Пустая колыбель дразнила ее. Манила к себе, и сердце королевы полнилось желанием подойти к ней, но головой же та понимала — сына в нем она не найдет. Эйгон - нерадивый ее муж, сразу после убийства приказал вынести ненужную теперь кровать принца Джейхейриса, но Хелейна воспротивилась. Она оставила все игрушки, всю одежду, все, что принадлежало старшему сыну за его короткую жизнь, на месте. То была единственная память, оставшаяся у нее, и никто не в силах будет отнять ее у скорбящей матери. Ведь даже в воспоминаниях своих Хелейна была неуверена, они стирались все сильнее с каждым ее пробуждением, и она вовсе перестала спать в надежде оставить милое личико сына и мелодичный голосок в памяти.
— Ваше Величество, — высокая служанка с необычайно громким голосом и длинными черными волосами встала у двери, глядя на застывшую перед кроватью королеву.
— Что-то опять случилось, Силия? — безучастным голосом спросила Хелейна, отрывая взгляд от колыбели и взглянув на служанку.
— Привезли Его Величество. Вдовствующая королева приказала сообщить вам.
Хелейна кивнула, этого хватило, чтобы прогнать прочь девушку. Не хотела она видеть сегодня ни мать, ни мужа, ни братьев. Ни кого-либо еще всю оставшуюся жизнь.
Королева зажмурилась, изо всех сил сомкнула глаза, отчего перед глазами заблестели звезды. Еще немного, и разболится голова. Открыв глаза, она вновь узрела перед собой пустую колыбель и сияющую луну за ней.
***
В королевских покоях, где еще недавно жил отец, ныне потчевал ее муж. Этой ночью в них было очень людно. В дверях стояла многочисленная стража.
«Где вы были, когда тени моей сестры-суки убивали моего сына?», — подумала Хелейна, когда проходила мимо них.
В самих покоях сновали туда-сюда слуги, исполнявшие любой приказ вернувшегося короля. У кровати его в ногах стоял Эймонд. Он возвышался над всеми в этой комнате. Среди всех ее братьев именно он был выше всех, хотя Хелейна не могла утверждать это точно, ведь с последней встречи с Дейроном прошло не меньше года.
Эймонд даже не взглянул на нее, не удостоил и маленьким взглядом. Он всегда был нелюдим, а когда выходил в свет, из него лился только яд. Когда Эймонд поливал ядом врагов, Хелейне это нравилось, но едва его яд начинал сочиться в ее сторону, в ней просыпалась ненависть. К нему и к родителям, породившим их родными братом и сестрой.
Признаться честно, Хелейна ненавидела всех своих братьев, исключая разве что Дейрона, но лишь от того, что мало виделась с ним. Одна встреча в год не могла привнести в их отношения ни любви, ни ненависти.
Однако больше всех Хелейна ненавидела Эйгона. Ненавидела и презирала его тихо, в самой глубине своей души. Никто не должен был знать об этих ее чувствах, все должны были видеть их счастье и привязанность, если не любовь, как у Рейниры с Лейнором.
Их юная королева ненавидела еще больше. Полное ненависти сердце Хелейны было наполнено по большей части ненавистью именно к ним. Она не могла понять, почему именно они. Почему и за что она возненавидела их? Эта злость, презрение просто были с ней с тех самых пор, как она поняла, что имя ее Хелейна. Казалось, принцесса родилась с этой ненавистью. И, подойдя к кровати мужа, увидев, как был покалечен Эйгон, она возненавидела их еще больше.
— Подойди, Хелейна, — прошептала мать, протягивая к ней тонкую, худую руку. В глазах этой женщины она видела слезы. Правдивы ли они были? — Пусть он взглянет на тебя, пусть возрадуется, что ты рядом с ним. Даруй ему силы на выздоровление.
Эйгон выглядел, как обугленный монстр. Сосиска, вздыхающая и хрипящая. Если бы не эти звуки, Хелейна решила бы, что он мертв.
Осторожно она подошла к нему. Провела ладонью по краю его кровати, уже испачканной кровью. Пальцы ее почти коснулись его обугленной кожи на руке, когда раздался голос мейстера.
— Осторожно, Ваше Величество. Не касайтесь короля. Любые прикосновения приносят ему адскую боль.
— Отойди, Хелейна, — мать дернула дочь за локоть. Хелейна чуть не споткнулась о подол своего платья, но все же отступила от кровати на шаг.
