Он бежал изо всех сил, чтобы успеть самым первым донести эту радостную весть матери. Мальчик надеялся, что приезд единственной дочери обрадует маму.

— Мама, мама, Висенья приехала! — закричал он громко, едва войдя в спальню. — Ты бы видела, на каком она корабле приплыла. Не маленький, но и до папиной «Аметистовой Императрицы» далеко. По сравнению с ней, корабль лорда Мандерли такой крохотный.

Голос Визериса был весел, но с каждым словом его озорство и веселость потухали. Он видел, мать совершенно его не слушала. Она даже не обратила на него внимания. Мальчик отмахнулся от прибежавших следом приставленных к нему служанок и смело шагнул к матери.

Он взобрался на кровать, как делал это раньше, еще на Драконьем Камне. Родители никогда не были против этого. Папа всякий раз раскрывал свои большие, теплые руки для крепких объятий. Визерису нравилось, как он пахнет. Солью, смородиной и драконом.

Джейс и Бейла говорят ему, что папа больше не придет. Он им не верит. Папа всегда возвращался. Как-то раз, когда Визерис еще был маленьким, папа уплыл далеко и надолго, но потом вернулся. Так смешно почерневший, с сундуками подарков и веселыми историями. Были и страшные, но эти истории больше нравились Люку.

Визерис верил: и брат, и отец скоро вернутся. Они просто уплыли искать новые приключения, но они обязательно вернутся. Папа никогда не бросал маму, и сейчас не бросит. К тому же, Висенья на него обидится, а ее обижать и огорчать папа боялся больше всего на свете.

— Мама, Визи приехала, — тихо произнес он.

Тяжело дыша — после такого-то побега, Визерис аккуратно провел по растрепанным волосам матери на подушке. Голова ее встрепенулась, одеяло заворочалось, и из-под нее выглянуло лицо.

Такое знакомое оно было, но такое чужое. Мама была другой, когда улетала. Тогда у нее были щеки, глаза ее светились ярким светом и смотрели нежно-нежно. Сейчас ничего этого не было.

Мамино лицо побледнело, посинело под глазами, нежные, теплые материны губы, целовавшие его пухлые щеки, покраснели и уменьшились. На них были капли крови, с них слезала кожа, и открывались они с трудом, но слов они так и не произносили.

— Висенья приехала, — неуверенно произнес Визерис, не отрываясь взглядом от кровотачащих ран на губах матери. — Я подумал, ты обрадуешься.

Мама улыбнулась, почти как раньше. И ранки на ее губах более не ужасали Визериса. Свет от улыбки матери затмил их мрак и ужас.

Мама поднялась, откинулась на подушки под спиной и, вложив его руку в свои большие горячие ладони, поднесла к своим губам. Странно, ее губы выглядели так страшно, но целовали они все также мягко. Визерис улыбнулся.

— Визерис! — раздался строгий голос старшего брата.

Мальчик обернулся себе за спину. У двери стоял Джейс. Злой, запыхавшийся.

— Что ты здесь делаешь? — сказал он, большими шагами подходя к кровати. — Не докучай маме. Она болеет, я же говорил.

— Я не докучаю, — крикнул возмущенно в ответ Визерис и тут же обернулся к матери. Она все еще держала его руку в своих, но улыбка на ее губах уже погасла. — Мама, я тебе докучаю?

Мама улыбнулась и покачала головой.

— Видишь, — довольно обернулся к брату Визерис и быстро юркнул под одеяло аккурат под материн бок. — Ты меня отсюда не вытащишь.

— Вылезай оттуда сейчас же, — брат хотел казаться строгим, пытался выглядеть, как папа, говорить, как он, но получалось у него плохо. — Визерис, я считаю до трех и, если ты оттуда не…

Брат замолк. Скрытый под тяжелым одеялом, обняв мать за талию, Визерис не видел, отчего брат замолчал. Наверное, мама сказала ему. Мама не хочет, чтобы Визерис уходил, он это знал.

— Ладно, — сдался Джейс. — Можешь оставаться здесь, а мы с Бейлой поедем встретим Висенью. Поглядим, какие корабли строят Мандерли.

