— Кажется, я знаю… — убитым голосом внезапно произнесла Лиша, когда они всей компанией сидели в беседке за завтраком. Жрица даже откинулась на подушку за спиной и судорожно вздохнула: — Кажется, я знаю, какая связь у Бранъярна с Карским кризисом. Я плохо помню детали, но в памяти вертится, что Мирабелла сетовала на то, что её тетка оказалась не у дел, и дядя этим недоволен.

— А Мирабелла — это кто? — вкрадчиво спросил Кирио, оставив бокал в сторону.

— Мирабелла Окварис, племянница ректора Бранъярна, дочь одной из его младших сестер, — охотно пояснила Лана. — Дура дурой, ни сил, ни таланта, но нос задирала… Мы с ней особо не общались, но она постоянно твердила, что статус её выше всех наших вместе взятых.

— Ну это она мне твердила, — скривилась Лиша, — только я хоть как-то роднёй короне прихожусь, а она…

— А она напрямую вообще никак, тем более…

— Она — нет, а сестра жены ректора ещё как! — перебила жрица подругу. — И если я правильно помню, она как раз и приходилась женой императору Кары! Той самой, первой, с которой он развелся, чтоб жениться на молодухе. Я не знаю, как у них там в Каре, но вообще разводы с пожилыми королевами не поощряются, тем более, что наследница какая-никакая, но оставалась. И решение императора не просто так вызвало негативную реакцию. Наверняка, старую императрицу попытались уговорить добровольно уйти в храм или даже по-тихому отравить, но почему-то дело дошло до развода. И если она — свояченица ректора, тот вполне мог за неё вступиться. Или за её дочь, не суть важно.

— По большому счету, у неё ведь были все права и возможности стать регентом при дочери, — разглядывая деревянный потолок беседки, заметил Кирио. — И если она осталась одна, место её советника было бы свободно, а место-то очень даже.

— Но её никто не поддержал, точнее поддержали, но больше на словах, — скривилась Лана.

— А если не только на словах? — предположил Тим. — Если ректор был недоволен сложившейся ситуацией, он мог как-то вмешаться?

— Ну, вес у него в обществе был ого-го какой, но мы уже знаем, что Санкия оказала поддержку новому наследнику, — проворчала Лана, она явно не симпатизировала молодой императрице и её поспешно рожденному сыну.

— Только Бранъярн — не Санкия, — отстраненно заметила Лиша. — Это отдельная структура. «Королевская» академия, но все решения по ней единолично принимает ректор.

— И что, ректор пошёл бы против короля в своём решении? — удивился Тим.

— Не знаю, но помните, что если б он приказал, мы бы пошли. Все ученики с момента зачисления до выпуска переходили в полное подчинение ректората, его решения перебивали все прочие. Понятно, что ректорат своим правом не злоупотреблял, что вели ректор штурмовать карский императорский дворец, мы бы пошли.

— А если бы он велел, как это было бы расценено мировым сообществом? — медленно поинтересовался Кирио. — Пусть ваш Бранъярн сам себе хозяин, но он так или иначе часть Санкии, разве нет? И это вмешательство…

— Интервенция, — вздохнула Лиша. — Это было бы расценено как обычная интервенция Санкии с намерением устроить переворот в Каре. Только Санкия не планировала вмешиваться, ей за это земель отписали.

— А гипотетически, если б ректор отдал приказ, это… мероприятие имело бы успех?

— Думаю, что да, — внезапно для всех ответил Тим: он помнил, что студенты выпускного курса творили, когда пытались отбить башню, без плана и четкой тактики. Если б была выработана стратегия и талантам каждого нашли применение, старая императрица вполне бы могла уже сидеть на своём троне.

— Я не хочу об этом думать, — внезапно простонала Лана, закрывая лицо ладонями, — вы ведь понимаете, да?

Лиша отвернулась, вперясь взглядом в куст шиповника и поджав губы, она явно уловила мысль Ланы, но озвучил её Кирио:

— Бранъярн спутал бы планы короны, вмешайся в дела Кары. Если ректор реально планировал интервенцию, убрать его было в интересах короля.

