Следующие дни почти ничем не отличаются друг от друга. Джерард работает едва ли не до посинения, потом обедает вместе с Рэем и его компанией и снова сидит в кабинете до самой ночи. Нередко, когда он возвращается в постель, Фрэнк уже спит.

Спустя неделю такой жизни его начинает переполнять желание исследовать какие-нибудь новые места. Он, ни много ни мало, живет в замке, а видел всего лишь несколько спален, кухню и свой рабочий кабинет. Поэтому, когда думать становится невыносимо, Джерард идёт гулять по замку, заворачивает в новые коридоры и поднимается по незнакомым лестницам. Многие комнаты заняты фейри – те иногда с ним здороваются, но чаще – просто молча смотрят, как он проходит мимо. Как-то по пути на кухню Джерард поворачивает в незнакомом направлении и оказывается в библиотеке. На огромных стеллажах такое количество книг, какого он никогда не видел за всю свою жизнь.

Фрэнк тоже оказывается здесь, растянувшийся на диване у входа. Он поднимает взгляд, когда Джерард заходит внутрь.

– Искал меня?

– Нет. Нет, я просто… изучал замок, – Джерард оглядывается, восхищённо осматривая яркие переплёты. – Что Вы делаете?

Фрэнк показывает Джерарду обложку.

– Читаю.

Уэй вздыхает.

– С какой целью?

Фрэнк, кажется, вечно сидит, уткнувшись в книги. Читать перед сном – это, конечно, довольно обычное хобби (настолько обычное, что даже странно, что такой, как Фрэнк, так увлекается им). Но он что, все дни напролет читает?

– Я вырос один в глуши, – Фрэнк закрывает книгу и кладет её на колени. Он ухмыляется, и голос его звучит слегка вызывающе. – Мне многое нужно узнать.

Возможно, Джерард наглеет потому, что теперь у него есть цель и дело. А может, он просто-напросто устал бояться. Так или иначе, он говорит:

– Я не думал, что вы будете так интересоваться человеческой культурой.

Фрэнк откидывается назад и приподнимает бровь. И отвечает, чего Джерард уж точно не ожидал.

– Я несу ответственность за два мира. Полагаю, лучше немного знать о них?

Это до безобразия хороший ответ, и Джерард вздыхает.

– Конечно. Но всему книги Вас не научат.

– Хочешь заполнить пробелы? – Фрэнк ядовито улыбается, и что-то в желудке Джерарда переворачивается. – Научить меня, каково быть человеком?

Эта задача ещё труднее, чем сделать талисман. Но Джерард, тем не менее, чуть приподнимает подбородок.

– Если хотите.

Фрэнк выглядит… не совсем удивлённо, скорее задумчиво. Но Джерард полагает, что всё-таки удивил его. Через мгновение король снова берёт книгу в руки.

– Не нужно.

Уэй просто стоит ещё какое-то время, ожидая, что Фрэнк заговорит снова, но тот так и не отрывает взгляда от страниц. Он вроде бы не велел уходить, поэтому Джерард направляется к высоким полкам, чтобы рассмотреть книги. Дома у него совсем маленькая полочка с потрёпанными книжками, которые его семья несколько лет покупала у торговцев. Они, конечно, не такие великолепные, как эти, у них расклеиваются корешки, а страницы заляпаны чернилами, но они однозначно любимые.

Особо большого выбора литературы у Джерарда никогда не было, но всё же он всегда любил читать. Здесь же простор для выбора ошеломляет, и спустя какое-то время Джерард наугад берёт книгу с золотым тиснением на корешке. Она сияет на свету. Он забирает её в рабочий кабинет. Фрэнк ничего не говорит на прощанье.

В ту ночь они сидят бок о бок, не соприкасаясь, однако, и читают. Книга, которую выбрал Джерард, оказывается сборником стихов. Она прекрасна, но читать её рядом с Фрэнком, которому никогда не понять такой глубины эмоций, – это странно, почти что неправильно.

Он дочитывает её через несколько дней. Осторожно сплетённые слова любви и тоски – прекрасный способ отвлечься от нескончаемых ежедневных провалов. Джерарду начинает казаться, что этот талисман невозможно сделать в принципе. Но выбора у него нет, и ему приходится брать себя в руки и продолжать тратить энергию и ингредиенты на талисманы, которые ломаются и разваливаются прямо у него в руках.

