Джуго был очень расстроен и всерьез обижен после слов Уно о том, что все в тринадцатой камере – непопулярные лузеры (кроме самого одиннадцатого, разумеется). Удивительно, как ему Рок за это не вломил, а ведь даже Джуго очень хотелось отвесить дружбану хороший подзатыльник за такие слова. Хотя, шестьдесят девятый молодец – вовремя напомнил якобы “бешено популярному” Уно, как его послала, смачно втащив после этого, девушка с ресепшн. Ибо не надо было ее сразу за грудь хватать и пытаться в буквальном смысле тащить на свидание. Девица, кстати, еще и замужней оказалась, так что Уно влетело вдвойне. Впрочем, так ему и надо.

И если отходчивый Рок забыл и забил, обожравшись шоколадом, который зеки сплочённой троицей отжали у бедняги Сейтаро, то Джуго принял слова про непопулярного лузера слишком близко к сердцу. Настолько, что свинтил в камеру к Цукумо, дабы поплакаться в жилетку. Правда, это был далеко не лучший вариант утешения, поскольку псевдониндзя тут же вспомнил актёрские трудовыебудни и штабеля ящиков шоколада, от поедания которого по финалу началась лютая аллергия, а затем девяносто девятого и вовсе начало от одного только упоминания шоколада и Валентинова дня воротить. Очень зря он это разобиженному пятнадцатому рассказал. Тот озверел еще больше и едва ему пальцы на ноге не сломал, от души на нее наступив… Совершенно раздосадованный Джуго отправился в тоске бродить по бесконечным коридорам Нанбы, удивительным образом не попадаясь никому из надзирателей. Он сам не понял, как его в третий корпус занесло. Сныкавшись за поворотом, он краем уха услышал спор Труа и Хани. Стало еще обиднее от осознания, что даже эти додики под покровительством размалеванного петуха-надзирателя какую-то популярность заимели, а он… Ну чем он хуже этих двоих и, уж тем более, их мало похожего на мужика надзирателя? Скрипнув зубами, пятнадцатый оставил этих двоих разбираться и направился дальше, остановившись у комнаты надзирателей третьего блока. Киджи растекся по дивану и бормотал что-то про усталость, держа перед собой какую-то цветную распечатку. Прислушавшись и затем присмотревшись к распечатке, Джуго заткнул себе рот обеими руками, чтобы не заржать. Вспомнилось, как Уно был взбешен и расстроен, когда Хани и Труа хвастались ему охапками шоколада. Знал бы пятнадцатый раньше, от кого эти додики из третьего блока получили шоколад – непременно бы растрепал Уно, а тот уже распустил бы слух по всей тюрьме.Тогда бы лучший друг точно не стал говорить всякое дерьмо, в частности, про него. Во всем эти придурки со своим петухом во главе виноваты! Даже мелькнула здравая мысль вернуться в свою камеру и сразу всем рассказать про интересные подробности, подслушанные в третьем блоке. Правда, обида все еще душила, но теперь еще и в сочетании с мучающим вопросом: а вдруг Уно и правда считает его стремным лузером и чисто из жалости с ним возится? Вздохнув и продолжая раздумывать, Джуго не заметил, что уже давно попал в поле зрения Киджи и запоздало ойкнул, когда надзиратель третьего корпуса, подцепив его как нечто грязное или заразное наманикюренной лапкой, брезгливо поморщился.

– Ты же этот… страшненький ребёнок из тринадцатого корпуса! Что ты здесь забыл?! – воскликнул Мицуба, обдав ароматами ядерной мятной жвачки и приторно-сладких духов. 

– Я эээ… от своих отстал, мы на тренировках в пятом корпусе были. – промямлил Джуго. – Не успел за ними, отстал и это… заблудился.

Врать ему было не впервой, а сейчас под угрозу из-за его разгуливаний по тюряге попадала репутация Хаджиме, который точно его прибьет после такого попадалова. 

