Всю ночь Мери преследовали кошмары, она ворочалась на подушках. Покрывало казалось жестким и неудобным, царапало босые щиколотки и коленки. Уставший мозг подкидывал пугающие картинки обломков корабля, объятых пламенем. Их языки отражались в соленой морской воде. Мери слышала детский плач и утешающий шепот матери.

Распахнув глаза посреди ночи, она не могла унять дыхание. Сердце заходилось галопом. Ей так давно не снился день кораблекрушения. Временами казалось, что всё это было только жутким наваждением, которое придумало больное воображение. Что наяву никогда не случалось ужасной катастрофы, что она родилась и выросла на «Фортуне». А картинки кораблекрушения просто были одной из пиратских баек, которую детская психика переложила в искаженное воспоминание.

Это бы объяснило то, что Мери, как ни старалась, не могла вспомнить черты лиц матери и отца.

Что-то зацепилось за волосы на затылке и больно тянуло, и Мери, к своему удивлению, обнаружила, что уснула в ожерелье, застёжка которого запуталась в волосах, пока она ворочалась в бредовых снах. Холод камня и металла контрастировал с разгорячённой кожей. Девушка осторожно коснулась кончиками пальцев украшения, чувствуя, что оно пульсирует в такт учащенному сердцебиению. Она задумчиво провела по гладкой поверхности, ощупывая грани драгоценного камня, а после потянулась к застежке.

«Додумалась же заснуть с такой дорогой вещью. Если бы застёжка поломалась, починить её стоило бы целого состояния, а сломанное оно бы изрядно потеряло в цене. Ну, дурёха». — отругала сама себя Мери, аккуратно пряча украшение в ладонях.

Соскользнув с кровати, она опустила ноги на прохладный пол и поджала пальцы. Шкатулка стояла на столе с открытой крышкой, и Мери быстро спрятала в ней сокровище, спрятав шкатулку в сундук.

Возвращаться в кровать не было никакого желания. Недолго думая, девушка забралась с ногами на стул с обитой багровым бархатом спинкой и взяла в руки вскрытый конверт, прижатый к столу ножом. На сломанной сургучной печати был изображен грозный боевой корабль с развевающимися на ветру парусами — знаком пиратского альянса. Внутри конверта находилось письмо, отражающее координаты и дату предстоящего собрания.

Мери закатила глаза. В чем-то пираты были хуже аристократов. Совет всегда собирался в одном и том же месте. Но зачем-то надо было каждый раз рисковать, рассылая членам совета письма с координатами, если их в любой момент могли перехватить. Дату можно было бы передавать в коротких записках, без лишнего пафоса и траты бумаги и сургуча. Но пираты не меньше знатных господ славились своей любовью к роскоши и вычурности. Под двумя короткими строчками в письме стояла размашистая подпись пиратского короля — Эдварда Тига. Это был уважаемый человек, хранитель кодекса. Без лишней надобности он бы не созывал совет.

Дата была назначена через два дня. Чтобы успеть в срок, отправляться нужно было немедленно. Мери решила, что известит команду утром. Нужно будет попросить Джонатана скорректировать курс. Никто, кроме него, не сможет подобраться к «Последней бухте», не повредив корабль.

Но, как начать с ним разговор, девушка не представляла. Делать вид, что ничего не случилось, после наказания было бы глупо. Спросить о самочувствии казалось почти издевкой.

«Может быть, не стоит заострять на этом внимание? В конце концов, наказание было заслуженным, и он не стал оспаривать его». — размышляла Мери.

За гнетущими мыслями она не заметила, как голова стала тяжелеть и глаза, словно засыпанные песком, слезились. Взгляд затуманивался, и, поддаваясь усталости, Мери провалилась в сон, положив голову на сложенные на столе руки.

Скудные рассветные лучи пробивались сквозь пелену облаков, заставив Мери открыть глаза. Голова была тяжелой, а шея отдавала ноющей болью при попытке пошевелиться. Девушка не помнила, как уснула за столом в совершенно неудобном положении. Встать удалось лишь со второго раза. Затекшие ноги гудели и подгибались при каждом шаге. Мери с трудом дошла до постели, держась за столбик в изножье, служивший основанием полога.

Оставленная на полу одежда остыла за ночь и неприятно холодила кожу. Мери натянула узкие кожаные штаны, заправила рубаху, покрываясь мурашками. Вместо жилетки ее выбор пал на длинный темный плащ из плотной парусиновой ткани с блестящими медными пуговицами. Спутавшиеся за ночь волосы были собраны в две небрежные косы, спадающие по плечам на воротник плаща.

