В Рейвеле царило небывалое оживление. Десятки торговцев экзотическими товарами, фокусников, жонглёров и ремесленников, приглашённых королевой Халлой, наполняли город. Айолину пришлось временно оставить своё исследование — в город прибывали высокие гости, включая не просто послов, а членов правящих семей из соседних стран. В такое время охрана дворца должна была быть не просто хорошей, а идеальной. Кроме того, его сигнальные чары срабатывали каждый день по нескольку раз, да и ночью тоже, из-за чего командор стал немного дёрганным и уставшим. Он едва не схватился за меч, когда, здороваясь с внучатым племянником королевы Нирит, вторым из принцев расположенной на западе от Эльды Ишмании, почувствовал присутствие другого сильного чародея.

Гость остановился недалеко от внутренней дворцовой стены. Простившись с ишманским принцем, Айолин покинул вверенную ему территорию и, выйдя за ворота, свернул по неприметной тропинке направо и вниз. Там шёл довольно резкий обрыв, за которым располагался район, где находились казармы гвардейцев. Их расположение за стеной было не очень-то удобным, но Рейвельский дворец стоял на небольшой скале, и на его территории просто не хватало места для всех построек. Поэтому стены было две — внутренняя, что ограждала сам дворец с прилегающим к нему садом, и внешняя, в кольце которой находилось всё, что в своё время перестало во внутренней помещаться. Казармы гвардии — в том числе.

Там, где узкая дорожка расширялась, стоял рыцарь. Это можно было понять хотя бы по плащу и по украшенному пером высокому шлему, который он держал на сгибе локтя левой руки. Его волосы, как и у Айолина, были длинными и очень светлыми, бледно-золотыми. Но куда больше внимания привлекали жёлтые глаза с вертикальным зрачком и лицо, будто лишённое возраста. Чуть длинноватый хищный нос, глубокие носогубные морщинки и впалые щёки на первый взгляд делали этого мужчину старым, но, приглядевшись, можно было понять, что в остальном его лицо было практически гладким, лишь одна неглубокая полоска пересекала лоб. Широко раскиданные брови рыцаря напоминали силуэт расправившей крылья птицы.

— Приор Адлар, добрый день, — поздоровался Айолин.

— Добрый день, командор, — ответил второй рыцарь чуть хрипловатым голосом.

— Я не получал сообщения о вашем визите. Что-то случилось? — Айолин нахмурился.

— Ничего нового, — ответил приор. — Но орден обеспокоен медленным прогрессом по делу о тролле. Я хотел бы переговорить с вами и с королём после окончания празднования.

— Ждать придётся долго, — заметил Айолин. — Но, думаю, и я, и Его Величество сможем выделить для вас время до конца празднования.

— Нет необходимости. Я прибыл сюда, чтобы помочь вам.

— Помочь? — переспросил Айолин.

— Да. Как я уже сказал, орден весьма обеспокоен произошедшим. Празднование двадцатой годовщины восшествия на престол короля Эльды очень важно. Нельзя допустить никаких осложнений или неожиданностей. К сожалению, орден сейчас не может выделить более существенные силы, чтобы помочь избежать неприятностей, но я надеюсь, что моего присутствия окажется достаточно.

— И вновь: меня об этом не информировали, — заметил командор.

Ему не пришло в голову, что перед ним самозванец. Айолин слишком хорошо знал внешность, голос, да и ауру приора Адлара. Подделать их было просто невозможно.

— Было принято решение, что я прибуду в город тайно, — ответил приор. — Я прошу прощения, что вас не известили заранее. Мы опасались, что письмо могут перехватить.

— Перехватить? — переспросил Айолин и чуть нервно рассмеялся. — И расшифровать послание? Не чрезмерны ли такие опасения?

— Лучше уж предпринять излишние методы предосторожности, чем выдать сведения о наших планах возможному врагу. Уж вы-то, командор, должны знать об этом больше всех, учитывая вашу позицию при дворе. Неужели вы готовы отказаться от моей помощи из-за своей гордыни?

— Ни в коем случае, — Айолин покачал головой. — Просто… из ваших слов у меня на секунду сложилось впечатление, будто орден не доверяет моим способностям. Я буду рад, если другой рыцарь-чародей, особенно вашего ранга, поможет контролировать, что происходит в городе. Тем более что во время самого праздника я должен буду быть… даже не знаю, где точно — то ли рядом с королевской семьёй, то ли в кортеже, среди других представителей других Великих Домов. Нужно обсудить это с Её Величеством… Но неужели даже в ордене опасаются, что кто-то может попробовать сотворить нечто противозаконное в течение празднества?

— Вероятность довольно большая, — ответил на это приор. — Белый Берег, Истрам, Ишмания — это совсем неполный перечень сил, которые могут желать нарушения гармонии и стабильности в Эльде. Наши позиции в Ишмании сложные в последнее время… Старший сын принца Иарида родился оборотнем.

— Не может быть, — пробормотал Айолин.

— Естественно, это привело к многочисленным осложнениям, — сказал приор. — И к разговорам о том, что ребёнок был не рождён таким, а укушен в колыбели. После этого началась настоящая травля оборотней… А нам не позволили забрать этого ребёнка.

— Что с ним случилось?

— Он был убит, — ответил приор. — Как и его мать.

— А её-то за что?!

— Принц Иарид очень… своеобразно отреагировал на наше пояснение, что причиной рождения такого ребёнка могла быть кровь оборотня что у него, что у его жены, — ответил Адлар. — Видимо, он решил взять себе новую супругу.

— Старую-то для этого зачем убивать?! Разве законы Ишмании не предполагают многожёнства?

Приор пожал плечами.

— У меня нет ответов на ваши вопросы, командор. Словом, осложнение ситуации с нелюдьми ещё и в Эльде совсем не в наших интересах. Поэтому я прибыл в Рейвель, чтобы убедиться, что здесь всё будет в порядке.

