Джерард заканчивает затягивать пуленепробиваемый жилет и глядит в зеркало, чтобы убедиться, что всё в порядке. Он выглядит хорошо. Выглядит готовым. Взъерошивает волосы напоследок и идет следом за Рэем и Бобом, которые только что ушли из гримерки в зеленую комнату. Он почти доходит до двери, когда слышит голос. Голос Фрэнка.

— Я тут думал. Насчет афтепати, — командный тон в этом голосе немедленно пригвождает Джерарда к месту. Что-то теплое ворочается глубоко в животе. Он поворачивается к согруппнику, который опирается на один из очень чистых диванов, стоящих в гримерке. Фрэнк расположился удобно, голос его максимально обыденный, но тон, которым он говорит… Это тон, предназначенный для их игры. Джерард знает его, он слышал его во многих ситуациях: прижатый к стене, на коленях с членом во рту, голый, на спине, с членом в заднице.

Его ноги превращаются в желе, а сердцебиение ускоряется. Они должны быть в зеленой комнате прямо сейчас, а через полчаса — на сцене. Фрэнк ведь не собирается сейчас что-то начинать? И пусть эта паническая мысль и мелькает в сознании Джерарда, он знает, что это не так. Конечно, Фрэнк собирается начать что-то прямо сейчас. Он любит заставать Джерарда врасплох, выдумывать что-то в последнюю минуту, заставляя их обоих задыхаться и опаздывать.

— Закрой дверь, — просто инструктирует парень. Из его голоса исчезают все обыденные нотки.

Джерард рассеянно приближается к двери и с легким хлопком закрывает её.

— Мы должны быть сейчас в зеленой комнате, — голос Джи низкий и мягкий. Это аккуратное напоминание, не протест. Он опускает взгляд вниз, принимаясь изучать чересчур светлый ковер под конверсами. Он встал в позицию сабмиссива, даже не думая, это случилось автоматически, стоило ему только услышать авторитарный тон Фрэнка.

Он видит, как на тот участок ковра, на который он пялится, встают красные конверсы Айеро. Парень стоит прямо напротив него, обдавая его ароматом изысканного лосьона после бритья, из-под которого пробивается жар и запах пота. Фрэнку всегда жарко от той энергии, что бурлит и вибрирует в нем и никогда не заканчивается. Ему жарко в этом восхитительном костюме-тройке, который он носит так легко и непринужденно, что мог бы с таким же успехом носить какие-то лохмотья и всё равно выглядеть превосходно. А на сцене ему станет ещё жарче.

— Я знаю. Шлюха, — голос Фрэнка резкий, не терпящий возражений. Джерард чувствует, как в его животе зарождается тепло, пока Фрэнк ходит вокруг него, рассматривая со всех сторон. По крайней мере, он полагает, что Фрэнк это делает. Взгляд Джи всё ещё направлен в пол.

— Ты так спешишь пойти просиживать штаны в зеленой комнате? — теперь голос Айеро звучит дразняще. — Хочешь насладиться тем, что можешь сидеть, перед тем, как я отшлепаю твою задницу сегодня, не так ли? — он хватает Джерарда за ягодицы и сжимает их, напоминая о том, с чем Уэю предстоит сегодня столкнуться и что придется выдержать его заднице. Джерард закрывает глаза и ещё ниже склоняет голову. По телу волнами переливается тепло.

Господи, блять, Иисусе, он так хорошо справлялся. Он пережил церемонию награждения, сильно не думая об этой затеянной Фрэнком игре. У него даже получилось понаслаждаться собой, и лишь изредка его мысли перескакивали на то, чему предстояло случиться по завершении ночи. Но это не имело особого значения, когда эти мысли настигали его в приглушенном театральном свете, который скрывал его покрасневшие щеки, когда шум шоу и толпы заглушал его ускоренное дыхание. В ярком же свете гримерки все признаки возбуждения были на виду, прямо перед Фрэнком, все — от тяжелого дыхания до розовеющих щек, до того, как теснее и теснее становилось в джинсах.

Фрэнк снова останавливается напротив Джерарда. Он давит двумя пальцами на его подбородок, и Джи поднимает глаза на гитариста, видя его лицо, его оценивающий взгляд и острую линию челюсти.