— А при чем тут тогда сам Бранъярн и ученики?! — всплеснула руками Лиша, едва не задев свою чашку с кофе.

— А если это была не первая палка в колеса королевской кареты? — поднял бровь Кирио. — Да и могло быть так, что ректор оказался не единственным, кому понравилась идея влезть в дела Кары? При дворе могла быть партия заинтересованных, а повлиять на них угрозой жизни их детям — отличная идея. Пусть ваш Бранъярн — это и супер элитная академия, в первую очередь это сборище детей сливок общества. А дети всегда были самым лучшим рычагом давления на родителей.

— Одно дело угрозы, другое — нападение с целью убить! — рявкнула Лана.

— Но в итоге Санкия не сунулась в Кару, — развел руками Кирио. — План короля сработал.

— Пять сотен человек, — тихо прорычала магичка, — две сотни преподавателей и учёных, обслуживающего персонала, три сотни учеников от десяти до двадцати лет…

Столовые приборы мелко задрожали, от Ланы, перебивая защиту браслета Тима, исходили волны бешенства и боли.

— Ни в чём неповинные три сотни детей! — вместе с выкриком Ланы взорвался графин с соком, по счастью стоявший с края стола.

Лана вскочила на ноги, её трясло также, как и посуду на столе:

— Дети ни в чём не виноваты! Мои родители были ни в чём не виноваты! За что с нами так?! Из-за какой-то сраной Кары? Кому это понадобилось, королю?! Зачем?! Такие жертвы…

— Всего лишь пять сотен человек, — спокойно произнес Кирио. — Король не встрял в грызню за Кару, и все остальные страны тоже не сунулись. А если б влезла Санкия, никто бы не устоял. Случись военный конфликт, пострадало бы куда больше людей. Не только солдат, но и жителей приграничных городов и деревень. На фоне таких перспектив башня и пятьсот человек просто… ни о чём.

Тим успел уловить начало эмоции Ланы и вовремя подскочил к ней, развернул к себе, крепко прижав, иначе ближайшая вилка уже была бы у Кирио в глазу. Но за шквалом гнева и ярости в эмоциях Ланы скользили печаль и горе от осознания его правоты. Это ужасно, но это факт. Что для короны пятьсот человек? Пусть элиты, пусть сливок общества? На их место быстро придут другие. Это не народить заново десятки, если не сотни, тысяч солдат. И отстроить одну башню, если такая необходимость возникнет все же проще, чем десятки деревень и городов.

Кирио молча потянулся за своим бокалом, отпил томатного сока. Трагедия Бранъярна его не касалась, не он оставил под руинами друзей и родных. Он мог здраво рассуждать. А остальные — нет. Лиша закрыла лицо руками и слегка раскачивалась взад-вперёд. Лана тряслась и сминала пальцами рубашку Тима. Сам он отлично их понимал. Не только из-за эмпатии, он видел, через что они прошли, такого действительно не пожелаешь и врагу.

— Если это правда… по приказу короля, это… — Лиша судорожно вздохнула, — это чертова правда! Поэтому папа и сказал, чтоб мы не лезли, что рассказать о трагедии нам не дадут! И закрыли тему за месяц, потому что нечего было расследовать. И Сэл реально «прикрыл задницы», передав души следователям… И все обращения в прокуратуру наши оставляли без ответа… Я не хочу в это верить, боги, не хочу! Нас же просто как расходный материал…

— Акция устрашения, ваш король сильный правитель, ничего не могу сказать, — усмехнулся Кирио. — Радикально решает проблемы. Но решает успешно для себя.