***

Ещё несколько часов остаётся до момента, когда Фрэнк погасит свет. Джерард откладывает книгу в сторону и берёт с прикроватного столика бумагу и ручку. Ручкой работать не так приятно, как углём, но Джерард всё равно начинает зарисовывать что-то, отпуская на волю руки и воображение. Он наслаждается возможностью порисовать что-то кроме набросков очередного талисмана, который в итоге тоже не будет работать.

На листе уже появилась голова, тело и крылья, когда Джерард осознаёт, что Фрэнк наблюдает за ним. Он не обращает на это внимания, прорисовывает перья и добавляет цвета клюву.

– Я не знал, что ты художник.

Джерард откладывает ручку и глядит на Фрэнка.

– Я не художник. Это… так, просто. Расслабляет.

Фрэнк всё ещё смотрит на бумагу. Там, на едва заметной ветке сидит почти законченный ворон. Джерард возвращается к рисунку, добавляет птичьим когтям цвета и силы.

Когда работа, наконец, устраивает его, как раз приходит время ложиться спать. Он откладывает рисунок на столик и проскальзывает под одеяло, поправляя подушку. Фрэнк всё это время наблюдает за ним, уже отложив в сторону закрытую книгу. Наконец, он гасит свет.

Они лежат в привычной уже тишине в мягкой темноте, но затем Фрэнк подаёт голос. Он никогда раньше не разговаривал с Джерардом после того, как они ложились.

– Зачем ты это нарисовал?

Джерард не хочет отвечать и думает притвориться спящим. Но на это на самом деле нет причин. Он не открывает глаз.

– Я просто захотел. Не у всего есть причина.

– Мгм, – говорит Фрэнк и затихает. Джерард поворачивается к нему спиной и пытается не обращать внимания на то, как тесно становится в грудной клетке при мысли о тёмных птицах.

Утром он берёт сборник стихов и кладёт его на прикроватный столик Фрэнка, прямо на толстый том, который тот читал раньше. Странное чувство сидит в животе весь день и занимает мысли, и Джерард не может определить, хорошее это чувство или плохое. Он постоянно отвлекается, потом присоединяется к Рэю за обедом, а потом, вместо того, чтобы вернуться в рабочий кабинет или библиотеку, где, вероятнее всего, ждёт Фрэнк, идет во внутренний двор.

Вечером, когда он возвращается в комнату, Фрэнк протягивает ему книгу, приподняв бровь.

– Книги по истории всего вам не расскажут, – Джерард забирается в постель и не смотрит на Фрэнка, но чувствует, как к щекам приливает краска. – А эта… эта покажет Вам, что значит быть человеком.

– Спасибо за участие, – говорит Фрэнк слегка насмешливо, но, тем не менее, кладёт книгу на колени. Джерард снова берёт ручку. Он увлечён портретом – не Хелены и не Майкла, и не родителей тоже, всё это было бы слишком больно – просто деревенского фермера, когда Фрэнк внезапно спрашивает:

– Чего ты хочешь?

Джерард сильнее сжимает ручку и искоса глядит на короля.

– Свободы?

Тот поджимает губы.

– Я имею в виду… за помощь. За книгу.

– Ничего, – отвечает Джерард. Он смотрит на рисунок. У человека острые черты лица, но он улыбается. – Я дал её Вам не потому, что хотел чего-то взамен.

– Но должно быть что-то, что я могу дать тебе.

Фрэнк кажется сбитым с толку. Джерард вспоминает легенды. Фейри – те ещё обманщики, но также они помешаны на сделках и долгах. И, кажется, жестов доброй воли они не совершают. По крайней мере, не для людей. Однако у Джерарда нет ни терпения, ни особого желания со всем этим разбираться.

– Мне ничего от Вас не нужно. Вы мне ничего не должны.

– Я могу дать тебе краски, – продолжает Фрэнк, будто не слыша Джерарда. – Или золото.

– Мне не нужно Ваше золото, – Уэй откладывает ручку и трёт переносицу. Фрэнк, видимо, не оставит его в покое, пока не убедится, что отплатил Джерарду услугой за услугу. Так что он думает о том, чего же ему хочется. Одежда, которую Фрэнк сотворил ему той самой первой ночью, не грязнится и каждое утро выглядит свежей. Однако факт остается фактом: у него лишь одна рубашка, одни брюки и одна ночная рубашка. – Я устал носить одно и то же каждый день. Я хочу новую одежду.

