Женский силуэт не спеша прогуливался по пустующей палубе «Фортуны». Воздух был свежим и терпким от соли. Площадка опустела с приходом темноты: матросы спустились в трюм, чтобы пропустить по стаканчику и улечься на боковую. Лишь несколько флибустьеров засиделись на нижней палубе за игрой в кости и тихо посмеивались под рассказ одного из мужчин о веселой пирушке в трактире. За штурвалом стоял боцман — Генри Морган по прозвищу Черный корсар. Его славное имя он получил за густые, черные как смоль волосы и забавную щетину, растущую на щеках и бороде клочками, что делало его вытянутое лицо похожим на козью морду.

Мери старалась не думать о причинах, по которым её команде пришлось спешно покинуть сушу. Но ей не удавалось унять гнетущее чувство переживания за состояние старшего помощника Бартона. Всю ночь, что она провела у кровати раненого друга, ее в полудреме преследовали жуткие кошмары, как Джон истекает кровью на ее руках, как алая густая жидкость пропитывает его рубашку, склеивает медные волосы, а лицо стремительно бледнеет. Она бы не пережила его смерти. Не смогла бы простить себе, что он погиб, спасая её тощую задницу от очередной передряги.

Но благо ранение оказалось несерьезным. Хотя по дороге Джон потерял довольно много крови, и теперь его ждали мучительные недели восстановления, прежде чем он сможет полноценно пользоваться левой рукой. Управлять кораблем в таком состоянии он бы точно не смог, чтобы удержать штурвал при повороте даже крепкому мужчине порой нужны были две руки. Что уж говорить про щуплого молодого парня.

— Знаешь, я чувствую себя гораздо лучше, — Джон поморщился, когда Мери снимала повязку на утро, чтобы проверить, не воспалилась ли рана, — чего не скажешь о тебе. Только не говори, что ты всю ночь провела на полу в позе креветки?

Мери лишь отмахнулась, придирчиво осматривая розовый участок кожи на плече:

— Воспаления нет, рана чистая. Но ты всё ещё бледный, и ты не приступишь к своим обязанностям, пока дыра не затянется. На штурвале пока спокойно может побыть Морган. — Девушка с хрустом разорвала чистое полотно для новой повязки.

— О да, он будет просто в восторге, ведь давно мечтал занять это место. По-моему, он рвался на пост рулевого ещё при твоем отце, но он даже козу на привязи не удержит, что говорить о штурвале, — закатил глаза парень.

— Отставить спор. Одной рукой ты штурвал тоже не удержишь, — цыкнула капитан.

— Ну это мы ещё посмотрим.

Воспользовавшись тем, что Мери была увлечена подбором нужного флакона для пропитки бинта, Джон соскользнул с края постели и подцепил девушку за талию здоровой рукой, вырвав из уст последней ошеломленный вздох:

— Что ты творишь? Немедленно опусти меня на землю и сядь, не хватало ещё, чтобы кровотечение снова началось! — заверещала Голдштейн, вцепившись ладонями в здоровое плечо. — Я не выпущу тебя из своей каюты, пока ты не наберешься сил. Особенно после таких выходок. Это приказ твоего капитана!

Несмотря на грозный взгляд, девушка не могла скрыть веселой улыбки. Парень тут же опустил Мери на пол и примирительно поднял руки вверх, показывая, что уступает.

— Так точно, капитан! Но не удивляйся, если через пару дней найдешь в своей постели скелет, потому что я подохну здесь со скуки без шума волн и баек Морти.

— Можешь почитать, если умеешь. — от глаз девушки не укрылось, как Джон в очередной раз закатил глаза и громко фыркнул. 

Пока старпом спал в её каюте после очередной порции обезболивающих, что пришлось вливать почти силой, Мери, наконец, могла спокойно прогуляться на свежем воздухе и принять доклад от боцмана. Терпкий запах трав и медикаментов настолько въелся в ноздри, ладони и даже одежду, что девушка больше не могла его вдыхать, каждый раз ощущая ком в горле и приступ тошноты.

Она бы никогда не смогла стать лекарем, если бы жизнь сложилась иначе. Мери часто задумывалась, кем бы выросла, если бы не оказалась на «Фортуне» под крылом Роберта. О своих родителях она помнила смутно, знала, что они часто плавали на торговце. Но ни об их происхождении, ни о положении в обществе не сохранилось никаких данных. Может, они были дворянами с роскошным поместьем, которое осталось Мери в наследство после их гибели, а, может, простыми наемными торговцами без гроша за душой. Но сейчас не было никакой разницы. Концы истории её происхождения канули в глубокие воды моря вместе с потопленным «Горизонтом».

Всё, что было у Голдштейн, — пиратский бриг, экипаж верных людей и десять золотых в кармане. Всё, что по большому счету было нужно для счастья.

Из-за спешного отхода в море они толком не успели забить трюм припасами, даже пресной воды оставалось на пару дней. Их кошельки, что были до этого очень хорошо набиты, стали почти пустыми. Они растратили почти всё, что у них было, в кабаках и трактирах.

Если бы не выходка принца на балу, то, возможно, они бы нашли какой-нибудь контракт с неопытным предпринимателем, чтобы переправить груз за щедрую плату, которой хватило бы на провизию.

Облокотившись на фальшборт из красного дерева, Мери посмотрела на водную гладь. В движущейся воде то и дело появлялись перламутровые прожилки отражения луны, напоминавшие девушке россыпь жемчуга в драгоценных сундуках.

