Мин Юбин пристально рассматривал Тэхёна. Омега скромно опустил глаза в свою тарелку. Сказать, что старший альфа был удивлён внезапной женитьбой среднего сына — это ничего не сказать. Но ещё больше он был поражён внешним сходством жениха Юнги с младшим сыном. Супруг его предупреждал, но Юбин оказался не готов увидеть копию Юджина.

Старший брат Юнги не показывал по этому поводу никакого удивления. Он уже видел фото Тэхёна. Сынхва очаровательно улыбался и интересовался у Тэ и Юнги планами на будущее.

— Тэхён, — обратился Юбин к омеге, — Вичан рассказал мне твою историю. Признаться, я очень удивлён, что мой сын оказался настоящим мужчиной.

Альфа глянул на Юнги.

Перед этим обедом Юбин долго разговаривал с Юнги наедине. Чем больше слушал он сына, тем больше понимал, что его мальчик вырос. Юнги принял решение. Взрослое решение. Не каждый альфа на такое способен. Конечно, у Юбина были планы на Юнги, но здесь существенную роль сыграл супруг. По Вичану было видно, что он души не чает в этом скромном омеге. И теперь Юбин понимал, почему. Муж так расписал незавидную судьбу этого паренька, что довольно жестокое сердце Юбина дрогнуло.

Юнги едва заметно усмехнулся. Как и говорил папа, отец согласился им помочь. Условие было только одно. Отец давно хотел открыть в США филиал своей компании, и Юнги этим займётся. Вся ответственность ляжет на плечи альфы. За все промахи и неудачи Юбин будет спрашивать с него. Так вот Юнги входит во взрослую жизнь. С полным набором: муж, ребенок, новая компания. Юность останется позади, как только он поставит подпись на брачном свидетельстве. Теперь он будет нести ответственность ещё за две жизни. А так же ответственность за людей, которые будут работать на него. Громадная ноша. Страшно ли ему? Очень. Но это его решение. Юнги никто не заставлял. Он чувствовал, что поступает правильно. Он был в этом уверен. Иногда проскальзывали мысли об истинном, но Мин отмахивался от них. Альфа решил разбираться с проблемами по мере их поступления. Вполне возможно, он его вообще никогда не встретит. Так чего заранее переживать? У Юнги сейчас другие заботы.

— Он замечательный, — тихо проговорил Тэ и покраснел.

— Ты так мило краснеешь, — заметил Сынхва. — Поздравляю, Юн. Твой жених — само очарование.

Мин Сынхва никоим образом не показывал, что Тэ похож на его погибшего брата, хотя сходство было очевидным. Он воспринял омегу как абсолютно другого человека, не имеющего отношения к его семье. Тем более, что это правда. Сынхва проверил через свои каналы всю подноготную Тэхёна. Сразу же, как только Юнги попросил его сделать для омеги поддельные документы. Альфа даже выяснил, кто родители Тэхёна, и почему омега оказался в детском доме. Эту информацию он Юнги не сказал. Не время. У них сейчас и так много проблем. Возможно, он никогда не расскажет. Прошлое нужно отпускать, если хочешь жить дальше. По правде говоря, Сынхва был впечатлён поступком брата. Он бы не решился на такое. Может быть, просто помог бы омеге, дав денег. Но никогда бы не женился. Даже с благой целью. Хотя Сынхва и благие цели — это что-то из области фантастики. При всём этом, Сынхва очень любил свою семью. А этот милый мальчик становится её частью. И это значит, он попадает под его крыло защиты.

— Предлагаю наказать Чона, — задумчиво произнёс Сынхва. — Можно устроить несчастный случай. Мне это раз плюнуть.

— Несчастный случай? — испуганно прошептал Тэ. — Но мы же его уже наказали. Я не хочу, чтобы кто-то погиб. Даже такой, как он.

— Сынхва, — Юбин строго посмотрел на старшего сына, — Юнги просил не вмешиваться в это дело.

— Именно, — подтвердил Юнги. — Всё, что нужно, мы сделали. Время доделает остальное. В лучшем случае ему светит психушка. Так что давайте забудем о Чоне.

— Когда мы уезжаем? — подал голос до сих пор молчавший Намджун.

