Почти всю дорогу до Террамора команда недоумевала: что капитану понадобилось в северных землях? Они никогда не отплывали так далеко от тёплых вод Калимдора, но, всецело доверяя своему капитану, флибустьеры радовались приключениям, как малые дети. Они делали ставки на заморские бордели, что встретят их на суше приветливыми объятиями северных красоток, и посвящали свободное время рыбалке.

Мери же почти каждый вечер проводила в компании Джонатана; после недолгой ссоры они лишь больше сблизились, говоря вечерами напролёт. Пользуясь случаем, девушка расспрашивала друга о его семье, о том, что он помнит из детства, до того, как поступил на службу на «Фортуну». Ей нравились его рассказы из жизни простого сельского мальчишки и то, как лучезарно он улыбался, вспоминая, как они с сестрой воровали яблоки в саду зажиточного землевладельца. Как мать напевала колыбельные, укладывая их в постель глубоко за полночь.

В тёплых карих глазах сверкали искорки ностальгической тоски, а когда Мери, задыхаясь, смеялась над его шутками, в уголках глаз Джона собирались мелкие морщинки, потому что он смотрел на неё с хитрым прищуром. Было что-то такое в его взгляде, что распознать Мери было не под силу.

— Я обязательно познакомлю тебя с матушкой, ты ей понравишься, — обещал Джон, падая на подушки и разглядывая резной полог над их головами. — А сестра уже совсем скоро выйдет замуж. Я помню её совсем мелкой, а сейчас она, наверное, как ты. Жаль, отец не дожил… Он бы хотел привести её к алтарю.

— Значит, её поведёшь ты. Я думаю, она будет счастлива увидеть тебя, — Мери постаралась вложить в улыбку всю поддержку, на которую была способна.

Они лежали так близко, что касались друг друга плечами. За прошедшее время они очень сблизились, и девушка не ощущала дискомфорт, находясь рядом с мужчиной. Она и не воспринимала Джона, как мужчину. Он был её другом, практически братом. В какой-то степени Мери думала, что заменила Бартону сестру Луизу.

Джон развернул голову набок, чтобы посмотреть девушке в глаза, и Мери увидела, как карие радужки разделяются на секторы более светлыми частыми полосками, словно в глазах Джона сверкали две яркие золотистые звезды. Он был красив: бледная кожа контрастировала с огненно-рыжими волосами, острые скулы, прямой аккуратный нос и мягкий изгиб улыбки на пухлых губах.

Словно в минутном помешательстве, она протянула пальцы к его лицу, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь волос. Этот жест получился неловкий, и Мери поняла, что её щёки залились румянцем, потому что она почувствовала, как на неё накатил жар.

Она тут же отдёрнула руку и села на постели.

— Ты говорил, что твоя младшая сестра болеет. Твоя мать не писала, что с ней? — Голдштейн поспешила завести какой-нибудь диалог, надеясь, что это отвлечёт друга от странной ситуации, — Ты никогда ничего не рассказывал про младшую сестру? У вас большая разница?

— Она родилась незадолго до того, как я покинул дом. Отец умер вскоре после того, как мать поняла, что находится в положении. Мы с сестрой боялись, что она потеряет ребёнка, она плакала днями напролёт, — голос Джона оставался спокойным, но Мери чувствовала, как он напрягся от неприятных воспоминаний: постель скрипнула, когда юноша пошевелился, складывая руки на груди, сжимая пальцы в замок.

— Но ребёнок всё же появился на свет?

— Да. Стефания родилась раньше срока — так сказала повитуха, принимавшая роды, — часто болела в детстве. Все говорили, что она не протянет и пары лет. Но сейчас ей, наверное… лет семь или девять…

Голос Бартона затих, и Мери показалось, что неприятные воспоминания поглотили его, затягивая в угрюмые размышления.

— Хорошо, что не все пророчества оказываются верными. Значит, ты увидишь сестру. Она, наверное, и не помнит, что у неё такой замечательный брат, — она легонько толкнула его в колено, отвлекая от болезненных мыслей.

