Глава 10. Эти ночные прогулки не доведут до добра, а доведут до новой школы. Эта вторая барышня Е, откуда она взялась?

Ночью в розовом саду поместья Е Цин Але вышла прогуляться, потому что не могла заснуть — снова мешали тревожные мысли, к тому же перед сном служанка проговорилась, что приехал генерал Цин — эта новость была долгожданной и прекрасной.

Гуляя по тропам, Цин Але услышала приглушенный голос, явно принадлежащий барышне Е, но что та могла делать в саду среди ночи, неужели тоже мучилась бессонницей? Стараясь не шуметь, Цин Але подошла ближе: на скамье, увитой лозой, сидел князь, а барышня Е без умолку говорила, схватив его за руку. Цин Але видела их фигуры отчетливо, прячась в тени ночных сакур, она боялась вздохнуть, лишь бы не выдать себя. Следовало как можно скорее убираться отсюда, не хватало еще, чтобы эти двое обнаружили ее присутствие: после инцидента с «ложью о солдате» Цин Але больше не хотела влипать в подобные неприятности, она четко уяснила для себя, что лучше не говорить лишнего, а иногда — лишнего лучше и не видеть.

В этот момент кто-то сзади сильной рукой зажал ей рот и прижал ее спину к своей крепкой груди.

– Не бойся и тихо. Мей-мей, это я, – горячее дыхание Цин Бэя почувствовалось около щеки девушки, и Цин Але от неожиданности дернулась в руках брата слишком резко, обернувшись и заключив юношу в объятия, задев при этом рукавом ночного халата ниспадающую ветвь сакуры. Сакура, прошелестев ветвями, обсыпала ночную землю и людей под ним каскадом лепестков.

– Я же сказал — тихо! – шепотом возмутился генерал и добавил. – Прости, что напугал.

Девушка, не произнося не слова, посмотрела на брата, в ее глазах читался немой укор:

«Почему ты не вернулся к празднику осени? Здесь столько всего произошло…»

– Знаю, знаю, – шепотом продолжил генерал, – прости, что задержался, я тоже скучал по моей мей-мей. Что ты здесь делаешь среди ночи?! – возмущенно спросил он, намекая на двусмысленность ситуации.

– Уже ухожу, – покраснела барышня, темнота сада скрыла от взгляда растекшийся по лицу стыдливый румянец.

 – Поздно уходить, мей-мей, он нас слышал, – посетовал Цин Бэй.

– Что значит слышал?! Мы же далеко! – испугалась Цин Але и взглянула на две отдаленные фигуры на скамейке в тени.

– Слышал — то и значит, что слышал, наш брат — обладатель особенных духовных оружий, и одно из них обостряет слух и помогает ему слышать на много ли вперед, ночью это духовное оружие всегда активно.

Девушка в ужасе закрыла лицо руками, ситуация снова вышла из-под контроля и казалась более, чем неловкой, но в чем была ее вина, что не смогла заснуть и вышла в сад? Почему каждый раз по ее оплошности происходит какая-то двусмысленная непоправимая ерунда? Кто же знал, что ночной сад скрывает такие страсти? Но более всего поразила мелькнувшая мысль: неужели Е Ланцю действительно любовница Цин Лина и они устраивают тайные ночные встречи? От этой мысли на сердце Цин Але упала тень, образно похожая, как от сакуры, обрамляющей кружевом листвы в полутьме ее лицо, только более тяжелая, чей осадок был не ясен самой девушке. Почему ей было столь неприятно осознавать, что холодный и в край обнаглевший братец помимо всего прочего завел интрижку, да еще и с мерзкой Е Ланцю.

«Цин Лин, у тебя ужасный вкус, дурные манеры и мания величия, раз даже ночью твое оружие сохраняют активность. Да кому ты нужен, от кого защищаешься, кто станет нападать на тебя в розовых садах в середине ночи?»

Цин Але приходила в себя под укоризненным взглядом генерала Цин, скрестившего руки на груди, тот смотрел он на нее очень осуждающе и хмуро, что было заметно даже сквозь темноту сада. Перед ними двумя появилась высокая фигура князя, и теперь все трое стояли рядом в темноте. Пока девушка и генерал шепотом спорили, князь успел распрощаться и отослать от себя барышню Е. Теперь в его черных глазах читался вопрос, который, конечно же, он мог бы задать более тактично.

– Але-эр, что это значит? Ты следила за мной? Разве еще недавно не ты кричала, чтобы этот князь оставил тебя в покое, не прикасался к тебе и даже не смотрел в твою сторону? – с холодной насмешкой построил доводы Цин Лин.

Все это было настолько ужасно, что когда Цин Але подняла на братьев глаза, в них читалось лишь отчаяние.

«Белый дракон Ян Лунь, где же ты, спаси меня», – полностью от макушки до пят залилась краской девушка.

Отговариваться было глупо и бессмысленно: и Цин Лин и Цин Бэй были убеждены, что их неразумная сестра устроила ночную слежку. А утром князь расскажет генералу, как всем поместьем искали вражеского солдата из ее фантазий. Цин Але захотелось умереть прямо здесь и сейчас. Поэтому, убрав руки от лица и игнорируя взгляды братьев, она сказала:

– Прошу меня простить, эта барышня очень устала и хочет спать.

Княжна неловко развернулась и пошла в сторону своего зала.

– Я провожу тебя, – настойчиво сказал Цин Бэй, – не дело бродить одной среди ночи! Утром тебе придется объясниться не только перед нашим князем, но и перед этим генералом!

– Цин Бэй... – удрученно проговорила Цин Але, так и не закончив мысль.

Наступившим тром слуги доложили барышне, что князь распорядился позавтракать вместе с ней и генералом Цин и требует прийти немедленно.

