***
Тренировка началась с раннего утра, когда первые петухи даже не успели прокукарекать. Небо только-только окрашивалось в пурпурный цвет, но солнце ещё не выглядывало из-за горизонта, да и в целом за лесом первые часы его не будет видно. Мика ещё тихо сопела в своей новой корзине на кухне, её было хорошо видно в дверном проёме, окруженную кошками со всех сторон. Малышка явно была под хорошей защитой, пока её мама неподалёку сидела посреди двора на постеленном одеяле. Земля уже подмерзала, поэтому чтобы не застудиться, Гёмей принёс старые одеяла.
- Хорошему бойцу принято тренировать не только силу тела, но и поддерживать своё душевное состояние, - сложив руки в молящемся жесте, Гёмей прикрыл глаза. – Перед тренировками я предпочитаю тратить несколько часов на молитвы и медитацию. Это помогает мне очистить разум, чтобы сосредоточиться на энергии внутри меня и позволить ей слиться с физической силой. Поэтому я поднял тебя так рано. Начнём с этого.
- Но разве наш разум не очищается во время сна? – спросила Шинами, в любопытстве склонив голову на бок. – Мне как-то говорили: «Ложись спать, а утром на свежую голову дела».
- Думаешь этого достаточно? – его блёклые глаза устремились прямо на неё. – Мы ложимся спать с мыслями о том, что мы пережили за весь день, и то мы продолжаем думать об этом пока не заснём. Не исключены сны и кошмары. Мы не можем достаточно отдохнуть во сне, когда находимся в состоянии стресса.
- И то верно…
Вздохнув, Шинами села на коленки, готовясь приступить к чтению молитвы. Со стороны Мики донёсся тихий шорох и Шинами машинально повернула голову. Мика просто перевернулась во сне и причмокнула своими маленькими губами. Не каждый человек услышит это с расстояния почти пяти метров, и девушке пришла в голову мысль, что могла себя выдать этим, поэтому вернулась к подготовке, сложив руки.
Надеюсь, он не почувствовал этого…- подумала она.
Гёмей в этот момент даже не шелохнулся. Понимал и разбирался при каких звуках надо бить тревогу, а при каких можно не обращать внимания. Реакцию Шинами он заметил и по звуку в его голове рисовалась картинка как её силуэт повернул голову в ту сторону. Как тихо зашуршал воротник рубахи на её шее.
- У тебя хороший слух. – сказал он.
Заметил…- у неё быстрее забилось сердце, но она старалась не подавать виду. Среди людей бывают такие, кто рождается с хорошим слухом, поэтому с виду это должно казаться нормальным.
- Это похвально, - Гёмей кивнул головой. – Тебе будет легче тренироваться «вслепую». У одного моего товарища в учениках есть юноша с врождённым хорошим слухом. Правда из писем, я узнал, что он кричит больше, чем прислушивается к тишине.
Мужчина усмехнулся, а вот Шинами как мимо ушей пропустила информацию об ученике одного из сослуживцев Гёмея.
- «Тренировка вслепую»? – тихо спросила Шинами.
- Да, но до этого ты дойдёшь позже. А сейчас приступим. Шинами?
- Да-да…
Когда Шинами закрыла глаза, Гёмей начал произносить молитву. Его низкий голос приятно резал слух, он ни ошибался ни в одной строчке и слова лились словно песня. Вначале она просто прислушивалась к нему и от этого по её спине пробежалась лёгкая волна мурашек. Раньше она слышала, как поют люди с низкими голосами, и они даже рассказывали, что правильный звук вибрирует в груди. Вот так было и у Гёмея, откуда-то из его груди, шла вибрация и отскакивала от стенок горла, выливаясь в слова, пропитанные чем-то духовным, мистическим и завораживающим.
Спустя несколько строк, Шинами стала повторять его слова и добилась того, что начала произносить молитву с ним в унисон. На его фоне, у Шинами был более тихий и тоненький голосок, его было с трудом слышно. Она этого не видела, сидя с закрытыми глазами, но у Гёмея приподнялись уголки губ, когда он услышал сквозь свои слова её голос. Чистый, как звон ветряного колокольчика.
После молитвы, он попросил тишины. И тогда в молчании они начали прислушиваться к окружающим их звукам.
- Так непривычно тихо становиться после шума, - сказала Шинами, не открывая глаз.
- А разве сейчас было шумно? – спросил Гёмей.
- Нет, я имею ввиду…такой контраст…
Он кивнул головой и сменил положение, приняв позу полулотоса, а затем сказал:
- Теперь перейдём к медитации.
Шинами повторила за ним, но только сложив ноги в лотосе.
- Не сутулься, выпрями спину.
Она тут же села ровно, как будто она присутствовала на важном обеде в императорском дворе. Так что в таком положении она просидит долго.
- Это простая техника, её ты выучишь быстро, а потом сможешь использовать в повседневности. Если будешь выполнять её правильно, то таким образом сможешь снимать напряжение, когда тебе будет удобно.
Она кивнула. Терпения у Шинами было хоть отбавляй и как прилежный ученик, она была готова тратить часы на изучение чего-то нового, но вот именно сейчас ей захотелось сделать всё и сразу. Видимо залог хороший тренировки заключался в очищении своего разума и снятия напряжения перед ней.
- Закрой глаза и положи руки на колени ладонями к небу. Как будешь готова, просто начинай дышать. И внимательно следи за тем, как ты дышишь, обращай внимание на любой вздох и звук. Вдыхаешь через нос, выдыхаешь через рот.
Когда Шинами начала дышать, она старалась ни о чём не думать, кроме своего дыхания. Прохладный воздух проходил по её носоглотке прямо в лёгкие и выходил между губ облачком пара. Стоило бы одеться потеплее, но скорее всего это тоже было частью тренировки, потому что на Гёмее были обычные штаны и тонкая рубаха.
Не обращать внимания на холод…
- Сконцентрируйся на том, как воздух касается твоих внутренних стенок. Как он проходит внутрь к твоим лёгким и забирает на обратном пути всё напряжение из твоего тела. Думай, что оно будет выходить при выдохе.
За ней начал так же дышать Гёмей. Стало немного труднее следить за своими вдохами и выдохами, когда внимание переключалось на дыхание мужчины. Воздух немного шумно входил ему в нос и так же выходил из его приоткрытых губ. Неудивительно, если при его габаритах у него были большие лёгкие. Да и в целом все органы.
Концентрация настала только всего спустя пару минут, тогда Шинами уже не отвлекалась ни на Гёмея ни на холодок, просачивающийся через её кожу.
- Теперь меняем ритм. – голос Гёмея прорезал тишину. – На счёт «раз», задерживаешь дыхание на четыре секунды, затем, на счёт «два» - выдыхаешь.
При смене дыхательного ритма, Шинами сразу же почувствовала, как воздух начал идти по-другому, а тело расслабляться. Напряжение, действительно уходило, и голова очищалась от тревожных мыслей, вызванных предстоящими тренировками. Так они просидели около двадцати минут, а потом Гёмей поднялся с одеяла и Шинами сделала то же самое. С первой секунды на ногах, тело стало лёгким. Когда она проснулась и встала с футона, чувствовалась небольшая тяжесть и разница после медитации была заметна.
Зациклив внимание на ощущениях, она не заметила, как Гёмей ушёл через дверь на кухне и вернулся со своей накидкой, которой он окутал Шинами. Она вздрогнула, почувствовав, как тут же стало тепло.
- Теперь надо согреться. – голос Гёмея звучал почти нежно, когда он укутывал её и повёл за собой на кухню. – Приближаются холода и каждое утро в горах будет зябко. Привыкай.
Мика проснулась и начала ворочаться в корзинке, одна из кошек с любопытством заглянула внутрь. Оказавшись на кухне, Гёмей задвинул дверь и сел возле очага. После того, что случилось недавно, Шинами боялась ставить корзинку рядом с огнём, хоть сейчас там и валялись тлеющие поленья после утренней топки. Изначально она поставила корзинку с Микой немного дальше, но Гёмей сказал, что пока здание не обогрелось, в комнатах может быть холодно, и он поставил её ближе к очагу. Из-за этого перед молитвой она так напрягалась и прислушивалась к звукам со стороны дочери.