— Интересно, как много людей знало обо всем? — внезапно спокойным голосом спросила Лана, всё ещё не отлипая от Тима. — Твой папа, дед Сэла… Из моих, наверняка, тоже кто-то был в курсе…

— Я думаю, многие сложили два и два и догадались сами, — скривилась Лиша, уронив руки на стол. — Это не сложно. Мы… Нам не было дела до Кары, у нас выпускной год был, а потом тоже… Не до чего. А всего-то… Главы кланов не идиоты, поняли, что к чему, при дворе тоже сидят поумнее нас…

— Но если наши главы догадывались о возможном исходе, почему ничего не сделали?

— А что они сделали бы, забрали из академии? Кто бы нас отпустил ещё, ректор мог отказать и всё. Да и со стороны бы это выглядело странно.

Лана не стала возражать и спорить, признавая правоту подруги. Тиму было горько вместе с ними. Горько и обидно. Но больше всего противно было от того, что все понимали: даже сумей они каким-то образом добраться до доказательств, которых наверняка уже и не осталось, они не смогут их обнародовать. Ни одна типография не станет печатать такой материал, а все выступления на улицах обречены на провал. Да и в масштабах страны, велика ли потеря? Кому, кроме родичей тех пяти сотен погибших есть до них дело?

В памяти всплыло признание леди Ханны о том, как её муж запер Сэла здесь. Она, как и все, решила, что это жестокая прихоть, а на самом деле глава клана и любящий дедушка так оберегал внука, боясь, что его, как ценного свидетеля, могут запросто устранить. Ведь и он сам и, в особенности, Лана, по сути, мешали планам по уничтожению башни. Пусть сами того не зная, но они пошли наперекор воле короля. Получается, что те, кто выжил при падении Бранъярна живы до сих пор по какой-то дикой случайности и по странному решению не добивать «счастливчиков». Лиша судорожно вздохнула, похоже, ей в голову пришла та же мысль. Жрица подняла глаза на Тима и его кольнуло её страхом. Её взгляд поймала Лана, которая вздрогнула, сразу съёжилась, опуская глаза.

Лана, в дополнение ко всему, ещё и бессильно злилась, но причину Тим тоже отлично понимал. Когда не знаешь конкретного виновного, ненавидеть и мечтать о мести проще. Сейчас вот они знают, на девяносто девять процентов уверены, что приказ отдал король или с его ведома, а что толку? Стало только хуже, сейчас месть невозможна по определению.

— Сэлу-то скажем? — спокойно спросил Кирио, смотря почему-то на Тима.

— Н-наверное, — пожал плечами тот, — он должен знать, тем более, что ему рано или поздно девушки сами расскажут.

До перерыва на обед все так и просидели в беседке. Кирио похвалился, что нашел в одном из залов что-то наподобие гитары и притащил сюда, демонстрируя всем своё умение играть. Лиша отрешённо слушала, время от времени что-то напевая без слов и даже попадая в мелодию. Лана дремала у Тима на плече, слишком уставшая от переживаний и убаюканная его влиянием. Сам Тим тщетно пытался найти выход из ситуации, но никак не находил.

В таком состоянии их и застал Сэл, который явился с горящими глазами и стопкой книг.

— Катион дал ещё одну подсказку! — сгрузив книги на стол, объявил маг, словно и не замечая царящего настроения. — Велел узнать девичью фамилию королевы…

— Я тебе и без фамилии скажу, кто она была, — безэмоционально перебила его Лиша.

— В смысле? — Сэл сразу почувствовал неладное и подобрался.

— Мы выяснили связь вашего Бранъярна с Карским кризисом, — охотно поведал ему Кирио и быстро пересказал всё, что услышал от Лиши ранее.

К чести Сэла, он не стал устраивать истерик, метаний и судорожных вздохов. Просто медленно опустился на край лавки, прикрыл глаза на несколько мгновений и сжал губы, а потом процедил:

— Чего-то подобного я и ожидал. Это логично, в конце концов. И Ар Фарбет, как всегда, оказался прав, толку нам от этих сведений нет никакого.