— Благодарю вас, приор, — Айолин чуть поклонился. — Мне будет гораздо спокойнее теперь, когда я знаю, что вы рядом. Я очень хотел бы узнать больше о том происшествии в Ишмании, но, к сожалению, я вынужден идти — нужно проверить защитные чары на гостевых покоях.

— Разумеется, — кивнул приор Адлар. — Буду рад побеседовать с вами обстоятельнее после праздника, господин командор.

Айолин снова поднялся наверх. Проблема была не только в высоких гостях, но и в их многочисленной свите. Командор знал, что, как бы он ни инструктировал гвардейцев, а королева Халла — слуг, всё равно кто-то с кем-то поругается, подерётся, и придётся как-то разбираться в ситуации, чтобы не довести её до скандала. Действительно — только нелюдей и не хватало… И без того головной боли будет очень много. И стоило поговорить с королевой, чтобы уточнить детали по поводу хода кортежа…

Королева сама нашла Айолина. Но, к сожалению, совсем не та, которую он искал…

— Господин капитан… — на его локте неожиданно повисла королева Нирит.

Командор вздрогнул. К тому, что королева-мать путала его звание, он уже привык, а вот то, что она смогла подобраться незамеченной, напрягало. Причиной этому было то, что не заметить королеву-мать, вообще-то, было тяжело — она носила множество амулетов и оберегов, которые позванивали при ходьбе.

Вообще королева Нирит являла собой довольно жуткое зрелище. Сухая, чуть сгорбленная женщина с тёмными глазами ходила в длинном, в пол, чёрно-винном платье с широкими рукавами и в вуали. Из-за специфического фасона платья иногда она напоминала не королеву, а зловещую колдунью, облачённую в старый балахон. Айолин понятия не имел, откуда брался такой эффект: придворные портные знали своё дело, но на королеве Нирит любой наряд словно превращался в зловещую хламиду, навевающую мысли о заброшенных замках и пыльных чердаках.

— Ваше Королевское Величество, — сказал командор учтиво. — Прошу прощения, мне нужно увидеть королеву Халлу.

— Злые силы собираются во дворце, капитан, очень злые, — пробормотала Нирит, не отпуская руку Айолина. — Неладно что-то в моей родной земле, и племянник мой и в Эльду притащил эту заразу. Не следовало, не следовало Рагнбьёрфу брать меня в жёны… Это всё дух Ишмании, что я привезла с собой. Это он его погубил. Он ещё многих погубит…

— Ваше Величество, полно, — ответил Айолин. — Пусть верования Ишмании и Эльды различаются, но нет там никакого злого духа.

— Предков отринули, с рыцарями в ссоре, — продолжала бормотать королева-мать, не выпуская его руки. — И в Эльду тот же раздор тащат. Не оставляй моего сына, слышишь?! Пропадёт он без твоего надзора, как отец его пропал.

— И не подумаю, Ваше Величество, — сказал Айолин. — Мне кажется, вам нужно отдохнуть. Столько людей, такая толпа… должно быть, это утомляет вас.

— Не время сейчас отдыхать, капитан. Ни вам, ни мне. Ни мой возлюбленный сын, ни его супруга, ни внуки мои, — ах, эти бестолковые создания, — слушать меня не желают. А беда всё ближе…

— О какой беде вы ведёте речь, Ваше Величество? — спросил Айолин, осторожно отводя королеву к ближайшей стене. Хоть не на проходе беседу вести…

— Хочет кто-то срубить голову василиску… так говорят предки. Думают, что ослабел змей, стать потерял… и взгляд его уже не столь уж страшен. И яд клыков уж не тот.

— В таком случае я тем более должен поговорить с королевой Халлой как можно быстрее. Может, меня она послушается, — сказал Айолин, надеясь уже как-то отделаться от старой королевы.

— Идите, капитан, идите. Да хранят вас предки.

Королева-мать наконец отпустила его, и Айолин поспешил в покои супруги короля. Откуда только у королевы Нирит взялось такое помешательство? На её родине культа предков не было, не был он особенно распространён и в Эльде. На Белом Берегу было что-то подобное, но опять же — где Белый Берег, а где центральная Эльда?! И угораздило же королеву именно сегодня пристать к командору королевской гвардии со своим тревожным бредом — у него и без того хватало причин для беспокойства, и присутствие в Рейвеле приора Адлара одновременно делало ситуацию лучше и хуже.

Уже на полпути в покои королевы Айолин вспомнил, что хотел проверить зачарования в гостевом крыле. Ладно, зайдёт туда позже…

У самой двери командор встретил одну из фрейлин королевы и попросил передать Халле, что хочет её видеть, желательно, немедленно. Даже ему входить в покои королевы без разрешения было весьма дурным тоном.

Фрейлина присела в книксен и, одарив командора полным влюблённости и восхищения взглядом, упорхнула в покои королевы. Впрочем, Айолин, привыкший к женскому вниманию при дворе, совершенно не обратил внимания ни на чуть более глубокий, чем следовало, книксен, ни на декольте, что фрейлина слово невзначай продемонстрировала ему. Но даже если бы он сейчас и заметил старания девушки, то реакцией на них был бы усталый вздох — вот сейчас ему точно было не до флирта с придворными дамами.

— Её Величество желает вас видеть, — тем временем сообщила фрейлина.

Айолин прошёл в кабинет королевы, которая перечитывала какие-то бумаги, видимо, относящиеся к организации праздника.

— Господин командор, — сказала Халла. — Вы хотели видеть меня?

— Да, Ваше Величество, — рыцарь чуть поклонился. — Это касается безопасности королевского кортежа во время празднества. Мы с вами ещё не обсуждали этот вопрос. Признаться, я не совсем представляю, где должен буду ехать — впереди как командор гвардии или позади как представитель герцогского дома Велларии.

— Впереди, маркиз, — ответила Халла. — Ваш отец только сегодня прислал письмо, что прибудет в Рейвель к празднику, так что он поедет в кортеже с флагом Велларии. Вы же можете действовать как командор гвардии.