Озадаченный, раздираемый любопытством с одной стороны и любовью к матери с другой, Визерис замешкался на пару секунд, а после стрелой вылетел из-под одеяла, тут же спрыгивая на пол.

— Я с тобой! Я с тобой! Я тоже хочу корабли посмотреть!

Джейс высился над ним с довольной улыбкой. Он кинул на маму виноватый взгляд и произнес:

— Прости, мама, он больше тебя не потревожит. Пойдем, бегун, а то Висенья нам всем головы оторвет, если мы опоздаем.

Визерис обернулся к матери, быстро взобрался на кровать, поцеловал быстро мать в щеку и побежал за братом.

— Мы с Висеньей скоро придем, мама. Жди нас.

Как только за его спиной закрылась дверь покоев, на маленькую белобрысую голову Визериса прилетел подзатыльник. Не сильный, от него не было больно, но ощутимый такой.

— Ау! — закричал он.

— Что ты творишь? — начал ругаться Джейс. — Я говорил тебе, не мешать маме. Почему ты меня не слушаешь?

— Я не мешал. Она просто лежала в кровати.

— Она постоянно лежит в кровати! — воскликнул Джейс резко. Огонь его погас тут же, как только загорелся.

Визерис увидел, как глаза его наполнились соленой водой, прямо как в море. Мальчик прикусил язык. Если брату было плохо и больно, если он хочет плакать, то пусть поплачет. Папа всегда так говорил: лучше дать человеку поплакать, если он того хочет, а ты пока можешь просто быть рядом.

Потому мальчик взял брата за руку. Джейс взглянул на него удивленно, несмело улыбнулся и, потрепав его по голове, повел младшего брата по коридорам прямо на выход. Там их уже ждала Бейла, верхом на лошади. Визериса тоже посадили на лошадь.

Он слегка покачнулся вначале, но удержался. Ему вдруг вспомнился его первый и последний полет. Грозовое Облако так и не оправился от тех травм, дракон умер вскорости после того, как доставил напуганного Визериса на Драконий Камень. Мальчик уговорил мать устроить дракончику похороны.

Там была Бейла, Джейс, мама, тетя Лейна, мальчик по имени Аддам, чем-то похожий на папу — он и сейчас иногда играл с Визерисом. Еще там была Крапива, которая нравилась принцу больше.

При мысли о Крапиве он зарделся. Никто не знает, он никому не говорил, но Крапива нравилась ему. Она такая красивая, веселая и сильная. Еще она много чего умеет. Недавно она научила его бить траву. Точнее, крапиву, в честь которой была названа. Это растение кусалось и кусалось больно.

Визерис мечтал, что однажды он возьмет ее в жены. Папа точно разрешит. То, что она не леди и не принцесса, еще ничего не значит. А маму они вместе как-нибудь уговорят.

***

Корабль лорда Мандерли и приплывший с ним флот Севера выглядел внушительно. Это были большие, серые, холодные с виду и по ощущениям корабли. Серый волк бежал на снежном поле и внушал всем вокруг страх и уважение, а белый водяной с темно-зелеными волосами вместе с коньком Веларионов составляли отличный тандем.

Дракон Висеньи серым облаком пронесся у них над головами. Визерису пришлось пригнуться к шее лошади. Животное испугалось, она заржала и стукнула пару раз по каменной площади копытами.

Мальчик огладил бедное животное по шее, зашептал слова утешения, и лошадь успокоилась. Его самого бросило в дрожь от вида выросшей Мераксес, но виду он не подал. Правда, сдержаться от радостных объятий он не смог.

Едва сестра спустилась с перона, он кинулся к ней с раскрытыми руками. Висенья снежным вихрем влетела в его объятия и прижалась к нему сильно-сильно.

— Я так скучала, — прошептала она.

Голос ее изменился. Стал более глубоким, бархатным. Он стал взрослым, прямо как у леди.

— Ты не представляешь, как на этом Севере скучно. Ни тебе моря, ни драконов. Ничего нет, — громко возмущалась сестра, все еще не размыкая объятий.

