Висмонт накрыл туман. Сонные улицы опустели, и окна домов загорались тут и там. Тьма ступила на мостовые, ветром туша свечи на столбах и касаясь всех встречных холодом.

На мостовую вышел высокий нескладный мужчина в черном костюме и в шляпе-котелке. Он озирался по сторонам несколько минут, сжимая в ладонях трость. Прокашлявшись, мужчина все-таки пристроился у фонарного столба, что был единственным зажжённым в округе.

Крыса сбежала с моста и кинулась под ноги мужчины. Он тростью отогнал ее, а затем снова спиной навалился на столб. Он на секунду взглянул на старую башню с часами и, уточнив время, продолжил всматриваться в туманную даль. Ветер завыл где-то рядом, мужчина поправил шляпу, оглянулся и прислушался. Послышался цокот копыт и шум колес, что неслись по мощенной камнями улице.

Спустя несколько долгих минут на мосту показалась большая повозка, запряженная одной старой бурой кобылой. Она фыркнула, стукнула копытом и принялась мотать головой. С козел спрыгнул худой, высокий и хорошо сложенный юноша. Он хмыкнул и направился к мужчине.

– Мистер Доктор? – Хрипловатый звонкий голос прогремел в тишине.

Мужчина снова поправил шляпу, и рука его от волнения дрогнула. Оценив обстановку, он признал, что находится в весьма невыгодном положении.

– Простите? – осекся он, пытаясь в тусклом свете фонаря разглядеть лицо, скрытое большой длинной тенью. – Мистер…

– Просто Рем, – улыбнулся собеседник.

Он подошел уже близко, теперь мужчина мог разглядеть лицо. Темные озорные глаза, пухлые губы, большой округлый кончик на ровном крупном носу. Черные растрепанные вьющиеся волосы до плеч немного двинулись и выбились из-за ушей, когда юноша склонил голову, а затем резко ее поднял, протянул руку и дружелюбно улыбнулся.

– Вы же работаете на Варфо…

– Замолчите, молодой человек, – запаниковал мужчина.

Он снова дрогнул и сжался. Рем сощурился, но улыбаться не перестал. Этот сутулый мужчина в шляпе точно походил на ученого, и почему именно он встретил Рема, было загадкой. На самом деле юноше было все равно, главной задачей было доставить товар и получить деньги.

Рем выпрямил спину, а затем слишком громко для гробовой тишины улицы рассмеялся и протараторил:

– Мистер Доктор, я привез несколько тел для ваших экспериментов! Они в повозке. Проверяйте!

Доктор был ошарашен, но все равно заглянул за плечо озорного молодого человека. Ветерок, что подул со стороны моста, принес с собой запах земли. С новым порывом ветра появился еще один, еле уловимый противный запах. Глаза доктора округлились, и он сорвался с места, чтобы проверить содержимое повозки.

– Бог ты мой! – Воскликнул мужчина, приблизившись к повозке. – Действительно трупы!

Юноша улыбнулся. Он подошел к кобыле и погладил ее по мягкой гриве. Хитрая ухмылка на его лице насторожила доктора, но товар был доставлен, поэтому стоило уже уходить. Однако он пришел на эту встречу один, а студент, что должен был помогать с телами, испарился под глупым предлогом. Приказ от верхушки был простым: привезти тела к академии до полуночи.

– Господи! – истерично пролепетал доктор, хватаясь за сердце. – Дайте мне время подумать, молодой человек!

Казалось, он бился в истерике. Прикусив губу, мужчина стучал тростью по камням, которые были в мостовом покрытии, его глаза бегали. Он то смотрел на спокойного юношу, что гладил кобылу, то на бездыханные тела в повозке. Тел было, как и обещано, пять, они воняли, доставить их никто, кроме этого странного пугающего мальца не мог.

Пришлось рискнуть.

Мужчина снял шляпу, достал из кармана пиджака белый платок, вытер пот, и снова усадил свой черный котелок на голову. Он был уважаемым ученым и академиком, способным доктором при дворе императора, поэтому точно не хотел водиться с высоким длинноволосым оборванцем, который физически был сильнее него.

– Сколько возьмешь за доставку до академии? – Прокашлявшись, надменно спросил доктор.

– Пять золотых и ваша шляпа, сэр. – Улыбка лукаво мелькнула на худом лице.

– Идет, – после пары секунд раздумий выдал мужчина.

Рем оглядел собеседника. Дорогой сшитый четко на него костюм, красивая шляпа, трость с золотым двухголовым существом с имперского герба, кольцо с огромным ярким рубином на среднем пальце правой руки.

«Все-таки аристократ и партийный деятель», – залезая на козлы, подумал Рем.

