Утро наступило так внезапно. Мери проснулась от шума голосов, доносящихся с улицы. Жители поселения вставали рано. Слабые лучи северного солнца проникали в комнату, ставшую гостевой спальней, сквозь тонкую занавеску на окне, касаясь подушки и сонного лица. Мери уснула почти сразу после вечерней трапезы за общим столом.

Члены семьи Джонатана оказались на редкость приятными и простыми людьми. Они приняли совершенно незнакомого человека как дальнего родственника, с увлечением слушая запутанную историю жизни Голдштейн.

Стол был накрыт скромно, но ломился от количества еды: ароматный свежий хлеб, кувшин с вином, пышущий жаром картофель и густой соус. Запах домашней еды кружил голову. Только сейчас девушка в полной мере осознала, насколько была голодна. Ни одно блюдо в трактире не выглядело так аппетитно и привлекательно. 

— Как получилось, что ты стала капитаном пиратского судна в таком юном возрасте? — спросила Луиза, передавая гостье блюдо с мятым картофелем. 

— Я оказалась на «Фортуне» ещё ребёнком, поэтому плохо помню подробности случившегося, но это уже совсем не важно. Я не представляю себе другой жизни, — пожала плечами Мери. — Я ответственна за корабль и свою команду. Потому мы и оказались здесь: пиратским кораблям угрожает патрульная организация, находящаяся под властью короны Калимдора. Но это, конечно, только одна из причин, — девушка неловко улыбнулась, поглядывая на Джона из-под ресниц. 

— Это была моя идея. Когда я получил то письмо, где ты писала, что Стефания заболела, я подумал: это лучший шанс побывать дома до того, как станет слишком поздно, — парень ковырял вилкой в тарелке, а лицо его было задумчивым и напряжённым. — Мне так жаль, что меня не было рядом всё это время. Вы нуждались в моей помощи. 

— И ты помогал, — с пылом ответила мать, пресекая извинения сына. — Деньги, что ты высылал, очень облегчали нашу жизнь. Даже не знаю, как бы мы… 

— Ну хватит, мам, — возмутилась Луиза. — Он мог бы найти работу и здесь, помогать при строительстве, пойти на службу, в конце концов. Он просто выбрал простой путь, как и всегда. Сбежал, оставив меня менять пелёнки младшей сестре. 

— Прекрати немедленно! Я не потерплю таких разговоров за столом, — мягкие черты лица женщины тут же ожесточились, когда она свела брови и скривила губы в упрёке. — Мы не будем обсуждать такие вещи в присутствии гостей. Может быть, тебе подлить вина, милая? — Аделаида тут же сменила гнев на милость, обращаясь к Мери. 

— Нет-нет, что Вы. Вы очень добры. Но я не могу пить и есть, зная, что моя команда отсиживается в доках на ветру, не имея крыши над головой. Я боюсь, что здесь мы станем обузой. Поэтому мы не задержимся надолго: команда не протянет долго без морской стихии, да и им нужно чем-то зарабатывать на жизнь, — Мери почувствовала, как нога Джона пинает её под столом, и подняла на него непонимающий взгляд. 

— Не думаю, что смогу помочь с этим. В наш домик вряд ли поместится весь экипаж, — неловко улыбнулась хозяйка дома, — но знаю, кто может решить этот вопрос. Завтра вы с Джоном можете сходить в дом старосты. Он живет на краю поселения, на холме, Луиза покажет дорогу. Томас может уладить вопрос с работой, у них на стройке вечно не хватает рук. 

— Это просто прекрасное предложение, — согласился Джон, отпивая несколько глотков из полного стакана, — но думаю, Мери не помешало бы выспаться. Ты выглядишь… уставшей. 

— Бесспорно, холод в ваших краях лишил меня остатка сил. 

— Надеюсь, Вы задержитесь здесь хотя бы до конца месяца, ведь так? — Луиза с надеждой посмотрела на гостью. 

— А что будет в конце месяца? — непонимающе спросила Мери. 

— Как что? Лучшая ночь в году, Джон разве не упоминал? — она с укором посмотрела на юношу, но тот лишь пожал плечами. — Мы празднуем день урожая. Будут танцы и большой костёр. Все жители ждут этот день, это главное событие в поселении! Вы обязательно должны присутствовать! Ну, пожалуйста! — Луиза сложила ладони, как будто готовилась к молитве и вопрошающе уставилась на брата и Мери, хлопая глазками. 

Мери подумала, что она ужасно похожа на ребёнка, когда хочет чего-то добиться. Красивые черты лица, пухлые губы и большие ореховые глаза с искренней мольбой во взгляде. Не удивительно, что она уже обзавелась женихом. Хотя за детскими невинными чертами прятался настоящий дьяволёнок с острым язычком. 

