В опустевшей учительской Лиза одним махом допила глоток оставшегося в картонном стаканчике остывшего кофе. Она торопилась собрать свои вещи и нервничала, встретив двух новых людей в школе, — от Сиэля не укрылось, как дрожали её пальцы.

Таинственный новый студент, наследник имени Фантомхайв, и доктор-историк пригласили её отправиться с ними бог весть куда, и она приняла это предложение, не раздумывая ни секунды. Такое решение казалось Сиэлю неосторожным и несерьезным, но в глубине души он признавал, что подобной черты характера ему недоставало. Он скучал по этой свежести, по лёгкости, которую сам, в силу обстоятельств своей долгой жизни, так и не смог взрастить.

Лизу волновало новое знакомство. Но движения её оставались естественными, мягкими и элегантными, как отрепетированная бессчётное количество раз хореография. Воспитанные голубой кровью осанку и умение смягчать углы своих переживаний скрыть было невозможно. Граф это знал, потому что сам так и не научился притворяться и быть кем-то другим, кроме как собой.

Девушка выглядела привычно. Сиэль никак не мог выбросить из головы мысль о том, что Элизабет совсем не изменилась за сто лет, хотя и прекрасно понимал, что перед ним вовсе не Элизабет. При желании он мог бы перечислить внушительный список того, чем девушки различались, но этого желания у него не было. Он не мог оторваться от каждого движения, каждого вдоха Елизаветы Серовой и замечал только их сходство, которое было поразительным.

Одно только полное совпадение их черт было уже практически невозможным статистически, но совпадение имён и манер сводило Сиэля с ума.

От того, как Лиза отбрасывала с лица мешающие пряди волос движением указательного пальца, до того, как притворялась довольной своим положением в обществе, поджимая губы в виноватой улыбке, — он смотрел на неё и видел Элизабет.

Про себя Сиэль посмеивался: нет, Элизабет бы не одобрила унылые цвета наряда Лизы, её бледность и попытки выпрямлять волосы.

Но один только вид девушки был для него бальзамом на душу.

— Всё, я готова, — сообщила девушка, застёгивая сумку, которую успела собрать, пока Сиэль молча на неё глазел. Сиэль опомнился, оглянувшись: Себастьян внимательно наблюдал за реакцией своего господина.

Лиза странных переглядок заметить не успела. Себастьян тут же подхватил с вешалки в углу тёмно-серое пальто Елизаветы и помог ей надеть его. Вокруг шеи она обмотала чёрный шерстяной шарф.

Да, в очередной раз отметил про себя Сиэль, чернота и серость — это не Элизабет. Но сам же в это не поверил. Встретившись с ним взглядом, Лиза Серова смущённо, но счастливо улыбнулась.

— И куда мы сейчас? — поинтересовалась девушка, когда они вышли из школы. В здании почти не было учеников, но вот во дворе дети и постарше, и помладше с интересом проследили за тем, как их Елизавета Альбертовна удаляется куда-то в компании двух говорящих по-английски молодых людей. О том, что они были и не молодые, и не люди, эти школьники не знали, но все равно, будто что-то подозревая, они не решились даже попрощаться с учительницей. И когда их загадочная мрачная троица проходила мимо, голоса детей затихали.

Сиэль вообще-то с детства был приучен к тому, что рядом с ним все благоговели и провожали взглядом малейший его жест. Ведь его растили унаследовать титул отца, а графом он стал, когда ему не было ещё и двенадцати лет. Но сейчас, когда с ними была Лиза, такое поведение детей бросалось в глаза, ведь Лиза, хоть и тоже отличалась от простолюдинов, этими отличиями не пугала.

— В первую очередь нам нужно получить переводы наших документов, — наконец ответил Себастьян, заметив, что Сиэль так задумчив, что до вопроса их новой спутницы снисходить не собирается.

Сиэль шёл позади Лизы и Себастьяна, а вспомнив, что ему такое не по статусу, обогнал обоих и занял своё законное положение во главе.

— Да, — подхватил граф по-русски, с акцентом. — Начнём с этих бюрократических мелочей, скоро должен подъехать курьер, а затем отправимся в краеведческий музей.

— Музей? — удивилась Лиза. — Вы хотите сходить в музей?

Сиэль усмехнулся.

— Нет, это не для нас, — туманно объяснил он. — Но не будем забегать вперёд.

Сиэль проверил телефон — курьер прислал смс о том, что ждал их возле ворот школы, и граф показал экран Себастьяну.

