Наёмный экипаж Сэла представлял собой ландолет с откинутым верхом, запряжённый механическим конём, который быстро привез их к обычному многоэтажному доходному дому. Да, едва ли не в центре города, но доходному дому!

Если честно, молодому предпринимателю совсем иначе представлялось место жительства редкой жрицы древнейшей богини, но он решил не задавать пока вопросов. Сэл же, молчавший всю дорогу и что-то обдумывавший, спокойно поднялся по лестнице, остановился перед страшным на вид, громоздким лифтом, молча дождался его и привел Тима к квартире на шестом этаже. Обычная дверь, без пометок и табличек, только номер. Без заминки Сэл решительно нажал на кнопку звонка, но никто не бросился открывать. Звонок в дверь повторился с тем же результатом. Тогда Сэл коротко постучал, но реакции с той стороны двери тоже не последовало.

Стук снова повторился, но ничего не изменилось.

— Может, никого нет дома? — неуверенно предположил Тим, не понимая, чего они ждут у закрытой двери пустой квартиры.

Сэл лишь отрицательно качнул головой и шарахнул по двери кулаком со всей силы.

Дверное полотно сотряслось, и через минуту замок щелкнул и дверь открылась, явив обитателя квартиры: худую бледную девушку в пижаме с неряшливо собранными в низкий хвостик светлыми волосами. Судя по воспалённым глазам и распухшему носу, а также остекленевшему взгляду, у девушки была простуда, и её подняли с постели, чему она крайне не рада. Сфокусировав взгляд, она узнала гостя, но взгляд её стал едва ли не злобным.

— Лана, — коротко кивнул Сэл в знак приветствия, почти улыбнувшись.

Лана же в ответ шмыгнула носом и резко захлопнула дверь.

— Ожидаемо, — вздохнул наемник и надавил на ручку двери. — Лана, Лиша дома? У меня к ней профессиональное дело. Мы входим.

Девушка стояла перед дверью, сверля незваных гостей взглядом, впрочем, на Тима она особо и не смотрела.

— Лиша дома? — повторил вопрос Сэл.

Вместо ответа Лана отступила, позволяя осмотреть комнату за её спиной, которая была одновременно и кухней, и спальней. У дальней стены стояли две кровати: одна разобранная с кучей лекарств на тумбочке рядом, вторая заправленная. Больше в комнате людей не было. Надо полагать, Лиши дома тоже не было.

— Ты знаешь, где она?

Лана опять не ответила, лишь не глядя вытянула руку вправо и ткнула в настенный календарь. В конкретную дату, сегодняшнюю.

Сэл проследил за её рукой, увидел день и так же коротко кивнул:

— Логично. Спасибо.

А после повернулся и направился на выход. Тим заторопился следом, мало что понимая.

Дверь за ними закрылась очень резко и громко.

— Вы знаете, где госпожа Лиша?

— Да, это почти рядом, дойдём пешком. И прошу извинить моё молчание, нужно продумать детали экспедиции.

Тим заверил, что не видит в этом проблемы, предоставив наёмнику и дальше всё рассчитывать, это прекрасно вписывалось в планы заказчика.

Молодой предприниматель не очень понимал, куда они идут, просто следовал за Сэлом по улице вверх, пока они не остановились у цветочного магазина. «Как-то не правильно прийти без цветов», — произнес вдруг наёмник и заглянул внутрь. Это был очень дорогой магазин, надо сказать. Это определялось не только по интерьеру и обилию заклинаний, но и модельной внешности продавщиц, одна из которых с дежурной улыбкой резво направилась к посетителям, поправляя и так идеально выглаженный белоснежный передник с рюшами.

Сэл же, не глядя на неё, остановил девушку таким повелительным жестом, что даже Тиму стало немного не по себе, после чего быстро выбрал цветы из вазонов и направился к кассе.

Тим впал в ступор, рассмотрев цветы. Сперва он даже порадовался галантности спутника (посетовав, что сам не додумался прихватить букет для госпожи Лиши), пока тот не выбрал букет из темно-красной розы, мака, яблоневого цвета, алоэ, барбариса. Всего пятнадцать цветков. По всему выходило, что это траурный букет. И цветочница, которая не могла не знать языка цветов по своему роду деятельности совсем не была удивлена. Но Тим не встревал, продолжал удивляться молча: кто знает, может так надо, бывают же у людей странное чувство юмора или договоренности? Сэл расплатился, достав из бумажника купюру большего номинала, чем надо, и не взял сдачи, показав, что надобности в деньгах у него нет, а потом молча вышел из магазина. Через какое-то время Тим всё же не удержался и спросил:

— А куда мы идем? Понятно, что встречаться с госпожой Лишей, но где она?

