Политический Отдел располагался в управлении на третьем этаже. Тибо не особо пересекался с его служащими, но пара приятелей у него и там были. 

- Пиво. Сливянка. Ром. - принюхался обер-лейтенант Гроубер. - Ты меня дразнить пришёл, Бреннер?

Тибо сел боком на стул и обнял спинку.

- Угадай, где я сейчас был?

- В пивнушке своей любимой. - буркнул Гроубер - здоровенный рыжеусый малый лет тридцати с хвостиком, коротко стриженый, с огромными ладонями и глазами навыкате. - С чего ты только так набрался-то? Езжай домой, не дай вечный - герр оберст увидит.

- Слушай, Вернер, ты не мельтеши, я тут давно, оберст меня знает. Я был на Честной Странке. У братца жены. 

- Ты совсем рехнулся! - Гроубер покрутил головой. - Как же ты, дурья башка, живьём оттуда ушёл? На фабрике Готтенштофа забастовка, на Анилиновой опять неладно, ещё на трёх заводах вот-вот полыхнёт. А он лезет на Странку, да ещё и напивается там до синевы в глазах! - Он обернулся к коллегам. - Вы только гляньте, господа, вот уж не ожидал, что наш тихий пьяница смелее опытных филеров.¹ 

- Вернер, ты же знаешь мой метод. 

- Да уж! Всем методам метод! Как ты ещё без печёнки не остался? 

- Вернер, можно чаю?

- Чаю! Да тут не чай нужен. - Гроубер вздохнул. - Ладно, сейчас найдём тебе чем протрезветь. Михель, будь другом, сгоняй в буфетную. - Он взмахнул в воздухе синей ассигнацией. - Не закусывали, небось?

- Сардинками. Вернер, слушай, у тебя что-нибудь есть на пана Гробичека, коммивояжёра Электротех...

- Есть? - взревел обер-лейтенант. - Да у меня на этого мерзавца полка выделена! Мошенник - клейма некуда ставить!

- Хорошо. - Тибо опёрся ладонью о зелёный стол, заваленый папками дел. - Вот поясни мне два момента.

- Ну... - насторожился Гроубер и подался вперёд. 

- Он умеет управлять автомобилем?

Жандарм явно озадачился:

- По нашим сведениям - нет, но мог и научиться. Курсов шофёров сейчас полно. Но авто у него точно нет. 

- Это я уже знаю, Вернер. Тогда момент номер два: он снимает квартиру на Миртовой. Там дом весьма приличный и квартиры дорогие. Как?

- А, это он любит, роскошно пожить. - Гроубер вытянул из коробочки папиросу и закурил. - Борьба за дело рабочего класса... - он выпустил струю дыма. - ...дельце прибыльное. Особенно для Гробичека.

- Поясни. 

- Всё просто, как медный таз. - Вернер взмахнул рукой с зажатой меж пальцев папиросой. - Гробичек приезжает в какой-нибудь город и начинает мутить воду. Пудрит мозги рабочим, всяким там мелким служащим, придурковатым студентикам и курсисткам. Почву готовит, так скажем. Когда яблочко созреет, выходит на связь с хозяевами под видом переговоров. И предлагает уладить дело за мелкие уступки и лично ему баранчика в карман. - Жандарм опять затянулся. - Так и живёт. Иногда репортёром "Знамени Труда" представляется, это газетка РСТП.

- Но ведь вечно так продолжаться не может. 

- Почему же? Рабочие всегда недовольны, а Гробичек всегда рядом. Он нарезает круги по всему Арганду. Не всегда, правда, удаётся договориться, но в нашем промышленном краю у него выбор богатый. 

- Его что же, нельзя прихватить за запретные книги, скажем?

- Он не дурак, чтобы дома держать что-то запретное. Это он на Красильной поработал?

- Да, Вернер. Удо Готтенштоф издевается над рабочими, запретил называть мастеров панами. Только герр. Обзывает глупыми свиньями и всё такое прочее. 

- Ну, что мы сделаем? Он хозяин. - Вернер вздохнул. - Нехорошо, конечно, создаёт ненужное напряжение. Но сам пойми - тут ему предъявить нечего. Разве кто в суд подаст за оскорбление, но ты сам представляешь перспективы того суда. 

- Представляю. - кивнул Тибо.

- На, угостись. - младший чин поставил на стол поднос с двумя стаканами чая в серебряных подстаканниках и тарелкой бутербродов с ветчиной. - А чего это ты Гробичеком заинтересовался? Он же не по твоему профилю.