— Отличная новость, — пробормотал Айолин. Интересно… ему отец не написал, или он просто потерял письмо за всеми хлопотами, что сопровождали организацию праздника? Впрочем, командор не мог вспомнить, разбирал ли сегодня личную корреспонденцию вообще. — Ваше Величество, я был бы рад получить план движения кортежа и его состав не позднее завтрашнего дня. Я знаю, что порядок на улицах также будет поддерживать городская стража Рейвеля, и мне нужно успеть переговорить с их командором.

— Хорошо, Ваше Сиятельство, — кивнула королева. — Завтра план будет у вас.

— Благодарю, — маркиз чинно поклонился и отбыл. Так, теперь — проверить зачарования в гостевых покоях. И, кажется, ему нужно было сделать что-то ещё…

Спускаясь вниз по чёрной лестнице, чтобы его не остановил никто из благородных дам или господ, желающих пообщаться, Айолин едва не столкнулся с Кеиром.

— Ваша Светлость, — юноша испуганно шарахнулся в сторону. — Прошу прощения.

— Ничего страшного, — сказал маркиз. — Но будь осторожнее. И… лучше, пока во дворце всё не успокоится, не выходи лишний раз из комнат для слуг принца Алейфа. И да, моё титулование «Сиятельство». До «Светлости» я пока не дорос.

— Прошу прощения. Да, господин Альфред говорил мне, что лучше мне лишний раз не ходить по дворцу, пока тут столько посторонних, а мои манеры ещё далеки от безупречных, — кивнул Кеир. — Но постоянно сидеть в комнате просто тяжело. Я помогаю с мелкими поручениями — что-нибудь кому-нибудь передать или отнести.

И в самом деле — в руках у Кеира была какая-то коробка.

— Хорошо, — кивнул Айолин.

— Ваше Сиятельство… знаю, сейчас не самый подходящий момент, но… когда станет спокойнее, вы можете научить меня сражаться? Я хочу быть настолько полезным принцу Алейфу, насколько смогу.

— Посмотрим, — ответил Айолин. — Твоё стремление похвально, но ты прав — время для такого разговора неудачное. Я пока не могу тебе ничего ответить. А теперь извини, меня ждут дела.

Посреди ночи Айолин проснулся, потому что сработали сигнальные чары по периметру дворца. Они указывали на присутствие у внешней стены могущественной сущности явно нечеловеческого происхождения.

Порадовавшись, что в эту ночь решил не ходить к королю, командор быстро оделся и вооружился, а затем по системе тайных ходов покинул дворец, рассчитывая встретиться с непонятной нелюдью сразу снаружи.

Она ходила у внешней стены не в самом городе, а у северо-восточной окраины, там, где было кладбище королевской семьи и особо приближённых к ней людей. Высокая фигура с длинными чёрными волосами, перевитыми золотыми нитями, в которые были вплетены маленькие драгоценные камни. Часть волос оставалась распущенной, а остальные уложены в сложную косу. Эта причёска странно контрастировала с простой кожаной одеждой, в которой явилась незнакомка.

— Прошу прощения, — заговорил Айолин. — Кто вы и что вы здесь делаете?

Незнакомка обернулась к нему. В полумраке зрение командора было острее человеческого, но всё равно он плохо различал оттенки цветов. Тем не менее, он мог точно сказать, что у этой высокой и статной женщины кожа была серой. Судя по этому, а также высоким скулам и заострённым ушам, она принадлежала к народу пещерных троллей, а аура выдавала в ней могущественную колдунью. Но что она делала здесь? Пещерные тролли жили на востоке Арданских гор и обычно предпочитали не иметь никаких дел с людьми, считая это ниже своего достоинства.

— Доброй ночи, — снова заговорил командор, перейдя на язык троллей. — Прошу прощение, моё знание вашей речи… не очень хорошее. Меня называют Айолин, я охраняю семью короля. Я — рыцарь-чародей. А… вас как называют? Что вы делаете здесь?

— Я — княжна Сольвейг, — ответила тролль. — Я пришла искать встречи с вашим королём.

«Княжна?!» — поразился Айолин, но попытался не выдать своих чувств.

— Я правильно понял, вы — дочь князя пещерных троллей? Зачем вам видеть короля людей?

— Рыцарь-человек нанёс мне тяжкое оскорбление, отвергнув мою любовь. Я желаю видеть короля, чтобы он заставил того рыцаря извиниться передо мной.

«Вот… только любовных неурядиц с участием княжны троллей и не хватало!» — подумал несчастный командор. Но Айолин прекрасно знал, что у многих нелюдей женщины были куда настойчивее человеческих. Следовало поблагодарить Судьбу, что Сольвейг не решила пройти во дворец прямо сразу же, а сперва погулять по окрестностям.

— Мне жаль это слышать, — сказал Айолин. — Чего вы хотите от короля? Чтобы рыцарь просто извинился? Но для чего идти так далеко от ваших родных земель ради этого? Он ведь почти наверняка из земель Ардании?

— Он не просто отверг меня, а оскорбил, — пояснила Сольвейг. — Мой отец узнал об этом и хотел убить его за эту дерзость, но я пообещала, что извинения за того рыцаря нашему дому принесёт нам сам король людей. Я узнала, что скоро как раз большой праздник, на котором король будет принимать много гостей. Я приду во дворец во время праздника и при гостях потребую от короля извинений.

«Как же мне повезло, — подумал Айолин. — Как же нам всем повезло, княжна Сольвейг, что я почувствовал вас именно сейчас!»

— Княжна Сольвейг, — сказал он. — Дело не такое простое. Вам есть где остановиться? Я уверен, что мы сможем решить дело, но мне нужно заранее сказать королю о вас. Я прошу вашего понимания… люди в основном знают камнешкурых троллей, не пещерных. Будет сложно объяснить им, что вы — другая, что вы — не зверь.

— Не зверь?! Как вы смеете?!