Сэл махнул букетом на высокую ограду впереди и пояснил:

— На кладбище.

Тиму ничего не оставалось как хлопать глазами. Но это простительно, у Торнов имелась своя усыпальница, поэтому на городское кладбище он никогда прежде не ходил и даже не знал, где оно находится.

Сейчас же, войдя на его территорию, они остановились: Сэл внимательно смотрел на ряды одинаковых полуовальных надгробий, а потом, решив куда им идти, шагнул вправо. Через несколько минут на горизонте замаячили группы людей, как раз в той стороне, куда они направлялись. Все эти люди, преимущественно среднего возраста, стояли над могилами, расположенными в два ряда и тянущимися в даль. Сэл и Тим шли мимо них, не отвлекая и не останавливаясь. Тим рассматривал надгробия и сразу же заметил три важные детали. Датой смерти всех людей стояла сегодняшняя, но девятилетней давности, усопшие были очень молоды: от десяти до семнадцати лет в среднем, хотя и старшего возраста люди тоже встречались. И на всех надгробиях был один и тот же знак: силуэт птицы в полете с обрывком цепи на лапке. Знак был смутно знаком, а потом до Тима дошло: такой знак был на брелке Сэла, прицепленном на кошелёк. Любопытство подвело, и Тим, не удержавшись, спросил:

— Сегодня какая-то трагичная дата?

Сэл сначала словно не расслышал, а потом твердо произнес, не замедляясь:

— Сегодня годовщина падения Бранъярна.

Бранъярн… Ну конечно, птица в небе, разбившая оковы — это герб Академии Бранъярн. Когда-то маленький Тим грезил этой Академией, но со временем смирился с тем, что ни навыков, ни умений подходящих у него нет и не будет, а влияния и денег у семьи тем более на обучение нет. Хотя до двенадцати лет Тим тайно, смущаясь самого себя, продолжал верить, что вот-вот его умения проклюнутся, а потом уверился, что его судьба — заведовать бакалейной лавкой. В каждом государстве была своя Академия, в их королевстве был Бранъярн. Там учились дети сильных мира сего, таланты и гении. Академия готовила специалистов широкого профиля с узкой специализацией: управленческие кадры, тактиков и стратегов, исследователей. Считалось, что, имея диплом об окончании Бранъярна, тебе открыты двери в любую структуру и любой дворец, за своё будущее ты никогда не станешь переживать. И подобные высказывания не были голословны. Бранъярн выпускал элиту из элит.

Пока девять лет назад не пал во всех смыслах этого слова. Все новостные ленты тогда пестрели о том, что на Академию было совершено нападение неизвестными, в результате чего три четверти учеников и учителей погибли, в большинстве своём ученики младших классов. В довершение всего сама башня Бранъярн рухнула, погребая под обломками ещё часть людей. Выжили преимущественно ученики старших классов, которые в момент нападения находились на тренировочном полигоне, но после вступили в бой с нападавшими.

Тогда ещё всех возмущало отсутствие охраны, ведь погибли дети многих именитых семей, но чем кончилось расследование, до общественности не донесли. Но Тим помнил ещё один скандал: выпускному классу предложили сдать экзамены в Академиях дружественных государств, чтоб получить дипломы, а остальным выжившим ученикам — продолжить обучение. Но все они единогласно отказались, причём многие в довольно грубой форме, без объяснения причин.

— Так значит, вы заканчивали Бранъярн? — ошеломлённо выдал Тим.

— Я его как раз не закончил, — хмуро бросил Сэл и ускорил шаг.

Они продолжали идти мимо могил учеников и учителей Бранъярна, рядом с которыми стояли родственники и близкие люди, практически на всех могилах лежали цветы, а где-то памятная мелочевка и игрушки.

Похоже, Сэл был учеником как раз того выпускного класса, решил для себя Тим, значит, все эти погибшие — его товарищи и знакомые. Тиму было даже страшно представить, что он бы чувствовал в такой ситуации, он и в склеп семьи-то своей ходить не любил, где большую часть усопших не знал и не помнил, что уж говорить…

А могилы с силуэтом птицы всё не кончались. На горизонте появилась одинокая фигура в белом, и Тим присмотрелся повнимательнее. Он уже решил, что это, вероятно, и есть госпожа Лиша, больше за ней никто не виднелся. И хотя Тим с кастой жрецов раньше не пересекался, Лиша полностью соответствовала его представлениям.

Чуть выше среднего роста для женщины, стройная, белокожая, в закрытом под горло белом платье в пол, плотно обтягивающим руки и верхнюю часть тела. По стройной фигуре и гладкой коже не определялся возраст, но вряд ли ей было больше двадцати пяти лет. По крайней мере, на большее она и не выглядела. Красивой назвать трудно, скорее, симпатичная, и не особо выделяющаяся в толпе. Ярко-рыжие волосы убраны в строгую тугую прическу из множества косичек, печальное выражение лица, белоснежное траурное платье… Образчик скорби.