***

Плавание проходило слишком гладко. И день ото дня Мери всё больше казалось это подозрительным. Она призывала квартирмейстера держать команду в узде и контролировать, чтобы патрульные не спали во время ночных дежурств. Интуиция подсказывала, что их ждут неприятности. И она не подвела.

В один из дней, когда «Фортуна» уже вышла далеко за пределы вод Калимдора и за бортом стояла прекрасная солнечная погода, а ветер раздувал паруса, позволяя судну взять полный ход, на горизонте появился незнакомый корабль. На белоснежных парусах был изображен хищный синий кот, пригнувшийся на передних лапах так, будто готовился к прыжку. Вместо привычного пушистого хвоста у него сзади развевалось несколько длинных отростков, похожих на лёгкие полупрозрачные плавники тропических рыб. Это был негласный символ «Морского глаза». Они считали себя водными хищниками, охотясь на пиратов, как кот — на трусливых крыс.

Трёхмачтовый клипер выглядел внушительно и был совершенством судостроительного искусства. Лучшее судно во флотилии Его Величества. Он отличался от простых фрегатов увеличенной парусностью и высокой скоростью хода, достигавшейся за счёт дополнительных лиселей. Это был безупречный вид океанского парусника, конкуренцию которому не мог создать ни один из существующих пиратских кораблей. Даже мифическая «Чёрная жемчужина», про которую так любили судачить в портах и борделях пьяные моряки, не могла бы потягаться с ним в быстроходности.

— Лево на борт! — крикнула Мери. Было понятно, что они не смогут дать отпор «Морскому глазу», если учесть его мощь, по сравнению с её кораблём.

Оставалось лишь возлагать надежды на то, что более глубокая осадка крупного клипера даст им фору на мелководье. По левому борту как раз располагался небольшой необитаемый островок, пройдя вплотную к которому, Мери рассчитывала избежать прямого столкновения и последующей погони. Если патруль сядет на пузо на мели, им придётся попотеть, чтобы выпутаться из этой ситуации.

Но для этого стоило подпустить их поближе, чтобы они не сорвались с крючка раньше времени. Выходка была рискованной: в случае неудачи Мери могла лишиться и корабля, и команды. Она буквально слышала, как открываются защитные створки, обнажая пушечные дула, которые потопят «Фортуну» одним рядом залпов — даже перезарядка не потребуется.

Три ряда пушек по обоим бортам делали клипер «Морского глаза» самым опасным хищником в воде, страшнее акул и кракенов.

На панику просто не было времени.

Капитан приказала сбавить ход и медленно разворачиваться к острову. Джон всё время находился рядом, сосредоточенно наблюдая за Мери. Ему не нужно было разжёвывать план, который она придумала. Он понял всё буквально с одного взгляда, когда она метнулась глазами к спасительному зелёному клочку суши, а после — к штурвалу.

Они были в шаге от катастрофы, когда Мери почувствовала, как днище корабля полоснуло песчаное дно и едва не оказалось в ловушке, в которую хотела загнать своих обидчиков. Но Джон виртуозно выкрутил штурвал, корректируя курс и скрываясь за лесистой береговой линией.

Обогнуть остров и выждать в тенистой бухте, укрывшись за высокими заросшими скалами, чтобы патруль потерял их след было гениальным и смертельно опасным решением. После того, как угроза миновала, Голдштейн, облегчённо выдохнув, поблагодарила команду за слаженную работу и пообещала им бочонок лучшей выпивки, когда они сойдут на сушу. Короткая, но пламенная речь вызвала бурю эмоций среди матросов, которые подбрасывали в воздух свои треуголки, чествуя капитана и старшего помощника.

***

Размеренными шагами Мери спускалась по трапу корабля. Её ноги наконец ступили на сушу, привыкая к ровной стабильной поверхности после постоянной качки на судне.

— Дом, милый дом, — тихо проговорил Джонатан, останавливаясь рядом с Мери.