– Хорошо, – по голосу Фрэнка слышно, что он доволен. – Сделано.

– Прекрасно, – Джерард качает головой и снова берёт ручку, возвращаясь к рисованию.

Следующим утром, просыпаясь, он инстинктивно оглядывается в поисках Фрэнка, но его нет, как и всегда. Комната привычно пуста, но меж хрустальных ручек шкафа, стоящего у стены, просунут кусок пергамента. Джерард встаёт с кровати, чтобы посмотреть, что там. Послание, написанное ровным размашистым почерком, гласит:

«Возвращаю долг».

Внутри шкафа оказывается настоящая радуга из одежды. Там, конечно, есть и рубашки, и брюки, но также жилеты и утончённые пиджаки из дорогих тканей. Именно такую одежду представлял себе Джерард, слушая рассказы Хелены о её матери, которая обучалась у заклинателя в городе. Это именно та одежда, которую он втихаря рисовал несколько раз. Для простого деревенского мальчишки вся эта мишура до смешного неподходящая, но всё же Джерард не может удержаться и проводит пальцами по золотым нашивкам, бархатным манжетам и большим сияющим пуговицам.

Некоторое время он опасливо раздумывает, а не будет ли выглядеть как попугай в этих роскошных одеждах, но потом решает, что ему плевать, кто и что здесь о нём подумает. Поэтому надевает серую жилетку с большими чёрными пуговицами и великолепный, расшитый чёрным багрово-красный пиджак, достающий ему почти до колен.

Фейри, мимо которых Джерард проходит по пути в кабинет, как обычно его игнорируют, но, когда он приходит на обед, Рэй заставляет его повертеться и показать новый образ. Джерард немного краснеет, но радуется втайне, а потом, сев за стол, встречается взглядом с Фрэнком. Тот ухмыляется, и Джерард не знает, как растолковать эту ухмылку. На щеках так и остаётся румянец.

Когда Джерард больше не в силах оставаться сосредоточенным и думать о талисмане, он проводит время в библиотеке. Фрэнк всегда сидит на одном и том же диване, окружённый книгами. С тех пор, как Джерард оставил ему сборник стихов, выбор литературы у Фрэнка значительно расширился. Он теперь читает всё: от сводов торговых соглашений до сказок.

Однажды, застав Фрэнка за книгой о фейри в филигранной обложке, Джерард спрашивает:

– Заинтересовались нашей точкой зрения?

Сам он направляется к небольшой стопке на полу. Он собирает книги, которые хочет почитать, но стопка их растёт быстрее, чем ей следует, и Джерард, в принципе, знает, кто в этом виноват. Он выбирает книгу и устраивается в своём кресле.

– Эти истории просто нелепые, – говорит Фрэнк, не отрывая взгляда от страницы. Джерард уже понял: это значит, что Фрэнку действительно интересно. – И заведомо ложные. Не удивительно, что вы все ведёте себя как перепуганные кролики.

– Не то чтобы ваш народ был с нами уж очень обходителен, – Джерард скрещивает ноги, ещё не открыв книгу. – Это всё, что нам известно.

– Это абсурд, – Фрэнк качает головой. Меж бровей у него залегает небольшая складочка, как и всегда, когда он сильно сконцентрирован, и Джерард не может не признать, что это выглядит очаровательно.

Обычно они не разговаривают, просто читают в тишине, которую Джерард рискнул бы назвать уютной. Это хороший способ отвлечься от рабочего стресса, приятный островок спокойствия. Уэй никогда не спрашивал разрешения присоединиться к Фрэнку, но тот вообще-то не то чтобы скромный, и если бы он хотел, чтобы Джерард ушёл, он бы непременно об этом сказал.

***

Джерард близок, он знает это. Он подходил очень близко каждый раз, но потом чары рушились прямо у него на глазах. И наконец-то он вывел правильные пропорции кедра и чёрного дерева и сплёл их ветви в форме треугольника, в центре которого висела металлическая пластина, отражающая плохие намерения. Вместе они должны были работать идеально. Но каждый раз, как Джерард пытался колдовать, талисман разваливался, и разрозненные магические нити расплетались.