Тибо уже несколько протрезвел, а потому выдал обер-лейтенанту ту же версию, что и Петеру. О беспокойстве за друга старого доктора. 

- Уехал с герром Дибичем на авто? Со среды не видели? Ах, дольше? Ну, тут я вообще не пойму чего-то. Не бросит же он свои костюмы. В Кёнсгольц? Да что ему там делать? Захолустье, одни бауэры кругом. Текстильная фабрика может и найдётся, но это мелковато для нашего затейника. Хмх... 

- Вернер, нельзя ли как-нибудь осмотреть его квартиру? Привратница от пана Гробичека не в восторге. 

Обер-лейтенант задумался, попивая чай. Он то вздыхал, то исподлобья смотрел на Тибо. 

- Ох, это такое тяжкое дело. Без ордера нельзя, а где я его тебе выпишу и на каком основании? Ведь никто о похищении не заявлял. Может, герр фюрст попросту уехал в Мальтбург или расхворался. Ведь ему уже за шестьдесят. 

- Люди графа Иоганна неделю искали пана Дибича по Странке. А герр Краувиц объявил среди рабочих награду в сто марок. Он всё-таки пропал. 

Вернер Гроубер поперхнулся чаем. 

- Фухх, вот дела. - заметил он. - Но чего же тогда родичи не заявили? За грязное ты дело взялся, Бреннер. Ладно, попробуем нахрапом. Только по старой дружбе и... - он наклонился вперёд и заговорщицки шепнул ... - пять мешков угля! Ну что ты таращишься, думаешь, мы только за рабочими смотрим? Прокатился на авто, как генерал, плати, Тибо!  

Учитывая некоторую незаконность предстоящего обыска, Вернер взял с собой только двоих своих подчинённых - неулыбчивого угрюмого Дерека Лаузена и Альфреда Маутцена, недавно перешедшего из Экипажного Отдела. Первый вообще был молчун, а второй кой-чем Гроуберу обязан. Старенький паровой мобиль стучал единственным цилиндром и в гору лез довольно тяжело. Машина была уже устаревшей конструкции, лёгкая, такие жестянками называли. Брезентовый верх плоховато защищал от холода, Лаузен и Гроубер закутались в шинели, а Бреннер - в пальто. Маутцен вёл машину. Он нацепил старую шофёрскую кожанку на меху, чуть приоткрыл дверцу топки - грел себе ноги. 

- Слушай, как они разгулялись. - раздражённо говорил обер-лейтенант, глядя в окошко с таким видом, словно в нечищеный нужник зашёл. - Ну вот что это, что? Да прежде так разве что шлюхи разгуливали. А теперь, видите ли, почтенного коммерсанта дражайшая супруга! Да если бы я знал за кого воюю, я бы в плен сдался, разрази меня гром!

Гроубер в начале войны перевёлся в армию, а потом вернулся уже старше по званию. 

Зрелище и впрямь было отталкивающим. Впрочем, смотря на чей взгляд. Вечерняя Эспланада играла огнями ресторанов и кофеен, фарами дорогих авто и слабыми красноватыми глазками трамваев. Кричаще разодетая толпа, преобладает красное, белое, чёрное. И все такие важные - страсть. Гуляли тут вечером, в основном, военные подрядчики, новые богачи, жиреющие на перевооружении. 

Альфред свернул в переулок, но там было ещё хуже. Если на широком проспекте зелёные рожи казались далёкими, то тут чуть ли не в стекло вывешивали жирные пуза, наглые хари, вислые груди и кислые надменные лица женщин. И не нарочно, просто целый поток впивался в двери какого-то заведения под вывеской "Вилд-Ревю".

- Вот тоже. - продолжал Гроубер. - Удумали. Знаешь что это такое, Тибо? Это типа кабарэ. Только пляшут там сами гости. Кто во что горазд. Голые. Старые морщинистые жирные жабы!

- Нажираются? - спросил Бреннер, покосившись на пёструю реку. 

- Бери выше. Порошок на любой вкус. - Гроубер скривился. - Какой мерзостью стал наш Альвигейл!

- Они задрали цену на уголь. Мне лавочник сегодня рассказывал, Вернер. Запугивают хозяев шахт, одному дом сожгли. 

- Знаю. - Гроубер совсем скривился. - Но доказательств не найдёшь. Сволочи. 

