Следующие два дня пролетели с одной стороны незаметно, потому что не выделялись ничем особо значимым, с другой — тянулись невероятно долго, потому что опять же, ничего существенного не произошло.

Кирио полюбил ходить в бильярдную, утаскивая с собой Тима, а в то время, когда новообразованный эмпат постигал основы барьерного психокинеза, заседал в библиотеке.

Лиша в одиночестве бродила по парку, не желая никого лишний раз видеть. Тиму даже казалось, что она упорно придумывает способы «обелить» имя отца и доказать его непричастность к каким-либо интригам.

Лана же либо контролировала потуги Тима в психокинезе, либо тоже сидела в библиотеке, потому как Кирио к бильярдному столу её теперь не подпускал, а просто смотреть на игру мужчин ей было обидно, и она запросто могла вредничать при помощи телекинеза. А ещё Лана повадилась ночевать в комнате Тима. В первый раз она его даже не предупредила, и проснувшийся посреди ночи молодой человек едва не получил сердечный приступ, обнаружив в своей постели, пусть теплое и живое, но тело. Тело же, не просыпаясь, заявило, что с ним спокойно и хорошо и обняло его покрепче. На вторую ночь Лана сразу предупредила, чтоб не запирался, а то ей не нравится вскрывать замки: слишком странно это выглядит со стороны. Тим едва не спросил, а не странно ли выглядит тот факт, что она вообще ходит спать к нему, но вовремя сообразил, что он от этого даже в каком-то смысле в выигрыше и промолчал. Но польза от совместных ночёвок была: и Тим, и Лана спали как убитые, без кошмаров и сновидений, на утро вставая полными сил.

Сэл же не вылазил с клановых собраний.

Первым значимым событием за два дня стало появление леди Ханны с новой улучшенной версией артефакта для Тима. Магичка едва не приплясывала в нетерпении, пока закрепляла тонкий металлический браслет с четырьмя разноцветными камнями.

— Я его доработала, и теперь он гораздо функциональнее! — леди Ханна определенно гордилась своими разработками. — Смотри, у него четыре режима. Когда вдавлен один из камней, работает один из режимов, когда ни один из них — артефакт не активен. Я так сделала ради удобства обучения. Запоминай: красный камень — самый щадящий режим, тебе доступны только эмоции визави. Все прочие блокируются. Удобно при очень большом скоплении людей, но используй не дольше часа в активном состоянии в течении суток, иначе артефакт быстро придет в негодность. Да и вообще на ночь лучше его отключать, чтоб восстановился. Жёлтый камень — режим аналогичен первому артефакту. То есть визави считываешь полностью, окружающих — фоном. Рекомендую применять часто, чтоб выработать рефлекс отстранения от внешних раздражителей. По моим расчетам без особого давления выдержишь до десяти человек в непосредственной близости. Зелёный камень — тоже самое, но до пятидесяти человек. А синий — больше пятидесяти, но я рассчитываю, что тебе артефакт в будущем и не понадобится.

Тим хотел бы рассчитывать на то же самое, но для этого необходимо было найти нормального учителя, а его на горизонте не наблюдалось. Леди Ханна обнадежила обещанием поспрашивать среди знакомых об активных эмпатах и уплыла по очередным делам.

К вечеру вернулся Сэл с клочком бумажки, переданной его кандидатом в главы клана. Их компания привычно запаслась снедью и отправила в облюбованную беседку: ужинать и обсуждать записку. Записка снова была странной: «63 Цай-Тирнор».

— Слушай, этот твой дядя или кто он там тебе, он не может нормально информацию давать, а не шифрами и загадками? — вспылила Лана, когда всем стало ясно, что никто из присутствующих понятия не имеет, о чём эта надпись.

— Катион не имеет права разглашать информацию, он уже объяснил. Вот и даёт подсказки по мере своих возможностей, — терпеливо напомнил Сэл.

— Только наши возможности явно не того же уровня, — криво улыбнулся Кирио. — Что это: улица и дом? Ячейка в банке? Секция в библиотеке?

— Цай-Тирнор… — медленно повторила Лиша, — я хоть и не понимаю, что это, но само слово кажется мне знакомым, если честно. Только не Цай-Тирнор, а Тирнорац.

— Да уж, прям одно слово, — поднял бровь Кирио. — А где ты слышала это слово? Можешь вспомнить?