— Для тебя, может, и дом, но не для меня и команды, — фыркнула девушка.

Усталость давила на плечи. Тупая боль в висках, которая стала слишком часто навещать Мери в последнее время, усиливаясь с каждым днём, лишь усугубляла и без того скверное настроение. Чем ближе они подбирались к конечной точке своего положения, тем больше девушку одолевали сомнения, что она приняла верное решение. Плыть в чужие земли, отвечая за благополучие всей команды, теперь не казалось блестящей идеей.

Кто знает, какие неприятности их ждут на чужой земле? 

«Вдруг, нас не примут? Что, если команде будет нечем заняться? Как я буду контролировать толпу пиратов, которые разбредутся по острову?» — вопросы прибавлялись день ото дня, и Мери часто вспоминала об отце, прося его дать ей мудрый совет или подсказку.

— Ты слишком много пытаешься на себя взвалить, всё решится само, вот увидишь, — успокаивал Джон.

— Так, где живут твои мать и сёстры? — спросила Мери, оглядывая небольшую пристань.

Прибытие «Фортуны» в порт не вызвало бурной реакции среди местного населения, что говорило о том, что к чужакам здесь привыкли — возможно, в порту часто швартовались торговые суда.

— Следуй за мной, — Джонатан соскочил с трапа, уверенным шагом двигаясь к улице с ровным рядом домов.

Мери неуверенно последовала за ним, то и дело оборачиваясь, следя за разгрузкой корабля. Команде было приказано не отдаляться от корабля и ждать возвращения капитана. Матросы таскали бочки и мешки с оставшейся провизией и устало курили на пирсе.

Портовый городок был довольно оживлённым: было видно, что некоторые дома лишь недавно были отстроены — вокруг стен стояли строительные леса. Яркие вывески раскачивались от слабого ветра, привлекая внимание. Местные не выглядели измученными и бедствующими, как это было в Калимдоре. Женщины были разодеты в светлые рубашки и платья, скрывавшиеся под вязаными шалями и шерстяными платками, а мужчины ходили в тёплых сюртуках.

Мери поёжилась от холода — тонкий плащ совершенно не подходил для местной погоды. Заметив это, Джон усмехнулся:

— Нам нужно найти повозку, — крикнул он отстающей подруге. — Мать живёт в соседнем поселении. Насколько я помню, путь пешком может занять около двух часов. Боюсь, ты столько не пройдёшь в таком виде.

— Спасибо за заботу, но мог бы и предупредить, что меня ждёт смерть от окоченения, — шутливо огрызнулась Голдштейн.

К счастью для Мери, поиск повозки не занял много времени. Их любезно согласилась подвезти супружеская пара, направляющаяся как раз в нужное им поселение. Женщина средних лет с пышной копной чёрных волос предложила Мери накинуть на плечи шерстяную шаль:

— Вот, возьми, дитя. Совсем продрогла. Сразу видно, что вы не местные, — дружелюбно отозвалась старушка.

— Да-а, в наших краях так не одеваются, — поддержал её супруг, удерживая упряжку.

Мери благодарно улыбнулась, не в силах вымолвить ни слова; от холода у неё стучали зубы. Мысленно она пообещала, что убьет Джона, если ей «посчастливится» заболеть после такой прогулки. Другу же холод был словно нипочём — он вполне комфортно чувствовал себя в свободной холщовой рубашке и кожаном жилете.

Всю дорогу пара с любопытством расспрашивала Джонатана, и они вполне дружелюбно беседовали на разные темы, что давало девушке надежду на то, что их примут в качестве временных поселенцев. Мужчина с гордостью нахваливал главу их небольшой общины, говоря, что он «замечательный человек широкой души».

Вскоре стали появляться небольшие дома, огороженные низкими заборчиками. Женщины копошились на грядках и развешивали бельё на верёвках.