Кошка залезла в корзинку, чтобы быть рядом с малышкой, а Мику же наоборот Шинами подняла на руки, услышав в свой адрес мяуканье.
- Мне надо покормить Мику, а потом я приготовлю нам завтрак, - сказала Шинами и повернулась к Гёмею, на что он кивнул, продолжая сидеть рядом с очагом. Железной кочергой он передвигал и подкладывал сухие поленья, после чего появилось новое пламя, что начало питаться древесиной.
Дочку она потихоньку переводила на козье молоко, что приносил Генья из деревни. Но способ кормления был немного неудобным, ведь нужно было кормить малышку с ложечки и следить чтобы она не подавилась. Пока она сидела в своей комнате вместе с Микой, её продолжал согревать плащ Гёмея. Обратив внимание на исходящий от него запах, Шинами почувствовала древесину и ладан. Приятный, вызывающий тёплые чувства запах. Она неосознанно улыбнулась, глядя на дочку.
После кормления, Мика начала капризничать, видимо из-за того, что чесались десна. Малышка несколько раз пыталась покусать деревянную ложечку, но не удавалось, потому что зубы только резались. Вернувшись на кухню, она качала Мику на руках и ждала, когда она успокоиться, чтобы положить её обратно в корзинку и приняться за завтрак. Гёмей сидел рядом с кошками и когда увидел девочек, тут же встал, направляясь к Шинами.
- Можно? – он опустил голову вниз, обращаясь к девушке и протянул руки.
Теперь почти без колебаний она позволила Гёмею взять Мику на руки. И для мужчины это был хороший знак – она начала ему доверять. Мика оказавшись у него на руках, капризничала и верещала ещё пару минут, пока Гёмей расхаживал по кухне и качал её, а потом она перешла на тихое хныканье.
Во время готовки завтрака Шинами поглядывала в их сторону и вслушивалась в мычание мужчины. Так с виду и не скажешь, что вот этот человек размером со скалу, генерал, серьёзный наставник, может быть таким…нежным. Не суди книгу по обложке. Хотя Шинами теперь казалось, что и обложка, и содержание у этой книги было очень интересным.
Когда Гёмей рассказал ей о своём детстве, Шинами почувствовала, что это был не выдуманный рассказ, а пережиток прошлого. И было видно, что он любит детишек. Наверное, им с Микой даже повезло, что они оказались на его территории.
Если этот человек решит связать свою жизнь с какой-нибудь женщиной, ей несказанно повезёт. - Думала Шинами, разбивая в миску куриное яйцо. – Сильный, смелый, добрый, заботливый и с детьми у него проблем нет.
Она снова улыбнулась про себя, а затем слегка нахмурилась и вздохнула. Может быть, она могла начать свою жизнь с чистого листа с другим мужчиной, который был бы таким же как он…или с ним же, но её останавливала стена под названием «родословная». В ней текла кровь ёкая, так же как у её дочери. Не каждый мужчина захочет или вообще не захочет, чтобы его жена была…чудовищем. Её не столь волновала внешность, сколько этот статус. Дурнушка из-за веснушек и волос по меркам деревенщин и прекрасный цветок по меркам императорского двора, это всё ничто с тем, кем она была. Все эти ярлыки мгновенно сбрасываются и вешается один – Ёкай, что внушало опасность и страх.
Может когда-нибудь мы с Микой будем счастливы…
Звук расторопных шагов, стучащих по деревянному полу храма, заставил обоих повернуть голову в сторону входа на кухню. В дверном проёме появился запыхавшийся Генья.
- Наставник! Письмо от Кочо!..Фух…- он опёрся рукой о дверной косяк и потряс запечатанным свитком в воздухе.
Глаза мужчины широко раскрылись, он встал с пола, с Микой на руках, и подошёл ближе к Генье. Он явно очень торопился. Шинами набрала из бочки ковш воды и поднесла ему.
- Мне как ворон принёс, я сразу же побежал сюда. На футляре была бирка «Срочно». – он отпил воды и поставил ковш на пол, начиная распаковывать письмо.
Ворон? – Шинами не совсем поняла. Они отправляли важные сообщения птицами, а не гонцами?
Мика начала тянуть руки к Генье как-только его увидела, а тот только приветливо улыбнулся ей и продолжил, переводя дыхание, срывать бечёвку, склеенную восковой печатью с бумаги.
- Читай скорее, что там? – спросил Гёмей.
Закончив развязывать нитку, он ещё раз вздохнул и передал письмо в руки Шинами, от чего она опешила.
- Прочитайте, пожалуйста…а то я…мне нужна пара минут… - сказал Генья и свалился спиной на пол.
- Значит, сегодня будешь снова бегать с грузом на гору и назад, - сказал Гёмей, нахмурившись.
- Я так и понял…
Шинами развернула бумагу, где чёрными чернилами, аккуратно был написан текст, а внизу рисунок в виде маленьких крыльев бабочки. Генья поднялся и подсел рядом. Прочистив горло, она зачитала:
«Мой дорогой друг. Пишу, чтобы сообщить о своём скором возвращении домой. Эти несколько месяцев проведённого в карантине среди больных, были очень тяжкими и теперь я возвращаюсь в нашу спокойную деревеньку. Я уже на пол пути и через несколько дней буду дома. Обязательно загляну в гости как-только закончу с вещами.
По скрипту, месяц назад отправила ещё одно письмо Санеми с просьбой приехать в гости, но так и не получила ответа. Переживаю, что что-то случилось, либо же он продолжает обижаться. Надеюсь, в ближайшее время нам удастся с ним поговорить.
До скорой встречи. Кочо Шинобу.».
После слов, прозвучавших дополнительно и Генья и Гёмей нахмурились. Мужчину радовало, что Кочо наконец-то возвращается домой. Он очень по ней соскучился, но вот факт того, что Санеми не отвечал на письма был уже обыденным и такое повторялось не единожды. Его друг и товарищ каждый раз заставлял волноваться своим игнорированием. А вот Генья внушал себе, что Санеми не отвечал как раз из-за него. Сначала он повесил нос, явно расстроившись, а потом резко встал и вышел на улицу. Шинами хотела подняться следом за ним, но подавила эту идею.
- Генья! – крикнул ему вслед Гёмей, но парнишка не вернулся. Он вздохнул и потёр переносицу. – Ему надо успокоиться. Такое не в первый раз. Не переживай, Шинами.
Она кивнула, ей легче от этого не стало, наоборот очень жалко. Она не знала всей ситуации Геньи и его брата, зато было чётко видно, что дела были не очень. Он был хороший мальчик, хоть Шинами и относилась к нему с осторожностью из-за возможности того, что тот может видеть и чувствовать нечисть.
Гёмей передал Мику обратно к Шинами и встал.
- Я пойду за ним. А когда вернусь, помогу с нашим завтраком, и мы все сядем поедим.
- Да, конечно. – Шинами устроила Мику поудобней на своих руках и поцеловала её в макушку. А Гёмей кивнул на её согласие и вышел из кухни, направляясь на поиски Геньи.
***
Когда солнце встало из-за горизонта, сквозь лесные заросли начал пробираться свет и уже не было так темно. Этого достаточно, чтобы начать следующий этап тренировки. Чтобы не нагружать Шинами в первый день, Гёмей решил устроить забег вокруг храма, в котором будут участвовать она и Генья. Тот успокоился, попросил у Шинами прощения за внезапный уход, позавтракал и как еда улеглась стал разминаться перед пробежкой. Шинами наблюдала за парнишкой со стороны и пыталась повторять то, что делает он: крутила каждой стопой, выполняла растяжку с перекатами на каждую ногу, ходила на носочках…правда получалось у неё это более неуклюже, по сравнению с натренированным юношей. В один момент её нога согнулась не в ту сторону, и она свалилась на землю, ударившись локтем. Увидев это, Генья подошёл к ней и присел на корточки:
- Всё в порядке? – спросил он.
- Просто упала. – она потёрла локоть и села. – Никогда не уделяла время таким тренировкам, поэтому даже разминка кажется немного трудной.