От нее вкусно пахло солью, почти как от папы. Когда сестра разомкнула объятия, Визерис увидел, как она, оказывается, выросла. Вытянулась, стала выше него, лицо ее еще больше побледнело, но оттого не потеряло и грамма своей красоты. Эта бледность вкупе с темно-фиолетовыми глазами и алыми губами придавали Висенье резкую, но прекрасную холодность.

— На Севере можно зачахнуть, даже не познав и капли радости жизни.

— То-то я гляжу, ты приплыла оттуда стремительно быстро, — со смешком в голосе произнес Джейс, подходя к ним.

Висенья с громким визгом бросилась ему на шею. Джейс прижал ее к себе, почти также крепко, как держал ее в своих объятиях Визерис минутой ранее, и закружил по перону. Заливистый смех сестры заставил мальчика широко улыбнуться, а Бейлу коротко рассмеяться.

Визерис огляделся. Они были только вчетвером из всей их семьи. Улыбка его слегка дрогнула, пелена грусти осела на глазах. Здесь не хватало мамы, папы, Люка и Джоффри. Дядя Деймон обязательно бы прилетел встретить Висенью, но его не было. Тетя Лейна тоже пришла бы, если бы не малыш Леймон.

— А где папа? И мама? — наконец, спросила Висенья, оглядевшись и заметив, что родители то и не встречают ее.

Визерис подметил, как Джейс и Бейла быстро переглянулись, и его бросило в дрожь. Ему не нравилось, как они себя вели, будто папа умер, но он не умер. Мальчик чувствовал, что отец его скоро вернется, и отчаянно отгонял все мысли о смерти. Будь его воля, он бы еще лет сто не знал, что такое смерть.

— Мама ждет тебя в замке, — произнес Джейс, обнимая сестренку за плечи и ведя к карете. — Она немного приболела, потому не смогла встретить тебя, извини ее.

— Приболела? Надеюсь, ничего не серьезного? — тут же разволновалась Висенья.

Она помнила, как мать слегла на Драконьем Камне после того, как Люк не вернулся домой. Визерис тоже помнил те дни. Родной дом тогда казался ему тюрьмой: неуютной, сырой, холодной. Каким сейчас казался ему Красный Замок.

Джейс покачал головой.

— Нет-нет, ничего подобного. Просто немного простыла.

— Значит, я вовремя прибыла, — серьезно кивнула Висенья, забираясь внутрь кареты. — Я буду ухаживать за мамой. Ты то, наверное, очень занят с делами.

— Когда это ты успела так повзрослеть, Визи? — Джейс улыбнулся и щелкнул сестренку по носу. Та шутливо ударила его руке и заняла свое место в карете.

Старший брат обернулся к Визерису с застывшим на губах вопросом. Тот тут же покачал головой.

— Я на лошади поскачу. В карете душно будет.

Джейс кивнул, залез в карету сам и закрыл дверь. Бейла тут же взобралась на свою лошадь и указала Визерису сделать то же самое.

Они ехали впереди экипажа, и Визерис то и дело оглядывался через плечо. Пытался рассмотреть через толстые стены кареты брата и сестру. Он хмурился, думая, что Джейс, наверняка, рассказывает сестре сказки об умерших папе и дяде Деймоне.

Когда они подъехали к замку, двери кареты не открывались еще пару мгновений. Бейла стояла у ступеней, терпеливо ожидая. Визерис стоял рядом, топая ногой.

Джейс вышел оттуда первым, за ним появилась Висенья. Прежней веселостью и радостью от нее больше не веяло. На это место пришли серьезность и угрюмость. Сестра поприветствовала слуг, вышедших леди и лордов короткой, обворожительной улыбкой, но Визерис чувствовал: это лишь маска. Настоящая Висенья спряталась внутри.

Сестра взялась за его локоть, и они вместе вошли в замок. Они позволили старшему брату с кузиной вести их по длинным коридорам.

— Я хочу увидеть маму, — шепнула Висенья брату. На ее шепот обернулся Джейс и кивнул.