— Мы просто обязаны увидеть это своими глазами, раз ты об этом говоришь, — сдалась Голдштейн. 

Ей и правда показалось заманчивым предложение побывать на празднике. Проведя всю жизнь на корабле, она никогда не посещала торжественных событий, если не брать в расчёт бал в замке Калимдора. Но это воспоминание ей хотелось стереть. Напыщенные разодетые индюки и их спутницы с надменностью в глазах и ветром в голове. Их заботил лишь статус и величина цифр на счету их собеседника. Ей хотелось узнать, как веселились простые люди - такие, как она и Джон.

Мери поднялась с кровати, чтобы открыть окно, впустить в спальню свежий утренний воздух и лучше расслышать голоса за окном. В комнате не было часов, и девушка понятия не имела, сколько проспала. Но по ощущениям она выспалась так, как никогда не высыпалась на корабле. На улице кипела жизнь: окна в этой части дома выходили на задний двор с небольшим огородом, на котором вчера состоялось знакомство. Аделаида согнулась над грядками, собирая травы. У соседнего дома несколько мужчин обсуждали предстоящую охоту.

Отведя занавеску в сторону, девушка почувствовала легкую ломоту в кисти левой руки. За ночь темный ореол похожий на след от ношения кольца распространился на весь палец. Мизинец на руке почернел как обугленная ветка дерева, увиденное заставило девушку в ужасе отшатнуться от окна, и она едва сдержала вскрик, застрявший в горле вместе с воздухом.

В шоке Мери крутила рукой, пытаясь понять масштаб поражения. Мизинец шевелился, как и все остальные руки и в целом выглядел как обычно, если не брать во внимание тот факт, что он был совершенно не похож на палец живого здорового человека.

— Это точно не обморожение, — она бормотала под нос, сгибая и разгибая пальцы на руке, — это абсолютно точно не нормально…

Первым пришедшим в голову решением было спрятать нелепый почерневший отросток, некогда бывший частью её руки. Но под рукой не было ничего подходящего. Если попробовать попросить у Луизы или Аделаиды чистую ткань, используемую как бинты — это несомненно вызовет кучу вопросов и волнений. А кожаные перчатки, которые девушка использовала чтобы не натирать мозоли стоя у штурвала остались в каюте. Мери и предположить не могла, что они могут понадобиться ей на суше.

Из коридора послышался девичий голос:

— Ты уже проснулась? Завтрак давно остыл, но матушка попросила приберечь для тебя несколько булочек, чтобы Джон всё не съел. Они ждут тебя на столе, а на стуле найдешь теплую одежду, — вещала из-за двери Луиза, — я принесла её утром, не хотела тебя будить. Там моя юбка и старая теплая кофта, рукава у нее слишком длинные, но на первое время должно подойти.

Мери обернулась и заметила заботливо сложенную стопку вещей: коричневая юбка из плотной ткани, серая шерстяная кофта на костяных пуговицах и теплые чулки. Мери поморщилась, понимая, что ей придется сменить любимые брюки на юбку, но их ждал поход к старосте поселения, и ей необходимо было вызвать впечатление добропорядочной гостьи. Даже в Калимдоре на девушку в брюках смотрели косо, это считалось дикостью. Хоть девушка и не понимала почему, ведь в брюках было гораздо удобнее передвигаться.

Кофта оказалась велика, она мешком повисла на худых плечах, зато рукава удачно скрывали кисти рук. Переодевшись, Мери покинула спальню, планируя перекусить булочкой, прежде чем искать Джона и отправиться на встречу со старостой.

***

Большой дом, с красивым фасадами и просторной террасой находился прямо перед Мери, дорогу к нему найти не составило труда, даже несмотря на то, что Луиза в последний момент нашла какой-то предлог, чтобы не провожать их с Джоном.

— Теперь понятно, почему у них вечно не хватает рук на стройке, — недовольно хмыкнул парень, сложив руки на груди, — Чтобы отстроить такой домище понадобился бы не один десяток людей.

— Добротный дом, как и хороший корабль — просто груда деревяшек без сильного сердца хозяина, — ответила Мери, легко подталкивая друга в бок.

— Что ж, сейчас и узнаем какое сердце у здешнего хозяина. Наверное, будет лучше, если говорить начну я.

— Почему это? Ты думаешь нас охотнее послушают, просто потому что ты — мужчина? — с вызовом спросила Голдштейн, ей не нравились подобные намеки, и она не хотела слышать подобных речей от друга, — Я — капитан, и несу ответственность за жизни членов своего экипажа. Если я сумела уговорить принца Калимдорского заключить с нами мирный договор с пиратским альянсом, я сумею уговорить деревенского старосту дать нам приют на пару дней.