— Сколько? — спрашивает Айеро, и этот вопрос уже такой знакомый, но всё равно вызывает жар и ускоряет сердцебиение.

Джерард встречается с ним взглядом.

— Двадцать семь, — он пытается удержать себя от расчетов, когда его губы произносят это. Он пока не хочет думать о том, большем числе.

Фрэнк приподнимает бровь, раздумывая.

— Ты стал получать меньше комплиментов.

— Если считать церемонию, то получается не так… — спешит объяснить Джерард, но Фрэнк сжимает пальцы на его челюсти, прерывая его.

— Я тебя спрашивал, шлюха? — глаза его сверкают огнем, когда он выплевывает эти слова, а всё тело источает власть. Джерард дрожит от этого. Он обожает, когда Фрэнк такой — жесткий, горячий и сбивающий его с ног. Когда он берет контроль в свои руки и возвращает его в нужное русло.

Не желая рисковать, Джерард просто медленно и осторожно качает головой, пока Фрэнк всё ещё сжимает его челюсть.

— Если бы я хотел услышать твое мнение, я бы сказал тебе об этом, — парирует Фрэнк, всё ещё раздраженный.

Джерард осторожно наблюдает за ним. Взгляд Айеро опускается на его рот. Фрэнк отчаянно хочет поцеловать его, Джерард это знает. И также он знает, что парень не будет этого делать. Это было бы похоже на вознаграждение за то, что Джерард дерзнул заговорить с ним.

Айеро прижимает большой палец к пухлой нижней губе Джи, слегка оттягивая её, играя.

Даже не раздумывая, Джерард высовывает язык и облизывает палец, чувствуя, какой он соленый на вкус. Веки Фрэнка трепещут, а взгляд смягчается, поощряя его действия. Джерард подается вперед и засасывает палец полностью, лаская его языком и слегка царапая зубами. Фрэнк чуть покачивается в ответ, глаза его закрываются, дыхание ускоряется, становится громким и хорошо слышным в тишине комнаты. Захваченный эмоциями, он теряется в потоке мыслей. Джерард двигается дальше, засасывая палец до основания, утыкается носом в кисть. Свободной рукой Фрэнк касается его бедра, сжимает пальцы и старается удержать равновесие.

Джерард может с уверенностью сказать, что Фрэнку требуются все силы, чтобы не прижать его к стене и не оттрахать прямо сейчас. Он не совсем уверен, зачем делает это. Провоцировать Айеро, когда он в настроении поиграть — это всегда плохая идея, но он ничего не может с собой поделать. Фрэнк слишком, блять, вкусный.

Младший делает резкий вдох и выпрямляет голову, возвращаясь в свою роль. Он вытаскивает палец изо рта Джерарда и вытирает его об эти похотливые губы.

— Ты просто ничего не можешь с собой поделать, не правда ли? — Джерард не отвечает. Он знает, что нельзя. — Я собирался предложить тебе кое-что. Но я не уверен, что ты этого заслуживаешь. Не очень хорошо себя ведешь.

Уэй на автомате опускает голову и снова смотрит в пол, запоздало пытаясь вернуть Фрэнку хорошее расположение духа. Ещё одно предложение может значительно изменить итоговое число. Он надеется, что не облажался.

— Итак, о чем я говорил перед тем, как ты начал трахать своим ртом мою руку? — это на самом деле риторический вопрос, но Джерард, стараясь услужить Фрэнку, всё же отвечает.

— Афтепати. Ты думал об этом.

Безумная улыбка освещает лицо Айеро, когда он вспоминает. Джерард не видит её, но слышит в его голосе, когда парень говорит:

— Верно. Афтепати, — он снова начинает ходить вокруг Джерарда. — Там будет много людей. Пьяных людей. Возбужденных людей, — останавливается позади Уэя, кладет одну руку ему на плечо, наклоняется ближе и говорит на ухо: — Они будут хотеть тебя. Будут к тебе присматриваться. Клеиться. Говорить, как хорошо ты выглядишь.

Он, блять, прав. Джерард избегал мыслей об афтепати. Он знает, что за десять минут заработает больше комплиментов, чем за всю ночь, и совсем этого не хочет. Пока что он справлялся с этим путем того, что вообще никак не справлялся, но вариант Фрэнка, вероятно, будет лучше. Хотя за него придется заплатить.