Старший безмолвно бросил ключи от машины графу и отправился к воротам, чтобы забрать посылку, а Сиэль свернул к парковке. Лиза замерла на месте, не зная, за кем из двоих ей следовать.

И как раз в этот момент тяжёлые облака на небе вдруг решили пролиться дождём. Прогремел раскат грома, и капли с неба посыпались сразу крупные и обжигающе холодные.

— Сюда, — подсказал Сиэль, кивая Лизе в сторону их автомобиля. Лиза тут же поравнялась с графом, прикрывая лицо от дождя.

Сиэль открыл для девушки дверь их чёрного «хёндая», и сел на заднее сидение вслед за ней. Он усмехнулся, заметив, как девушка спешит поскорее стряхнуть воду с длинных пшеничных волос, заколотых в хвост. Только одну прядь возле лица, знакомую ему непослушную прядь, всегда выбивавшуюся из причёски, от влаги было уже не спасти.

Не справившись с неожиданным порывом, Сиэль подался вперёд, поймал прядь на указательный палец и закрутил. Когда он убрал руку, прядь сохранила форму упругой пружины. Лиза замерла.

***

Когда дверь машины возле водительского кресла распахнулась, Сиэль тут же отпрянул от меня, невозмутимо, будто ничего странного только что и не произошло. Я снова начала дышать.

За руль сел Себастьян. Он протянул нам на заднее сидение уже вскрытый большой конверт из коричневой бумаги. Сиэль взял его и достал изнутри несколько сшитых нотариусом документов в тонких папках-уголках. Пока он придирчиво проверял переводы паспортов и прочих личных справок, я взяла у него с колен папку с оригиналом и переводом его гарвардского диплома.

— Так вы, оказывается, не историк, мистер Фантомхайв! — с удивлением обнаружила я. Диплом гордо гласил: Harvard Law School. — Юридический факультет! Чем вы ещё собрались нас удивлять?

— У меня есть ещё кое-какие секреты в рукаве, — заверил парень, ухмыляясь. — И, пожалуйста, зовите меня Сиэль.

— Ну хорошо, Сиэль, посмотрим, что вы нам приготовили. — Когда Фантомхайв отложил проверенные документы, я с интересом покосилась на эти папки. Заметив это, наследник графа молча протянул документы мне, и я с большим любопытством сунула в них свой нос. Набор переведённых и заверенных документов был очень специфичным. — Справка о прохождении военной службы, медицинские выписки, отчёты о практике в госорганах, водительские права, вы, что же, собираетесь в космос лететь?

— Почти, — ответил Себастьян. Он уже успел завести автомобиль, и мы мягко тронулись, выезжая с парковки вслед за мамочками, увозившими сыновей с занятий по футболу.

Дальше Себастьян объяснять не стал, и я перевела любопытный взгляд на Сиэля. Тому явно не очень понравилось, что теперь из-за Себастьяна ему всё же придётся ответить мне на вопрос.

— Все эти документы нужны мне, чтобы получить в России лицензию частного детектива. У вас это всё ужасно запутанно делается, но облегчить мне задачу должен в первую очередь вот этот документ.

Сиэль поддел самый нижний лист в папке, которую я держала. Я не обратила на него особого внимания, потому что перевод выглядел скучно: А4 лист с текстом, похожим на распечатку делового имейла. Сиэль понял, что перевод меня не интересует и перевернул страницу документа — скучный белый лист оказался пришит к плотной гербовой бумаге, письмо на которой оказалось написанным от руки безукоризненным каллиграфическим почерком.

— Рекомендательное письмо, — я прочла заголовок и тут же опустила глаза вниз, на подпись и сургучную печать, чтобы увидеть, кто написал его для Сиэля. — Что?!

Прочитав длинную цепочку титулов, я подобралась и села ровнее.

— Что? — передразнил Сиэль с усмешкой, наслаждаясь моей реакцией.

Я прочла подпись вслух, скорее сама для себя:

— “Её Величество Елизавета Вторая, Божией милостью Королева Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и владений, Глава Содружества, защитница веры”? Рекомендательное письмо вам написала сама королева?

Уже в открытую смеясь надо мной, Сиэль забрал у меня из рук письмо и убрал все документы обратно в конверт.

— Как такой титул вообще в апостиль поместился, верно? — вставил своё слово Себастьян. Я встретилась с его взглядом в отражении зеркала заднего вида.

— Верно, — ответила я на автомате, хотя сама на апостиль даже не посмотрела, слишком увлечённая письмом.