– Могли бы вы передать братьям, что я не совсем здорова? – спросила Цин Але.

Служанка тут же расстроилась и упала на колени в слезах:

– Простите барышня, но князю уже доложено, что вы проснулись в добром здравии.

Цин Але села за столик, лучи утреннего солнца скользнули по ее ладони, она отослала служанку:

– Иди.

Девушка неохотно оделась к завтраку, не позволив второй служанке помочь, и решительно направилась в зал князя, готовая к чему угодно. Скорее всего, завтрак обернется допросом, наставлениями, порицаниями, воспитанием и, в конечном счете, наказанием в копилку, для столицы. Ханьшань уже маячил расплатой по долгам перед княжной, девушка сделала глубокий вдох и вошла в зал князя. На маленьком столике стояли аккуратно расставленные письменные принадлежности, а в центре зала уже был накрыт стол с завтраком. Князь с генералом оживленно разговаривали.

– Князь, генерал, – поклонилась Цин Але и присоединилась, не поднимая глаз, ей было интересно, удастся ли поесть или завтрак начнется с казни. Однако, князь, казалось, пребывал в хорошем настроении, и его губы тронуло нечто похожее на улыбку.

«Неужели причиной этому приподнятому настроению — ночное свидание с барышней Е? Кто бы мог подумать, что у старшего братца есть тайное увлечение», – удивилась Цин Але и приступила к завтраку.

– Мы с А-Бэем решили, что задержимся в Е, – невозмутимо произнес князь, не глядя на девушку. Цин Але подняла глаза, пытаясь сообразить, что за планы в голове у этого человека. – Этому князю показалось, тебе здесь комфортно. До конца месяца пробудем в резиденции генерала Е, у нас с генералом Цин еще есть здесь дела.

Цин Але, перебирая фрукты на тарелке, как можно более холодно, стараясь подражать манере брата, ответила:

– Мне все равно. Поступайте, как знаете. Спасибо, что сообщили о ваших планах.

– Мей-мей чем-то огорчена? – спросил Цин Бэй, пододвигая к сестре миску с горячей кашей. Цин Лин же, аккуратно налив из маленького чайничка горячий чай, в свою очередь пододвинул пиалу девушке.

– Чай с травами от бессонницы, выпей, Але-эр, – в его голосе слышались едва уловимые ноты насмешки, и скулы Цин Але в момент вспыхнули.

«Началось, сейчас он припомнит ночную встречу», – она покорно выпила чай, не удостоив братьев ответом.

– Да что у вас тут произошло, пока меня не было? – рассердился Цин Бэй, – Какая собака между вами пробежала снова? Не пора ли поладить и вести себя как нормальные люди?

Цин Але не смогла промолчать:

– На озере Веньян! – начала, было, она.

– Нет, мей-мей, А-Лин уже рассказал об этом происшествии на Веньян, дело в том, что искажение ци, случается, привлекает опасных существ, и доверяться случаю — все равно, что потерять бдительность, – генерал внимательно и строго посмотрел на сестру. – Окажись этот генерал в то утро на месте князя, то еще быстрее вспорол бы глотку существу. Если ты злишься на А-Лина за тот случай, ты можешь злиться на нас обоих.

– А-Бэй! – расстроилась девушка и поняла, что возражать бесполезно.

Цин Бэй продолжил:

– Кроме того, брат рассказал о твоих фантазиях про воина из Южного царства, тебя уже даже наказали за выдумки, я подумал, возможно, наш князь был слишком строг, – генерал мельком взглянул на брата, – ты покинула Пик Ша и чувствуешь себя одиноко, придумывая воображаемых друзей. Если бы только я не был вынужден задержаться на полигоне, этого досадного обстоятельства не случилось бы.

– Что? – чуть не подавилась Цин Але. – Цин Бэй, нет!

Генерал жестом показал ей замолчать. Кусок не лез в горло, и после одной ложки каши девушка более не могла ничего проглотить.

«Прекрасно, теперь ее запишут в список сумасшедших барышень Северного княжества. Воображаемый друг — это прозвучало как снисходительный диагноз: наша барышня окончательно поехала головой…»

Цин Але вдруг показалось все происходящее настолько абсурдным, что даже несколько забавным. Продолжать относиться к этому разговору серьезно она больше не могла. Если тебя все равно закапывают с головой, то почему бы не подыграть?

– Достопочтенный князь уже решил, какое лечение я должна пройти? – вдруг спросила она у старшего брата, и генерал мягко рассмеялся, Цин Лин же с интересом наблюдал за диалогом.

– Когда мы вернемся в Ханьшань, – сдержанно проговорил в ответ князь, – тебе нужно будет многому научиться и найти новых друзей. Под Ханьшанем в пагоде Ханьши в дне конной езды, а на боевом мече и того быстрее, есть духовная школа, ученики которой показывают отличные результаты в заклинательстве и других навыках. Учиться боевым навыкам ты не будешь, это лишнее, но заклинательство — как раз то, что поможет впоследствии контролировать баланс ци. Этот князь решил, что школа в Ханьши пойдет тебе на пользу, оттуда ты сможешь возвращаться во дворец в любое время.

– В школе на Пике Ханьши есть сильные ученики, они могут составить тебе компанию, – дополнил генерал, – старшая дочь уважаемого главы магистрата господина Цзиньши — одна из лучших молодых воинов-заклинательниц школы. Утром я отправил письмо в Ханьши, чтобы в следующем месяце благородный наставник Ши Хуанлун принял тебя в ученицы, а барышня Цзиньши взяла бы над тобой наставничество.

Цин Але равнодушно выслушала новости и неохотно продолжила завтрак. Обстоятельства могли сложиться и менее удачно, планируй князь ее политический брак, а учеба в духовной школе не казалась чем-то отталкивающим.

