда.

– Кыш! – Арья-атан картинно воздел руки и резко взмахнул ими, как крыльями. Кто-то дернулся от неожиданности, кто-то охнул и отступил, дед с вилами и вовсе пробормотал что-то вроде «ох, батюшки-светы». Генри пожалел, что не видит творящегося за спиной, а потом успел испугаться: несколько секунд не происходило ровным счетом ничего, и у ворот повисла неловкая, с каждым мигом становившаяся все более нелепой тишина.

А затем вороны одна за другой сорвались с места и заорали во всю глотку, перебудив всех товарок в округе. Звук расходился волнами и напоминал паническое бегство, хотя на деле был не более, чем перекличкой, обычно начинавшейся в районе пяти утра. Красивого вихря не вышло, да и из-за факелов они бы его и не увидели. Но и нескольких десятков истошно орущих птиц хватило, чтобы кто-то кого-то кольнул вилами, обжег, отдавил ногу…

Ворота им, конечно же, открыли, совершенно ни в чем не заподозрив. Но спать с Лиамом в одной комнате после такого Генри не рискнул.