Он, немного свесившись с повозки, заглянул за нее. Аристократ стоял все там же, поглаживал рубин в кольце и смотрел на окоченелые тела. Он все еще был испуган, но дороги назад не было.

– Эти козлы слишком малы для двоих, – заявил юноша.

Рем вмиг уселся ровно и взял в мозолистые грязные ладони вожжи.

Доктор остался стоять на мосту, совершенно не понимая, что ему нужно делать дальше. Повозка была уже далеко, поэтому мужчине не оставалось ничего, кроме как сорваться с места, придерживая шляпу, чтобы на своих двух добраться до академии.

***

Повозка подъехала к главным воротам академии, разбудив грохотом колес спящего солдата. Тот подскочил на месте и направил дуло ружья со штыком на кучера.

– Темно тут у вас, – кучер спрыгнул с козел и похлопал кобылу по задней ноге.

– Ремингтон? – Дрожащим голосом спросил солдат.

– Он самый. – Спокойно оповестил прибывший. – Я тела привез. Откроешь?

Солдат замешкался, но ружье опустил. Он огляделся по сторонам, но напарника, что был сегодня с ним в карауле, не наблюдалось. Молодой солдат свел брови и поправил шлем, а затем приблизился к Ремингтону.

– Слушай, друг, – шепотом произнес солдат. – Я тут один, но пропустить тебя сейчас не могу. Меня убьют к черту, если за тебя никто не спросит. Пойми, Рем!

Ремингтон почесал затылок и прикусил губу.

– Где же этого уважаемого господина носит? – с улыбкой на лице спросил юноша и оглянулся.

Топот шагов раздался в туманной тьме. Солдат снова вскинул ружье, испуганно округлив глаза. Ремингтон усмехнулся, а затем помотал головой. Его крепкая ладонь легла на дуло, опустив его. К повозке подбежал доктор, придерживая котелок на своей лысеющей голове.

– Господи! – завизжал мужчина. – Опусти ружье, сопляк!

– Как-то часто вы зовете Господа. – Рем сильнее прикусил губу, чтобы не засмеяться в голос. – Вы же ученый!

– Пусти нас! – Приказал доктор, размахивая руками.

– Есть! – Солдат замешкался, убрал ружье и ринулся открывать кованные черные ворота.

Повозка въехала на мощенный камнями широкий въезд. Кобыла фыркнула, когда Рем потянул вожжи. Доктор пробежал вперед, к главному корпусу. Он споткнулся на ступенях и, встав, принялся кулаком стучать в белую большую дверь. Высокая створка отворилась, и за ней показался седой усатый мужчина.

Ремингтон спрыгнул с козел, наблюдая за тем, как перешептываются мужчины. Аристократы точно были в каком-то заговоре, их глаза хаотично бегали то к повозке с запряженной в нее добродушной старой кобылой, то к худому уставшему кучеру. Рем пнул валявшийся около колеса камушек, а затем взглянул в одно из окон на третьем этаже корпуса. Помещение по ту сторону было залито желтым светом, и проглядывалась стройная статная широкоплечая фигура. Она была смутно знакома юноше, поэтому он улыбнулся, когда признал этого человека, и перевел взгляд на копошащихся на крыльце мужчин.

Внезапно доктор в шляпе сорвался с места и подбежал к повозке.

– Знаешь, где черный вход? – спросил мужчина.

– Конечно! – Воскликнул Ремингтон.

– Перегони повозку туда, друг.

Ремингтон хитро улыбнулся. Друг? С каких пор он друг аристократам? В любом случае, его манили лишь деньги богачей и если ради сияющих монет надо сыграть роль друга, он готов. Запрыгнув на козлы, молодой человек закатил глаза. Кобыла упрямилась, видать, понимала смешное положение своего хозяина. Рем выдохнул, крепче сжал вожжи и приказал старушке ехать. Лошадь было жаль, столько лет эта бурая красавица спасала его, а теперь вынуждена возить трупы с кладбища.

У черного входа Ремингтона уже ждали. За открытой дверью стояли два солдата, а между ними высокий крепкий широкоплечий мужчина с проседью в русых волосах. Лицо мужчины было Рему хорошо знакомо, сложно было не узнать лицо столь влиятельного человека. А его появление было ожидаемым, учитывая, что он наблюдал из окна своего кабинета.

– Мистер Лайсел, – прохрипел подбежавший и запыхавшийся доктор в котелке.

Варфоломей Лайсел был ректором академии и весьма влиятельным политическим деятелем. Его лицо было символом просвещения и свободы мышления, а сам он был доверенным лицом императора. В партии его считали вторым лидером, поскольку Лайсел был ученым, пусть и не имел степени в политических науках, но очень умным мужчиной, разбиравшимся во многих вещах.