- Такое бывает, но вы привыкнете, - Генья улыбнулся, а затем указал пальцем на её левую ногу. – Позволите?
- Что?..
- Я помогу разогреться.
Взяв её маленькую ножку в свои ладони, он начал аккуратно поворачивать стопу из стороны в сторону. Ладони Геньи были большими и тёплыми, но пальцы тонкими. Кожа на его ладонях была мозолистая, натёртая после долгих часов работы в кузне и на занятиях с Гёмеем. Ему приходилось таскать тяжести, работать с точильными камнями, перетягивать канат, оттачивать навыки владения катаной – видно очень старается.
Шинами смотрела на него и думала о чём можно было его спросить. Но только не про брата, сейчас было не время и не место. Возможно, если он захочет, то расскажет сам. Закончив с поворотами, Генья начал надавливать пальцами на ступню, от чего девушке стало щекотно, и она старалась держаться, чтобы случайно не пнуть его.
- Значит сегодня ты будешь бегать в гору? – спросила Шинами.
- Да, и скорее всего, вы тоже, - Генья поднял с земли её другу ногу, повторяя тоже самое. – Но только без груза. Скоро настанет зима, поэтому план моих тренировок меняется. Больше пробежек и закалки, чтобы легче переносить холод. Если в стане когда-нибудь будет война, нужно уметь быстро передвигаться по снегу, плыть по холодной воде и встречать натиск врага в тяжелых условиях.
Брови Шинами приподнялись в удивлении.
- Только между нами, но я больше всего не хочу стоять под холодным водопадом по пояс в реке. Он чуть дальше против течения реки, где мы постоянно тренируемся. Другие солдаты, под наставничеством Гёмеея, тоже не любят так делать. Довольно забавно наблюдать со стороны как они липнут к нагретым солнышком камням, после ледяной воды. Правда это не так забавно, когда я сам оказываюсь в такой ситуации…
- Вы так закаляетесь?!
- Приходиться.
Пожав плечами, Генья закончил с ногами Шинами и помог ей подняться.
- А мне тоже надо будет так делать?..- тихо спросила Шинами, украдкой посмотрев в сторону Гёмея. Он держал Мику в одной руке, а в другой тряс перед ней деревянными бусами. Она тянула к ним ручки и лепетала.
- Что? Нет! Наставник не пускает женщин под водопад. Даже когда госпожа Кочо приходила в гости чтобы потренироваться за компанию, Химеджима не пустил её в холодную воду. Напор слишком сильный для таких маленьких девушек как вы. Не дай Бог унесёт течением и того хуже заболеете.
Она не могла себе представить через что проходят солдаты, обучаясь к военной службе у Гёмея. Сначала Генья говорил о том, что на высоком уровне тренировок нужно сдвигать огромный валун на расстояние больше ста метров! Сам парнишка скоро начнёт бегать в гору с мешком песка, водруженного на плечи, до этого он много практиковался в битве на палках, что заменяли копья или клинки и вскоре ему предстоит стоять в леденющей воде по пояс!
А что, если он застудиться? – думала Шинами, глядя куда-то в пустоту. Однажды дворцовый лекарь рассказывал ей истории о том, что большинство мужчин во время войны, зимой переправлявшихся через реку Гин, протекающую вдоль государства Сейги, больше не могли иметь детей. – Мальчик же слишком молод…
- Госпожа Шинами? – Генья наклонил голову в бок. – Вы ещё тут?
- Ах? Я здесь. – она обратила на него внимание, а затем сказала, - Кстати, ты можешь не называть меня «госпожой». Просто Шинами.
- Но как же?..- спросил Генья и озадаченно нахмурил брови. – Вы старше меня и…
- Это не важно. Просто хочу, чтобы мы разговаривали без каких-либо уважительных обращений. Как друзья.
Он некоторое время помолчал, обдумывая её слова, а затем тепло улыбнулся, явно обрадованный таким предложением.
- Спасибо, Шинами.
Закончив обмениваться любезностями, первым вокруг храма начал бегать Генья, Шинами только через минуту поняла, что не стоит стоять просто так и поспешила бежать следом. Её темп был не таким как у Геньи, хотя как он позже сказал, это его привычный медленный бег. Генья был высоким парнем с длинными ногами, поэтому казалось, что он бежит гораздо быстрее. Назначенного количества кругов не было, Гёмей сказал, что нужно бежать, кто сколько сможет. Шинами от силы пробежала шесть кругов и остановилась на крыльце храма. Зато теперь было не так холодно, когда тело разогрелось. А вот Генья продолжал проноситься мимо неё ещё долго. Благо площадь храма была приемлемой и можно было смотреть на мальчика как за повторяющейся картинкой, потому что если бы он бегал чётко вокруг неё, тогда бы у Шинами закружилась голова. Она сбилась со счёта кругов, когда он пересекал дорожку храма и скрывался за ним.
За её спиной раздались тяжелые шаги. Гёмей опустился на крыльцо и сел рядом с ней. Малышка в его руках начала уже клевать носом и пускать слюни, и Шинами улыбнулась, протягивая руку к её лицу, чтобы стереть их пальцами.
- Как себя чувствуешь? – спросил он.
- Восстанавливаю дыхание. Последний раз я так бежала, когда мы с Микой пробирались к горе.
-…Немилость императора была настолько страшна, что вам пришлось бежать?..
До Шинами не сразу дошло, что она сболтнула лишнего. Теперь к быстрому сердечному ритму из-за бега прибавился импульс от волнения.
- М-мы бежали через лес. Думаете там было безопасно? Дикие звери, ду́хи, разбойники, погода…нужно было как можно скорее найти, где спрятаться…- говорила Шинами. Её голос понизился чуть ли не до шёпота. Отчасти это была правда, но страх, что их преследуют, на тот момент жизни, давил ещё больше.
- Извини, видимо мне следовало обдумать свой вопрос лучше, - Гёмей нахмурился. Он чувствовал, что она начинает волноваться каждый раз, когда спрашивает её об их с дочкой побеге. Естественно, он не хотел оказывать на неё лишнее давление, но долго вот так бегать от серьёзного разговора у неё не получится. – Тебе тогда было очень страшно. Буду честен, когда я нашёл вас, я тоже испугался. Думал над каждым шагом и действием, чтобы не усугублять ситуацию.
Она посмотрела на него и ей в голову пришла мысль, что она даже не задумывалась над тем, что этому человеку была страшно, как и ей. Совершенно незнакомая девушка с ребёнком, напуганная до чертей, является на территорию неизвестного генерала, а он в свою очередь пугается и думает о том, что неверный шаг доведёт её до истерики.
- Я чувствую, что ты не до конца честна, - произнёс он немного тише. – И, если ты не хочешь рассказывать – это твоё право. Мы не так хорошо знакомы с тобой и поэтому ты остерегаешься любого исхода.
Мимо в очередной раз пробежал Генья, на что Шинами снова обратила внимание и слегка повернула голову в его сторону, наблюдая как он быстро скрывается храмом.
- Но я бы хотел узнать вас получше, - сказал Гёмей и лёгкая улыбка тронула его губы. Он опустил голову вниз, будто смотря как маленькая Мика ворочается на его больших руках.
У девушки защемило сердце. Эта фраза могла значить много. Однажды император Агайо произнёс её перед ней, когда хотел забрать её с собой со двора, где жила прислуга, и сделать своей наложницей. Узнал он о ней не мало, в основном информация была об увлечениях и тяжелом детстве без упоминания своих корней. А теперь, когда император знал, что она ёкай, возможно, он разочаровался в том, что пустил её во внутренний двор и породил от неё ребёнка.
Гёмей был сильным генералом, что прошёл войну, в его жизни происходило множество потрясений – от сиротского детства и до кровавых побоищ за свою страну. Шинами считала, что если он хочет узнать о ней и о Мике побольше, то позже он тоже разочаруется и будет жалеть, что пустил их на порог своего дома.
Запыхавшийся Генья, наконец, остановился напротив них у крыльца и согнулся, опираясь руками на колени.
- Я всё…- сказал он. – Пятьдесят…пятьдесят семь…
Гёмей одобрительно кивнул.