Сэл подошёл к девушке, молча наклонился, добавляя свой букет на землю перед надгробием. Лиша принесла простые красные розы. Она не повернула головы, но с усмешкой произнесла:

— Странно видеть тебя здесь. Впервые за столько лет.

— Я пришел из-за тебя. И по-прежнему считаю, что покой мертвых не стоит нарушать своими визитами.

— Смешно слышать это от тебя.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Ты признал его заслуги? — опустив глаза на букет, подняла бровь Лиша.

— Лучше поздно, чем никогда. Жаль, что он об этом уже не узнает.

— Жаль, — прошептала жрица, тонкими пальцами касаясь брелока в виде птицы на простом кожаном браслете.

Тим уже понял, что скорее всего, это могила их общего друга, который не пережил то нападение, и, похоже, этот человек был им близок. Значит, Сэл и Лиша знают друг друга очень давно и хорошо. Скорее всего, оба заканчивали Бранъярн в год его падения, и соответственно, должны быть одного возраста, то есть они оба старше Тима лет на пять-шесть. С одной стороны, это радовало, значит, у них больше опыта и можно им доверится, с другой, Тим чувствовал себя неуверенно, тоже мне, «заказчик»! Правда, Сэл относился к своему совсем не старому заказчику вполне обыденно, что позволяло думать, что для наемников возраст заказчика значения вообще не имел.

Лиша меж тем подняла голову к нему, скосила взгляд на Тима и буднично спросила:

— Зачем ты меня искал? И кто этот милашка?

Милым Тима в детстве называли только бабушка и Марта, которая помогала его растить, но никак не девушки. Тем более он ненамного младше её самой. Пока молодой человек оторопело думал, что сказать, Сэл нетерпеливо пояснил:

— Это заказчик. А ты нужна для дела.

Лиша перестала смотреть на Тима и, коротко вздохнув, направилась туда, откуда они пришли:

— Это не место для разговора. И я хочу мороженого.

Сэл спокойно последовал за ней, Тиму ничего не оставалось, как идти рядом.

Когда они шли мимо родственников у могил, многие оборачивались им вослед, на лицах читалась обида, боль и даже ненависть. Наверное, эти люди, потерявшие детей в тот злосчастный день, не могли спокойно смотреть на тех, кто в тот день выжил. А ученики Бранъярна молча шли вперёд, не останавливаясь и не сгибая спин, не опуская голов. Тим вдруг понял, что окажись он на их месте, вряд ли смог приходить сюда, ему просто не хватило бы смелости.

За воротами кладбища его спутники явно выдохнули. Впрочем, Сэл по-прежнему оставался серьёзен и спокоен, а Лиша внезапно переменилась. Её собранность испарилась, движения стали плавнее и легче, свободнее, а платье… Оно изменилось! Впереди на подоле возник огромный разрез на грани приличия, открывающий на ходу длинные стройные ноги, на груди тоже организовалось декольте. И вообще платье поменяло цвет! Как-то плавно из кипельно-белого оно стало изумрудно-зелёным. Тим даже не слышал о таких заклинаниях, способных поменять цвет и структуру ткани, но спрашивать было неприлично, хотя и очень хотелось.

Лиша плыла вниз по улице, рассматривая витрины, мужчины молча следовали за ней. Нужное девушке кафе нашлось практически сразу. Завернув туда, она в нетерпении спросила, какое мороженое предпочитают её спутники, но те отказались. Тим, помня о том, что Лиша может вести себя нетипично, молча сел за столик, выбранный Сэлом: в самом дальнем углу, подальше от окон. Наёмник вёл себя привычным образом, безучастно взирая на посетителей — преимущественно парочек или семьи с детьми. Через несколько минут к ним присоединилась Лиша с большим подносом в руках. Сгрузив его на стол, жрица принялась расставлять перед мужчинами бокалы и вазочки с мороженным. В итоге перед Тимом оказалось нейтральное ванильное мороженное и минеральная вода со льдом, перед Сэлом — шоколадное с орехами и нечто вишнёвое в бокале, а себе Лиша выбрала шарики всех цветов радуги и кофе. Тим решил, что лучшее в данной ситуации — поблагодарить и не возникать, тем более что и Сэл ничем не выдал своего неудовольствия, если оно и было.