— Он выживет? — спросила она.
— С такими ранами долго не живут, Ваше Величество, но будем молиться, что Семеро вернут нам нашего короля.
Алисента порывисто вздохнула. Эймонд молча вышел, и она отправилась за ним.
— Оставьте нас, — приказал громко Хелейна. Мейстеры и слуги замерли. — Не услышали меня? Я приказываю вам уйти. О муже своем я позабочусь сама.
— Но, Ваше Величество, королю нужна особая забота.
— Королю нужна я, — отрезала Хелейна и, выхватив из его рук какую-то склянку, взглянула на окружавших ее людей. — Вон, или скормлю своему дракону.
Они исчезли в мгновение ока. Даже мейстер убежал, громыхая своей цепью. Хелейна кинула на стоявший рядом стол с какими-то неведомыми ей вещами для целительства склянку, дурно пахнущую, вытерла руки о постель мужа и присела рядом с ним. Эйгон тихо застонал.
— Тише, это всего лишь я, — Хелейна оглядела мужа с головы до ног и, приподняв одеяло, накрывавшее его, придирчиво осмотрела его мужской орган. — Как долго я мечтала избавить тебя от него. И пусть это сделала не я, а старая карга Рейнис, ты не представляешь, как я рада, дорогой мой муж.
Эйгон вновь застонал. Он слабо дернулся, но тут же замер. Хелейна усмехнулась.
— Они говорят, тебе адски больно. Впервые за нашу семейную жизнь ты меня радуешь, Эйгон.
Хелейна с ногами запрыгнула на кровать и наклонилась над обгоревшим лицом мужа. Указательным пальцем провела по линии подбородка. Эйгон застонал громче. Хелейна только сильнее вдавила ноготь и спустилась по его шее вниз. Кровавая линия шла после нее.
— Но тебе не стоит волноваться, я буду хорошей королевой-регентшей при нашем сыне. Мейлоре, помнишь его? Ты наградил им меня после того, как упал с коня после очередной пьянки в городе. Я потом месяц пролежала в постели. Ты ведь помнишь?
Королева впилась пальцами в черную кожу и наклонилась над Эйгоном так, будто хотела поцеловать. Губы ее шептали над его губами.
— Мейлор будет лучшим королем, чем ты когда-либо мог быть. Не потому что он твой сын, а потому что он — мой сын. Мой и только мой.
Эйгон задергался. Дыхание его стало еще тяжелее, он не дышал, а только хрипел. Еще немного, и точно задохнется. Не от нехватки воздуха, а от боли. Хелейна отпустила его и слезла с кровати.
— Не спеши умирать, дорогой муж. Не успел ты познать и половину той боли, что причинил мне, — с этими словами она покинула его. Вышла из его покоев такой счастливой и легкой, какой была в этой жизни очень редко.
Из покоев мужа Хелейна направилась прямиком в зал Малого Совета. Находившиеся там мать, брат и десница короля совсем не ожидали увидеть ее.
- Хелейна, - удивленно воскликнула женщина. - Что ты здесь делаешь? Ты должна быть рядом с Эйгоном.
- Мейстер Орвилл позаботится о нем, - она взошла на выступ, на котором стоял стол, и подошла к родным. - Пока мой муж пребывает в плачевном состоянии, страной буду править я, как его жена и мать его наследника, принца Мейлора.
Эймонд громко усмехнулся. Алисента воззрилась на дочь в тихом возмущении. Кристон Коль осмотрел ее с ног до головы, но большего позволить себе не мог.
- Ты? - скептически протянул брат. - Что ты смыслишь об управлении страной, сестра?
- Не забывайся, Эймонд. Я твоя старшая сестра и твоя королева.
- Лишь консорт, - подчеркнул он. - Я же отныне Защитник державы и глас моего брата-короля.
- Кто так решил?
- Я, Ваше Величество, - Коль, лишь недавно ставший десницей, вздернул подбородок. - Так как десницей своей король назначил меня, то в его болезнь страной управлять надобно мне, и решение о назначении принца Эймонда защитником государства мое.
Хелейна подошла к рыцарю ближе. Она хоть и была ниже его почти на голову, но все же мужчина чуть съежился от ее ледяного взгляда.
- Не много ли вы себе позволяете, сир Кристон? Мой муж возвеличил вас до десницы своей, но он также может лишить вас этой почести.
- Эйгон мочится под себя. Как, по-твоему, он сделает это? - посмеялся Эймонд.