Глядя на Генью, в мыслях Шинами думала, что лучше промолчит на желание Гёмея что-либо знать. Она слабо улыбнулась, когда начала хлопать в ладоши. Парнишка даже не понял, что происходит.
- Это удивительно! Ты такой молодец, Генья. – сказала Шинами. – Так держать!
Лицо Геньи было розовым от долгой пробежки и после такой похвалы, а тем более от Шинами, он раскраснелся как спелый помидор. Хоть он и был смущён, но на его губах появилась гордая улыбка. От звука хлопков Мика замычала и Шинами вспоминала, что малышка только-только начала засыпать, поэтому остановилась и напряглась, наблюдая как дочка в руках Гёмея куксится. Она взяла её к себе на руки и начала качать, чтобы успокоить, а мужчина наклонил голову в их сторону и безэмоционально, неотрывно вслушивался в каждый их шорох. Генья даже подумал, что если бы Гёмей мог видеть, то это выглядело бы так, будто он любовался ими.
***
Пока Гёмей и Генья готовились к рукопашному бою, Шинами отдыхала на кухне. Забег в гору оказался не таким простым, особенно после пробежки вокруг храма. Ноги гудели, но Гёмей сказал, что тянуть нельзя иначе с ватными ногами она высоко не поднимется. Пока оставались силы, Шинами бежала по каменным ступеням, но останавливалась на каждом пролёте чтобы перевести дыхание. Генья сказал, что взбираться в гору без ступеней гораздо трудней, особенно если на твоих плечах груз, а ноги скользят по траве или грязи. Сказать-то сказал, но он сам с грузом успел перемахнуть Шинами и оказаться на самом верху быстрее неё, ещё и вернулся за ней, чтобы бежать вместе.
По времени, скоро нужно было готовить обед, но пока она решила с этим повременить и понаблюдать со стороны. Постелив небольшое одеяльце на пол кухни, она положила на него Мику и перевернула на живот, чтобы он держала головку и болтала ножками. Они были словно зрителями в первых рядах, из дверного проёма было хорошо всё видно.
Солнце уже подеялось достаточно и облаков почти не было, правда, температура воздуха изменилась совсем немного. А вот температура тела разогрелась до того достаточно, что Шинами было жарко сидеть на тёплой кухне. Благо от двери веяло прохладой с улицы. Её это спасало и Мика сильно не сопреет. В отличие от неё, Гёмей и Генья ничем не спасались, от постоянного движения им было жарко.
Шинами посюсюкалась с Микой, которая начала капризничать из-за долгой позы, и перевернула её на спину. В один момент она на секунду подняла взгляд с дочки на ребят и опустила, но затем снова посмотрела в их сторону, застыв. Генья снял рубашку и аккуратно сложил её, положив на землю. Она не понимала откуда у этого молодого человека столько шрамов по всему телу. Для своего возраста он был достаточно крепок, но вот по сравнению с его наставником…У Шинами даже челюсть ослабла, ведь это был не человек, а скала! Когда Гёмей снял рубашку, она задалась вопросом, сколько нужно двигать гигантских валунов, чтобы стать таким как он?! Не было ни одного участка, где бы не выпирали натренированные мышцы. Кожа на его спине, животе и руках была покрыта шрамами и некоторые из них явно были не от клинка. Звериные когти. Или эти следы принадлежали не животному.
Поняв, что она слишком долго смотрит, она снова переключила внимание на дочку, но сама прекрасно чувствовала, как начали гореть уши. Шинами надеялась, что никто кроме Мики этого не заметил, потому что было не вежливо так долго пялиться на людей и ей стало бы ещё больше неловко, чем сейчас.
***
Медленно спускаясь по ступеням к подножию горы, Генья думал о том, чем будет заниматься, когда вернётся к себе домой. Ему предстояла очень важная работа – отправить три письма друзьям его учителя. Гёмей часто просил Генью о помощи в написании текстов, не потому что не мог писать из-за слепоты, скорее из-за неразборчивого почерка. А так как Генья был его учеником и человеком, которому мог всецело довериться, он просвещал его в курс обстоящих дел и просил перенести нужную информацию на бумагу. В одной руке он нёс свитки, в котором Гёмей писал генералу Западного фронта, его брату и одной девушке, что за время войны служила на Южном фронте. Во всех письмах был один и тот же смысл текста – Гёмей просил каждого приехать в Столицу навестить императора. Было много солдат, начинавшие свою службу под началом нынешнего императора Кагаи Убуяшики, и он понимал, что этот человек многим помог и изменил их жизнь. Было важно проведать императора, особенно учитывая новость о том, что тот был тяжело болен. Иначе может быть поздно. Естественно, о такой информации не стоит распространяться никому – новость о болезни главы государства станет хорошим поводом для начала новой войны или же паники среди народа. Все в Фуджи знали о том, что у императора Кагаи нет наследника и, если его не станет, страной будет некому управлять. Конечно же есть его жена, но народу может не понравиться факт правления страной нежными женскими руками. Либо государство перейдёт под контроль чиновников, либо главного императорского советника, которого Генья видел всего один раз и то из далека.
Он тяжело вздохнул и свободной рукой потёр шею. Сегодняшняя тренировка не была такой тяжелой как другие, но он знатно вымотался, учитывая то, что он так и не смог прийти к концентрации после письма госпожи Шинобу. Переживал ли он за брата? Да. Но тому было плевать на его чувства. Естественно, Санеми не будет отвечать на письма, потому что тот знает, что в конце каждого сообщения рассказывалось о том, как поживает Генья.
Шинами была молодчиной, естественно, что в первый раз ей было нелегко, но зато Геньи очень понравилось помогать ей на тренировке. Даже учитывая тот факт, что возможно он протягивал руку помощи демону или же ёкаю. Он так и не понял, но знал, что Шинами была безвредной, доброй и понимающей. А ещё она вкусно готовила и Мика была славной. Глядя на них, Генья вспоминал то чудесное время, когда он был маленьким и вся его семья была жива. Внешность отца он уже и не помнил, тот ушёл из жизни, когда ему было почти пять лет. Отец нигде не работал и много пил, бывало, подымал руку на мать из-за чего Санеми часто встревал с ним в споры и ему доставалось. Мама для всех его братьев и сестёр была самой лучшей на свете. Эта миниатюрная женщина могла вынести много работы, старалась успевать поиграть с детьми и наготовить еды. Жаль, что судьба распорядилась лишить их маленького, но тёплого семейного счастья. В один прекрасный день мама стала одержимой демоном. Тогда пришлось распрощаться и с маленьким счастьем, и с братьями, и с мамой…
Генья думал, что тогда они остались друг у друга с братом. Но и тут оказалось, что он был один…После случившегося Санеми стал холодным и нелюдимым, а как закончилась война, стало только ещё хуже. Факт принадлежности Геньи к «ясновидцам» только подлил масла в огонь.
И вот он здесь.
Добравшись до своего маленького домика в деревне, Генья бросил письма на стол, достал из кармана печать, что дал ему Гёмей, взял из сундука у кровати мешочек с воском и принялся запечатывать свитки. Перед тем как положить готовый свиток в отведённый футляр с биркой, в котором указывалось имя отправителя и получателя, он ещё раз перечитывал письма и помещал их внутрь. Утром он пойдёт в конюшни и попросит конюха запрячь ему лошадь, чтобы отправиться в населённый пункт на пути в Столицу, где живёт один из императорских гонцов. Ему Генья передаст письма, а дальше этот человек поедет ко двору, где письма полетят с во́ронами адресатам. Естественно, завтра по этому случаю тренировок не будет.
Когда два письма были готовы и отложены в сторону, Генья задержал своё внимание на письме к Санеми. Основной текст перечитывать он не стал, только ту часть, где Гёмей писал:
«По скрипту, надеюсь, что у тебя всё хорошо. Кочо не получила от тебя ответа, сам понимаешь, она волнуется…»
Естественно, как же ей не волноваться, мы же как-то давно могли стать родственниками, - подумал Генья, а затем продолжил читать.
