Флёрри

Сидя за обеденным столом в кругу семьи, Флёрри чувствовала себя вполне комфортно. Но как только за этим столом появилась Шадия, всеобщую атмосферу уюта сменила неловкость.

Единорожка выглядела слишком мрачной для них, весёлых и полных жизни пони. И это касалось как внешности, так и характера.

Впрочем, сегодня она вела себя очень необычно: старалась улыбаться, ёрзала на стуле, стараясь ещё больше выпрямиться, осторожно поглядывала на огромное количество вилок и ложек, лежащих на столе. Флёрри предполагала, что Шадия трапезничала с матерью и тётей, но, видимо, ошиблась.

— Та-ак, как твои дела, Шадия? — неуверенно спросила мама, с небольшим «звяк» отложив вилку. Санбёрст немного вздрогнул, но продолжил читать свою вечную, не кончающуюся книгу, а принцесса любви продолжила: «Нравится в Империи?»

— Э… да, — нарочито легко кивнула кобылка. — Здесь очень красиво.

— У тебя очень красивый кулон. Принцесса Луна подарила?

Шадия смущенно кивнула и завозилась в тарелке.

Флёрри облегченно кивнула и беззвучно разрезала пирог с ягодами. Ей казалось, что Шадии неудобно находиться здесь, и из-за этого она сама испытывала дискомфорт. Незаметными жестами показав, как правильно резать запеканку, она осторожно отставила бокал и привлекла внимание матери.

— Мам, расскажи, пожалуйста, о том, что будет на ярмарке. Я немного подзабыла программу.

Шадия наградила аликорничку благодарным взглядом, а у самой принцессы выступил румянец. Она сделала вид, что поперхнулась, но такой потеплевший взгляд единорожки ещё долго стоял в голове.

— Не торопись, Флёрри. Конечно, расскажу, — Кейденс кивнула и поправила локон гривы, а папа похлопал дочь по спине. — Ты ведь впервые в Кристальной Империи, так, Шадия?

Единорожка кивнула, так как её рот был занят едой. Она попыталась как-то нейтрализовать эту проблему, и Флёрри со сжимающимся сердцем наблюдала за тем, как кобылка стреляет глазами туда-сюда.

Кейденс улыбнулась.

— И ты не торопись. Кушай, я расскажу.

Шадия поспешно проглотила большой кусок запеканки и прошептала: «Спасибо.»

— На кристальных ярмарках наши подданные развлекаются многими способами. Устраиваются рыцарские турниры, продаются огромные количества сладостей. Также есть специальные загоны с маленькими пушистыми овечками — кришипами. Кристальные пони любят наблюдать за их играми.

— Есть различные игры на ловкость и выносливость, — вставил Шайнинг Армор.

— Кружки по чтению литературы, — невпопад вставил Санбёрст, отпивая чай и закладывая страницу ложкой.

— Мастер классы по изготовлению соломенных аксессуаров, — улыбнулась Кейденс. Флёрри наблюдала за Шадией, сидевшей с напряженным выражением лица.

— В конце ярмарки кристальные пони подходят к центральной площади, где выставляется Кристальное Сердце, как центральный атрибут ярмарки, и заряжают его своим духом, радостью и любовью.

Шадия выглядела заинтересованной. Аликорничка наблюдала за малейшим её движением, чтобы, в случае чего, перекинуть огонь на себя.

— А как это вообще происходит? — задала вопрос единорожка, чуть поддавшись вперед.

Мама с папой переглянулись, а кристальник, видимо, не расслышал высказывания.

— Честно говоря, мы сами до конца не понимаем, — мягко улыбнулась Кейденс, но затем её лицо ожесточилось. — После правления короля Сомбры многие традиции Кристальной Империи были забыты.

— Короля… Сомбры? — переспросила черногривая кобылка, хмурясь, будто вспоминая что-то. — А кто это?

Флёрри заметила, что мама виновато прикусила язык, а папа сжал край стола копытом. Сама она знала только то, что это единорог-тиран, правивший в Империи до её родителей, и поспешила сказать об этом.

— Интересно… — пробормотала Шадия, чуть качая головой.

— М-мы вроде о ярмарке говорили? — пробормотал папа, отодвигая тарелку.

— Вы знаете, я… я наелась, — поспешно заявила черногривая единорожка и встала из-за стола. — Спасибо.

— Но ты же ничего не съела! — запротестовала Кейденс, ища поддержку у мужа и кристальника. И если Шайнинг Армор утвердительно кивнул, то Санбёрст так и остался в своем собственном мире, отдаленный от всех.