— Понимаете ли, Елизавета, — продолжил Сиэль. — Вместе с именем Фантомхайв от моих предшественников мне досталась и верность британской короне.

— “Цепной пёс Её Величества”, — припомнила я. Это звание, одно из целого послужного списка, было тем немногим, что я узнала о графе Сиэле Фантомхайве из энциклопедии по истории английского искусства, где впервые увидела его портрет.

Сиэль кивнул.

— На самом деле я здесь совсем не для того, чтобы расследовать преступления. Наши с Себастьяном дела далеки от мира криминала. Ну… так мы думаем, по крайней мере. Но Её Величеству хотелось, чтобы я продолжал выполнять свои обязанности и, как она выразилась, “приносить миру пользу” даже в этой научной командировке. И я не мог пренебречь её наказом.

Я заворожённо наблюдала за решительностью этого таинственного юноши. Небрежно расстёгнутые верхние пуговицы пальто и успевшие намокнуть под дождём волосы совсем не делали его более земным и понятным — это был недосягаемый идол, представитель какого-то иного мира, с которым я не имела ничего общего.

Я открыла и закрыла рот, немая, как рыба. Но Сиэль и не ждал от меня ответа, снова опустив глаза в документы. Возможно, Себастьян заметил моё замешательство, но вежливо не стал указывать мне на него.

Сиэль выбрал какие-то из документов, присланных курьером, затем выудил откуда-то другую папку с другими документами (честно говоря, на этой стадии уследить за его действиями было уже тяжело) и пустой конверт, сложил туда нотариально заверенные переводы, какие-то от руки заполненные русскоязычные формуляры, две маленькие чёрно-белые фотографии на удостоверение и заклеил конверт. На нём уже был заранее напечатан адрес и приклеены марки, но детали я разглядеть не смогла, потому что за окнами автомобиля уже успело стемнеть.

— Отправь потом, — спокойно приказал Себастьяну Сиэль, небрежно бросая конверт на переднее сидение рядом с ним.

Я удивлённо вскинула брови, снова встретив взгляд Себастьяна в зеркале заднего вида. Я всё ждала, что доктор Михаэлис отчитает своего ученика за то, что он смеет так легко им помыкать, но тот ничего не сказал.

Я покосилась на Сиэля и встретилась и с его немым взглядом. На секунду глаза его, уже привычно серые, блеснули на меня чем-то синим, почти тёплым сапфиром.

Сиэль отвёл глаза и продолжил складывать ненужные сейчас документы обратно в конверт от курьера. Вдруг он заметил что-то в конверте, тонкими пальцами раскрыл его пошире и заглянул внутрь с каким-то пренебрежением. Он перевернул конверт, и оттуда ему на колени выпала визитка переводческого агентства. На ней было что-то приписано от руки.

Лишь искоса глянув на тайное послание, Сиэль отбросил от себя визитку. Когда она приземлилась на сидение между нами, я машинально подобрала её. На обратной стороне от руки был записан номер телефона и пометка: “Сиэлю”, с крохотным сердечком рядом.

Устыдившись своего любопытства, я положила бумажку обратно на сидение.

А вообще-то Сиэль и правда был красивым, ничуть не хуже Себастьяна. Почему-то до этого такие мысли не приходили мне в голову. Но чем больше времени мы проводили вместе, чем лучше я его узнавала, тем сложнее мне было отделаться от мыслей, что Сиэль не сильно-то меня и младше, да и завидный жених.

Я зажмурилась и с трудом подавила детский порыв помотать головой. Боже, Лиза, возьми себя в руки.

Повисшая в салоне автомобиля тишина стала давить. Я придирчиво выбирала из всех вариантов у меня в голове, с какими ещё расспросами можно было пристать к англичанам.

Ситуацию спас Себастьян.

— Вы часто бываете в музеях? — спросил он, как будто бы совсем не к месту. Я подняла взгляд от носков своих туфель и увидела, что мы действительно уже успели доехать до краеведческого музея.

— Наверное, да, — ответила я, с сомнением качая головой. — Просто не в родном городе.

— Так обычно и бывает. А зря, — добавил Сиэль. — Сколько всего интересного мы упускаем, просто потому что оно прячется у нас прямо под носом.

Его слова казались слишком серьёзными, чтобы просто вот так бросить их и выйти из машины, но, к моему удивлению, именно это Сиэль и сделал. Пока я наблюдала за ним, возле меня тоже открылась дверь автомобиля и Себастьян подал мне руку, чтобы помочь выйти.

