Селестия

В комнате стоял тяжелый, дурманный запах жженых свеч. Тонкие витки дыма медленно поднимались вверх, заполняя собой всё пространство. Запах воска грузно забирался в нос, оседая на коже, волосах и перьях. Окна были задернуты бордовыми шторами, не пропускающими ни лучика света. В кровати-полумесяце лежала темно-синяя аликорница. Лицо её побелело и застыло в неснимаемой маске боли. Губы были плотно сомкнуты, глаза закрыты, ресницы чуть-чуть дрожали. Кривая линия обкусанных до крови губ иногда размыкалась, но это было редкостью. Звездная грива опала мертвым грузом, изможденное тело четко выделялось на темном одеяле.

Рядом сидящая сестра скорбно склонила голову и держала аликорницу за копыто.

— Лулу…сестренка…

Фразу прерывал дрожащий голос, полный слёз, и Селестия не могла сдержаться. Она приказала страже никого не впускать и никому не входить. Никто не должен видеть принцессу в таком состоянии. Никто.

— Лулу, пожалуйста. Очнись, — шептала солнечная аликорница, сжимая копыто сестры в своих. — Прости меня…

«Последнее, что слышала твоя сестра — то как ты обвиняешь её! Ты обвинила её в плохой заботе о дочери, а сама! Как ты позаботилась о них?»

Когда к ней прибежал трясущийся ночной страж, пролепетавший «Принцесса Луна… без чувств…», она не сразу откликнулась. Мало ли на какие подлости пойдет сестричка, чтобы добиться своего. Но потом, зайдя в комнату и увидев её, распростертую на полу, то кинулась к ней со всех ног. «Луна, — кричала она, тряся сестру за плечи. — Очнись, Луна! Луна!»

Но сестра не откликнулась ни тогда, ни сейчас. С того момента прошли сутки. Ночью её состояние ухудшилось, но к утру стало стабильно тяжелым. Селестия не отходила от неё ни на шаг, и даже новость о Шадии не смогла вытащить её из комнаты сестры. Она волновалась за племянницу, но совесть не позволяла покинуть Луну.

«Ты ещё раз покажешь, как тебе наплевать на неё, и докажешь, что хочешь забрать Шадию себе!» — кричала совесть, вызывая новый поток слёз. Раскаяние, боль, вина — всё смешалось в этих слезах.

«Но если я не спасу Шади, Луна меня убьет, — пыталась оправдаться аликорница. — Если с ней что-то случится…»

«Кейденс доложит тебе об этом, — безапелляционно заявила мучительница, мысленно сложив копыта на груди. — Поэтому сиди и не дергайся. Подумай хоть раз о сестре, а не о своем эго!»

«Но я должна заботиться обо всех пони в Эквестрии! — мысленно воскликнула солнечная принцесса. — И я должна заботиться о Шадии, пока Луна не может…»

«Где ж ты была прошлые пятнадцать лет со своей радикальной заботой?» — злорадно спросила совесть, и Селли прикусила язычок. Против этого ей нечего было возразить.

«Я заботилась о ней. Я сохранила ей жизнь, когда Луна попросила убить её. Я помогала ей. Может я и делала недостаточно, но теперь хочу нагнать это».

«Да-а? А твоё оградительное заклинание? Это, по-твоему, забота? Ты просто снова всё за всех решила!»

«Так было правильно. Если бы Лулу узнала, она бы стала бояться дочь ещё сильнее».

— Сомбра…

От неожиданности кобыла вздрогнула. Сестра болезненно поморщилась и ещё раз позвала единорога по имени. И Селестия поняла, что не ослышалась — если раньше, произнося имя короля, Луна презрительно морщила нос и с ненавистью сверкала глазами, то сейчас её голос был странно нежным, зовущим. Дышала она часто, а ресницы дергались быстрее.

— Верни мою девочку, — продолжала шептать Луна, чуть ворочаясь и беспорядочно метаясь головой. — Больно, ты делаешь мне больно! Перестань! Шади! — она вырвала копыто из объятий Селестии и вцепилась в одеяло. — Верни мне мою малютку, прошу…

— Луна! — Селестия приложила копыто к прохладному лбу сестры. — Сестра!

