Стид Боннет

Музыка струилась по воздуху, то скрываясь в шуме листвы, то становясь явственнее в мгновения затишья. Здесь, в стороне от побережья с его неукротимым прибоем, она имела шанс достичь ушей того, кому предназначалась.

Осознав, что уже давно покачивает кончиком пера в такт знакомому мотиву, Стид поднял голову и отложил в сторону тетрадь для записей. Его определенно звали. Было не слишком вежливо игнорировать столь мелодичное приглашение.

Он накинул на плечи камзол, слегка взъерошил мягкие кудри и поспешил прочь из своих комнат, на ходу застегивая пуговицы. В гостиной ему встретилась Анита, которая мгновенно разгадала причину его спешки и неодобрительно покачала головой.

— Негоже молодому господину водить дружбу с подобными людьми.

В ответ Стид лишь слегка поморщился от досады. Проходя мимо нее, он негромко произнес:

— Только не выдавай меня. От этой дружбы не будет ничего дурного, поверь.

Вздохнув, Анита бросила короткий взгляд в сторону правого крыла усадьбы, в котором располагался кабинет Боннета-старшего. Стид не сомневался: она сделает все, чтобы отец не узнал о встречах сына с нежелательными личностями.

Те самые нежелательные личности терпеливо дожидались его у дальней калитки сада. Приметив их силуэты через завесу узорной листвы, Стид радостно заулыбался.

— Привет, капитан, — с обманчивой небрежностью бросил Френчи, продолжая наигрывать ту самую мелодию, что Стид услышал из раскрытого окна.

— Привет. Ну что, нашел флейтиста?

Рядом с Френчи стояли двое подростков, одного из которых Стид хорошо знал. Олуванде, крепыш с удивительно добродушным нравом, не расставался со своим гобоем точно также, как сам Френчи — с лютней. Второй же, высокий и худощавый, был Стиду незнаком. 

— Пока нет, но флейтист найдется, я уверен. Познакомься с Роучем, он играет на скрипке.

Скрипач тряхнул жесткими кудрями, маслянисто блестящими на солнце, и подал длиннопалую ладонь.

— Мне так и не объяснили, почему они зовут тебя капитаном, — посетовал он, сузив немного сумасшедшие глаза.

Стид смущенно потупился, и Френчи поспешил прийти ему на помощь:

— Нашему Стиду как-то предсказали, что за ним приплывет заморский принц. Титулы мы не слишком уважаем, но вот капитанство — серьезная работа. Если, как говорится в предсказании, Стид выйдет за капитана корабля, то кем, по-твоему, он станет?

— Мужем капитана? — осторожно предположил Роуч, окинув Стида таким взглядом, словно пытался оценить, как он будет смотреться в свадебном костюме. Тот мгновенно покраснел до кончиков ушей.

— Такой должности на корабле нет, — серьезно проговорил Френчи. — Он станет вторым капитаном. Ведь супруги делят все поровну, так?

Роуч тут же расплылся в понимающей улыбке. Он отступил назад и подхватил с травы скрипку, которую Стид поначалу даже не заметил. Взмахнув смычком, он с неожиданной нежностью провел им по струнам.

— Так, получается, вы будете играть на его свадьбе?

— Ну разумеется! И ты, мой друг, с нами за компанию.

Только он успел распрощаться с приятелями, как увидел знакомую фигуру, приближающуюся к нему с другой стороны улицы. Золото эполет нестерпимо сияло на солнце. Темно-синий мундир выгодно подчеркивал крепкое телосложение новоиспеченного офицера британского флота. Идя навстречу, Найджел не сводил со Стида взгляда, кажется, ставшего еще более тяжелым и неприятным за то время, что они не виделись.

— Ого, малыш Боннет, ты подрос! Я думал, ты так и останешься мне по плечо.

— Здравствуй, Найджел. Вижу, ты сдал экзамен на лейтенанта. Твои навыки унижения младших наверняка пригодятся на службе.

Бэдминтон дернул щекой, явно выражая недовольство тем, как легко Стид нашелся, что ответить на пренебрежительное обращение.

— С кем это ты там беседовал? Неужели все еще водишь дружбу с уличными ворами и попрошайками?

— Почему это тебя волнует? Кажется, наши семейства не планируют породниться, так что моя репутация нисколько не должна тебя беспокоить.

Этот дерзкий ответ вновь заставил Найджела потерять толику самообладания. Но Стид совершенно не собирался позволять старому обидчику брать верх, как раньше.

— Ну конечно же, как я мог забыть! Оборванные крысы тебе нужны лишь для того, чтобы скоротать время. Породниться ты собираешься с принцем! Только где он, твой принц? Тебе уже восемнадцать, скоро ты потеряешь свою свежесть, и тогда придется соглашаться на что-то попроще…

— Ты и правда сортируешь людей, как старые и новые рубашки? 