И Лиша, и Лана смотрели на Сэла недобрыми взглядами. Хоть Тим и разделял их эмоции, разумности уступать он не собирался, поэтому поспешно согласился с Сэлом:

— Я думал, как можно обнародовать эту информацию, но единственная здравая мысль — сделать это через газеты соседних стран. В Санкии цензура не позволит. Но соседям, наверное, нет дела до наших трагедий десятилетней давности, хоть тут и замешан трон.

— Я вам даже больше скажу, куда вероятнее, что вас всех повяжут, едва заикнётесь, — фыркнул Кирио. — Любая страна лучше с выгодой сдаст вас санкийской разведке, чем напечатает какой-то памфлет. Если б Санкия была с кем-нибудь в состоянии войны, пусть даже пассивной, у вас был бы шанс, но сейчас в мире всё спокойно. Санкия же и гарант этого мира. И, будем честны, просто слова никого не убедят, а реальных доказательств у вас нет. И не будет. Все, что можно, наверняка уничтожили сразу же, а что не можно хранится в таких местах, куда не добраться.

С тем, что Кирио прав, даже девушки спорить не стали, погрустнев ещё больше.

— Единственное, что точно есть — это договор на передачу дельты реки, — после недолгих размышлений решительно заявил Сэл. — Даже не зная точных формулировок и так понятно, что он — гарант невмешательства Санкии во внутреннюю политику Кары и, как следствие, сдерживающий фактор для других стран. Родство ректора Бранъярна, точнее, свойство, с бывшей королевой Кары, что легко доказать, — дестабилизирующий фактор не в интересах Санкии. Конечно, доказательств прямого приказа уничтожить академию мы не найдем, но косвенные…

— Это называется — подгонка фактов, — фыркнул Кирио. — Я вам верю, но это я, а у целой страны явно нет повода вам доверять. Тем более спустя столько лет.

— А если опросить наших? — подала голос Лиша. — Вдруг кто-то что-то помнит? Я же вспомнила слова Мирабеллы. Если менталисты смогут подтвердить правдивость наших воспоминаний…

— И что? Веса эти воспоминания всё равно иметь не будут. А вот если вы найдёте хотя бы строчку о том, что ваш ректор реально планировал бунт, и король об этом знал и не одобрял… Тогда от этого уже можно было бы отталкиваться, — Кирио спокойно отпил сок из своего бокала, откинулся на спинку стула. — Но только не забывайте, что обнародовать не получится.

— Если так подумать, с оглаской нам могут помочь, — Сэл поднялся на ноги, коснулся цветка шиповника, чьи ветки почти влезали в беседку, — не мы одни пострадали, многие именитые семьи тоже. И если рассказать им всё, они могут просто разболтать на своих приёмах и балах. Если пустить эту информацию как сплетню, а потом дождаться момента и обнародовать доказательства…

— Которых у вас нет, — напомнил Кирио.

— Нужно попасть в архив министерства иностранных дел, — неожиданно для самого себя выдал Тим. — Договор с Карой хранится там.

— И как любому международному договору, ему предшествует переписка, — подхватила мысль Лиша. — Если в ней есть слова о том, за что именно Санкии передается земля, это уже…

— А королева Кары, та старая, она ещё жива? Если у неё остались письма от ректора или его жены, это то, что нам нужно! Хотя бы просто её подтверждение, — даже Лана встрепенулась.

Кирио с Тимом невольно переглянулись, пока остальные в радостном возбуждении принялись решать, как добраться до королевы и попасть в архив, а ещё вспоминать всех выживших и их адреса.

Кирио закатил глаза, поджав губы: его тема отмщения не особо волновала, Тим же не спешил напоминать, что первым делом после разрешения покинуть территорию некромантов он хотел бы снова оказаться в храме Остары. Его дело должно будет занять пару дней, а потом пусть хоть государственные перевороты устраивают. Но в особняке им сидеть ещё где-то неделю, а заниматься чем-то надо, поэтому Тим решил прислушаться к разговорам. Чисто интереса ради. Ему же это никак не навредит?