Лиша замешкалась, а потом отвела глаза в сторону и тихо ответила:

— От отца. Но очень давно и, кажется, в негативном ключе.

— Жаль, нельзя прямо у твоего родителя спросить, что это за Тирнорац такой, — пожал плечами Кирио, а потом спохватился: — А может можно? У него говорилки нет?

— Вообще-то есть… И в это время он обычно возвращается домой, если ничего не случается…

Сэл и Кирио одновременно протянули ей свои говорилки. Лиша не глядя протянула руку к Сэлу и взяла коробочку, выдавила нужные знаки… Несколько минут ожидания — и приятный мужской голос с ноткой усталости произнес:

— Слушаю.

— Папа, это я, Лиша. Тебе удобно сейчас говорить?

— Для тебя — всегда удобно, — голос потеплел, и мужчина усмехнулся. — Как удачно, что ты набрала меня именно сейчас, иначе наш разговор слышала бы вся приёмная. Или граф Корерри, и я даже не знаю, что хуже.

— Этот старый индюк ещё на службе? Ему уже давно пора сидеть под пледом у камина и ворчать на нерадивых внуков.

— Увы, сидеть он не любит, а ворчит на всех подряд. Но он слишком много знает и помощь его бесценна.

— Кстати, о помощи. Мне надо кое-что спросить у тебя. У нас тут небольшой… спор. Что такое Цай-Тирнор? Или Тирнорац.

— Э, ну так-то, Цай-Тирнор — это эпоха правления. А второе слово, его лучше не произносить в приличном обществе.

— В смысле? Почему?

— Ну, это неприличная игра слов, и одно время в кулуарах его считали невероятно забавным. Потом веселья поубавилось, и сейчас оно не актуально. И странно, что ты вообще о нём вспомнила.

— Я вспомнила его в связке с Цай-Тирнор. То есть это эпоха правления. Кого?

— Тир-на-Ройя Седьмо… А где ты слышала это? — внезапно насторожился граф Финберри. — С чьей говорилки ты на связи?

— Сэла, — спокойно ответила Лиша, но тут же вздрогнула, когда граф рявкнул:

— Какого черта ты делаешь у некромантов?! Не смейте никуда лезть!

— Папа? А что случилось?

— Что случилось?! — передразнил её отец. — Два и два сложить не сложно, уже вся страна знает о выборах нового главы клана, значит, Сэл дома, а раз ты с его говорилки, значит, тоже в особняке некромантов. И если вы говорите о Цай-Тирнор, значит, этот сукин сын Катион подбивает клинья к Сэлу! Знает, тварь, на что надавить! Не смейте туда лезть, слышите?! Забудьте и не пытайтесь!

— Ар Фарбет, так вы, выходит, знаете, чем кончилось настоящее следствие по Бранъярну, — подал голос Сэл.

— Не по своей воле, — уже спокойнее вздохнул граф. — И очень хочу забыть. Не спрашивайте, на мне печать неразглашения. Но я прошу вас, не копайте дальше. Трай не для того разменял свою жизнь на ваши, чтоб потерять вас спустя десять лет. Правда вам не поможет, а рассказать её вам просто не дадут.

— Папа, а скажи тогда ещё кое-что, чисто для меня, — после секундного раздумья произнесла Лиша, — дед Сэла отказал нам тогда потому, что подозревал тебя и нашу семью в каких-то интригах. У него были на то основания?

Граф Финберри замолчал, то ли раздумывая над ответом, то ли просто вспоминая события тех лет, а потом снова вздохнул:

— Основания… Его подозрения можно было понять, но лично мне в то время было не до дворцовых интриг. Как ты помнишь, за всего год до этого умерла твоя мама. И твой собственный дед пил мне кровь каждый день, так ещё и брату пришла пора жениться… Мне при всем желании просто некогда было участвовать в этих играх, так что наша семья чиста.

— Спасибо, пап, ты нам очень помог, честно.

— Я помог бы, если отговорил лезть в дела Бранъярна. Но вы ведь не послушаетесь?

— Ты слишком хорошо нас знаешь, — криво улыбнулась Лиша.

— Я прошу тебя об одном, не действуйте опрометчиво. А Катиону я так ввозные пошлины подниму, что он проклянет свою затею!

— Это личная выгода, папа!

— А дурить парню голову, не личная выгода?

Сэл на этих словах лишь поднял глаза к потолку. Лиша ещё пару минут поговорила с отцом, а потом вернула говорилку Сэлу.