— Иногда полезно быть реалистом, малыш Боннет, — криво усмехнулся Найджел.

— Что ж, надеюсь, ты реально оцениваешь свои шансы дослужиться до адмирала. Чонси наверняка добьется более значительных успехов.

Он с улыбкой поклонился, приподняв надо лбом воображаемую шляпу, и поспешил прочь, веселясь от мысли, что сумел вывести Бэдминтона из себя таким нехитрым способом.

Эдвард Тич

Эйфория от первой крупной победы прошла, и Эд погрузился в холодные воды сомнений. Ему все еще непривычно было слышать, как матросы зовут его капитаном, хотя недавно набранные люди произносили это слово без заминки, в отличие от тех, с кем Эд перешагнул через релинг своего шлюпа и ступил на палубу «Конкорда». 

Теперь в его распоряжении находился огромный корабль, который можно было превратить в настоящую плавучую крепость, а также команда из ста пятидесяти человек, ожидающих приказа от вчерашнего штурмана Бенджамина Хорниголда. И первым, чем он озаботился, стал обстоятельный план ремонта и переоснащения судна.

Им следовало почиститься, запастись инструментом, а также сменить паруса и часть рангоута. И если для первого дела Эд уже присмотрел крохотный необитаемый островок в стороне от торговых путей, все остальное требовало захода в один из ближайших портов. 

— Ты не можешь просто так заявиться к британцам на «Конкорде» и пройтись по рынку, выбирая то, что тебе нужно, — прозвучал рядом хрипловатый голос. 

Он сделал этого человека своим старшим помощником без раздумий, хотя команда была единодушно против. Значительно более опытный, чем сам Эд, прекрасно натренированный и попросту опасный, он казался хорниголдовским пиратам излишне самоуверенным и ненадежным, но что-то в его взгляде подсказало Эду, что Иззи Хэндс способен на самую невероятную преданность.

— Поэтому придется сначала наведаться туда на старом шлюпе и разузнать обстановку. Уверен, я что-нибудь придумаю.

Иззи хмыкнул с явным сомнением, но вместо того, чтобы отправиться по своим делам, оперся о релинг рядом с Эдом. Тот глянул на него с затаенным весельем и неожиданно подмигнул.

— Я неплохо умею придумывать, согласись? Иначе не взял бы тебя в плен, вовремя перерубив шкот.

Какое-то время Иззи молчал, и Эд успел подумать, что эта реплика все-таки задела его за живое, но когда он заговорил, в его тоне также прозвучали веселые нотки.

— Только чуть свой корабль не потерял, когда его резко повело в сторону.

— Зато теперь у меня есть старший помощник.

— Ты сумасшедший.

Эд легкомысленно пожал плечами, заставив колыхнуться порядочно отросшие темные кудри. 

— Как и все пираты.

Он ушел в свою каюту, где принялся по обыкновению расхаживать из угла в угол, перебирая в голове недавно посетившие его идеи — от вполне здравых до совершенно безумных. Несколько лет пиратской жизни приучили его всегда быть начеку, готовым к неожиданным поворотам судьбы. 

Нынешнее положение напоминало ему развилку, перепутье. Он совсем недавно обрел самостоятельность, умудрившись вырваться из цепких рук своего властного и невероятно жестокого наставника, но обретенное капитанство также сулило немало проблем. Теперь ему самому приходилось думать о том, что, вероятно, стало причиной внезапной щедрости Хорниголда, передавшего ему в ведение один из своих шлюпов, — о возможности мятежа. 

Если для кого-то из мнительных пиратов Бенджамин Хорниголд был уже слишком стар, то для тех же самых людей Эд Тич был слишком молод. Как он должен был удерживать свою власть, свое влияние? Ему предстояло найти ответ в кратчайшие сроки, пока команда не решила, что в ее рядах есть кто-то более подходящий.

По правде говоря, Эд не боялся бунта и возможной смерти. Оглядываясь назад, он понимал, что жизнь ведет его все дальше от света, от того, чем он когда-то дорожил… Но он не мог бездействовать. Пока в его жилах текла горячая кровь, пока ум рождал новые идеи, он продолжал бороться, хоть и не знал, ради чего.

Как и этот огромный корабль, сошедший с британской верфи и побывавший в руках нескольких хозяев, прежде чем обзавестись черным флагом, он попросту пытался оставаться на плаву… неся в себе груз памяти о мрачном прошлом… 

Те люди, что перешли в команду после того, как Эд выпустил пленников из необъятного трюма «Конкорда», рассказывали чудовищные вещи, и после их слов ему хотелось до утра сбивать со стен кольца, к которым крепились цепи для невольников. 