Лиша как ни в чём ни бывало отпила кофе, довольно зажмурилась и принялась за мороженое, словно подзабыв, зачем они тут. Сэл ей не напоминал, размеренно попивая свой вишнёвый напиток. Тим принял правила игры, выбрав себе роль наблюдателя, это был самый логичный в его случае вариант. И он дал плоды. Спустя половину вазочки Лиша, словно проснувшись, порывисто подняла голову и выпалила:

— А чего за заказ-то?

— Нужно добраться до храма Остары в Долине Озер и забрать из храма кое-что, — сразу подобравшись, четко произнес Сэл, отставив бокал в сторону.

— А я тебе на что? Храмы в той долине оставлены, там никого нет. И я понятия не имею, где он там конкретно.

— Я найду храм, мне нужно в него просто попасть. Большего не прошу.

Лиша прищурилась, а потом, не меняя выражения лица, процедила:

— Что ты хочешь там спереть? Хотя нет, тогда бы ты меня не просил… Зачем тебе в храм?

— Предок заказчика оставил там на сохранение кое-что. Теперь, когда вода ушла, он хочет вернуть себе эту вещь. Мы хотим войти в храм малой кровью, без мокрухи. Я не прошу о благословении богини, мы найдем и заберем добро сами, просто впусти нас в храм.

Внезапно Тим, удивляясь собственной храбрости и горячности выпалил:

— Сэл сказал, что вам нужна будет плата, иначе вы не согласитесь помочь. Я выполню любое ваше желание. Я не хочу, чтоб погибли люди. Никакие деньги не стоят человеческой жизни!

Но эффект тирада не произвела, жрица смотрела на молодого человека, скептически подняв бровь, а после фыркнула:

— С такой жизненной позицией тяжело тебе придется. У всего в этом мире есть цена. А у человеческой жизни и подавно. И мне не жалко будет тех несчастных, кого вы можете принести в жертву моей богине, если я не соглашусь. Мне до них дела нет.

— Зато мне есть!

— И зря, — холодно бросила жрица и снова посмотрела на Сэла. — Что в храме? Раз плата за вход столь высока.

— Остара позволила оставить на хранение незванным гостям добытое ими. Вот и всё.

Лиша размышляла минуту, а потом скривилась:

— Как банально. Убить кого-то, чтоб заполучить нечто для своей сытой жизни. А потом удивляться, почему за вход плата в человеческую жизнь, собственноручно отправленную на заведомую смерть. В этом все люди. И сейчас вы хотите на халяву получить эту самую сытую жизнь с моей помощью?

— В храме адуляр, — жёстко произнес Сэл.

Тим ожидал уже знакомой реакции, но жрица лишь фыркнула:

— Всего-то? Хотя я понимаю. Люди ценят его невероятно.

— Так вы поедете с нами? — неуверенно уточнил Тим.

— Нет, — буднично качнула головой Лиша, — в Долине сейчас жарко, и вода испаряется, бе-е-е. Условий никаких, транспорта тоже. Не хочу.

— Комфортные условия я тебе обеспечу, — пообещал Сэл, — не ломайся.

— Госпожа Лиша, вы ведь всё для себя решили, давайте сойдёмся в цене и начнем готовиться к поездке, — едва ли не взмолился Тим.

— А ты уверен, что мы в ней сойдёмся? — как-то нехорошо прищурилась жрица. — Ты правда, заплатишь по моему слову? Жизнью любимой собаки? Почкой отца? Своей преданностью?

Тим замер, гадая, не ослышался ли. Для него валютой были деньги, товары и услуги, но никак не жизни и чувства, тем более чужие, но Лиша смотрела на него серьёзно и внимательно.

— Хватит играть. Чего ты хочешь? — резко спросил Сэл, и Лиша плавно перевела на него взгляд, слегка улыбнувшись:

— Тебя.

От такого заявления Тим поперхнулся минеральной водой, некстати решив промочить горло, и с трудом откашлялся, Сэл же оставался спокоен, Лиша вопросительно подняла бровь.

— Н-но, госпожа Лиша, боюсь, что подобное не в моих силах, — торопливо произнес Тим, очень стараясь не показать смущения.

— Так помощи просишь не ты, а он, — пожала плечами девушка, — ему и платить.

— Но подобная плата аморальна! — выпалил молодой предприниматель и только потом понял, что, возможно, у наёмников и жрецов какие-то свои расценки и не ему их судить.

— Речь не о сексе, — успокоил его Сэл, не отрывая какого-то предупреждающего взгляда от Лиши и четко ответил. — Хорошо. Будь по-твоему.

— Детали обсудим после, — широко улыбнулась жрица и хлопнула в ладони, — когда выступаем?

Встречу назначили на завтрашний полдень, на вокзале со всем скарбом. Тима попросили принести только личные вещи и заметки Клауса. И отпустили домой, готовиться к поездке.