— Болтология всегда пространна, поэтому всё нужное я записал, — Кирио с торжествующим видом помахал листочком. — Итак: Цай-Тирнор — это эпоха правления Тир-на-Ройя Седьмого. Тирнорац — неприличная игра слов. В интригах твой отец, Лиша, не участвовал, но не потому что не хотел, а просто не мог. И он в теме проблемы Бранъярна, не по своей воле, с печатью неразглашения. И степень секретности такова, что у всех, у кого нет печати, но со знанием есть риск физического устранения. Всё?

— Вроде да. И где правил Тир-на-Рой? Точнее, когда?

Дать точный ответ никто не смог, но на помощь пришла библиотека. В пять пар рук быстро установили, что Тир-на-Рой Седьмой правил соседним государством — Карской Империей. И шестьдесят третий год эпохи Цай-Тирнор, эпохи его правления, пришелся на последний год.

— А мужик-то был не промах, в восемь лет сел на трон. А уже в шестнадцать разогнал всех регентов и поднял страну до империи в полном смысле слова, — усмехнулся Кирио. — Я и забыл, что в Каре своё кривое летоисчисление. Сейчас там вообще ересь такая с этой чехардой престолонаследной, что лучше не соваться.

— А на наше летоисчисление какой это год? — поинтересовалась Лана. — Я не удивлюсь, что это как-то близко к падению Бранъярна.

— И будете правы, — кивнул Тим, заглянув в книгу, что лежала перед Кирио. — Тир-на-Рой умер в начале зимы, а через пять месяцев было нападение. И я вспомнил, мы проходили в Университете его смерть и последующие события, как пример дистабилизации внешней экономики, связанной с внутренней экономической ситуацией, оттоком экспорта и уменьшением импорта. Плюс снижение ВВП и нарастающий кризис в стране.

— Э-э-э, а попроще можно? — вскинув брови, попросила Лана.

— Ну… — Тим смутился от всеобщего внимания, но собрался с духом и четко произнес: — Кара последние годы была государством с крепкой экономикой, благодаря удачному правлению императора, того самого Тир-на-Ройя, из-за чего имела вес на политической арене. Но в последние года правления странными смертями умерли сыновья императора. Возник кризис престолонаследия, потому что эрцгерцогини были замужем за правителями едва ли не всех соседних государств, а самая младшая ещё не достигла брачного возраста, чтоб как-то обеспечить империю наследником. Император решил найти новую жену, и нашёл, даже успел заделать ребенка, что скандал привел к обострению внутриполитической обстановки. Его смерть запустила цепную реакцию. Регентом назначили отца новой императрицы, с этим не согласились многие при дворе. Свои права заявили некоторые мужья эрцгерцогинь. Начались дворцовые перевороты и…

— Понятно, — кивнул Сэл. — Когда сильный правитель не оставляет наследника, всегда так происходит.

— Сейчас Кара погрязла в кумовстве, коррупции и фактическом беззаконии. Отец мне рассказывал, что раньше он туда и не совался, хотя соседняя страна-то, слишком всё было строго, а сейчас прямо рай для… всякого сброда. Обидно, что такую страну развалили, — вздохнул Кирио и добавил: — А Бранъярн-то ваш тут причем?

— Да если б мы знали, — горестно вздохнула Лиша. — С Карой мы граничим узким участком на Юго-Востоке и, по крайней мере, финансового интереса она для нас особо не представляла, это я от отца помню, может, конечно, ошибаюсь.

— Кстати, Тим, ты кое о чём ещё забыл, — перелистнув страницу в книге, заметил Кирио, — в результате смерти императора Кара хорошо так потеряла в территориях, если судить по этим картам «до-после».

Кирио показал всем сравнительные карты Кары до смерти Тир-на-Ройя и после и, действительно, в некоторых местах граница сдвинулась в глубь страны.

— Но без военных действий, — кивнул Тим, — да, я это знал. Фактически землями откупились от притязаний соседних государств, это была попытка регента укрепить свое положение. Но по факту принесла больше вреда, те земли приносили существенный доход, например, многие угольные шахты на севере страны отошли Тайронии, и это повлияло на…

— Пойма Хайверь, — внезапно произнес Сэл.

— Пещеры Амати, — согласно кивнул Кирио.

