У Гука всё поплыло перед глазами. Зверь приказывал идти на поиски омеги. Возбуждение начало накрывать с головой.

— Гук, слушай меня, — Хосок подошёл к сыну и заглянул в затуманенные желанием глаза. — Пока ты ещё хоть что-то соображаешь, давай спустимся в подвал.

— Это так необходимо? — прохрипел Чонгук.

— Да. Сынок, — ласково сказал старший Чон, — скоро тебя полностью накроют инстинкты. И ты начнёшь искать истинного. Твой альфа ещё не смирился с его гибелью.

— Он жив! — зарычал Чонгук, и в глазах альфы появился нездоровый огонь. — Не смей мне говорить, что Тэхён умер!

— Хорошо, — поспешил согласиться с сыном Хосок.

Сейчас ему необходимо было уговорить Чонгука спуститься в подвал. Его нельзя оставлять просто так в доме. Зверь скоро полностью завладеет разумом сына. И единственное, что ему надо будет — это омега. Не найдя истинного, он может напасть на любого, оказавшегося рядом. И ещё неизвестно, как себя поведёт Чонгук, не получив желаемого удовлетворения.

На пороге кабинета показались два крепких охранника. Они хотели было подойти к Чонгуку, но Хосок едва заметно покачал головой. Он надеялся уговорить сына добровольно спуститься вниз.

— Гук, пожалуйста, пойдём. Ты же не хочешь натворить ещё больше дел. Хватит того, что уже сделано.

Чонгук понимал отца. Сквозь безумную жажду тела омеги он всё слышал. Тэхёна рядом нет. Другой ему не поможет. Остаётся только самоудовлетворять себя.

— И как всё будет происходить? — спросил Гук, стирая пот со лба. — Мне очень жарко.

— Пойдём вниз. Я тебе всё там расскажу, — пообещал Хосок. — Чем больше мы тянем, тем больше вероятность, что твой зверь выйдет из-под контроля. Скоро приедет доктор и сделает тебе укол, чтобы облегчить боль.

— Боль?

— Да. Тебе будет больно, — честно ответил Хосок. — Твоему зверю нужны феромоны истинного. Не получив их, ты начнёшь испытывать адскую боль. Не зря истинные не изменяют друг другу. Альфа просто не может этого делать. Всё замешано на природе истинности. Омега тоже не сможет быть с другим, пока есть метка. Но это в том случае, если он жив.

— Он жив, — упрямо прошипел Гук.

— Хорошо, — вздохнул Хосок. — Идём.

То, что Гук его слышит и пытается себя контролировать, давало надежду, что всё обойдётся с минимальными потерями. Но всех омег из дома нужно удалить на время его гона. Он не может рисковать людьми. Хосок взял за руку сына, заставляя его встать. Рука Чонгука была очень горячей. Гон сына стремительно набирал обороты. Из тёмных глаз с каждой минутой исчезал осознанный взгляд. Знаком показав охране следовать за ними, старший Чон повёл своего ребёнка в место его заключения на ближайшее время.

***

Тэхён проснулся от того, что ему приснился кошмар. Омега сел на постели, облегчённо вздохнув. Он в особняке своего будущего супруга. Всё вокруг дышало спокойствием и умиротворением. Настенные часы тихо отсчитывали неумолимый ход времени, негромко щёлкая стрелками. Тэ встал и подошёл к окну. Круглая луна находилась в зените, освещая сад своим голубоватым светом. На скамье он увидел сидящего Намджуна. Альфа смотрел на небесное светило, размышляя о чём-то своём.

— Интересно, почему он не спит? — пробормотал омега. — Поздно уже.

Стянув с кровати лёгкое одеяло, Тэхён в него укутался и пошёл вниз. Ему захотелось поговорить с Джуном.

— Привет, — Тэхён присел рядом с альфой.

— Тэ? — Джун удивлённо посмотрел на омегу. — Почему ты не спишь? Ты себя плохо чувствуешь?

— Нет. Всё в порядке. Просто кошмар приснился.

— Связанный с Чоном? — в лоб спросил Намджун.

— Нет, — пожал плечами Тэхён, плотнее укутываясь в одеяло. — Мне приснилось, что я заперт в каком-то подвале. И из него не было выхода. Даже окон не было. Просто голые каменные стены.

— Тюрьма?