Воздух с шипением проходит сквозь зубы. Джерард ждет продолжения. Тяжесть руки Айеро на его плече посылает тепло по телу. Джи поднимает взгляд на секунду, быстро смотрит на телевизор, стоящий в углу и работающий без звука. Там показывают церемонию. Это напоминает о том, как мало у них времени, о том, что они прямо сейчас должны быть в зеленой комнате. Брайан будет взбешен. Но Джерард не сдвинется с места, ни в коем случае. Он должен выслушать всё, что хочет сказать Фрэнк.

Айеро делает глубокий вдох перед тем как продолжить, и его теплое дыхание касается шеи Джи.

— Я хочу подправить нашу систему подсчета. Думаю, комплименты, полученные на афтепати, не должны стоить пять шлепков, — Фрэнк перемещает теплую ладонь на задницу Джерарда и продолжает: — Я думаю, комплимент, полученный на афтепати, должен равняться одному шлепку. Справедливо звучит? — невинно спрашивает он.

Глаза Джерарда распахиваются, а в сознании всё с ног на голову переворачивается от восхищения. О боже да, это звучит справедливо. Даже более чем справедливо. Джерард отвечает, едва ли не заикаясь:

— Да… Да. Звучит справедливо. Да. Да, я согласен, — он пытается контролировать уровень громкости голоса, чтобы не выдать своей радости.

Фрэнк прижимается к нему ближе, наклоняется к его уху, и Джерард слышит ухмылку в его голосе:

— Не слишком ли быстро мы согласились? Ты ещё не услышал всё до конца.

Желудок Джерарда куда-то падает. Конечно, есть что-то ещё. Подобной щедрости просто так не бывает.

— Я окажу тебе чертовски огромную услугу, если пойду на это. Поэтому жду услугу и от тебя, — жар в голосе Фрэнка опаляет ухо Джерарда. Айеро обвивает руки вокруг парня, тесно и собственнически сжимает его грудь и бедра.

— Какую услугу? — голос Джерарда дрожит — не только от нервов, но и от похоти. То, как Фрэнк прижимается к нему, посылает удовольствие в каждое нервное окончание, и он просто плывет от прикосновений.

— Я хочу увидеть, как ты кончишь. Перед тем, как мы выйдем на сцену. Ты должен кончить для меня.

Джерард едва ли не рассыпается на части прямо в руках Фрэнка. Эти слова раздирают его на кусочки и посылают поток жара прямо к его члену, несмотря на то, что в это самое время он просто с ума сходит от одной только мысли о том, чтобы принять предложение. Блять. Он должен был догадаться, что так будет. Фрэнк запер его в чертовой гримерке, как он не догадался, что всё будет именно так? Но у них нет времени. Им скоро выступать. Они должны уходить, и прямо сейчас.

Джерарду кажется, что его сердце вот-вот разорвется, внутри поднимается паника. Его первое желание — это просто сбежать от Фрэнка и его безумных и опасных идей и добраться до зеленой комнаты раньше, чем Брайан пойдет искать их.

Но предложение. Ох, блять, это такое хорошее предложение. Всего один удар за каждый комплимент, полученный в течение всего оставшегося вечера. Это избавило бы афтепати от всего ужаса, и предстоящая ночь перестала бы казаться такой жуткой.

Фрэнк шепчет ему прямо в ухо, и его голос — сплошной поток безумия. Джерард чувствует, что сдается, и жар в его штанах заглушает панику и берет верх над сознанием.

— Это хорошее предложение. Тебе стоит принять его. Просто представь, насколько меньше будет болеть твоя задница, когда я буду трахать тебя сегодня, — глаза Джерарда закатываются, а рот открывается сам по себе. Голос Фрэнка просто уничтожает его. — А я буду трахать тебя. Твоя задница станет красной и горячей, и всё ещё будет такой, когда я буду входить в тебя, и ты будешь это терпеть, и тебе это понравится.

— Ох, блять, Фрэнк… — в голосе Джерарда сквозит боль, он отчаянно пытается справиться со всем этим. Пытается стоять прямо, пытается держать голову ровно и придать себе хоть какое-то подобие профессионализма, потому что они находятся на одной из самых больших церемоний, на которые когда-либо были номинированы. Он отчаянно пытается напомнить себе, почему они не должны делать этого здесь. Сейчас.

