Знаете что делает людей счастливыми? Праздники! Знаете, что делает счастливыми детей? Возможность в эти праздники подурачиться. Знаете какой праздник на носу? Ну конечно же Хэллоуин. Ну и что, если у них вроде как не принято его праздновать? Это совершенно никого не останавливает. Ну ладно, это останавливает взрослых, вернее их останавливает не это, а то, что Хэллоуин выпал на будний день. Зато детям ничего не мешает. Ну кроме школы конечно, но опять же школа же не длится бесконечно, уроки тоже имеют свойство заканчиваться, причем делают они это довольно рано, особенно по сравнению с работой на которую ходят взрослые. И сейчас у класса Антона была отличная затея, ну просто замечательная затея. Почему бы не устроить свой собственный Хэллоуин, раз в городе его не празднуют? Идея эта пришла еще на прошлой неделе в голову его однокласснику — Гришке, он же и выпросил разрешение, чтобы пустить всех согласившихся прийти, считай, что почти всех, одноклассников к себе домой. Родители у Гриши были снисходительные и решили, что много бед одиннадцатилетние мальчишки и девчонки не принесут, а так они развлекутся, поиграют может во что-то, потанцуют. Ну чем не замечательный план? Во всем хорош! И поэтому теперь дружной толпой дети завалились в автобус, заполнив собой все свободное пространство, и ехали к дому одноклассника. Еще до этого они, а вернее их родители, которые прекрасно знали обо всем происходящем, скинулись на то, чтобы собственно сие мероприятие и организовать. А потому ребят ждало не только веселье, но еще и вкусное угощение, что, конечно же, тоже не могло не радовать. И лишь одна проблема вырисовывалась — костюмов не было. Впрочем и ее дети решили, сегодня они все дружно проигнорировали школьную форму, с позволения родителей, потому и ругать их за это было некому, только учителя поворчали, да и забыли. Так вот, форму они проигнорировали, вырядились во все черное и попросили девчонок из класса попросить у мам косметику, чтобы создать своеобразный грим. В школе конечно раскрашивать свои лица не стали, этого бы учителя точно не одобрили, но намеревались исправить это недоразумение, как только доберутся до места назначения.

И вот теперь, дружная и такая шумная толпа ехала навстречу приключениям. Остальные пассажиры явно не были довольны таким попутчикам, но выбора не имели и вроде как даже смирились. Только старушки иногда прикрикивали на детей, но в ответ получали лишь смех или какие-то шуточки, ворчали по поводу испорченности подрастающего поколения, но замолкали, будучи не в силах перекричать толпу из двадцати человек. В какой-то момент вся ребятня начала петь песенку на корявом английском, песня эта была сейчас во всех трендах, вылезала во всех соцсетях, а потому ее знал каждый. Вернее знали по большей части мелодию, а вот со словами была беда, но это не останавливало этот «хор». И кажется, что когда эта толпа наконец вышла на одной из остановок, то пассажиры, вместе с водителем, вздохнули с облегчением. На улице было прохладно и даже чуть-чуть моросил дождь, но когда это пугало детей? Стараясь не оставать от Гриши, который указывал нужное направление, они продолжали что-то обсуждать, в основном кто какие видео в последнее время смотрел, иногда заходясь в громком смехе.

— Мы с родителями, кстати, прям украсили все, чтобы по-настоящему, по-хэллоуински было, — задорно объявил Гришка, не замедляя шаг, — Все так жутко и мрачно получилось, ну прямо очень здорово. И родители сказали, что уйдут и вернутся вот прям уже поздним вечером, чтобы нам не мешать.

— Классно! Может тогда и ужастик посмотрим? — предложила девочка, звали ее Алина, она была вообще-то вроде как той самой скромной девочкой-отличницей, но тем не менее, от веселья никогда не отказывалась и идеи порой интересные предлагала. Вот и сейчас эта затея пришлась всем по душе. И решили они, что смотреть нужно непременно что-то очень, очень страшное, такое чтобы мурашки по коже бежали, ужас пробирал, коленки тряслись, ну и дальше по списку. И смотреть нужно обязательно в темноте, чтобы атмосфернее было.

Наконец добрались до нужного дома, а вернее квартиры. Большой такой двухэтажной квартиры, вот живут же люди, а? Откуда столько средств на оплату коммуналки за всю эту красоту? Впрочем, детей как раз таки этот вопрос волновал меньше всего, а точнее не волновал вообще. Они сюда за весельем пришли, а не за информацией о том, кто где работает и кто сколько зарабатывает. Квартира действительно была украшена, с потолка, прилепленные скотчем, на ниточках свисали бумажные паучки и привидения из салфеток, на стенах, в особенности по углам, была развешана паутина. Из чего ее сделали непонятно, но выглядела она очень правдоподобно. В гостиную был перенесен большой стол, на котором стояли угощения, начиная от забавных осьминогов из сосисок, этих же сосисок замотанных в тесто на манер мумий, каких-то забавных змеек, посыпанных корицей и заканчивая обычными покупными сладостями. А посреди стола еще и тыква с вырезанной рожицей стояла и в тыкве свечка. Очевидно, что Гришкины родители серьезно отнеслись к такой задаче, как организация вечеринки для ребят, потому все смотрелось ну прямо очень круто.

— Так ладно, мы вас оставляем, развлекайтесь, не скучайте, — улыбнувшись и на ходу натягивая пальто, сказала мама мальчика, — Гриш, если что звони.

Родители ушли и вот тогда стало весело! Вот прям очень весело. У кого-то из мальчишек была с собой колонка, а потому музыка звучала так громко, что казалось аж стекла в окнах звенели. А девчонки принялись разрисовывать свои лица и лица мальчишек. Выходило не так чтобы очень умело, но неплохо, суть ведь была в том, чтобы сделать жутко, а не аккуратно. Ну и что, если тени вокруг глаз больше были похожи на синяки от недосыпа, чем на что-то пугающее, и что, если пользоваться одной ярко-красной помадой на всех — это не гигиенично? Какая вообще разница? Зато вон как они прикольно выглядят, ну прямо загляденье, а не образ. Все как один с разноцветными кругами теней под глазами, яркими губами и какими-то черными разводами от подводки по всему лицу, ну чем не жуткая картина? Таких ночью на улице встретить, так можно решить, что с ума сошел и всякие небылицы мерещатся.

— Ты, Дим, конечно красавец, — Антон откровенно ржал над другом, который еще и какую-то шапку, притащенную Гришкой, нахлобучил себе на голову.