***

В спальне было все также тихо, как и когда ее покидал Визерис. За исключением одной новой детали: поднос с едой на тумбе рядом с кроватью. Чай на нем уже остыл, мясо стало холодным, масло на нем застыло, превратив аппетитный кусок в отвратительное нечто. К еде никто не притронулся.

Джейс, увидев это, тихо цокнул языком. Визерис недоумевал. Наверное, маме просто не понравилась еда. Ей, наверное, принесли по ошибке уже холодную пищу, от того она не стала ее есть. Других объяснений он не представлял.

Висенья несмело застыла на пороге, позволив братьям пройти к матери первыми. Визерис подошел к ней, взял за руку и повел к кровати.

Рука сестры дрожала, а в глазах стояли слезы, отчего фиолетовые очи ее сияли чистейшими аметистами. Мальчик улыбнулся, стараясь приободрить сестру, вернуть ей то оживленное состояние, с которым она сошла с корабля.

Джейс, что-то шепнув матери, отошел в сторону, позволив Висенье приблизиться. Она встала у изголовья, большими глазами глядя, как из-под вороха одеяла вылезает голова матери.

— Мама, — улыбнулась осторожно девочка. В этот момент она впервые стала похожа на прежнюю Висенью, которую запомнил Визерис. Ту Висенью, что лила ручьи слез, когда папа сажал ее на корабль в порту Драконьего Камня.

На ее дрогнувший зов из-под одеяла высунулась худая рука, Висенья тут же схватилась за нее, и слезы градом полетели по ее щекам.

— Не плачь, сестра, — тут же произнес Визерис с любовью, погладив ее по плечу. Висенья схлипнула. — Мама же тут, все хорошо. Папа скоро вернется, а с ним и Люк. Все будет хорошо, как раньше. Вот увидишь.

Висенья зарыдала и юркнула под одеяло под мамин бок так быстро, что Визерис не успел ничего понять. Старший брат взял его за плечи и повел вон из спальни, подальше от плачущих в обнимку матери и дочери.

— Сколько можно?! — яростно шептал ему в ухо брат. — Ты уже не маленький, Визерис. Пора бы уже понять, что надо говорить, а что лучше оставить при себе.

— Джейс, — попыталась вмешаться Бейла, но брат ее даже не услышал.

Он хотел было сказать ему: «Папа не обрадуется, когда услышит, как ты не уважаешь свою жену. И обязательно отругает», правда, слова ему так никто и не дал.

— Перестань нести этот бред. Папа больше не вернется, как и Люк. Они умерли, пойми уже наконец. Вбей себе это в голову.

— Джейс, ему всего восемь, — взмолилась Бейла. — Он еще ребенок.

— У нас война, на войне дети быстро растут.

— Война закончилась. Все мертвы: Эйгон, Эймонд, Дейрон, Хелейна. Даже наши отцы и то мертвы. Если маленький Визерис хочет верить, что его папа еще вернется к нему, пусть верит, — громким шепотом закричала Бейла. В ее голосе Визерис тоже услышал слезы, какие слышал в голосе Висеньи. И слезы Бейлы очень были похожи на слезы Висеньи. — Я бы тоже очень хотела верить, что мой отец скоро вернется.

Озадаченность и сочувствие отчетливо читались на лице Джейса. Визерис смотрел на него снизу вверх, смотрел то на него, то на Бейлу. На него уже никто не обращал внимания.

— Бейла, — старший брат протянул руку, чтобы, наверное, утереть слезы с лица жены. — Пожалуйста, не плачь. Твои слезы рвут мое сердце.

— Нет, пусть плачет, — заступился за нее Визерис и обнял девушку за талию. Бейла тут же прижала его к себе, обняла за голову и всхлипнула тихо-тихо. — Папа говорит, лучше дать человеку поплакать.

Джейс глупо кивнул младшему брату.

— А мы пока будем рядом с тобой, Бейла, — мальчик закрыл глаза и уткнулся ей в живот, оставив на нем легкий поцелуй. — Ты плачь. Если хочешь, мы тоже можем поплакать.