На улице стремительно стемнело. Дождь закончился, оставив неглубокие лужи и грязь на асфальте. Себастьян тут же довёл меня до возвышения порога музея и только тогда отпустил мою руку. Я скорее спряталась под тенью козырька здания, чтобы скрыть свой румянец.

Было уже довольно поздно для музея, и он был закрыт, однако у здания нас всё равно встретил высокий худощавый мужчина, опиравшийся на длинный чёрный зонт, как на трость. Он даже не взглянул на меня, да и Себастьяна своим вниманием обделил, тут же бросившись к Сиэлю, как только тот вышел из машины.

— Лорд Фантомхайв, добрый вечер! — поприветствовал мужчина, едва ли не кланяясь наследнику графа. Я смутилась: я называла его “мистер”, совсем забыв, что он вообще-то — лорд. — Я Антон, мы с вами говорили по телефону.

Сиэль не спешил отвечать на лебезения работника музея тем же тоном. Он проигнорировал протянутую Антоном для приветствия руку и прошествовал прямо к дверям музея.

— Перейдём сразу к делу, вы не против? — спросил он как ни в чём ни бывало.

Я немного удивилась такой его холодности. Так Себастьян не лукавил, когда шепнул мне, что Сиэль вообще-то не очень вежливый.

Антон тоже немного опешил, но быстро взял себя в руки и заговорил уже серьёзнее.

— Да, конечно. Мы невероятно ценим, что вы и доктор Михаэлис нашли нашу выставку занимательной. — Молодой мужчина придержал для нас несколько дверей подряд, пропуская Сиэля, меня и Себастьяна, минуя узкие холлы и стойку билетёра, в широкий холл, полный экспонатов. Стенды под стеклом (и широкие столы с мелкими фрагментами, и высокие “кукольные” коробки с восстановленными облачениями воинов) были заполнены ещё не полностью. Рядом со стендами стояли деревянные ящики с упакованными в несколько слоёв защитных материалов оставшимися экспонатами. — Выставка ещё не открыта для посетителей, но, я надеюсь, вы простите нас за беспорядок.

Сиэль коротко оглядел широкий зал без окон.

— Это всё? — спросил он.

Антон тут же бросился к двойным дверям на противоположном краю зала.

— Конечно нет, — гордо заявил он. — Это самый крупный зал, выделенный под выставку, но более “капризные” экспонаты занимают ещё три малых зала. К сожалению, так как условия их содержания ещё не налажены, туда я вас пока проводить не смогу.

Сиэль почти нехотя прошёлся по залу музея и заглянул в следующую комнату. В отличие от этой, со светлыми стенами и кучей потолочных светильников, следующая комната прятала лампы, освещавшие только “аквариумы” с экспонатами и была выкрашена в пугающий тёмно-красный.

Из-за плеча Сиэля я попыталась рассмотреть, что лежит на совсем небольшой подставке в центре этой тёмной комнаты, но свет лампы отсвечивал от стекла и мешал.

Чтобы то ни было, оно было важным, раз стояло одно и в самом центре.

Рядом не было ещё ни одной вывески или таблички, описывающих, что было выложено на показ будущим зрителям. А мои знания в истории, хоть и не были безнадёжными, всё же не давали мне угадать, что такого особенного было в этих черепках древней глины или металлических наконечниках стрел и копий.

Сиэль невпечатлённо хмыкнул. Такое равнодушие, показное и отстранённое, наверное, надо было тренировать годами.

— Что это за выставка? — спросила я тихо, немного стыдясь того, что я вообще не понимаю, что происходит.

Я ожидала, что ответит Антон и пустится в пространные рассуждения по поводу цели выставки и её культурной значимости.

Но он промолчал, как будто я ничего и не спрашивала.

Зато Сиэль обернулся ко мне и тут же расцвёл в доброжелательной улыбке.

— А это, дорогая княжна, самая необычная выставка, посвящённая скифам. Каждый, даже самый крохотный экспонат здесь не только прекрасно иллюстрирует их быт и культуру, но также и верования, поэтому что каждой вещи здесь приписывали магические свойства.

Я коротко глянула на Себастьяна. Несмотря на то, что изучение магии в истории, насколько я помнила, было его специальностью, он не выглядел так, будто посещение этой неготовой к показу выставки было его решением.

Увидев, как лицо Антона поменялось, стоило Сиэлю упомянуть мой титул, я даже решила не поправлять его, напоминая, что я больше не княжна. Для работника музея я больше не была пустым местом, поэтому я встала прямее и выше задрала подбородок, принимая на себя ту роль, которую должна была играть в этом спектакле Сиэля.