Джонатан ловко соскочил с повозки, поблагодарив супружескую пару за доброту, и помог Мери тоже спустится на землю. Она поморщилась от очередного спазма, сдавившего голову, но тут же взяла себя в руки, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Джон медленно приблизился к одному из домов, замерев на мгновение, прежде чем постучать в деревянную дверь, как будто он опасался чего-то. Но, собравшийся с духом, он несколько раз постучал, но не дождался ответа.

«Неужели я опоздал? Или перепутал дома», — подумал Джонатан, ведь он так давно не был здесь. Хотя поселение совсем не изменилось с годами. Оно разрослось, но в целом осталось прежним. Добротный бревенчатый дом, небольшой участок земли и раскидистое дерево с верёвочными качелями — всё было таким, как он запомнил.

— Ну что там? — поторопила его Мери, стуча зубами от холода.

Чем сильнее они удалялись от берега, тем холоднее становилось. И всё, о чём могла думать девушка, — это тёплый очаг и тарелка похлебки, которые отогреют продрогшие пальцы. Если, конечно, им вообще окажут радушный приём.

— Похоже, дома никого нет. Нужно обойти дом, там должен быть небольшой огород… — Джонатан резко развернулся и соскочил с крыльца, скрываясь за поворотом.

Спешив за другом, Мери смотрела только под ноги, поэтому вскоре врезалась в его широкую спину.

— Что за… — чуть не выругалась девушка, заглядывая другу за плечо.

Склонившись над грядкой, на земле на коленях сидела хрупкая женская фигура, завернутая в тёмно-серый шерстяной платок. Такие же огненно-рыжие волосы, как у Джона, тронутые сединой, были скручены в тугой узел на затылке. Тонкие изящные пальцы аккуратно выдирали из земли зелёные стебли, складывая их в разложенную на коленях белую ткань.

Женщина не замечала подошедших молодых людей и тихо напевала под нос какую-то незамысловатую мелодию. Джон стоял неподвижно: казалось, он врос в землю. Он не мог решиться сделать ещё хоть шаг или подать голос.

Эта нелепая немая сцена могла бы длиться вечность, если бы тонкий девичий голос не раздался сзади, до смерти перепугав Мери и заставив подскочить на месте Джона:

— Молодые люди, вам кого? — возмущённый тон девушки заставил иллюзии Голдштейн о «поразительной» гостеприимности местного населения разрушиться как карточный домик.

— Мы… Простите, — неловко начала Мери, оборачиваясь, но удивлённый вздох незнакомки заставил её запнуться на полуслове.

— Джонатан! Это правда ты! — незнакомка приложила руки ко рту, заглушая восклицания, но её ошарашенные глаза были красноречивее слов, — Мама, ты посмотри, кто вернулся!

Девушка бросилась навстречу Джонатану, повисая на его плечах и буквально сдвигая удивлённую Мери. Густые каштановые волосы с медным отливом почти хлестнули Голдштейн по лицу.

«Сестра», — подумала она, отмечая внешнее сходство. — Боже, Джонатан! Мой сын, наконец, вернулся с плавания! — Мери обернулась, когда услышала взволнованный голос.

Женщина спешно поднялась с земли, совсем не заботясь о том, что аккуратно сложенные на платке травы рассыпались по земле. Она приближалась к Джону с раскрытыми руками для того, чтобы обнять его.

С облегчением расслабив плечи, Джон обнял мать и сестру. Напряжение от неизвестности перед встречей пропало, и сцена воссоединения семьи выглядела крайне трогательно. Мери отошла в сторону, чтобы не мешать им, издали прислушиваясь к разговорам:

— Почему ты так редко писал нам, паршивец? — девушка стукнула Джона по плечу.

— Луиза, выбирай выражения, ради всего святого! — возмутилась мать, прижимая сына к себе. — Это ведь совсем не важно. Главное, что он вернулся. Живой… — чуть тише добавила женщина.

— И не один, красотку с собой привёл, — заговорщически улыбнулась Луиза, кивая в сторону Мери, — вон как разодета: сапоги, плащ, треуголка. Из этих ваших, что ли?