Но в конце концов Фрэнк выигрывает. Фрэнк всегда выигрывает.

Джерард сдается, разворачивается, встречаясь с Фрэнком лицом к лицу, захватывает его губы в отчаянном поцелуе и толкает к двери. Он тянется закрыть замок, но Фрэнк перехватывает его руки и разрывает поцелуй, предостерегая:

— Не закрывай.

Его командный голос заводит Джерарда ещё сильнее, и за звучащим всё громче ревом желания он едва ли слышит вопли своего мозга о том, что их могут поймать.

Он вновь просто-напросто набрасывается на губы Фрэнка, разворачиваясь так, чтобы спиной опираться на дверь. Это такая себе защита, если кто-то действительно решит проникнуть внутрь (ничто не остановит Брайана, когда он взбешен), но если уж до этого дойдет, то так Джерард сможет выиграть несколько минут и найти место, где мог бы спрятаться.

Посасывая язык Фрэнка, Джерард тянется к своему ремню. Его член после речи Фрэнка твердый и настойчиво давит на ширинку. Джи копошится с пуговицей и молнией, потом рассеянно стягивает с бедер слишком-просто-чересчур-узкие штаны, белье тоже и вытаскивает член. Он такой твердый, и Джерард просто поражен тем, что в его руке вообще осталась хоть какая-то кровь. Он вынужден прервать поцелуй с Фрэнком, чтобы выдохнуть и позволить наслаждению вырваться наружу вместе с этим выдохом. Он не начинает дрочить сразу же, просто решительно держит себя и упивается этой крепкой хваткой.

— Собираешься подрочить себе? — горячо шепчет Фрэнк, отстраняясь от Джерарда, чтобы полюбоваться видом. Уэй опирается на стену, его член зажат в кулаке, одежда закрывает все тело от шеи до ступней, за исключением светлой кожи на бедрах. Фрэнк протягивает руку и заправляет полы рубашки Джи под жилет, чтобы ничего не препятствовало его голодному взгляду, направленному на член парня.

Джерард рассеянно кивает в ответ, двигая рукой, поглаживая сочащуюся головку. Он распределяет смазку по всей длине, наслаждаясь тем, как легко движется рука по мягкой коже. Откидывает голову назад, упиваясь всем этим, прикрывает глаза. Его взгляд расфокусирован.

— Ох, блять, да, — одобряюще рычит Фрэнк, подтягивает к себе стул и падает на него, наклоняется вперед и просто пристально смотрит. Его взгляд бродит по телу Джерарда, пожирая открывающийся вид. — Вот так, погладь его. Черт, это приятно?

— Это так приятно. Блять, так хорошо, — задыхается Джерард, покачиваясь, закрывая глаза и продолжая гладить себя.

— Посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза. Это мое, блять, шоу, шлюха.

Джерард распахивает глаза, фокусируясь на Фрэнке, и боже, он мог бы кончить от этого взгляда. Айеро выглядит таким голодным, властным, таким до нелепости возбужденным. Каждый дюйм кожи Джерарда пылает, будто взгляд Фрэнка физически ласкает её. Он дрочит быстрее, усиливает хватку, стонет и благодарит дверь позади себя за то, что она достаточно прочная. В противном случае, к этому моменту он был бы уже на полу.

В холле раздаются шаги — и его сердцебиение подскакивает. Он начинает двигать рукой ещё быстрее, думая, что это Брайан пошел их искать, блять, он сможет кончить сейчас, вот прямо сейчас, пока Брайан не откроет дверь? Джи так не думает, но он должен попытаться. Он бешено двигает рукой, задыхаясь.

Вслед за шагами раздается голос. Женский. Огромное, блять, спасибо.

Паника только лишь усиливает возбуждение, и, когда Джерард снова глядит на Фрэнка, его дыхание останавливается. Айеро смотрит на него жадно, крепко держится руками за колени, закусывает губу, и на лице его написано чистое желание. Джерард отталкивается бедрами от стены, трахая собственную руку, кусая губы и проглатывая стоны. Он горит, и всё его существование сконцентрировано на его пульсирующем члене и на том, как Фрэнк поедает его взглядом. Он вдалбливается в собственную руку, не представляя, может ли ситуация стать ещё горячее, но Фрэнк открывает рот, и Джерард понимает — может.