Обучая Джерарда справляться с раздражением, Хелена говорила, что уничтожение собственной работы лишь отбросит его назад. Но Джерард ещё никогда не чувствовал себя настолько раздосадованным. Ему приходится крепко держаться за край рабочего стола, чтобы не схватить этот чёртов талисман и не швырнуть его в стену.

Он не может больше здесь оставаться и смотреть на ненавистные ему обломки.

Спускаясь по лестнице, Джерард понимает, что ему становится легче дышать. Но в то же самое время острее чувствует, как что-то стучит в его голове. Он не понимает, почему эта чёртова штука не может просто взять и заработать.

Стакан воды ему бы сейчас не помешал.

По пути на кухню Джерард проходит мимо коридора, ведущего в библиотеку. Он останавливается. Возможно, разговор с Фрэнком поможет ему в его деле. Чтобы исправить талисман, нужно лучше понять самого Фрэнка. Это вполне логично.

Дверь в библиотеку приоткрыта, и Джерард подходит ближе, чтобы взглянуть на диван, на котором обычно сидит Фрэнк. И… да, он там. Но вокруг него не валяются открытые книги, и сам он не читает, поджав под себя ноги. Он сидит, свернувшись на коленях у Рэя и положив голову ему на грудь. Рэй пропускает его волосы сквозь пальцы.

Что-то в желудке переворачивается. Джерард тут же разворачивается, чтобы остаться незамеченным, и возвращается обратно в коридор, стараясь двигаться тихо, но так быстро, как только может. Головная боль усиливается. Джерарду кажется, будто какая-то часть его не на месте.

Он облокачивается на колонну, откидывая голову назад и встречаясь с мраморной стеной. Закрывает глаза. Он должен был понять. С тех самых пор, как он оказался здесь, было ясно, что Рэй – правая рука Фрэнка, его помощник. И каждую ночь спал рядом с Джерардом, но ни разу не попытался заполучить большего. Однако Джерард не понимает, почему тогда Фрэнк не позволил Рэю быть с ним официально и спать в его постели, почему он не сделал его консортом. Видимо, у фейри наверняка есть какая-то своя малопонятная людям политика. И тогда становится ясно, почему Фрэнк настаивал, чтобы в его постели был именно Джерард. Так легче было отвести внимание от того, к кому он был на самом деле привязан.

Уэй вспоминает, что хотел выпить воды, и решает, что нужно всё-таки сделать это. А потом… Что же. Он может вернуться в кабинет и свежим взглядом посмотреть на талисман. Или пойти в библиотеку. При мысли о библиотеке хочется свернуться калачиком в кровати, но его кровать – это кровать Фрэнка. От этого сильнее болит голова.

Так что он просто решает пойти куда глаза глядят. Дворец огромный, и большая часть его до сих пор остаётся загадкой. Так что Джерард бродит по коридорам, пересекает сияющие залы, проходит мимо запертых дверей, встречает нескольких фейри, которые глядят на него недоверчиво и заинтересованно. Но почему-то он не боится их. Всё содержимое его души будто высосали, и весь страх, который когда-то тоже был там, исчез, будто камешек, так аккуратно брошенный в тёмные воды озера, что даже ряби на воде не осталось.

Уэй проходит ещё один лестничный пролёт. Позади остается искусная мраморная мозаика, и он попадает в незнакомое крыло. Оно выглядит абсолютно пустым. Воздух тут немного затхлый. Здесь ни фейри, ни людей – только пыль. Это крыло, очевидно, заброшено, и слуги, поддерживающие идеальный порядок в остальных помещениях, сюда не заходят.

Всё здесь украшено бело-золотой филигранью. Шаги Джерарда эхом отражаются в пустом коридоре, пролетают мимо закрытых дверей и окон, скрытых плотными шторами.

В конце коридора оказываются двойные двери, очень похожие на те, что ведут в их с Фрэнком комнату. Они инкрустированы золотом, а ручки их изящно изогнуты.

Джерард открывает дверь. Она скрипит, но поддаётся на удивление легко.