Паровичок запыхтел изо всех сил и толпа, наконец-то, кончилась. Поплыли глухие стены, заборы, маленькие старые домики в садах - обломки уцелевшего в таких проулках старого города. 

- Слушай, Вернер, такой вопрос. Скажи, что за награда такая - Серебряная звезда? Никогда не слыхал.

- А, это редкая. - Вернер тяжело вздохнул и мотнул головой, словно сбрасывая что-то с себя. - Её только колдунам дают. Обратно поедем в объезд. - сказал он Альфреду. - Видеть всю эту пакость не могу. 

- Яволь. - кивнул шофёр. 

Тибо прикрыл глаза. "Итак, что мы имеем? Первое: Гробичек - настоящий мошенник, вёл переговоры с молодым паном Краувицем, явно вымогал у него деньги. Но тот за ним авто прислал, видимо вес Гробичек имеет. Авто у него нет, водить не умеет. Зато авто неожиданно имеет Томас, который зачем-то ездил к Гробичеку и не постеснялся посветить чародейской наградой. Обычно он носит только "Копыта". Выходит, Томас - маг? А зачем он тогда пошёл на не слишком почитаемую должность домоуправителя? Либо он не маг, а "Звезду" где-то достал, либо он маг такого сорта, что в мирной жизни не нужен, либо он не хочет более состоять в чародейском сообществе, изгнан из него, не имеет права на... как там зовётся-то? В общем, не имеет права колдовать. 

Второе: пан Иоганн-Йозеф фон Мальтбург в конфликте с семейкой Хольт из военных подрядчиков. Младший Хольт имеет поганый взбалмошный нрав. Мог и похитить пана инженера.

Третье: вышепомянутый Гробичек дела в Альвигейле закончил и уехал то ли развеяться, то ли новую жертву сыскал".

- Вернер, а Гробичек не родом ли из Кёнсгольца?

- Нет, он из Драбича. Точнее из Плешты, есть такой городок в Драбичском округе. А что?

- Да так, просто размышляю.

- Тебя не доктор попросил, а фон Мальтбург. - буркнул жандарм. - Доктора тонну угля не дают. 

Тибо вздохнул:

- Всем надо жить, Вернер.

- Грязью от этого всего несёт, свиньёй несёт. Уж я-то чую. Где этот Гробичек замешан, всегда хлевом несло. 

- Вернер, а с какого года в королевстве партии появились?

- Ни с какого. - зло прорычал Гроубер. - Она вообще градантская. Оттуда эта зараза лезет. Как же! Союзники! Шакалы поганые. Мы тут семь лет кровью истекали, а они раз - и прихватили себе кусок Бранна. Их оттуда, правда, живо вышибли. Но пограбили они Уэдд знатно. 

- Горное оборудование?

- Да очень оно надо солдатне. Дома они грабили, лавки, банки - только в путь! Градант - это же пираты, Тибо. Только прикинулись мирными. Против пароходов-то не очень шаландой на грабёж выходить. А так всё та же сволочь. 

- Но Бранн отступил и теперь мир. 

- В задницу такой мир! Под самым Кронграндоном граница. Ещё бы немного и мы их дожали бы. 

Тибо пожал плечами. Спорить не хотелось. 

- У этих партийных есть координатор. - зло продолжал обер-лейтенант - Градар. Где и кто - второй год найти не можем. А они воду мутят, стачки устраивают. Сам видел сегодня. 

- Довольно мирно. 

- И на том данке шён!² Пусть лучше пьют, чем громят.

- Удо Готтенштофу стоит умерить прыть, не находишь?

- По Удо, Тибо, приют душевнобольных плачет, если честно. Он в том "Ревю" каждый вечер прыгает. 

- Один?

- С фройлян Каракурт. 

- Актриса?

- Певичка из "Кошечки". Тёмненькая, тощая и бесстыжая. - Вернер снова тяжело вздохнул и уставился в лобовое стекло. - Тебя старый рог нанял. - повторил он. 

- Вообще-то молодой Дибич. - признался сыщик. 

- А, одно пекло! Как всё-таки пан инженер-то пропал?

- Он хотел заказать Краувицу выпуск своего изобретения. Вернулся месяц назад, оказывается. Его аппарат стоял на заводе. 

- Стальном или Механическом?

- Механическом. В прошлую среду пан Вацлав уехал утром на завод на машине пана Иоганна. Просил заехать за ним в четыре часа. Но сторож сказал шофёру, что пан уже уехал на авто с этим самым Гробичеком. 