Девушка решила не смотреться в зеркало, боясь увидеть в отражении последствия тяжелой ночи, выражающиеся в залегших под голубыми глазами синяках и серой коже. Напугать таким видом матросов всё равно не выйдет. Мало кому на корабельной службе удавалось спать больше пары-тройки часов, поэтому круги под глазами были отличительной меткой любого корсара.

Девушка толкнула дверь в каюту, чувствуя мелкую дрожь в пальцах рук.

— Бартон, ты нужен мне на капитанском мостике. Сейчас же, — громче, чем нужно, крикнула Мери, привлекая внимание сонных матросов, возившихся с узлами на мачте.

Красноречивый взгляд голубых глаз заставил корсаров потупиться и вернуться к делам. По палубе прошел шорох перешёптываний, которые тут же затихли, когда из трюма показалась голова Джонатана.

Он сутулился, натягивая чистую свободного кроя рубашку на голые плечи. Ловкие пальцы пробежались по нижним пуговицам, застегивая полы одежды, оставляя нетронутыми несколько верхних. С правой стороны, чуть ниже ключицы, красовалось круглое розовое пятно от затягивающегося ранения.

Увидев рыжую макушку, Мери развернулась на каблуках и направилась к лестнице, ведущей к капитанскому мостику. Сзади послышались шаги следующего за ней старпома.

— Какие будут указания, капитан? — вместо приветствия спросил Джон, не дожидаясь, пока девушка развернется к нему лицом. Голос у него был сонным и уставшим.

— Курс на «Последнюю бухту», мы должны прибыть туда не позднее завтрашнего вечера. — коротко отозвалась Голдштейн, всматриваясь в темные неспокойные воды моря.

— Даже при полных парусах путь отсюда займет по меньшей мере дня три.

— Значит, придется приложить весь твой талант рулевого, чтобы мы успели к обозначенному сроку, — устало ответила капитан. Ей хотелось закончить разговор как можно скорее.

«Быть может, удастся разобраться с делами на корабле к полудню и вернуться в постель?»

Ветер, дувший с запада, развевал полы плаща, заставляя Мери поежиться. Голова гудела после бессонной ночи, и она никак не могла унять дрожь в руках.

— Сделаю всё, что от меня зависит, — Джон пожал плечами и поморщился от неприятных ощущений, встав к штурвалу. — Тяжелая выдалась ночь? — зачем-то добавил он, и Мери не поняла, был ли это вопрос, адресованный ей, или же констатация факта, относившаяся к ним обоим. Она не знала, стоит ли отвечать, поэтому просто пожала плечами, неуверенная, заметит ли Джонатан этот жест.

Корабль начал накреняться из-за резкого разворота, и Мери схватилась за балясины на бортике, чувствуя, что ноги совсем не держат её. Тело наклонилось и перевесило через борт, в лицо ударили мелкие брызги разбивавшихся о борт волн, заставившие девушку вздрогнуть и издать шумный вдох.

— Передай квартирмейстеру, чтоб зашел ко мне с докладом ближе к вечеру. Я буду занята подготовкой к совету, — бросила Мери, справившись со слабостью в ногах и выровняв спину.

Уходя, она бросила взгляд на спину старшего помощника: из-под тонкой ткани белой рубахи виднелись красные косые полосы, покрывавшие лопатки и поясницу. Всегда распущенные рыжие волосы были собраны в тугой пучок, некоторые пряди в котором слиплись от пота и крови.

Мери поморщилась и усилием воли заставила себя медленно спуститься по ступеням, вопреки порыву сбежать и скрыться за дверьми каюты. Ей казалось, что она совершенно не справляется с бременем капитана. Ей тяжело выносить вид исполосованной плетью спины товарища. Осточертел вкус рыбной похлебки и запахи смолы и китового жира в лампах.

«Может, стоило принять предложение принца? Жить во дворце, не зная тягот жизни в море. Не беспокоиться о добывании каждой монеты, о контрактах, собраниях? Надоело до чертиков!» — думала Мери, захлопывая дверь каюты и сползая по двери на пол. Не о такой жизни она мечтала: «Плескаться в ванной с пеной и подбирать наряды для ужина. Гулять по бесконечным коридорам и изучать бесчисленные фолианты в библиотеках. Может быть, жизнь во дворце и не казалась бы душной позолоченной клеткой?»