— Я хочу привести сюда твоих учеников, — продолжил Сиэль. — Ну, вернее, моих учеников. Тех, которым я буду преподавать культуру Британии.

Факты не сложились у меня в голове.

— А причём тут скифы?

— Ты никогда не поймёшь чужой культуры, если не знаешь своей. Только через призму своего опыта можно изучать чужой, — заявил Сиэль и позволил долгой паузе повиснуть в широком зале, словно добавляя своим словам значимости. Затем он всё же сбросил с себя напускную серьёзность и добавил: — К тому же скифы имеют немало общего с кельтами, а в программе, что я так старательно подготовил для курса, кельты занимают очень большой блок.

Ответ Сиэля так поразил меня, что я не нашла, что ему ответить.

Он не ждал ответа и снова обратился к Антону.

— Я думаю, недели через три. Где-то… тринадцатого октября?

— Конечно-конечно, давайте пройдём к организаторам и запишем все ваши пожелания относительно экскурсии.

Антон широким жестом пригласил нас выйти из зала и принялся закрывать дверь во вторую комнату. Я расстроенно прикусила губу, с досадой понимая, что так и не рассмотрела, что же за экспонат стоял в центре.

Внезапно рядом со мной оказался Себастьян, покровительственно придержал за плечо и повёл ближе к двери в соседний красный зал.

— Погодите-ка, Антон Андреевич, — негромко окликнул он. — А что вон там, в той витрине?

Я благодарно обернулась на него.

— Ах, конечно. Настоящий ценитель знает, на что смотреть. — Антон так сладко улыбнулся Себастьяну, что я за малым не скривилась. Каждый раз когда мне начинало казаться, что он не так уж и плох, он выкидывал что-то такое, и моё уважение к нему снова падало ниже плинтуса.

Сиэль, который уже развернулся к выходу, тоже замер, прислушиваясь к рассказу Антона.

— Думаю, ничего страшного, если вы подойдёте, — сказал тот игриво, будто допускал какую-то искромётную шалость.

Я краем глаза оглядела моих спутников. Оба остались стоять на месте.

Этикет предписывал мне остаться рядом с ними и отклонить предложение, но мне было слишком любопытно. Поэтому я сделала несколько аккуратных шагов по направлению к стенду с экспонатом.

Стук моих каблуков эхом раздался по полупустому помещению.

Я не прямо-таки подошла к экпонату. На самом деле я даже и в комнату-то вошла лишь на полметра. Как только свет лампы перестал бросать солнечные зайчики мне в глаза, и я смогла разглядеть, что прячется под толстым стеклом, я остановилась, любуясь.

Это была статуэтка. Небольшая, размером с шоколадного Деда Мороза, и явно из золота. Работа была такой тонкой и так хорошо сохранилась, что я никак не могла заставить себя поверить, что эта вещь была создана ещё до нашей эры.

Статуэтка изображала не одного человека, а сразу трёх. Женщину со сложной конструкцией, вроде короны или кокошника, на голове, а перед ней на одно колено опустились два антропоморфных существа с рогами.

— Это богиня Табити, — благоговейно объяснил Антон, — мать всего. Великая Богиня. А перед ней, насколько нам известно, два якши, ну или — на современный манер  — два демона, два духа природы. Пока что нет однозначного мнения о том, что за сцена разворачивается перед нами, но большинство историков считают, что идол изображает сцену из мифа, где якши попросили у богини превратить их в людей.

Антон замолчал.

Мне это предание было незнакомо, поэтому я подавила неприязнь к молодому мужчине и решилась спросить:

— И что она сделала?

— Она загадала им загадку, — со вздохом ответил Антон, будто снисходил до разговора со мной.

Внезапно его рассказ подхватил Себастьян. Его тон был гораздо вежливее, и слушать его было приятнее. Более того, он говорил так вкрадчиво, словно история интересовала его не только как историка, но и как человека.

— Если бы они отгадали загадку, то тут же стали бы людьми. Никто не знает, что именно она им сказала. До наших дней эти сказания дошли лишь обрывками. Известно только, что якши не справились с загадкой. В конце концов Табити стало их жалко, и она была готова превратить их в простых смертных без всяких условий. Но магический уговор — магический контракт, если угодно — уже был заключён, и она не могла отозвать его так просто.