— Тия! — отчаянно всхлипнула аликорница, а из её закрытых глаз покатились слёзы. — Мне больно! Он делает мне больно! Где моя дочь?!

— Он больше не будет, — Селли зажгла рог и укрыла сестру одеялом — та сразу успокоилась. — Я скажу ему, чтобы он перестал.

— Спасибо, — выдохнула Луна, откинувшись на подушки.

«Больно, ты делаешь мне больно!»

Селестия выпустила копыто сестры и затушила свечи. Комнату заполнил терпкий дым.

«Луна, — думала аликорница, — что он с тобой сделал?»

«Знай я, что Луна будет столь отвратительной матерью, я выбрал бы тебя».

Принцесса отвернулась к зеркалу. Испуганное лицо ужаснуло её, и кобылица поспешила утереть постыдные слёзы. Она справится. Она сильная. И сестра тоже. Она поборет это, Шадия вернется домой, и всё будет хорошо.

— Тия, — послышалось сзади, — воды…

— Луна? — аликорница испуганно обернулась и увидела, что сестра открыла глаза. Уставшие, мутные, они молили о помощи. Солнечная принцесса кинулась наливать воду из стоящего на тумбе хрустального графина. — Господи, сестра!

— Что произошло? — напившись, спросила она. — Где моя дочь? Что с ней?

— Всё в порядке, — соврала Селли, обнимая сестру крыльями. — Она в Империи, в безопасности.

— Она не ранена? — беспокойно спросила Луна, закашлявшись.

— Кейденс докладывала мне, что она стабильна. Сердце не причинило ей сильного вреда. В ней больше твоего, чем ты думала.

Луна слабо улыбнулась и откинулась на подушку.

— Как только мне станет лучше, я заберу её домой. Ты сама видела, какой опасности она подвергается там.

— Хорошо, — сдержанно кивнула аликорница. — И, Луна, прости меня. Я не должна была…

— Вот и отлично, — Луна вздохнула и закрыла глаза. — Мне нужно отдохнуть. Оставь меня.

Селестия в нерешительности сжала копыто сестры. Она видела, как вспыхнула обида в глазах сестры, перед тем, как она их закрыла.

— Луна…

— Уходи. Я хочу отдохнуть. И открой окна — душно.

Аликорница отвела глаза, пытаясь скрыть стоящие слёзы. «Допрыгалась?» — ехидно фыркнула совесть. Принцесса зажгла рог и открыла окно — солнечный лучик пробился сквозь пелену дыма, а потом и сам дым улетел наружу.

— Если тебе что-то понадобится… — с надеждой проговорила солнечная принцесса, но Луна не отреагировала, и Селли оборвала фразу, выйдя за дверь.

«Нужно узнать, как там Шадия», — подумала она, направляясь в собственные покои, чтобы связаться с Кристальной Империей. Она обогнула кровать и достала из ящика под полом хрустальный шар, обрамлённый светло-голубыми кристаллами. Внутри него клубился сизый туман.

Слой за слоем накладывая заклинание, аликорница мысленно представила себе лицо старшей племянницы. Туман внутри шара просветлел и в нем появилась Кейденс.

— Здравствуй, тётушка, — поприветствовала она принцессу. — Как принцесса Луна?

— Пришла в себя, — кивнула Селестия. — Как моя младшая племянница?

— Поразительное сходство — она тоже проснулась. Флёрри не отходила от неё всё это время — сидела у кровати и плакала.

— Слава Гармонии, — с облегчением вздохнула аликорница. — Луна сказала, что заберет Шадию домой, как только ей станет лучше.

— Оу, — расстроенно кивнула принцесса любви. — Я скажу Флёрри…

— Не надо, — мотнула головой Селестия. — Пусть пока не знает. Она и так уже намучилась.

— Хорошо, — розовая аликорница мягко кивнула и проговорила:

— Мне нужно идти — Флёрри зовет.

— Удачи, — шар в копытах Селестии потух, и она отложила его в сторону.

А затем обняла себя крыльями и разрыдалась.