– Раз достопочтенный князь уже выбрал мне нового наставника и даже друзей, могу ли я спросить, обязательна ли в списке друзей барышня Е? – Цин Але пристально посмотрела недобрым взглядом на князя. Тот снова усмехнулся, не в силах скрыть приподнятое настроение.

– Никто из друзей не может быть обязательным, Але-эр, мы с А-Бэем лишь хотим помочь тебе почувствовать себя дома и в безопасности, чтобы лишним фантазиям не осталось ни времени, ни места. И основное, до церемонии совершеннолетия твое духовное ядро должно укрепиться, чтобы ты, как и мы с А-Бэем, смогла стать бессмертной. Уважаемый наставник Ши обучит тебя некоторым навыкам, тебе необязательно кланяться ему как учителю.

– Этого поклона не удостоился в свое время даже Гу Цзю, – добавил Цин Бэй. – Наша недоверчивая и острожная сестра так и не выбрала себе учителя. Это ничего, время еще не пришло. Учитель может быть выбран лишь единожды на всю последующую жизнь. Не каждый из наставников может стать истинным учителем, и, если ты предпочтешь старейшину Ши, так тому и быть, если же нет, выбор все еще будет за тобой. На Пике Ханьши обучают несколько уважаемых старейшин.

– Что, если я встречу подходящего учителя где-то в другом месте? – спросила Цин Але.

– Никто не станет тебя принуждать, будь то Пик Ханьши или другая школа, – вдумчиво ответил генерал, расправляясь с завтраком. – Ты должна помнить, что учитель — этот тот наставник, что уже останется с тобой до самого окончания пути.

Цин Але решила внести ясность, чтобы хотя бы в этом вопросе братья не понимали ее намерения искаженно:

– Я не поклонилась Гу Цзю как учителю, но всегда считала его наставником.

Князь поднял глаза на сестру:

– Это все в прошлом, не поклонилась — и к лучшему.

– Я верю, обязательно найдется достойный учитель, только прошу вас, князь, оставить выбор за мной и не вмешиваться хотя бы в этот вопрос! – раздраженно отреагировала девушка.

В этот момент в двери зала постучали и слуга доложил, что барышня Е прибыла с корзиной для завтрака, чтобы разделить трапезу с князем.

«Нельзя вспомнить», – поникла Цин Але.

Будто прочитав ее безмолвную реакцию, Цин Лин махнул слуге, чтобы тот не впускал пока посетителей.

– Позднее, – ответил князь, – у меня есть семейные вопросы, не допускающие постороннего участия. Цин Але удивленно смотрела, как Е Ланцю дали отворот, и происходящее еще больше показалось какой-то феерией, словно иллюзорное пребывание в формации с господином Не.

– Расскажи! – вдруг вспомнил Цин Бэй. – Откуда ты знаешь, как выглядят символы Южного царства, твои описания халата воина были на редкость точны.

– Слышала от наставника Гу, – отмахнулась девушка.

Цин Бэй покачал головой:

– Сомневаюсь, старейшина Гу не стал бы поднимать подобные темы.

Цин Але с сожалением в очередной раз осознала, насколько ее братья дотошные личности и как трудно увести разговор в другую сторону.

– А-Бэй, я тайно прочитала письмо благородного наставника, – призналась девушка в том, чего никогда не совершала.

– А-лин, решение со школой Ханьши — правильное, – немедленно заключил генерал, нашей барышне надо освоиться и поучиться у лучших наставников. А наказания следует отложить.

Цин Лин молчаливо согласился.

– Неужели недостающие часы стояния на коленях перед Залом Поминовения обнуляются? – не поверила своим ушам девушка.

– Мечтать не вредно, – князь встал из-за стола, – история все помнит, долги отработаешь иначе, в школе Ханьши старейшина найдет применение твоим способностям.

Цин Але подумала: что же это был за старейшина, раз ему доверили ее воспитание и контроль над отработкой грехов. Несмотря на прежние обиды, девушка признала, что с возвращением Цин Бэя князь ведет себя спокойнее и не совсем по-собачьи относительно нее самой. Обучение, в конце концов, даст возможность отвлечься и меньше времени проводить со старшим братом, а, если Цин Бэй будет где-то рядом, то и вовсе можно неплохо обустроиться в Ханьшане и на учебе в близлежащем Пике Ханьши.

После завтрака Цин Бэй слегка одернул сестру за рукав платья, вместе они пошли через сад, и увидели, как ожидающая и понурая барышня Е Ланцю покорно сидит с корзиной остывшего завтрака в руках. Барышня поприветствовала генерала и княжну издалека, но интереса не проявила, взгляд ее был устремлен на зал князя, а, возможно, ей было несколько стыдно за свои выпады перед Залом Поминовения. Почему она не ушла сразу, а осталась ждать, как собачонка, Цин Але казалось непонятным и в то же время любопытным.

– А-Бэй, не находишь, что Е Ланцю очень навязчива? – вслух задумалась Цин Але.

Генерал сдержанно рассмеялся, в янтарных глазах его теплилась задорная искорка.

– Ее можно понять, получить статус наложницы для потомка семьи Е — прямой путь наверх. И укрепление позиций генерала Е в княжестве, а впоследствии и в империи. Эта семья метит высоко. Генерал Е — самый влиятельный чиновник Северного княжества, он служил еще нашему отцу... Цин Лин не может игнорировать его авторитет и власть.

– Если барышня Е станет наложницей Цин Лина, значит ли это, что она переедет в Ханьшань? – у Цин Але от подобных мыслей снова разболелись зубы.

Генерал рассмеялся еще громче и слегка обнял сестру за плечи.

– Только отдай приказ, мей-мей, и мы отравим эту барышню Е самым быстродействующим ядом. Прямо в ее доме под носом у благородного отца генерала Е.