— Я разделяю ваше возмущение, княжна, — сказал Айолин. — Правда. Но многие люди сами не намного лучше зверей. Пожалуйста, позвольте мне переговорить с королём. Мой троллий правда не очень хорош… Но в городе сейчас другой рыцарь-чародей. Думаю, он сможет объяснить вам лучше. Я — не только рыцарь, но также сын одного из правителей людей. Я клянусь вам кровью своего отца и честью рыцаря, что сделаю всё, чтобы вы получили извинения. Оскорбление особы благородной крови нельзя оставлять. Но я думаю, что нужно не просто заставить того рыцаря извиниться. Нужно всем объяснить, чем именно он так обидел вас, чтобы такого больше не повторялось. Поэтому надо сначала поговорить с королём.

— Хорошо, сэр рыцарь. Отведёте меня к вашему брату по оружию?

— Сочту за честь, княжна Сольвейг.

К счастью, до гостиницы, где остановился приор Адлар, они добрались без происшествий. Айолин даже подумать не мог, настолько своевременным окажется его присутствие в городе.

Вернувшись к себе, командор гвардии, даже не раздевшись полностью, рухнул на кровать и устремил взгляд в потолок.

Тролли… опять! Дипломатический скандал с пещерными троллями… такого история Эльды ещё не знала!

На следующее утро Айолин умудрился едва не опоздать к завтраку. Его Величество, кажется, заметил что с командором что-то не так, но им не удалось поговорить до самого вечера. Получив подробный план проведения церемонии от королевы Халлы, командор отправился с ним к старшему офицеру городской стражи, и дальше они выясняли, как им совместными силами организовать безопасность на улицах во время праздника. Король должен был проехать со свитой от дворца до главного храма Великого Сайха, Змеиного бога, который считался покровителем и предком королевского дома. Там планировалось торжественное служение, затем — обратный путь. Ничего сложного… но сколько же всего могло пойти не так, начиная от давки!

Вечером командор хотел лечь спать пораньше, но он всё-таки вспомнил, что нужно сообщить Его Величеству о княжне.

Когда он пришёл в покои короля, Лиор о чём-то беседовал с королевой Нирит. Заметив голову командора в дверях кабинета, Его Величество кивнул ему, мол, сейчас, и тот, закрыв дверь, остался ждать в приёмной. Вообще-то по-хорошему и тут Айолин должен был обратиться к лакею, дождаться официального разрешения войти… но на эту норму придворного этикета они с королём наплевали уже давно.

Наконец дверь открылась, и старая королева, придерживая юбки и что-то возмущённо шепча себе под нос, удалилась. Айолин вздохнул. Ох, как всё не вовремя… Сейчас разговаривать с Лиором о княжне Сольвейг казалось очень неудачной мыслью… но когда ещё?!

— Добрый вечер, — кивнул король. — Дай угадаю: ты ко мне по делу, и оно мне не понравится.

— Как ты догадался? — спросил Айолин, закрыл дверь и сотворил какой-то жест. На этот раз он наложил защиту от подслушивания. На всякий случай…

— По тому, как ты выглядел за завтраком, — сказал Лиор. — Тебя явно что-то сильно беспокоило. Я сам думал спросить, но… матушка. На самом деле, что бы там ни было, я всё равно рад, что ты пришёл.

— Как бы ты сейчас не передумал… — пробормотал Айолин и сел в кресло, затем чихнул: королева Нирит решила сегодня сильно надушиться, и в месте, где она сидела, всё ещё витал сильный резковатый запах.

Решив, что откладывать дело и темнить смысла не имеет, командор прямо изложил королю все обстоятельства его вчерашней встречи с княжной. Король откинулся на спинку кресла и задумался.

— Герцогу Вернеру это не понравится, — заметил он.

— Знаю, — сказал Айолин. — Но придётся ему как-то потерпеть. Пещерные тролли — очень могущественный и древний народ, они — хорошие чародеи, но их сила также превосходит человеческую. Можно сказать, почти каждый из них — как рыцарь-чародей. Ссориться с ними, тем более раз к нам пришла сама княжна, себе дороже. И в каком-то смысле лучше, что она решила требовать официальных извинений. Если бы её отец просто прикончил этого рыцаря, герцог Вернер мог бы втянуть нас в войну.

— Так… — протянул Лиор. — Так… Знаешь, давай вот как: пусть, как и хотела, придёт во время праздника среди остальных знатных гостей. Поздравит меня с годовщиной и изложит своё дело. Я прилюдно на месте извинюсь, а потом, когда все разъедутся, будем подробнее разбираться, кто умудрился её так обидеть. Но нужно будет уговорить её остаться до конца празднеств. Сможешь?

— Попробую, — сказал Айолин, немного удивлённый такой сговорчивостью короля. — Сегодня же. Но… ты уверен насчёт публичных извинений?

— Да, если она явится как принцесса соседнего государства с полным соблюдением протокола, — сказал Лиор. — Тогда всем будет видно, что она, хоть и не человек, тоже обладает разумом и манерами, а значит я должен держать себя с ней как с равной по крайней мере до выяснения обстоятельств. К тому же, если я это сделаю, Вернер может возмущаться сколько угодно, но того рыцаря ему придётся выдать. Иначе — скорее всего он станет его покрывать.

— Да, логично, — кивнул Айолин. — Тогда я пойду и найду её. Зайти к тебе потом?

— Да. Расскажешь, как прошёл разговор с ней. И… — король опустил голос, — поспи сегодня со мной? Хотя бы просто поспи…

Командор потянулся к королю и накрыл его руку своей.

— Хорошо, — сказал он. — Я приду. Надеюсь, у меня получится обо всём договориться с княжной…

— Не представляешь, как я рад, что ты у меня есть, — сказал Лиор. — Если бы ты не рассказал мне о ней, и она бы пришла без предупреждения, я вообще не знаю, чем это могло бы закончиться. Так я хоть смогу подготовить речь.

К счастью, разговор с княжной прошёл благополучно. Приор Адлар сказал, что попросил у ордена прислать рыцаря, который хорошо владеет восточным тролльим, сможет работать переводчиком на приёме и сопровождать княжну во время её визита в Рейвель. Как оказалась, сама Сольвейг немного знала язык Эльды, но всё-таки далеко не в совершенстве.