— Знаешь, я не могу понять одного, — полусонно протянул Тим уже ночью того же дня, лёжа в постели, — получается, что ректор собирался объявить войну короне, по личной инициативе, но неужели во всем ректорате никто не заподозрил этих планов? Они же явно не всем пришлись по душе.

— Может и заподозрили, — уткнувшись носом Тиму в плечо, невнятно пробормотала Лана, — только какая разница, как ректор сказал бы, так и поступили.

— Даже если бы он послал всех на смерть? Он ведь по сути, так и собирался сделать.

— «Ты — воля, мы — руки твои. И слово твое закон для нас. Ослушание — позор и смерть», — ровным голосом произнесла Лана, переворачиваясь на спину и утыкаясь взглядом в потолок, сном от неё уже не веяло, как и недовольством, значит, она сама хотела поговорить.

— Что это?

— Клятва верности Бранъярну, а конкретно его ректору. Точнее фрагмент. Её приносят все, на первом же курсе. И она нерушимая, как на период обучения, так и до конца жизни.

— Я не читал о подобных клятвах, это не афишировалось?

— Типа того. В давние времена такие клятвы были распространены. С тех пор академии, университеты, колледжи и просто структуры чтут обычаи, даже не задумываясь, что это такое, и действуют ли они до сих пор. Со временем к этой клятве стали относиться как к красивому пережитку древности, как и ко многим другим. По своей клятве целители тоже, например, должны спасать каждого, кому нужно лечение, бесплатно и безотлагательно, но на практике что-то эта клятва не всегда исполняется. Так что и эту давать — давали, но никто, особенно сопливые дети, всерьёз не думал, что прикажи ректор, и мы пойдем в бой. Бранъярн уже давно не вступал в военные конфликты именно как академия.

— Лиша упоминала, что изначально Бранъярн был военной организацией, — припомнил Тим.

— Это была сложная структура, но да, с уклоном в военную тематику. Подобных академий много, и они все были отделены от любых государств. Со временем их количество уменьшилось, большая часть формально причислила себя к тем странам, на чьей территории располагалась, так и получили статус «королевских академий». Но та же Санкия никак не влияла на Бранъярн. Ни финансово, ни организационно. И ректоры, по сути, были единоличными правителями, их слово — закон, а что это за слово, это напрямую зависит уже от человека.

— То есть, если ректором выбирали злодея, вся академия начинала творить зло?

— Ну, это ты, конечно, загнул, хотя злоупотребление личными интересами — нормальное явление в нашем мире. Я не думаю, что по плану ректора нас ожидали большие потери при участии в Карском конфликте. Если все грамотно спланировать, ущерба можно избежать почти всегда, а в Бранъярне были грамотные тактики и стратеги. Просто их опередили.

— Мне кажется, будто ты не осуждаешь ректора, — осторожно заметил Тим, внутренне готовясь почувствовать гнев собеседницы, но Лана не возмутилась, её словно бы и не задело предположение Тима.

— Это почти что так, — выдохнула она. — Я осуждаю короля, который не просто напал на нас, так ещё и приказал нам всё забыть. Вот его я… осуждаю. А ректор… Я знала его с рождения, этот человек мне ближе какого-то там короля. Даже если ректор и планировал использовать меня, я бы не отказала. Пошла, куда он сказал бы. И я более, чем уверена, наших смертей ректор не планировал.

— Всё-таки странно, что напали на башню, полную детей. Неужели нельзя было подстеречь одного лишь ректора?

— Подстеречь? — насмешливо фыркнула девушка. — Самого сильного мага в стране? Который практически никогда лично не покидает Бранъярн? Да и сомневаюсь, что при дворе не было сочувствующих карской королеве. Наверняка, дети этих дворян тоже учились в Бранъярне в тот момент. Я даже не исключаю мысли, что при дворе знали о готовящемся нападении. Но ректор не отказался от своих планов и вот… Почему мне так спокойно с тобой?

Тим если и удивился резкой смене темы разговора, виду не подал, лишь неопределенно повёл рукой:

— Возможно, из-за эмпатии?