Цин Але раздраженно толкнула брата, и, не сдержавшись, тоже рассмеялась.

– Если она просидит так на солнце еще пару часов, еда испортится, и она отравится собственным завтраком, – рассудила княжна. Генерал взял сестру за руку и позвал:

– Бежим вокруг дворца, чтобы не оказаться на месте преступления, мей-мей, – с этими словами он потянул ее за собой.

– Довольно, брат, у нас нет при себе яда, мы будем вне подозрений! – издалека они увидели, как Цин Лин отправился в главный зал Мейгуй к хозяину поместья, и барышня Е, подскочив, бросилась его догонять.

– Это ужасно, – заключила Цин Але, – насколько разные у нас приоритеты с этой барышней: в том время, как я хочу держаться подальше от Цин Лина, эта девица увязывается за ним хвостом и прохода не дает. Видел бы ты, как она вела себя на празднике осени...

Генерал рассматривал, прищурившись, мелкие фигуры князя и дочери генерала Е вдалеке, возразил:

– А по-моему это очень забавно. Ты можешь не беспокоиться, даже если Е Ланцю станет наложницей брата и поселится во нашем дворце, она не посмеет донимать мою любимую мей-мей. Ты неприкосновенна, и это закон. Цин Лин и сам не позволит притеснять тебя никому другому. Кроме себя, разумеется, – рассмеялся генерал.

Цин Але вздохнула:

– Понимаю, и все же мне не нравится эта девица, не хочу видеть ее ни здесь, ни тем более в Ханьшани.

– В таком случае, может быть, ты сама выберешь невесту для нашего брата, кто устроит тебя, предоставить список кандидаток?

– В таком случае выберем невесту и моему любимому А-Бэю, – Цин Але ответила выпадом на выпад.

– У твоего занятого брата нет времени на эту ерунду, – встал в оборону генерал.

Цин Але посмотрела на него в упор:

– Сомневаюсь! Хоть наставник Гу мало рассказывал про ваши с князем дела в столице, слухи о твоих развлечениях долетели аж до Пика Ша.

– Можешь шутить сколько угодно со мной, но будь осторожнее с А-Лином, иначе сама себе жизнь усложнишь, – мягко усмехнулся генерал, свернув тему о своей бурной жизни в столице.

Следующие несколько дней Цин Але много общалась с Цин Бэем и как обычно избегала князя, кроме обязательных ужинов, на которых старалась сесть как можно дальше и быть как можно незаметнее. Отработка провинности в архиве Мейгуй закончилась, но к всеобщему удивлению княжна изъявила желание и далее посещать это место. Старый даос архива отозвался о барышне, как о прилежной исполнительнице его поручений и отметил ее любознательность.

– Что ж, не вижу ничего плохого, если сестра будет занята достойным делом, – по обыкновению с прохладцей в голосе равнодушно бросил князь за одним из ужинов, даже не взглянув на девушку.

– И на том спасибо, ваша светлость, – сухо в его же манере поблагодарила Цин Але.

Цин Бэй, на этот раз сидевший достаточно далеко и занятый общением с чиновниками, лишь недовольно покачал головой, взглянув на сестру. В его порицающем взгляде читалось недвусмысленное: «Если вы оба не прекратите играть заезженную сценку, это даст повод пересудам и слухам, что князь и сестра плохо ладят, к чему создавать проблемы на ровном месте? Не думаешь о себе, подумай о репутации княжества».

Стараясь не создавать себе проблем, Цин Але более не разжигала противоречия и все чаще молчала, погруженная в мысли, чего же еще она успеет найти интересного в архиве до отъезда из этих мест. На следующий день девушка в очередной раз выбрала время до полудня. Цин Але посмотрела на отражение в зеркале и улыбнулась: она выглядела достойно и в то же время не столь напыщенно, как Е Ланцю. К счастью, после того эпизода около Зала Поминовения дочь генерала больше не доставала своим обществом и сторонилась при случайных встречах, ее основной целью по-прежнему оставался князь.

На заднем дворе архива документов Цин Але обнаружила тропинку, которую не замечала раньше и решила проверить, куда та ведет. Дорога вывела на задний закрытый двор, где несколько полусонных слуг-воинов дремали, опершись на мечи. В этом месте, среди привычных розовых глазу крыш атмосфера казалась проще и несколько слуг тревожно засуетились, увидев княжну.

– В чем дело? – спросила Цин Але, когда один из охранников подскочил, путаясь в словах.

– Барышня, прошу вас, – взмолился юноша, не смея поднять глаза на сестру правителя, – вам лучше уйти как можно скорее. Это скотный двор, здесь не место благородной барышне. Если его светлость князь узнает, что вы здесь были, нам учинят проблемы.

Цин Але, осмотревшись по сторонам, слегка нахмурилась:

– Эта барышня никому не хочет создавать проблем, вы можете быть спокойны.

Расположенный на окраине поместья Мейгуй, скотный двор оказался окружен невысокими стенами из светлого камня, на которых местами зацветал мох. Внутри дворы были аккуратно выстроены деревянные загоны, каждый из которых предназначался для скота. Если в саду запах розовых деревьев еще как-то заглушал атмосферу скотного двора, то здесь внутри, в его центре было практически невозможно находиться, вокруг стражников летали мухи, пытаясь сесть на их потные лица. Цин Але медленно прошла вдоль загонов, в тишине двора шелестели лишь тонкие ткани ее халата и резко контрастировали с обстановкой двора. Из дальнего загона вышла старая женщина с корзиной в руках, и, увидев благородную барышню, вскрикнула и тут же скрылась. Воздух около дальних загонов наполнился смешанными запахами тел животных, сена и земли, ударяя в нос едва терпимым ароматом.