«…Генья отлично справляется. Он жив и здоров. Так же работает в кузне и иногда помогает мне по хозяйству. Думаю, взять его с собой на слёт. Генья скучает по тебе. Очень надеюсь, что вы сможете поговорить.
Гёмей Химеджима»
Про Шинами и Мику Гёмей, естественно, решил не вдаваться в подробности, но возможно об их сожительстве рано или поздно будет известно.
Решив, что пора заканчивать поздние посиделки за почтой, он растопил воск над свечой и запечатал свиток. Его рука остановилась на пол пути к футляру, когда он снова задумался, глядя на бумагу.
Генья скучает по тебе…Хм…
Он провёл пальцем по восковой печати и спустя несколько секунд занёс письмо над маленьким ярким пламенем свечи. Огонь взялся сразу, начиная мгновенно сжигать бумагу. А Генья смотрел на то, как письмо начинает гореть и слова внутри исчезают вместе с пеплом, падающим на стол.
- У нас было достаточно попыток поговорить…- тихо произнёс он. – И думаю, что пора перестать на что-то надеяться…
Когда письмо полностью сгорело, он убрал со стола пепел, положил оставшиеся два футляра в сумку и потушил свет, готовясь отойти ко сну.
***
Если бы не предстоящая тренировка с Аказой, Шинами готова была завалиться спать как без ног. Благо Гёмей сказал, что этой тренировки для первого раза было достаточно и Шинами может завтра отдохнуть. Медленно и в своём ритме она будет вливаться в тренировки, потому что он не хотел сильно её нагружать.
Поздно вечером, она уложила дочь спать и легла на футон. Веки закрывались самостоятельно, от усталости они стали такими тяжелыми, что было трудно сопротивляться, но ей нужно было вытерпеть то время, когда Гёмей сможет полностью уснуть. Прислушиваясь звукам вокруг, она обращала внимание на каждую деталь: на дыхание дочки, слабый шум ветра с улицы и скрип стен храма. Гёмей был в своей комнате, свет не горел, но услышать его дыхание с расстояния двух тонких стен и отвлекающих звуков, это было немного трудно.
Но вот ей показалось, что в соседней комнате стало очень тихо, поэтому она приподнялась с футона и подползла ближе, едва приоткрыв дверь. Судя по звуку тихого храпа, Гёмей уснул. И на ожидание ей пришлось потратить больше часа.
Её тапочки остались на входе храма, рядом с главной за́лой, без них далеко она не уйдёт – замёрзнут и запачкаются ноги. Помниться, Аказа рассказывал, что у Гёмея чуткий сон. Если она попробует пробраться к главному входу, велика вероятность, что он сможет её застукать. Во-первых, какая-то часть Шинами была неуклюжей, во-вторых, страх быть пойманной на месте будет заставлять её сердце биться сильнее, а руки дрожать, она сможет что-нибудь уронить и, в-третьих, неизвестно сколько было лет этому храму, тут любая половица могла оказаться ловушкой. Неправильный шаг – скрип. Возможно, от одного раза ничего не будет, но если Шинами будет скрипеть деревянным полом из шага в шаг, то Гёмей точно проснётся. Бог с ней с этой темнотой, в ней она легко могла ориентироваться и скорее всего это корни кицунэ дают о себе знать.
Был более лёгкий вариант, просто уйти через дверь её комнаты, но опять же ноги в одних носках далеко не уйдут.
Собрав всю силу в кулак, она решилась пойти самым рискованным путём. Перед тем как выйти из спальни, Шинами проверила, плотно ли закрыта дверь на улицу и поцеловала дочку. Дверь в коридор открывалась тихо, почти бесшумно, за что она была благодарна, но пройдя несколько шагов и оказавшись у порога главного зала, одна доска предательски громко заскрипела.
Спокойно, Шинами, - подумала она, замерев на месте и прислушиваясь к звукам. Убедившись, что ничего не изменилось и Гёмей продолжает мирно спать в своей комнате, она судорожно выдохнула.
Она переступила через порожек и очень медленно, на цыпочках, прошлась по полу главного зала. Тут ничего не скрипело. У главного входа нашлись её тапочки, она взяла их в руки и в таком же темпе завернула назад. Почему она не прошла через парадную дверь? Ей доводилось несколько раз видеть, как Гёмей открывает двери в храм, чтобы проветрить помещение и как-только двери начинали своё движение, они громко скрипели. Через дверь своей спальни она уже не стала выходить и прошла в кухню, где она сразу же наткнулась на спящих у потухшего, но ещё тёплого очага, кошек.
Хорошо, что Гёмей кошатник, с собаками было бы сложнее…
Хотя кошки тоже могли прервать её маленький побег. Вернее, одна кошка, что спала среди своих сородичей. Глухая белая кошка Томоми. Каждый раз замечая знакомое лицо, она начинала мяукать и привлекать внимание. По скрипам и вибрациям пола она может проснуться в любой момент, а другие кошки, вероятно, продолжат спать на полу и не обратят внимания.
Надо учиться превращаться в лису – маленькую и бесшумную…
Теперь с максимальной осторожностью, Шинами начала идти по кухне, огибая очаг. Всё время её взгляд был сосредоточен на Томоми, та дышала в своём ритме и дёргала ушками пока спала. На дневных тренировках Гёмей ей дал совет, что когда она бежит, то лучше начать с медленного темпа и близко к финишу прибавлять скорость – так экономятся силы. Дверь оказалась уже в полуметре от неё, когда она решила быстро и тихо сигануть за неё, чтобы кошки не успели понять, что происходит. Закрыв дверь, она присела на корточки и тяжело задышала. Миссия выполнена. Теперь осталось найти Аказу, выведать у него ценник и в случае чего отказаться от такой затеи как тренировки с ним.
Надев свои дзори, она прошла по двору к тропинке, которая вела к реке. Было ли страшно? Да. Но других вариантов больше не оставалось, сама она мало чему научиться без основ, а оставаться трусихой на всю жизнь ей больше не хотелось. У неё было всего несколько часов, до того, как проснётся Гёмей. Утром она покормит Мику, приготовит завтрак, управиться с другими делами и днём прервётся на дневной сон, взамен тому, от которого отказалась этой ночью.
Рядом с рекой она осмотрелась по сторонам и прислушалась к звукам. Было только слышно, как журчит вода и шелестят листья от ветра. Как говорил Генья, дальше против течения должен был быть водопад. Если Аказы тут нет, то она пойдёт в ту сторону на случай, если он будет там.
- Аказа. – сказала она нормальным голосом и снова осмотрелась. Никого. Даже ветки нигде не шевельнулись. Не может же она начать кричать. Решив, чуть-чуть прибавить тону в голосе, Шинами повторила, - Аказа!
Но снова ничего не произошло. Она вздохнула и пошла по берегу в сторону, где должен был быть водопад. Нужно было пройти по прямой, а потом уйти в поворот налево.
- Ака!...
- Да здесь я!
Шинами дёрнулась, когда раздался голос с соседнего дерева. Аказа зацепился ногами за ветку и повис вниз головой. От него также чувствовалась холодная аура, от которой становилось более зябко.
- Вижу, ты всё-таки пришла. – он хищно улыбнулся, сверкая своими золотистыми глазами. – Подумала?
Она нахмурилась и сложила руки на груди, но ближе подходить не стала. Этот ёкай был сильней и может даже хитрее чем кицунэ, доверия он не внушал.
- Моё решение, будет зависеть от цены, которую ты запрашиваешь, - сказала она. – Я не буду подписываться на всякие сделки, если не узнаю подробного условия, а уж тем более если присутствует тот самый «мелкий шрифт».
Со скучающим видом, Аказа закатил глаза и слез с ветки, ступив ногами на землю. Затем он размял плечи, начав медленно подходить к Шинами, от чего та стала пятиться назад. Он остановился и фыркнул.
- Трусиха-лисичка. Вообще, у меня большой запрос по поводу оплаты за свою помощь. Он включает личный характер, о котором я не хочу тебе говорить, но скажу сразу – убивать никого не нужно. И есть я никого не собираюсь. В плотских утехах я уже не нуждаюсь, тем более ты не в моём вкусе. Говорю это, если вдруг ты предполагала такие варианты.