— Магические контракты просто так не расторгаются, — наконец произнёс Сиэль, оборачиваясь на меня через плечо.

— И что было дальше? — спросила я, вглядываясь в его тёмный, отдалённо знакомый взгляд.

— Неизвестно, — коротко ответил Сиэль. Он отвернулся и пошёл дальше к выходу. Антон засеменил за ним.

Я неловко переступила с ноги на ногу. Стопы устали от каблуков за весь день.

Себастьян мягко улыбнулся мне и предложил свой локоть. Я в готовностью обхватила его руку, и мы тоже побрели к выходу из выставочного зала.

— Есть своя прелесть в открытых концовках, — произнёс Себастьян. Он говорил очень тихо, чтобы слышала его только я. Сиэль и Антон в это время увлечённо обсуждали детали экскурсии, которую они готовили для школьников. — Вы можете додумать такой конец, который вам нравится.

Я вздохнула.

— Надеюсь, — призналась я, — как это обычно бывает в притчах, кто-то, посланный Богиней, подсказал якшам ответ на загадку, и они освободились от своих оков.

Себастьян ответил мне лишь долгим взглядом. Он смотрел проницательно: то ли сам что-то искал в моём ответе, то ли подначивал меня додуматься до какой-то мысли. Но я не поняла, что всё это значило.

За бурными обсуждениями организационных моментов (когда привести школьников? сколько их будет? в какой степени сам Сиэль заменит гида?) прошло ещё минут сорок. Когда Сиэль договорился об экскурсии, и мы снова вышли на улицу, Себастьян внезапно откланялся нам.

— Здесь я вынужден вас оставить, — он поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Было приятно снова встретиться, Елизавета.

Затем он коротко пожал руку Сиэлю. Они обменялись напряжёнными красноречивыми взглядами, будто переговорили телепатически, но вслух ничего друг другу не сказали.

— До свидания, Себастьян, — я даже присела в книксене.

Мы с Сиэлем остановились у чёрного “хёндая” и молча проводили мужчину взглядом, пока он совсем не скрылся из поля зрения.

— А куда он пошёл? — спросила я. Вопрос был невежливым, но было уже так поздно, и он не взял машину, что я просто не могла совладать с любопытством.

Сиэль фыркнул. Что-то между доброй усмешкой и горькой ухмылкой.

— У Себастьяна свои дела. И, поверьте мне, ничего привлекательного в них нет.

Я ничего не поняла из этого утверждения. Но размытая формулировка дала мне понять, что дальше докапываться до истины о чужой личной жизни мне не стоит.

Наследник графа сверился с наручными часами. Я на автомате сделала то же самое — вечер неумолимо приближался к девяти часам.

— Елизавета, — вдруг позвал парень. Я вопросительно склонила голову набок. — Вообще-то меня сегодня ждут на ещё одной встрече. Дело там совсем другого характера, и оно непосредственно связано с моим титулом Цепного Пса.

Это было очень долгое вступление, и я нахмурилась, не понимая, к чему Сиэль ведёт. Казалось, ему и самому неловко вести этот разговор. Он смущённо поморщил нос.

— У меня вообще-то ещё нет на это официальной лицензии, но меня попросили поучаствовать в кое-каком частном расследовании, и я сейчас поеду узнавать детали. Я не жду, что вы согласитесь, но вы сказали, что вам интересна жизнь наследника рода Фантомхайвов, и, может быть, вы хотели бы побыть моим “доктором Ватсоном” этим вечером.

Я была очень польщена предложением. И сравнением с Джоном Ватсоном. Однако в такой час ехать куда-то наедине с незнакомцем было… странно.

Я уже открыла рот, чтобы вежливо отказаться и попросить Сиэля отвезти меня домой, но тут вспомнила, что дома меня ждёт только полупустая бутылка вина в холодильнике, банка оливок и непроверенные контрольные.

Ведь всё-таки не зря же я больше не была княжной: можно было и отбросить некоторые нормы приличия. Тем более, не казалось, что Сиэлю было бы интересно осуждать меня за такое.

— Знаете, Сиэль, я с радостью присоединюсь к вам. Только предупреждаю сразу, у меня нет совсем никакого опыта в расследованиях.

Сиэль очаровательно улыбнулся мне.

— Моего опыта хватит на нас двоих.

Он открыл для меня дверь возле переднего пассажирского сидения, а сам сел за руль и завёл мотор автомобиля.

Когда мы выезжали со двора музея, мне показалось, что из окна тёмной комнаты на втором этаже за нами пристально наблюдал Антон.