– Не люблю я тратить время на всяких маленьких уродцев, но так и быть, провожу тебя до твоего корпуса и сдам Хаджиме лично в руки. Пусть сам с тобой разбирается. Прибавил ты мне проблем! Хоть знаешь, сколько времени мне туда тащиться?! – бубнил петух-надзиратель, нацепив на Джуго наручники и таща за собой.

Уно не на шутку разволновался, когда Джуго в камере не обнаружилось. Рок пожал плечами:

– Ты это, за словами бы следил. Не вел бы себя как дерьмо, он бы не ушел шататься в одиночестве. Сейчас ему и нам за компанию от Хаджиме попадет. 

– А я что?! – захлопал по-женски длинными ресницами одиннадцатый. – Я же ничего такого не сказал! 

– Уно-кун, ты иногда делаешь, а потом думаешь, – вздохнул Нико, еще раз мысленно себя похвалив, что спрятал шоколадку, подаренную Кагуей-тян (кстати, цэ был гематоген, но откуда юному наркоману знать-то?).

– Кто бы говорил! Как будто ты не делаешь то же самое? – огрызнулся одиннадцатый, на самом деле всерьез переживая и понимая, что действительно стоит следить за базаром. Ему-то просто хотелось покрасоваться перед сокамерниками и привычно наплести баек про собственную популярность после того, как его откровенно обхуесосили те два придурка из третьего корпуса, хвастаясь своими шоколадками. Сам не заметил в итоге, как попытка выпендриться переросла в самоутверждение. Перед Джуго было откровенно стыдно и хотелось извиниться, а лучше – найти его раньше, чем это сделает Хаджиме. 

Уно уже честным образом скручивал отмычку из сворованной у Киджи шпильки, когда услышал ор из коридора. Кажется, Хаджиме собачился с упомянутым надзирателем третьего корпуса. Правда, длилось это недолго. Что-то пробурчав, Сугороку привычно вышиб с ноги дверь в тринадцатую камеру и зашвырнул туда довольно помятого и побитого Джуго, который тряпочкой влетел в стену и затем стек по ней на пол, так и оставшись там лежать. Едва надзиратель свалил, Уно хотел было кинуться к другу, но его внимание привлекла красивая коробочка, лежащая у двери в камеру. Быстро схватив и спрятав под свой футон трофей прежде, чем его заметили другие, одиннадцатый подошел к Джуго, который находился в полувменяемом после тумаков состоянии, и присел рядом.

– Джуго, ты как?

Пятнадцатый промолчал и лишь мрачно посмотрел на него, отвернувшись затем к стене.

– Ну, прости! Я придурок и переборщил. Это все те два урода из третьего корпуса! Хотя, я не лучше. – одиннадцатый с сожалением вздохнул, – если буду вести себя как мудак, двинь мне что ли. Это ведь ты умеешь? – Уно тепло улыбнулся и, оглянувшись на сокамерников, которые, к счастью, в его сторону сейчас не смотрели, осторожно погладил Джуго по спине. – Не обижайся, хорошо? Я правда не подумал, что тебя эта хрень так сильно заденет.

– Хорошо. – взгляд Джуго приобрел осмысленность, а затем, привычно улыбнувшись, пятнадцатый отвесил затрещину, сбив с Уно любимый кепарик. 

– Ээй, ты чего?! 

– Так ты же сам сказал, что разрешаешь втащить, – захихикал пятнадцатый.

От сердца как-то отлегло, да и вообще радовало, что их ссоры, если и бывали, то не отличались серьезностью и долго не длились.

– Ладно-ладно, – вернув кепарик на законное место, Уно расплылся в улыбке. – Где ты шлялся? Ужин пропустил, между прочим. А Широ шоколадный торт нам притащил! 

– Я для тебя попросил кусочек отложить. – добавил Рок, демонстрируя этот самый довольно объемный кусочек аппетитного шоколадного торта в картонном контейнере.