Шадия покачала головой.

— Я правда больше не хочу. Спасибо.

Флёрри выскочила из-за стола, звякнув приборами и быстро проговорила: «Я тоже наелась.»

— Но…

— Спасибо!

Аликорничка нагнала единорожку в коридоре. Та шла, нахмурившись, словно отыскивая что-то в памяти, едва уловимое, знакомое, но такое чужое…

Принцесса подошла чуть ближе и спросила:

— Шадия, всё точно в порядке?

— Да просто голова разболелась, — улыбнулась кобылка. — Не выспалась.

— Ты прости, — виновато попросила Флёрри, — я хотела, чтобы ты подружилась с родителями и Санбёрстом, но…

— Ничего страшного, — утешительно похлопала её по плечу единорожка, и Флёрри чуть воздухом не подавилась — так это было необычно.

— Знаешь, — аликорничка отвела глаза, краснея от смущения, — у нас есть ещё немного времени, чтобы прогуляться по Империи. Когда солнце садится, здесь всё так сверкает… Пойдем?

— Ну давай, — настороженно согласилась Шадия, бросая косой взгляд на вспыхнувшие щёки принцессы. — А разве принцессу Кристальной Империи не должны охранять?

— Никто нам не посмеет навредить, — Флёрри повела крыло. — В Империи все знают, что принцессы неприкосновенны.

— А как они узнают принцесс? — помрачнела Шадия, но аликорничка этого не заметила.

— По рогу и… крыльям, — запоздало сообразила принцесса. — Шади, прости!

Единорожка не ответила. Флёрри расстроенно опустила взгляд, придумывая, чем можно прервать затянувшуюся паузу.

— До подъема луны осталось недолго, — негромко проговорила черногривая кобылка, не адресуя реплику. — Если хотим успеть на закат, нужно поторопиться.

Флёрри кивнула и ускорила шаг. Цокот копыт стал гораздо громче, чем был. Кобылки шли уже по центральному коридору, направляясь к выходу.

— А… что-нибудь ещё известно о том короле? — спросила Шадия, и Флёрри помотала головой.

— Только то, что кристальные пони его до дрожи боятся. Они рассказывают, пусть и неохотно, что помнят только тяжесть кандалов и ломоту в ногах. Остальное они предпочли забыть, и до сих пор боятся вспоминать.

— Вот как… — пробормотала кобылка, но замолкла, когда они вышли на улицу.

Единорожка оказалась права — солнце уже догорало на западе, и мириады ярких, теплых бликов заполнили всё пространство.

— Красиво, правда? — Флёрри осторожно провела дугу крылом, указывая очевидное.

— Ага, — восхищенно пробормотала Шадия, а аликорничке пришла в голову замечательная, на её взгляд, мысль.

— А хочешь посмотреть, как это сверху выглядит? — задорно спросила она, игриво припадая на передние ноги, словно кошка.

— Но я не… — нахмурилась кобылка, но её фраза окончилась визгом, потому что принцесса прыгнула вверх, подхватив единорожку подмышки, и взмыла в воздух. Часто-часто махая крыльями, легко огибая препятствия, Флёрри всецело отдалась чувству полета. Ветер хлестал по бокам и мордочке, а передние копыта напряглись под тяжестью подруги.

— Мама! — вскрикнула та, инстинктивно хватаясь всеми копытами за Флёрри. — Поставь меня на землю! Это не смешно!

Флёрри хихикнула и устремилась ещё выше. Шадия слегка повизгивала, когда аликорничка закладывала виражи, и отчаянно сжимала копыта принцессы, вгоняя ту в краску.

— Флёрри, спусти меня вниз! — прокричала она не своим голосом, а более высоким, испуганным. — Куда ты меня тащишь?!

— Тебе понравится! — весело крикнула в ответ аликорничка, устремляясь к секретной площадке, найденной давным-давно. — Там такой вид открывается!

— Где — там? — единорожка панически дернулась, но Флёрри была уверена, что когда она увидит закат, то сразу успокоится. — Я же летать не умею, ты меня уронишь!

— Не уроню! Почти прилетели!

Флёрри завернула за треугольную вершину и посадила Шадию на плоскую площадку за ней, а сама сделала пару кругов и приземлилась рядом.

Кобылка вцепилась в скользкие кристаллы и судорожно дышала, закрыв глаза. Её тело била крупная дрожь, но Флёрри приподняла единорожку и поставила у парапета, закрывающего площадку справа.