— Пойма реки Хайверь, которую населяют племена Амати. Она стала территорией Санкии относительно недавно, но исторически никогда нашей стране не принадлежала, — пояснил всем Сэл. — При этом являясь частью торгового пути…

— А ещё её заливные луга — отличная кормовая база и зона нерестилищ, — поддакнул Тим, — благодаря ей наш…

— Когда она перешла Санкии, вспомнишь? — перебил его Сэл.

Тим так сразу сказать не смог, но библиотека помогла и в этот раз. Точной даты нигде зафиксировано не было, что странно, но по всему выходило, что пойма реки Хайверь с прилегающими территориями отошла Санкии едва ли не на следующий день после смерти Тир-на-Ройя. Но сделано это было тихо и спокойно, даже никак не освещалось в прессе, а сами племена Амати вообще вряд ли поняли, что произошло.

— Я, конечно, можно сказать, спала на занятиях по госслужбе, но могу предположить, что был какой-то договор между странами, причем подписанный ещё Тир-на-Ройем, — медленно произнесла Лиша. — В то время регент не обладал всей полнотой власти, да и сейчас положение его шаткое, наш король не стал бы рисковать. Но раз пойма наша уже девять лет, и никто не бухтит, она наша законно.

— Да, но с какого перепуга Тир-на-Ройю уступать вам земли? Пусть даже и за деньги, — фыркнул Кирио.

— Ответ на это даст или король, или секретные документы, которые мы вряд ли найдем в этой библиотеке, — усмехнулся Сэл, — хотя, кто знает… Лиша, а ты не знаешь, наш королевский двор никак с карским не связан?

— Дипломатические связи у нас прочные, но родственных нет. В последних поколениях точно, был курс на династические браки с северными странами, потом на успокоение дворянства Санкии… С югом мы давно не роднились.

— Иными словами, Кара нашей короне особо не нужна, и на земли её мы тоже никогда особо не претендовали, насколько я помню…

— Но если были дипломатические связи и пойма эта ещё, не может быть так, что таким странным подарком Тир-на-Рой заручился поддержкой нашего короля и… — подал голос Тим. — Просто, обычно, когда начинаются дворцовые перевороты первыми в них гибнут несовершеннолетние наследники, а сын императора до сих пор жив. И регент ещё у власти и…

— В этом ты прав, — нахмурился Сэл, — плохо, что из-за проблем с Бранъярном я вообще не помню, что там творилось в это время на мировой арене.

— Санкия не вступала в грызню за карский трон, это я точно могу сказать, — заявила Лиша. — Моя невестка — дочь одного из дипломатов при… В общем, она болтлива сверх меры, и я бы знала, если б стояла задача…

— Санкия уже лет сто ни с кем не воевала, — хмыкнул Кирио, — ваши дипломаты своё дело знают. Но Тим верно подметил, похоже, что пойма была чем-то типа взятки или подкупа. И в этом есть смысл: если б такое крупное государство как Санкия влезло в разборки, войны, настоящей войны, было бы не миновать, и Кару разодрали бы на клочки. А так, пусть и потеряв часть земель, регент сохранил страну. Возможно, такой ход ему подсказал сам император, не мог же он не понимать, что начнется после его смерти.

— Но при чем тут Бранъярн? — со вздохом задала этот вопрос Лана. — Это же была королевская академия Санкии. Никакого отношения к Каре она не имела. Но если к трагедии как-то имеет отношение год смерти Тир-на-Ройя, значит, всё же они связаны?

Девушка обвела всех взглядом, но никто не смог дать ей ответ. Тим посмотрел на карманные часы — время давно перевалило на полночь. Все устали, толком не поужинали и разбросали по библиотеке кучу книг. Поняв, что на сегодня изыскания закончены, Лана одним жестом магией разложила книги по местам и вздохнула.

— Я так понимаю, что нам нужно дождаться новой подсказки от твоего дяди или кто он там тебе? — потирая виски, заметил Кирио.

— Увы, но это так, — скривился Сэл. — Если б у нас было больше информации, возможно, мы поняли бы, что к чему, но у нас просто не хватает данных, и это злит меня больше всего.

— Главное, что мы узнали: нападение на Бранъярн каким-то образом связано со смертью последнего императора Кары, — подвела итог Лиша, — это нам, конечно, но о чём не говорит, но, наверное, не просто так нам об этом сообщили.

— Да уж, наверное, — проворчала себе под нос Лана, — ладно, предлагаю отправится по комнатам. Будем надеяться, что новую записку нам дадут уже завтра.

Согласие с ней было молчаливым, но единодушным.