Вроде бы, всё было улажено. И Айолину оставалось только молиться всем богам и духам, чтобы в день самого праздника обошлось без неожиданностей.

* * *

Рейвель был серым городом. Его строили в основном из серого камня и светло-серого дерева. Летом общую серость сглаживала зелень городских парков, осенью — пестрота ярмарок. Но вот зимой, когда всю округу укрывал снег, а меж улиц завывал холодный северный ветер, город становился особенно тоскливым. Айолин, будь его воля, ни за что не выбрал бы Рейвель местом своего проживания. Однако город стоял на берегу судоходной реки, которая шла к самому Тихому Берегу. С севера недалеко от этой реки протекала другая, шедшая в сторону Сейдельгских островов, и таким образом столица находилась на пересечении важных торговых путей. Из какой части Эльды в какую ни направлялся бы купец, но если он ехал с севера на юг или с запада на восток, ему было бы удобнее всего проехать именно через Рейвель.

В пору ярмарок торговые ряды и шатры, у которых проходили народные гулянья, раскидывались далеко за пределами города. Айолин любил это время, хотя искренне сочувствовал командору городской стражи и порой выделял ему кого-то из своих людей в помощь в годы, когда гулянья приобретали совсем уж широкий размах, что, разумеется, случилось и в этом году.

Было чудом, что приор Адлар смог найти себе место в гостинице — рядом с городом наспех возводились временные ночлежки и устанавливались шатры, потому что заведения в самом городе не могли принять всех желающих. Казалось, сюда съехалась половина Эльды. Народ предчувствовал необыкновенный пир за счёт королевской семьи, и к Рейвелю действительно гнали стада домашнего скота, чтобы затем заколоть и подавать на общих столах во время праздника. Погреба Рейвельского дворца были до отказа набиты бочками со спиртным, и рядом с благородными винами соседствовали напитки вроде сидра — простой народ зачастую предпочитал, чтобы по голове посильнее било, а не чтобы было вкусно. Командор только качал головой, примерно представляя себе количество жертв, которыми обернётся гулянье. О том, чего оно стоило казне, не хотелось даже думать. И как бы ни была бдительна стража, наверняка не обойдётся без краж, грабежей и стычек со смертельным исходом. Оставалось надеяться, что княжка Сольвейг не увидит этого: не очень хотелось бы позориться перед пещерными троллями.

В день праздника Рейвель преобразился: всюду реяли знамёна королевского дома, город был украшен красными и золотыми цветами и лентами. Хотя классическими цветами королей Эльды были красный и чёрный, Её Величество Халла решила, что это будет слишком мрачно для празднования.

Официальный приём гостей в тронном зале начался очень рано, через пару часов после восхода солнца. Это была стандартная процедура — глашатай по списку зачитывал приглашённых, те проходили через высокие двери тронного зала, кланялись монарху, если это были его подданные, вежливо кивали, если они представляли другой королевский дом. Шёл обмен приветствиями, пожелание долгих лет правления и процветания Эльде, здоровья королю и его семье и так далее. Затем приносили подарки, которые до поры относили в специальную комнату позади тронного зала, и так далее, и так далее, и так далее…

Лиор восседал на троне в парадном облачении, в тяжёлой мантии, отороченной мехом пятнистых кошек с Белого Берега и с тяжёлой короной Эльды на голове. В быту король обычно носил только венец, куда более лёгкий, потому как тонкие зубцы короны были высотой с ладонь, она была украшена россыпью крупных рубинов, и весило всё это великолепие изрядно. Поэтому даже иностранных послов Лиор иногда принимал в венце.

Трон королевы стоял по правую руку и чуть позади от трона короля. Безмятежная улыбка, кажется, застыла на лице королевы — ей не полагалось сейчас разговаривать и вообще шевелиться. Пусть она могла приказывать там, где дело касалось организации праздника и жизни семьи, но как только дело доходило до приёма иностранных гостей, королева играла роль красивой статуэтки. Впрочем, ей даже не разрешалось заседать в Совете.

Айолин стоял рядом с принцами справа-снизу от трона, в основании ведущей к нему невысокой лестницы, расслабленно положив ладонь на эфес церемониального меча. По его мнению само наличие церемониального оружия, равно как и тот факт, что при нём сейчас было именно оно, а не боевой меч, было полным идиотизмом. Конечно, не представлялось мыслимым, чтобы один из гостей во время такого приёма кинулся на монарха. Но что, если? Как рыцарь-чародей, Айолин бы, конечно, смог защитить короля даже в том случае, если бы оружия у него не было совсем, но он был исключением, а не правилом. Большинство людей на этой должности до него не обладали ни каплей чародейского таланта. Предполагалось, что во время таких приёмов защита монарха будет заботой скорее королевских магов, которые стояли от трона слева, чем гвардии, но это положение вещей немного задевало самолюбие командора, хотя в целом отношения с магами у него были абсолютно нейтральными. Они не трогали его, он не трогал их.

Глашатай замешкался, встретив в списке имя, которое не было ему знакомо, и титул, который он не мог сходу прочесть — в Эльде не было князей, только лишь герцоги.

— Её Высочество… леди Сольвейг, княжна страны пещерных троллей, со спутником — братом ордена рыцарей-чародеев сэром Иеном, — наконец прочитал глашатай.

Негромкие разговоры, что гости вели между собой, смолкли.

Княжна троллей вошла в зал. Рыцарь следовал за ней справа и чуть позади. На Сольвейг была мужская одежда, пусть и чуть более нарядная, чем та, в которой Айолин видел её в первый раз. Она подошла к трону, и король поднялся, приветствуя её. Вопреки обычаю, он заговорил первым.

— Княжна Сольвейг, — сказал Лиор. — Много лет мы с вами были соседями, но впервые кто-то из рода пещерных троллей почтил королевский двор Эльды своим визитом. Я рад наконец познакомиться с вами.