— Ничего такого я не имел в виду, — Джон поднял руки в примирительном жесте, с улыбкой наблюдая за сердитым лицом своей спутницы, — Я только лишь хотел предложить воспользоваться связью с тем, что моя семья проживает здесь с момента основания поселения. Они были в числе первых переселенцев в Терраморские колонии. И всегда были на хорошем счету.

Мери стало неловко за то, что она стала такой вспыльчивой и восприняла предложение помощи как попытку ущемить ее значимость. Порой она сама себя не узнавала. Она поспешила извиниться перед другом:

— Ты прав, я сама не своя в последние дни. Будет лучше, если ты попробуешь обо всем договориться.

Они поднялись на террасу с нерешительностью глядя на двойные резные двери из темного дерева. Потребовалась минута на то, чтобы решиться постучать.

Дверь открыла молодая девушка, по внешнему виду ненамного старше Мери, в простом светлом платье с передником и собранными в высокий пучок волосами. Она склонила голову в приветствии и осмотрела стоящих на пороге посетителей.

— Приветствую, чем могу помочь? — вежливо поинтересовалась девушка, растягивая губы в улыбке.

— Мы бы хотели видеть хозяина дома, — ответил Бартон, отвечая ослепительной ухмылкой, от которой у девчонки загорелись щеки.

Прислуга опустила взгляд, поклонилась и скрылась в коридоре, оставляя входную дверь открытой. Любопытство взяло верх и Мери не удержалась от того, чтобы заглянуть внутрь: светлая отделка стен, большое зеркало в толстой резной раме, живые цветы в многочисленных вазах на столиках. На первый взгляд дом не выглядел вычурным, но был обставлен со вкусом.

Спустя некоторое время в коридоре послышались шаги, и у двери показался немолодой высокий мужчина, с угловатыми чертами лица, густыми бровями и темными уложенными назад волосами. На широком подбородке была легкая щетина, а в уставшем взгляде читалась настороженность.

— Доброго дня, молодые люди. Что привело Вас в мой дом? — мужчина сделал пару шагов навстречу, прикрывая за собой дверь, скрывая внутреннее убранство от любопытных глаз названных гостей.

— Я Джонатан Бартон, а это Мери Голдштейн, мы прибыли в поселение вчера вечером, и пришли познакомиться с Вами, мистер Стюарт… — Джон склонил голову в поклоне, ожидая, когда хозяин дома представится.

— Можете звать меня просто Томас, не к чему излишние любезности, мы все простые люди. Я рад приветствовать новых поселенцев, надеюсь, Вам оказали радушный приём. Фамилия Бартон мне знакома, Аделаида Бартон не приходится вам родственницей? — Стюарт достал из кармана светлого кафтана костяную трубку и мешочек с табаком.

— Она приходится мне матерью, сер.

— А ведь верно, помню, что у миссис Бартон был сын. Джонни, как ты вырос. Вернулся из плавания значит? — задумчиво протянул мужчина, раскуривая табак, — а ваша спутница?

— Мери Голдштейн, сер.

— Точно-точно. Незнакомая фамилия, вы не из этих краев, не так ли?

— Мой дом далеко на юге. Но сейчас это не самое безопасное место. Поэтому мы здесь.

Мери наблюдала, как Томас прищуривается в раздумьях, крутя в мозолистых пальцах мундштук трубки. Было видно, что он не спешил расшаркиваться в любезностях и пытался понять цель их визита. Осторожность — важное качество для лидера, девушка хорошо его понимала.

— Неужели где-то идет война? От какой опасности могла бежать такая молодая девушка?

— Это нельзя назвать войной, но в море не безопасно и моя команда нуждается в недолгом укрытии в тихой гавани. Разумеется, мы не хотим быть обузой. И готовы предложить посильную помощь. В моей команде много рукастых парней, готовых к грязной и тяжелой работе, мистер Стюарт.

Лицо старосты вытянулось в удивлении, когда до него начал доходить смысл сказанных Мери слов. Перед ним стояла не простая девушка, а капитан корабля с целым экипажем. Несколько десятков лишних ртов в поселении.

— Что же мы стоим на улице? Этот разговор лучше продолжить в доме. Я попрошу Клару приготовить чай. Проходите же, — мужчина стряхнул остатки табака из стаммеля, постучав им по перилам террасы.

