«Уэнсдей.»
Голос незнакомый раздается в голове, вынуждая нахмуриться и чуть склониться к раковине, прислоняя слегка прохладные пальцы к вискам.
«Уже… скоро…» — и всё снова затихает, снимая с больной и такой тяжёлой головы опоясывающий виски венец.
— Энид, я закончила, — умывшись ещё раз, решив и зубы сразу почистить, чтоб скрыть с кончика языка любой намёк на металлический привкус крови, Уэнсдей наконец-то открывает дверь, замечая, что соседка стояла неподалёку, держа руки на груди и выглядя… недовольной? Взволнованной.
— Что с тобой? Ты никогда не травилась! Это сделал кто-то? Кто? — подскакивая к брюнетке, укладывая ладонь на её плечо, тут же ощущая непривычное тепло, Энид стала ещё взволнованнее, — ты сегодня остаёшься в комнате! И я тоже!
— Энид, — морщась от громкости своей соседки и шевеля плечом, чтоб сбросить наконец её кипячёную ладонь, Аддамс лишь выпрямляется, прогоняя остатки лихорадки со своего лица, — я не умираю, к сожалению. И нет, мы идём на занятия. Это не обсуждается. Ванная в твоём распоряжении.
И отходит, оставляя блондинку в смешанных чувствах.
Цепляет свою форму, стараясь не обращать внимания на то, насколько же её тянет обратно в постель. И… насколько же ноет чёртов укус.
Кажется, эта малейшая вероятность всё же сработала, превращая Уэнсдей.
Разумеется, она знала, что с ней происходит, просто… разве это не редкость, когда изгой от глупого укуса становится волком? Или это просто её смешанная кровь решила в очередной раз взыграть, открывая для старшей дочери Аддамс новые горизонты?
Она не знала. И знать не хотела
Но была уверена, что лёгкая лихорадка прекратит её терзать хотя бы на занятиях.
Тем более, Энид решила даже не спорить, лишь с сопением недовольным скрылась в ванной, позволяя Уэнсдей расслабиться и показать слабость только Вещи. Даже выдыхает, прикрывая чернённые глаза.
— И как долго ты планируешь скрывать своё превращение? — он уже был на столе, скидывая нужные сегодня вещи в портфель.
Иногда Уэнсдей ощущала себя без него, как без рук. Обеих и не таких живых.
— Достаточно, — и, переодевшись, проверяет осторожно рану, что за ночь ничуть не зажила, пачкает пластырь сукровицей. Лишь добавила мази и вновь прикрыла раненое, хотя скорее укушенное место, облачаясь в тёмную форму.
Энид она никогда не ждала, но сегодня её буквально не выпускал Вещь, намекая, что если Уэнсдей решит свалиться или поймать очередное видение, помощь волчицы будет ощутимее, чем его. Рука помощи — это хорошо. Но не когда это буквально рука.
И Аддамс, понимая, что справиться с одной взволнованной Энид будет легче, чем с мисс Уимс и родителями, которые обязательно примчатся, лишь согласилась, ожидая соседку за собственным столом.
Она буравила дверь в ванную достаточно долго, чтоб даже обрадоваться тому, как та открывается. Однако… увиденное заставило вмиг пожалеть о своём упрямстве, ибо Энид вышла в безумно коротком полотенце, не сразу замечая темную сторону их комнаты.
— Уэнсдей! — она тут же отскочила обратно, скрываясь в ванной, — ты… ты же обычно уходишь раньше? Тебе плохо? Что-то случилось?
— Решила пройтись с… другом, — и, осознавая, что увиденная картинка почему-то взбудоражила больше, чем уйма парней в плавках, Аддамс отворачивается к входной двери, отмечая, что Вещь и сам ретировался куда-то, оставляя их наедине.
Вот же…
— А… ага. То есть, да, конечно, мы пойдём. Ты отвернешься? Не то, чтобы я смущаюсь, ведь ты тоже девушка и видела мои раны, но…
— Я уже это сделала. Собирайся, — Уэнсдей прерывает её, потому что жар, который пронзал её тело всю ночь, решил сконцентрироваться на щеках, чему Уэнсдей точно не была рада.
Если превращение сделает её такой чувствительной и слабой в эмоциональном плане — она лично четвертует того кусачего щенка.
Но Энид выходит и быстро собирается, шурша одеждой, из-за чего Уэнсдей почему-то очень концентрируется на этом звуке. Представляет, как соседка натягивает белье, поправляет его, зная, что Аддамс в любой момент могла бы и повернуться.
Однако, та этого не делает, как бы… не хотела.
— Я готова, — Уэнсдей кивает и, даже не проверяя, нанесла ли Энид макияж за это время, счёт которого брюнетка потеряла, направляется к двери. То, что Синклер следует за ней — слышала прекрасно.
— Хей, Уэнсдей. Точно всё в порядке? — и вновь мягко касаясь её уже не такого горячего плеча — или так казалось из-за толстой ткани пиджака, блондинка заглядывает в тёмные глаза с волнением, которое Уэнсдей не хочет понимать, но вздыхает несколько шумно, выказывая таким образом уйму эмоций.
— Случилась неожиданная неприятность, но я держу всё под контролем, — ага, как и тот незнакомый голос, который звучал в её голове. Неужели Гуди нашла способ вернуться к своей подопечной?
— Ты же знаешь, что можешь ко мне обратиться по любой причине? Даже если та под контролем? — Энид уже не в первый раз такое говорит, но в этот раз Уэнсдей ощущает, что её считают каким-то несмышленым ребёнком (щенком), что не знает, как даже ложку держать.
Вот ворон и скидывает уже куда более недовольно чужую ручку, глядя с недобрым прищуром.
— Хватит, Энид. И касаться меня тоже, — Уэнсдей едва ли успевает остановить незнакомый ей рык в горле и прогнать со своего лица… злобу? Ярость? Недовольство? Она даже моргает, глядя на соседку намного мягче, нежели минуту назад, — я знаю это. Но пока всё под контролем, уверяю.
— Ага, — кивая с натянутой улыбкой, блондинка больше не распускает свои руки, из-за чего Уэнсдей только сейчас поняла, что это было даже… приятно? Энид отвела взгляд, явно не понимая, что за перепады у её подруги.
И Уэнсдей следовало бы извиниться. Самой инициировать контакт, потянуть Энид за волосы, вынуждая снова выжигать своими яркими голубыми глазами нутро, однако, она лишь поджимает губы и слегка шевелит ушами, направляясь дальше. Молча.
Видимо, обращение не проходит бесследно.
— А, совсем забыла, у нас же разные занятия. Встретимся на обеде! — и, всё же подарив привычную яркую улыбку, Энид поскакала в другой кабинет, оставляя Уэнсдей на повороте, где будет и её занятие. В который по счёту раз заставляя брюнетку провожать соседку тяжёлым взглядом.
Неужели она правда сможет когда-нибудь навредить Энид? Был ли сон — предупреждением? Стоит ли Уэнсдей снова предпринять попытку побега?