На последних словах и его голос дрогнул. Все кругом плачут, и ему захотелось. Внутри, в груди, стало так тяжело, дышать стало трудно. Он сглотнул и сильнее уткнулся кузине в живот. После первой неуверенной слезинки остальные покатились по его щекам смело и быстро.

Он плакал. Горько ему так было, и Визерис внезапно осознал, будто его ударили мечом плашмя по ноге, как в тот раз на тренировке. Осознал, что папа, наверное, так и не вернется.

Папа улетел. Морского Дыма давно не было видно, значит, улетел далеко и надолго. Визерису стало так обидно. Почему это он не взял его с собой? И почему улетел вовсе? Он не захотел оставаться с ними? Может, Визерис его чем-то обидел, сделал что-то, что огорчило папу? Если так, то это вдвойне больнее.

Тихий плач превратился в громкое, надрывное рыдание. Руки старшего брата упали ему на плечи, развернули к себе и заключили в кольце объятий, поднимая вверх, в воздух. Ножками Визерис обвил талию брата и, взглянув на него заплаканными глазами, из-за чего зрение помутилось, сквозь рыдания спросил:

— Из-за меня папа улетел, да? Потому что я его обидел?

Джейс отрицательно покачал головой. Вытер бысстро слезы брата и, поцеловав в щеку, заговорил:

— Нет, нет-нет-нет. Не из-за тебя. Просто так было нужно, так случилось.

— Я трус. Папа расстроился из-за этого и улетел, да же?

— Что ты такое говоришь? — Бейла погладила его по голове. — Твой папа любил тебя сильно-сильно. Он не расстраивался из-за тебя

— Никогда такого не было, — подтвердил Джейс. — Папа очень сильно тебя любил. Просто ему нужно было улететь. Там, где он сейчас, он нужен сильнее, чем здесь.

Визерис покачал головой. Слезы все еще текли по лицу, лезли в рот.

— Он нужен здесь! Он нужен мне!

— Шш, мама здесь. Мама с нами, — Джейс начал его качать, прямо как тетя Лейна качает малыша Леймона. — А там ведь Люк, он там один. Вот папа и полетел к нему, чтобы быть с ним, защищать его.

Это звучало честно.

— Тогда я полечу к ним. Нет, поскачу. Я поскачу к ним. Я хочу быть с папой.

— А кто же будет с мамой? Оставишь ее одну? — спросил Джейс

— Вы будете с ней.

— Нет, смотри, Визерис, — произнесла Бейла, попутно вытирая его горькие слезы и сопли. — Джейс очень занят, ему надо управлять государством, пока твоя мама болеет. Я буду ему помогать, а Висенья будет ухаживать за твоей мамой. Но кто их будет защищать?

— Джоффри.

— Джоффри будет с Рейной защищать малыша Леймона. Ты же будешь стоять на страже мамы.

Визерис задумался. Бейла всегда была умной. Он тоже хотел быть таким умным.

— Хорошо? Договорились? — спросила она, улыбаясь ему. Дорожки от ее слез еще не застыли на бледных щеках, и улыбка ее выглядела странно-печальной.

Визерис кивнул.

— Договорились, — он опустил голову на плечо брату, все еще державшему его на весу и прижимавшему в груди. –Только можно я пока здесь побуду? У тебя на руках.

Старший брат улыбнулся, поцеловал его в лоб и сказал:

— Можно. Хоть всю вечность будь у меня на руках.

Визерис, выплакавший все слезы, которые он должен был пролить еще дни назад, устало прикрыл глаза. От такого потока у него разболелась голова.

Бейла обняла мужа за плечи и, оставив на его плече легкий поцелуй, опустила туда же голову. Джейс качал младшего брата, как качал его в детстве, когда тот был гораздо младше, да и сам он тогда был не старше него.

Они стояли посреди комнаты, в паре шагов от кровати, где Висенья лежала под одеялом в кольце родных рук. Она тоже выплакала свою порцию слез и уснула под боком матери. Визерис уснул на руках у брата.