Переговоры были тяжёлыми: как только Стюарт узнал, что Мери не просто является капитаном судна, а принадлежит к пиратскому альянсу, он почти выпроводил их из дома. Но после долгих уговоров им удалось прийти к некоторого рода соглашению. Под поручительство Джонатана экипажу разрешили прибыть на территорию поселения. И даже нашли им работу на строительстве часовенки. Когда они вышли из дома старосты, солнце уже скрылось за горизонтом.

Проводив продрогшую в пути Мери до дома, Джон в тот же вечер уехал в городок на побережье, чтобы сообщить экипажу хорошие новости.

Женщины в доме были заняты хозяйством, Аделаида подшивала детское платье для младшей дочери Стефании. Луиза же копалась за столом, копаясь с опарой для новой партии хлеба. Предыдущая уже стояла в печи, распространяя по всему дому теплый аромат выпечки.

— Запах просто восхитительный, — Мери втянула носом воздух, радуясь наконец оказаться в тепле.

— Мери, наконец-то. Мне бы не помешала помощь с этим… — Луиза развела руками над столом, поднимая в воздух белые клубы рассеявшейся муки.

— Не думаю, что я хороша в готовке. Я никогда…

— Не узнаешь, пока не попробуешь. — подала голос Аделаида, развернувшись к двери.

Мери неуверенно потопталась у входа. Она понимала, что, если ей придется браться за готовку, она вынуждена будет закатать рукава и открыть кисти рук. Это неизбежно вызвало бы вопросы о внешнем виде ее пальца.

— Ну чего ты застыла у входа, давай, проходи. Помоги мне подсыпать муки на стол, — Луиза нетерпеливо махнула рукой, убирая с лица мешающуюся прядь.

— Я не чувствую пальцев на руках, ещё не привыкла к вашему климату, — попыталась разжалобить девушку Мери.

— Вот она, грозный капитан пиратского судна… Ладно, чего уж. Хотя бы компанию составишь.

Девушка облегченно выдохнула, поглубже пряча руки в рукава кофты и присаживаясь за стол. Ей нравилось жить в поселении, когда в доступе всегда была печь со свежей выпечкой и теплая постель на устойчивом полу. Если бы Роберт тогда не спас её с обломков корабля и не оставил при себе, то она бы тоже возделывала почву, пекла хлеб, да и жила бы на земле, а не в море, где постоянно опасно.

— Всё-таки жизнь на суше совсем другая, чем в море, — тихо проговорила Мери.

— А мне вот всегда было интересно, каково это — жить в море, каково переживать шторма, находить сокровища, — мечтательно произнесла Луиза, — Я даже завидовала Джону, размышляя по ночам, как он путешествует по океану и постоянно находит приключения на свой зад, — добавила девушка тише, так чтобы не услышала мать.

Эта фраза заставила Мери рассмеяться. Ей нравилось общаться с Луизой, её прямота и непосредственность привлекали. У Голдштейн никогда не было возможности завести подруг, и Луиза стала первой девушкой, с которой ей удалось найти общий язык, хотя Мери всегда считала, что ей проще в обществе прямолинейных и предсказуемых мужчин. Ей всегда было удобно в компании с Джоном, а Луиза была его точной копией.

— Ни к чему хорошему это не приводит порой, поиск кладов рискованное занятие и не всегда стоит потраченных усилий. Хотя в последний раз нам повезло найти стоящее сокровище, по верной наводке. Я даже оставила себе одну интересную вещицу — роскошное ожерелье, которое мне совершенно некуда надевать… — в последний момент Мери поняла, что, пригревшись у печи и расслабившись в обществе девушке, которая была точной копией её лучшего друга, что наговорила слишком много лишнего.

— Ожерелье? — глаза Луизы заблестели от упоминания драгоценности. — Мери, надень его на праздник. Это же такой удачный повод. Я одолжу тебе свое лучшее платье. Ты будешь просто красоткой, я уверена!

— Не думаю, что это хорошая идея. Я бы не хотела привлекать слишком много внимания.

Мери замялась, и понимала, что уже не сможет сменить тему, ведь блестевшие предвкушением глаза Луизы теперь не угаснут. Если она так похожа на своего брата, как показалось Мери, то новоиспеченная подруга не отстанет от нее, пока не добьется своего.

— Мери, ну пожалуйста, хотя бы ради меня, — умоляюще произнесла девушка, хлопая глазками, как делала это прошлым вечером за столом.

До праздника урожая оставалась всего пара дней. И Мери подумала, что не случится ничего плохого, если она позволит себе повеселиться раз в жизни, не думая слишком много о том, как это воспримут окружающие и как пострадает ее репутация. Ей захотелось побыть обычной девушкой, а не капитаном «Фортуны», ежедневно неся на плечах непосильную ношу ответственности.

«Что может случиться плохого?»