— Сам думаешь лучше? — ничуть не обиделся Димка, он только хмыкнул оглядывая друга. — Давай мы с тобой такие красивые сначала людей в парке распугаем, а потом уже домой отправимся? — предложил он. Домой они конечно еще не собирались, рано еще, к тому же фильм не смотрен.

— Так папа сказал, что заберет нас, — напомнил мальчишка. Арсений не желал, чтобы они по темноте возвращались домой, до которого отсюда было довольно далеко, а потому и должен был за ними сам заехать.

— Так он же во сколько сказал приедет? В десять? — Антошка тихо угукнул в ответ. Ради такого важного дела, как развлечение со всем классом, папа даже решил один раз нарушить правило об этом своем режиме. Ну ладно, на самом деле, это Антоша его просто очень долго уговаривал, а если по-простому, то ныл, и мужчине пришлось сдаться. Он правда сказал, чтобы мальчишка к такому не привыкал и вообще это разовая акция, предоставляемая только потому что Тошка сумел таки исправить все те оценки и даже жалоб со стороны учителей на него больше не поступало. — Вот, а мы можем уйти чуть раньше, в девять например и пойти в парк, мы проходили мимо одного, когда сюда шли. — закночил свою мысль Дима.

— Ну не знаю, — неуверенно начал Тоша. Идея конечно интересная, но насколько хорошая — это вопрос. Мало ли кто в парке ночами ходить может, а вдруг маньяк? Хотя ладно, шансы встретить маньяка в освещенном городском парке не настолько велики, но все-таки и не минимальны.

— Да ты что трусишь что-ли? — хитрый ход со стороны Димы, очень хитрый. Он ведь прекрасно понимал, что после этого друг просто не может не согласиться.

Это «трусишь» явно было каким-то волшебным, вот какую дурость не предложи, подкрепи его этим словом и все, друзья моментально последуют за тобой. Какое однако влияние может оказать нежелание казаться трусом на фоне остальных, ну прямо рычаг давления, не иначе. А как же по-другому? Как так все будут делать, а ты нет, и все из-за какой-то там осторожности? И что, если своим собственным предчувствием ты чувствуешь, что затея может закончиться так себе? Антоша вот это предчувствие заставил замолчать. Вот еще, будет он тут о всяких возможных последствиях думать, когда Дима пойдет развлекаться. Вот уж нет уж, так определенно точно не пойдет. Антон тоже с ним веселиться будет, а уж что из этого выйдет в итоге на самом деле не так уж и важно.

— Ладно, мы пойдем пугать людей, — уверенно объявил зеленоглазый мальчишка, а Димка довольно улыбнулся в ответ.

— Эй, мы нашли фильм! — крикнула та самая Алина, привлекая внимание всех ребят. Они с Гришей стояли у ноутбука и мальчик подключал его к проектору, да у них и такое имелось. — Давайте смотреть!

Конечно же все тут же побежали рассаживаться кто куда. Несколько человек уместилось на диване, еще двое в креслах, но в основном все устроились на полу, переместив предварительно туда все угощения. Ну потому что когда что-то смотришь, непременно нужно ещё и что-то есть, это уже давно является своеобразным законом. Стол же был отодвинут к стене, потому что иначе он загораживал обзор. На специальном белом полотне, ну или как там эта штука правильно называется, вывелась картинка, которая отображалась и на ноутбуке. Вернее эта картинка с ноутбука передавалась на проэктор, а уже оттуда на белый экран, но кого вообще волнуют такие подробности?

Название фильма — «Зеркала»Если вдруг вам одиннадцать или вы слишком впечатлительные, то лучше не смотрите. Если же в целом подобный жанр вас не пугает, то можете даже посмотреть, фильм так-то неплох, пусть и клиширован в некоторых моментах не звучало особо пугающе, потому Антон даже подумывал предложить поискать что-то другое, с более пугающим названием, но потом Гриша заверил, что фильм должен быть очень жутким, по крайней мере, так писали в интернете. Ну жуткий так жуткий, если уж в интернете пишут, то Тоша решил, что можно и поверить. Да и в конце концов, если будет совсем уж скучно, то всегда можно переключить на что-нибудь другое.

Осенью темнеет рано, а потому, пусть на часах и было всего шесть вечера, за окном уже стояла темень и, в совокупности с выключенным светом и горящей в тыкве свечкой, атмосфера создавалась отличная. Рейтинг 18+, присвоенный картине, конечно же никого не остановил. Не ну серьезно, когда это вообще кого-то останавливало? А особенно когда это останавливало любопытных одиннадцатилеток, которые жаждали узреть что-нибудь страшное и такое чтобы обязательно с жестью, кровью, скримерами и убийствами? Вот именно, что никогда. Нет, наверное, будь дома Гришины родители, они если бы и решили что-то смотреть, то скорее всего это был бы какой-нибудь тематический мультфильм, так как взрослые ничего иного бы и не позволили включить. Но они ведь сами оставили детей одних, тем самым предоставив им полную свободу воли. Ну вот дети ей и воспользовались.

Девчонки на протяжении всего просмотра откровенно верещали, даже не скрывая, что перепуганы. Мальчишки же активно делали вид, что все в порядке, что ну вот совсем ничего страшного на самом деле то и нет, и вообще это чепуха какая-то. Вот только в том то и дело, что делали вид. А на деле Антон почувствовал, как сидящий около него Дима буквально вжался в его бок и зажмурился, да и сам Антоша боялся не меньше, пусть он этого и не признавал. Сердце колотилось со страшной скоростью, грозясь буквально выпрыгнуть из груди, волосы, как говорится, встали дыбом, а любой звук теперь заставлял вздрагивать. Страх проникал даже в самые дальние клеточки организма и казалось заставлял их дрожать вместе с самим мальчиком. Он сковывал движения, заставлял дыхание сбиваться и все, что оставалось — это продолжать неотрывно смотреть в экран и стараться никак не выдать своего состояния. Потому что иначе все поймут, что боится Тошка не меньше девчонок и, если бы вокруг не было бы столько людей, он бы наверное даже верещал совсем как они. Но Тоша не верещал, он ужасался молча, старался унять неприятную дрожь в руках.