Девушка встряхнула головой, отгоняя наваждение. Она решила, что все эти мысли от недосыпа. Просто нужно лечь в постель и проспать еще добрых пару часов, чтобы мысли перестали путаться и гудеть в голове словно рой пчел.

Она рухнула на постель и зарылась лицом в ворох подушек, а после скрутилась калачиком, притягивая колени к груди и обнимая их руками. Мир казался таким огромным, а она была крошечной и беспомощной. Мысли унесли её в прошлое, когда она была маленькой девочкой, свернувшейся на просторной капитанской постели, а Роберт гладил её по голове, успокаивая тихим размеренным голосом.

Маленькая девчушка с копной светлых вьющихся волос прятала красный от слез нос в ладонях и тихо всхлипывала, когда капитан вошел в каюту. Он на секунду замер на пороге и шумно выдохнул. Раздался ещё один громкий всхлип, а после Мери подняла на мужчину полные слез голубые глаза. 

— У меня ничего не получается: шпага слишком тяжелая, узлы не держатся, а карты слишком непонятные! — хныкала девчонка, пока Роберт устраивался возле нее на матрасе. 

— Быть моряком — это искусство, оно не постигается за пару месяцев, Мери. Потребуются годы, пока ты отточишь мастерство и станешь настоящим бойцом и членом команды. Никто из них, — мужчина указал рукой на дверь, за которой с палубы раздавались крики и шаги моряков, — не пришел сюда подготовленным, но они приложили все свои силы, чтобы быть частью этой семьи. Ты никогда не должна опускать рук при первой неудаче, иначе какой же из тебя выйдет капитан? 

Услышав последний вопрос, девочка тут же перестала лить слезы и серьезно посмотрела на мужчину, который за прошедшие пару лет успел заменить ей отца: 

— Ты правда хочешь, чтобы я стала капитаном «Фортуны»? — в звонком детском голосе сквозил неподдельный азарт вперемешку с удивлением. 

— Сначала тебе нужно научиться вязать узлы, — по-доброму усмехнулся Роберт и потрепал девчонку по волосам, отчего она тут же нахмурилась и попыталась сбросить огромную теплую ладонь. — Но когда-нибудь ты займешь моё место, я вижу в тебе самые важные качества, которые должны быть у каждого капитана. 

— Какие же? 

— Стойкость и тягу к свободе.

Мери не заметила, как её сморил сон, и она с трудом разлепила веки из-за стука в дверь.

— Капитан Голдштейн. Бартон сказал, что Вы ждете доклад на закате, — раздался из-за двери басистый голос квартирмейстера Флинта.

— Входи, — Мери заставила себя подняться с постели и встать. Один из сапогов оказался под кроватью, и она решила не тратить время на то, чтобы достать его оттуда. Босиком она прошла к столу, опираясь на столешницу бедрами.

Кэптен Флинт вошел бесшумно и остановился, выдерживая расстояние в пару шагов. Он почтительно поклонился в знак приветствия, и Мери махнула рукой, призывая его оставить любезности.

— Мы идем полным ходом, капитан, отставание небольшое, при попутном ветре прибудем точно в срок, мэм, — отчеканил мужчина хорошо подготовленные слова, сделав паузу, чтобы получить удовлетворённый кивок капитана.

— Как нога Мортимера? Я не видела его на палубе утром.

— Бедолага отлеживается в трюме, опухоль ещё не сошла, и я решил, что команда справится без его участия, — Мери снова кивнула, попросив передать больному настойку из вытяжки шалфея и соли для компрессов, чтобы быстрее снять отек.

— Джонатану тоже не помешали бы компрессы или хотя бы обезболивающее. Он не должен был вставать за штурвал после порки, но у меня нет другого талантливого рулевого, который бы доставил на место в срок, — квартирмейстер задумчиво хмыкнул, уловив в тоне капитана нотки вины.

— Бартон просил передать, что спина не беспокоит его, но он хотел что-то обсудить с Вами, если у Вас найдется время.

— Хорошо, я переговорю с ним после собрания. Если это все, я бы хотела подготовиться к совету. — Мери вежливо улыбнулась мужчине, и тот с поклоном удалился.