Княжна в ответ сдержанно кивнула, пока рыцарь переводил ей речь короля, затем заговорила сама. Сэр Иен вышел чуть вперёд и принялся переводить:

— Княжна тоже выражает радость от посещения королевского двора Эльды. Её Высочество желает королю долгих лет жизни, крепкой как камень руки и мира во все годы. Её Высочество слышала, что двадцать лет правления — это солидный срок для монарха среди людей.

Его Величество кивнул.

— К сожалению, это так, — сказал он. — Наш род не столь долговечен, как род троллей. Потому для меня особенно отрадно, что сама княжна почтила двадцатилетие моего правления своим присутствием. Полагаю, порой жизни людей для народа троллей кажутся не более чем быстро гаснущими огоньками свечей.

Рыцарь перевёл Сольвейг слова короля, затем княжна снова что-то ответила. Айолин, немного понимавший её речь, отметил, что сэр Иен переводит очень хорошо, выдерживая грань между точностью и некоторой адаптацией речи княжны, чтобы её слова лучше воспринимались человеческой знатью.

— Княжна подтверждает, что в обществе троллей, к сожалению, и правда распространено подобное мнение, — сказал сэр Иен. — И что из-за этой краткости жизней людей в сравнении с веком троллей многие из её народа считают людей не способными к истинной мудрости. К сожалению, недавно случилось происшествие, которое может посеять вражду между народом Эльды и народом пещерных троллей. Княжна выражает своё глубочайшее сожаление, поскольку обстоятельства требуют обсуждать подобные вещи во время светлого праздника, но считает необходимым донести до Его Величества известие об этом инциденте.

— Что это был за инцидент? — спросил Лиор. — И правда, мне не хотелось бы, чтобы двадцатая годовщина моего восшествия на трон омрачилась известием о ссоре с народом пещерных троллей. Поэтому я хотел бы узнать подробности дела сейчас и по возможности решить его, чтобы никакие тревоги и волнения не омрачали празднование ни для меня, ни для Её Высочества.

В этот раз княжна говорила долго, и рыцарь на какое-то время задумался, видимо, над тем, что из её слов стоит переводить, и как именно.

— Один из рыцарей, служащих, скорее всего, герцогскому дому Ардании, нелестно отзывался о народе пещерных троллей и о Её Высочестве, — сказал сэр Иен. — В том числе — назвав их отродьями бездны и порождениями нечистых сил. Он в грубой форме отказался беседовать с княжной, и, что самое худшее, весть об этом дошла до её отца, князя Вестгейра. Князь был очень рассержен таким обращением и сначала не рассматривал мирного урегулирования конфликта, намереваясь своими силами призвать к ответу человека, оскорбившего его дочь.

Король наконец сел и задумался над ответом.

— Правильно ли я понял, что княжна Сольвейг знает наш язык? — спросил он.

— Немного, Ваше Величество, — ответила княжна. — Я… способна немного говорить и понимать речь людей Элды. Особенно ту, что в предгорьях. Но плохо.

— Понятно. Княжна уверена, что оскорбление было намеренным, а не простым отсутствием понимания?

Сольвейг кивнула и снова заговорила на тролльем. Сир Иен перевёл:

— Как и сейчас, при княжне в то утро был переводчик. В точности его слов Её Высочество уверена.

Король кивнул.

— Понятно. Княжна Сольвейг, я сожалею о произошедшем. Ваш отец прав, оскорбление члена благородного правящего дома, человеческого или нет, нельзя оставлять безнаказанным. К сожалению, прямо сейчас я вряд ли сумею найти того рыцаря и призвать его к ответу; понадобится расследование. Я надеюсь, вы примете мои извинения как правителя Эльды за произошедшее. Как король, я понимаю, что несу ответственность за недостойное поведение моих подданных.

После перевода сэра Иена княжна поклонилась намного ниже, чем до этого, и заговорила снова.

— Княжна Сольвейг благодарит Его Величество за эти слова. Её Высочество восхищена мудростью и смелостью короля Эльды. Её Высочество просит уточнить, значит ли это, что ей стоит остаться при дворе на время расследования?

— Да, так было бы лучше, — ответил Лиор. — Если обстоятельства позволяют, разумеется. Мне бы не хотелось, чтобы князь Вестгейр подумал дурное, если княжна задержится в наших землях. К сожалению, я почти ничего не знаю об обычаях народа пещерных троллей, но я надеюсь, что мы сможем оказать Её Высочеству достойный приём.

— Княжна понимает, что обычаи наших народов очень различаются, — снова перевёл рыцарь ответ Сольвейг. — Княжна в свою очередь надеется, что во время её пребывания в Эльде её действия или слова не будут расценены превратно из-за отличия в обычаях людей и пещерных троллей. Княжна Сольвейг почтёт за честь принять приглашение Его Величества. Её Высочество также спрашивает, можно ли вопрос считать пока что решённым?

— Да, — ответил Лиор. — Если Её Высочество может задержаться, то мы вернёмся к обсуждению досадного инцидента после празднества.

— В таком случае Её Высочество хотела бы вручить Его Величеству полагающийся случаю дар.

Король снова кивнул, и в помещение зашёл слуга, неся на вытянутых руках ножны и меч, покрытый резкими угловатыми рунами. В зеленоватом клинке чувствовалась внутренняя сила, а его рукоять была украшена крупными рубинами. Навершие имело форму змеиной головы, в пасти которой был самый большой камень.

— Этот меч носит имя Клык Вирма, — сказал сэр Иен, видимо, знавший о подарке княжны заранее. — Это зачарованный клинок работы пещерных троллей, сильный и острый настолько, что может дробить прочнейшие камни. Не всякий зачарованный доспех устоит перед ним.

Айолин заметил, как Его Величество, вопреки протоколу, подался на троне чуть вперёд, почти жадно рассматривая подарок княжны.

— Я давно не видел оружия столь прекрасного, — сказал король. — Я польщён даром княжны Сольвейг. Теперь я тем более сделаю всё, что в моих силах, чтобы найти и привлечь к ответу человека, который посмел нанести Её Высочеству оскорбление.