— Не знаю. Я ни разу не был в тюрьме, — слегка улыбнулся Тэ. — Но у меня было такое чувство безысходности. Мне начало казать, что я задыхаюсь. И я проснулся.

— Это всего лишь сон, Котёнок, — Джун улыбнулся и ободряюще похлопал омегу по спине. — Сон хорош тем, что ты всегда можешь проснуться.

— Ты прав. А ты почему не спишь? Юнги уже, наверное, сотый сон видит.

— Не спится. Мысли разные в голову лезут. Мы скоро отсюда уедем. Впереди новая жизнь.

— А ты не хочешь уезжать?

— Единственное, что меня здесь держит — это могила Юджина. И больше ничего. Моих родителей давно нет в живых. Моя семья теперь Юн. Он и ты. Так что, куда вы, туда и я.

— Спасибо, Джун, — пробормотал Тэхён.

— Не стоит меня благодарить, — усмехнулся альфа. — Семью не благодарят за то, что она рядом. Так должно быть. И мне жаль, что в твоей жизни сложилось по-другому.

— Но это сейчас изменилось, — возразил Тэ. — У меня есть Юнги, ты, Вичан. Скоро появится малыш.

— Котёнок, ты не жалеешь, что согласился выйти за Юнги?

— Нет, Джун, — искренне ответил Тэхён. — Ведь, по сути, ничего не меняется в наших отношениях. Я и так живу рядом с ним. Только теперь это будет официально. Да и для ребёнка это дополнительная защита. Никто не сможет сказать — что он ошибка молодости папы. Сам знаешь, какие люди жестокие. Им плевать на обстоятельства. Они видят только то, что хотят видеть.

— Я этого не ожидал от Юнги, — признался Джун. — Я никогда не думал, что он с такой готовностью возьмёт на свои плечи заботу о ребёнке не от него. Извини, Тэ.

— Не извиняйся. Я всё понимаю. Тоже не ожидал от него такого. Хотя от Юнги видел только хорошее.

— Юнги изменился. Очень. И я рад этому.

— Джун, а если серьёзно, — Тэхён внимательно посмотрел на профиль альфы освещённый лунным светом, — что тебя на самом деле тревожит? Ты всегда такой молчаливый. Но ведь и у тебя есть душа.

— Конечно, есть, Тэ, — улыбнулся Намджун. — Я думаю о своём будущем. Что меня ожидает? Встречу ли я когда-нибудь своего истинного? Смогу ли полюбить кого-то так же сильно, как и Юджина? Или такая любовь даётся раз в жизни, несмотря на то, что в ней присутствует истинность? На эти вопросы пока нет ответов.

— Ты обязательно встретишь свою любовь, — начал горячо заверять альфу Тэхён. — Ты очень хороший. Такие люди достойны счастья. И ты будешь счастлив. Джун, возможно, он совсем близко. Просто нужно чуть-чуть подождать.

— Ты удивительный, — тихонько произнёс Намджун. — Ты об этом знаешь?

— Я обычный, — отмахнулся Тэ. — Такой же, как большинство людей.

— Нет, Котёнок. Ты не такой, как все остальные. Ты сам этого не осознаёшь. Но я это вижу. И Юнги. Несмотря на всё то, что с тобой произошло, ты веришь в любовь, жалеешь окружающих тебя людей. Ты не стал ненавидеть всех вокруг. Хотя как раз таки большинство в такой ситуации так бы и поступило. Тэхён, ты сам не представляешь, насколько ты силён духом. Когда мы с тобой познакомились, то я думал, что ты слабый, беззащитный парень. Но я ошибся. Просто это внутри тебя. Ты не показываешь этого другим. Твоя сила ещё не окрепла. И поверь мне, я всегда буду на твоей стороне, что бы ни произошло и какое решение ты бы ни принял.

— Я не заслужил таких друзей, как ты и Юни, — шмыгнул носом омега, собираясь пустить слезу.

— Заслужил. Именно ты заслужил, — добродушно возразил Намджун. — И не разводи сопли. Тебе вредно волноваться.

— Хорошо, — пробурчал Тэхён.

— Пойдём спать. Завтра Вичан из тебя красавчика делать будет. И я так думаю, это утомительное занятие. Хотя откуда мне знать? Я же альфа.

Джун поднялся со скамьи и подал руку Тэхёну.