Девушка шумно выдохнула и села за стол. Нужно было внести записи в судовой журнал. Её не покидало плохое предчувствие перед грядущей встречей с капитанами пиратского альянса. Последний совет собирался несколько лет назад, до того, как Мери заключила перемирие с Калимдором. Она тогда была совсем юной и на собрании едва ли сказала пару слов. Всё остальное время она слушала старых капитанов с разных уголков моря, которые спорили о разделе добычи и необходимости ввязываться в войну с «Морским дозором».

Заполнение журналов и отчётностей заняло, по ощущениям, целую вечность, и девушка устало растерла плечи и шею. Покидать каюту совсем не хотелось. Шум волн за окном успокаивал, а пасмурное небо грозило дождем. Взяв одну из книг в кожаном переплете с полки, Мери погрузилась в чтение. Это был справочник по картографии:

«Морская картография — это область картографии, посвященная созданию и исследованию карт морей и океанов. От древних времен морские карты были неотъемлемой частью навигации и торговли, а также важным средством исследования и изучения новых земель. В данной статье мы погрузимся в историю морской картографии и рассмотрим особенности и методы ее создания».

Из-за пасмурной погоды было сложно наблюдать за течением времени, черные плотные тучи закрыли солнце и не позволяли определить, сколько прошло часов. От главы про «Величайших мореплавателей столетия» Мери отвлек шум на палубе. Она отбросила книгу в сторону и наклонилась под диван, чтобы достать пропавший сапог, как вдруг корабль пошел на маневр, и Мери со всей силы приложилась головой об тумбочку:

— Что за черт?! — выругалась она вслух, растирая ушибленный затылок, перед глазами заплясали яркие пятна. Корабль выровнялся, и ей удалось зацепиться пальцами за золотистую пряжку на сапоге. Она натянула обувь и поспешила наружу, чтобы выяснить, что за переполох устроила команда.

— Что здесь происходит? — рявкнула девушка, хлопая дверью каюты. Несколько мужчин подскочили от неожиданности.

— Бартон выписывает какие-то пируэты, — подал голос один из матросов, долговязый и худой.

— Ишь ты, слово-то какое, пи-ру-е-е-еты — поддел его стоящий рядом товарищ.

— Мы подплываем, — донесся голос Джонатана с капитанского мостика, — прямо по курсу много подводных скал, советую всем держаться покрепче, пока не убились и не отправились к морскому дьяволу.

Кто-то в толпе выругался и схватился за привязанную к мачте бочку, намотав на запястье свободный конец каната.

Корабль мотало из стороны в сторону, пока они не подплыли к узкому проходу между двумя громадными скалами, служившим входом к «Последней бухте».

Видимость в этом месте была почти нулевая, густой туман позволял видеть лишь на несколько футов дальше носа корабля. Бартон приказал снизить скорость, дальше корабль шел почти на ощупь. Из белесой дымки показывались обломки мачт и кармы прогнивших кораблей.

Это место неспроста звалось «Последней бухтой». Оно служило кладбищем кораблей безрассудных моряков, что по неосторожности царапали брюхо своих судов об острые края притаившихся под водой скал и навсегда терялись в тумане, служившим им последним приютом. Нельзя было придумать лучшего места для проведения пиратского совета, так как проплыть сюда невредимыми мог лишь тот, кто уже однажды бывал здесь. Ни один из судов «Морского глаза» не сунулся бы в погоню в это проклятое морскими духами место.

Преодолев узкий коридор, корабль заплыл в бухту. У берегов были пришвартованы десятки кораблей с разными флагами. На суше же, чуть склонившись набок, стоял рассохшийся от времени полуразрушенный фрегат: его паруса порвались, ткань выцвела и истлела, пушки покрылись мхом, а сквозь корпус местами прорастала зелень. Судно принадлежало прошлому пиратскому королю Кортесу и после его смерти переправлено в бухту для проведения собраний. Это было сделано по двум причинам: для того, чтобы отдать дань уважения старому королю, и потому, что первая книга кодекса была врезана в столешницу большого дубового стола.

Мери и команда прибыли последними, но всё же не опоздали. Когда она поднялась на борт «Пылающей сирены», остальные пиратские бароны уже заняли своё место за столом и теперь активно беседовали в ожидании главы собрания — нынешнего пиратского короля и хранителя кодекса Роджера Тига.