Ким молча ел, внимательно слушая разговор за столом. Идея с женитьбой ему казалась не совсем правильной. С рациональной точки зрения здесь вопросов не возникало. Это облегчает выезд за границу. Да и малыш родится в браке, что избавит Тэ от осуждения общества. Но с другой стороны, Джун не понимал, как Юнги и Тэхён собираются строить свою семейную жизнь. Как же течка и гон? Как в последствии объяснят малышу, почему родители спят в разных спальнях? И почему отец никогда не целует папу? Что будет с ребёнком, когда они надумают развестись? И вообще, скажут ли ему, что Юнги не родной отец? Подводных камней много. Джун попытался поговорить об этом с Юнги, но Мин слушать не захотел.

— Сразу же после регистрации брака, — ответил Юнги. — Тэхёну нужно наблюдение врачей. В Сеуле это делать небезопасно. Я не хочу, чтобы его здесь кто-нибудь узнал. Тэ, тебе придётся изменить внешность.

— Хорошо, — пробормотал Тэхён.

— Я этим займусь, — оживился Вичан. — Завтра же привезу своего стилиста.

— Тебе это нравится, папа, — мягко заметил Юнги.

— Конечно, — согласился Вичан. — Он такой хорошенький. И я его сделаю ещё красивее. Ты, Тэхёни, станешь неотразимым.

— Сложно беременному быть неотразимым, — улыбнулся Тэ.

Постепенно страх, сковавший его, когда он увидел перед собой отца и старшего брата Юнги, отпустил. Было видно, что альфы приняли его. В глазах обоих он не заметил презрения или осуждения.

— Ты не прав, Тэхён, — Юбин подлил супругу вина в бокал. — Беременные омеги самые красивые. Они как бы светятся изнутри. Вичан был таким прелестным с животиком.

— Скажешь тоже, — рассмеялся Вичан. — Не слушай его, Котёнок. Я был похож на беременного хомячка. Всё время ел и спал.

— Но это не отменяет того, что ты был прелестным, — альфа с любовью посмотрел на супруга.

— Льстец, — проворковал Вичан, погладив мужа по щеке.

«И ведь они не истинные, — подумал Тэхён, — а так любят друг друга. Значит, и у меня есть шанс стать любимым и любить в ответ».

— И всё-таки странно, что ты женишься раньше меня, — усмехнулся Сынхва.

— Каждому своё время, — философски изрёк Юнги, поднимая бокал. — Предлагаю выпить за нашу новую жизнь.

— Согласен, — поддержал сына Вичан. — Джун, а ты чего такой хмурый?

Намджун пожал плечами и выдавил из себя подобие улыбки.

— Не расстраивайся, Джун, — хмыкнул Юбин. — Скоро и ты своё счастье найдёшь.

— Это навряд ли, — буркнул Ким, беря свой стакан с водой.

Намджун редко пил. И этот обед не стал исключением. Ему нужна всегда трезвая голова.

«Где же я его встречу? — печально подумал альфа. — Я же с ними теперь всегда рядом. У меня просто времени нет искать кого-то. Не думаю, что он мне упадёт на голову».

Ким Намджун сейчас даже и не догадывался, что его счастье свалится прямо на него. В буквальном смысле этого слова.

***

Чонгук вошёл в свой дом следом за отцом. За время его отсутствия здесь ничего не изменилось. Всё осталось, как и прежде. Мебель стояла на своём месте. Всё так же висели картины на стенах, лежали ковры на полу. Но Гук почему-то не почувствовал себя здесь дома. Что-то в нём самом изменилось. Окончательно.

— Ты есть хочешь? — поинтересовался Хосок. — Я приказал приготовить обед.

— Позже, — бросил Гук. — Я устал. Хочу отдохнуть.

Навстречу им вышел молоденький слуга. Он учтиво поклонился и произнёс:

— Здравствуйте, господин Чон. Рады видеть вас дома.

— Здравствуйте, — ответил Гук. — Как вас зовут?

У альфы глаза расширились от удивления. Он работал в этом доме почти два года, и ни разу Чонгук не соизволил поинтересоваться его именем. Обычно молодой господин обращался к нему «Эй, ты».

— Суён, господин Чон, — парень вновь поклонился.

— Спасибо за приветствие, Суён, — сказал Гук. — Отец, я буду в своей комнате.

— Хорошо, Гук. Может, после поговорим?

— Конечно, — легко согласился Чонгук. — Я только немного отдохну. Я сам хотел с тобой поговорить.

— Сын, я буду в кабинете. Жду в любое время, — ответил Хосок.

— Мг, — промычал Гук и отправился в свою комнату.