— Да, вот так, детка, вот так. Дрочи. Давай, кончи для меня. Ты выглядишь так чертовски горячо сейчас. Ты настолько прекрасный, что просто не можешь держать руки при себе. Такая шлюха. Такая прекрасная шлюха.

Джерарду приходится закрыть рот свободной рукой, чтобы и дальше сдерживать стоны. Он продолжает надрачивать член, и усиливающаяся пульсация предупреждает его о том, что он близок, так близок к завершению. Голос Фрэнка нескончаемым потоком проникает в него, доводя до края.

— Ох, блять, ты уже близок, не так ли? Давай, кончи для меня, ненасытная шлюшка. Давай, расслабься. Кончи.

Голос Фрэнка уничтожает его. Джерард неистово толкается бедрами, проводя по всей длине, стонет, задыхается и БЛЯТЬ. Наконец-то, подаваясь вперед, закусывая губу, стараясь не закричать, он кончает на слишком-блять-чистый ковер. Падает на колени, задыхаясь, и Фрэнк приближается к нему. Встает на пятно, оставленное Джерардом на ковре, и буквально втирает его в ворс своей обувью. Тянет ослабленного Джерарда на себя, берет его руки в свои и подносит их к своему лицу. Медленно, очень медленно он облизывает ладони и пальцы Джи, очищая их от остатков спермы, и этот вкус ярко чувствуется на языке.

— Это было так. Чертовски. Горячо, — произносит он в перерывах между движениями языка. Джерард фыркает. Он раскрасневшийся, растрепанный и будто под кайфом, он всё ещё не пришёл в себя после оргазма. Он не может отдышаться и безумно ухмыляется Фрэнку. А Фрэнк просто хочет трахнуть его, прижав к двери. Но вместо этого он смотрит на телевизор в углу комнаты, и тот сообщает им о том, что они уже очень сильно опаздывают, так что он помогает Джерарду одеться и старается слишком много не прикасаться к нему, сопротивляясь желанию погладить эту разгоряченную кожу, которая буквально кричит о том, что ей нужно его внимание.

Внезапно раздается короткий и громкий стук, и дверь начинает открываться. Джерард в панике прислоняется к ней спиной, пытаясь застегнуть ширинку и пояс, и с той стороны до них доносится раздраженный крик Брайана:

— Вы хотите, чтобы мы выступали без солиста и ритм-гитариста? ВЫХОДИТЕ, БЛЯТЬ, ОТТУДА!

Фрэнк помогает удерживать дверь закрытой в течение ещё десяти секунд, необходимых Джерарду для того, чтобы застегнуть наконец ремень, и попутно пытается успокоить Брайана:

— Черт, одну минуту, хорошо?

Джерард кивает ему, сообщая этим, что он готов. Фрэнк оглядывает его ещё раз. Джерард выглядит в принципе весьма аккуратно (ну, за исключением покрасневших щек и чуть вспотевших растрепанных волос, но это простительно). Он кивает парню в ответ, но не открывает дверь, пока не оставляет на губах любовника быстрый собственнический поцелуй, передавая через него всё свое сдерживаемое желание и так многое обещая на предстоящую ночь.

— Я буду так сильно трахать тебя, — жадно заявляет он и поворачивается, чтобы открыть дверь, прежде чем Джерард сможет что-либо ответить. Он делает это быстро и не успевает заметить взгляд Уэя, полный нескончаемого желания, и плевать на то, что он недавно кончил.

Потом взбешенный Брайан суматошно тащит их по коридору и вталкивает в зеленую комнату, где они всё равно вынуждены ждать ещё десять минут.

Если кто-то и замечает, что голос Джерарда во время исполнения «Helena» чуть более хриплый, чем обычно, то всё равно ничего не говорит. О его чуть более свободных, чуть более развязных движениях тоже никто не упоминает. А Фрэнк, если это вообще возможно, ещё более возбужденный, прыгает и отскакивает от каждой поверхности и играет так активно, что, кажется, руки вот-вот отвалятся.

Если Рэй, Майки и Боб что-то и замечают, то никак не комментируют и уж точно не собираются думать о том, что всё это может значить.