Голдштейн приказала своим людям занять место у стены и расположилась на последнем свободном стуле на краю длинного стола. Ей хотелось привлекать как можно меньше внимания. Она надеялась, что ей, как и в прошлый раз, удастся остаться в тени и молча выслушать мнение других членов совета, не проронив по возможности ни слова. Девушка не хотела встревать в разборки и участвовать в мелких дрязгах, что было не редкостью во время встреч баронов.

В зал переговоров бесшумно вошел мужчина в красном бархатном камзоле. Его лицо скрывала широкополая шляпа с ярким страусиным пером, приколотым сбоку. Присутствующие не заметили его появления и продолжали оживленную дискуссию, больше похожую на склоку торговцев на базаре.

Привлекая внимание, мужчина постучал по столу пальцами, но это не произвело никакого эффекта. Мери наблюдала за происходящим с ехидной ухмылкой, задаваясь вопросом: «Надолго ли хватит терпения короля?» В следующий момент внушительных размеров книга с выцарапанным на кожаной обложке названием «Кодекс» распахнулась, с оглушительным грохотом роняя страницы на стол. В зале переговоров тут же повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь дыханием стоящих у стен матросов.

— Итак, мы собрались здесь сегодня выслушать проблемы, каждого капитана и предпринять меры. На повестке дня у нас назрел важный вопрос, — зазвучал спокойный голос Роджера, все присутствующие напряглись. Мужчина провел ладонью над кодексом и кивнул в сторону женщины с азиатскими чертами лицами.

Китаянка склонила голову в знак почтения и сложила ладони лодочкой у лица:

— Нас тревожит патруль, — заговорила женщина высоким голосом и с сильным акцентом, среди присутствующих тут же прошел возмущенный шепот, — они грабят наши суда, убивают наших людей. Забирают всё под чистую.

— И нападают на деревни. Не успеешь опомниться, как они уже пускают твой корабль ко дну. — поддержал ее мужчина с забавными закрученными вверх усами.

Мери слушала возмущенные речи баронов, склонив голову и закрыв глаза. Она без труда поняла, о каком патруле идет речь. Слухи о развязном поведении «Морского глаза» давно доходили до её ушей, но она не знала, что они зашли так далеко, что начали досаждать не только пиратам в водах близ Калимдора. Видимо, соглашение, заключенное между ней и принцем Джеймсом, исполнялось только в одностороннем порядке.

— Нужно дать им отпор! — чей-то кулак размашисто ударил по столешнице, заставив некоторых вздрогнуть от неожиданности.

— Мы не будет рисковать свои люди! — тут же встрял в диалог седой мужчина с чалмой на голове.

За столом поднялись крики, каждый старался высказать свою точку зрения и убедить присутствующих в правоте своей позиции. В этом были все пираты. Они не умели вести переговоры спокойно и вечно лезли на рожон.

— Тихо! — Роджер поднялся с места, нависая над столом. Полы шляпы колыхнулись, открывая уродливый шрам, пересекающий левую часть лица. — Я не потерплю балагана на совете. Что скажешь ты, Голдштейн? — он протянул руку вперед, призывая подняться.

— Проклятье… — чуть слышно прошелестела Мери, отодвигая ногами стул. — Лично моей команде «Морской глаз» не успел нанести урон. Но, если дела обстоят так, как утверждают другие бароны, я считаю, что наш долг объединиться и дать отпор. — девушка медленно подняла голову и обвела взглядом присутствующих, проверяя реакцию на свои слова.

— Молодежь всегда рвется в бой, это недипломатично, — подал голос усатый барон.

— Я пыталась решить ситуацию дипломатично, заключив сделку с принцем Калимдора, ведь именно его отец учредил организацию, занимающуюся патрулированием. Как видно, это не возымело должного результата, — холодно отозвалась Мери. — Но, если здесь собрались лишь трусы, я могу попробовать переговорить с принцем еще раз.

От зоркого взгляда девушки не укрылась ехидная ухмылка Роджера, блеснувшая из-под шляпы. Он одобрительно кивнул в ответ на её пламенную речь и жестом разрешил вернуться на место.

— Что ж, в таком случае нам всем стоит выждать, какие результаты принесут переговоры. Мы не будем ввязываться в открытую конфронтацию. Я призываю всех залечь на дно. И ждать весточки от нашего юного барона.

Мери тяжело выдохнула и посмотрела прямо на короля. Члены совета поочередно кивнули, показывая удовлетворенность принятым решением.

— Что ж, если все довольны, вернемся к насущным вопросам.