«Будь проклят Калимдор! И чертов принц Уилсон! Дернул же дьявол станцевать с этим коронованным щенком!» — мягкая ладошка плашмя ударилась о гладкую поверхность дерева, но боль от удара не затмила злости, а наоборот только больше распалила её. Корабль стремительно уплывал вдаль от суши.

Мери осела на дощатый пол и вслушивалась в тихие напевы боцмана и шорохи ветра в парусах до тех пор, пока первые рассветные лучи не окрасили небо в розовый цвет.

— Капитан! Кажется, нас догоняет судно! — закричал Морти, несший вахту в вороньем гнезде. — На флагштоке золотая лань.

«Проклятье! Неужто задумали нас поймать…» — Мери достала подзорную трубу и оглядела горизонт в поисках судна, преследовавшего их. Она ожидала увидеть эскадру «Морского глаза», на полном ходу настигавшего их, но разглядела лишь одинокий одномачтовый шлюп. Это судно было слишком мало, чтобы представлять угрозу трехмачтовой «Фортуне». На службе короля шлюпы чаще использовались для разведывательных, дозорных и посыльных целей. Золотая лань на флаге означала принадлежность судна Калимдору.

— Снять их с якоря, кэп? — Прокричал с верхней палубы Генри. Корабль приближался стремительно, и бриг просто не успел бы набрать достаточную скорость, чтобы оторваться даже при попутном ветре. Мери не знала, какую цель преследовали нежданные гости, и решила быть на чеку.

— Нет, не успеем, мистер Морган. Лечь в дрейф! Свистать всех наверх, разбудить канониров и известить, что у нас «гости»!

Но никакой атаки не было. Поровняв суда, шлюп остановился. Человек в военной форме ловко перебрался на борт «Фортуны». Увидев толпу флибустьеров, вооруженных до зубов, готовых в любой момент броситься в атаку, он замер на мгновение. Но тут же нашел глазами капитана и поднял вверх руку с небольшим свертком.

— Приветствую, леди. Не сочтите за дерзость, попросите Ваших людей опустить оружие. Я прибыл лишь для того, чтобы передать Вам это, — на вид паренёк был лет шестнадцати, наряженный в новенькую форму младшего лейтенанта. Голдштейн махнула рукой, призывая своих людей опустить пушки.

— Что там? — Мери недоверчиво скосилась на протянутый сверток.

— Не могу знать, мисс.

Поколебавшись с минуту, Мери решила, что загадочная посылка не может предоставлять угрозы и приняла сверток у бледного как парус паренька. Поклонившись, он спешно покинул палубу и вернулся на шлюпку. Судно Калимдора медленно развернулось и взяло обратный курс, не подавая никаких сигналов.

Вся эта ситуация показалась Мери очень странной. Она не спешила разворачивать сверток из прочной вощеной бумаги.

Отдав команду разойтись, капитан осталась в одиночестве на палубе. Любопытство взяло верх, и она неспешно надломила сургучную печать и развернула посылку.

Внутри оказалось письмо. Оно также было запечатано королевской печатью, значит, письмо было написано принцем.

«Мисс Голдштейн,

Моё поведение на балу было неприемлемым. Прошу, примите мои искренние извинения, я не должен был покушаться на Вашу честь. Надеюсь, этот скромный подарок сможет загладить недопонимание, возникшее между нами.».

Внизу красовалась размашистая подпись.

К записке прилагался свернутый лист бумаги, который оказался картой с изображением прилегающих к Калимдору островов. На одной из групп островов была пометка в виде креста, что на языке пиратов означало местоположение клада. Но Голдштейн не могла припомнить, чтобы видела эти острова раньше на своих картах. «Фортуна» никогда не заплывала в ту часть государства, потому что вести охоту в водах Калимдора всё равно было запрещено, а нарываться лишний раз на морской патруль желания не возникало.

Скомкав бумагу в шар, Мери швырнула её в сторону.

«Неужели его королевское высочество решило, что я нуждаюсь в жалких подачках?»

Но, когда раздражение немного поутихло, девушка решила обдумать ситуацию холодной головой. Их финансовое положение было весьма шатким, и легкая нажива была так близка. Но что, если всё это было ловушкой? Вдруг их ожидает лишь встреча с «Морским глазом»?

С другой стороны, ни Мери, ни её экипаж не нарушали закона и преследовать, и задерживать их было не за что. К тому же, принц получит свою выгоду в виде процента в казну от находящихся на острове богатств.

Перспектива была не такой уж скверной.

Мери решила отбросить осторожность и помчалась в каюту, дабы сверить карты и маршрут к отмеченному архипелагу.

Перевернув все заметки старого Роберта, девушка не нашла ни одного упоминания о сокровищах, располагавшихся на безымянном архипелаге вблизи Калимдора. Это навело её на мысли о том, что, либо кто-то очень хорошо позаботился о том, чтобы скрыть их местонахождение, либо их спрятали там совсем недавно.

Джон, проснувшийся от шуршания бумаг, наблюдал за тем, как девушка склонилась над столом с задумчивым выражением лица. Медленно поднявшись с постели, он подошёл к Мери, чтобы заглянуть ей через плечо.

— Что-то любопытное? — голос Джона был хриплым после сна, а близость его тела отдавала жаром.

— Ты проснулся? — Мери подняла голову и развернулась, не рассчитав расстояние, она оказалась зажатой между столешницей и торсом молодого человека в расстегнутой рубашке, — Кажется, у тебя жар. Возвращайся в постель.

Джон отмахнулся от ладони, прижатой к его лбу:

— Я в норме, что ты нашла?

— Шанс поправить наше положение.