— Возможно, но ты и до открытия способностей был таким… милым и уютным. Словно теплый плед, которым можно согреться зимой.

Что на это ответить, Тим не знал, его ещё никогда не сравнивали с чем-то уютным, тем более с пледом.

— Но скорее всего так действовала латентная форма проявления эмпатии, — продолжила свою мысль Лана, а потом хитро улыбнулась, и от неё повеяло весельем: — А ещё теплые шерстяные пледы могут быть кусачими, как и ты временами.

— Сравнить меня с пледом… За такое действительно можно укусить. За всякие теплые и мягкие места.

Эмоции Ланы выдали её с потрохами: девушка была очень даже не против внимания к своим мягким местам. А разве можно не исполнить желание дамы?

Все последующие дни компания также провела в библиотеке, но плана здания тайной канцелярии и архива там не нашлось, равно как и адреса проживания бывшей королевы Кары. Единственным положительным моментом было то, что Лиша и Лана на пару составили список людей из выживших учеников Бранъярна и членов семей учеников погибших, к кому можно было бы обратиться за помощью. Но опять же, поручиться, что эти люди полностью разделяют их желание возмездия никто не мог. Кирио вовремя остановил одухотворенных девушек, которые уже взялись строчить письма:

— Вы головами-то подумайте, письмо — это вещественное доказательство, хотите в застенки попасть? Такие разговоры с глазу на глаз ведутся. Тем более, десять лет прошло, всякое может быть.

Что конкретно он подразумевал, все сразу поняли, хоть девушек это и возмутило в глубине души, но они признали его правоту.

Через три дня жаркие споры в клановом совете поутихли, и Сэл объявил, что завтра планируются похороны его деда и объявление нового главы клана, после чего пусть и немного в нарушение традиций, но можно будет покинуть особняк. О похоронах Сэл сообщил будничным тоном, словно его совсем не трогало, что умер его дедушка. Да, как понял Тим, они не были близки, но всё равно, как можно оставаться равнодушным?

После таких известий Тима сразу окатило всеобщей радостью, хотя присутствующие лишь сдержанно покивали. Расспросить о дальнейших планах никто не успел: двери библиотеки открылись, и под шелест платья стремительно вошла леди Квилла, сосредоточенная и очень уставшая, как почувствовал Тим.

— Лиша, дорогая, тебе корреспонденция, — леди Квилла протянула конверт из плотной бумаги, который Лиша, поблагодарив, тут же вскрыла и достала свёрнутый в четверо белоснежный тонкий лист.

Извинившись, жрица отвернулась к окну и быстро прочитала написанное, а потом поджала губы и с трудом не смяла лист в руке. Раздражение её заметили все, не только Тим.

Леди Квилла понимающе мягко улыбнулась и покинула библиотеку под перестук своих каблуков, а Лиша молча протянула листок Сэлу. Все остальные смотрели с любопытством, но лишь у Кирио хватило наглости прямо спросить:

— Что там такое, что тебя аж перекосило?

— Мой отец действует на опережение. После окончания траура тут настоятельно приглашает нас с Ланой на именины моей младшей племянницы.

— А по сути хочет уберечь от участия разборках и интригах, — возвращая ей письмо, вздохнул Сэл.

— Если я приеду во дворец, он костьми ляжет, но задержит меня там на несколько недель, если не месяцев. Ни о каком свободном передвижении и речи быть не сможет! — Лиша всё же смяла в руках письмо и резко бросила его на стол.

— Ну так откажись, — пожал плечами Кирио.

— Это не то приглашение, от которого можно отказаться, — пояснил Сэл, — это завуалированный приказ явиться в родовое гнездо. И ар Фарбет превратит визит дочери в домашний арест. Конечно же, из лучших побуждений. И для Ланы тоже. Умный ход, ты из нас самая неуравновешенная и наиболее заинтересованная…

— Я могу и не ехать, ар Фарбет формально мне не указ… — вскинулась Лана.