Сейчас Варфоломей Лайсел стоял напротив Ремингтона в полутьме серого коридора. Он был похож скорее на простого аристократа, чем на богатейшего человека в стране и титулованного ученого и политика. Он стоял за спинами солдат в мятой белой рубашке с закатанными рукавами и наспех надетой поверх нее светло-коричневой жилеткой с тонкой золотой цепочкой для часов. Было видно, что он спешил встретиться с бедным грязным простачком, который разграбляет могилы ради заработка. Пусть Ремингтон и знал причину, все равно был неприятно удивлен встрече.

– Сколько сегодня? – Пробасил мужчина, поправив челку, выбившуюся из укладки.

– Пять, сэр, – хрипло ответил Ремингтон, переминаясь с ноги на ногу. – Женщина и четверо мужчин. Все примерно одного возраста. Похоронили их день-два назад. Были еще детские могилы, но…

– Мне не нужны детские тела, – Варфоломей оттолкнул одного из солдат и вышел наружу.

– Я помню, – тихо произнес Ремингтон, наблюдая, как мужчина подходит к нему, а затем, окинув взглядом, устремляется к повозке.

Лайсел снова был груб. Очень часто можно было услышать в салонах при императорском дворе и в комнатах академии, что Варфоломей Лайсел грубый, холодный и отстраненный человек, не способный на сожаление и проявление слабины. Он не слыл самым справедливым или мужественным человеком, но и нельзя было назвать его ушлым трусом. Лайсел не скрывал своего мнения, мог спокойно выражать свое недовольство при императоре, чем и заслужил уважение. Однако многие партийные деятели и члены парламента его не любили. Приближенный к императору ученый, видевший правителя простым аристократом, недовольным властью короля, а потом оказавший влияние на его продвижение к престолу, казался потенциальной опасностью. Варфоломей Лайсел имел власть, силу и связи, он имел неосязаемое сильное влияние на мнение общества, что не могло не возмущать других. Лайсел в первую очередь был ученым, умным человеком, помешенным на своих интересах и исследованиях. До политики, казалось, ему не было и дела, его волновала лишь поддержка императора во всех его начинаниях. Пока он получал финансирование и одобрение, беспокоиться было не о чем. Точно не о политической элите империи. Разве что о продвижении научного курса в стремительно развивающемся государстве.

Лайсел отодвинул ткань, скрывавшую содержимое повозки, от которой разило. Он спрятал нос в сгибе локтя и заглянул внутрь. Пять тел действительно лежали внутри. Мужчина прокашлялся, пошатнулся и вернулся к Ремингтону.

– Сколько господин Жан обещал тебе? – Спросил Лайсел, поправив жилетку.

– Пять золотых и его шляпа, – хитро сощурившись, сказал Рем.

– Шляпу, – грозно сказал Варфоломей и протянул руку.

Глаз с юноши он не свел. Тот стоял перед Лайселом, расставив ноги, ссутулившись и улыбаясь. Казалось, что он пьян, но возможно все дело было в чувстве азарта, наполнившем его. Сегодня впервые спустя столько времени господин Лайсел лично принял товар, стоял так близко к нему и платил со своего кармана. Это казалось честью, учитывая, как этот человек любил, чтобы всю грязную работу делали за него.

Ремингтон почесал нос и шмыгнул. Главное, что ему заплатят. По одной золотой монете за свежий труп хорошая цена, вряд ли кто-то берет так же дешево, но при этом достаточно, чтобы выжить в трущобах местного порта и медленно копить. Потом можно было бы улизнуть, если не вручат еще какое-нибудь грязное дельце во славу науки, государя и партии.

Шляпу Лайселу доктор вручил лично. По лицу мужчины было заметно, что расставаться с весьма дорогим и явно новым элементом одежды ему не хотелось, но паренек просил за свою работу недорого, да и не содрал монет сверху за доставку до самых дверей.

– Ты случаем не хочешь заработать еще больше? – Вручая шляпу, спросил Варфоломей.

– А что надо делать? – Заинтересованно спросил Ремингтон, осознавая, что без разговора его не отпустят.

Часы на башне главного корпуса Академии пробили. Полночь подобралась незаметно, и Ремингтон принял это за знак. Пора было разобраться со старыми делами. Вороны дружно поддержали мысли кладбищенского грабителя и громко оповестили собравшихся мужчин на крыльце о своем намерении покинуть башню с часами.

– Снова с мертвыми возиться, – улыбнулся Лайсел. – Сам знаешь, с ними легко.

– Сэр, с ними слишком просто!

Лайсел рассмеялся. Настрой юнца был ему по нраву. Он казался упертым, точно как в рассказах о нем, и в эту встречу не сопротивлялся предлагаемым ему делам.