– Барышня, барышня, здесь и правда нет ничего интересного для вас, – причитал стражник, опасливо сгорбившись и оттирая пот с лица грязной ладонью, не решаясь, однако, подойти слишком близко, — ну, чего же вы тут бродите и высматриваете, видит небесный бог, это не закончится ничем хорошим.

«Что ж, пора и правда возвращаться и идти в архив, на этом скотном дворе не найти ничего интересного», – подумала княжна и, развернувшись, хотела, было, уйти, как непонятный звук, похожий на тихий плач, привлек ее внимание. В одном из дальних углов двора в дальнем загоне, привязанная к деревянному столбу, тихо плакала девушка, тело ее было худым, практически изможденным, а черные грязные волосы облепили не менее грязное худое лицо. Рассмотрев в загоне с козами человека, Цин Але невольно отшатнулась. Руки пленницы были привязаны к столбу серой крепкой веревкой, а ошейник, туго затянутый и мешающий дышать, напоминал ошейники некоторых коз. Девушка обессиленно сидела на земле и тихо всхлипывала среди приглушающего ее голос блеяния коз, ее растрепанные волосы закрывали лицо, казалось, она уже потеряла связь с реальностью и не видела никого перед собой.

– Почему здесь привязана барышня? Кто она такая и в чем провинилась?

– Барышня, – еще ниже склонившись, сощурился охранник, и лицо его выражало лишь ужас, – я же сказал, вам лучшее поскорее покинуть это место, здесь нет ничего интересного для вас, вы ничем не развеете скуку в этом скотном дворе.

Когда из дверей другого загона снова показался силуэт женщины, Цин Але окрикнула ее:

– Служанка, тетя, подойди сюда, кто эта барышня и почему она привязана?

Женщина неуверенно подошла, голова ее была опущена, а руки заметно дрожали, в плетеной корзине еще остались следы корма для животных.

– Барышня Цин, – хрипло и тихо отозвалась служанка, – не вмешивайтесь в хозяйские дела, если барышня Е узнает об этом, то будут проблемы, – лицо старухи казалось бледным, было заметно, что она испытывает сострадание к пленнице, но ничем не может ей помочь. Тем временем привязанная девушка очнулась и подняла взгляд сероватых глаз на Цин Але. Ее высохшие губы с трудом шевельнулись, пленница изможденно произнесла:

– Барышня Цин? Вы и есть младшая сестра гуна? – голос ее сорвался на хрип и стих. Стало заметно, что тело девушки обезвожено.

– Подать воды, – приказала Цин Але, и старуха сорвалась исполнять приказ. – Снять ошейник! – приказала княжна стражнику, и тот замешкался. – Ты не слышал приказ? – с напором повторила девушка.

Цин Але напоила пленницу из деревянной кружки. Когда та жадно выпила воду и подняла глаза, в них стояли слезы. Сейчас, при близком рассмотрении, девушка казалось совсем ребенком, подростком лет пятнадцати, многочисленные синяки на ее теле говорили о побоях.

– За что Е Ланцю сделала такое с тобой? – спросила Цин Але и сердце ее сжалось, аккуратным жестом она отодвинула прядь прилипших волос с бледного лица измученной пленницы. Та молчала и не могла произнести ни слова. Тогда княжна повторила вопрос с напором:

– Кто ты такая? За что тебя наказали?

– Рада знакомству с вами, княжна, – попыталась сделать поклон девушка, но тело ее затекло, и движения не получались. – Меня зовут Е Бин. Вторая дочь генерала Е. Если Ланцю увидит, что вы мне помогли, у вас будут проблемы... Уходите, прошу вас...

«Проблемы?! У нее будут проблемы из-за Е Ланцю? Какой бред!» – Цин Але помрачнела, поднялась на ноги и приказала развязать девушке руки.

– Отвести барышню Е в мой зал и позвать лекаря! — Цин Але сорвала голос на крик, после чего обратилась к девушке. – Ничего не бойся, эта княжна обещает тебе разобраться в ситуации, никто не смеет привязывать дочь генерала на скотном дворе, или что это за семейные ценности? Этот генерал Е немедленно ответит перед князем!

– Отец ничего не знает, – заплакала юная барышня. – Ланцю держала меня здесь в тайне от отца, – слезы заливали ее испачканное лицо.

– Ваш отец не заметил исчезновения дочери, и вы считаете его невиновным? – Цин Але, уверенными шагами выйдя со скотного двора, направилась вместо архива в главный зал Мейгуй, где к этому моменту князь, генерал Цин и генерал Е обсуждали свои дела.

Негодование и протест в душе княжны выросли в огромную стену, перед глазами мелькали картины редких моментов общения с собственным отцом, пока он был жив. В прежние годы эти моменты стоили для маленькой барышни дороже самой ценной вещи, самого дорогого украшения. И теперь, когда она отыскала грязный секрет Е Ланцю под носом у ее великого отца, ничего не ведающего о проделках старшей дочери, отвращение подступило с горлу Цин Але. Если бы она была натренированным солдатом, то сейчас открыла бы эту дверь в главный зал ударом ноги.

Но то, как княжна распахнула двери зала и как вошла туда — оказалось не менее эпичным. Независимо от того, как отреагируют братья, девушка собрала всю решимость, которой обладала, и одолжила спокойствия и уверенности господина Не.

– Меч, – потребовала Цин Але оружие у стражника около входа и тот, секунду поколебавшись, подчинился, отдав оружие, в недоумении стражник смотрел попеременно то на барышню, то на князя с генералом.

Цин Але решительно направила меч, вынутый из ножен, в грудь генерала Е. Лицо девушки тронул легкий румянец, в глазах ее читался нескрываемый гнев. Старый генерал сидел за массивным столом из красного дерева, плотно уставленным картами и свитками, князь, наклонившись, стоял рядом и смотрел на карты Северного княжества и Южного царства, генерал Цин же развалился на скамье неподалеку. Цин Бэй опешил и поднялся на ноги.