- Так. Дальше. - угрюмо произнёс Гроубер. 

- Ночью банда приступила к поискам, но возможности у них уже не те, сам знаешь. 

- Знаю. 

- В четверг кто-то пытался взломать сейф в мастерской пан Вацлава в Мальтбурге. Хельмуту Дибичу телеграфировали слуги.

- Депешу видел?

- Нет.

- Вилами по воде. - Гроубер отсекал улики, как кулиса - пар. 

- Но зачем ему врать?

- Дальше! - рыкнул жандарм.

- В пятницу Войцех Краувиц телефонировал Хельмуту и объявил, что аппарат украли. 

- Великолепно! Он большой?

- Для перевозки нужна трёхтонка. На заводах Краувица серьёзная охрана, Вернер. Без дозволения от хозяина или управляющего никого не пустят. 

- Уголь у него воруют без дозволения. Но три тонны в кармане не вынесешь. Ехали через ворота, если правда ехали. 

- Думаешь, аппарат у него?

- Скорее всего. Патент у герра фюрста³ есть?

- Не знаю. 

- Вернёмся, разошлю запросы. Ты мне уже десять мешков должен. 

- В понедельник Гробичека навещает Томас Садринек. Со всеми "Копытами" и редкой колдовской наградой на груди. Приезжает на авто. Старое, паровое, задняя лавка узкая, полуторная. 

- С чего ты взял, что это был Копыто?

- Привратница назвала его офицером, а Томас такое впечатление и производит. Но вот угольщик напротив обратил внимание на шарф. Красно-зелёный, простонародный. Офицеры же, обычно, белые или серые носят. 

- Да, это, так сказать, знак нашего братства. - подтвердил Вернер, кусая губы. 

- В понедельник же Краувиц назначает награду за пана Вацлава - сто марок.

- Ты говорил.

- Во вторник или днём раньше люди пана графа прекращают розыски. 

- Я тебе больше скажу: половина куда-то делась. В городе Колотун и Ежи Шиман. Всё. 

- Это же не твоя клиентура.

- Тибо, ты даже не представляешь какая обширная у меня теперь клиентура. - устало сказал Вернер Гроубер.

Автомобиль начал взбираться на холм, Маутцен набрал совок угля в нише под рулём и сыпанул в топку.  

- Давай, старушка, чуть-чуть осталось. - пробормотал механик.

- Ещё что есть? 

- Светокарточка.

- Дай. - Вернер поднял над плечом руку в перчатке. 

Бреннер извлёк хранившийся меж двух картонок портрет несчастного старика и вложил его меж пальцев старого знакомца. 

- Эк его корёжит. - присвистнул обер-лейтенант, направив луч маленького цилиндрического фонарика на карточку. - Дерек? - он поднял портрет так, чтобы его увидел сидящий слева от Тибо мрачный тип со шрамом через всё лицо и сломаным носом. 

- Да, с ним тут явно худо дело. - Глухо сказал изуродованный. - И рубаха вон мятая. Господа старые этак не носят. И жилет, словно собаки таскали. Пиджака нет и пальто. 

Гроубер показал снимок и Альфреду.

- А когда и где это снято? - неожиданно высоким голосом спросил молодой шофёр.

- Пан Дибич утверждал, что не ранее прошлой недели. - пожал плечами Тибо. - Но не знаю что тут и думать. Светокарточку ему, дескать, подбросили вчера. Это механический завод, недалеко от слесарки.

- Враньё. - бросил водитель и резко повернул на Миртовую под ажурные фонарики. - Во-первых, на Механическом двор немощёный, он и так весь железом утоптан, стружкой и обрезками тонкими. Кое-где щебень крупный. Брусчатки или плит отродясь не было. В-вторых, а где снег-то? Трава вон пробивается. И вот этот бак за паном. 

- А что не так с баком? - спросил Гроубер. - Просто ржавый старый резервуар. Может в войну упал, до сих пор руки не дошли разделать. 

- Это у Краувица-то не дошли? Да он в округе по полям бешеным ослом скачет, почти весь металл вывез, что остался после боёв. Как будто реминденского ему мало. Этот бак, герр лейтенант, это барботёр. Он применяется только на пароэлектрических станциях. Ну вот, номер шестнадцать, приехали!

В голове пана Тибо билась только одна мысль:

"Хельмут Дибич врёт!"