Чуть меньше, чем через два часа, фильм закончился и воцарилась тишина. Сидеть вот так, в темноте, нарушаемой лишь светом от проектора и свечи было не менее жутко. А чертово зеркало, видневшееся в коридоре через незакрытую дверь, теперь и вовсе было готово вызвать настоящую панику. Впрочем, в сторону казалось бы столь обычного предмета интерьера старались не смотреть вообще. А ну иди знай, кто там сидит в этом зазеркалье? Может и там есть некто, оставляющий отпечатки рук и заставляющий видеть то, чего нет на самом деле? Нет уж, проверять это никому не хотелось. По-хорошему, им бы включить свет, так ведь станет менее страшно, да вот только все дети всё никак не могли выйти из оцепенения, они так и сидели не в силах даже шелохнуться. «Переваривали» увиденное, так сказать, и просто надеялись, что они смогут после такого вообще спать. Впрочем, у одной из девчонок, спустя десять минут вот такого вот сидения в потемках, хватило смелости подняться и, на чуть подрагивающих ногах, подойти к выключателю и щелкнуть им. Яркий свет тут же заставил всех зажмуриться, так как больно ударил по привыкшим к темноте глазам, но он же и избавил от этого липкого чувства страха. Ну потому что при свете уже и не страшно вовсе, при свете и звуки становятся самыми обыкновенными и в зеркале уже вроде как ничего страшного нет. Наверное нет. Антоше очень хотелось верить, что нет.

Постепенно снова стало шумно, снова заиграла музыка, теперь уже правда не настолько громко, все-таки ребята прекрасно понимали, что в восемь вечера соседи уже вернулись с работы и хотят отдохнуть, а не слушать шум и гам, доносящийся из этой квартиры.

— В правду или действие играем? — неожиданно предложил Дима. Все конечно же согласились, ну а как иначе? Поиграть никто никогда не был против, — Отлично. Антон, правда или действие? — ну да, а кого еще мог спросить Дима, как не лучшего друга? Иных вариантов и быть не могло.

— Ну давай действие, правда — это слишком скучно, — Тоша внимательно смотрел на друга, пытаясь предположить, что ему в голову может прийти. Димка задумался на секунду, а потом задорно улыбнулся.

— Тогда стой смирно, а мы из тебя мумию сделаем! — радостно воскликул он, — И будешь так до конца вечера ходить. Гриша, тащи туалетную бумагу.

Все тут же загалдели, Гришка смотался в ванную и действительно принес несколько рулонов этой самой бумаги. Тоша лишь хихикал, пока друзья бегали вокруг, занимаясь его превращением в мумию. Получилось правда не слишком хорошо, да и вообще это была уже недомумия какая-то, зато весело. На голове туалетная бумага упрямо не желала держаться, все время падала, зато на шее был целый толстый шарф из нее, ну и руки с ногами были тоже тщательно замотаны. На все остальное тело бумаги и вовсе не хватило, но все решили, что в целом и так сойдет.

Игра продолжилась, две девчонки были отправлены к соседям за конфетами, в конце концов, именно выпрашиванием конфет дети на Хэллоуин и занимаются, а они что хуже что-ли? Девочки даже и вправду умудрились каким-то образом разорить соседей на сладости и вернулись с неплохим таким «уловом». Несколько ребят отвечали на стандартные и даже скучные вопросы по типу «какой твой любимый фильм?» Очевидно, что уже после десятка вопросов, которые обстановку ну никак не разряжали, а лишь делали ее неинтересной, игра из «правды или действия» превратилась в просто «действие». Был найден какой-то воздушный шарик, наполнен водой и сброшен с балкона. Кто-то получил пироженым в лицо, половина ребят успела прокукарекать на манер петухов и станцевать что-то совсем уж непонятное, но, по их мнению, являющееся чечеткой. Ну потому что откуда детям знать как эту чечетку танцуют? Они вообще не поняли, почему одноклассник сказал не просто «станцуй что-нибудь», а «станцуй чечетку», видимо мальчику просто слово нравилось, вот он и нашел ему применение. Одна простынь была испорчена ради очень важного дела — преобразования одной из девочек в привидение. В ткани были прорезаны дырки и она была наброшена на смеющуюся одноклассницу Антона, которая теперь периодически начинала зловеще подвывать, протягивая «уууу». В общем, все развлекались как могли и были в целом довольны всем происходящим. А еще бы и не быть, веселиться всем надо, а уж детям тем более. Не все же время им об учебе думать.

— Тох, так мы идем? — Дима, до этого бегающий за той самой девочкой-привидением, теперь оказался рядом с Антоном, — Время уже даже чуть больше девяти. Идем сейчас, иначе не успеем до приезда твоего папы.

— Да пошли, — и они, попрощавшись с друзями и сказав, что их уже ждут, двинулись на выход. К этому моменту уже за многими начали приезжать родители, кто-то ушел еще чуть раньше, потому что добирались на общественном транспорте, а потому их уходу никто даже не удивился.

На улице была бы кромешная тьма, если бы не уличное освещение. Фонари эту самую тьму отлично разгоняли, а потому страшно не было. Ну разве что чуть-чуть, в тех местах, где между этими фонарями было слишком уж большое расстояние и некоторые участки оставались неосвещенными. Таких правда, на счастье мальчишек, было мало. В парке было на удивление людно, видимо многие проходили через него по дороге домой, а потому план по запугиванию прохожих вполне себе был реализуем. Ну им как минимум есть кого именно пугать, а это уже неплохое начало. Оставалось только придумать как это сделать, потому что сейчас люди скорее посмеивались с разукрашенных мальчиков, один из которых еще и туалетной бумагой был обмотан, и явно не видели в их образах ничего жуткого или зловещего. А если кто-то и удивлялся, то больше тому, что дети в такое позднее время по улице ходят, чем их внешнему виду.

Решение уйти в самую дальнюю и наименее осещенную часть парка было спонтанным, но вполне логичным. Там легко можно спрятаться от чужих взоров, но при этом в той части тоже проходили люди, что позволяло в какой-то момент с криками выскочить на них. Конечно, прятаться за довольно тонкими стволами молодых деревьев было несколько проблематично, но ребята все равно умудрились это сделать и теперь сидели, выжидающе глядя на дорожку, ждали пока кто-нибудь подойдет ближе.

В осеннем парке не так много ночных звуков, в основном это шум от проезжей части, которая находится недалеко отсюда, а вот природа, которая вовсю готовится к зиме, была молчалива. И наверное, если бы не тихие разговоры, доносящиеся от проходящих чуть поодаль людей, то вот так ночью, посреди парка, вдвоем сидеть было бы довольно страшно. Ну а так было только холодно. А еще бы не было, куртки ведь вместо того, чтобы быть надетыми, лежали на земле около мальчишек. А все почему? Потому что в образ не вписываются! И неважно, что от холода они уже начали дрожать, а руки и носы были просто ледяные. Двое мальчишек были намерены довести свою затею до конца, потому что иначе не интересно. И вот кажется у них вот-вот появится возможность закончить игру.