– Мей-мей, что случилось?! Успокойся, отдай мне меч, и расскажи все, как есть.

Генерал протянул руку, но Цин Але дернулась в сторону и не позволила забрать меч. Хоть все прекрасно знали, что сестра князя плохо управляется с любыми видами оружия и что она никогда не обучалась искусству боя, ни у кого из присутствующих не было и подобия улыбки или насмешки. Вновь накаленная ситуация не предвещала ничего хорошего. Было очевидно — то, что расстроило сестру правителя, было чем-то ужасающим и разрушительным. Чиновники к тому же прекрасно осознавали, что даже провинись барышня более значимо, в худшем случае ее ждет неодобрение брата и легкое наказание.

– Произошло, – потемневшим голосом ответила девушка. – Пусть этот генерал Е немедленно объяснится перед князем и передо мной. Генерал Е, отложите свои дела, только что в самом отдаленном углу вашего роскошного дворца я стала свидетельницей преступления — на скотном дворе в загоне привязанная веревками к столбу, обессиленная и в животном ошейнике, нашлась ваша дочь вторая барышня Е.

– У вас есть еще одна дочь? – удивился Цин Бэй. – Генерал Е никогда ранее не упоминал о второй дочери. – Он посмотрел в побледневшее и исказившееся маской ужаса лицо генерала, а следом на лицо князя, которое, однако, не выражало понятных окружению эмоций.

Князь, наконец, отвлек взгляд от карты, медленно положил на стол кисть, которую прежде долго крутил в руке, и с едва уловимым интересом посмотрел на картину перед собой.

– Сестра этого достопочтенного умеет создать яркие ситуации, – многозначительно усмехнулся он. – Генерал Е, у вас на самом деле есть еще одна дочь? Почему этот князь не знает о таких существенных семейных обстоятельствах своего подчиненного?

Бледный и растерянный, генерал Е совершил поклон:

– Гун, не поймите неправильно этого недостойного генерала, эта вторая дочь — от наложницы, мы мало времени проводим вместе, и этот генерал отдал барышню на попечительство старшей дочери Е Ланцю.

– Которая едва не выбила из сестры остатки духа, – гневно подхватила Цин Але. – На колени, генерал Е, это приказ, – выдохнула она.

Старик, окончательно замешкавшись, поднял глаза на князя, тот же с интересом наблюдал, как разворачивается ситуация, генерал не двигался, и в зале повисло молчание.

– Барышня Цин, как сейчас моя дочь, с ней все в порядке? — наконец, опомнился генерал Е, лицо его выражало смесь удивления, страха и раздражения, трудно было разобрать, что в действительности на сердце у этого скрытного старого волка.

В разговор вмешался князь:

– Почтенный генерал Е... – сделал паузу правитель. – Вы не слышали приказа? Моя сестра отдала вам приказ. – Князь снова медленно повернулся к генералу, после чего спокойно сел в его кресло, тон его казался непривычно мягким. – Ну же, генерал Е, что вас столь смущает? Когда Цин Але понесла наказание, к ней отнеслись со всей строгостью. На колени. – Князь жестом указал генералу.

Цин Але вздрогнула, поддержка старшего брата оказалась для нее полной неожиданностью, девушка перевела на юношу непонимающий взгляд. Однако она тут же собралась с мыслями:

– Генерал Е, ваша вторая дочь в моих покоях, если бы я не нашла ее сегодня случайно, неизвестно выжила бы она к рассвету или нет, состояние барышни очень тяжелое, она едва осознавала, что происходит.

Генерал, стоя на коленях, склонил голову к полу:

– Этот недостойный виноват, что не проследил за своей дочерью Е Ланцю и позволил ей бесчинствовать.

– Пригласите сюда барышню Е, немедленно, – мрачно скомандовал князь.

Через некоторое время уже двое стояли на коленях перед правителем.

– Присутствующие здесь почтенные господа знают, что этот князь одинаково справедлив ко всем подданным — наказанию может быть подвержен и член княжеской семьи и представитель семьи генерала.

– Как ты могла так поступать с сестрой?! – в сердцах крикнул на Е Ланцю отец. – Разве этот генерал не доверил тебе воспитание Бин?

Барышня Е молча заливалась слезами, лишь бросив краткий взгляд в сторону Цин Але.

– Верни меч, – вздохнул Цин Бэй и ловким жестом вынул из рук сестры оружие. – На сегодня всем хватит. Князь назначит наказание каждому и спросит по заслугам.

– Все вон, – скомандовал Цин Лин. – Цин Але, иди к себе и позаботься о второй барышне Е. Барышня Е Ланцю, под домашний арест на месяц, у вас будет время обдумать поступок. Тем слугам, кто участвовал в издевательствах над дочерью генерала, по пятьдесят палок. Генерал Е, вы не в курсе даже того, что происходит у вас в доме, насколько вы осведомлены, что происходит в княжестве?

Генерал Е побелел, лицо его перестало выражать эмоции.

– Учитывая ваш возраст и то, что вы служили еще моему отцу, вам наказание не назначено. Однако этот князь настаивает, чтобы вы разобрались в ситуации и приняли все меры, чтобы подобное больше не повторилось.

Вечером того дня Цин Але встретилась в саду с Цин Бэем, тот как раз направлялся проведать сестру, общего ужина в этот день не состоялось и юный генерал принес с собой корзину с еще теплой едой.

– Посидим у фонтана, – пригласил он сестру. – Мей-мей, ты как истинная воительница сегодня схватилась за меч. Как жаль, что ты не умеешь управляться с оружием, из тебя получился бы грозный воин, – задумался вслух генерал. – Я впечатлен и глубоко удивлен, какая моя сестра в душе воинственная небожительница.

