Стид Боннет

Стид стоял посреди своей комнаты и с отстраненным удивлением ее разглядывал. Вот стол со стопками прочитанных книг, листами, исписанными заметками и изрисованными набросками, вот маленький диванчик, на котором он любил читать… Ряды массивных стеллажей с красивым разноцветьем книжных корешков, маленький столик для безделушек, который он заставил раковинами и ветками кораллов… Модели кораблей, морские пейзажи и старинные карты…

С самого детства он пытался окружить себя тем, что было связано с дальними странствиями, морскими приключениями, открытиями новых земель… Конечно же, здесь не хватало пиратских символов, но Стид прекрасно знал, что сказал бы отец, если бы ему стало известно об интересе сына к ремеслу морских разбойников.

Еще до того, как волшебник предсказал ему судьбу, связанную с морем, каждый его сон, каждая мечта были пропитаны морской солью… и жаждой свободы. Теперь же это могло стать явью… Будущее надвигалось на него огромной волной, которая должна была либо подхватить его и принести к счастью, либо увлечь на дно и погрести под толщей разочарования. 

Но момент оцепенения, который во время разгула стихии составляет всего несколько мгновений, в его случае растянулся на дни, полные неизвестности и ожидания.

Он не представлял, что ему следовало делать. Стоило ли готовиться к новой встрече с принцем, пытаясь пополнить свои знания о жизни в море… или, быть может, важно было подчеркнуть красоту, которой, как Стид всегда считал, ему от природы досталось не слишком много… 

Был ли принц уверен в том, что надевает кольцо на палец именно того, кто ему нужен? Каким-то чудесным образом он знал, что перед ним Стид Боннет… Означало ли это, что он готов принять все в Стиде, даже то, что остальные считают слишком странным, скучным и не заслуживающим внимания?

Эти вопросы не переставали мучить его с момента возвращения домой, и он с большим трудом сосредоточивался на чем-то насущном. К счастью, домашние давно уже привыкли к подобным приступам рассеянности и просто оставили его в покое.

Внезапно Стид встрепенулся в ответ на пришедшую в голову идею. Он понял, что единственным человеком, способным ему помочь, является Олуванде. Не мешкая, он переоделся в свежий наряд и поспешил покинуть поместье. 

— Если ты не против, я задам тебе пару вопросов о том человеке… который тебе нравится.

— Конечно, спрашивай все что захочешь.

Стид был так взволнован, что ему пришлось взять небольшую паузу, прежде чем начать. Олу терпеливо ждал его, подбадривая мягкой улыбкой.

— Сколько раз вы виделись?

— Всего два раза… Нет, два с половиной. Один раз мы просто поймали взгляды друг друга и тут же разошлись в толпе.

— И ты не знаешь, женщина это или мужчина?

— Не знаю, ведь они всегда носят просторный плащ и шляпу, надвинутую на самый нос. Но по сути нет особой разницы, какого пола этот человек.

— Ты действительно влюблен?

— Совершенно точно!

Стид вздохнул с явным облегчением, так, будто этот ответ означал, что и он может чувствовать то же самое по отношению к незнакомцу.

— И что ты собираешься делать?

— Пока не знаю. У меня есть мысль попросить Френчи пригласить их в нашу команду… но немного страшно, что они откажут.

— Так это музыкант?

— Играет на флейте, как Бог! Ну или Богиня.

— Это же судьба! Френчи как раз искал флейтиста…

Олу задумчиво пожал плечами. 

— Ну, для нас судьба, а для них все может выглядеть иначе. Поэтому хочется, чтобы они сами приняли решение. 

Стид понимающе кивнул, чувствуя, как его снова охватывают сомнения. И все-таки он был рад поговорить с тем, кто, как и он, отчаянно влюблен…

— Я надеюсь, однажды вы соберетесь вместе. 

— Конечно! Сыграем на твоей свадьбе.

Ему было ужасно стыдно, что он так и не рассказал друзьям о встрече с принцем. Единственной причиной, по которой он решил пока молчать об этом, было опасение, что он обрадует их попусту, и никакой свадьбы не будет…

Эдвард Тич

Эд вышел из лавки торговца тканями с торжествующей улыбкой. Иззи, следовавший за ним, выглядел совершенно ошарашенным.

— То есть, ты не шутил? Две тысячи ярдов…

— Ну а сколько, по-твоему, требуется, чтобы переодеть «Анну» в новый наряд?

— Да, но… это же бессмысленная трата денег! Не говоря уже о том, что ходить под такими парусами будет опасно! Нас же легко узнают! Издалека!

Эд лишь весело хмыкнул и бодро зашагал по улице, не замечая, что из-за разницы в ширине шагов его помощник с трудом поспевает за ним.

— В этом вся суть. Нас и должны узнать. «Анна» окончательно перестанет быть «Конкордом» и превратится из корабля работорговцев в ожившую мечту!