По тропинке брели две девушки, которые, судя по внешнему виду, шли не иначе как на такую же вечеринку по поводу Хэллоуина. Ну ладно, вряд-ли прямо на точно такую же, все же по возрасту это были скорее студентки, а уж они вряд-ли ограничиваются обычным соком и танцами, но это сейчас и неважно. Главное другое — раз эти девушки, так сказать, в теме, то мало того, что их можно попробовать испугать, так они еще и ругаться вряд-ли станут. Ну просто замечательное стечение обстоятельств, прямо сама судьба велит пугать именно этих девушек. Так они еще и в нужную сторону идут, прямо одна красота!

Студентки переговаривались, иногда начиная посмеиваться с чего-то своего, девчачьего. Одна из них была одета в ярко-красное приталенное платье, сверху был легкий плащ, тоже красный, на голове обруч с рожками как у чертика, а в руках какой-то трезубец. Как она не мерзла в таком виде оставалось загадкой. Вторая правда от нее тоже не отставала, тоже платье, правда на этот раз черное и шляпа как у ведьмочки на голове. А вот несла в руках она совершенно выбивающуюся из образа руку. Да у нее в руке была другая рука: искусственая, зеленая и с торчащей костью. У зомби она ее что-ли отобрала? Ну да ладно, вопрос их внешнего вида на самом деле волновал Антона с Димой меньше всего, у них тут задача поважнее была. Они притаились и старались не издавать ни звука, подобно хищникам, выжидающим свою жертву. Только к траве оставалось склониться и точно бы не отличались от какого-нибудь льва в засаде. Мальчики прислушивались к шагам, а Димка еще и чуть выглядывал из-за дерева, готовясь дать Тошке знак, как только девушки подойдут достаточно близко. Секунда, вторая, третья…

Мальчики с громким криком и каким-то странным улюлюканием выпрыгнули на дорожку прямо перед ними. Не ожидавшие подобного студентки и вправду вскрикнули, чем вызвали громкий смех у младших. Антон отбил Диме торжествующее пять и посмотрел на девушек. С первым шоком они явно справились и теперь тихонько смеялись над своей реакцией, да и над мальчишками тоже.

— Хороши, — сказала одна из них, та которая ведьмочка, — Зачет поставлю, — хихикнула она.

— Какой еще зачет? — не понял Дима, Антон впрочем тоже не понял.

— За мастерски исполненный трюк под названием «напугай несчастных леди» — пояснила она.

— Не запутывай детей своими непонятными понятиями, — фыркнула вторая, — Вы не обращайте внимание, у нее немного странное чувство юмора, понять которое не каждому дано. А вы правда здорово придумали, только все же будьте осторожнее, кому-то может не понравиться если на них вот так выскочат.

— Да мы сама осторожность, — уверенно заявил Тошка, еще и гордо так голову задрал. А еще бы не задрать, их идею оценили, здорово же!

— Слушай, Вик, вот ты спрашивала куда деть эту хренотень, которую тебе Леха вручил перед уходом, — продолжила говорить та, которая в костюме чертика. Или правильнее сказать чертовки? У них вообще есть гендерное разделение? — Дай мелким вон, пусть развлекаются.

— Точно, а то меня эта рука прям бесит, честное слово. Мелочь это вам, считайте подарком за то, что удачно испугали, — и эта зомби-рука, которая так сильно выбивалась из образа ведьмы, перекочевала к Антоше, — Ладно, нам пора, удачи вам мальчики, — подмигнув, добавила она и они двинулись вместе с подругой дальше.

Дима и Антон стояли в некоторой растерянности, с одной стороны, затея удалась, с другой, у них теперь был странный атрибут, с которым вообще непонятно, что делать. Ну вот действительно, а зачем им эта рука? Впрочем, лишней наверное не будет, найдут и ей применение когда-нибудь. Выглядит она вполне себе неплохо, довольно реалистично даже, настолько насколько вообще может реалистично выглядеть рука, которую словно бы отобрали у какого-то непутевого зомби. В принципе можно продолжить пугать людей, еще и ей размахивая для атмосферности. А что? Вот и применение нашлось. Дальнейшим планам правда было не суждено сбыться, поскольку у Антошки телефон начал звонить.

— Да, пап? — сняв трубку, тут же заговорил он. Рукой указал Диме на куртки, как бы давая знак, чтобы он их забрал.

— Тош, я подъехал, можете выходить, — отозвался на том конце Арсений.

— Хорошо, мы сейчас будем, — ответил мальчик, положил трубку и повернулся к другу, — А теперь бежим, папа и так ругаться начнет, если узнает, что мы по улице бродили, а уж если еще задержимся, то вообще неизвестно, чем это нам грозит, — свою куртку Антон у Димы забрал, но надевать не стал, бежать мешала.

***

Арсений сидел в машине, поскольку в ней было тепло, а выходить на холод соверешенно не хотелось. Он смотрел в телефон, иногда поднимая голову и поглядывая в сторону подъезда, откуда должен был выйти его ребенок вместе с другом. Арс понимал, что собираются они как-то долговато. Хотя оно, наверное, и понятно, пока со всеми друзьями распрощаются, пока обуются, пока куртки накинут, это ж очень много времени пройти может. Вот мужчине и приходилось терпеливо ждать, пытаясь себя занять хоть чем-то. Ну вернее как чем-то? Выбора особого не было, а потому он лишь листал ленты соцсетей, даже не особо задумываясь над тем, что именно в них попадается. Посты, мемы, какие-то видео, — ничего, что могло бы считаться полезным, но в то же время все, чтобы просто скоротать время. Только вот, в очередной раз оторвавшись от созерцания просторов интернета и планируя снова глянуть на подъездную дверь, он зацепился взглядом своих голубых глаз за два силуэта, приближающихся вообще не с той стороны. Не узнать в них Антона с Димой было невозможно. Мужчина нахмурился, наблюдая как дети мчатся на всех парах по направлению к нему.