— Так, а почему же ты нас не знакомишь? Неловко-то как… — запричитала женщина, поправляя шаль на плечах и отряхивая садовую пыль с юбки. — Джон, представь нас, пожалуйста.

Рассмеявшись, Джон жестом призвал спутницу подойти поближе. Мери к этому моменту продрогла настолько, что с трудом переставляла ноги и чувствовала, как пульсируют от онемения пальцы на руках.

Остановившись в паре шагов, Мери приветственно склонила голову:

— Миссис Бартон, простите нам наш внезапный визит. Я Мери Голдштейн, очень рада нашей встрече.

— К чему же все эти формальности, милая? — всплеснула руками женщина. — Зови меня просто Аделаида, а это моя дочь Луиза. Мы тоже крайне счастливы познакомиться с невестой сына.

— Она не моя невеста, она мой капитан, — тут же пустился в объяснения Джонатан, спасая Мери от неловкой ситуации.

Всё это время девушка чувствовала на себе пристальный взгляд Луизы, которая изучала её с головы до ног.

— Капитан? Такая юная и красивая, а управляешь целым кораблем? И брата моего под каблуком держишь? — усмехнулась Луиза, в очередной раз толкнув брата в плечо. — А ты мне нравишься! — наконец заключила она.

Острая боль пронзила палец, заставив Мери прижать руку к груди, сжимая палец в другой ладони. Пульсация была настолько сильной, что от боли у неё на мгновение потемнело в глазах, и она едва устояла на ногах. С трудом сдержав эмоции, Мери выдавила измученную улыбку.

— Вы же, наверное, устали с дороги и совсем замёрзли, а мы держим вас на улице. Какой ужас! — воскликнула Аделаида, в очередной раз всплескивая руками.

Она приобняла сына и гостью за плечи и повела их в сторону дома.

— Мы не ждали гостей, поэтому в доме не прибрано, вы уж извините. Но пара тарелок тушёных овощей и кусок хлеба точно найдутся. Вы, верно, голодны? — причитала женщина, суетясь по дому и накрывая на стол.

Мери была непомерно счастлива оказаться наконец в тепле и совершенно не обращала внимания на упомянутый беспорядок. Она с любопытством разглядывала внутреннее скромное убранство, которое, несмотря ни на что, было обустроено с уютом. Было заметно, что к жилищу приложила руку хорошая хозяйка.

Горящее пламя в очаге, небольшое кресло и кружка травяного чая позволили Мери почувствовать себя намного лучше.

Джонатан вскоре вышел по просьбе матери натаскать в дом воды. Луиза так же скрылась за низким проёмом, оставляя девушку наедине с хозяйкой дома, которая натирала столовые приборы и расставляла посуду.

Пользуясь благами гостеприимства, Голдштейн потирала руки об кружку, грея пальцы, когда заметила небольшое потемнение на одном из пальцев левой руки. Такой след мог бы остаться от длительного ношения кольца из стали, которое, окисляясь, оставляло тёмный отпечаток на коже. Но Мери никогда не носила колец.

Отставив кружку в сторону, девушка задумчиво повертела рукой, оглядывая необычную находку со всех сторон. Палец выглядел как обычно, за исключением необычного тёмного кольца на коже. Она растёрла это место пальцами другой руки, проверяя, не было ли это просто грязью, которую она могла не заметить. Но след остался нетронутым, словно был впечатан в кожу.

На синяк тоже не было похоже. Мери не помнила, чтобы она ушибалась или как-то иначе травмировала этот палец.

«Может это от обморожения?» — подумала она, припоминая пульсацию, которая заставила её буквально упасть несколькими минутами ранее.

Она никогда не сталкивалась с холодным климатом северных земель и не знала ничего об обморожениях. Потемнение на коже не выглядело угрожающим и не приносило физического дискомфорта. И Мери решила, что стоит просто подольше посидеть в тепле и разобраться с этим позже.

На повестке у неё были и более важные вопросы: нужно было придумать, куда пристроить свой экипаж.