— А пред сном советую выпить тёплого молока, — сказал он, ведя омегу к дому. — Лучше всего шоколадного. Чтобы кошмары не мучили.

— Люблю шоколадное молоко, — пробормотал Тэ. — Особенно с твоими вафлями.

— Ты, хитрюшка, намекаешь на то, что я сейчас должен вафель тебе напечь? — прищурился Джун.

— А ты можешь? — Тэхён состроил миленькую мордашку. — Они такие вкусные.

— Пойдём, лиса, — притворно вздохнул Намджун. — Будем печь вафли во втором часу ночи. Ведь беременным нельзя отказывать.

***

Гук болезненно застонал. Рука без остановки водила по твёрдому члену. Возбуждение достигло своего пика. Зверь внутри бесновался. Выл, гнал Гука на поиски. Ему не нужна была мастурбация. Ему нужен был омега с изумительным запахом малины. Его бархатная тёплая кожа, горячая узость, его соблазнительные губы. Чон так и не поцеловал их по-настоящему. Те поцелуи, которыми он наградил Тэхёна, навряд ли вообще можно было назвать поцелуями.

Перед глазами альфы стояло лицо Тэхёна. Такое красивое, с приоткрытым влажным ртом. Сейчас Чонгук не вспоминал, как брал силой Тэ. Он представлял себе всё по-другому. Всё так, как могло бы быть, не будь он таким самовлюблённым идиотом. Омега сейчас мог бы быть рядом с ним. Ласкать его нежными руками, принося облегчение своим запахом. Но, увы, реальность далека от фантазий. И эта реальность доставляла поистине адские муки. Чона разрывало на куски от возбуждения. Отец не солгал. Всё оказалось намного хуже, чем он себе мог представить. Он уже кончил раз десять. Но облегчения не было. Не было удовлетворения. Ему нужно больше. В разы больше, чем простая дрочка.

Рука ускорила темп, и альфа кончил, испачкав себя спермой в очередной раз.

Чон устало обвёл глазами помещение. Его тюрьма с каменными серыми стенами. Здесь не было окон. Только железная дверь, за которой стояли охранники. Удобств здесь так же не наблюдалось. Только унитаз, раковина и кровать. Да они ему и не нужны были. Это последнее, о чём думал Чонгук. Укол, сделанный семейным доктором, мало помог. Тело Гука ломало от боли. Каждая мышца была напряжена, как струна.

Кое как сев на постели, альфа взял влажные салфетки. Вытерев руки и живот, он наклонился за бутылкой воды, но по его телу пробежал разряд, похожий на электрический. Громкий крик раздался на весь подвал. Чон задыхался от судороги, сковавшей его. Альфе показалось, что он умирает. Ещё мгновение и он отдаст богу душу. Слёзы помимо его воли заструились по лицу. Гук ещё раз громко застонал, пытаясь выпрямиться. У него ничего не получилось. Альфа, скорчившись, завалился на бок. Голый, в позе зародыша, весь в своей сперме, он скулил и ждал, когда всё закончится, чтобы вновь начать мастурбировать.

Боль потихоньку начала отступать, но на её место пришла злость. Зверь требовал немедленно выбраться отсюда. Член болезненно продолжал ныть, не думая успокаиваться. Инстинкты поглотили Чонгука, затуманив остатки разума. Альфа вскочил с кровати и начал одеваться. В мозгу, охваченном похотью, стучало только одно: ему нужен омега. И он его найдёт.

— Господин Чон, — сказал в трубку телефона один из охранников. — Ваш сын кричит. Что нам делать?

— Чёрт! Сейчас спущусь! — выкрикнул Хосок. — Ни в коем случае не входите к нему. Даже если он начнет звать на помощь и стучать в дверь.

— А если ему действительно требуется помощь, — нахмурился охранник. — Его крики говорят от боли. Это не крики наслаждения.

— Я знаю, — рявкнул Хосок. — Он может напасть. Не входить к нему! Это приказ! Я сейчас буду!

— Понял, господин Чон.

Охранник сбросил вызов.

— Это просто жесть, — сказал второй, слушая, как Чонгук стонет за дверью. — Такое ощущение, что у него агония. Никогда не думал, что гон может быть таким ужасным.

— Потому что ты гон проводишь с любимым мужем, — возразил альфа. — А он убил своего истинного. И расплата не заставила себя ждать.

Продолжение следует…