Замечательно, конечно, что они так спешат, видимо не желая заставлять его ждать еще дольше, но совсем не замечательно то, что были они где-то вообще неизвестно где и делали тоже непонятно что. Должны же были сидеть в теплой квартире с одноклассниками, а оказались на улице да еще и куртки сняли. Ну и вот как это назвать? Безответственность? Или просто Тоша снова ищет приключений, позабыв что за них можно схлопотать наказание? Нет, вот серьезно, Арсению что прикажете делать? Опять лишать мальчишку прогулок что-ли? А где гарантия, что это поможет? Вернее как, на какое-то время конечно поможет, но, судя по тому, что мужчина видит сейчас, ненадолго. И вот как с этим маленьким засранцем бороться? Сам ведь и нарывается, честное слово. Впрочем, злости как таковой мужчина не испытывал. То есть, слегка рассердился конечно, но ничего критичного. Просто, ну Тоша ж в возрасте таком, когда все, что запрещается хочется попробовать и влезть туда, куда не следует. И ведь делает это не потому что не понимает, что его действия не имеют последствий, а просто потому что ему как раз таки и хочется выяснить, где кончается граница дозволенного и начинаются проблемы. С возрастом пройдет. Наверное. По крайней мере, Попову очень хотелось верить, что пройдет, а то у него кажется есть реальные шансы обзавестись преждевременной сединой с этим маленьким негодником. Это ж никаких нервов не хватит, если Антошка продолжит такие финты выдавать.

Мальчишки, наконец добежавшие до машины, открыли задние двери и залезли внутрь. Они даже вроде как смотрели несколько виновато на него, но мужчина не был уверен в этом на сто процентов. Он развернулся полубоком, ведь сидел спереди и хотел иметь возможность видеть ребят.

— Я не понял, вы где ходили? — смотря по большей части на Тошку, спросил фокусник.

— Ну не злись, — этот маленький хитрец переполз на место посередине, до этого он сидел за передним пассажирским сидением, подался чуть вперед и умудрился прижаться к мужчине. Арсений естественно не мог не ответить на объятия. Это у него уже рефлекс такой, если ребенок лезет обниматься, то он обнимает в ответ и неважно, что этот же ребенок накосячил и таким образом просто подлизывается.

— Я вообще-то задал вопрос, — хмыкнув, напомнил он. Кажется Антоша умудрился слегка запачкать одежду Арса всей той косметикой, которой было разрисовано его лицо, но Попов особого внимания на это не обратил.

— Мы немножко погуляли, — отстранился и сделал кажется вообще самый виноватый вид из всех возможных, смоторя так жалобно своими невозможно яркими зелеными глазами. Не отставал от друга и Димка, который опустив голову, также изображал раскаяние.

И неважно, что ни один из мальчишек виноватым себя не ощущал. А что? Они всего-то немного повеселились, с ними ничего не случилось и вообще в парке было полно народу, значит им бы, в случае чего, было бы к кому обратиться. А раз ничего не произошло, то за что можно чувствовать себя виноватым? Вот и Тошик решил, что не за что, но также он понимал, что возможно если он сделает вид, что понимает, что виновен, то и папа не станет сильно отчитывать. И план даже кажется работал, ведь Арсений хоть и покачал головой, но хмуриться перестал и вообще смотрел уже скорее снисходительно, чем строго.

— Гулять по ночам — это не самая лучшая идея, — начал пояснять мужчина, — Гулять по ночам в незнакомых районах — тем более. Иди знай, кого вы встретить могли. Не маленькие же уже вроде бы, ну неужели головами не думаете?

— Но ведь везде фонари и людей вокруг много, ничего бы с нами не случилось, — уверенно заявил Антон. Арсений лишь тихо вздохнул, попробуй теперь переубеди этого ребенка, будет гнуть свою линию до конца.

— Нет, Антон, — снова заговорил строже Попов, — То, что людей много — это конечно хорошо, но не гарантирует безопасности, та же история и со светом. Я понимаю, вам кажется, что гулять ночью — это круто и весело, но вы должны понять, что не все веселое не несет опасности. Мне очень не хочется, чтобы с вами что-то случилось, а потому пожалуйста, очень прошу, не нужно так больше делать.

— Мы не будем, — тихонько сказал Антоша, стыдно все еще не было, но осознание того, что в чем-то папа прав, начало приходить. И вправду ведь ночью что угодно может произойти, Антоша ведь и сам об этом размышлял, прежде чем согласиться на Димину затею. И все равно ведь согласился.

— Извините, — подал голос и Димка. Арсений кивнул.

— Ладно уж, будем считать вы поняли, — сказал он, — А теперь скажите, почему вы куртки сняли, заболеть хотите? — тема не надетой верхней одежды волновала мужчину не меньше самой темы ночных прогулок. А ну никак простынут из-за собственной глупости или еще чего похуже, а потом ему бороться со страхом Тошки перед врачами? Неужели и сами не понимают, что организм в тепле держать нужно? Он столько раз об этом говорил, а все как об стенку горох.

— Мы бежали, жарко стало, — не стал раскрывать всей правды зеленоглазый мальчик. Прекрасно ведь понимал, что если папа узнает, что они эти самые куртки вообще не надевали, то воспитательный разговор затянется надолго.

— Тем более не стоило раздеваться, — сказал фокусник, разворачиваясь в привычное для водителя положение и заводя машину, — Вот вы вспотеете, разденетесь, а ветер холодный, так шансов заболеть только больше. Оно вам нужно? — дети ничего не сказали, да и вопрос был больше риторическим, Арсений лишь снова вздохнул и машина под его руководством тронулась с места.

Если поначалу Тошка с Димой вели себя тихо, разыгрывая роль раскаивающихся, то, где-то на середине пути, им стало скучно и они придумали себе игру. В их понимании игра была замечательной, в понимании Арса — нет, но он ничего не говорил по этому поводу. А заключалась игра в том, что ребята перебрасывались заполученным в парке «трофеем», то бишь зомби-рукой. Арсений, периодически поглядывающий на них через зеркало, во-первых, не понимал, где дети эту фиговину умудрились достать, а во-вторых, совершенно не понимал на кой черт эта недорука им сдалась. А вот Тоша с Димкой поняли, что вещь им дали замечательную и такую прикольную, что ее и в школу обязательно нужно будет притащить, чтобы другим показать и учителей потерроризировать. В какой-то момент правда игра чуть вышла из-под контроля, зомби-рука улетела куда-то в сторону Арса, приземлившись около коробки передач. Мужчина штуковину отобрал, перекинув ее на свободное переднее сидение и принялся читать нудную лекцию о том, почему не стоит отвлекать водителя от дороги, при этом умудряясь вести машину. Ну прямо Гай Юлий Цезарь не иначе, столько дел одновременно делает, а потом еще о том, что отвлекать его не стоит говорит. Как будто это вот только они его отвлекают. Он и сам неплохо отвлекается. И вот где справедливость? Их ругает, а сам? Впрочем лекцию что Антон, что Дима пропустили мимо ушей, посчитав совершенно неинтересной.