Цин Бэй аккуратно обнял девушку за плечи, и Цин Але склонила голову брату на плечо.

– Если бы не твоя поддержка, А-Бэй, я бы сошла с ума в этом безумном мире.

– Ты еще даже не видела «этого мира», – улыбнулся Цин Бэй, его янтарные глаза светились мягкой братской любовью.

– На Пике Ша было проще... но, если бы я осталась там, то сегодня кто помог бы второй барышне Е?

– Моя смелая мей-мей вызволила барышню из беды, – Цин Бэй одобрительно сжал плечи сестры.

– Ей уже лучше, но барышня почти не разговаривает, похоже, Е Ланцю запугала ее.

– Теперь генерал Е будет внимательнее к дочерям и не позволит повториться чему-то подобному, не зря ж отхватил стыда, стоя перед тобой на коленях, – усмехнулся генерал и добавил. – Меня больше беспокоит другое. Такие, как генерал Е, не прощают и не забывают тех, кто поставил их на колени, даже если это сам князь.

– Хочешь сказать, то, что произошло, может повлиять на отношения Цин Лина с поместьем Мейгуй? – встревоженно спросила Цин Але.

– Не просто может, но и обязательно повлияет, – Цин Бэй воткнул травинку между зубов и откинулся на холодный мрамор фонтана. – Княжеству нужна поддержка Е, назревает война, генерал Е с армией как никогда нужен стране. И он — не тот человек, которого следует ставить на колени, моя дорогая сестра.

– Так почему же Цин Лин поддержал меня? – смутилась девушка.

– Быть может, потому, что не так он плох, как ты себе вообразила, и где-то в глубине его замерзшего сердца есть тревога за нашу малышку? – генерал, выдохнув, улыбнулся, и снова ободрительно сжал руку сестры. – Не думай о том, что произошло. Что сделано — то сделано, обратно не вернешь, открыто действовать против княжества генерал Е не решится, об остальном позаботится наш князь.

Цин Але уткнулась лицом в плечо брата.

– А-Бэй, прости, – на лазурные глаза ее навернулись слезы. – Я снова создала проблемы.

Сзади послышались тяжелые шаги, которые Цин Але уже узнала бы безошибочно.

– Проблемы – не совсем подходящее слово, Але-эр, – голос князя послышался со спины. – Я поддержал тебя, потому что на этот раз ты была права, и тобой двигали благие намерения, каким бы я был правителем, если бы позволил своим подчиненным истязать собственных детей? Надо признать, эта история впечатлила меня. Как ты нашла вторую дочь генерала, что ты забыла на скотном дворе? – князь сел рядом, Цин Але же еще плотнее прижалась к сильной руке Цин Бэя, смотря на старшего брата исподлобья.

– Я отправилась в архив, – ответила девушка, – все произошло случайно.

Князь вздохнул, чуть облокотившись на мрамор фонтана:

– Ты не должна бродить одна, где вздумается, иначе, чем это отличается от безрассудного похода в горы?

– Но разве в Мейгуй не безопасно? – возразила Цин Але. – Земли Е защищены от вторжения, отряды генерала охраняют границы.

– Ты не можешь знать наверняка, где безопасно, кто твой друг, а кто — враг, и, ставя себя под удар, ты ставишь под удар и нас с Бэем, подумай об этом, – спокойно произнес князь.

Цин Але опустила голову, она не могла не признать, что в словах Цин Лина был чистый смысл, она действительно вела себя неосторожно, как тогда в горах, так и сейчас в Мейгуй, от общения с барышней Е до рассказа о вражеском солдате.

– Мей-мей признает, что была не права? – искоса посмотрел генерал Цин на прижавшуюся к его руке сестру.

– Эта барышня уже устала извиняться, – зажмурилась Цин Але. – Но в этот раз должна признать, что была не права.

Князь встал и направился в сторону своего зал.

– Готовьтесь к отъезду, завтра едем в столицу, – фигура его исчезла среди розовых сакур.

В утро отъезда к Цин Але в зал постучались, на пороге стояла вторая барышня Е, она была одета в скромное синее ханьфу, ничем не выдающее ее высокого положения, бледное лицо ее обрамляла аккуратная прическа, заколотая деревянной шпилькой с резным наконечником.

– Барышня Цин, я не могла не прийти попрощаться с вами и поблагодарить вас. Если бы не ваша доброта ко мне, то неизвестно, чем бы на этот раз закончилась злость сестры... – девушка замялась. – Прошу вас, будьте осторожнее с Е Ланцю, ее желание быть первой оставляет выжженные следы всюду, где ступает ее нога.

Цин Але сделала приветственный жест:

– Вы с Е Ланцю дочери одного отца, но насколько же вы разные. Я распорядилась, что буду ждать ваши письма в Ханьшань не реже двух раз в месяц, чтобы знать, что с вами все в порядке. И, быть может, позднее вы навестите меня в столице?

Е Бин отрицательно покачала головой, в ее серых глазах застыли прозрачные слезы, черты ее лица и сейчас казались изможденными и заостренными, однако в каждом ее жесте читалось благородное происхождение.

– Цин Але, вы прекрасны как небожительница, в столице будьте осторожны и внимательны, – попросила Е Бин, подняв влажный взгляд на княжну. – Не приглашайте меня к себе, нельзя. Отец непременно воспользуется этим приглашением и вместе со мной отправит Ланцю, отец настроен сделать сестру женой вашего брата, этот брак уже витает в воздухе, барышня Цин, Е Ланцю должна находиться дальше от вас, иначе она испортит вам жизнь. Слуги сказали, что князь вступился за вас, когда вы вступились за меня... Е Ланцю не прощает подобных обид и еще непременно встанет на вашем пути. Если она добьется своего и получит статус жены князя, каких дел она может натворить дальше? – Е Бин опустилась на колени и совершила поклон.