— То есть, ты хочешь заявиться прямо сюда, в гавань, с этими нелепыми парусами, чтобы весь здешний народ…

— Именно. И спокойно заменить мачту. Ты сам прекрасно понимаешь, что далеко мы с этой трещиной не уйдем… Еще один шторм — и…

Иззи на миг остановился, пытаясь осознать смысл этого поистине гениального плана. Через какое-то время Эд все-таки заметил, что он отстал, и, повернувшись, приготовился выслушивать восторги или возражения.

— Так значит, ты узнавал про Стида Боннета, чтобы использовать его историю как… 

— Прикрытие.

— Но что ты будешь делать с ним самим? Ведь он прибежит в гавань, как только наш корабль покажется на горизонте.

Эд снова улыбнулся, на этот раз с откровенной мечтательностью. Иззи, внимательно следивший за ним, оказался окончательно сбит с толку.

— Женюсь на нем. Не думаю, что кто-то будет против.

— Но…

— Ты же скрепишь наш союз? Таков обычай: это должен делать старший помощник.

— Я…

Эд собирался дождаться, когда дар речи вернется к Иззи, но вдруг случайно брошенным в сторону взглядом выхватил из окружающей действительности нечто яркое, почти сияющее. 

Вдоль лавок, что находились через дорогу, шел Стид Боннет собственной персоной. Его волосы золотились в лучах полуденного солнца, он был одет в камзол и кюлоты почти такого же теплого оттенка. В руках у него была большая книга в желтом переплете, которую он бережно прижимал к себе.

— Извини, мне нужно срочно отлучиться. Ты помнишь, что еще я просил тебя купить?

— Помню, — только и смог ответить Иззи, пытающийся понять, что же такого увидел Эд на противоположной стороне улицы.

Но тот уже нырнул в толпу горожан, желая незаметно подойти поближе к своему избраннику.

Стид замер у витрины книжного магазина, разглядывая выставленные образцы в глубокой задумчивости. Его прекрасный профиль был исполнен благородства, и Эду вдруг подумалось, что он готов отдать все награбленные богатства за то, чтобы украсить стены своей каюты портретами, передающими такое совершенство. При этом, как было ему известно, люди голубых кровей всегда стремились к тому, чтобы их лица казались идеальными, тогда как нос Стида и его щеки украшали совершенно очаровательные веснушки, от которых Эд ни за что бы не отказался.

Взгляд Стида не блуждал от книги к книге, он явно остановился здесь лишь для того, чтобы иметь возможность погрузиться в свои мысли без риска толкнуть кого-то или попасть под копыта лошади одного из проносящихся мимо экипажей. Эд попытался разобрать название массивного тома, что Стид так бережно держал у сердца, но у него ничего не вышло.

В какой-то момент его избранник в задумчивости поднял к лицу правую руку, и Эд увидел на безымянном пальце свое кольцо. Он собрался было сделать вдох, когда Стид, ничего вокруг не замечая, с мимолетной нежностью поцеловал пылающий на солнце рубин.

У Эда едва не подкосились ноги. С трудом справившись с волной жара, он бросил все силы на то, чтобы не дать себе шагнуть навстречу судьбе раньше времени… заговорить со Стидом… взять его за руку… Ведь тогда он отнял бы у своего избранника мечту…

А Стид все-таки вышел из задумчивости и побрел прочь, в сторону центральной площади города. Эд не решился следовать за ним, тем более, что оставалось еще много дел, касающихся подготовки к их судьбоносной встрече.

— Эй, приятель! Подойди ко мне, я хочу предложить тебе кое-какую работу.

— Вы это мне?

Увидев группу молодых людей, расположившихся под сенью развесистого нима, Эд сразу понял, что нашел тех, кто ему нужен. Один из них с нежностью обнимал виолончель, другой задумчиво перебирал струны арфы, еще двое увлеченно играли в карты, и за их спинами можно было заметить чехлы для музыкальных инструментов.

Эд подозвал к себе того, кто держал в руках лютню. Чутье подсказывало ему, что душой компании и главным заводилой был именно этот парень.

— У вас, как я вижу, тут целый оркестр. Я же не ошибся, вы играете на праздниках?

— Конечно. Мы любим праздники, которые устраивают щедрые люди.

Эд понимающе кивнул. 

— Я бы хотел, чтобы вы сыграли для меня послезавтра… В полдень мой корабль бросит якорь в порту Бриджтауна… где состоится одна особенная встреча…

Его собеседник едва заметно поднял бровь, но больше ничем не выдал своего удивления, если он вообще был удивлен. Однако следующий его вопрос продемонстрировал, что он прекрасно понимает суть предложения Эда:

— Вам нужно сделать этот день незабываемым для того, кто очень дорог?

— Именно.

— Что ж, для нас будет честью присутствовать при таком важном событии. Мы постараемся на славу. Разумеется, нам бы хотелось удостовериться в том, что вы действительно щедры…

— О, конечно же, — Эд запустил руку в карман и выудил оттуда небольшой, но весьма увесистый мешочек. — Это на то, чтобы вы как следует порепетировали. 

Получив задаток, лютнист вежливо улыбнулся, но его взгляд продолжил изучать Эда с невероятной внимательностью, даже дотошностью.

— Как следует к вам обращаться? Ваше… высочество?

— О, нет! Зовите меня просто Эдом. Ну или капитаном.