- И всё же, это не объясняет того, чего ты хочешь конкретно. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь и гадать над моей оплатой.
- Но тебе потом будет трудно думать, если ты откажешься, - он улыбнулся и начал расхаживать вокруг неё. – Ты будешь думать: «Может быть я зря отказалась?», «Что если я так и не смогу стать настоящей кицунэ?», «А как же моя ненаглядная дочурка? Когда она вырастет, то будет так же, как и я прятаться по кустам?».
А он знает, куда надо надавить, - подумала Шинами, задумавшись над его словами. Но всё же было страшно. Всё её тело настораживалась от мыслей, что ей придётся сделать, если согласиться на условия этого ёкая.
Аказа остановился и вздохнул.
- Хорошо, убедила. – сказал он. – Я хочу «тело».
Шинами подняла на него взгляд, не понимая о чём он говорит. Тело?..Только она собиралась спросить, как он продолжил:
- Видишь ли, я не материален среди смертных людей. Сама же видела, как Коюки и другие люди не замечали меня посреди рынка. Для ёкаев, демонов, животных и даже «одарённых», таких как твой друг – мальчик Генья – я видим, и меня можно коснуться.
Теперь она начала понимать. Аказе нужен был сосуд, в котором он может жить как обычный человек. Ему нужен был кто-то, в кого он сможет вселиться.
- Желательно, чтобы тело было живым, - говорил он. – Я смогу стереть его воспоминания, перестроить разум как я захочу и…
- …И жить как «одержимый» среди людей?! – Шинами в шоке раскрыла глаза. Если Аказа вселиться в человека, будет плохо. Так он будет творить гадости, убивать и пожирать людей.
- Чего ты так взъерепенилась? Смотри как бы волосы дыбом не встали, - он усмехнулся.
- Это всё равно что убить кого-то! Ты воспользуешься этим ради своей выгоды и возможно кто-то пострадает или даже умрёт!
Аказа снова закатил глаза.
- Не обязательно, чтобы тело было обычным живым человеком. В него проникнуть будет сложнее, а вот если это будет кто-то умирающий и молодой…Сама подумай! Подаришь этому человеку новую жизнь с чистого листа, с новым разумом.
- Объясни, зачем?
- Что зачем?
- Зачем тебе тело? Если ты говоришь, что якобы, не собираешься никого убивать и охотиться в теле человека, тогда зачем?
- Я хочу то, что есть у тебя, но чего нет у меня! - он подошёл максимально близко и прорычал прямо перед её лицом. – А дальше сама думай.
Она насторожилась, готовая в любой момент либо дать дёру, либо выпустить когти. Но как ни крути, двигаться она не могла, только смотрела в его напряженные черты лица и думала. Что такого было у неё, но чего он не имел? Физическая оболочка? Потребности? Но ведь у демонов и ёкаев тоже были свои потребности, в основном в пище и жажде крови.
Пока она думала, Аказа отошёл от неё, раскинув руки, и сказал:
- Сложно, правда? А ведь на самом деле это просто.
Осмотрев Аказу с ног до головы, Шинами оценила его внешность. Кожа бледная, глаза сверкают, волосы короткие необычного цвета. А самое главное было видно сразу. Аказа выглядел молодо. Словно он умер и…
- …не успел прожить достаточно…- шёпотом произнесла Шинами.
А ёкай видимо расслышал это и кивнул, в знак того, что она почти догадалась. И чтобы не раскрывать подробности своих желаний поставил эту, второстепенную, причину на первое место.
- Я много чего не успел. Понимаешь? – тихо произнёс он. – Поэтому мне нужно тело.
Она молчала. Подробности из жизни Аказы были неизвестны ни ей, ни кому-либо другому. Единственное, что Шинами знала, это то, что ёкай неравнодушен к её новой знакомой – Коюки. Вроде бы их не могло что-либо связывать. Может он влюбился в обычную смертную, а теперь страдал и хотел, чтобы она заметила его. Может при жизни они были знакомы. А может у Аказы были с ней личные счёты. Но видимо спрашивать у него не было смысла, так как он был упрям в словах о чём-то личном. И это вполне логично, никто же не будет рассказывать незнакомцу того, чего он знать не должен?
- Тебе никого не нужно будет убивать, - сказал Аказа. – Просто как удастся возможность, приведи меня к телу. Я даже прошу, чтобы это был умирающий человек. Но желательно чтобы этот человек был не больным и не старым. Мужчина или женщина – не имеет значения. Могу ещё дать гарантию на то, что никого не убью, когда произведу «вселение». В случае чего, согласен на заслуженное убийство, чтобы я наконец смог уйти в мир иной.
Он протянул руку и серьёзно посмотрел на неё.
- Мои условия, лисичка. Я обучаю тебя тому, что знаю, но…никаких расспросов обо мне и простой болтовни. Буду приходить, чтобы обучать тебя, а не чаи гонять со светскими беседами. Скажу сразу, что я не такой мягкотелый болван, как Химеджима, и поблажек делать не буду. Ты обретаешь силу ёкая, которая не сравниться с теми тренировками, что вы проходите вместе. Взамен, мне нужно получить тело. Клянусь никого не убивать. В случае нарушения последнего пункта, согласен на неотложное истребление.
А он видимо готовился к этому моменту. Сказал всё как на духу и даже не запнулся. И так покорно согласился на смерть. Даже как-то…странно.
Но где она достанет это тело? И вряд ли подвернётся такая возможность увидеть здорового умирающего молодого человека. А уж тем более в их время, когда в разных регионах гуляет множество болезней и у некоторых людей они врождённые.
Возможно было другое решение, но находить его не было времени. И посоветоваться не с кем, потому что здесь кругом чужие.
Шинами взяла его за руку и ощутила какая она была холодная. Словно мертвеца коснулась.
- Я обещаю стараться. И попробую найти это самое «тело». Я никому не расскажу о тебе. Но, ты никого не тронешь: ни мою дочь, ни Гёмея, ни Генью, ни любого другого человека, что окажется рядом со мной или с ними. И я требую гарантию на то, что ты сдержишь обещанное, не исчезнешь и не предашь.
- По рукам.
Он слегка улыбнулся, пожимая её ладонь.
***
Затея казалась довольно глупой, но что-то в этом было похоже на какое-то развлечение, по сравнению с его скучной жизнью в обличие ёкая. Хотя нет, так было только в его свободное время. Он мог не спать по несколько суток, питался животными и если отправиться куда-то далеко, то может перепадёт чья-то человеческая душонка. Желательно мужского пола. Когда Аказа говорил, что не ест и не убивает женщин, тут он не соврал. И дело было в ней…в Коюки.
Весь его основной день был в том, чтобы наблюдать за ней и предотвращать любые опасности, что могут её подстерегать, будь то уличный воришка или дикий кабан на прогулке в лесу. Но приятней всего Аказе нравилось наблюдать за тем, как она спит. Пусть она и зажигала на ночь благовония, что не пускало его внутрь. Он всё равно мог наблюдать за ней через окно. То, как она мирно спала, как лунный свет падал на её нежную молочную кожу сжимало его сердце. Так хотелось прикоснуться, ощутить снова мягкость её кожи под своими пальцами, как горят её щёчки каждый раз, когда она смущается от очередного поцелуя. Сердце так и ныло, скручивалось в грудной клетке и не позволяло нормально жить.
Его бедная и маленькая Коюки, совсем одна в этом страшном и жестоком мире. После смерти, ему больше ничего не оставалось как оберегать и защищать её, будучи ёкаем. Первое время ему даже пришлось вспоминать о своём прошлом, несколько месяцев он скитался, охотился и проявлял настоящую агрессию. Где бы он ни был, священники изгоняли и выкуривали его большим разнообразием методов. И вот на границе между государствами он снова увидел её, память вернулась, будто она и не терялась.
В сердце оставалась постоянная боль от того, что он больше никогда не поцелует её, не согреет в объятиях и не посмотрит с ней на фейерверки. Как-то раз, до войны, он водил её полюбоваться красочными огнями с крыши конюшни в их деревне. Её лицо так сияло, а улыбка освещала любую тьму. Теперь если он оказывался рядом с ней, его касания просачивались сквозь её худенькое тело, но, если бы у него получилось дотронуться, ей стало бы холодно.