Айолин посмотрел на стоящего неподалёку герцога Вернера. Лицо Его Светлости застыло каменной маской, лишь крылья носа раздувались чуть больше, чем обычно. Аристократы прекрасно умели держать лицо в любой ситуации, и, конечно, Вернер не позволил себе демонстрировать свою злость или негодование сейчас в полной мере. Его сын был чуть менее сдержан: маркиз Себастьян переступал с ноги на ногу, то и дело заглядывал в лицо родителя, словно надеясь на нём прочесть ответ, как им следует относиться к происходящему. Конечно, княжна мало походила на камнешкурых троллей, с которыми столько поколений враждовали герцоги Ардании, но всё же она тоже была троллем. И вот теперь король Лиор принимал её как равную, как члена другого правящего дома. И как реагировать на такое прикажете?

Айолин оглядел лица других участников собрания. Большинство сохраняли внешнее спокойствие, некоторые переглядывались между собой весьма удивлённо. Невозмутимыми остались только люди с Белого Берега — для них переговоры с нелюдьми были в порядке вещей. Что ж, возможно, на пиру станет понятно чуть больше, тем более что из-за количества гостей пир должен был пройти отдельно на женской и мужской стороне дворца. Сейчас такое практиковалось редко, обычно мужчины и женщины трапезничали вместе, но сейчас все приглашённые не уместились бы в одном зале, поэтому было принято решение разделить их на основе принадлежности к женскому или мужскому полу. Это означало, что княжна будет в одном зале с королевой Халлой, а великие герцоги и их наследники будут в другом зале, с королём. Айолин надеялся, что пожилая королева-мать не выкинет во время пира ничего, что могло бы обидеть княжну.

Процессия двинулась в пиршественные залы, и король всё-таки смог поймать взгляд командора гвардии. Айолин чуть заметно кивнул, давая понять, что считает, что всё прошло хорошо.

Во время пира он сидел по правую руку от короля, но недостаточно близко, чтобы они смогли переговорить. Не смогли они и после. Когда Айолин готовился к шествию к храму Змеиного бога, к нему подошёл сэр Иен и сообщил, что княжна Сольвейг, не привыкшая к громким звукам и яркому свету, попросила у королевы Халлы разрешения не принимать участие в торжественном марше королевского кортежа по улицам Рейвеля, и что её просьба была удовлетворена. Что ж, тем лучше…

Шума и правда было много. Под ноги коням летели ленты и лепестки цветов, народ славил короля. Люди кричали, хлопали в ладоши, и это всё ещё и сопровождалось дробью барабанов и звуком рожков. Командор и сам чувствовал, что ещё немного — и у него от всего этого шума, от количества лиц, что он видел за рядами оцепившей улицы стражи, заболит голова. Его слух различал за радостными криками толпы ругань, чьи-то крики, детский плач… Люди давились, пытаясь пробиться в первые ряды и увидеть королевский кортеж лично. Семья монарха ехала спокойным шагом, улыбаясь и сдержанно приветствуя своих подданных взмахами руки.

Айолин почувствовал, что что-то не так, на середине пути. Где-то на окраинах Рейвеля были нелюди. Несколько. Там происходило что-то крайне дурное.

Командор прикусил губу. Он не мог сейчас оставить короля, не мог проверить, что же там происходит. Только ехать вперёд согласно плану и надеяться, что приор Адлар справится с ситуацией, что бы там ни случилось.

Одна за другой нелюди исчезли из его восприятия. Вот и хорошо.

Король, гости и подданные отстояли службу, поднесли дары на алтарь Великого Сайха, выполненный в виде раскрывшей пасть змеиной головы, удивительно похожей на ту, что украшала навершие меча, подаренного Лиору княжной Сольвейг.

Обратный путь… На обратном пути, выйдя из храма, король и королева осыпали собравшуюся у ступеней толпу золотом. Отвратительный обычай… Нет, не потому, что монархам не пристало демонстрировать щедрость, а потому, что его устроителям явно не было дела до драк, что тотчас устроили простолюдины. Командор Айолин только отводил глаза от начавшейся потасовки, мечтая о моменте, когда это всё наконец закончится.

На продолжившемся потом пиру он пил, пожалуй, чуть больше, чем следовало, но вино, как обычно, просто не брало его. Гости наконец расслабились, так что краем уха он слышал обсуждения княжны Сольвейг, её подарка и самого факта прибытия. Мнения были… противоречивыми.

Неожиданно кто-то подошёл к командору сзади. Айолин обернулся и увидел брата Иена.

— В чём дело? — спросил командор негромко.

— Господин Айолин, — ответил рыцарь шёпотом, прекрасно зная, что другой рыцарь-чародей расслышит его даже через шум толпы, — на ярмарку на окраине Эльды напали камнешкурые тролли. Шестеро.

— Шестеро?! — переспросил Айолин, чуть не сделав голос громче, чем следовало бы.

Брат Иен кивнул.

— Обошлось малыми жертвами — приору Адлару с помощью княжны удалось быстро справиться с ними.

— Княжна Сольвейг тоже участвовала в этом? Проклятье…

— Приор сказал, что это будет к лучшему — так она лучше поймёт, почему люди предвзято относятся к троллям. Её помощь очень пригодилась нам.

— Где княжна сейчас? — спросил Айолин.

— Празднует вместе со всеми. Никто ничего не заметил.

— Хорошо. Благодарю за службу, брат Иен. Присматривайте за ней.

— Разумеется, господин командор.

Рыцарь легко поклонился Айолину и исчез.

— Какие-то проблемы с нашей гостьей? — спросил король обеспокоенно.

Айолин покачал головой.

— Ничего серьёзного, — сказал он и улыбнулся, хотя и не вполне искренне. — Это всё может подождать до завтра. Отдыхай. Сегодня твой день, и ты заслужил это.

— Хотел бы я, чтобы ты тоже отдохнул, — заметил Лиор на это.

— Не во время подобного праздника, — улыбка Айолина стала чуть печальной. — Отдохну позже, когда разъедутся гости.