Впервые за этот день Джуго наконец позволил себе улыбнуться…

***

Рок и Нико уже спали, а Джуго снова смотрел куда-то сквозь решетку, вновь задумавшись над словами Уно. Нет, на него пятнадцатый уже давно не обижался, но что если одиннадцатый был прав? Даже если вспомнить моменты, когда они сбегали и шатались по разным городам и странам, Уно действительно ловко подкатывал к девушкам и мог договориться хоть с гремучей змеёй, в то время как на Джуго девушки смотрели с жалостью и отводили взгляд. Да что там девушки – крысы у мусорных баков – и те разбегались…

– Тебя что-то беспокоит? – прервал поток его мыслей одиннадцатый, слегка приподнявшись на руках и убирая несколько длинных прядей с соседского футона. – Опять не выспишься же, если будешь полуночничать, а эта мартышка из пятого корпуса в дикую рань припрется со своими тренировками.

– Уно, я хотел спросить… – начал Джуго и резко замолчал, вновь боясь быть непонятым или услышать то, чего очень не хотелось. Но если не спросит – точно не уснет.

– Спрашивай, конечно. Я ведь говорил, что рад, когда ты открываешься мне, пусть и понемногу, потому что хочу лучше тебя понять. – Уно поерзал на футоне, ощущая выступ под подушкой и вспоминая, что припрятал там стыренную у Хаджиме коробочку, которую тот уронил.

– Ты и правда считаешь меня непопулярным и лузером? Я действительно такой стремный? – пятнадцатый даже отвернулся, мысленно готовясь услышать уничтожающие его ответы.

– Ну, если тебя отмыть и в порядок привести – будешь очень даже. – усмехнулся Уно. – Да шучу я. На самом деле все зависит от типажа, который тебе нравится. 

– Я… я не знаю, что за типаж мне нравится. – тихо ответил Джуго, отвернувшись, чтобы скрыть смущение в виде проступившего на щеках румянца. –И что еще за типаж?

– Ну, тип фигуры там, цвет волос, глаз и… – начал объяснять Уно, чуть повысив децибелы, чем разбудил Рока:

– Уно, заткнись! И вообще потише там! Спать мешаете, идиоты! – сонно пробубнил шестьдесят девятый и перевернулся на другой бок, натянув повыше одеяло.

– Давай пройдемся что ли, чтобы не мешать – шепотом сказал Джуго, покосившись на вновь уснувшего Рока.

Уно кивнул и, быстро собрав волосы в хвост и натянув полосатые штаны, вытащил припрятанный под подушкой трофей, ловко спрятав за спину. Джуго привычно открыл дверь в камеру, затем оба вышли и осторожно добрались до ближайшего выхода на улицу. Было тихо, вся Нанба уже видела сны. 

– Так ты и правда не считаешь меня лузером? – Джуго решил продолжить разговор.

– С чего бы? Ты просто неопытный и только сейчас учишься понимать, чего действительно хочешь и что тебе нравится, а что нет. Ну, не обижайся за ту хрень, я же извинился. И вот, в качестве дополнения к моему извинению. – одиннадцатый с фирменной улыбкой протянул коробочку. – Правда, так перед дамами обычно извиняются, но да хрен с ним.

– Это что?! – Джуго повертел в руках презент, отмечая довольно дорогую упаковку, обтянутую красным декоративным бархатом.

– Понятия не имею. Когда тебя Хаджиме в камеру закинул, это под дверью лежало. Ну вот открой и узнаем! 

Естественно, дабы что-то открыть, пятнадцатого долго упрашивать было не надо. Джуго завис: внутри был довольно объемный фигурный шоколад в виде сердца, похоже, сделанный на заказ.

– Кто-то подарил это Хаджиме?! Может, лучше ему отдать? Взбесится же так, что пустит нас на кошачий корм.

– Да отжал он у кого-то, однозначно. Надзиратель он крутой, а в плане внешности – прокуренная лысая горилла. Да кто ему в здравом уме будет шоколад дарить, сам подумай! – засмеялся Уно, борзо отломив от шоколадного сердца кусочек и запихнув в его в приоткрытый от шока рот Джуго. – Надеюсь, тебе понравится. 