Комната за ней оказывается не менее роскошной, чем остальные, но совершенно ясно, что она принадлежала женщине. Кровать здесь меньше, чем та, на которой спят они с Фрэнком, но всё равно достаточно большая, застеленная бледно-голубым шёлком. Шторы чуть темнее и украшены великолепными цветочными узорами. А на том месте, где у них с Фрэнком стоят стол и стул, здесь располагается туалетный столик. Джерард подходит к нему и берёт в руки флакончик парфюма. Здесь всё, кажется, осталось нетронутым с тех пор, как хозяйка покинула комнату. Джерарду интересно, когда здесь бывали в последний раз: во время переворота, совершённого Фрэнком? Или ещё раньше?

Он оборачивается и видит ещё один предмет мебели в дальнем углу комнаты, который не заметил раньше. Белый, маленький, даже слишком маленький по сравнению со всем остальным в этой комнате. Джерард делаёт ещё несколько шагов, прежде чем понимает, что это.

Он знает, что лучше уйти. Выйти за дверь, пройти прямо по коридору и вернуться в ставший уже привычным мир. Сейчас он уже вполне может пойти в кабинет. Голова больше не болит, и, возможно, он сможет закончить работу над талисманом, и Фрэнк наконец отпустит его.

Он никогда не должен был этого видеть. Этого в принципе уже не должно быть здесь. Возможно, комнату оставили нетронутой, такой, какой она была много лет назад. И никто не должен был её обнаружить.

Но Джерард очарован и не в силах сопротивляться странному чувству. Он знает, что должен уйти, но в конце концов не сдерживается и проводит кончиками пальцев по краю детской колыбели.

И в то же мгновение позади него возникает Фрэнк, и он отталкивает Джерарда. Уэй забыл, что Фрэнк тоже сильный. И ему вовсе необязательно пользоваться магией, чтобы прижать его к стенке.

– Что ты делаешь, как думаешь?

– Я просто хотел прогуляться, – Джерард не привык к тому, что его швыряют на стены и угрожают. Такого с ним не было с самого детства. Он заклинатель. Его статус предполагает определённую долю уважения, даже если сам по себе он этого уважения и не заслуживает. Дыхание учащается, поднимается паника. – Я просто хотел отвлечься.

– Думаешь, это место подходит для того, чтобы отвлечься? – голос Фрэнка низкий и сочится ядом. Джерард не испытывал такого страха перед ним с той самой ночи, когда Фрэнк появился на пороге его дома, чтобы забрать сюда. И даже тогда Уэй был больше сбит с толку, чем напуган. Но сейчас он точно знает, кто Фрэнк такой и на что он способен. И он знает, что Фрэнк разъярён. Его тёмные глаза и острые зубы перестали пугать Джерарда ещё несколько недель назад, но сейчас они заставляют его сердце колотиться от страха. – Это личное.

– Я не знал, – Джерард глядит на Фрэнка и думает, не станет ли хуже, если попытаться высвободиться.

– Но ты остался. Ты захотел посмотреть. Прикоснуться, – Фрэнк уже практически рычит, а потом его губы растягиваются в усмешке. – Пришёл поглазеть, где мальчик-ворон провёл свои первые дни?

Джерард с трудом сглатывает. Он пытается напомнить себе, что ничего плохого не сделал и ничем не заслужил такую ярость. Однако это не особо помогает.

– Мне просто было интересно. Я не нанёс никакого вреда.

– Интересно? – шипит Фрэнк. Тёмная руна на его шее пульсирует. – Да и чему тут можно наносить вред? Ведь я не то чтобы человек, которому можно его нанести, правда, Джерард?

– Я этого не говорил… – Джерард дрожит и аккуратно пытается высвободиться из хватки Фрэнка, но та становится лишь крепче. И он прекращает все попытки, потому что не знает, сколько ещё силы против него могут применить.

– Тебе и не нужно. Я знаю всё, что ты думаешь, – Фрэнк отпускает его, но Джерард всё равно не двигается с места. Король слегка разворачивается и смотрит на колыбельку. – Люди. Она тоже не думала, что я способен чувствовать.

Джерард не в силах сдерживаться. Было бы довольно умно держать рот на замке, но Фрэнк выглядит разбитым, и от этого вида у Джерарда болит что-то за ребрами.

– Королева?

