Шагая по кладбищу, Данте останавливается у статуи.

– Не помню, чтобы здесь была статуя…

Работа очень искусная, вдохновленного мастера. Детали вырезаны в камне тщательно и аккуратно, образ перенесен со всем старанием и вниманием. Каждая складка одежды, каждая черта тела. Кажется, будто это действительно просто молодой человек, присевший отдохнуть на чье-то надгробие. Данте немного наклоняется, чтобы взглянуть в лицо статуи, узнать своего нового "подопечного" поближе.

– Ты же не будешь нарушать распорядок?.. – но тут же отшатывается.

У статуи до боли знакомое лицо.

На камне высечены имя и дата. Фамилия и дата рождения будто сколоты и затерты, но имя и дата смерти четко врезаются в память хозяина кладбища.

– Решил добить меня, да? – в пустоту обращается Данте. – Что ж, хороший способ…

У статуи лицо Неро. На надгробии высечено его имя. И дата смерти – год назад. Как раз год назад вздорный мальчишка, разбавлявший скучные ночи своим весельем, перестал появляться. А незадолго до этого один из воронов уже нацелился на него, предвещая скорую смерть. Данте знал, что их встречам не суждено продолжаться, но все равно где-то в глубине души ждал, когда же Неро вновь появится, снова будет болтать без умолку, забивая собой эфир. Он был хороший, словно щенок бойцовой собаки – вроде и ласковый к рукам, а уже умеет огрызаться и кусает весьма больно. Веселый и как будто беззаботный, но с каким-то тяжелым грузом за спиной, из-за чего то улыбка выходила кривой и натянутой, то в глазах мелькала тоска, свойственная лишь людям старым и очень многое повидавшим на своем веку.

Но почему статуя появилась? Почему только сейчас? Вряд ли пацан был какой-то интересной или выдающейся личностью, чтобы попасть в кладбищенскую тусовку. Объяснить это можно только волей самого этого места, решившего таким извращенным способом вернуть своему верному стражу человека, сумевшего тронуть его душу.

Данте почувствовал, как ширится в груди боль, перехватывая горло и мешая дышать.

– Я тебя ни о чем никогда не просил, но этого парня… отпусти его. Ему тут не место.

Разумеется, статуя после этих слов никуда не исчезает. Таков закон: однажды здесь поселившийся, будет "жить" здесь всегда. У Данте нет иного выхода, кроме как продолжать свою службу здесь. Даже если теперь это станет на порядки тяжелее.

* * * * *

Статуя оживает в ночь с субботы на воскресенье.

Проходя мимо, Данте замечает, что надгробие пустует. Он останавливается и оглядывается, высматривая белый силуэт среди могил. Но Неро нигде нет. Это повод обеспокоиться, обычно обитатели не могу уйти от своих пристанищ слишком далеко – они начинают быстро терять силы и в итоге могут свалиться, а Данте их потом растаскивать по местам. Не самое приятное занятие в случае тех, кто выбирается из-под земли в виде живого трупа. А в случае статуй это вообще превращается в форменное испытание из-за их тяжести.

Неро в итоге обнаруживается там же, где они всегда встречались – надгробие с плачущим на камне ангелом. Данте видит в этом очередную злую иронию. Этот камень почти на другом конце кладбища, а значит Неро – единственная статуя, которой позволено бродить почти везде, неслыханная привилегия. Может, поэтому появление статуи и заняло так много времени. Неро приветственно машет и улыбается, будто ничего не случилось. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но не вылетает ни звука. Он недоуменно касается горла и снова пытается.

– Не старайся, – качает головой Данте с горькой улыбкой. – Статуи не могут разговаривать.

Пацан смотрит на него удивленно, снова хочет что-то сказать, но в итоге только машет рукой. Оглядывается так, словно впервые увидел это место, и хмурится. Потом улыбается так, словно понял абсолютно все, и опускается на землю, приваливаясь спиной к чужому надгробию. Обычно новички еще какое-то время не могут понять, что умерли, пытаются цепляться за остатки привычной жизни. Но Неро столько раз здесь бывал и видел самых разных обитателей, что ему не сложно сложить в голове два и два. Он всегда был смышленым парнем.

Данте садится на землю рядом с ним, прижимается плечом к плечу и вместо обычного тепла чувствует только мертвый холод камня. Неро кладет ему голову на плечо, непривычно тяжелую. Каменные иголки его волос неприятно колют Данте шею и щеку, но ему откровенно плевать. На неудобство, на работу, на всех окружающих. Пусть таким извращенным и неправильным способом, но он еще какое-то время будет чувствовать то мгновение неверного счастья, которое всегда согревало его рядом с Неро. Стоит быть благодарным хотя бы за это.