Он отдал бы всё что угодно, лишь бы быть снова рядом.
Когда в горах появилась Шинами Аказа насторожился. Он поубивал с десяток монстров, что могли обитать рядом с деревней, лишь бы кто-то из них не добрался до его ненаглядной невесты. Обладательниц прекрасного пола он не убивал, но бывали исключения, если это были поддающиеся смерти ёкаи или демоны особо жестокие по своим намерениям. Девчушку он увидел ещё в тот дождливый день, когда она бежала по лесу прямо в гору и стал наблюдать. По ауре слабая, по запаху трусиха. Казалось бы, никакой опасности она не принесёт, но если бы не то, что она является ёкаем жить было бы проще. А тут она ещё и с Коюки дружбу водить решила! Его Коюки могут наказать, если вскроется лисья натура Шинами и её дочурки! И когда он понял, что девчонка так просто его не испугается, он принял решение, что при любой опасности для его любимой, он не пожалеет своей силы и не подпустит к ней ни одного блюстителя закона этой страны.
Да и девчонка показалась ему довольно интригующей. Она даже была с того же государства, что и он с Коюки. Кицунэ, ещё и императорская наложница в бегах. Если она так упёрто решила что-то менять в своей жалкой жизни, почему бы и не посмотреть на это зрелище? Прячась среди деревьев, недалеко от храма, на таком расстоянии, чтобы не учуял мальчишка, он смотрел как Шинами старается бегать. А будь у неё хоть какие-то способности со стороны ёкая, то обогнала бы мальчонку по кругам в два счёта. Только в обличие лисицы.
Неизвестно, где она достанет «тело», но ему показалось это единственным решением, чтобы сменить оболочку. Он так и останется ёкаем, но зато у него будет тёплая кожа, горячая кровь и твёрдые кости внутри. Поселится в деревне и попытается подружиться с Коюки. Он знал, что она так и не отпустила его, что делало ему ещё больнее. Она была красивой молодой девушкой и хоть Аказе не хотелось делить её с кем-то, но она должна быть счастлива – выйти замуж, обустроить тёплый полный любви дом, родить ребёнка…И она продолжала быть одной. Возможно, будучи новым человеком, она его не подпустит очень близко, но хотя бы он попытается намекнуть ей о той любви, что он дарил ей при жизни.
Если Шинами не сможет найти ему тело, значит придётся поискать другой вариант. А что же девчушка? Ну не найдёт и не найдёт, попросит тогда что-нибудь другое. Он не верил в её успех, но хотел посмотреть, что получиться из тренировок.
Он сидел на бревне рядом с водопадом и уже полчаса наблюдал, как она пытается сделать так, чтобы у неё хотя бы уши с хвостом появились. Аказа сказал ей сконцентрироваться, а потом искать её внутреннюю энергию. Сначала для концентрации она начала выполнять какое-то дыхательное упражнение вроде медитации. Видимо научил тот святоша из храма. Его Аказа на дух не переносил, как и мальчишку, что ошивался рядом. Он был ясновидцем и пытался вместе с Гёмеем выкурить его с горы. Первое время им это удалось, но затем Аказа стал вести себя ещё тише и слишком близко не подходить к храму. Самое главное, чтобы они не перешли в фазу охоты. Был тут как-то раз один ёкай, поселился у реки вниз по течению, где часто собирались порыбачить местные жители. Более уродливой рожи он ещё никогда не видел, а вместо ног у него был змеиных хвост. По ауре и запаху для людей он был хорошо виден. С одной стороны дальше реки ёкай никуда не уходил, можно не атаковать, но в голове всплывал образ, что Коюки взбредёт в голову пойти к реке, чтобы просто прогуляться. Он уже хотел начать строить план, как без убийства выдворить непрошенного гостя с его территории, но Гёмей сообразил быстрее чем он. Будучи слепым, ему удалось сначала цепями сковать ёкая, а потом с размаху, точно в цель, кинуть ему в лоб топор.
Боялся ли он этого великана? Нет. Но он ему точно не нравился.
- Я могу добавить, что по сто раз не буду повторять как надо это делать? – спросил Аказа, потерев переносицу. – Мы попросту тратим время.
- Это тяжело! – Шинами всплеснула руками. – Не могу понять о какой энергии идёт речь. Я уже попробовала очистить разум, но потом ты сказал, что нужно сконцентрироваться на силе внутри. Как понять, что она там есть и что я добилась этого?
Он закатил глаза и ступил босыми ногами по гальке, вставая рядом с ней, плечом к плечу.
- Если так станет понятней, то добавлю, что эта энергия ощутима. Она не стоит на месте и бродит по всему телу, если «не поймать её за хвост». – Аказа усмехнулся и подмигнул. – Внутри меня есть эта энергия и я настолько научился держать её под контролем, что она застыла в одной точке, вот тут.
Аказа постучал пальцами по солнечному сплетению.
- В случае чего я могу перенаправить свою энергию в другое место, но сейчас она у меня здесь, - продолжил он, - и она, скажем так, ощущается как лёгкий холодок.
- И как ощущается у меня?..- неуверенно спросила Шинами.
- Я-то откуда знаю? Ищи! Сосредоточься на крови, бегущей по твоим венам, она поможет найти эту самую энергию.
- Ты так же искал?
- Я? Я вообще не искал. Когда я стал таким, энергия, наоборот, бурлила через край и я не знал куда её деть. Мне надо было искать контроль. Иначе бы нашёлся какой-нибудь охотник на духов, экзорцист или ясновидец, который тут же обратил меня в ничто.
Девушка вздохнула и закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на энергии, но вдруг снова услышала, как Аказа снова начал говорить и посмотрела на него.
- Что ты чувствовала, когда сбегала с дворца? Не говорю о страхе, это понятно, но я имею ввиду, тогда ты чувствовала свою энергию?
- Я не помню…
Он провёл рукой по лицу и мученически простонал. Это был тяжелый случай. Он никогда никого не обучал, а эта девчонка оказалась его первым опытом в тренировках с магической силой. Самый. Худший. Опыт.
- Хотя…- произнесла Шинами, и тогда он лениво посмотрел на неё, ожидая какой-то не очень полезной информации. – Мне было жарко. Я так думаю.
- Жарко?...В такой ситуации это естественно! – Аказа всплеснул руками. – Сначала ты схватила свою дочку, потом побежала из своего дворца и пробегая мимо стражи стала лисой. До момента со стражниками по любому станет жарко.
- Нет я имею ввиду, вот тут, - она поставила пальцы на яремную впадинку. – Тут словно обожгло, когда я стала лисой. Но опять же, я не уверена в своих воспоминаниях.
- Хм…
Аказа задумался. Пугать её сейчас не было смысла, но попробовать стоило. Может сильный испуг даст ей толчок? С хищной улыбкой, он со всей силы топнул ногой по земле, вызывая яркое свечение. Из-под гальки, прямо рядом с девушкой повылазили большие ледяные шипы, от чего она взвизгнула и быстро задышала. Один шип в мгновение вылез так, что мог бы проткнуть её насквозь через живот. И вместо того, чтобы инстинктивно отодвинуться в сторону она зажмурила глаза и присела, почувствовав какой-то резкий всплеск жара по всему телу.
Когда он перестал так делать, Шинами заговорила:
- Ты что делаешь?! Я чуть не умерла!..
- Что-что? Прости, не понимаю по собачьи…- ответил Аказа, склонившись и оперев руки на колени. На его губах играла ехидна ухмылка, а глаза блестели. Ладно, он готов взять свои слова назад, это было проще, чем он предполагал.
А Шинами сначала не поняла о чём он говорит, пока до неё не дошло, что ёкай стал каким-то подозрительно большим. Повернув голову вбок, она увидела болтающийся ярко рыжий хвост и её маленькая челюсть приоткрылась. Это был хвост! И она стала маленькой. Маленькой лисой! Шинами стала поворачиваться за хвостом, находясь между ледяных шипов, с которых заметно веяло холодом и снегом.