– Следуйте за мной, если хотите получить еще пять монет. – Лайсел сменил тон на официальный и шире улыбнулся юноше. – Партнер.

Ремингтон усмехнулся последней реплике аристократа. Он смело переступил порог, оказываясь в небольшом коридоре, окруженный вооруженными солдатами, охраняющими своего господина. Варфоломей улыбнулся, полез в карман и вытащил кошелек, украшенный вышитым золотыми нитями герб академии. Монеты издали приятный ушам звон, и Варфоломей отсчитал семь штук, прежде чем вручить их Ремингтону. Ремингтон спрятал монеты в карман брюк и удивленно посмотрел на протянутую ему руку.

– Мистер Рем, – пожимая руку, склонил голову ректор. – Добро пожаловать в мою академию! Две монеты я дал Вам за Вашу смелость и доставку тел.

Лайсел хитро ухмыльнулся и развернулся, призывая юношу идти за ним. Ремингтон надел шляпу на голову, усмехнулся и сощурился.

«Он дал мне деньги», – подумал Рем. – «Стоит ли мне идти дальше?»

Если Дьявол существует, в тот момент он сидел на плече Ремингтона.

Ремингтон прошел за Лайселом, ухмыльнувшись солдатам. Двое молодых крепких юношей проследовали за ними, держа дистанцию, а за ними, шоркая, шел доктор Жан. Он волновался и вытирал лицо белым платочком. Мужчины шли по просторному коридору первого этажа академии, залитого светом свечей. Вокруг было много скамеек и дверей, ведущих в учебные аудитории. Чеканный шаг солдат и мельтешение длинных кривых ног доктора слились в одну противную композицию, разбавляемую звуком быстрого размеренного шага ректора. Ремингтон озирался по сторонам, разглядывал богато украшенный коридор, смотрел на заросшие плющом окна, а сквозь зеленый налитый соком плющ было видно сад внутреннего двора со скамейками и столами, за которыми в теплую погоду сидели студенты, вырвавшиеся на долгожданный обед. Однако сейчас скамейки и столы одиноко стояли в саду. Ремингтон заметил большую стеклянную дверь, украшенную коваными элементами, а за ней была широкая тропинка к высокому строению из стекла и металла. Он неосознанно остановился и начал разглядывать открывшийся ему вид. Внутри здания было светло, как днем, там росло много деревьев, казавшихся причудливыми.

– Это часть ботанического сада, – пояснил Лайсел, заметя интерес гостя, он встал рядом с Ремом и принялся разглядывать сад. – Если захотите, я проведу Вам экскурсию.

– Бесплатно? – Хитро сощурившись, спросил Ремингтон, разглядывая мужчину через отражение в стекле.

– Нет, мистер Лейт, – усмехнулся ученый, заметив испуг в глазах собеседника. – Вашей платой будет небольшая работа.

– Откуда Вы узнали? – Спокойно спросил Рем, быстро смирившись со своей участью.

– Ах, верно, теперь я знаю Вашу так называемую фамилию, – Лайсел повернулся к юноше лицом. – Если знать, к кому в Висмонте обратиться, всегда найдешь глаза и уши. Особенно в трущобах.

– Могу полагать, что я в ловушке! – съязвил Лейт и улыбнулся.

Лайсел кивнул. Ловушка захлопнулась, и юный кладбищенский грабитель попался, кажется, даже не сопротивляясь.

– Вас, мистер Лейт, в портовых трущобах знают смутно. – Усмехнувшись, продолжил Лайсел. – Смею предположить, что Вы и еще двое разбойников, Ваших братьев, жили в фургоне в лесу заброшенного поместья Блэквэллов. Сейчас же вы живете в этом фургоне один.

– Допустим, – Лейт развернулся к Варфоломею лицом. – Я работаю на Вас, мистер Лайсел, готов даже работать при академии и взять грязь на свои руки, а Вы пытаетесь уличить меня в чем?

– Как-то интересно выходит. – Лайсел хмыкнул. – Мои глаза и уши знают лишь Вас, но никак не тех двух оборванцев из фургона. Думаю, все дело в том, что Ваши братья куда более осторожны и не хотят иметь дело с политической элитой, а вот Вы уже напрямую имеете с ней дело.

– Я знать не знаю, где эти двое, – небрежно сказал Ремингтон и вздохнул, игнорируя усмешки Варфоломея. – Глаза бы мои не видели этих идиотов! На кой черт они мне сдались?

– Я в любом случае Вас ни в чем, кроме неосторожности больше не подозревал. – Варфоломей ухмыльнулся. – Пройдемте, мистер Лейт, Вас ждет работа.