— Но ты же не бросишь подругу? — честными глазами посмотрел на неё Сэл, и магичка скривилась, принимая его правоту.

— Я… я, конечно, извиняюсь, но, если соглашаться чревато последствиями, почему бы не извиниться и не сообщить, что невозможно принять приглашение? — встрял Тим.

— Что бы не принять приглашение от такого человека, надо иметь весомый повод. И нежелание или головная боль тут не причины, — покачал головой Сэл.

— А если уже принято другое приглашение? На неизвестный срок, в другое место? — предложил Тим, сам удивляясь своему альтруизму.

Все четверо собеседников уставились на него, и молодой человек, продираясь через их удивление и недоверие в купе с нетерпением, пояснил:

— Мы можем сообщить, что я пригласил леди Лану в свой дом как учителя барьерного психокинеза, и дабы соблюсти приличия, госпожа Лиша её сопровождает.

Его предложение встретили совершенно разными эмоциями: сомнением, радостью, облегчением, веселой насмешкой…

— Чисто формально, всё логично, — фыркнул Кирио. — Соблюдение приличий, это, конечно, да, очень важно.

При этом наглый взгляд и веселье, что от него исходило, вогнали Тима в краску. Теперь уже не было сомнений, что наблюдательный специалист слишком много знает о чужой личной жизни. Но Лишу эта идея очень обрадовала:

— А это выход! С этим папа спорить не будет, и Лана подтвердит. Если надо, ты ведь не откажешься написать отцу пару строчек, да, Тим?

Лиша так искренне надеялась на Тима, что тот не смог бы противиться ей даже при всём желании. Тим даже кивнуть не успел, а жрица уже положила передним листок бумаги и перьевую ручку, принялась диктовать текст письма. Столько витиеватых фраз Тим не использовал даже в письмах арендодателю, когда у них внезапно прорвало трубу с горячей водой, из-за чего товар пришел в негодность и лавка понесла серьёзные убытки: пришлось просить отсрочку платежа на пару месяцев.

Своё же письмо Лиша нацарапала наспех, Лана добавила пару строк, и девушки унеслись в поисках леди Квиллы, жарко споря на тему того, уместно ли Лане в доме Тима появляться в мужской одежде или стоит найти где-то платье.

Проводив девушек взглядом, Сэл мягко улыбнулся:

— Она прямо ожила. Ты хорошо на неё влияешь.

— Я? — неуверенно уточнил Тим, хотя от Сэла не исходило ничего кроме спокойствия и благодушия.

— Ну, а кто же ещё? В последние годы она была… совсем плоха. И не хотела жить, как мне кажется.

— Она потеряла родителей и свою триаду, это логично, — повёл плечом Тим.

— Люди и из-за меньших потерь хандрят или вешаются, — добавил Кирио.

— Она не только семью и друзей потеряла, если так подумать, — горько вздохнул Сэл, выдвигая ближайший стул и садясь на него. — Она будущего лишилась. С её способностями прямая дорога в королевский строительный институт, а после — в профессора кафедры Бранъярна. И подруги ее тоже в Бранъярне бы были, они же все потомственные, с рождения друг друга знали, им даже в триаде притираться друг к другу не пришлось. У Ланы было блестящее будущее. Даже без Бранъярна бы было, но она сама его перечеркнула. И понимает это, не может не понимать. Но гордая слишком, чтоб признаться даже самой себе.

— Она ведь отказалась быть… Вышла из клана, так? — уточнил Кирио. — А чем магу грозит выход из клана?