– Поднимитесь, – мягко сказала княжна и помогла Е Бин встать, та протянула ей вышитое цветами розовой сакуры маленькое шелковое саше.

– Я принесла вам травы, слуги рассказали, что вы практикуете медитацию успокоения, с этими травами вам будет легче войти в формацию, я немного разбираюсь в растениях, – Е Бин опустила взгляд и поклонилась княжне. – Прощайте, Цин Але, я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.

– Прощайте, барышня Е, берегите себя и не позволяйте этой лисице вас обижать, — Цин Але, распрощавшись с девушкой, снова пошла искать Цин Бэя, чтобы поговорить с ним про отъезд из Е.

Аллея сакур, ведущая к старому храму Мейгуй, была усыпана нежными лепестками, словно сами небеса открылись и обрушили на землю цветочный дождь. Воздух после кратковременного дождя был наполнен терпким ароматом цветения, каждый шаг по аллее вызывал легкий шорох под ногами. С обеих сторон дорожки величественно возвышались статуи героев княжества, выполненные из белого мрамора, который переливался серебром под слабыми лучами солнца. Цин Але останавливалась около каждой статуи, чтобы рассмотреть детали, генерал Цин с интересом следовал за сестрой. Так, прогуливаясь на аллее, где по заказу генерала Е были установлены эти статуи Цин Лина, Цин Бэя и лучших воинов Северного Княжества, Цин Але спросила:

– Что значит, ты снова не едешь с нами в Ханьшань, почему?

Генерал, вздохнув, ответил:

– Вчера я получил письмо из Ханьши от образцового наставника Ши с информацией, что ученики школы Ханьши готовят ежегодные соревнования, у меня есть дела на полигоне на пару дней и после я присоединюсь к вам с братом. Нет повода огорчаться.

– Когда тебя нет рядом, все идет наперекосяк, – огорчилась Цин Але.

Цин Бэй, остановившись у собственной статуи, ответил:

– В столице все иначе, ты быстро привыкнешь, даже не сомневаюсь, никто не посмеет донимать тебя нежелательным обществом, кроме нашего брата, конечно, – рассмеялся юноша.

Вместе с сестрой генерал смотрел на искусно изготовленную собственную статую — поза мраморной фигуры была полна героизма и движения, высеченный взгляд — острым и проницательным. На плаще его были изображены драконы в полете, а в руке он держал жетон княжества с белым драконом. Далее вдоль аллеи стояла статуя Цин Лина, Цин Але подошла рассмотреть ее поближе: правитель застыл в холодном мраморе, каждая деталь статуи была выполнена с поразительной точностью. Цин Але подумала, что, возможно, этот странный отстраненный человек в глубине души не так и плох, ведь на этот раз он не остался безучастным к чужой беде. Однако тут же девушка вспомнила, как на озере Веньян сводный брат, ни на секунду не замешкавшись, вспорол мечом тело водного духа, и вздохнула.

«Как бы то ни было, еще предстоит во всем разобраться, но больше не стану называть этого самоуверенного наглеца отбросом», – девушка рассматривала умело выточенное искусным мастером лицо статуи.

– Красив, как и в жизни, – выдернул ее из мыслей Цин Бэй.

– Что? Да. – Растерялась Цин Але.

– Так мей-мей признает нашего князя красавцем? – начал подтрунивать генерал.

– Отстань, – рассердилась Цин Але и отвернулась. По пути аллеи следовали статуи других героев: заклинателей, образцовых наставников. Каждая статуя была уникальной, со своими отличительными чертами и атрибутами в руках, отражающими умение и мастерство воина. Если в руках у Цин Лина был духовный меч, то в руках некоторых образцовых наставников оказались свитки и записи.

В самом конце аллеи взгляд девушки привлекла впечатляющая по красоте статуя барышни с раскрытыми крыльями феникса. С высоты пьедестала барышня казалась небожительницей — ее открытый бесстрашный взгляд был идеально передан в мраморе и устремлялся в небо, от крыльев исходило огненное свечение. В руке у девушки-воина был сверкающий белый меч.

– А-Бэй, кто это? – Цин Але не могла отвести глаз.

Генерал подошел со спины и чуть приобнял мягко сестру.

– Она прекрасна, – согласился юноша. – Скоро вы сможете познакомиться, эта барышня из лучших учеников образцового наставника Ши Хуанлуна, старшая дочь магистра Цзиньши, барышня Цзиньши Хуан. Эта дочь магистра обладает уникальным по своей природе заклинательским даром, энергией феникса, она сильнейший воин и заклинатель княжества из числа старших учеников, и скоро она станет твоей наставницей.

Цин Але завороженно смотрела на статую барышни Цзиньши, в слабых лучах солнца после дождя она казалась истинным божеством.

– Эта барышня Цзиньши, она и в жизни настолько красива? – поинтересовалась Цин Але спустя время.

– Скоро увидишь сама, – подбодрил сестру генерал. – Под началом барышни Цзиньши и образцового наставника ты будешь в полной безопасности, это самой главное для нас с А-Лином.

На следующее утро, прощаясь, генерал Е, наблюдая за Цин Лином, обратился к нему с извинениями:

– Прошу прощения за возможное неудобство, вызванное моей дочерью, перед вашей светлостью. Ланцю, как вы могли заметить, немного эмоциональна, но я уверен, что ее сердце открыто для великих чувств. Позвольте мне заверить вас, что ее пристрастие к вашей особе не вызывает никаких проблем, а наоборот, мы видим вас как самого достойного и почетного гостя нашего поместья. Наша семья всегда откроет двери перед князем и его семьей.