Джуго пребывал в шоке еще с полминуты, затем прожевал шоколад, ощутил вкус и спектр новых непонятных ощущений. Это напоминало фейерверк с бесчисленным количеством оттенков, которые черта с два точно опишешь в двух словах.

– Нравится? – Уно с умилением посмотрел на подвисшего друга, который облизнулся и смутился после первой в своей жизни пробы настоящего бельгийского шоколада. 

– Да… очень вкусно. И… и удивительно, что я получил шоколад от тебя. – в этот момент бедняга так смутился, что опустил голову.

– Ну а от кого еще его тут получить, если по-честному? Мы же заключенные. И вообще, главное, что эта вкусняшка лысой горилле не досталась! 

– Ахах, может, ему оставить немного? Вдруг добрее станет, когда попробует.

– Сомневаюсь. Лучше ребятам оставим, а коробку можно на этаж ниже выкинуть – сами пусть разбираются, что и откуда. – заговорщицки подмигнув, одиннадцатый вытащил шоколад, завернув в бумагу, которая была внутри коробки, а саму коробку вышвырнул за спину, даже не глядя. 

– Кстати, Уно, эти двое из третьего блока шоколад получили не от девушек. – Джуго, чувствуя, как настроение от всего и сразу начало прошибать потолок, захихикал. – Киджи со знакомыми окамами договорился, чтоб те порадовали его подопечных.

– Ахахаха, ты серьезно?! Откуда инфа?

– Я в третий корпус случайно зашел и услышал, как он благодарил их по телефону.

– А с чего ты уверен, что они окамы все?

– Так у него список в руке был распечатанный с фотками этих недомужиков, я подсмотрел. Ну а потом он меня запалил и пришлось врать, чтобы не спалиться и не спалить Хаджиме. 

– Пхахахаха, вот это номер! Надо нашим завтра рассказать. – высмеявшись, Уно убрал выбившуюся прядь волос с лица. – Ладно, давай быстрее в камеру вернемся, а то мало ли Хаджиме ввалится со своим ночным обходом. – добавил он, по-дружески положив руку на плечо.

До камеры добрались тихо и без происшествий, что было удивительной редкостью. Когда оба улеглись, Уно как-то быстро уснул, а Джуго еще некоторое время витал в своих мыслях. Он сам не понимал, что происходит и, более того, его непопулярность у девушек как-то не особенно волновала. Куда больше он боялся, что в глазах Уно он стремный доходяга и неудачник, даже не понимая, какой сильный акцент на это сделан. Ему много гадостей говорили, часто какими только словами ни называли, но Джуго даже толком не помнил этого. Раскритикуй его Рок или Нико, он бы помандел для вида и забыл. Но критика от Уно – это другое. Отчего-то она воспринималась тяжело и болезненно, и ужасно хотелось как можно скорее исправить недостатки. Отчего так – тоже было неясно. Но сегодня прояснилось хотя бы кое-что, как вывод из этих размышлений: Уно для него значит больше, чем остальные. Он вновь готов открываться ему и больше рассказывать, несмотря на трудности с доверием. Но, что еще больше пугало Джуго внезапно накатившее осознание, что все это время он не девушкам хотел нравиться и вовсе не от какой-то из них получить шоколад на дурацкий Валентинов день. Он его уже получил от того, от кого на самом деле хотел, пусть это и было своего рода извинение, да еще и шоколад украден у надзирателя, но это было чертовски круто. Настолько, что он еле сдержал порыв обнять спящего Уно, позволив себе, как несколько дней назад, снова осторожно взять его за руку, натянуть одеяло, чтобы скрыть палевный жест и еще несколько минут всматриваться в красивые и несколько женственные черты лучшего друга.

– Спокойной ночи и… спасибо за всё. – едва слышно прошептал Джуго и затем, закрыв глаза, почти мгновенно уснул.