Открыв дверь спальни, он замер на пороге. Комната была в идеальном порядке. Ковёр давно почистили, не оставив и капли от крови Тэхёна. Чонгук почувствовал, что не может войти. Его словно парализовало. Он тупо пялился на ковёр, не понимая происходящего.

Перед глазами появилось лицо Тэхёна с закрытыми глазами. Тогда, в сексуальном угаре, он не обращал внимание на такие мелочи, как поведение истинного. Важно было только его наслаждение. Теперь же память услужливо подкинула то, что он не хотел вспоминать. Кровь из носа омеги, разбитое лицо, закушенные от боли губы, дрожащие веки и неподвижное худое тело, которое он с таким больным удовольствием брал. До сих пор тихо скулящий зверь оглушительно завыл от воспоминаний.

Чонгук закрыл уши руками. Но вой был внутри. Это не помогало. Чон понял, что даже под дулом пистолета не сможет больше войти в эту комнату. Усилием воли он заставил себя закрыть дверь. Эта дверь теперь для него заперта навсегда. Дверь в комнату, где он провёл всё своё детство. Где любимый папа читал ему сказки на ночь и пел колыбельные. И где он совершил самый ужасный поступок в своей жизни.

— Господин Чон, — из транса Гука вывел голос Суёна, — вам плохо?

— Нет, Суён. Всё в порядке. Я к отцу в кабинет. Будьте добры, принесите туда чай.

— Да, господин Чон.

Альфа отправился выполнять поручение Гука.

«Ему лоботомию сделали? — размышлял он по пути на кухню — Это совершенно другой человек. Или просто притворяется? Невозможно так измениться за столь короткое время. Не может высокомерный засранец стать образцовым альфой. Не верю я в это. Более вероятный вариант, что Чона подменили двойником. Надо быть настороже. Мало ли он крышей поехал?»

Чон смотрел, как удаляется Суён. Он солгал. Ему очень плохо. Плохо до тошноты. Взяв себя в руки, Гук отправился в кабинет Хосока. Он собирался сказать отцу о своём решении. Решение, которое должно изменить его жизнь в корне. И, возможно, в худшую сторону.

Легонько постучав в дверь, Гук вошёл.

— Ты чего? — Хосок удивлённо посмотрел на сына, отрываясь от бумаг, которые ещё даже не успел разложить на столе.

— Давай сейчас поговорим, — младший Чон сел в кресло. — Я кое-что должен тебе сказать, отец.

— Это так срочно, что ты решил не отдыхать? — приподнял брови Хосок.

— Я не могу больше жить в своей комнате, — ответил Чонгук и потёр глаза. — Там оживают воспоминая о случившемся.

— Понятно. Ну, комнат много в доме. Выбирай любую. Ты об этом мне хотел сказать?

— Нет. Я хочу…

Их прервал Суён. Он вошёл с подносом в руках. На нём дымились кружки с ароматным чаем.

— Прошу прощения, — сказал он, подходя к стеклянному столику возле кресла, на котором сидел Гук.

Аромат малины ударил в нос Чонгука. Суён заварил малиновый чай. Любимый чай Гука. Чон почувствовал, как его бросило в пот. Затем волна нестерпимого жара окатила всё тело. Зрачки альфы расширились, делая глаза чёрными. Дыхание участилось. Миндальный запах Чонгука с каждой секундой усиливался, начав давить на Хосока и Суёна. Оба альфы мгновенно поняли, что происходит.

— Гук, — обеспокоенно произнёс Хосок, — у тебя начинается гон.

— Но почему? — прохрипел Чонгук, с силой сжав подлокотники кресла. — Ещё рано. Он должен был начаться только через несколько месяцев.

— Не знаю, — быстро ответил старший альфа. — Суён, позови охрану.

— Да, господин Чон.

Суён бросился из кабинета. Хосок достал телефон.

— Кому ты звонишь? — спросил Чонгук, жадно вдыхая запах малины.

— Своему врачу. Тебе нужна помощь, — проговорил Хосок, набирая номер. — Гук, послушай. Сейчас важно, чтобы ты не сорвался. Могут пострадать люди. Слышишь меня? Я тебя никуда не отпущу. Ты будешь дома.

— Как же я без омеги?

Чонгук сам не понял, зачем задал этот вопрос. Потому что его зверь хотел только одного омегу. Омегу с малиновым запахом.

Продолжение следует…