Гнев и тоска переполняли его. Быть может, его мать везли в Британию не в цепях, но чем еще она отличалась от тех несчастных, которых вырвали из рук родных, лишили языка и веры и навсегда смешали с грязью и отбросами?

Остановившись на этой мысли, Эд вдруг понял, что точно знает, как назовет корабль. Свое темное убежище, с которым, как он надеялся, они однажды вместе пойдут ко дну.

Хотя их небольшой шлюп не должен был привлечь к себе много внимания, Эд приказал спрятать корабль в одной из безлюдных бухт на севере острова и дальше отправился в лодке, взяв с собой Иззи Хэндса и крепкого парня по прозвищу Фэнг. 

Пока тот греб, сменив на веслах Иззи, Эд с интересом разглядывал каменистые утесы побережья, с которых приветственно склоняли головы величественные пальмы. 

Сбежав из родного Бристоля на торговом корабле, он успел повидать больше стран, чем многие богатые отпрыски за всю свою жизнь, но его сердце все также наполнялось восторгом при виде чего-то нового и неизведанного.

— Скажи еще раз, как называют этот остров? — обратился он к Иззи, стараясь перекричать шум волн.

— Барбадос.

— Бородачи? — перевел с испанского Эд, задумчиво почесывая подбородок, на котором уже начинала пробиваться растительность, такая же черная, как его брови и кудри. — Они тут все носят бороды?

— Не думаю. Это британская колония, и значит, мода на гладко выбритые лица распространена и здесь. Я слышал, что это название острову дали из-за странных корней деревьев.

— Интересно, каких животных тут держат. Может, игуан? Гигантских черепах? — подал голос Фэнг. 

Эду было хорошо известно о том, что он мечтает завести питомца, но запрет на это оставался незыблемым. Матросы Хорниголда частенько брали на корабль разных зверей, но из-за этих любимцев постоянно возникали драки, оканчивающиеся ранениями и даже смертью.

— Людей, — мрачно отозвался Эд, чтобы пресечь очередную попытку Фэнга добиться желаемого.

Тот лишь понуро опустил голову, но вскоре Иззи вновь взялся за весла, и у него появилась возможность рассматривать окрестности вместе с капитаном.

— Я бывал на разных островах. На них всегда полно диковинок. Что вы ищете здесь?

— Не знаю, — в задумчивости проговорил Эд. — Если мы сможем купить инструменты и подлатать корабль, это уже будет прекрасно. 

Фэнг глянул на него с проницательностью, которую, как заметил Эд, он старался скрывать, предпочитая слыть простодушным малым.

— А для себя?

— Ну… может быть, найду пару красивых безделушек и украшу свою куртку.

— Да уж, не все можно снять с трупов. Порой год ждешь, чтобы попалась стоящая вещь, — продолжил Фэнг, заставив Эда внутренне сжаться от пугающих воспоминаний.

— Точно…

Когда они, наконец, нашли тихое место, со всех сторон укрытое скалами, Эд спрыгнул в воду и приказал своим людям ждать его возвращения. Он собирался пройтись один, проветрить голову и заодно все разведать. Фэнг тут же достал удочку, а Иззи замер на корме лодки со скрещенными на груди руками, как немое изваяние. Старший помощник ненавидел отпускать своего капитана без сопровождения, но ему ничего не оставалось, кроме как смириться.

Сняв башмаки, Эд зашагал вдоль линии прибоя, по-детски наслаждаясь теплом омываемого волной песка. Вблизи берег казался еще более живописным. Утесы будто наползали на ровную гладь кораллового пляжа, то здесь, то там оставляя причудливые глыбы. На высоте пары десятков футов колыхался бархат тропического леса, маня прохладой и уютом тени.

Океан здесь шумел с какой-то особенной ласковостью, будто старался успокоить, утешить. Эд слишком хорошо знал повадки этого опасного зверя, но островитяне, возможно, относились к нему иначе… 

Когда Эд обогнул скалу, издалека похожую на сидящую русалку, ему открылся вид на очередную бухту, еще более красивую, чем предыдущие. Пора было обуться и направиться вглубь острова, но он все также продолжал брести вдоль кромки воды, задумчиво рассматривая окрестности.

Пройдя с десяток шагов, он вдруг заметил яркое пятно среди россыпи крупных камней. Там что-то трепетало… быть может, лоскут ткани или…

Эд с любопытством двинулся в ту сторону, и вскоре обнаружил человека, свернувшегося на песке калачиком и дремлющего под защитой суровых стражей. То, что поначалу показалось ему лоскутом ткани, было шелковистыми кудрями, колышущимися в потоках бриза.