– Королева. Вот только она была моей матерью, – Фрэнк проводит рукой по краю колыбели, как и хотел сделать Джерард. – Она была моей матерью и бросила меня в лесу, как ненужную шавку. Даже с собакой так поступать было бы слишком жестоко, не правда ли?

– Это жестоко, – соглашается Джерард. Фрэнк никак не реагирует. Застыв на месте, он смотрит на колыбельку. Кажется, он сейчас где-то далеко.

Джерард, конечно, знал, что, по легенде, королева отправила ребёнка в лес, но ему это всегда казалось чем-то героическим. Триумфальным.

Ощущение, возникшее где-то в животе при мысли о маленьком Фрэнке, оставленном в лесах, на триумф не было похоже.

– Тебе пора, – Фрэнк не глядит на него, и Джерард не рискует ни говорить, ни медлить. Он уходит. Не бегом, но достаточно быстро. И, останавливаясь у подножия лестницы, ведущей к рабочему кабинету, чувствует, что задыхается. Сейчас ему как никогда нужна работа, чтобы сконцентрироваться только на ней и не думать о произошедшем.

Но, сидя за столом, он всё же не может не размышлять о Фрэнке и о сцене, которой стал свидетелем. О том, каким открытым, уязвимым был король. Джерард никогда не думал об этой истории с другой стороны. Однажды Фрэнк был ребёнком, пусть и ребёнком тьмы. Сейчас он полон могущества и тёмных сил, но всё же он ведёт себя и говорит как обычный человек. Как мелочный и бессердечный, но также и добрый, умный, очаровательный человек. Он прочитал сборник стихов, который Джерард ему оставил. Во Фрэнке намешано очень много всего, и Джерард никогда бы не подумал, что фейри может быть таким.

И он не монстр.

Джерард глядит на заготовки талисмана на столе. Кончики пальцев начинают покалывать. Фрэнк не чудовище, не создание тьмы. Он человек, несмотря на кровь, которая течёт в его венах.

Возможно, они все такие? Он с детства привык думать о фейри как о чрезвычайно опасных животных, но у них есть свои шутки, свои предрассудки, своя культура. Два мира не доверяли друг другу веками, и к чему это привело? К обману и боли с обеих сторон, к постоянной настороженности. Фрэнк занял трон, чтобы изменить это. Чтобы установить равновесие, так нужно обоим мирам.

Ингредиенты для талисмана подобраны идеально. Джерард это знает. Он достаточно с ними провозился, потому что у него и вариантов-то других не было, кроме как доводить заготовку до совершенства. Но магию талисман так и не впитывал. И вдруг простая мысль буквально врезается в сознание. Проблема заключалась не в магии как таковой. Она была в заклинателе.

Джерард начинает думать о Фрэнке не как о человеке, извращённом тёмной магией, и не как о фейри с остатками чего-то человеческого, а как о полноценной личности. Фрэнк одновременно всё и ничего, и Джерард и впрямь никогда раньше с таким не сталкивался. Колдовать для него – это совсем другое, чем для деревенских.

Постепенно блестящие нити сплетаются, принимая форму. Джерард дышит, как учила Хелена: через нос, чтобы сохранять спокойствие. Он непрерывно двигает руками, направляя и заплетая магические нити, придавая им нужную форму. Он создаёт защиту от магии врагов, как и просил Фрэнк. Кедр придаёт силу духа, а магия – мудрость и рассудительность. То, что нужно королю.

Хрупкие магические нити сияют в воздухе, и Джерард опускает их на деревянный треугольник на столе, позволяя им сплестись с деревом и обрести гармонию. Он медленно кладёт руки по обеим сторонам стола. Работа закончена. Талисман готов.

Талисман готов, и теперь Джерарда, вероятно, отпустят, и он вернётся в деревню, вернётся к привычным делам. Изо дня в день будет снова делать одно и то же, живя в одиночестве в пустом доме. Вдали от Фрэнка, к которому он привык, который до сих пор остаётся загадкой. От Фрэнка, пугающего, удивительного и влюбленного в кого-то другого.

Джерард кладёт талисман в один из ящичков стола и возвращается в свою комнату. Фрэнка в ней нет, но Джерард может его подождать. Он берёт из прикроватной тумбочки кусок пергамента, чтобы написать Майклу, но не знает, что сказать. После нескольких неудачных попыток он возвращается в постель.