- Я жена его и являюсь его ближайшим соратником и другом. Его желания и решения озвучивать я буду.
- С драконихи своей свалилась что-ли, безумная? Кто тебя к власти то допустит? - Эймонд, сверкая своим сапфиром в пустой глазнице.
Королева взглянула на брата снизу вверх и хмыкнула.
- А кто мне запретит? Ты то? Иди, покатайся на своей ящерке, ведь на большее ты ине способен.
Одноглазый Эймонд, прозванный за убийство бастарда Люцериса Убийцей Родичей, в порыве гнева подскочил к ней и схватил за горло. Хелейна даже не шелохнулась, она ожидала подобного. Зато не ожидал этого Коль и уж точно не ждала подобного от сына Алисента. Она вскрикнула, а рыцарь резко обнажил свой меч.
Эймонд, не ожидавший подобного, искоса взглянул на десницу и отпустил горло сестры. Откинул ее от себя, так что Хелейна чуть не упала назад.
Алисента тяжело дышала, глядя на двух своих детей. Кристон сжимал рукоять меча, не отрывая взгляда от принца. Эймонд обвел всех стоявших кругом своим глазом и, издевательски хмыкнув, большими шагами покинул зал. Одна Хелейна только оставалась спокойной.
- Жаль Эйгона здесь не было, - усмехнулась девушка. - Его бы эта сцена так развеселила.
- Хелейна, - попыталась Алисента обратиться к дочери, протянула к ней руку, но та, не взглянув даже на нее, покинула зал вслед за младшим братом.
Рассвет только зарделся, в коридорах потухали факелы, и Красный Замок погружался в полутьму. Однако она родилась здесь и выросла, и знает все коридоры наизусть, потому ей не составило труда спуститься в тронный зал, где, не сомневалась, найдет того, кого искала.
Огромный трон высился перед ней, подобно настоящему дракону, готовому вот-вот сожрать ее заживо. Хелейне всегда казалось, что трон живой, и потому она всем сердцем в детстве верила, что Мейгора Жестокого убил именно он, а не кто-то другой. Только с годами она поняла, что люди способны творить такое, о чем могут не представлять остальные.
- Почему ты противишься мне? - произнесла Хелейна, и голос ее покатился по пустынному залу эхом. - Мы могли бы править вместе. Только ты и я.
- Мне не нужна ты, - слова брата долетали до нее глухо. Он не старался говорить громче, произнося слова себе под нос. Эймонд не видел надобности в этом разговоре.
- Как и ты мне, но я все же предлагаю тебе сотрудничество. Как никак, ты мой брат. Мы одной крови, - приподняв платье, королева поднялась на первую ступень, затем на вторую и дальше на третью, поднимаясь все выше. - Таргариены должны держаться вместе.
Эймонд ухмыльнулся. Он обвел взглядом сестру с головы до ног. Глядел в молчании, как она поднимается к нему.
- И потому ты так жаждешь крови нашей старшей сестры.
- Мы могли бы называть ее сестрой, будь она такой же дочерью нашей матери, как и я. Но, увы, она лишь отродье Эйммы Аррен.
Она поднималась медленно, осторожно, дабы не споткнуться и не полететь кубарем вниз, цепляясь за острия мечей.
- Шлюха Драконьего Камня не заслуживает сидеть здесь, - продолжала Хелейна, и с каждым словом голос ее становился все жестче, а ухмылка на лице брата все шире. - Этот трон наш по праву. Мы достойные дети нашего недостойного отца.
- Как сладко ты поешь, сестра. В последний раз ты пела так мне на Дрифтмарке, когда меня лишили глаза.
- И ты согласился со мной тогда, согласись и сейчас.
Поднявшись к брату, она стояла перед ним, держа всю свою силу в руках и стараясь не смотреть вниз. За годы правления отца она ни разу сюда не поднималась, так как боялась высоты и острых мечей, но Эймонд не должен заметить в ней ни единой капли страха.
- Зачем мне ты? Я могу взять в жены любую девушку в государстве, к тому же, я уже помолвлен, - он склонил голову набок, разглядывая ее с интересом.
- Эйгон Завоеватель имел двух жен. Чем ты хуже?
- Не хуже.
- Даже лучше, - прошептала Хелейна, глядя, как в единственном глазу брата уже вырисовывается его желанное будущее. Будущее, которое она будет контролировать. Будущее, преподнесенное ему ею.