— Финансовой смертью и потерей репутации, — Сэл качнул головой, словно прогоняя плохую мысль, а Тим впервые задумался над тем, что он очень редко слышал о том, что маги выходят из своих кланов. — Чтоб легально работать, нужно иметь лицензию. Её выдает специальный отдел в министерстве внутренних дел по прошению главы клана и при предъявлении диплома об образовании или справке об оценке аттестационной комиссии. Лицензии можно и лишиться. Но без неё никак не устроиться на работу по специальности. А глава клана обычно имеет все полномочия по регулированию банковских счетов клана и его членов. И может заморозить твой счёт полностью. Выходя из клана, добровольно или насильно, ты лишаешься лицензии и всех денег, что у тебя были. И всё сообщество сразу становится в курсе этого факта. Если ещё и ушел со скандалом, вообще никуда на работу не возьмут, даже секретарём.

— Поэтому так мало новостей, что кто-то из магов решил выпендриться и свалить из клана? — понимающе кивнул Кирио.

— По своей воле никто не уходит. Если есть разногласия в клане, мирятся с ними или пытаются как-то исправить ситуацию, но добровольно поставить крест на карьере, возможности заключить достойный брак и лишиться финансовой поддержки… Даже изгоняют из клана только ну за очень серьёзные проступки, когда совсем нет возможности исправить последствия или замять дело. Кланы держаться за своих членов до последнего.

— Почему тогда Лану не отговорили уходить? — спросил Тим. — Почему не удержали насильно?

— Потому что она сбежала из дома. Её ловили всем кланом, и отец Лиши помогал вместе с полицией. Он её и нашёл в итоге. Не рассказывает, что и как было, но, похоже, её вытащили из какого-то притона в портовом районе, и она была невменяемая. Только перед этим успела заскочить в министерство и написать заявление, отказ от клана. Процедура простая, и к тому времени Лана уже была совершеннолетней. А забирать заявление она отказалась. Это был какой-то кошмар, — Сэл внезапно закрыл глаза рукой, словно хотел смахнуть влагу или паутину. — Меня как раз выпустили из дома, мать переправила во дворец к Финберри, а там… По воздуху летало всё, что можно, крики, грохот. Лиша не могла её успокоить, а никто другой и подойти даже не мог. Только мне её скрутить и удалось. Ценой двух ребер и разбитой головы. За счёт ара Фарбета удалось скрыть весь этот ужас. А потом я узнал, что она натворила. Лучше б молчал. Мы тогда прожили во дворце месяц, я всё пытался её отговорить, просил, чтоб она забрала заявление назад, пока можно. А потом ей на глаза попалась моя переписка с дедом, его приказы… И с тех пор мы не в ладах.

— А вернуться в клан можно? — полюбопытствовал Тим.

— Я не помню, чтоб такое было, — честно покачал головой Сэл. — Гордые все очень, что главы, что сами маги. Так, пока наших дам нет и есть свободная минута, предлагаю решить вопрос с заказом.

Кирио как-то сразу оживился, да и Тим принял серьезный вид.

— Как только будет разрешён выход, мы первым делом отправимся в храм, заберём… товар и вернёмся в столицу, — объявил Сэл.

— Нас отправит леди Квилла? — уточнил Кирио.

Сэл кивнул и посмотрел на Тима долгим взглядом:

— Считаю логичным разделить товар уже в храме, чтоб не светить его в городе. По вопросам продажи, если желание возникнет, вы всегда сможете связаться со мной. Тогда из храма я попрошу мать отправить вас троих сразу к вам домой.

— Вместе… Вместе с грузом? — Тиму не очень представлялось, как он разберётся с этими килограммами камня, даже если их как-то и запакуют особым образом.

— Конечно. Транспортировочные артефакты довольно просты в освоении, я научу ими пользоваться. Главное будет потом деактивировать, чтоб заряд не тратился. Знаю случаи, когда клиенты забывались и оставляли коробки на столах, а когда время действия кончалось, тяжёлый или хрупкий груз оказывался не там, где надо. И столы ломались, и ветер всё разметал. И на чужие глаза попадались.

— Я найду укромное место и сразу деактивирую артефакт, — уверенно пообещал Тим.

— Думаю, наши дамы вам помогут, если что, — улыбнулся Сэл. — И я всегда буду на связи. А сейчас время подбирается к ужину, предлагаю наведаться на кухню…