- Получилось! Получилось! Я почувствовала! – она готова была пищать от счастья. Первый этап был пройден, теперь как он сказал, нужно было учиться контролировать свою энергию в теле, только вот…- Стоп! А как обратно?..
Она подняла свои янтарные лисьи глазки на него.
- А вот теперь попробуй сама обратить свою энергию назад. – он улыбнулся, явно забавляясь её растерянностью. - Я помог достаточно.
- А…
- У нас ещё вс ночь впереди, до тех пор, пока твой дружок не проснётся. Давай-давай, не надо смотреть на меня так, тут даже я не знаю, как тебе стать человеком. Теперь вспоминай как ты обращалась обратно и лови энергию.
Шинами фыркнула и резко тряхнула хвостом.
- Но думаю лишним не будет, если в таком обличие ты немного побегаешь по округе. Тебе надо привыкнуть к этой форме, не только же трансформироваться туда-обратно, верно?
Побегать как настоящая лиса по лесу? – Шинами обернулась к реке, затем в сторону леса. Всё чувствовалось совсем по-другому. Когда она сбегала с Микой с внутреннего двора, ей не удалось из-за страха ощутить всё как следует, а тут звуки вокруг стали ещё острее, включая запахи. Галька под чёрными лапками стала крупнее, чем под её обычными человеческими ступнями.
Она сделала первый, осторожный шаг в сторону леса, затем другой, и через секунду в режиме бега сиганула в кусты. Если с сегодняшних тренировок она еле как бежала даже в медленном темпе, то сейчас она неслась словно молодая лань по траве. Лапы несли её на высокой скорости и совершенно не чувствовали усталости. Вот только наблюдая за лапами внизу, надо было чаще поглядывать вперёд. Столкнулась с первым же деревом и ударилась лбом.
Сверху посыпались рыжие иголки и судя по тихому хихиканью, не она стала этому виной. Аказа взобрался на сосну, в столб которой Шинами врезалась, и прикрыл рот рукой.
- Больно ударилась? – спросил он, стараясь сдержать смешок.
А она только нахмурилась и оскалила на него зубы.
- Это не смешно! – сказала она, начав царапать когтями кору.
- Ууу, как страшно! И что ты сделаешь? Укусишь меня зад? Сначала достань.
Он что из меня дурочку делает?
Решив не терять времени и не отвлекаться на него, она обогнула дерево и продолжила бег, но уже в более медленном темпе. Мир вокруг стал таким большим. Взглянув на него под другим углом, он стал таким загадочным и необычным. Трава и листья шуршали под мягкими подушечками, а натыкаясь на камни она ощущала приятный холодок. Где-то в нору забежала мышь и её уши повернулись в ту сторону, сверху послышалось шуршание – Аказа прыгал с ветки на ветку, следуя за ней, а сзади уже еле слышно журчала холодна речка.
Она повернула в другую сторону и прибавила темп. Ей хотелось изучить территорию, узнать тайны и секреты леса, окружавшего её нынешнюю обитель. Завороженная новыми образами и ощущениями, она почти забыла, что скоро должно наступить утро. Несколько часов Аказа следовал прямо за ней лишь бы она не убежала дальше горы потому что там могли находиться охотничьи капканы. В этой дымке она могла не заметить их и случилась бы беда.
Гёмей должен будет скоро проснуться и ей надо уже возвращаться в свой прежний облик, но Шинами решила пойти кое-куда ещё. Туда Аказа уже пройти не смог, лишь наблюдать со стороны. Добравшись до храма, она с помощью лап и мордочки приоткрыла окно в их с Микой комнату и пробралась внутрь. Там в корзинке тихо спала её дочь. Маленькие ручки Мики были подняты над головой, она причмокивала губами во сне и ровно дышала. Шинами подошла ближе, опираясь лапами на корзину и глядя на неё сверху вниз. Сердце наполнилось невыносимой нежностью и любовью, пока она смотрела на своё самое драгоценное сокровище в её жизни, которое она была готова защищать до последнего вздоха.
Даже издали, Аказа мог наблюдать за этой картиной. На его лице не отображалось ни одной эмоции, но где-то внутри него щипала лёгкая зависть. Он бросил на них последний взгляд и скрылся в лесу, когда увидел, как Шинами без особых усилий вернулась в свою прежнюю форму, продолжая сидеть у корзины.
***
Если опросить советников со всего мира, чего они хотят, пока служат своему господину, кто-то ответит: «Почёта». А кто-то скажет: «Достатка». Но никогда не было исключением хотеть чего-то большего, чем почёт и достаток. Власть. Не каждый советник будет доволен устоям, что узаконивает сам император, поэтому, если в графе о наследниках ничего не написано, приходиться приходить к радикальным мерам.
Каждый по-разному относился к действующему императору Агайо – кто-то считал его спасением для страны, а кто-то всё никак не сможет смириться, что на престол взошёл сын прошлого императора с новыми правилами.
Взять, к примеру, советника самого императора. Из личных желаний чего-то большего, чем просто нашёптывать главе свои идеи и решения, Агайо он не любил. Да, он жил в достатке, у него был свой личный дворец во дворе чиновников, прислуга и помощники. Почёт и слава за счёт своей должности. И плюс ко всему перечисленному хороший капитал и одна из наложниц под боком, что скрытно является к нему в покои, подкупая охрану. Даже под носом у императора могли происходить подобные махинации.
И вот сейчас пока он прикуривал длинную трубку, сидя полуголым на краю кровати, эта девица валялась за его спиной.
Что есть – того не отнять, - думал он, делая очередную затяжку. – Как была шлюхой до дворца, так и осталась.
Если бы император знал, какую систему он выстаивал все пять лет, после кончины его батюшки, то давно бы понял, что среди его райского сада есть садовник, который частенько окучивает его наложницу, не являясь евнухом, как все мужчины-чиновники при дворе.
Когда во дворец пожаловала рыжая девица, став наложницей, Музан воспринял это как ещё одну серьёзную проблему. Чем больше женщин было у Агайо, тем велика вероятность получить в наследники мальчика. Но даже тут он мог что-то придумать и его затеи удавались со сто процентным успехом. Например, бедняжка Касуми так и не выносила своё дитя, а ведь даже никто не знал какого пола будет этот ребёнок. Теперь эта девушка агрилась на любого и старалась производить впечатление на императора, чтобы он стал заходить к ней чаще. Но он всё приходил той простушке Шинами Юке и так получилось, что у них родилась дочь. Казалось бы пронесло, но мало ли эта особа решит воспроизвести на свет мальчика. Тогда Музану пришлось обдумывать очередной план по дисквалификации девушки из этого «букета», в котором она была четвёртым цветком. Ему всегда не нравились чётные числа. Он уже пытался избавиться от первой наложницы с зародышем, подстроив это как «несчастный случай», но вышло так, что она выжила. Благо сама Касуми подсобила его размышлениям, не знамо зачем заявившись во дворец к Шинами и её дочери. Кто мог подумать, что девчонка окажется ёкаем? Минус один, но задачи это не облегчало.
Койнацу была беременна и на приемлемом сроке, нужно только подождать несколько месяцев и свету явится ещё одно императорское чадо. А Шинами только усугубила его ситуацию и ему придётся прописывать другие шаги в своих планах. Император выставил много стражи вокруг дворца наложницы, на прогулки она ходила гулять со своей прислугой, а еду перепроверяло по три дегустатора. Это касалось и других дам, их он приказал проверить на «вшивость». Вдруг кто-то из них тоже демон или чудовище похлеще?
Он тяжело вздохнул и облизнул пересохшие губы. Умэ за его спиной зашевелилась во сне и перевернулась на другой бок, от чего лёгкое одеяло сползло по её обнаженному телу до бёдер. Хотя бы она не мешала ему, правда вилась вокруг него как собачка.
Доверчивая и наивная собачка.
Усмехнувшись, Музан отложил трубку и встал с кровати, натягивая на плечи чёрный шёлковый халат. Вот-вот начнётся его очередной рабочий день, где ему придётся искать выгоду от каждого слова и действия, чтобы воплотить свои планы в реальность.