Доехал Арсений сначала до дома Димы, к самому подъезду, чтобы точно убедиться, что он до дома добрался и с ним ничего не произошло. В конце концов, это он сейчас за него ответственность несет, потому неважно, что по дороге изначально был их с Антошей дом, а только потом уже Димин. Не страшно, развернулся, проехал чуть назад, припарковался и посчитал свой долг в качестве водителя на сегодня исполненым.

— Иди смывай всю эту красоту и давай спать ложиться, — как только они оказались в квартире, распорядился Попов, — И руку эту день куда-нибудь подальше от моих глаз, очень тебя прошу, — эта зомби-конечность осталась у Антона, что не очень устраивало Арсения, потому как внешний вид этой штукенции ему совершенно не нравился, но полностью устраивало его ребенка.

На самом деле, чем ему эта рука не угодила, мужчина и сам сказать не мог. Он прекрасно понимал, что это просто шуточная атрибутика Хэллоуина, но вот не нравилась она ему и все тут. Ну бывает иногда такое, что испытываешь чуть ли не отвращение к какой-то вещи, причем совершенно без причины. Прямо таки отвращения Арс, конечно, не испытывал, но все равно предпочел бы больше этой хреновины не видеть. Пусть она у Антона, на его радость, в комнате валяется.

— Пап! — неожиданно заорал мальчишка, пулей вылетая из ванной комнаты и останавливаясь перед еще не успевшим дойти до спальни мужчиной.

Лицо Антона сейчас было таким «красивым», что аж словами не описать. Тени все размазались так, что все лицо черным стало, ну прямо не мальчишка, а трубочист какой-то. И только губы и все пространство вокруг них было ярко-красным из-за размазанной помады. Картина была конечно очень комичная, особенно если обратить внимание на тот факт, что от «бинтов» из туалетной бумаги мальчик до сих пор не избавился.

— Ты чего кричишь? — несколько недоуменно поинтересовался Арсений, он правда не мог понять, что такого должно было произойти, чтобы так громко верещать, — Ты хочешь, чтобы соседи жаловаться на шум пришли или что?

— Она не смывается, — чересчур эмоционально воскликнул Антоша, взмахнув руками, — Совсем не смывается. Сделай что-нибудь! — жалобно протянул он.

Арсений посмотрел на это чудо-юдо разукрашенное, оглядел прямо-таки с ног до головы и… расхохотался. Весело так, с задором. Ну потому что не смеяться с этого чудика было невозможно, весь перемазаный, изображающий из себя недомумию, он смотрел на старшего печальным взглядом, словно у него действительно трагедия произошла. Смех перезвоном разносился по коридору и заставил Антошу насупиться, обиженно надув щечки.

— Ну вот чё ты ржёшь? — буркнул он, — Помоги лучше.

— Тоша, вот сейчас ты кого хочешь своим видом напугаешь, честно, такого и в кошмарах не увидишь, — не переставая смеяться, выдал Попов, — Пошли отмывать тебя, недомонстр ты мой.

— Сам ты недомонстр, — все еще пытаясь казаться обиженным, проговорил Тошка, но потопал обратно в ванную следом за Арсением.

Если бы мальчишке раньше сказали, что помада окажется водостойкой, то он бы ни за что не согласился с идеей девчонок, которые заявили, что красные губы — это так в стиле Хэллоуина. Какой толк от этого стиля, если теперь от него невозможно отмыться? Как бы они, напару с Арсом, ни пытались оттереть сие великолепие, а губы все равно остались чересчур яркими, прямо неестественно яркими. Папа правда Антошу заверил, что оно со временем должно смыться, но иди знай сколько этого времени пройдет. Успокаивало только то, что накрасились то они всем своим дружным классом, а значит теперь столкнулись все с одной и той же проблемой. Не один хотя бы страдает и на том спасибо.

— И как девчонки ее отмывают? — они с папой уже стали бороться с этой несмываемой помадой, а потому сдались и теперь вышли из ванной, собираясь разойтись по комнатам.

— У них там вроде что-то специальное есть для снятия макияжа. Я не особо разбираюсь, если честно, — зевая, время все-таки уже довольно позднее, ответил фокусник, — Зайчик, давай переодевайся и спать ложись, время видел?

Антоша кивнул и, пожелав папе спокойной ночи, отправился в комнату, где уже дрых прямо посреди ковра Господин Котиус. Сменив одежду и потушив свет, мальчишка намеревался заснуть, поскольку действительно чувствовал себя довольно уставшим. Еще бы, у него такой насыщенный выдался вечер, как уж тут не устать?

***

Он планировал спать, правда планировал. Да даже не только планировал, но и очень сильно хотел спать. И он бы даже наверное заснул, если бы… если бы не этот дурацкий шкаф-купе, одна дверца которого была полностью зеркальной. Как бы не хотелось не признавать это, но смотреть фильм ужасов, явно не предназначенный для детей, было на самом деле отвратительнейшей идеей. Антоша лежал, не в силах сомкнуть глаз, а кругом была темнота. И зеркало. Зеркало тоже было и не внушало совершенно никакого доверия. И было совершенно непонятно, что в этой темноте таится, и какое зло скрывается в зазеркалье. Непонятно, но очень-очень страшно. Своими липкими, цепкими руками страх вцепился в мальчишку, не желая отпускать. Он держал крепко, не позволяя пошевелиться. Сердечко колотилось быстро-быстро и сам мальчик мелко-мелко подрагивал. С одной стороны, очень сильно хотелось зажмуриться, потому что перепуганое сознание рисовало во тьме воображаемые силуэты, которые наводили лишь еще более сильный ужас. Но с другой, казалось, что если вдруг он перестанет наблюдать за этими силуэтами, прервет зрительный контакт, то они перестанут бездействовать. Подберутся близко-близко и дотронутся своими ужасно холодными конечностями, опалят ледяным дыханием и сделают с Антошкой что-то совершенно точно ужасающее. И вроде бы он и понимал, что нет в темноте никого и в зеркале точно не появятся ни страшные силуэты, ни отпечатки чьих-нибудь рук. Понимал, но воображение иногда способно сыграть со своим владельцем злую шутку. Особенно если это воображение подстегивают впечатления от просмотренного кино. И зачем только смотрели спрашивается? Нужно было сразу отказываться, нужно было понять, что это была совершенно точно очень преочень плохая идея. Но теперь уже что? Фильм просмотрен, а ужас, поселившийся в душе, страх, наполнивший мысли, теперь не дают покоя. Тошка казалось даже не дышал, боясь привлечь внимание неведомого существа, что может прятаться где-то в его комнате. Медленно, без резких движений он натягивал одеяло все выше и выше, пока окончательно не скрылся под ним с головой. Так было чуточку легче, казалось, что одеялко может защитить, уберечь от неведомого зла, затаившегося где-то там, за пределами его маленького убежища. Было жарко, в какой-то момент даже дышать стало тяжелее от недостатка кислорода, но пересилить себя и выбраться наружу Антоша не мог, страх был сильнее, чем желание ощутить прохладу и сделать полноценный вдох. Если его там схватит нечто, то никакой кислород уже не поможет. Лучше тут, в жаре, но зато под кажущимся таким спасительным и безопасным одеялом.