Командор, разумеется, слукавил. Скорее всего, теперь он ещё долго не сможет отдохнуть…

Вечером, когда последние гости разошлись по спальням, командор рухнул на кровать в своей спальне и уставился в потолок. Он хотел бы пойти сейчас к королю, но понимал, что это неразумно — кто-то из гостей мог ещё решить погулять, или что-то ещё случится, что заставит его вылезти из кровати. Нет уж. Пусть нормально отдохнёт и выспится хоть один из них…

Неожиданно Айолин почувствовал что-то необычное в западном крыле. Княжна Сольвейг… Ну да, для пещерных троллей было привычнее бодрствовать ночью, а не днём…

Понимая, что всё равно вряд ли уснёт, Айолин направился к княжне. Ему нужно было узнать о дневном инциденте с троллями.

Княжна вместе с братом Иеном сидели и играли в королевскую битву — игру на доске с фигурами, где нужно было загнать в угол фигуру-полководца противника. Эта игра была второй по популярности среди знати Эльды, её обходила только «защита конунга», игра, позаимствованная у жителей Белого Берега, где одной стороне нужно было довести фигурку-конунга до одной из клеток побега на поле, а другой — раньше убить конунга противника.

— Доброй ночи, — сказал Айолин, открыв дверь и поклонившись. — Прошу прощения, что потревожил вас. Но тролли в городе днём… Мне нужно знать.

— Присаживайтесь, — кивнула ему Сольвейг.

Айолин огляделся и помимо двух стульев, на которых за столом сидели брат Иен и княжна, заметил ещё один у стены. Он придвинул стул к столу и кинул быстрый взгляд на доску. Княжна, похоже, была не очень умела в этой игре. Впрочем, самому Айолину тоже «защита конунга» всегда давалась лучше, чем королевская битва.

Когда командор сел, брат Иен сказал:

— Шестеро камнешкурых троллей, отравленных, похоже, тем же неизвестным составом, что и в Лисьей Пасти. Как они оказались так близко от Рейвеля, мы сходу понять не смогли. Нужно будет расследование, и его было невозможно провести из-за паникующей толпы. К тому же, городская стража, кажется, не совсем поверила нам, когда мы сказали, что у нас есть право заниматься этим случаем.

— Завтра я поговорю с их командором, — пообещал Айолин. — Тролли были убиты?

— Мы пытались остановить их, — ответила княжна Сольвейг. — Не убить. Но они погибли.

— Как и тот несчастный в Лисьей Пасти… — пробормотал командор. — Наверное, их отравили так нарочно, чтобы они не смогли ничего рассказать о том, что и как с ними делали, где их поймали или как перевозили. Это чудовищно… Но это должно быть невероятно дорого! Кто и зачем мог такое устроить?

— Тут только вы сможете дать ответ, командор, — заметил брат Иен. — Вы состоите в Королевском Совете. Кто мог желать посеять хаос в Рейвеле во время празднования двадцатилетия воцарения Его Величества таким образом?

— Кто-то, кто очень хочет ужесточения отношения к троллям со стороны людей, — сказал Айолин. — Приор Адлар сказал, что капитул подозревал что-то подобное…

— Но не в таких масштабах, — покачал головой брат Иен. — Не шестеро троллей! Два-три… не больше!

— Это могут быть горные герцоги? — спросила Сольвейг.

— Вернер и его семья? — спросил Айолин. — Точно не сами. Может, они давали деньги, чтобы устроить нечто подобное. Я попробую выяснить.

— Я не буду требовать поиска того рыцаря, — сказала княжна неожиданно. — Тролли принесли людям ущерб, и у короля есть другие сложности.

— Это было бы благородно с вашей стороны, княжна, — сказал Айолин. — Но, возможно, поиск этого рыцаря поможет отвлечь придворных от обсуждения инцидента с камнешкурыми троллями. Но может и подлить масла в огонь… Прошу прощения… Мне очень нужно хорошо поспать. Но уснуть у меня не получается. Я уже не могу рассуждать здраво…

Княжна Сольвейг посмотрела на него с сочувствием.

— Мир людей, похоже, сложное место, — сказала она.

— Не более, чем мир духов и нелюдей, — ответил Айолин. — Но когда эти два мира пересекаются… вот тогда проблем много.

— И вы живёте на пересечении этих миров, — сказала княжна.

— Да. Хотя… я думал, что буду больше жить с людьми. Но от призвания, похоже, невозможно уйти.

— Я могу видеть будущее во Тьме, командор, — продолжила Сольвейг. — И читать его в рунах. Это никогда не… совсем точно. Это то, что может произойти. Я могу сказать, откуда будет дуть ветер или придёт враг.

— Спасибо вам, княжна, — сказал Айолин. — Если с помощью рун мы поймём, кто стоит за отравлением камнешкурых троллей, я буду рад. Но моё будущее, если вы предлагаете это… Нет, это лучше не знать. Достаточно тех горестей, которые неизбежно ждут меня, и о которых я уже знаю.

— Вам суждена разлука с тем, кому принадлежит ваше сердце, верно? Я вижу это во тьме.

— Да, — кивнул Айолин. — Княжна Сольвейг… не сочтите за грубость, но… как получилось, что вы вообще заговорили с рыцарем-человеком?

— Много троллей жаждут моей руки. У нас князю наследует не сын, но муж его дочери. Я видела сердца тех, кто приходил и просил отца стать моим мужем. Там не было достойного сердца. Тьма показала мне, что я найду того, кого смогу полюбить, в землях людей.

— Хотите сказать… что правителем троллей должен стать человек?! — не поверил своим ушам Айолин. — Разве ваш народ сможет принять это?

— Правительницей останусь я. Я перепишу выбитые в камне законы пещерных троллей. И поможет мне в этом муж, что будет любить меня. Он будет человеком благородного рода.

— Вот как… Ваш отец об этом знает? — спросил Айолин.

— Нет. Я не говорила ему.

— Что ж… я надеюсь, в землях Эльды вы и правда найдёте своего суженого, княжна Сольвейг, — сказал Айолин и вздохнул. — А сейчас… я всё-таки попробую пойти поспать. Хотя бы немного…