Она поднялась на ступень выше и села к нему на колени. Эймонд не стал противиться. Он раскрыл руки, позволяя ей усесться с удобством.
- Корона больше тебе к лицу пойдет, милый братец.
- Ты права, - улыбнулся Эймонд своей злой улыбкой. - И все же, раз я король, а ты моя королева. Куда мы денем Эйгона?
- Делов то, - хмыкнула Хелейна, наклоняясь над губами брата. - Всего один поцелуй, и он уже будет мертв.
Последнее слово ее потонуло у него на губах. Она впилась в его потрескавшиеся уста и поцеловала с таким остервенением, каким обычно накидывался на нее Эйгон, когда вспоминал о ней. Руки брата обняли ее за талию, впились в ее платье, сжимая до синяков.
Хелейна обняла его за шею, сильнее прижимаясь к его груди и глубже оседая у него на коленях. Одна рука его скользнула под платье и больно сжала левую грудь, отчего она вскрикнула. Эймонд только засмеялся. Проник другой рукой под ее платье и сразу проник в нее пальцем.
Уткнувшись ему в плечо, она сильно зажмурилась. Она была не готова к нему, не так быстро, но Эймонд, видно, в этом вопросе походил на старшего брата больше, чем мог подумать. Однако Хелейна не повторит с ним ту же ошибку, что совершила с Эйгоном.
Она вновь поцеловал брата в губы, вновь возвращая его внимание к себе. Ладошкой юрко проникла ему в штаны и провела по его члену вдоль. Провела языком по его шее, по выпирающей венке. Эймонд, ожидаемо, тяжело вздохнул, с еще большей силой сжав ее талию.
"Не думай, что в этой игре водишь ты, братец", - усмехнулась Хелейна.
Поднявшись на ноги, она приподняла платье и вновь села к нему на колени, в этот раз будто седлая лошадь. Нет, дракона, она оседлает дракона.
Пока руки брата поддерживали ее за ягодицы, Хелейна направила его в член в себя и аккуратно ввела в себя. Ее тихий выдох разнесся по залу, и она на миг подумала, что будет до смерти весело, если кто-то застанет их сейчас в таком виде.
Эймонд, видно, о подобном не думал. Он прижал сестру к себе за поясницу и двинул бедрами. Хелейна надавила брату на плечи, вновь набрасываясь на его искусанные губы, и медленно опустилась на его член, вновь поднялась и опустилась. Она чувствовала, как его член горел в ней. Видела взгляд брата, и ей это чертовски нравилось.
Нравилось видеть, как ему было хорошо от ее поцелуев, ее ласк, как ему было плохо от осознания, что контроль был полностью в ее руках. Власть, даже такая маленькая, опьяняла. Хелейна задвигалась быстрее, царапая горло брата, словно в отместку за ту его выходку в зале Малого Совета.
Пальцы ее ловко расстегнули повязку на глазу, и ткань улетела куда-то вниз, теряясь в тысячах мечей. Хелейна нежно поцеловала щеку брата под сапфиром и замедлилась, чем он и воспользовался. Схватив ее руки и сведя за спиной, он обвил одной рукой ее талию и жестко двинул бедрами вверх. Стон Хелейны оказался слишком громким, и она тут же уткнулась брату в шею, дабы не закричать и не привлечь внимание жителей замка.
Эймонд двигался быстро и грубо. Толчками рваными и спешными. Губы его выцеловывали ей лицо, спускались к гладкой шее и кусали нежную кожу, заставляя сестру вновь и вновь кричать.
Хелейна была вся в руках брата, позволяя ему вбиваться в нее, изматывать всю. Между ног все горело, там было так влажно. Хлопки их плоти стали такими громкими, что королева, еще недавно без стыда скакавшая на младшем брате, вся зарделась и устыдилась того, что слышала. Однако то, что она чувствовала было для нее важнее сейчас всего на свете.
Сладкий конец, которого она не достигала ни разу за свою сексуальную жизнь с мужем, подкрался так быстро, что Хелейна не успела растянуть удовольствие. Она излилась на брата, вскрикнув. Эймонд все еще держал ее руки за ее спиной. Он еще не кончил. Брату понадобилось еще пару толчков, и его семя горячей лавой потекло в нее.
Только после, уже придя в свои покои, Хелейна поняла, что натворила. Она прижала ладонь к животу и взмолилась.
"Семеро, не дайте мне вновь выносить ребенка моему брату. Ни старшему, ни младшему".