Неведомый шорох заставил мальчишку дернуться, подскочить, но только для того, чтобы замотаться в одеяло сильнее. Теперь он уже не лежал, а сидел и глаза таки зажмурил, все равно из-под одеялка не было видно комнаты, а с закрытыми глазами было проще. Конечно, Тошка не знал, что так перепугавший его шум на самом деле издал неожиданно проснувшийся кот, который запрыгнул на стол. В его воображении это был монстр, который медленно, но уверенно подкрадывался все ближе и ближе, стремясь добраться до бедного перепуганного Антоши.

— Здесь никого нет, — тихонько зашептал мальчик, не открывая глаз, — Точно-точно никого нет, совсем никого нет.

Он пытался убедить в этом себя, но получалось плохо. Тихо скрипнула дверь. Мальчишка тут же закрыл себе рот рукой, понимая что вот, неведомое нечто его услышало и теперь приближается к нему. Были слышны чьи-то легкие шаги. Ужас окончательно накрыл мальчика и он сжался, стараясь казаться как можно меньше. Тошка тихонько заскулил, совсем как маленький напуганный щеночек. Впрочем, сейчас он мало чем отличался от этого самого щеночка, тоже перепуганный и тоже маленький в сравнении с наверняка страшным и огромным монстром, который продолжал свое движение. Неожиданное прикосновение заставило дернуться, вскрикнуть и в голове неожиданно возникла лишь одна мысль: «бежать!» Причем бежать нужно как можно дальше и как можно быстрее, пока чудище не предприняло еще каких бы то ни было действий.

— Не трогай меня! — заверещал мальчишка, начиная в спешке выпутываться из одеяла.

Он бросился к краю кровати, грохнулся с нее, больно стукнувшись локтем, попытался встать, но споткнулся уже об одеяло снова оказавшись на полу и сильно ударившись на этот раз коленом. Очень сильно ударившись, настолько сильно, что из глаз брызнули слезы, а на самой коленке он ощутил что-то жидкое и теплое. Наверное рассек ее до крови. Но даже это не остановило, снова зажмурившись, Антоша принялся на ощупь отползать куда подальше. На адреналине это получалось делать очень быстро, да вот только за спиной выросла стена и Тошка понял, что вот он, конец. Сейчас страшный монстр его настигнет, потому что бежать больше некуда. Он снова сжался, подтянув коленки, одно из которых сильно саднило, под себя и начал тихонько плакать, уже даже не пытаясь не издавать звуков. Его ведь все равно нашли и деваться некуда, сейчас его убьют, ну или съедят, или вообще все вместе.

Вот только вместо холода от рук чудовища мальчишка ощутил тепло. Нет, чьи-то руки определенно точно были, но они не пытались причинить вреда, наоборот осторожно и ласково провели по плечам и голове, дотронулись до лица. А еще кажется кто-то что-то говорил, вот только сознание Антошки почему-то не желало пропускать звуки. И зачем вообще монстру с ним разговаривать? Убил бы уже и все. Медленно, все еще боясь, мальчик приоткрыл сначала один глаз, а следом за ним и второй. Чудища не было. Был только Арсений. Его лица в темноте, конечно, особо не было видно, но Тошка был уверен, что перед ним именно папа. Он даже выдохнул от облегчения, прижавшись к груди сидевшего прямо на полу около него мужчины.

— Солнце, ты меня вообще слышишь? — голос мужчины был наполнен волнением, казалось, он за ребенка перепугался не меньше, чем сам этот ребенок боялся вообще непонятно чего. Антошка лишь тихо угукнул в ответ. Разговаривать он сейчас был не в состоянии, мальчик просто пытался успокоиться и унять бешенно колотящееся сердечко.

Попов был откровенно растерян, вставая, чтобы просто попить воды, он никак не ожидал услышать какой-то сдавленный шепот, доносившийся из комнаты сынишки. И уж тем более не ожидал, что желание проверить, все ли в порядке, выльется в это. Конечно, сейчас мужчина понял, что, возможно, если бы он постучал, как делал это обычно, то наверное всей этой ситуации удалось бы избежать. Но ведь Арсений не был уверен, что Антоша не спит, может это во сне ему поболтать приспичило, мало ли. Ну и вот, побоялся разбудить, а на деле перепугал. И ведь совершенно непонятно, чего его маленькое чудо вообще боялось и почему так бурно отреагировало на обычное прикосновение. Не было же никогда такого, так что случилось сейчас?

— Успокоился? — тихо спросил фокусник спустя минут пять, когда ему показалось, что Тошка затих и даже перестал всхлипывать. Мужчина ласково перебирал волосы на голове мальчика, успокаивая. И Антон действительно расслабился, уж папа то его точно всяким чудищам не отдаст. — Тоша, расскажешь, что случилось? Ты чего так сильно испугался, мой хороший?

— Монстра, — ответил мальчик.

— Зайчик, ну какого еще монстра? Их не бывает, ты же сам знаешь, — Тошка кивнул.

Сейчас он чувствовал себя очень глупо, и вправду ведь знает, что не бывает никаких чудовищ, а все равно испугался, совсем как маленький ребенок. Но в тот момент почему-то было совершенно не до рассуждений о том, есть ли на этом свете чудища или нет. Он просто боялся, пусть это и глупо. Ведь это сейчас, когда папа рядом, ему это кажется глупым, а тогда не казалось. Страх и у взрослых может отключить способность рассуждать здраво, а Антошка вообще-то всего лишь одиннадцатилетний мальчик, ему простительно. Даже если он всем говорит, что уже взрослый и всяких ужасов не боится, то все равно простительно. Об этом в любом случае кроме папы никто не узнает, а с ним можно и честным побыть, он не станет осуждать.