— Смотри, как здесь красиво! — воскликнула аликорничка, указывая копытом на догорающее солнце, золотящее горизонт своим краешком. — А сзади — горы! Я это место ещё в жеребячестве нашла. Правда здорово?

— Сними меня отсюда, — в слезах прошептала единорожка, дрожа и держась за парапет.

— Шадия, ну не бойся, — укоризненно и игриво протянула аликорничка и положила копыто на плечо единорожки. — Ты только посмотри!

— СПУСТИ МЕНЯ ВНИЗ! — резко рыкнула Шадия и топнула копытом. Кристалл треснул, и в следующую секунду огромный кусок съехал вниз. Съехал вместе с единорожкой.

— Шадия! — испуганно вскрикнула Флёрри и прыгнула следом, расправляя крылья. Кобылка повисла на отступе, зацепившись цепочкой кулона за кристальный парапет. Её лицо стремительно побледнело от ужаса, а потом покраснело от натуги.

— Держись! — аликорничка отлетела чуть дальше, чтобы потоком ветра от крыльев не сбить кобылку. — Я сейчас!

Шадия взвизгнула и забрыкалась. Из-под её копыт ушла земля, и теперь она висела на тонкой цепочке из серебра.

Со звонким щелчком цепочка порвалась, а единорожка, глаза которой превратились в маленькие точки, упала вниз. Её волосы поднялись ветром вверх, а рот раскрылся в беззвучном крике.

Флёрри забыла обо всём. Она камнем рухнула вниз, чтобы обогнать падающую подругу и поймать её. Сверкнула синяя капля — кулон упал вниз, но Флёрри не обратила на него внимания.

— Держу! — крикнула она, сбив кобылку с траектории падения и поймав в объятия. — Держу!

Шадия не кричала. Аликорничке даже показалось, что она потеряла сознание, но на самом деле её парализовал страх. Принцесса осторожно прижала её к себе, аккуратно планируя без всяких виражей и прочих показных фигур, и полетела к земле.

— Всё хорошо. Я тебя поймала. Поймала. — Повторяла она без устали, чуть поглаживая одуревшую от страха единорожку по голове. — Поймала.

Очутившись копытами на твердой земле, Шадия стряхнула оцепенение. Из груди вырвался судорожный вздох начинавшейся истерики, а из глаз брызнули слёзы.

— Прости! — подскочила к ней аликорничка, накрывая крылом. — Прости, пожалуйста, прости! Я не думала, что всё так случится! Пойдем домой.

— Кулон… — пробормотала Шадия, ощупывая шею. На её копытцах осталась пара бордовых пятен.

— Я найду его! — пообещала Флёрри, осторожно приобнимая кобылку. — Клянусь, найду! Идем.

Весь путь до комнаты они преодолели молча. Шадия дрожала, то ли от страха, то ли от шока, а Флёрри корила себя за дурость и невнимательность. Идиотка безмозглая! Но откуда же ей было знать, что единорожка так боится высоты? «Я думала, принцесса Луна её катала, пока Шадия была маленькой…» Но, в любом случае, она должна была заметить, что кобылке плохо, и предотвратить это.

— Прости, пожалуйста! — в очередной раз извинилась аликорничка. Единорожка прерывисто задышала, а её лицо исказила гримаса злости, совсем как тогда, в Кантерлоте.

— Я просила спустить меня вниз! — яростно прошипела она, срываясь на крик. — Почему вы меня вечно не слушаете?! Я не могу летать, потому что я просто единорожка, понимаешь?! Е-ди-но-рож-ка! Не аликорн! Я не принцесса! Я вообще никто!

В глазах Шадии появились слёзы, а щеки и подбородок прочертили мокрые дорожки. Флёрри испуганно поджала передние копытца. Глаза будто сдавило изнутри, а ресницы уже стали мокрыми.

— Ш-шадия…

— Уходи, — прошипела кобылка. — Не хочу тебя видеть.

И она демонстративно пошла к кровати, открыв дверь телекинезом, а потом также выставила дрожащую аликорничку.

Приземлившись на пол, Флёрри часто-часто заморгала, по её щекам покатились слёзы, словно маленькие хрустальные капельки, а вырвавшийся всхлип заглушил отчаянный цокот копыт.

— Я должна найти его, — шептала принцесса, выбегая на улицу и применяя осветительное заклинание. — Я должна найти его!

Сейчас это был единственный способ помириться с Шадией.