— Так, а с коленкой что? — мужчина совершенно случайно задел эту самую коленку ладонью и мало того, что почувствовал, что она вся влажная, так еще и Тошка от боли дернулся.

— Не знаю, — честно отозвался мальчик. Он действительно только догадывался, что там царапина, но наверняка не знал, поскольку в темноте разглядеть что-либо было трудно.

Арсений поднялся и подошел к выключателю, зажигая свет, из-за которого они оба теперь щурились. Когда глаза немного привыкли, он смог разглядеть так и оставшегося сидеть на полу около стены Антона. Он все еще выглядел немного испуганным, но вроде и вправду более-менее пришел в себя. Коленка его действительно была слегка рассечена, но крови в целом было совсем немного. Мальчишка пока падал умудрился проехаться коленом по ковру и по сути просто «стесать» верхний слой кожи. Конечно, если бы Антоша надел пижаму со штанами, тогда этого бы не произошло, но из-за того, что в квартире было очень тепло, спать Тошка лег в тонкой футболочке и пижамных шортах, которые коленки не закрывали. Вот и результат налицо, вернее на колено. Вообще, конечно, больно, но не критично, достаточно просто промыть, а заживет повреждение довольно быстро. На ковре следов, вроде, тоже не осталось, так что его даже в химчистку сдавать не придется. Найдя взглядом на столе пачку влажных антибактериальных салфеток, мужчина подошел к этому самому столу, вытянул из пачки одну и вернулся к Тошке.

— Эй ну больно, — пискнул мальчик, когда Попов осторожно промакнул этой самой салфеткой кровь.

— Ну все, все я больше не трогаю, — салфетка была отложена в сторону, чтобы позже отправиться в мусорную корзину, — Тут ничего даже толком нет, так просто сверху немного кожу поцарапал, должно быстро пройти.

— Ага, — зевнув, потому что адреналин уже сошел на нет и усталость навалилась с новой силой, отозвался мальчишка.

Арсений тихонько вздохнул, украдкой взглянув на часы. Половина четвертого утра! Этот ребенок что же вообще не спал все это время получается? Придумал себе каких-то монстров и так их и боялся все это время? И как вообще столько выдержал и не поднял крик раньше?

— Расскажи мне, пожалуйста, откуда вообще мысли о том, что где-то могут быть монстры? — устало поинтересовался Попов. Да уж к таким ночным приключениям он был явно не готов.

— Ну мы фильм смотрели, — тихонько отозвался Антоша, — Страшный. И как-то так получилось, что теперь страшно мне.

— Ох, ну и зачем вы вообще его смотрели? — с тихим вздохом спросил Арсений.

— Так Хэллоуин же, захотелось, — смущённо пробормотал мальчик, отводя взгляд в сторону.

— До добра этот ваш Хэллоуин никого не доведет, — мужчина протянул мальчишке руку и помог подняться, — Лечь с тобой?

— А ты можешь? — по-прежнему смущаясь, спросил Тошка.

Конечно, спать с папой — это не то, чтобы очень по-взрослому, но во-первых, он сам предложил, а во-вторых, ну страшно Тошику, так что уж теперь? Один раз можно и пренебречь собственной гордостью, все равно его никто не увидит. А с папой будет спокойнее, точно-точно будет.

— А куда я денусь? — фокусник улыбнулся и подтолкнул мальчишку в сторону кровати, сам поднял валявшуюся на полу салфетку, переложил ее на стол, чтобы выбросить утром, выключил свет и лег рядом с Тошей.

Мальчик моментально прижался к нему теснее, положил голову на плечо. Арсений осторожно гладил этого трусишку по спинке, чтобы он уж точно успокоился и заснул наконец. Да вот только Тошка все равно опять чего-то заворочался, стараясь чуть ли не впечататься в бок Попова. Арс даже почувствовал, как мальчишка снова начал легонько подрагивать, а потом и вовсе столкнулся взглядом с широко раскрытыми и снова переполненными страхом, что было ясно даже в темноте, зелёными глазами сынишки.

— Зайчик, ну что опять? — устало выдохнув, спросил мужчина.

— Зеркало, — тихонько пискнул Антошка.

— А с ним то что не так?

Ну и вот как Тоше объяснить, что не так? Откуда вот ему знать, что там в этом зеркале сидит? Тут никакой папа рядом не поможет, когда зеркальная гладь так и притягивает к себе взгляд и воображение снова рисует монстров.

— А если в нем кто-то есть? — неуверенно поинтересовался мальчик. Арсений покачал головой, а потом встал, снова включил свет и подошёл к шкафу.

— Солнце, там никого нет, не придумывай глупости, — Попов достал из шкафа простынь, — Если я его закрою тебе станет спокойнее? — уловил краем глаза кивок со стороны Антона.

Арс накинул эту простынь таким образом, что она чуть ли не полностью скрыла под собой зеркальную дверь шкафа. Потом, подумав немного, схватил пару книг с полки, и прижал ими ткань сверху, чтобы точно не упала, не хватало ещё, чтобы Тоша ещё и шороха ткани испугался.

— Все, Тош, теперь можешь быть спокоен, никого в этом твоём зеркале нет, — мужчина снова потушил свет и вернулся к ребенку, — Засыпай давай, я рядом, так что никто тебя точно не тронет.

И Антоша поверил. Правда поверил. А попробуй тут не поверить, когда его к себе прижимают такие теплые и такие сильные руки папы. Ну и пусть он уже не маленький, пусть спать рядом с папой глупо. Немаленьким тоже иногда можно полежать в теплых объятиях, особенно если эти немаленькие бояться.

Спустя минут десять Арсений наконец почувствовал, как ребенок расслабился и тихонько засопел. Все таки заснул, на радость мужчины, который казалось с ума сойдёт с этим чудиком. Ну вот как так можно? Сначала смотрит всякую чепуху, а потом спать не может. Впрочем, Попов был уверен, что такой сильный страх преследует Тошку, только потому что воспоминания о просмотренном кино ещё слишком свежи в памяти. Мужчина был уверен, что уже завтра его маленькое чудо обо всем позабудет, вернее, он на это надеялся, потому что ещё одну такую веселую ночку Арсений просто не выдержит. Ещё раз кинув взгляд на часы, цифры на которых подсвечивались, Арс молча ужаснулся тому, что время уже перевалило за четыре и осознал, что, кажется, в школу Тошка завтра не идёт. Просто не сумеет выдержать целый учебный день после практически бессонной ночи, а мучить мальчика совсем не хотелось. Снова тихонько вздохнув и проведя рукой по мальчишечьей голове, мужчина и сам начал засыпать.